Владимир гуд рассказы в газете моя семья

На небе за деньги ничего не покупается

В кабинете профессора В. мы только собрались выпить по рюмочке в честь Дня защитника Отечества. В этот миг отворилась дверь и без стука вошёл адмирал. Самый настоящий, действующий. В форме!

– Свой парень, флотский! – кивнул в мою сторону профессор, увидав, что адмирал смутился. – Говори смело. А лучше махни с нами стопку!

Адмирал махнул и, не закусывая, скорбно произнёс:
– В общем так, Игорь! Умер наш боцман. Ну, который Михалыч. Скоропостижно. В Мурманске. Вчера.

Профессор искренне огорчился, а потому мы махнули ещё по одной, а потом и ещё. И в промежутках между стопками я узнал, что профессор и адмирал служили когда-то на одной АПЛ (атомной подводной лодке). Профессор – врачом, а адмирал – старшим помощником командира. Покойный Михалыч был на этой лодке боцманом в звании мичмана, а боцман на подлодке – фигура особая, сакральная, хотя бы потому, что стоит «на рулях». От боцмана зависят и крены, и дифференты, и погружения, и всплытия. Представляете, если лодка погрузится и не всплывёт? О таких мелочах, как швартовка и отдача концов, я уже промолчу. А Михалыч был очень хорошим боцманом, лучшим в дивизии, и мужиком был классным, надёжным.

Да что там говорить, если весь экипаж подлодки – одна семья, если двадцать лет спустя ребята, от адмирала до матроса в запасе, съезжаются в Петербурге, чтобы обняться, вспомнить…

– В общем, так, Игорь, – подытожил адмирал. – Михалыча сегодня вечером привезут самолётом в Питер, здесь вся его родня, они так решили. Нужен морг на две ночи.
– Сделаем! – с готовностью подтвердил профессор. – Я сейчас же распоряжусь.
– Погоди, – оборвал адмирал. – Погоди… Михалыча нужно ещё и отпеть. У тебя, я слышал, связи имеются в духовных кругах.
– Сделаем! – согласился профессор. – Попрошу, мне не откажут.
– Отлично! – сказал адмирал.

И мы махнули ещё по стопочке виски.

– Что ещё? – спросил профессор. Ему, да и мне тоже, показалось, что адмирал не договаривает.
– Ещё? – адмирал поморщился. – Ещё, Игорёк… Тут такое дело… То ли тонкое, то ли тёмное… Михалыча нашего надо ещё и покрестить. Мне уже сказали, что некрещёных не отпевают. Надо бы покрестить боцмана, а потом отпеть. Организуешь?

Профессор поперхнулся оливкой.

– Понимаете, насколько я смыслю в таинствах, мёртвых не крестят, – вмешался я.

Адмирал посмотрел на меня с досадой:
– Не крестят, но тут случай особый. Это же боцман наш! Мы ему жизнями своими обязаны! Мы – экипаж! В конце концов, можем и денег дать… Звони, Игорь, договаривайся! Прямо сейчас звони. Я должен знать.

Профессор шумно вздохнул, включил смартфон в режим конференции, дождался, когда «оттуда» прозвучит увесистый басок отца Александра.

– Отпеть боцмана? Сделаем. Покрести-ить?! Да вы что, голуби мои! Это ж… Слов таких нет!.. Это ж кто вам такое втемяшил? Денег? Каких таких денег? Вы кому деньги предлагаете? Священнику или на небо? Вы что, мормоны? Там на деньги ничего не покупается! Это же таинство! Та-ин-ство-о!!! И ты, Игорь, хорош. Епитимью на тебя налагаю!
– А что же нам делать? – огорчённо спросил профессор. – Это же боцман наш был… Михалыч… Классный мужик…
– Молиться! – посоветовал батюшка. – Собраться семьёй, экипажем и молиться. Кроме семейной молитвы я вам тут ничего не посоветую.

На этом связь с отцом Александром прервалась.

– Может, я всё же организую это, – нерешительно сказал адмирал. – Связи имеются. Позвоню… Если надо, так и надавим… А может, просто скажем священнику, что покойник крещёный был с рождения, но документов не сохранилось? При Союзе такое вполне могло быть. И проверять не станут. Может, скажем, а?

– На кого давить? Кому врать? Это же таинство, товарищ адмирал. Русским языком нам сказали – та-ин-ство.
– Ладно… – махнул рукой адмирал. – С тебя морг! – и, хлопнув дверью, вышел.

Дома я отыскал в интернете молитвослов, прочёл названия семейных молитв: о совете и любви между мужем и женой, о всякой семейной и бытовой нужде, при детородном неплодстве, о развитии ума у детей, о целомудрии и благополучии замужества, о спасении от насилия, о заступничестве, о возвращении супруга из дальней поездки, о помощи в житейских делах, о благословении Божьем над домом.

Я даже песню Александра Дольского прослушал – «Семейная молитва» называется. А ещё прочёл, что совместная молитва укрепляет семью и через семейную молитву атеисты находят свой путь к храму.

Спустя неделю я узнал, что боцмана Михалыча похоронили по-светски, но с почестями, что адмирал даже салют на кладбище организовал. Салют вообще-то полагается только старшим офицерам – от майора и выше. Но адмирал надавил на кого надо, а может, и денег занесли.

Ещё я узнал, что на похороны боцмана съехалось со всей страны человек двадцать и после похорон все подводники молились в Никольском соборе. А ещё девять из двадцати подводников приняли после похорон таинство Крещения. Остальные в разное время уже покрестились.

А ещё через год профессор по случаю сказал, что нехристей у них в экипаже ни одного не осталось.

Владимир ГУД, Санкт-Петербург

Опубликовано в №13, апрель 2015 года

Зачем Богу свечка?

За человека должна помолиться хоть одна живая душа

Я не люблю ноябрь. Да и за что его в самом деле любить – некрасивый, жадный на тепло, трясущийся и жалкий, как старый дед, стоит над душой. А душа плывёт в тоске, и берегов не видно. В такое время я люблю ходить в храм. Надеть длинную тёплую юбку, низкие ботинки, платочек и прийти к Нему маленькой и незаметной. Подслушать в своей душе тишину и спросить:
– Господи, ты слышишь меня? Прости меня. Не оставляй меня.
…Вечереет. За окнами церкви быстро сгущается тёмно-серый туман. Ещё несколько минут – и всё погружается в сумрак, светятся только огоньки лампадок и свечей. Я вдруг вспоминаю своё детство, деревушку, затерянную в лесах под Смоленском, представляю, как на высоченной кровати лежит тёплое лоскутное одеяло, и вся наша троица на нём: бабушка, я и мама. А дед кашляет на сундуке возле печки. За окном скрипучий снег – синий-синий, и бабушка негромко рассказывает про кого-то:
– …сгорел, как свечка Господу.
– Бабушка, – встреваю я, – а зачем Господу свечка?
– А Господу свечка-то не нужна, человеку нужна. Вот помрёт человек, отправится душа в дальний путь к Господу, полетит во мраке и холоде. А вокруг будут свечки гореть, все, которые он за свою жизнь в церквях поставил.
– Бабушка, а если он не ставил?
– Ну а если не ставил, должна за него хоть одна живая душа помолиться и свечку поставить. А то совсем худо ему придётся.
Бабушка замолкает, а я вглядываюсь в темноту за окном, пытаясь представить, как летит сейчас чья-то одинокая душа в полном мраке. И как ей должно быть страшно.
– Ба-а-бушка! – я начинаю хлюпать носом и реветь.
– Что, моя птичка? – бабушка испуганно гладит меня по руке своей маленькой пухлой ладошкой.
– Бабушка, ты не бойся. Когда ты умрёшь, я тебе обязательно свечку поставлю.
Мама смеётся.

Прошло всего несколько лет, и умерла моя любимая певунья-бабушка, забрав с собой поехавших её хоронить дочь и зятя – моих родителей. Жили дружно и померли вместе. Остался только приторный запах хризантем, который уже много-много лет напоминает мне, как хрупко человеческое счастье. И если вам есть что беречь – берегите, как можете.
…Время – интересный лекарь. Примерно такой, как в анекдоте: «Спасибо, доктор, так желудок свело, что про голову и думать забыл». Я училась в институте, вышла замуж, родила дочь. Муж – такая же сиротская душа, как и я, помогал во всём. Выживали как могли. В церковь я тогда ходила очень редко – только когда совсем уж было невмоготу. Приду, отстою службу, помолюсь, как свежего воздуха глотну. На душе тихо, вокруг ангелы летают. Можно жить дальше.
Помню, пришла со службы, рассказываю мужу, как бабки облепили батюшку, спрашивают, сколько свечек Господу положено ставить. Бабки наши любят, чтобы всё по науке было, и частенько батюшку изводят своими научными изысканиями. А батюшка подумал и говорит:
– Да не надо Ему ничего ставить. Себе поставьте. А у Него всё есть.
Муж поглядел внимательно и серьёзно:
– Слушай, а мы ведь и правда ничего Ему не можем дать. У нас для него ничего нет!
Я даже опешила: как так – нет!
– А доброта?
– Нет Господа в душе, нет и доброты.
– А честность, порядочность?
– Лен, ты пойми, если у человека нет Бога в душе, нет у него ни честности, ни порядочности, ни жалости к другим – ничего нет. Это всё – Его, понимаешь! «Яко нищ и наг есмь».

Хорошо всё-таки сидеть в тёплом автобусе и смотреть, как деревья отбиваются от приставучего холодного ветра руками-ветками. А на дороге бесконечный поток машин, и все мы куда-то едем, совершая свой жизненный путь. И я думаю: почему никому не приходит в голову ехать в Москву, например, через Караганду? Все знают, куда какая дорога ведёт. А к Господу мы часто идём такими кружными путями, что не понимаем, где оказались и что с этим теперь делать.
Подруга рассказывала. Работала вместе с ней девушка, муж у неё, ребёнок. Хорошая девчонка, общительная, незлая. Поехали летом на озеро на скутере кататься и утонули вместе с мужем. И вот снится она моей Ирке. Стоит на мёрзлой земле одна, вокруг серо-зелёная мгла. Ира моя как будто её спрашивает, как ты тут, а она жалуется, что ей здесь очень плохо, холодно, темно и нет никакого просвета.
Спрашиваю, что же её, бедолагу, и помянуть некому? Наверное, говорит, некому, отпели, и всё.
При жизни нам часто бывает лень и недосуг прийти в дом к Господу, поговорить с Ним – помолиться. Приходим часто, только когда жизнь прижмёт, а помощи больше просить не у кого. Но если я дружу с человеком и это любимый мой друг, я не держу его про запас, чтобы помог, когда мне будет тяжело. Я часто общаюсь с ним, хожу к нему в гости, делюсь горем и радостью, и праздник моего друга – праздник для меня. Вот и с Господом надо учиться дружить, пока у нас ещё есть время.
Этим летом у меня стали сильно болеть ноги. До такой степени, что до врача с трудом доходила. Однажды утром собралась в церковь, а встать на ноги не могу. Представила, что придёт такое время, когда просто физически не смогу дойти до Него, и пришла в ужас. Стало так страшно, что со страху я начала ходить в храм так часто, как только могла. Доковыляю и стою, ножки огнём горят. Обратно – еле-еле, со слезами. Нет, думаю, буду терпеть, а вдруг это последний раз, вдруг больше не смогу к Нему в гости прийти. Походила так лето, а ножки-то и прошли.
Какое всё-таки счастье – ходить на своих ногах! Об этом я думаю, стоя в храме наедине с собой и с Богом. И ещё думаю о том, что когда придёт мой черёд шагнуть во мрак, я не буду бояться и скажу то, что всегда хотела Ему сказать:
– Господи, Ты слышишь меня? Прости меня. Не оставляй меня.
Храни нас всех Господь.

Из письма Елены Абрамовой,
г. Курск

Ниночка, спасибо большое за рассказы. Читаю и так тепло на буше становится!

Поставить бы вам памятник
02.05.2015 17:09
Знать, сильно тосковали мужчины по нежности и ласке

Здравствуйте! Хочу рассказать о коне из моего детства. Война калечила не только людей, но и животных. А уж самая большая тяжесть, в прямом и переносном смысле, легла на лошадей.

В конце сороковых пригнали к нам в село выбракованных лошадей, участников тяжёлых боёв, как говорили старшие, «запаленных». Это были белые с каким-то розовым отливом красавцы-коники. А может, просто я запомнила их такими – розоватыми от раннего утреннего солнца или от отблеска костров в ночном.

Было четыре лошади – Соколик, Воронок, Орлик и Верный. Знать, сильно тосковали мужчины на войне по нежности и ласке, если даже лошадям давали такие добрые имена. Не знаю почему, но из четырёх лошадей больше всего я полюбила Соколика. Приносила ему капустки, морковки, брюквы. Руки и сейчас помнят нежное прикосновение лошадиных губ к моей мозолистой маленькой ладошке. Я чистила скребком бока под вечную песенку: «Соколик, Соколик, Соколик, Соколок». Он фыркал, стриг ушами, прислушивался к моему голосу, помахивал своим красивым хвостом.

Зимой мы ездили с отцом на лошадях за дровами для райкома. Ехать было недалеко. Да и как поедешь далеко, если отец израненный, потерявший ногу под Ленинградом, а я – десятилетняя помощница. Первыми нагружали сани Верного. Папа отправлял воз, давая коню команду: «Райком!» – и тогда начинали грузить следующие сани. У трёх лошадей не было вожжей, ими никто не управлял, но ни разу кони не спутали адрес и всегда приходили во двор райкома.

Последним нагружали Соколика, он был помоложе и посильнее. Ехали спокойно, папа никогда не позволял себе подгонять коня, не оскорблял его понуканием или подёргиванием. Соколик шёл размеренным шагом, скрипели полозья, хотелось одновременно и смеяться, и плакать.

Наверное, стёрлись бы из памяти эти лошади, как всё детское, если бы не один случай.

Летом я поехала купать Соколика в реке. Отъехала от ворот нашего дома и – ох, уж это детство! – решила ударить Соколика пятками. Узды нет, седла нет, а повыпендриваться надо. Вот и понеслась по улице, крича от счастья. И вдруг на дорогу выбежал малыш. Соколик встал как вкопанный. Он не сбил мальчишку, не шарахнулся в сторону – просто замер. Конь замер, а я полетела кувырком и от удара о землю потеряла сознание.

Очнулась оттого, что кто-то лизал мне лицо. Соколик. Он опустился рядом со мной. Мне никто не мог помочь, ведь все взрослые были на работе, а малыш Колька, испугавшись, залез под крыльцо чужого дома и горько плакал.

Как я заползла коню на спину, не помню, но чувствовала, что Соколик идёт медленно, стараясь не уронить седока. Подошёл к воротам и призывно заржал. Папа снял меня с лошади и начал ощупывать. Переломов не было, я просто захвостнулась, как говорили деревенские.

Через несколько дней я пришла на конный двор, но садиться на лошадь уже не могла – было страшно после падения. Соколик это понимал. Каждый раз, когда я стояла рядом, он тыкался мне в плечо и сочувственно фыркал.

Соколик, Соколик, Соколик, Соколок – розовый конь моего детства. Сколько с тобой было изъезжено дорог, искошено полей! Кони военной поры – вечные помощники детей, баб и инвалидов. Поставить бы вам памятник ко дню Великой Победы, чтобы потомки знали, что рядом с людьми во время войны были и лошади – сильные, добрые, умные.

Из письма Антонины Свердловой,
с. Боград, Хакасия
С Днём Победы!!!!

«Деда хороший, он поможет»

О том, что на подмосковном Николо-Архангельском кладбище есть могилка удивительного старца, батюшки Сампсона (Сиверса), мы с подругой узнали из газеты «Моя Семья». Тогда же решили посетить святое место и помолиться. Теперь, по истечении времени, ходим к батюшке Сампсону не только для того, чтобы обратиться за помощью, но и потому что нас переполняет благодарность за всё, что он сделал.

Мнение о том, что батюшка Сампсон «живый и по смерти», совершенно справедливо. Ведь даже в наше время он продолжает совершать чудеса, прославляющие Бога. В этом я убедилась на личном примере. Причём чудеса, которые совершает для нас батюшка, бывают физического и духовного плана.

У меня двое детей. Младший ребёнок страдал аллергией, и я попросила батюшку о его исцелении. Когда принесла домой фотографию батюшки Сампсона, малыш буквально выхватил её у меня из рук. Я даже испугалась за её сохранность. Но малыш держал карточку очень бережно. Потом стал прикладываться к образу старца губами, выражая таким образом почтение к батюшке, и приговаривал:
– Деда хороший, поможет…

И батюшка Сампсон действительно ему помог. Аллергия у ребёнка скоро прошла.

Другой случай. Один мой знакомый имел привычку снимать напряжение после работы при помощи алкоголя. Не скажу, что делал он это часто, но пару раз в неделю случалось. И я попросила батюшку избавить его от этой пагубной привычки. В свою очередь, рассказала своему знакомому о батюшке и пригласила его на могилку к Сампсону. Но знакомый до поры до времени всё откладывал визит. Тогда я стала просить батюшку, чтобы он сам пригласил его к себе в гости. И батюшка сделал это необычным образом.

Спустя некоторое время знакомый мне позвонил и спросил, как найти на кладбище батюшку. Я удивилась: а что случилось? Тот ответил, что потерял к алкоголю всякий интерес и теперь просто обязан поблагодарить Сампсона.

…Свёкру моей подруги уже далеко за восемьдесят. С недавнего времени у него со здоровьем стало совсем плохо – перенёс инсульт и не вставал с постели. Не мог толком ни есть, ни говорить. Подруга принесла ему маслице, освящённое на могилке батюшки Сампсона, и дедушка стал им лечиться. Теперь ходит с палочкой. Поднялся после инсульта, да в таком возрасте!

Недавно я неудачно покаталась на лыжах. Вдохновилась рассказами мужа и дочери о зимнем лесе, свежем воздухе, пользе спорта для моего хрупкого здоровья. Вдохновилась до такой степени, что совершенно забыла: я и спорт – вещи несовместимые. Как результат – неудачное падение, сильный ушиб и растяжение правой руки. Особенно обидно, что даже крестного знамения я теперь на себя наложить не могла. Рука совершенно меня не слушалась. Прошло три недели, а я всё ещё не могла прийти в норму. Отправилась с визитом к батюшке Сампсону.

Помолилась на его могилке. И вдруг поймала себя на том, что худо-бедно, но перекрестилась! Хотя до этого руку практически невозможно было согнуть в локте. Я совершила попытку ещё раз. Больно, конечно, но получается! Так постепенно рука моя ожила.

Как-то у мамы подскочило давление. Она попросила помолиться за неё батюшке. Я помолилась. Через два дня мама позвонила и сказала, что давление у неё как у космонавта. Я рассказала ей про батюшку Сампсона, и она прониклась к нему глубоким уважением.

Кстати, батюшка Сампсон очень необычным способом помог помирить близких и дорогих мне людей – мою маму и моего мужа.

Слышала о том, что батюшка хорошо помогает в торговых делах. Мама уже целый год не могла продать свой гараж, примерно столько же муж продавал машину. Я попросила батюшку о помощи. Вскоре во сне мне явился Сампсон и сказал, что не собирается помогать моим родным в этом вопросе, так как они находятся в ссоре между собой. Большую часть вины он возлагал на маму, так и сказал:
– Не буду ей помогать, она не мирная!

Повторил несколько раз и строго покачал головой.

Вообще батюшка при жизни всегда говорил, что если человек не мирный, то есть находится в состоянии конфликта с кем-либо, то от такого человека Господь молитв не принимает.
Я передала его слова маме. Та удивилась.

Сначала она не уловила связи между примирением и продажей гаража. Но, проникнувшись глубоким уважением к батюшке Сампсону, поразмыслив над ситуацией, согласилась с ним насчёт необходимости помириться и приняла эту необходимость искренне, всей душой. Сказала:
– Ладно уж, помирюсь я как-нибудь с твоим мужем.

Видимо, в этот раз батюшка Сампсон принял искреннее намерение за реально совершённое действие. Мама продала гараж через неделю, а ещё через три дня муж продал машину. На почве радостных событий общение между ними наладилось, и они помирились.

Если говорить о чудесах духовного плана, то они заключаются во внутреннем преображении человека. Он начинает иначе оценивать события своей жизни, уже не с бытовой точки зрения, а с духовной.

Была в моей жизни неприятная ситуация, когда муж потребовал убрать иконы, они стояли в доме на видном месте. Признался, что они его раздражают.

Часть икон я убрала, но на мужа затаила обиду. И мне совершенно не хотелось ни общаться с ним, ни молиться за него. Эта ситуация очень меня беспокоила. Я обратилась к батюшке Сампсону за помощью.

Очень скоро батюшка приснился мне во сне. Лицо его скрывал широкий капюшон. Только потом я поняла: если батюшка мной недоволен, он скрывает своё лицо. Когда я начала воплощать в жизнь советы батюшки Сампсона, он стал приходить с открытым лицом, и я могла видеть его глаза.

Но в этот раз чёрный капюшон полностью скрывал его лицо. Я думала, он мне посочувствует, а он, напротив, поругал. Сказал, что вера сильна не количеством икон, а искренней и чистой молитвой. И за мужа следует обязательно молиться, иначе не видать мне Царствия Небесного. Сказал, что моя задача – не просто молиться в укромном уголке в своё удовольствие, а напротив, молиться в первую очередь за своего мужа. И если моя молитва звучит вяло, то это равносильно тому, как если бы я пришла в церковь и принесла Деве Марии вялые цветы.

Слова батюшки буквально отрезвили меня. И если сравнить мои нынешние молитвы с прежними – это небо и земля. Никогда не думала, что молитва может звучать так искренне и сердечно.

Позже я рассказала подруге о своём видении. Опасалась, как бы у неё не прошло желание молиться, ведь это нелёгкое испытание для верующего – узнать, что твою молитву сравнили с вялым цветком. Я и сама, помнится, долго приходила в себя. Но подруга восприняла подобное известие очень мудро и смиренно. И вскоре в награду за это, видимо, сам ангел принёс ей слова чудесной молитвы, которую она стала читать перед молитвенным возношением к Господу: «Дева Мария, Великий Господь, помогите мне принести вам самые живые, благоуханные цветы, согретые любовью, – мои молитвы».

Это молитвенное обращение подруга читает теперь каждый день перед началом основных молитв.

И ещё один совет батюшки Сапмсона крепко врезался мне в память. Батюшка дал мне очень мудрое назидание: «Если между мужем и женой произошла ссора, то не надо осыпать своего супруга грязными словами и ругательствами. Напротив, надо успокоиться, привести чувства в порядок и прочитать про себя молитву. А затем благословить супруга. Вслух же можно сказать ему только добрые слова».

Сначала у меня это не получалось, но постепенно я привыкла. И благодаря батюшке Сампсону пропала всякая охота выяснять отношения, появилось больше времени для молитвы за родных и близких.

А эти слова батюшки я не поленилась записать, проснувшись среди ночи: «Если вы отдаёте близким тепло, доброе отношение, заботу – то есть свою любовь, а в ответ получаете страдание, то знайте: вы пострадали за Христа. Потому что Он и есть воплощение любви, и ваше страдание – дар для Него».

После этих слов мне стало понятно, что даже самая малая молитва за наших близких имеет смысл и ничто не проходит бесследно. Все молитвы попадают в обитель Бога Небесного.

Батюшка Сампсон, огромное спасибо тебе за то, что помогаешь мне в различных житейских нуждах, и за то, что научил, как правильно молиться, как сохранить мир в семье, за то, что поддержал меня добрым словом.

А всем паломникам, любящим и почитающим батюшку, хочу сказать следующее: когда мы читаем акафист на могилке у Сампсона, встаём на колени и излагаем свои сокровенные просьбы, когда поднимаемся с колен и прикладываемся к кресту на могилке – в этот самый момент сам батюшка нас благословляет. И призывает в помощь Духа Святого. В этот момент крест на могилке батюшки очень часто благоухает ароматом ладана. Но если вы почувствовали этот аромат, не надо считать себя особенными. Уж если кто и особенный – так это сам батюшка Сампсон.

Спасибо тебе, дорогой батюшка! Не оставляй нас, помогай нам и впредь. И дальше веди нас по жизни своими святыми молитвами.

Из письма Наталии Гранковской,
Москва

Опубликовано в №18, апрель 2015 года

Ваш договор уже расторгнут
31.08.2012 00:00
Работаю в справочной службе сотовой компании. Недавно позвонил дедушка, слегка подвыпивший (очень за это извинялся), объяснил, что ровно четыре года, как умерла его жена. С тех пор держался, старался не употреблять, ведь она за это сильно ругала, на некрепкое здоровье указывала. А вот, поди ты, вперёд него ушла, хоть и моложе была на восемь лет. Рассказал, что прожили вместе более полувека, а знали друг друга всю жизнь, в одном дворе росли. Дети уже взрослые, сейчас далеко, в другом городе, навещают, но редко.

А чего, собственно, к нам позвонил – спрашивал, как СИМ-карту восстановить можно. Ранее его бабушка этой СИМ-картой пользовалась, а как умерла, он карту в ящик положил и не трогал сколько лет. А тут решил в телефон вставить. Но срок большой, договор уже расторгнут. Правда, номер так никому и не отдали. Посоветовала сходить, восстановить номер, предположила, что мой собеседник, наверное, хочет сам этим номером пользоваться.

Оказалось, нет. Он хотел на него позвонить. Вдруг жена ему ответит. Поговорить с ней хотел. Рассказать, как живётся ему здесь одному, без неё. Да просто хоть голос её услышать.

И ведь не сильно пьяненький, голос нормальный, речь складная. Видимо, держался столько лет, а тут надумал – вдруг чудо случится.
У меня не хватило духу сказать ему, что не сработает. Восстановить-то номер можно, да вот только это просто СИМ-карта, пластиковый квадратик. Никто ему не ответит. Подумалось, что когда-нибудь мне тоже исполнится много лет и станет страшно не от болезней, не от бедности или немощи, а оттого, что нет возможности сказать хоть пару слов тому, кого больше никогда уже не услышишь.

Из письма Елены,
г. Семёнов, Нижегородская область

Что-то щёлкнуло в голове
08.09.2015 15:45
Такой вывод я сделала, когда дочь попросилась в монастырь

Добрый день, уважаемые сотрудники газеты! Выписываю «Мою Семью» с начала издания. Прошу вас адресовать моё письмо священнику. Уважаемый отец Александр, посоветуйте, как правильно поступить в сложившейся ситуации.

У меня есть дочь, ей 27 лет. Живёт в другом городе недалеко от нас, осталась там после учёбы. Пока она училась, в нашей семье произошла трагедия, погибла младшая дочь. Когда она лежала в больнице, мы все, естественно, усердно молились, посещали храм, ходили на службы, причащались и исповедовались.

Видимо, в этот момент у старшей дочери что-то щёлкнуло в голове. Она стала активно посещать храм, ходить в молодёжный православный клуб при церкви, занимающийся благотворительностью. Несколько раз ездила в Дивеево, в другой монастырь, по-моему, в Печоры. Уже несколько лет соблюдает посты.

Долго описывать не буду, но мне кажется, что она слишком увлеклась. Такой вывод я сделала после просьбы отпустить её в монастырь. Я в шоке! В её возрасте, когда вся жизнь впереди! Говорю дочери: «Это что получается, мы с отцом зря жизнь прожили, раз после нас не останется продолжателей рода?» А она отвечает, что смысл жизни далеко не в продолжении рода, что мы шаблонно мыслим, мы упёртые, не всем дано выходить замуж, рожать детей и так далее.

Я против того, чтобы дочь ушла, не могу этого принять. А она не слышит меня. Что делать? Помогите советом, очень жду. Имя и адрес прошу не указывать.

Без подписи

Комментарий священника

Здравствуйте, уважаемая читательница! Никогда прежде мне не приходилось хотя бы вот так, заочно беседовать с родителями детей, решивших избрать путь монашеского делания.

Мы с вами – люди одного поколения, во многом схожей истории. У вас и у меня дочери, и нас, родителей, волнуют их судьбы. Мы привыкаем к тому, что они наши, и забываем о том, что они тоже люди и имеют право выбора.

Помню, выдавал дочь замуж. На свадьбе мне пришлось самому быть организатором, часто садиться за руль, потому даже вина пригубить не получилось. Смотрел на свою кровиночку, а она у меня единственная, и вдруг дошла мысль: а ведь я её отдаю. Другому, совсем незнакомому человеку, и теперь она больше не моя. Всё, моё время закончилось. И так стало жалко себя, что чуть было не расплакался.

Нам кажется, что дети – наши без остатка. Оказывается, нет. Нам их только доверили на время. Для того чтобы мы их вырастили и воспитали. Потом они уходят. И если не уйдут, это станет трагедией и для них, и для нас.

У человека в жизни два пути: жизнь в миру или монашество. И каждый сам волен выбрать свою дорогу. Мы принимаем участие в судьбе наших детей, решив крестить их в младенчестве. Мы это делаем, потому что имеем на это право. Дети – наше продолжение, и для нас важно научить их самому главному, вере во Христа. Вся остальная их жизнь будет устраиваться вокруг Того, в Кого они верят. Кем они будут по профессии, чем станут заниматься, не так важно, главное – какими они будут. Задача родителей – воспитать детей людьми нравственными и порядочными. Это их стартовый капитал, то, что мы можем им дать. И ещё молиться о них всю нашу жизнь.

Ваша семья пришла в церковь в трагические для вас дни. Потеря ребёнка – рана незаживающая на всю жизнь. Вы пишете, что у вашей девочки тогда «в голове что-то щёлкнуло». Знаете, это не в голове, это в сердце щёлкнуло.

Щёлкает однажды и на всю жизнь. Мы называем это состояние возрождением. Человека по-настоящему касается благодать, и он становится Божиим.

Вы сожалеете, что девочка «слишком увлеклась». А что же вы? Когда переживали потерю младшей доченьки и ходили в храм молиться – для вас это было не всерьёз? Её дальнейшее посмертное бытие вас не беспокоит?

Вы знаете, как мне, священнику, страшно видеть, что родители нередко забывают своих умерших детей. Всё потому, что мы больше думаем о себе, переживаем за себя. А настоящая любовь всегда жертвенна. Регулярно молиться в храме – это тоже жертва.

Конечно, я вас очень понимаю. Вам хочется внуков. Держать их на руках, играть с ними, читать перед сном сказки. Как мне вас не понять, если сам последние пять лет живу моими маленькими внучками. И не представляю, как бы я сейчас жил без них.

Но ваша старшая дочь выбрала другой путь. Она полюбила. Только не обычного земного человека. Её избранник – Жених Небесный. И любовь эта не менее сильная, если не большая, ведь ради неё человек жертвует всем земным.

Монастырь не тюрьма. И тот факт, что монахи носят чёрные одежды, не означает, что у них и внутри всё черно. Нет. Именно среди монахинь, причём совсем молодых, я видел самых счастливых людей.

Одна такая встреча случилась в горном монастыре Черногории. Я спросил у молоденькой монахини:
– Быть монахом, наверное, очень тяжело?

На что она улыбнулась и ответила:
– Нет, батюшка, быть монахом – это такое счастье.

Ваша дочь должна получить от вас с отцом благословение. Родительское благословение для монаха очень важно.

Мой вам совет, раз уж вы обратились именно ко мне. Поезжайте вместе с дочерью в монастырь, где она хочет подвизаться. Познакомьтесь с её духовником, пообщайтесь с ним. Поговорите с матушкой игуменьей, посмотрите, как живут сёстры в монастыре. Наведите справки об этой общине. Ваше материнское сердце должно быть спокойно за судьбу дочери.

И ещё. Каким бы монастырь ни был хорошим, ей самой нужно проверить себя. На самом ли деле монашество – её путь? Для этого в монастыре существует испытательный срок. Порой он длится несколько лет, а до пострига человек – пока ещё только послушник. Он живёт среди монахов, молится вместе с ними, трудится, но, в отличие от принявших постриг, имеет право вернуться в мир.

Возьмите слово с вашей дочери, что она обязательно проведёт в послушницах год или даже два. И только потом, всё решительно взвесив, примет постриг. Только при этом условии давайте ей благословение.

Больно смотреть на монахов, поспешивших принять постриг и даже ставших священниками, когда они вдруг приходят к выводу, что это не их путь, всё бросают и бегут в мир. Быть монахом – дело совсем нелёгкое. Это подвиг.

Конечно, вы можете встать на её пути, всячески мешать. Только к чему это приведёт? К совершенно испорченным отношениям? Кроме того, дочь может уйти от вас тайком, и вы даже не будете знать, где она находится. Ей 27 лет, и она уже взрослый человек. Помните, это её право.

Всегда оставайтесь с вашей дочерью друзьями, молитесь о ней. Знаете, ещё неизвестно, где вы сами будете заканчивать свою жизнь. Может, как раз возле вашей доченьки, в том же самом монастыре. С уважением,

Александр ДЬЯЧЕНКО

Опубликовано в №35, сентябрь 2015 года

Спасибо, Ниночка!
Неожиданно… Не мама прониклась верой после потери ребёнка, а сестра.
И, всё-таки, ещё раз убеждаюсь, что смерть — это рубеж, после которого человек меняется на всю жизнь. КАК? Это у каждого свои перемены, но прежним не остаётся никто.

Елена И писал(а):

человек меняется на всю жизнь. КАК? Это у каждого свои перемены, но прежним не остаётся никто.

Да уж, и мы меняемся, и вся наша жизнь совсем теперь другая…..думаю об этом в эти дни………………..

Она регулярно устраивает «забег в ширину»

Здравствуйте, «Моя Семья»! Только ленивый не ругает молодое поколение.

«Наша молодёжь любит роскошь, она дурно воспитана, насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков».

«Я утратил всякие надежды относительно будущего, когда сегодняшняя молодёжь возьмёт в свои руки бразды правления, ибо она невыносима, невыдержанна, просто ужасна».

«Дети больше не слушаются родителей. Видимо, конец мира уже недалёк».

«Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодёжь былых времен».

Думаете, это высказывания наших современников? Первое принадлежит Сократу, второе – Гесиоду, третье – древнеегипетскому жрецу, четвёртое – неизвестному автору, жившему в Вавилоне за три тысячи лет до нашей эры. Значит, и в те времена многие были невысокого мнения о молодёжи. А мир до сих пор не рухнул. Видимо, и с порочностью молодёжи не всё так однозначно.

В нашем доме живёт девушка, которая в отсутствие родителей не раз устраивала «забеги в ширину». Компания её друзей галдела до утра. Крики, беготня, хлопанье дверьми, истерический визг, пение хором – всё это, конечно, не способствовало здоровому сну соседей, в том числе пенсионеров и инвалидов. Никакие увещевания и взывания к совести не помогали.

Но та же девушка вызволила с чердака вконец обезумевшую от голода и страха кошку, просидевшую там несколько суток, но почему-то не решавшуюся спуститься вниз самостоятельно. Животное не реагировало даже на ласковые призывы горячо любимой хозяйки. А девушка, выслушав просьбы о помощи, взяла корзину, накрыла голову животного тканью, и через пять минут киска была в руках взволнованной хозяйки. Нет абсолютно плохих и абсолютно хороших людей, в каждом из нас много разного. Важно, что преобладает.

Или вот ещё пример. Часто говорят, что наша молодёжь жестока и безразлична к чужой беде. Два года назад я перенесла операцию и во время восстановительного периода передвигалась на костылях. Так вот, уступали мне место, открывали двери, предлагали помощь прежде всего девушки и юноши.

По весне, стоя возле перехода перед огромной лужей, я замешкалась в нерешительности. Обходить далеко, а прыгнуть страшно. Тут как из-под земли появился молодой человек:
– Давайте я вам помогу.
– Чем, интересно? Через лужу перенесёте?
– Давайте руку и ничего не бойтесь!

В мгновение ока я, как пушинка, весьма грациозно перелетела через водное препятствие, опираясь на крепкую, надёжную руку нежданного спасителя. От души пожелав ему всех благ, добавила:
– Счастлива будет та, кого вы выберете или уже выбрали.

Когда-то латвийский режиссёр создал фильм «Легко ли быть молодым?» и сам ответил фильмом на этот вопрос: нет, молодым быть трудно во все времена. Так что мы, старшие, должны не ругать молодёжь, а помогать ей.

Из письма Елены Мельник,
г. Суоярви, Карелия

Опубликовано в №36, сентябрь 2015 года

Содержание

• 1 Биография
  • 1.1 Служба в Вооружённых силах
  • 1.2 Участие в боевых действиях
  • 1.3 Творчество
    • 1.3.1 Поэзия
    • 1.3.2 Проза
    • 1.3.3 Книги
  • 1.4 Примечания
  • 1.5 Ссылки