Размножение черных рабов читать рассказ

Она застала их в конюшне, совершенно случайно. В то утро Дорис Мак-Грэй, как обычно пожелала совершить конную прогулку вокруг поместья. Разговор с дочерью задержал ее на полчаса, но это не имело значения. Ну, отправиться она чуть позже обычного, велика ли беда? Но эти полчаса задержки позволили ей стать свидетельницей необычного, захватывающего и волнующего зрелища. Дорис вошла в конюшню одетая соответственно для конной прогулки. Первое, что удивило ее, навстречу, как обычно бывало с приветствием и поклоном не вышел Сэм.

Сэм был высоким, мощного телосложения негром 35 лет. Этот раб месяц назад был приставлен к конюшне и справлялся со своими обязанностями безупречно. И куда же это он мог подеваться? С другой стороны, Сэм мог решить, что прогулка госпожи отменяется, поскольку она сегодня задержалась и отлучился по каким либо другим делам.

Впрочем Дорис справилась бы и без помощи конюха. Оглядевшись еще раз по сторонам и нигде не увидев Сэма, она направилась к стойлу, где находилась ее любимая кобылка «Ласточка».

И вдруг услышала стоны. Стонала девушка и судя по всему от удовольствия. Время от времени в ее сладострастные стоны и вздохи вплеталось шумное и быстрое мужское дыхание.

Дорис замерла. Похоже, кто-то из рабов решил устроить здесь на конюшне любовное гнездышко. В огромном помещении было предостаточно укромных местечек. Вот вновь раздался протяжный стон и горячий шепот:

— О Сэм! О да! Еще, еще!

Дорис, тут же узнала голос одной из служанок, работавшей в доме. Кесси, кажется. И кувыркалась она здесь, понятное дело с конюхом.

Что ж в любовной связи двух рабов не было ничего предосудительного. Напротив, такое поощрялось, чтобы рождались новые рабы, куда более послушные и верные, чем например те, что привозили португальцы из Африки.

Вот, Кесси снова застонала, почти вскрикнула, дыхание ее стало быстрым, учащенным и шумным.

Дорис стало любопытно. А как они занимаются любовью эти рабы? Раньше, она как-то не задумывалась об этом. Да и вообще об их жизни. Уехав в 16 лет, сразу после рождения дочери в Европу, Дорис вернулась с повзрослевшей Эми в Техас всего три месяца назад.

Ориентируясь по стонам, Дорис нашла закоулок, где на свежей копне сена устроились Кесси и Сэм. Дорис наблюдала за ними через щель между досок перегородки. То, что она увидела, немало потрясло ее.

Сэм лежал на спине с раздвинутыми ногами, а Кесси, сидя на нем сверху, двигалась взад-вперед. Две вещи поразили Дорис: во-первых поза, они с мужем Джоном всегда использовали лишь миссионерскую. И второе — это размер члена Сэма. Член этот был огромен! Длинной вероятно дюймов 10—11! (25—27 см) И толстый, как черенок от лопаты. Снизу болтались здоровенные, как у быка яйца. Дорис и не подозревала что у её Сэма такие потрясающие мужские достоинства. Дорис, вообще никогда не думала о неграх-рабах, выполняющих работу в доме или на плантациях, как о мужчинах. Для нее это были рабы — говорящие орудия, живые инструменты и не более. Но теперь, видя, как •••

  159  

Миранда кратко коснулась своих первых впечатлений от Санкт-Петербурга.

— А теперь я должна рассказать вам самое главное. Вы все должны знать! Благосостояние князя Черкесского и его семьи основано на существовании фермы по разведению рабов. Она находилась в его крымских владениях и давала баснословный доход. После того как татары разграбили и разрушили имение, для Черкесского было все кончено. На его ферме разводили только светлокожих русоволосых рабов. Именно такие пользуются огромным спросом на рынках Ближнего и Среднего Востока. Главным производителем в хозяйстве князя был его крепостной. Лука, так его звали, был настоящим русоволосым гигантом со светлыми глазами. Он специализировался на производстве девочек, так как они гораздо дороже мальчиков. На любом рынке белокожая золотоволосая наложница ценится много дороже, чем белый раб… Так вот, когда слуга Черкесского, Саша, увидел меня в Санкт-Петербурге, он сразу понял, что я именно та женщина, которую князь безуспешно искал несколько лет, что я прекрасная пара для случки с Лукой.

— Миранда! Господь с тобой! Что ты городишь? — в ужасе воскликнула Аманда. — Людей не разводят, а лишь животных!

— Нет, Манди! К сожалению, существуют люди, которые разводят себе подобных на продажу. Помнишь, еще до того, как мы с Джаредом поженились, ты рассказывала историю о девушке, которую увезли в Вест-Индию на такую же ферму? Я тогда пропустила твой рассказ мимо ушей. Подумала, чушь какая-то. Племенные заводы по производству рабов в девятнадцатом веке?! Но, оказывается, это очень прибыльный и распространенный в наше время бизнес. Так вот, знайте, год назад я сама оказалась в этом аду и была превращена в рабыню-производительницу.

Глаза Аманды округлились от ужаса, она смертельно побледнела и только огромным усилием воли заставила себя остаться на месте. Ее сестра, ее Миранда, прошла сквозь адское горнило, и единственное, что Аманда могла сейчас сделать для нее, — молча выслушать страшную исповедь.

Миранда подошла к столу, плеснула хересу в свой бокал и оглядела слушателей. Мужчины, кажется, начали понимать смысл ее рассказа. На лице Джареда проступило выражение мрачной ожесточенности.

«О Боже, — пронеслось в ее мозгу, — почему ты создал меня такой, что я не могу не сказать ему всей правды?»

— Продолжай, Миранда. — Глухой голос Джареда Заставил ее вздрогнуть.

Глаза их встретились, и взгляд Джареда заставил Миранду затрепетать. В его глазах не было презрения. В них было то, чего она уже не надеялась когда-нибудь увидеть. В них было сострадание, в них были понимание и нежность… В них была любовь!

Слезы комком подкатили к горлу Миранды, и она почувствовала, что не в силах вымолвить больше ни слова. Но Джаред, казалось, прекрасно понимал, что происходит в ее душе. Протянув большую сильную руку, он нежно привлек к себе Миранду.

— Продолжай, любовь моя! Ты должна все рассказать. Тебе станет легче…

И Миранда продолжила рассказ о своем пребывании в Санкт-Петербурге. Стояла гробовая тишина, и лишь однажды Джаред нарушил ее:

— О Боже! Если я когда-нибудь смогу добраться до Джиллиан Абботт, клянусь, я убью ее!

— Джаред, она уже мертва! Это ее тело выловили из Невы.

Миранда перешла к крымской части своего рассказа. На лицах слушателей она видела недоумение, ужас, гнев и жалость.

— Я стала рабыней… Понимаете, я обязана была рожать дочерей от Луки. Пыталась бежать, но меня поймали… — Голос ее понизился до шепота. — И однажды меня… нас… нас поместили вместе в барак для производства…

Джаред затаил дыхание, а его брат в ужасе переспросил:

— О Боже, Миранда, это что, преисподняя?

— Это такое место, — медленно проговорила Миранда, четко выговаривая каждое слово, — где рабы, специально подобранные для этой цели, совокупляются, чтобы зачать ребенка — будущий товар. Это маленькое здание без окон и с большой постелью, покрытой соломенным тюфяком. Все просто — ничего лишнего…

— Господи! — донесся до нее голос Джареда.

Адриан и Джон отвели глаза, а Аманда и Энн в ужасе уставились на Миранду.

Побледнев, она опустила голову и заставила себя закончить:

— Я боролась за свою честь. Саша даже избил меня однажды… но в конце концов я была как бы стреножена. Вы все должны понять: теперь я навсегда обесчещена и ни один мужчина не может быть моим мужем!

Ответом ей было гробовое молчание. Почему они молчат? Неужели мужчинам нечего ответить?.. Миранда почувствовала головокружение, но усилием воли заставила себя продолжать, пытаясь заглушить ужас, наполнивший ее душу. Она рассказала о набеге татар и о том, как Саша убедил их, что за богатую американку в Стамбуле им отвалят кругленькую сумму, о переходе пешком в Турцию и, наконец, закончила:

  159  

— Джонни, поедешь сегодня со мной, — сказал отец за завтраком.
— Хорошо, папа. А куда?
— На рынок.
Они вышли во двор. Вулкан уже приготовил повозку с двумя лошадьми, все проверил.
— Останься дома. – Сказал хозяин. – Бейкер поедет с нами.
— Хорошо, масса Питер.
— Будет бардак – с тебя шкуру спущу! – Этого он мог и не говорить. И так было ясно, что Вулкан должен присматривать за домашними рабами, чтобы те работали.
— Да, хозяин.
Бейкер сел впереди, управлять лошадьми. Путь был длинный. Сначала по плантации, потом еще несколько миль по дороге, вдоль других полей. В этой местности встречался табак, кукуруза, фруктовые сады. Везде работали негры, под неусыпным контролем надсмотрщиков, которые были на лошадях и нередко подгоняли рабов хлыстами. От однообразного пейзажа Джонни разморило, и он заснул.
На рынке было шумно. Продавцы торговались с покупателями, расхваливая товар. Продающиеся негры были почти голые, многие в жалком состоянии. Но встречались и качественные экземпляры.
Мистер Стивенс шел по рядам, пока не остановился возле одного торговца.
— Посмотри, Брайан. Подойдут эти двое?
Бейкер осмотрел 2 негров. Они казались спокойные и сильные. Цена на них была выше, чем на привезенных с черного континента, потому что они родились рабами. И должны были рабами умереть. Они уже смирились с этой мыслью. Надсмотрщик заглянул им в рот, осмотрел со всех сторон.
— Да, хорошие. Но дорогие.
— Дольше прослужат, если ты не запорешь, — усмехнулся хозяин, расплачиваясь.
— Просто так не деру. Только за дело, — ответил Бейкер и взял 2 веревки, которые были привязаны к рукам и шее рабов.
— Идите к повозке. У меня еще одно дело есть. – Сказал Питер. – Ты тоже, Джонни.
Он уже знал, что хочет купить, и где это найти. Особенный товар.
— Ты жестокий человек, Брайан, — сказал Джонни, когда отец ушел.
— Работа такая.
— Нет. Не из-за работы. А вообще.
— Мал ты ещё. Не понимаешь, что по-другому со скотиной не получится обращаться. Они не хотят работать. Только жрать и спать. Ты их будешь кормить просто так? Или вообще обойдешься без рабов и плантацию загубишь?
Джонни ничего не ответил. Он знал, что Бейкер прав.
Питер прошел дальше, вглубь рынка. Товар становился дороже и качественней. Сильные негры, здоровые черные женщины, обладающие умениями и красотой. Он старался не смотреть на них.
— Привет, Трентон! – Питер зашел в небольшой ангар. Но там было светло и не воняло, как на улице.
— Привет, Стивенс. Давно не виделись. Что привело?
— Ты знаешь. Отличный товар, который можно найти только у тебя.
— Гарантия качества и низкие цены, — пошутил торговец.
— Насчет качества, согласен, а низкие цены… Если только для миллионера. – Он прошелся по помещению. Молодые рабыни, обнаженные, и щенки, дрожащие, полуголые. Все были от домашних рабов, здоровые, ухоженные.
— Чем интересуешься? Девственница? Для себя или для Вулкана.
— Вулкана жена устраивает, новая пока не требуется.
— Ну так, мой товар! Я за него отвечаю.
Питер в прошлый раз был здесь год назад, вместе с личным рабом, которому покупал жену. Он выбрал двух, и позволил ему взять ту, которая приглянется. Даже разрешил поговорить с ней. Прежняя жена Вулкана умерла давно, во время родов, вместе со щенком, и он отказывался брать новую. Но, потом согласился, потому что хозяину нужна была дома швея. Элиза шила и штопала, очень аккуратно. Стирала.
— Мне нужен щенок.
— Для размножения или так, поиграть?
— Хочу подарить сыну личного раба. Если бы у Вулкана были дети, то я выбрал бы кого-нибудь из них. Но, не судьба. – Ответил Питер, разглядывая негритят. Они жались друг к другу, все, кроме одного. Он стоял в стороне. Мулат. – Это кто?
— Ублюдок!
— Я вижу. Откуда он? – Питер подошел к мальчику.
— У Джексонов взял. Старик умер, за фермой смотрят кое-как. Вот-вот разорятся. Распродают ненужное.
— Ублюдок старика? – Удивился хозяин.
— Нет. Домашнюю сучку купили брюхатую, по недосмотру. Вот, вылупился этот. Игрушка хозяек. Холеный. Чистейший. Возможно, даже грамотный.
— Грамотный щенок? Ты сам хоть в это веришь? Обезьяны не то что читать, говорят-то с трудом!
— В нем половина белой крови, не забывай, Стивенс!
Питер внимательно смотрел на мальчишку. Тот был на редкость красив. Тонкие черты лица, бронзовая кожа и черные блестящие глаза. Наверное, его хорошо кормили и не дрянью, а мясом. Стивенс заглянул ему в рот: светло-коричневые губы приоткрылись, показывая два ряда ровных белых зубов.
— Сколько ему?
— Двенадцать.
Да, похоже на то. Хоть тело довольно крепкое, детский подкожный жир еще не ушел. Питер отпустил его подбородок, и тот грустно опустил глаза.
— Сколько за него хочешь?
— 120.
— Дорого, Трентон! – Воскликнул Питер. – За такую цену можно собаку для работы купить!
— Товар качественный, Стивенс. Даже ни одного шрама. Говорю тебе, был игрушкой господ. Не удивлюсь, если узнаю, что его ни разу не пороли. Не говоря уж обо всем остальном. – Ответил торговец, глядя на задумавшегося покупателя. – Впрочем, приходи завтра, цена будет ниже долларов на 40-50.
— Вот как?
— Да. Если его сегодня никто не купит, то я его вечером распечатаю. – Ухмыльнулся Трентон.
— И как тебе только не противно, Билл? – Сквозь зубы спросил Питер, наклонив мальчика и задрав его повязку, чтобы проверить слова продавца.
— Я привык. Торгую целками. Чтобы товар не портить, иногда позволяю себе трахнуть кого-нибудь в жопу. А этот, погляди! Красив, как девчонка. Еще и наполовину белый!
Питер достал из кармана приготовленную пачку денег и протянул торговцу.
— Сколько здесь? – спросил Трентон.
— Сто!
— Ты себе уже и скидку сделал, хитрец? – засмеялся тот.
— Да. Все равно у тебя за 120 никто не купит. Да и за 80, дырявого и помятого, тоже. Хорош, но ублюдок! Кровь свободного человека в доме!
— Ты же не боишься!
— Я – нет. Мои дела хорошо идут, могу позволить себе рискнуть. В случае чего, отправлю на плантацию. Хоть там он быстро загнется.
— Ладно, уговорил, — торговец отдал ему веревку. – Сам знаю, что зря его взял. Сжалился над дамами.
— В твоем деле жалость не уместна! – Сказал Питер, выводя мальчишку на улицу.
«Да-да. Но Бог меня любит. 60 баксов на ублюдке заработал!» — обрадовано подумал Трентон.
— На, играйся, — сказал Питер, протягивая сыну веревку с привязанным к ней мулатом. – Теперь он твой.
— Зачем, папа? – Джонни поднялся с повозки.
— Хочу, чтобы у тебя был личный раб. – Питер сел рядом с Брайаном, подождал, пока сын устроится сзади. – Поехали.
Они двигались медленно, портить и мять покупки, привязанные к повозке, не хотелось. Джонни смотрел на щенка и не понимал, зачем его купили? Вроде как, у отца есть личный раб, но он-то его не просил!
Адам шел рядом со своим молодым хозяином, за повозкой. Ему очень хотелось пить, солнце пекло. Обычно, в это время, он был в доме, а не на жаре. Он вспомнил маму, то, как они расстались. Ей было жаль Адама, всем было жаль. Его продали – хозяевам нужны деньги, но ферма все равно разорится. Тогда продадут всех, и его маму тоже. Может, новый хозяин ее купит, случайно? Можно жить этой надеждой.
Он поднял глаза от дороги, чтобы рассмотреть своих новых хозяев. Тот, которому он теперь будет служить – молод, немного старше самого Адама, одет в куртку и брюки зеленого цвета, белую рубашку, на шее – синий бант. Старший, скорее всего, его отец. Лет сорока, сильный и высокий. Еще в амбаре он показался Адаму довольно грубым. Он внушал неопределенный страх, не такой, какой внушал Трентон. С тем все было ясно, глаза выдавали его.
Они подъехали к большому двухэтажному дому.
Бейкер пересел на своего вороного и, забрав двух рабов, поехал к баракам.
Большой негр вышел встретить хозяев.
— Как дела? – спросил Питер своего раба.
— Все хорошо, масса.
— Позаботься об ублюдке. К утру приготовь его, и приведи к Джону.
— Да, хозяин. – Вулкан взял у Джонни веревку, и сын хозяина сразу побежал в конюшню, посмотреть как там Огонек.
Адама привели в маленькую комнату. Там была одна негритянка, которая что-то шила. Она подняла голову и улыбнулась:
— Привет, малыш.
— Не очень-то сюсюкай с ним, Элиза. – Сказал Вулкан, развязывая веревки. – Это личный раб массы Джонни. Пусть привыкает к строгости.
— Но он такой маленький…
— Я был меньше! Ты пить хочешь?
Адам кивнул. Ему дали кружку воды. А потом еще одну. Вулкан знал, как далеко находится рынок. Бывал там с хозяином.
— Как тебя зовут?
— Адам.
— Хорошее имя. Но хозяева могут дать тебе любое другое. Я – Вулкан, как ты понял, личный раб массы Питера . Это моя жена – Элиза. – Он посмотрел на женщину. – Подгони под него одежду. К утру.
— Я сейчас, милый. – Отозвалась добрая женщина и достала из ящика комода одну из белых рубашек, с длинными рукавами.
— Сейчас мы в пристройке за домом. Там – кухня. – Негр, рассказывая, махнул рукой в сторону двери. – Здесь живу я, с женой. Трикси, кухарка, живет с Дорой, которая прислуживает хозяйкам. Их щенки уже проданы, так что, ты – самый мелкий тут.
— А что означает «личный раб»? – спросил Адам.
— Ты будешь ходить за массой Джонни, делать все, что он прикажет, охранять его и помогать. Слушайся его. И запомни, первое правило в доме: не разговаривай, пока тебя не спросят. Второе правило: выполняй все, что тебе велят, если это не нарушает приказов хозяина Питера. Третье: веди себя тихо. Хозяин не любит шума. Будут пороть – молчи. – Объяснил Вулкан. – Подожди тут, я принесу что-нибудь поесть. А потом сходим к реке, помоемся.
— Вулкан, а почему ты сейчас не с хозяином?
— Его приказ был позаботиться о тебе. Если я понадоблюсь, то меня позовут.
Адам поел и помылся. Его одели в белые хлопковые штаны, такую же рубашку и синюю жилетку – отличительный знак домашнего раба на этой ферме.
— Одежду не пачкай и не рви. Элиза сошьет тебе сменную. Если порвешь что-то, то она заштопает. – Кивнул взрослый раб. – Завтра утром я покажу тебе дом и отведу к массе Джонни. Сейчас поспи там, — он показал на коврик возле стенки. – Потом будешь спать рядом дверью своего хозяина, охранять его покой. Смотри, чтобы на тебя никто не наступил. Будь готов, если масса Джонни тебя позовет: воды принести или горшок вылить.
Адам послушно лег у стены. На ферме Джексонов домашние рабы жили в лучших условиях и не так строго. По крайней мере, разговаривать было можно. Да и подстилка была помягче. Он закрыл глаза. Ноги гудели после дороги, он вспоминал маму и лица новых хозяев, старшего и младшего Стивенса.
Утром он узнал, что на первом этаже дома есть гостиная, столовая и живут хозяйки. А на втором – кабинет и спальня массы Питера и комната массы Джонни. Его привели к молодому хозяину. Тот сидел, развалившись в кресле. Посмотрев на щенка, он улыбнулся:
— Значит, теперь у меня есть личный раб! И что же мне с тобой делать? Хм. – Парень резко встал и зашагал по комнате, мимо мальчика с опущенными глазами. – Как тебя зовут?
— Адам, масса Джон.
— Адам, — повторил Джонни. – Пойдет. Тебе 12, да? Мне 16! У меня есть конь – Огонек. Я тебе его потом покажу. Он только меня слушается. — Парень вдруг остановился. – Почему ты не смотришь на меня?
— Я — Ваш раб, хозяин. – Тихо ответил Адам.
— Это понятно. Но смотреть на меня ты можешь, не со стеной же я разговариваю. Хорошо, — сказал Джонни, когда мулат поднял на него глаза. – Ты уже знаешь про мою семью? Вулкан рассказал тебе?
— Немного рассказал. Я хотел бы услышать еще раз от Вас, масса Джон.
— Да. У меня есть отец, мать и три сестры. Я самый младший. Старшая сестра, Мэри, с нами уже не живет, она вышла замуж и уехала в город. Ты бывал в городе? — Джонни плюхнулся в кресло.
— Нет. Меня не брали, когда хозяйки ездили туда покупать шляпки.
— Думаешь, там одни шляпки? – Парень рассмеялся. – В городе полно всего! Куча народу, все снуют туда- сюда: лошади, люди, рабы. Это просто здорово. Скучно не бывает. Мы с тобой когда-нибудь туда поедем. Обязательно, Адам! Когда отец возьмет меня в город, то я тебя тоже возьму!
Адам улыбнулся. Ему достался хороший хозяин: веселый и добрый. Совсем мальчишка еще!
— Расскажите про семью, — напомнил он, выводя молодого хозяина из мечтаний..
— Ах, да! Мой отец – крупный плантатор. Ты не смотри, что у нас дома мало рабов. Это из-за строгости папы. Он ненавидит шум! Ненавидит рабов, но без них, то есть без вас, не обойтись. Так что, не попадайся ему под горячую руку, а то тростью своей отходит – неделю сесть не сможешь. – Джонни нахмурился. – На плантациях работают около 50 собак, ну и щенки там всякие, и небрюхатые сучки. Смотрят за ними три надзирателя, Брайан Бейкер самый жестокий из них. Ему тоже не попадайся, хотя он не может тебя ударить без моего разрешения. А я никогда ему не разрешу.
— Спасибо, масса Джон.
— Да. Адам, пойдем, я тебе Огонька покажу. – Джонни вскочил и побежал вниз по лестнице. Мальчишка еле поспевал за ним. Вот на улице можно было и побегать. – Стой там, щенок! – Крикнул он и забежал в конюшню.
Огонек был уже приготовлен, под седлом. Джонни ловко вскочил ему на спину и, пригнув голову, чтобы не удариться об верхнюю перекладину ворот, выехал галопом. С криками: «Йехууу», он пронесся мимо Адама, потом поднял Огонька на дыбы и рысью вернулся назад.
— Ну, как?
— Красавец! – Воскликнул восхищенный мальчишка, хоть в лошадях он вообще ничего не понимал.
— Ты беги к реке и жди меня там. Я скоро подъеду. – Джонни поехал кататься.
Адам оглянулся по сторонам. Большой двор перед домом. Несколько фруктовых деревьев, клумбы. Все ухожено и красиво. Вдали, туда, куда уехал его молодой хозяин виднелись бескрайние поля. У них, конечно, был край, но чтобы его увидеть, надо было на дерево забраться, и раньше Адам так и сделал бы, но не здесь. Он пошел к реке, как было велено.
Джонни был классным! Адам не часто общался с другими детьми, только с маленькими возился. Те, которые были постарше, уже понимали, что он не черный и не белый. И те, и те отвергали его, как будто это он был виноват, что таким родился. Ему повезло, что он жил в доме, да еще и при маме. Старый хозяин и его жена всегда были добры к нему, а для их взрослой дочери он был почти куклой, только живой. Она играла с ним, учила, наряжала, водила гулять. В течение многих лет.
Ферма уже тогда была не в лучшем состоянии. Земли, на которых выращивали только табак, истощались. Саманту никто не взял замуж с таким приданным, в которое надо было изрядно вложить денег, чтобы хоть что-то получить А потом, когда старик умер, и подавно все пошло наперекосяк.
Где-то через полчаса сидения у реки, Адам услышал цокот копыт. Джонни заехал в воду прямо на коне, но не глубоко. Разгоряченный Огонек жадно пил воду.
— Давай, щенок, раздевайся и прыгай! – Крикнул парень своему рабу. – Плавать-то умеешь?
— Умею! И получше Вас, масса Джон!
— Вранье! – Рассмеялся парень, быстро разделся и нырнул.
Они плавали наперегонки, и хозяин всегда побеждал, потому что был выше и сильнее. Ему было весело, и это было главное!
Уставшие, они легли на берегу, под солнцем.
— Тебе хорошо, Адам. Уроки учить не надо. Книги читать… Можешь гулять, где хочешь, весь день. А мне сейчас к отцу идти, отвечать урок, — в его голосе слышалась грусть.
— Я не могу гулять, где хочу. Я — раб.
Джонни перевернулся на живот:
— Я могу приказать тебе гулять.
— Я бы лучше книжку почитал, — сказал Адам. – В теньке.
— Фу, книги. Они же скучные, — Джонни опять перевернулся на спину и посмотрел в безоблачное небо.
— Бывают интересные книги.
— Не встречал таких. – Он вдруг сел перед Адамом на колени. – Ты хочешь сказать, что умеешь читать?
— Да. И считать. И писать. А что?
— Но ты же раб! Ты же безмозглое животное, разве нет?
Адам тоже сел на колени, с тоской взглянул на своего нового хозяина:
— Я похож на животное, масса Джон?
— Не очень. Но ты наполовину белый. Получеловек, как будто. – Парень рассматривал раба. – Ладно, солнце в зените. Поехали домой.
Джонни сел на коня и пустил его галопом, а Адам побежал за ним. Он часто думал, каково это быть белым? Что при этом чувствуешь?

Оля,сидела у себя дома,читала книжку,и особо не о чём не думала.Ей было всего лишь 16 лет,и она не как не могла знать что её жизнь,сегодня изменится до не узнаваемости.Тут к её дому,подъехала карета барина,она знала что нужно делать в таких случаях.Она быстро вышла из дома,поклонилась барину что привело его в их края.

-Здравствуйте — произнесла Оля — что превело вас в наш край ?

-Помолчи девка — крикнул барин,и продолжил говорить со какими-то людьми,в его большой карете —

Она была,действительно очень большой,запрежены в ней были породистые кони,а внутри была какая-то суета.Оля,конечно не сильно услышала что там было.Но для вас — читателей,всё прекрасно слышно.

-Ну что,та ? — сказал барин,двум девкам, которые были его прислугай.Звали их Машка,да Катька. — Надоело мне по этим «захолустьям» ездить!

-Да да,та — почти одновременно сказали девки —

Пока шёл их диалог,Оля увидела сзади кареты прикреплённую повозку,она знала для чего они нужны и ужаснулась.Если слышна она сказала:

-Нет нет нет !Это же клетки,в которых барин перевозить рабынь!

-Хм,не плохая — с не большим раздражением сказал барин —
Что встали ?! — крикнул барин, вывел Олю из размышлений —
Выходите обе !И садите её в клетку

Обе девочки,примерно такого же возраста как Оля,может быть постарше на пару лет.Вышли из кареты,и приказали Оле залезть в клетку

-Нет! — прокричала Оля — Не за что!

И тут вышел барин,которому надоело долгое ожидание,Оля сразу приклонила перед ним колено.

-Ну ка,девка !Быстро села в клетку,не желаю я ждать большое

-Нет !

-Ах,ты ещё и дерзить мне посмела? Ну нечего,я из тебя то дурь выбью,либо сама садись,либо силой посадят.Но тогда,хуже будет,высекут прямо на главной площади!

Оля принесли тысячи извининий и параллельно села в клетку,в которую едва ли помещалась,пока они ехали она отчётливо слышала диалог барина и его прислуги,но вмешиваться не посмела.

-Хорошая,жопастая,но наглая какая.Ваше дело,когда приедем — усмехнулся барин — обучить её нашим премудростям её.

-Да господин

Когда приехали они,в большой,можно сказать дворец!Барин куда-то ушёл,а Олю открыли,довели до комнаты,и посадили за стол.И начали беседу

-Как звать то ? — сказала Маша —

-Оля,где я нахожусь ?Зачем меня сюда привезли ?

Обе девки усмехнулись,и начали объяснять всё Оле.

-Ты находишься в замке барина,зачем привезли ?Ты рабыня,самого барина,не всем так везёт.Многих вон -и Маша указала пальцем на лесо-пилку которая была видна из окна- ,многих туда отправляют.Там работают с утра, до ночи!И «съюлить» не получается,начнёшь халтурить — вон тот дядя даст кнутом по спине.А если будешь на постояннке работать плохо — могут и розгами высеч

-А вон,видешь пристань ?

-Да — ответила Оля —

-Так вот,там такие как ты и я,носят тяжёлые грузы.Только там всё жоще,намного жоще.Уронишь что то,так там без лишних слов повалят на землю,штаны сдёрнут,и отхлестают розгами 20 ударов.

— Оля прервала рассказ —

-А почему там,некоторые люди ходят голыми. — Заметила Оля,которая внимательно смотрела в окно —

— А,да это если человек больше 2 раз провинился,то ему конечно сначала 20 розог дают,а одежду потом не отдают до конца дня.А вон там,шахта,там всё хуже всего.Туда ссылают тех,кого взяли в плен,и некоторых обычных рабов.Но их,только если они очень сильно споротевляются когда их забирают,и так же они очень не красивые и мужского пола.Так вот что там происходит,дней отдыха — там просто нет.Люди капают группами,по 5 человек,к каждой группе привязан надсмотарщик.Если кто то халтурит,то надсмотарщик сразу записывает ему крапиву.

-А что такое крапива ?

-Сейчас расскажу,вон видешь там в далеке,большое зелёное поле ?

-Да вижу — уже чуть более спокойно сказала Оля —

-Так вот,есть ещё 4 таких поля.На каждое из них засаженно крапивой!Там работают в основном рабы,рабынь туда почти не отправляют.

— Оля её перебила —

-Так что за наказание — крапива —

-Пойдём со мной

Они вышли на главную площадь,и в её центре были странные приспособления,некоторые Оля сразу узнала,а о некоторых ей рассказала Маша.

-Вот посмотри, — и Маша пальцем указала на:скамейку,с небольшими выступами по краям, они были нужны,как позже Оля узнала что бы привязывать наказуемого. — Эту лавку обманывают 4 слоями крапивы,и крепят их.Потом туда животом в низ,ложится жертва,и сверху заказывают тоже 4 слоями крапивы.Каждые 20 минут их меняют,а сколько лежит там наказуемый зависит от решения барина.

-А что это такое ? — И Оля указала пальцем на деревянный столб,высотой он был около 2 метров.А шириной где то 20 на 20 см. —

— А это,столб для порки кнутом. Сейчас объясню,видешь тут лежит, 10 кнутов разной длинны и ширины,так вот.Того кто провинился за руки,привязывают толстой верёвкой к столбу,но так,что бы он мог бегать вокруг столба,а убежать не смог.Потом берут кнут и дают привязанному минимум 30,максимум 100 ударов кнутом.

И так Оле рассказали о всех приспособлениях,и когда они вернулись ей начали рассказывать о самом главном.

-В общем и целом,я рассказала тебе о том что тут происходит.Но самое главное тебе узнать о своей работе.Так вот,правил много так что внимательно слушай.

-Оля,полностью раздеться.

— Что ?! Нет!

-Если нет,то доложу барину и тебя высекут розгами 100 ударов.

— Оля поняла что тут,шутить не кто не собирается и быстро выполнила приказ —

Маша тоже разделась и начала рассказывать про,так называемые «позы»

Продолжение следует.

История американской работорговли — дело грязное и мерзкое.
Африканских рабов на территорию современных Соединенных Штатов Америки начали ввозить еще в XVII веке. Первое постоянное поселение английских колонистов в Америке — Джемс-таун — было основано в 1607 году.

Ввоз негров и введение рабства явились следствием потребности в рабочей силе на юге Северной Америки, где устраивались крупные земледельческие хозяйства — табачные, рисовые и другие плантации. На Севере, где плантационное хозяйство, в силу особых экономических и климатических условий, было менее распространено, рабство никогда не применялось в таких масштабах, как на Юге.

Черные рабы были в своем большинстве жителями западного побережья Африки. Среди них были негры племен фульбе, волоф, йоруба, ибо, ашанти, фанти, хауса, дагомейцы, банту и др.

Торговля рабами приняла наиболее широкие размеры после 1713 года, когда Англия добилась права асиенто — исключительного права торговли неграми-рабами. После этого аанглийские военные суда проверяли другие парусники. Американские работорговцы-контрабандисты выбрасывали рабов за борт судна и топили их при приближении британских военных кораблей. Сколько так погибло людей — увы никто уже не узнает.

Когда приходило судно за «живым товаром», агенты начинали договариваться с капитанами. Каждого негра лично показывали. Капитаны заставляли негров двигать пальцами, руками, ногами и всем телом, чтобы удостовериться, что у него не было переломов. Даже зубы проверялись. Если зубов не хватало, то за негра давали меньшую цену. Каждый негр стоил примерно 100 галлонов рома, 100 фунтов пороха или же 18−20 долларов. Женщины до 25 лет, беременные или нет, стоили полную цену, а после 25 лет теряли четверть стоимости.

Затем рабов начинали в лодках, по 4−6 негров перевозить на корабли. На борту корабля негров делили на три группы. Мужчины, женщины и дети. Всех загружали в разные отсеки. Детей часто оставляли на палубе. На корабль водоизмещением в 120 тонн грузилось не менее 600 рабов. Как говорили сами работорговцы, «негр не должен занимать в трюме места больше, чем в гробу». Корабли строились специально для перевозки рабов.

Общая схема размещения рабов в трюмах судна для перевозки рабов под названием «Brookes», (1789 год).

Суда находились в пути 3−4 месяца. Все это время рабы находились в ужасных условиях. В трюмах было очень тесно, негры были скованы кандалами. Воды и пищи было очень мало. Рабов и не думали выводить для отправления нужды из трюма.

Молодых негритянок часто поднимали и насиловали. До места назначения в США доходил один негр из пяти. Остальные погибали в дороге.

Наказание африканской невольницы на борту судна за проявление непокорности (1792 год).

По прибытию в Америку рабов сначала подкармливали, лечили, а потом уже продавали.

 Цены на рабов менялись со временем. Например, в 1795 году цена составляла 300 долларов, к 1849 году она возросла до 900 долларов, а накануне гражданской войны достигла 1500−2000 долларов за одного раба. Иногда их перемещали в другие города и продавали с аукционов. Часто детей который уже подросли продавали отдельно от матери. На плантациях дети начинали работать с 4 лет.

Негры работали до 18−19 часов в сутки. На ночь их запирали и спускали собак. Средняя продолжительность жизни негра-раба на плантациях составляла 10 лет, а в XIX веке — 7 лет. За плохую работу раба, отрубали руки и ноги его детям.

Немного лучше были условия у тех рабов, которые служили прислугой, кухарками, нянями. Это было для раба счастье.

Рабы не имели никаких прав и свобод и считались имуществом владельца, с которым хозяин может делать все, что угодно. Их клеймили как скот. Клейма для нанесения меток на кожу рабам путем прижигания, использовавшиеся в 19 веке.

Принятый в 1705 году «Кодекс рабов Вирджинии» запрещал рабам покидать плантации без письменного разрешения.

Бежавшему и пойманному рабу отрезали уши. Рабам запрещали передвигаться группами более чем в 7 человек без сопровождения белых. Любой белый, встретивший негра вне плантации, должен был потребовать у него отпускной билет, а если такого не было, мог дать 20 ударов плетью.

В случае, если негр пытался защищаться или ответить на удар, он подлежал казни. За нахождение вне дома после 9 часов вечера негров в Виргинии подвергали четвертованию.

Газеты давали много дельных советов. Например печатались советы о воспроизведении рабов с целью увеличения благосостояния рабовладельцев. рекомендовалось применение принудительного секса между рабами, сексуальных отношений с хозяином и рабынями, для получения как можно большего числа детей. Постоянно рожающих рабынь всячески поощряли. Главная цель  — производство новых рабов без ненужных трат на покупку новых рабов.

В США было много рабов — ирландцев. С африканскими рабами, незапятнанными приверженностью к ненавистной католической доктрине, зачастую обращались даже лучше, чем с их белыми ирландскими товарищами по несчастью.

Африканские рабы ценились достаточно высоко, ирландские же рабы были намного дешевле. Практика скрещивания ирландских женщин-рабынь и африканских мужчин продолжалась несколько десятилетий и стала настолько распространенной, что в 1681 вышел закон «запрещающий спаривание ирландских женщин и африканских мужчин с целью производства рабов на продажу». Этот запрет ввели исключительно по причине того, что он наносил урон прибыли английской компании-перевозчику рабов.

Были в США и негры владеющие рабами и индейские племена владеющие рабов. Если белый женился на индейской девушке он автоматически получал рабов по законам некоторых племен. Были в США и белые рабы. Среди «белых рабов» преобладали ирландцы, захваченные англичанами в ходе покорения Ирландии в 1649—1651 годах.

За период с 1663 по 1863 года было зафиксировано свыше 250 негритянских восстаний и заговоров. Восстания негров жестоко подавлялись.

Война севера и Юга произошла не из-за желания освободить страну от рабства. Просто покупать рабов для фабрик Севера было дорого, а вот получить дешевую «свободную» рабочую силу за копейки для Севера было намного выгоднее…

Рабство было отменено после завершения Гражданской войны 1861 — 1865 годов и принятия Тринадцатой поправки к конституции США в декабре 1865 года. Последним штатом, ратифицировавшим эту поправку, был Миссисипи в 2013 !!! году.

США ● Путешествие туриста по стране. Города, национальные парки, лайфхаки…

Инфа и фото (С) интернет. Основа инфы:
Ефимов А. В. Очерки истории США. 1492—1870 гг. Учпедгиз, Москва, 1958 г.
http://newconcepts.club/website/articles/2321.html
http://ucrazy.ru/other/1430972145-rabstvo-v-ssha

# 1249

Сексуальные рабыни

Анжелика пришла в себя в темном прохладном месте. Последнее, что она помнила, была темная подворотня и тень, метнувшаяся из сумрака.

Девушка заворочалась на мягком ложе и поняла, что совершенно обнажена, и вдобавок ее локти безжалостно вывернуты за спиной и стянуты кожаным ремешком, оставляя кисти свободными. Вокруг послышались вздохи невидимых в темноте людей, по всей видимости, так же, как и Анжелика, приходящих в себя.

Распахнулась дверь, освещая пятерых зажмурившихся девушек. Все они были раздеты, а их локти связаны. Ворвавшиеся в помещение мужчины много не разговаривали. Включив свет, они рванулись к девушкам и принялись грубо поднимать их с постелей. Раздались звуки шлепков, крики «Быстрей!», «Живо!», испуганные вскрики в ответ и даже несколько всхлипываний.

Девушки испуганной стайкой выпорхнули в жаркое солнечное утро. Синь неба, шикарные, усыпанные экзотическими цветами, заросли, простор океана, видимый метрах в 20-ти — обстановка была похожа на дорогой курорт. Вот только девушкам, которых, не обращая внимания на жалобные причитания, построили в короткую шеренгу, было не до красот окружающей природы.

Теперь Анжелика могла рассмотреть похитителей. Все были мужчинами в больших черных очках, скрывающих пол лица, в набедренных повязках (не смотря на явно европейский тип кожи и губ) и со стеками в руках. Несколько находилось перед девушками, и какое-то количество дышало в затылок.

Девушки ежились под оценивающими взглядами. Наготу даже было нечем прикрыть — никто не собирался освобождать их руки.

Один из мужчин вышел вперед.

— Итак! Мы представляем здесь Лигу Обиженных мужчин…

— На обиженных воду возят! — не утерпела Анжелика, презрительно скривив губки.

— Кто это сказал?

— Я! — Анжелика холодно смотрела на говорившего. В предыдущей жизни такой взгляд уничтожал мужчин на корню.

Но не теперь.

Девушка собиралась насладиться своим триумфом, но ее подбили под колени, бросив на них. Сразу вслед за этим безжалостно схватили за волосы, закидывая голову назад. В следующий момент жесткие пальцы надавили на скулы, заставляя раскрыть рот. Клацанул о зубки металл, и Анжелика ощутила, что в ее рот вставлена рамка.

— Встать! — проорали над ухом, и Анжелика поспешно поднялась. Желание ставить на место зарвавшихся мужчин куда-то улетучилось. Рамка разрывала рот, препятствуя его закрытию, ныли затекшие от тугих пут локти, болела голень, в которую ударили, чтобы заставить ее упасть на колени.

— На чем мы остановились? — глаза из-под маски тяжело обежали короткий строй обнаженных красавиц. Ответить ему никто не рискнул. Мужчина удовлетворенно кивнул и продолжил. — Каждая из вас виновата по отношению к любящим вас мужчинам. И Л. О. М. приговорил всех вас к различным срокам сексуального рабства на этом острове.

Из шеренги сверкающих своими прелестями послышались испуганные восклицания. Но стоило мужчине обвести тяжелым взглядом неровный строй девушек, как ропот мгновенно стих.

— Вы лишаетесь имен, и теперь каждая из вас будет иметь только номер. — Предводитель кивнул, и тут же другой мужчина достал маркер. Подойдя к голому строю, он принялся наносить цифры прямо на кожу между ключицей и грудью.

Анжелика получила номер 2. Причем мужчина не ограничился только написанием цифры, но и силой вдавил острие маркера в сосок со словами: «Разговорчивая, да?». Девушка отшатнулась назад от боли, но тут же получила сзади стеком по попке и с вырвавшимся из раскрытого рта хрипом поспешила встать на свое место.

— Оглашаю приговор, — заявил предводитель, раскрывая папку, когда каждая из рабынь оказалась пронумерована. — Номер один. Обвиняется в супружеской неверности, пользованию добротой мужа и издевательствам над ним. Приговаривается к месяцу сексуального рабства, ношению цепочки и пяти плетям ежедневно. Номер два. Обвиняется в том, что влюбляет в себя мужчин, крутит динамо, пользуется мужской зависимостью. Приговаривается к месяцу сексуального рабства, ношению цепочки и пяти плетям ежедневно. Номер три. Обвиняется в супружеской неверности. Приговаривается к месяцу сексуального рабства, ношению цепочки и пяти плетям ежедневно. Номер четыре. Обвиняется в многочисленных изменах. Шлюха. Приговаривается к полутора месяцам сексуального рабства, ношению утяжеленной цепочки и десяти плетям ежедневно.

Номер четыре жалобно заскулила. Но раздавшийся свист стека и ясно различимый звук оглаженной жестким кончиком плоти заставил ее заткнуться.

— И, наконец, номер пять. Обвиняется в растлении несовершеннолетних. Не отдана под суд только потому, что за нее очень просили. Приговаривается к двум месяцам сексуального рабства, ношению подвесок и пятнадцати плетям ежедневно.

Предводитель перекинул листы в своей папке.

— Теперь оглашаю правила. Правило первое. Все мужчины — господа. Вы можете называть нас только так. Вы должны беспрекословно подчиняться своим господам. Правило второе. Каждый из присутствующих здесь мужчин может употребить любую из вас, когда захочет. — Стоящие перед строем мужчины откинули набедренные повязки, демонстрируя испуганно моргающим девушкам гениталии. У некоторых члены уже напряглись и явно были готовы к действию. — Правило третье. Ни в коем случае, ни коим образом ни одна из вас не должна препятствовать мужчине овладеть вами тем способом, который он выберет. Правило четвертое. Ни в коем случае вы не должны обращаться к мужчине по собственной инициативе. Добавлю от себя: даже будете умирать — не стоит жаловаться, да и просто заговаривать с нами. Хуже будет… Итак, правило пятое. Если мужчина к вам обращается, нужно встать на колени, расставив их как можно шире, заложить руки за голову, и, если это возможно широко открыть рот Если это возможно, — добавил мужчина, взглянув на рамку, не позволяющую закрыться ротику Анжелики.

— Эти правила понятны, номер пять? — выступил вперед еще один мужчина.

— Да, понятны, — прощебетала пятая.

Тут же раздались звуки врезающихся в попку и бедра стеков. Пятая сообразила быстро. Она рухнула на колени и плачущим голоском пролепетала:

— Да, господин, понятны, — и широко раскрыла рот.

— Понятливая… — проворчал мужчина и отступил обратно, а предводитель продолжил:

— Правило шестое. Номер у вас на груди всегда должен хорошо читаться. Все вы для нас одинаковы — суки, не достойные хороших мужчин. Поэтому мы должны различать вас хотя бы по номерам. В сводное время нанесете друг другу номера на плечи и спины. Всегда подновлять номера, маркеры будут везде. Правило седьмое. Всегда благодарить господ за оказанное внимание сексом или назначенным наказанием. Это единственное исключение, когда вы можете обратиться к мужчине по собственной инициативе. Правило восьмое. Вы обязаны соблюдать личную гигиену и быть всегда в ослепительном виде.

— Это основные правила. Полный список будет вывешен в вашем бараке. За любую провинность или невыполнение правил до мельчайших подробностей вы будете наказаны. Вы должны сами вести учет своих провинностей и сообщать в пыточной о том наказании, которое вам назначили в течение дня. Помните, что везде установлены камеры, пишущие любое ваше движение. Если у кого-то из нас возникнут подозрения, что кто-то из вас получил меньшее наказание, чем назначено, мы всегда можем это проверить. Теперь сообщу распорядок дня. Сейчас мы приведем рабынь в надлежащий вид. Потом будет экскурсия по острову. Затем зарядка, завтрак. После завтрака уборка помещений. Обед. Времяпровождение у бассейна, на пляже. Порка (кто-то в строю опять заскулил, причем это была не единственная девушка) и другие наказания. Ужин. Вечернее связывание. Отбой. Перед каждым приемом пищи и после него вам также полагается по часу или получасу времени для приведения своей внешности в порядок и гигиенических процедур… А теперь приступим к оформлению вашего статуса рабынь. — Мужчина обвел обнаженных девушек грозным взглядом и вдруг рявкнул. — На колени! Все!

Блистающий неприкрытыми прелестями строй тотчас рухнул на колени. Мужчины сзади зазвенели сбруей. Анжелика почувствовала, как на шейке затягивается ошейник. Затем широкие полоски кожи оказались на запястьях и лодыжках. И, наконец, талия была жестко стянута еще одной грубой полоской. Осторожно скошенный взгляд в сторону номера третьего и первого показал, что браслеты, ошейники и пояса были снабжены колечками, к которым пока не было ничего пристегнуто.

— Теперь согласно приговору… — провозгласил предводитель.

Пять мужчин выступили вперед и наклонились над беззащитными жертвами. Они грубо схватили каждую рабыню за сосок и, вытянув их на максимальную длину, пристегнули зажимы. Анжелика вздрогнула, когда в нежную плоть впился металл. Но ничего изменить было нельзя, и между ее сосков закачалась увесистая цепочка. Хуже всех пришлось номеру пять. Ей на каждый сосок подвесили хорошенький груз, отчего коричневые столбики вытянулись вниз, а с губ пятой сорвался болезненный стон.

— Что-то не так? — поинтересовался мужчина, крепящий подвески номеру пять.

— Мне больно, — капризно вздохнула пятая и аккуратно открыла ротик, показывая, что помнит об этом правиле.

— А так? — свистнул стек, оставивший полоску на стройном бедре.

Пятая всхлипнула:

— Ай! Да-да, все хорошо! Все нормально!

— Ну, если нормально, то ты приговариваешься еще к двум плетям за отсутствие в твоем обращении слова «Господин»!

Девушка опять всхлипнула:

— Да, господин! Спасибо, господин!

— Ну, что ж, леди, мы все уже в нетерпении, но остался последний момент. Мужчины, составляющие Лигу Обиженных мужчин, не звери, поэтому прошу выползти на шаг тех, кто девственны в попке.

Ничего не понимающая Анжелика, поколебавшись, проползла на коленях под взглядами мужчин чуть вперед. Также сделали номер пятый и третий.

— Все носом — в плитку, — рявкнул предводитель, и Анжелика торопливо уперлась носом в уже нагревающийся на солнце пол, хорошо представляя себе, какой вид открывается мужчинам, стоящим сзади. Ее слюна из раздвинутого рамкой рта потекла на белую плитку.

Но это было не самое страшное. Через мгновение после того, как она засветила все свои интимные дырочки, в ее попку вонзился предмет, вставленный без намека на милосердие. Анжелика взвыла, услышав справа еще два вскрика. По всей видимости, пятой и третьей также засадили анальные пробки.

Ошеломленная болью и бесцеремонностью обращения с ее телом, Анжелика услышала:

— Завтра пробки будут заменены на чуть больший диаметр. Это будет продолжаться до тех пор, пока ваши попки не смогут принять мужской член. Номера один и четыре с первого дня будут ублажать своих господ попками. А теперь, наконец, приступим к той роли, в которой вы будете выступать весь свой срок. Никому не двигаться, не проявлять никаких эмоций. Может потом, кто-то из нас захочет, чтобы его ублажали как-то по-особенному, но сейчас вы — всего лишь станки для ебли.

Сердечко Анжелики екнуло, но в ее пизденку уже был введен толстый член, который она прочувствовала очень хорошо, особенно потому, что через тонкую перегородку ощущалась еще и твердая анальная пробка.

Рабынь пустили по кругу. Анжелика быстро потеряла счет мужчинам, заталкивающим свои члены в нее. Их было то ли 10, то ли 12. Хорошо еще, что они были очень возбуждены и распределяли свое время относительно поровну между всеми рабынями. Кошмар кончился довольно быстро. Тут и там девушек приподнимали грубыми рывками за волосы и заставляли принимать сперму в рот. Слышались возгласы: «Высасывай все!», «Глотай, до душа еще далеко!». «Не вздумай пролить, тебе пока не помыться!».

Не избежала своей порции и Анжелика. Но сделать хоть глоток с раскрытым ротиком ей не удалось, и сперма буквально лилась на плитку.

Когда все мужчины удовлетворили свои потребности, они разошлись по своим местам, и прозвучала команда:

— Встать!

Анжелика, вслед за остальными торопливо поднялась, ощущая, как сперма пополам со слюной капает в ложбинку между грудей и стекает на живот.

— Непорядок! — предводитель взглянул на девушку. — Номер два, как ты допустила, что вся перепачкана?

Девушка упала на колени, усиленно тараща глаза, пытаясь хотя бы взглядом объяснить, что очень боится дополнительного наказания, но ничего поделать не может. Она добилась некоторого снисхождения. Стек лишь слегка проехался по груди.

— Номер четыре! — скомандовал мужчина.

Четвертая тут же опустилась на колени:

— Да, господин!

— Непорядок надо устранить! Вылижи номера второго! Приступай!

Четвертая торопливо подскочила к Анжелике, и ее язычок запорхал по бархатистой коже, на которой оставались потеки смеси спермы со слюной.

— Что за чудо сценка! — прокомментировал кто-то из мужчин. — Я опять возбудился!

Не мешкая четвертую нагнули. Анжелике тоже пришлось отрабатывать за «чудо сценку». Наклоненные рабыни, практически лежали на плече друг у друга. Четвертая тяжко вздыхала и еще айкала, когда по всей видимости ей заправляли на полную длину.

Кончили господа уже не в тех рабынь, которых трахали. Новая сперма сразу, не отходя от кассы, досталась первой и третьей, которых к этому времени поставили на колени рядом с совокупляющимися парами.

— Ну, что ж, надо спешить, мы выбиваемся из расписания, — возвестил предводитель. — Если что-то не успеем, номер два и четыре будут наказаны.

Девушки с укором взглянули на мужчину. В их глазах читался немой вопрос: «За что?».

Мужчина пожал плечами и ответил на невысказанный вопрос:

— Не думаете же вы, что будут расплачиваться ваши господа? Ваш статус такой.

В это время подошел другой и указал на лужицу спермы, которую выпустила Анжелика, когда ей кончали в рот.

— М-да… Развели грязи, леди… Номер пятый! — предводитель подождал, когда пятая, как и предписано, бухнется на колени. При этом грузики на ее сосках по инерции еще больше оттянули нежную плоть, отчего она страдальчески застонала. — Твой ротик и язычок могут еще понадобиться, поэтому не будем тебя заставлять убираться ими. Но вытрешь сиськами.

— А… — заикнулась было пятая, но вовремя прикусила язык.

— Говори, — разрешили ей.

— Господин. Но как же гигиена? Я буду вся в пыли.

— Ничего, — усмехнулся предводитель. Если тебя захочет кто-нибудь поиметь, трахнет сзади или в рот. Выполнять!

Пятая нехотя легла перед Анжеликой и принялась старательно вытирать грудями плитку. Ее красивое лицо страдальчески морщилось, в глазах стояли слезы унижения. Но она не смела противоречить мучителям.

Наконец всех рабынь подняли на ноги. Их локти освободили, но на ручные браслеты прикрепили длинные цепочки. Рабыни теперь могли, заведя одну руку к лопаткам, другой украдкой размять затекшие мышцы, поправить волосы, а кое-кто и вытереть остатки спермы с лица.

Другие цепочки пристегнули к ошейникам и повлекли девушек за собой, словно собачек.

Анжелика с облегчением вздохнула, когда ее ротик освободили от рамки. Удрученная горьким опытом она поклялась себе впредь держать ротик на замке.

Солнце уже нагрело плитку, и рабыни старались ступать по теням от живописных кустарников.

Им показали пляж — бассейн с голубой водой, полоску белого песка между бассейном и океаном, лежаки с матрасиками и белоснежными полотенцами, коктейль-бар. Здесь возникла заминка. Многие из мужчин захотели освежиться в океанской воде. Выходя обратно к бассейну, они ставили ноги на колени рабынь, сидящих поджав ножки под себя, и заставляли стряхивать песок со стоп грудями. Да плюс один из господ разложил на лежаке номера три.

Затем рабынь потащили дальше к строениям, утопающим в зелени. У каждого из мужчин оказалось по своей комнате. Дверь столовой только показали. Особенно много эмоций вызвала пыточная с какими-то станками, сооружениями, свешивающимися цепями и ремнями. В полуобморочном состоянии девушек привели к их бараку — помещению без окон. Некоторое облегчение рабыни испытали, когда им было сообщено, что туалеты и кухню мужчины будут убирать сами, «как истинные джентльмены».

Наконец, девушек снова привели к бассейну. Там уже были расставлены кроссовки с белыми носочками внутри. Рабынь освободили от цепочек и заставили обуться.

Мужчины частью разошлись, частью окунулись в бассейн. Остался только один. В его руках был длинный бич, которым он щелкнул и провозгласил:

— Я буду вашим тренером.

После этого рабыням пришлось заняться интенсивной гимнастикой. Бич без промаха жалил тех, кто хоть немного не старательно выполнял упражнения, задаваемые тренером. Хуже всего было то, что от резких движений с сосков часто соскальзывали зажимы. Рабыни лихорадочно пристегивали их обратно, повизгивая под ударами бича, кусающего до тех пор, пока девушка не вливалась в строй размахивающих конечностями подруг по несчастью.

В заключение тренер заставил рабынь сделать десяток кругов вокруг бассейна, подбадривая хлесткими ударами бича. Анжелика не бегала так никогда в жизни, даже тогда, когда надо было сбросить пару кг перед поездкой на курорт. Когда рабыням было позволено остановиться, она едва соображала, ловя воздух открытым ртом, и едва поняла, что с нее сняли кроссовки, сковали запястья за спиной и столкнули в бассейн.

Мужчины, находившиеся в воде, со смехом принимали сталкиваемых девушек и тискали мокрую податливую плоть.

Очень скоро все рабыни были при деле. Кого-то разложили на бортике, кого-то трахали прямо в воде, а первую заставляли все время нырять, чтобы под водой ублажать мужское естество ротиком.

До своего барака девушки еле дошли. Им объявили, что через час построение перед бараком, и что они должны выглядеть соответствующим образом. Конечно, было добавлено, что за несоответствие мужскому восприятию, они могут быть наказаны. И еще рабыням, ответственным за срыв расписания полагается по одной плети. Ими оказались Анжелика и номера третий и четвертый.

В бараке девушек поджидал сюрприз. Пять ультрасовременных зеркал, с разложенной перед ними лучшей косметикой могли заставить учащенно биться любое женское сердце. Если бы еще на каждом столике не лежал маркер, словно напоминающий об их нынешнем статусе. Рядом с жесткими ложами стояли босоножки с ужасающими шпильками. В душевую была приоткрыта дверь, словно приглашая рабынь для начала как следует вымыться…

Девушки особенно не общались, боясь вызвать неудовольствие господ. Да и настроение было так себе. Никто не подумал снимать ошейники, браслеты с ног и рук, зажимы с сосков, вынимать анальные пробочки, растягивающие попки девственниц для будущего вхождения членов господ.

Рабыни спешили. Никто не хотел получать дополнительных плетей за опоздание. Поэтому едва прошел час, как причесанные, накрашенные, понятливо сообразившие надеть босоножки на шпильках и надписать где указано номера, девушки выстроились перед бараком, вызвав одобрительные восклицания у собравшихся мужчин.

Им опять прицепили поводки и заставили проследовать в столовую. Там их ожидал новый сюрприз, на этот раз неприятный. Стулья в обычном понимании этого слова отсутствовали. Вместо них рабыням были предложено нечто вроде седел с торчащими посередине пластиковыми членами.

Девушки сначала в замешательстве застыли в дверях, но засвистели стеки и они с писками заняли «стулья», помеченные номерами от одного до пяти, насаживаясь на жесткие вертикальные штуковины. В их положении некоторым слабым утешением могло послужить только то, что за столом прислуживали мужчины. Они меняли тарелки, наливали прохладительные напитки.

Анжелика, не смотря на раздирающие ее дырочки инородные предметы, поняла, что изрядно проголодалась. И к поданному десерту с тревогой подумала о том, что мучители могут остаться недовольными ее чуть раздувшемся животиком. С тревогой следя за мужчинами, она почти не обратила внимания, что первой не повезло, и ее вместо десерта накормили спермой — один из мужчин возжелал трахнуть ее в ротик и не стал откладывать это дело в долгий ящик.

Едва номер первый, болезненно морщась, проглотила сперму от члена, глубоко засунутого ей в горло и поблагодарила мужчину, давшему ей в рот, прозвучала команда «Встать!».

— Смотри-ка, номер третий похоже возбудилась, — один из мужчин указал на рог сидения с цифрой три.

— Ммм… хорошо! — кивнул предводитель и, подойдя к обнаженному строю, бесцеремонно засунул руку между ножек третьей. — Действительно потекла! Освобождаю тебя от двух плетей.

Номер третья, зардевшаяся, словно ее застали за чем-то совершенно неприличным, счастливо рухнула на колени и пробормотала: «Спасибо, господин!». Мужчина пожал плечами и указал на сиденье:

— Но это надо убрать!

Третья торопливо бросилась вперед и принялась губами и языком слизывать собственную смазку с пластикового члена. Делала она это так усердно, что сразу двое мужчин направились к ней, и через пару мгновений ее насаживали с обоих концов.

Рабынь не стали заставлять дожидаться подругу и вывели на улицу, где распределили работу. Им сковали руки длинными цепочками руки, на этот раз спереди и лодыжки — так, что они могли передвигаться лишь мелкими шажочками. Анжелике досталось не самое сложное — уборка возле бассейна. Нужно было лишь поправить лежаки, сменить влажные полотенца, да отнести в стирку забытую кем-то набедренную повязку.

Девушка справилась достаточно быстро. Только пришлось поскакать на члене заглянувшего к бассейну мужчины. Тот был уже пресыщен, и не заставлял рабыню делать это слишком интенсивно. Анжелика старалась насаживаться плавно и не на всю глубину, чтобы поберечь свою измочаленную пизденку. Да и попка, растягиваемая пробкой, сильно саднила. Приняв очередную порцию спермы в ротик, девушка поблагодарила господина и поспешила завершить недоделанное — оставалось только подмести территорию.

Завершив работу, Анжелика даже удалось немного отдохнуть, расположившись на лежаке, на котором только что ублажала мужчину — лежак стоял в тени.

Однако долго отдыхать ей не позволили. Возле бассейна появился мужчина и поманил Анжелику пальцем, и та покорно засеменила за ним в дом, где обитали мужчины.

Тем, кто был в доме, повезло гораздо меньше, чем Анжелике. Проходя по коридору, она увидела, как в одной из комнат двое лениво трахают зажатую между их телами четвертую. Было видно, как в ее неимоверно растянутых дырочках медленно ходят члены. Номер четыре болезненно постанывала и старательно целовала и покусывала соски мужчины, который был внизу. По всей видимости, тот захотел такой изысканной ласки.

В конце коридора у шикарной лестницы, ведущей вниз, находилась номер пять. Она была на коленях привязана к колонне с заведенными назад руками, а во рту находилась рамка. Ее каблучки впивались в нежную попку. С точеного подбородка и защемленного вытянутого вниз соска одной из грудей свешивалась сперма.

— Убрать здесь, — мужская рука указала на пятую, — и здесь. — Мужчина показал взглядом на пятно на ковре.

Анжелика послушно опустилась перед номером пять и, чуть наклонившись, принялась собирать язычком сперму, которую не смогла удержать привязанная к колонне женщина.

Наблюдающий за процессом мужчина не удержался и поднял Анжелику, наклонив ее рядом с пятой. Он слегка пошлепал девушку по попке и резко вошел, выбив из нее дух. Какое-то время он трахал обеих — Анжелику, перевесив через перила, а номера пять — в ротик, заставляя принимать свой член на всю глубину, по самые яйца.

— Сейчас кончать не хочу, — задумчиво сказал мужчина, выходя из пульсирующей пизденки Анжелики. — Можешь меня поблагодарить.

— Спасибо, господин, — Анжелика присела на колени перед мужчиной, а тот, приподняв ее грудь, вытер об нее свой член:

— Прибери за номером пять, а то она здесь разлила грязную воду. Средство для чистки ковров вон в той кладовке. Когда закончишь, развяжешь ее. А тебе, номер пять, за грязь еще две плети. Успеваешь считать?

Пятая усердно закивала.

Перед обедом рабыни вновь собрались в бараке. Тут уж они вполголоса все же начали немного общаться. Оказалось, что третьей, кончившей под одним из мужиков, скостили еще две плети. Правда, по ее словам между мужчинами вышел спор. Один утверждал, что кончающая в таких условиях женщина — последняя шлюха, но второй ответил в том духе, типа «Что мы звери?».

Потом они обсудили возможность симулировать оргазм, чтобы сократить наказание, но пришли к выводу, что пока не стоит — неизвестно, как могут разозлиться мужики, обманутые в таком интимном деле.

Едва настало время, рабыни вновь предстали перед мужчинами ослепительные, свеженькие и благоухающие, чтобы их снова на поводках отвели в столовую.

После обеда рабынь пригнали на пляж, где заставили натереться кремом от солнца и улечься на лежаки загорать. Пресыщенные предыдущими часами мужчины особенно их не доставали, оставив наедине. Лишь иногда появлялся кто-нибудь и приказывал окунуться в бассейне. К сожалению, среди девушек царило угнетенное настроение. Предшествующая порка их очень страшила, и когда за ними явился предводитель они, словно овцы на заклание медленно поплелись за ним.

Перед дверями пыточной рабыни дрожащими голосками называли количество плетей, положенное им по приговору и дополнительное, а потом робко проходили внутрь.

Номера первого заставили согнуться и сковали ручные браслеты с ножными. Анжелику и номера третьего распяли между двумя шестами на весу за запястья и лодыжки так, что они прижимались друг к другу грудями, животами и лобками. Номера четвертого и пятого пристегнули за соски к полу. И началась порка. Было понятно, что мужчины бьют не в полную силу. Но криков, визгов и писков хватало. Когда экзекуция закончилась, тяжело дышащие девушки, наперебой принялись благодарить мужчин за порку. Анжелика, признавшая, что это наказание — дело терпимое, пока, во всяком случае, ощущала все же, как горит попка, по которой погуляла плеть, вдруг поняла, что стройное тело, прижатое к ней, вздрагивает словно в последних всполохах оргазма. Неожиданно и ее это возбудило, и она даже с легким оттенком благодарности приняла мужчину, который решил взять ее так, как она была — распятой между шестами. Судя по звукам, мужчины обрабатывали всех рабынь, и вскоре тут и там зазвучали голоски, благодарящие господ за оказанное внимание.

Когда рабынь освободили, между ног у них все было уделано спермой. Их так и погнали в барак — с текущей по внутренней стороне бедер спермой.

Ужин был легким. В сочетании с пробкой в попке и искусственным членом, торчащим из импровизированного сидения, легкие закуски скорее возбуждали, чем отвлекали внимание от уделанных дырочек. Анжелика даже пыталась немного украдкой поерзать попкой.

Когда рабынь привели в холл, они поняли, почему ужин был легким. Это было проделано не для того, чтобы девушки сохраняли свою потрясающую форму, а скорее для того, чтобы им было легче переносить это самое вечернее связывание.

Жмущимся друг к другу девушкам был представлен мастер. Не откладывая дела в долгий ящик, мастер принялся связывать рабынь. Для начала из них вытащили анальные пробки, чтобы заменить на вибраторы с двумя отростками — он вводился в пизденку, другой — в попку. Затем, начиная с Анжелики, каждый номер добротно связали. Вначале перемотали груди так, что они стали выглядеть как покрасневшие воздушные шарики, затем веревка были пропущена через промежность. Анжелика взвыла первой — грубая волосяная веревка впилась в нежные губки и одновременно загнала вибратор куда-то так далеко, что, казалось, он вот-вот прорвет живот в районе пупка. Руки тоже жестко скрутили. Затем Анжелику согнули и привязали лодыжки к петле, закинутой на лоб. Веревку начали скручивать и скоро пятки девушки едва не касались макушки. Спина трещала, но мучителям этого было мало — они вытянули ее груди вперед посредством цепочки и закрепили в таком, вытянутом положении.

Постепенно номера со 2-го по 5-ый были уложены рядком в невообразимой позе — лежа на грудях, со вздернутым подбородком и ступнями, притянутыми к голове. Номер один же была назначена дежурной дыркой. Ее положили на стол, заведя руки назад и вниз. Ноги привязали к длинной палке так, что первая даже не могла их хоть немного сдвинуть. Палку пристегнули к ошейнику. Устроив рабынь таким образом мужчины степенно занялись своими делами. Они попивали пиво или коньяк по своему вкусу, весело болтали или горячо спорили, пялились в ноутбуки. Но как только кому-то из них приспичивало, то он поднимался и подходил к первой, разложенной в позе, максимально удобной для проникновения членов. Они имели постанывающую рабыню, не могущую даже пошевелиться, потом заходили с другой стороны и вдосталь кормили ее спермой. Первая захлебывалась, кашляла и что-то вопила, а Анжелика думала, чувствуя, как ноет прогнутая до предела спинка, думала, что на следующий вечер «дежурной дыркой» будет она. Хуже всего было то, что в какой-то момент включились вибраторы. Почти сразу застонала третья, а потом и Анжелика почувствовала, что ее мокрая пизденка начинает сокращаться в сладких конвульсиях. Она зажмурилась от унижения, когда перед ней присел один из мужчин и увесисто шлепнул по попке, продлив оргазм еще на несколько мгновений:

— Номер два тоже заслужила на две плети меньше завтра! Ишь как ее колбасит!

Дальнейшее немного примирило рабынь с действительностью. Опустошенных, потерявших все силы девушек развязали, на руках отнесли под душ. А потом один из мужчин вполне профессионально их отмассажировал, втер ароматное масло и разнес по мягким кроватям…

Первые сутки сексуального срока подошли концу.

Подписывайся на пошлые истории в Телеграм — то, что не опубликуют на сайте.

Дарим промокод на 500 руб. на Яндекс.Маркете.

Всем нашим посетителям дарим промокод на 500 рублей на Яндекс.Маркете. Промокод REF_UCCSCYN действует
на первую покупку от 2500 рублей (под этим логином на Яндекс.Маркет не должно было ранее быть покупок),
если ввести его в приложении.