Рассказ два одиночества глава 26 читать

Два одиночества

Странный грохот разносился по двору между несколькими девятиэтажными домами на окраине города. Он разбудил, сладко спящую в это испорченное шумом прекрасное утро, милую Кристин. Девушка, мечтающая каждую неделю о выходных, с трудом открыла глаза и вышла на балкон. Она посмотрела во двор со своего девятого этажа и увидела что к дому, который расселили месяц назад из-за его аварийного состояния, подъехала строительная техника, а рабочие выносили и бросали на землю старые деревянные двери. Звук удара дверей друг о друга и прервал идеальное утро Кристин, которая и сама работала в строительной фирме менеджером по закупкам. Целую неделю она дни напролет работает и проверяет заявки от директоров, прорабов и строителей, ведет переговоры с поставщиками и бухгалтерами, а вечерами мечтает отдохнуть, но после работы и ужина есть время только на душ и меньше семи часов на сон. От того девушка и ждет выходных, чтобы просто провести под одеялом, в уютном мире, созданным сигналами ее подсознания, как можно больше времени. Родные ее живут недалеко, но видятся они редко. Друзья бывают иногда в гостях у Кристин, но с каждым годом все реже, обижаясь на то, что из-за работы с ней невозможно увидеться. К тому же, у всех ее подруг уже есть дети и мужья. Говорить о делах на кухне, повышениях мужей, детях и других радостях семейной жизни, Кристин было не сложно, но вопросы по поводу даты ее бракосочетания со временем уже переросли в вопросы о вероятности этого события, которая с каждым годом, по мнению подруг, снижалась.

Разозлившись на шум, Кристин решила позавтракать и отправилась на кухню. Когда она открывала дверь, та слетела с петель и стала падать на свою хозяйку. Девушка не смогла удержать в руках этот старый кусок дерева, дверь с грохотом упала на пол и раскололась. Огромная трещина со сложным рисунком разделила дверь на несколько частей, которые Кристин решила сразу выбросить, для чего спустилась в лифте на первый этаж. Отправив куски старой двери в мусорный бак, девушка подошла к куче дверей из дома под снос. Они все были разными, но такого же размера как и ее дверь на кухню. Кто-то многие годы открывал и закрывал их, входя и уходя, прячась и встречая гостей, ждал любимых перед ними или был выставленза них из-за своих ,а может и чужих, ошибок. Дверь, лежавшая в середине очень понравилась Кристин, и она позвала одного из рабочих, чтобы узнать, можно ли ей взять ее себе или купить. Молодой и уставший уже парень подбежал к ней и ответил, что любую можно забрать или даже все, но нужно договориться с прорабом. Рабочий убежал и вернулся уже с мужчиной средних лет, телефон которого постоянно звонил, а под каской пряталась лысина. Хитроватые, но в глубине своей добрые глаза, смотрели на все вокруг очень по-особенному, будто над каждым предметом висела табличка с ценой. Прораб разрешил забрать дверь, но спросил, как девушка сможет донести ее до квартиры и предложил помощь. Кристин пообещала каждому из них по упаковке из четырех банок пива, если еще и установят дверь на место. Сделка была заключена и работа закипела. Спустя пару часов дверь заняла свое положение и кухня вновь стала закрываться. Произведя расчет, Кристин проводила любезных строителей и вновь оказалась в квартире одна. Выдохнув, девушка передумала завтракать, ведь уже пора приниматься за приготовление обеда. Кушать Кристин отправилась на балкон, взяв с собой тарелку со спагетти, острый соус и баночку пива из своих, довольно внушительных для девушки, запасов. Не стоит думать, что от такого рациона ее животик превратился в пузико — такие трапезы она позволяет себе лишь в выходные. В будние дни: работа, спортивный зал и снова работа — ведь в век информации все связаны и сотрудник, который готов посвящать даже свободное время выполнению задач — отличный, правда пока он способен жить по такому графику.

Ужин начался на том же балконе, а закончился — с бокалом вина и книгой. Это был старый любовный роман, которым в свое время зачитывались женщины лет пятьдесят назад. Его отдал ей тот молодой строитель, когда уходил. Он нашел несколько книг в одной из квартир и решил подарить их Кристин. Прочитав несколько глав, девушка снова вышла на балкон. Было уже темно, лишь фонарь на строительной площадке освещал заднюю часть старого дома, где были видны входные двери, которые рабочие еще не сняли. Дул теплый, но довольно сильный ветер, внизу уже никого не было, вся техника тихонько стояла с остывшими двигателями, сонно ожидая начала завтрашнего дня. Когда настенные часы показали полночь, Кристин увидела как в старом доме открылись несколько дверей. Она подумала, что это ветер и подняла взгляд на небо. Там сияли звезды, которых обычно не видно в городе из-за светового загрязнения. Они были такими яркими, завораживающими и загадочными, что девушка не могла отвести глаз. Вдоволь налюбовавшись видом на ночное небо, Кристин легла спать. Завтра был еще один выходной, который можно будет провести дома.

Кристин проснулась всего через час. Ей приснилось, что где-то плачет ребенок. Столь жалобного и пронзительного крика она не слышала никогда. Пришлось встать. Кристин зашла в ванную и умыла лицо. После она решила пойти на кухню и съесть чего-нибудь, потому что сна уже больше не было. Открыв дверь на кухню, девушка снова услышала плачь. Комната была больше ее кухни, справа от двери стояла колыбель, из которой и доносился жалобный голос маленькой девочки. Кристин обернулась. Сквозь дверной проем было видно ее квартиру. Затем послышался женский голос, который все приближался. Женщина говорила:

-Эллис, милая, что же случилось? Ты такая маленькая, не нужно бояться.

Кристин перепугалась и вернулась в свою квартиру. Закрыла дверь. Снова умылась. Утверждая себе, что это просто сон, она опять подошла к двери на кухню и повернула ручку. Зажмурившись Кристин распахнула дверь, а когда открыла глаза, то перед ней предстала ее кухня, с холодильником и небольшим столиком, шкафом для продуктов и посуды, такая маленькая и родная. Девушка выпила стакан воды и отправилась спать. Ее сон больше ничего не потревожило до тех пор, пока не появились строители.

Она была ведущей радио BBC. Высокая блондинка со струящимся каскадом локонов, уложенных её подругой-стилистом, холодными дерзкими глазами и надменным выражением лица. Кто бы мог подумать, но в этот вечер ей было действительно одиноко. Голубое платье оголяло острые ключицы, заманчиво выделяло здоровые упругие груди, жаждущие, чтобы кто-то проявил к ним ласку. Многие провожали её голодными хищными взглядами, но никто не решался подойти близко. Поэтому она и сидела на ступеньках винтовой лестницы и топила своё сожаление в шампанском, думала о предстоящем разводе, её счастливых сёстрах и их детях.
 

Он был главой большой корпорации по IT технологиям. Скрывал настоящие чувства под упругой влажной маской благочестия и презрения. Ненавидел свою уродливую жену, от которой ему нужны были только деньги. И хотел в кои-то веки глотнуть немного свободы.
 

– Виски, двойной.
 

Блондинку позабавила седина на его висках. Сдавленно улыбнувшись и, отложив бокал с шампанским, она направилась к нему навстречу. Шаг пружинистый, словно у пумы, готовой прижать свою добычу к земле и растерзать острыми когтями.
 

– Хелен Картер.
 

Она улыбнулась, грациозно приземлившись на соседний стул.
 

– Адриан Блэк.
 

В его глазах не было голода, только усталость и упрямое мальчишеское выражение, говорящее “испытай меня”.
 

– Как работа?
 

Закидывает удочку. Мелькнуло в голове у Хелен.
 

– Прекрасно.
 

Он широко улыбнулся её вранью. Фиолетовые тени под глазами не могла скрыть даже дорогая косметика.
 

– Прогуляемся на второй этаж? – Предложил он, взяв свой стакан виски.
 

– Без проблем. – Она позволила его взгляду задержаться на её пышных грудях.
 

Вскоре они уже тыкались во все двери комнат второго этажа. Хотелось уединения, но ещё больше плотского наслаждения. Хотелось свободы. Втолкнув её в одну из гостевых комнат, Адриан сорвал с неё платье. Женщина чувствовала исходящее от него возбуждение. В голове мужчины играл алкоголь и хотелось только одного.
 

– Хозяин своей жизни. – Шептали его сладкие губы.
 

– Хозяйка своей. – Вторила ему Хелен, размеренно покачиваясь в такт его движениями внутри её лона.
 

Вкусивший приятную истому, он зарылся носом в белые простыни.
 

– Никогда не думала, что мне будет так хорошо.
 

Завтра она снова станет собой. Подумал Адриан. Будет женщиной с каменным лицом и безобразно вежливой улыбкой. Будет смеяться в ответ на слова очередного политика, держать его за руку, игриво сверкая сапфировыми глазами. Но сейчас она принадлежит ему. Целиком и полностью.
 

– Слишком хорошо. – Он притянул её к себе и снова поцеловал.
 

Завтра он будет красоваться на публике, сверкая начищенными до блеска лакированными туфлями. Подумала Хелен. Изображать из себя филантропа, непризнанного гения, довольного жизнью богача. Целовать бледную сморщенную кожу жены, которая ему противна. И ждать того, когда кто-нибудь ещё освободит его от оков.
 

– Я люблю тебя. – Шепнула Хелен.
 

– А я тебя. – Произнёс в ответ Адриан.
 

Завтра они снова вернутся в свои жизни. Снова наденут театральные маски и будут прятать свои настоящие лица в тёмных углах. Но сегодня, сегодня они больше чем тени, больше чем просто два одиночества. Сегодня они – люди, сотканные из пепла, пламени и жажды. Они боги всеми забытого Олимпа. Сегодня они – настоящие.
 

Текст книги «Два одиночества (СИ)»

Автор книги: Вера Окишева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Вера Окишева
Станция «Астрея»
Два одиночества

Пролог

Не проходило и дня после переселения на станцию «Астрея», чтобы Феликс не пришёл на смотровую площадку, где железные полукруглые колонны держали прозрачный купол, открывающий захватывающий вид на чёрный бархат бескрайнего космоса, усеянного звёздами-бриллиантами. Весьма излюбленное место для встреч местных парочек, чьи чувства ещё только зарождались и набирали свою силу. Бывали здесь и романтики, мечтающие встретить свою любовь, и одиночки, которые пришли просто полюбоваться скоплениями звёзд, туманностями галактик, а порой и мёртвой планетой, вокруг которой вращалась станция. Но были и такие, как Феликс, желающие побыть один на один с космосом и своими мыслями.

Прошло три года, как ши Энтос поселился на станции. Три долгих года, полных раздумий и сомнений. Он выкупил свою свободу ценой позора. Для всех соотечественников он мразь и извращенец. Однако же нашлись единомышленники не только среди манаукцев, но и среди землян.

Алые губы тронула ухмылка, когда Феликс вспомнил свою последнюю покровительницу. Страх был ей к лицу, как и дрожащие губы, прокушенные до крови, паника в алых глазах и мокрые дорожки на щеках. Да, он стал позором для других, считающих его монстром, которому нравилось причинять боль женщине, покорять себе, подчинять, ломать. Даже если женщина сама этого желает…

А женщины создания такие, чего они хотят – порой им самим неведомо.

Глава 1

Феликс

Начало пути всегда давалось Феликсу с трудом. Даже самый лёгкий путь сложно начать. Вступить на кажущийся хрупким наст над пропастью неизвестности. Так было и в одиннадцать лет, когда у него появилась новая покровительница, и в двадцать, когда его отдали другой, сославшись на то, что он необучаем, хотя Феликс старался. И даже сейчас, в тридцать пять, когда он, казалось бы, вырвался из ада и вернул себе фамилию матери, манаукец всё ещё не знал, чего хотел от своей жизни и утратил желание что-то в ней менять. В последнее время всё, что бы он ни делал, не имело смысла, быстро теряло вкус. Он смотрел на лица знакомых и не чувствовал ничего, кроме безразличия. Спокойная размеренная жизнь станции погрузила его в странное состояние омертвения души. И если на Шиянаре он был одержим желанием вырваться на свободу, то теперь пресытился даже ею, такой желанной и долгожданной.

Он часто сбегал на смотровую площадку не только для того, чтобы понаблюдать за звёздами, но и за чужими судьбами, ища в них отголоски собственной души.

Вдруг взгляд алых глаз зацепился за шатающуюся у самого края смотровой площадки девушку с малиновыми короткими волосами. Полы бежевого плаща шевелились от сильного потока воздуха, он же взметал время от времени неожиданно яркого цвета локоны, заслоняя лицо землянки. Она стояла, смотрела вниз и опасно кренилась вперёд. Прохожие словно не замечали одинокой фигуры с поникшей головой, проходили мимо, безучастные до чужой судьбы.

Сверившись с фото на коммуникаторе, манаукец решительно направился к обладательнице незаурядной внешности. Наконец-то он нашёл ту, кого искал.

Виола

Меня всегда бесили лицемеры. Сколько раз обжигалась на предательстве близких друзей, что уже сил нет пытаться их понять. В лицо все лебезят, а за глаза столько негатива на меня выплёскивают, что я тону в нём, захлёбываюсь.

И слушать заверения, что всё это завистники моего таланта, что все они ногтя моего не стоят, тоже раздражало. А эти советы послать всех в чёрную дыру… Да не умею я никого посылать! Не умею!

Сил нет. Надоело! Всё надоело, даже моя никчёмная жизнь!

Я стояла на самом краю смотровой площадки, там, где не было заграждения, и смотрела вниз, туда, где проложили рельсы транспортёров. Несколько уровней сплетались в длинный лабиринт, очень длинный, аж голову закружило от созерцания туннеля смерти. И если бы я сейчас решилась сделать свой последний в жизни шаг, то летела бы очень долго и громко верещала, или же недолго и больно. Кровищи было бы много!

Я вздрогнула, когда подо мной пронёсся транспортёр. Меня точно размажет по рельсам, возможно, разорвёт на куски. Какая страшная и ужасная смерть! Меня замутило. Однако успокаивала мысль, что все узнают, как тяжело мне было выслушивать нелестную критику, переживать предательство близких. Они наконец поймут, как были неправы, бросая меня!

Очередной состав пронёсся в другую сторону на нижнем уровне, а я сглотнула. Что-то я погорячилась. Меня же по кускам собирать придётся. А вдруг чего не найдут? Похоронят без ноги или руки? Да уж, не подумала я как-то над этим. Надо было написать в прощальной записке перед строчками «Чтоб вы все сдохли!» вежливое пожелание, чтобы мои останки сожгли и прах пустили в космос, а только потом сдохли. Завистники и сплетники! Ничего святого у них нет!

Но идти переписывать записку было лень, как и вообще куда-то идти. Желания жить не было, поэтому и оставлю после себя кровавый след в душах тех, кто меня предал.

Я уже решилась на свой последний коронный шаг, как вдруг передо мной появилась рука. Посмотрев на неё, подзависла. Мужская рука в светлом рукаве пиджака. Кожа кисти белее ткани, широкая ладонь, длинные, сильные, но ухоженные пальцы. Странная какая-то рука. Интересно, а кто её хозяин?

Я мотнула головой в сторону, откуда рука росла, и удивлённо вылупилась на манаукца. Сколько живу на станции «Астрея», а вот таких беленьких встретила впервые. Экзотическая внешность – альбинос. Волевой подбородок, не массивный, но квадратный. И скулы красивые, тяжёлые. И нос длинный, хищный, как у коршуна. Тоже красиво. А губы алые, улыбаются. Соблазнительно блестят. Но больше поразили глаза. Нет, определённо, красный цвет смотрится просто обалденно на белом полотне лица. И брови тоже белые, и реснички. Полный восторг! Волосы, как снег, длинные, лежали на плечах. Я заценила ширину плеч – метр точно! Шикарен, огромен, безмятежен. Стоял, улыбался, смотрел на меня с высоты своего роста, глаза щурил. Я сглотнула. Тяжело держать голову кверху и созерцать этого Ангела, не иначе. Узнать бы ещё чего он ангел – возмездия или страсти?

– Ай, – простонала я оттого, что шея затекла. Прижала руку к ней, чтобы не ныла, попробовала помассировать.

Рассматривать носки своих туфель оказалось не в пример легче, но они меня уже бесили, да и оббила я их о дверь, которую мне так и не открыл предатель и разрушитель моих надежд.

– Отойдите от края.

Моё тело прострелило от властного, чарующего и бархатистого голоса манаукца.

– Обалдеть! – вырвалось у меня, и я растекалась в улыбке. – Вот это голос! Вы где так научились им владеть? Вроде ничего эротического не сказали, а у меня дикое желание раздвинуть перед вами ноги. Вау! – Я была под впечатлением. – Столько раз читала о подобном, но вот чтобы вживую услышать, испытать на себе – никогда! – поделилась я своими эмоциями с порочным Ангелом. – Ни о чём подобном я сама не писала, так как не верила. От вас просто волной исходят мужское обаяние, очарование, брутальность. Просто бери и властвуй! Сразу видно – альфа-самец.

Бровь у манаукца иронично поползла вверх, и я видела, как открываются его алые уста, поэтому решила быть быстрее и зажала их ладошкой.

– Ш-ш-ш-ш, ничего не говорите. Я не в том состоянии, чтобы сопротивляться, а секс с незнакомцем не мои дикие мечтания. Я ведь на первом свидании не даю и на втором тоже, – бормотала я, прикрыв глаза на секундочку, а то всё кружилось перед ними, и ангелы плодились, водя хоровод. – Да хотя и свиданий-то у меня давно не было, всё время работа съела. Да и более двух свиданий никто не выдержал, но не будем о грустном. Обалдеть, какие у вас горячие и мягкие губы! Аж мурашки по телу бегают, а говорят, что они не существуют, – тараторила я, отняла пальчики и посмотрела на них. По спине уже целый табун этих самых пресловутых мурашек бегал вверх-вниз: щекотно.

– Вы выпили, – неожиданно заявил Ангел, а я улыбнулась и честно призналась, кивнув.

Ну да, грешна я, грешна. Нажралась как свинья, но у меня повод был. Самый что ни на есть паскудный повод.

– Меня предали, растоптали мою душу, веру в светлые и чистые чувства. Унизили и дальше по списку. Так что отойдите в сторонку, дорогой мой соблазнительный ангел, я должна закончить свои страдания, ведь не зря же вы пришли по мою чёрную душу.

Горячие сильные руки на талии меня отпускать не хотели, да и я особо не торопилась с ними расставаться – пригрелась, да и ножки держать меня подустали.

– По-моему, вам не помешает ещё выпить, – предложил Ангел, и я была готова с ним на всё.

Да с обладателем такого порочного голоса невозможно разговаривать, только растекаться и соглашаться со всем, что он предложит. И мысли пошлые радостно повизгивали у меня в голове, а ведь им предложили только выпить! Нет, определённо, нужно взять себя в руки. Вот только меня и так уже осторожно держали и даже к груди широкой прижимали. Но я не забыла свои обиды и израненное сердце, мою разбитую, плачущую кровью душу. И, увы, как бы мне этого ни хотелось, сколько бы я не выпила перед отчаянным прыжком в ленту новостей станции, но в голове начало светлеть, и всё страшнее становилось смотреть вниз, а уж тем более сделать последний шаг в своей жизни.

– Да, надо ещё накатить. – Подняла взгляд на алые глаза и улыбнулась. – Жаль, что ангелы не пьют.

– Кто вам такое сказал?

Искуситель улыбался так, что я сразу поверила – врут, безбожно врут те, кто говорил мне подобное. Пьют ангелы и даже знают в этом толк.

Улыбка у манаукца была шикарная. Даже дух захватило, и я, казалось, забыла как дышать. Ну почему я никогда не писала о манаукцах? Они же такие обалденные. Высокие, мускулистые, плечистые, твёрдые. Мои руки плавно скользили по груди Ангела, прикрытой от меня какого-то кремового оттенка пиджаком и бордовой рубашкой.

– Я чувствую, как бьётся ваше сердце, – пробормотала, радуясь своему открытию. И голову приложила к невероятно горячей груди, прикрыв глаза, прислушалась. – Тук-тук, тук-тук, – с улыбкой повторяла я за сильным сердцем манаукца. – Тук-тук, тук-тук.

– М-да, – услышала я над головой задумчивое, а в следующий момент меня подняли на руки. – Пойдёмте в бар, там и расскажете мне, кто вас такую забавную предал. Вас как зовут?

– Виола Эйлонская, – с гордостью отозвалась и с затаённой надеждой спросила: – Слышали обо мне?

Я видела, как улыбка у альбиноса стала шире, и он бессовестно замотал головой, не щадя моё самолюбие, делая мне больно своим ответом. Никто обо мне не знает! Я никто! Никчёмная писака слезливых женских романов!

Феликс

Землянки – как много в этом слове! И главное – это удержаться от гомерического хохота, слушая заплетающийся язык, который с трудом выговаривал слова, скатываясь с всеобщего на земной диалект. Странно как всё обернулось: желал спасти суицидницу, а теперь нёс на руках пьяную землянку в бар, чтобы ещё больше её напоить. Манаукец знал множество историй, связанных с алкоголем и землянками, и каждый раз эти истории выходили боком для принципиальных мужчин. Землянки, одним словом, импульсивные, эмоциональные и спонтанные. Манауканки хоть и имели взрывной характер, но удивительно постоянны. Унжиркам веры нет, а вот землянки – бомба замедленного действия, и не пойми кого впору спасать: себя, окружающих или её саму. На самом деле Феликс любил землянок. Они милые, ранимые и любители экстрима. Они более живые на фоне его соотечественниц. И сам альбинос мечтал познакомиться с представительницами ущербных и даже делал попытки завести отношения с ними в сети, так как его клуб не место для сердечных дел, а время для отдыха вне его пределов выдавалось крайне редко. Правда, мечта так и оставалась мечтой. Земляне не жаловали манаукцев на своей территории. Станция «Астрея» хоть и считалась межрасовой, но принадлежала Земной Федерации, а на планеты манаукцев Феликсу путь был заказан.

Конкретно эта землянка по имени Виола покорила своей убийственной прямолинейностью. Таких откровений он не думал услышать даже от своей фаворитки, если она появится когда-нибудь. Комплиментами Виола сыпала щедро и тут же одёргивала себя, заверяя, что она приличная девушка. Забавно. Феликсу, несомненно, нравилось такое отношение к себе. Ангел! Подумать только! Феликса Энтоса назвали ангелом. Ах, как же далека была от истины землянка. Ведь альбиноса свои считали порченым. Да и когда она узнает о том, кто он на самом деле, когда он назовёт свой сетевой ник, она его точно порвёт на лоскутки, как и обещала.

Но Феликс не хотел пока думать о грустном и, шагая вдоль оживлённого коридора к лифтам, мысленно рассуждал на тему менталитета разных рас. Манаукцы хоть и модифицированные земляне, но имели мало общего с ними. Строгие нравы из-за взрывного характера запрещали мужчинам поднимать руку на женщину. Манаукцы чтили их, хоть многие уже и не могли иметь детей. Это всё манна – редкий и опасный минерал – причина всех бедствий поселенцев Шиянары и Манаука. Если бы не унжирцы, то, возможно, история сложилась бы иначе. Но об этом уже поздно горевать. Что сделано, то сделано, и теперь манаукцы выживают как могут за счёт землян.

Феликс усмехнулся, с нежностью посмотрев на малиновые кудри. Недавно он прочитал статью скандального журналиста Земной Федерации, в которой призывалось не давать манаукцам и дальше красть землянок. Поздно уже бить тревогу, когда земные женщины, вкусив прелести любви манаукцев, сами рады бежать от ленивых и невнимательных мужей.

– О, опять, – выдала Виола, воззрившись на Феликса влюблёнными глазами. – У вас такая шикарная и обворожительная улыбка. Вам надо моделью стать. Ой, а вы, кстати, кто по профессии? Чем занимаетесь?

– Зови меня Феликс. И предлагаю перейти на ты.

– У меня кота так звали, – тут же потеряла интерес к его профессии голубоглазая Виола. Приглядевшись, мужчина заметил контур контактных линз и даже не удивился, с её-то увлечением, портившим зрение.

Девушка совершенно доверчиво обнимала его за шею, прижимала голову к плечу, рассказывала истории своего детства, обдавая чуткий нюх манаукца парами алкоголя. Феликс хитро щурился, вспоминая, какими словами она его проклинала в сети. Он уже предвкушал настоящее их знакомство, чуть позже.

– Знаешь, такие роботы-коты? Живого не могла себе позволить, но и робот Феликс сломался. Я такая несчастная. Никто меня не любит.

Энтос усмехнулся. Интересно, как девчонка запоёт, когда протрезвеет. Альбинос никогда не считал себя красавцем, чтобы работать моделью. У него были иные умения, которые на публике не показывают, а если и показывают, то в закрытых заведениях.

Но Виоле явно нужна была компания для общения, жилетка, чтобы выплакаться, да собутыльник, утопить горе в вине. Необычно, что у такой коммуникабельной землянки не оказалось подруги в трудную минуту. А манаукцу нужно было успокоить совесть и исправить то, что он натворил.

Далеко Феликс решил не ходить. Спустившись на лифте на первый уровень, он вошёл в первый попавшийся манаукский бар. Уже давно на станции отменили запрет на посещение манаукцами земных баров, но модифицированные всё же предпочитали свои собственные заведения. Усадив Виолу на мягкий диван, Феликс сел напротив, разделяя их круглым столом, и вызвал меню. Голубая подсветка интерфейса смешно выкрасила рассеянное лицо землянки.

– А мы где?

Наконец-то в ней проснулось чувство самосохранения. Значит, у Виолы не всё так плохо в жизни, как казалось. И мысль покончить с собой была секундной слабостью. Манаукец настроился узнать причину, ведь не могли же и вправду его слова довести её до того состояния. Должно быть что-то ещё.

Девушка настороженно оглядывала посетителей, одновременно с этим пыталась пригладить пышные кудри короткой стрижки. Феликс смотрел на то, как землянка пыталась сделать вид, что трезва как стёклышко, и не мог подавить улыбки. Даже села прямо, сложив руки перед собой, будто прилежная школьница. Поэтому он и поспешил ответить:

– В баре. Сейчас закажем вина, и вы мне подробно поведаете о том, кто вас предал.

Виола

Зря, вот зря он меня поил и спрашивал. Зря! Я вспомнила всё и вся. И говорила-говорила несколько часов кряду. Вот что значит благодарный слушатель, который не перебивал, а лишь кивал да подливал вино.

Как же давно мне так хорошо не было. Я знаю, что выглядела на все сто, так как готовилась к последнему своему дню тщательно. Целый час делала себе эпиляцию везде, надела лучшее бельё, красивое платье, чтобы потом перед патологоанатомами не было стыдно. Так что я чувствовала себя красоткой, которая закадрила самого таинственного мужчину станции. Стойкое ощущение, что передо мной Ангел, не отпускало меня, особенно когда я ловила на себе странные, не читаемые в моём состоянии взгляды соседей. Словно сама с собой вела беседу. А что? Может, это так и было. Я порой себя боялась и своих глюков, которые лично мне казались весьма реальными. Правда, я в этом случае точно знала, что передо мной мой же глюк, а вот Ангел казался не моим, но родственную душу я всё же в нём углядела. И пыталась не обращать внимания на других красноглазых посетителей бара.

– Знаешь, как тяжело прожить на одной писание? Никак! Я пробовала. Так что я подрабатываю литературным сетевым продюсером. Занимаюсь раскруткой одарённых авторов.

– И себя? – уточнил Ангел.

Как же у него это получалось? Вроде и молчит или говорит скупыми фразами, а млеешь перед ним, доверчиво мечтая, чтобы он сделал тебя своей женщиной. Опустил на простыни, взволновал сердце поцелуями, вольничал руками, пробуждая тело. Сексуальность из него осязаемыми волнами растекалась в пространстве. А ещё романтическая музыка и полумрак бара делали своё дело, даря этому вечеру невероятный магнетизм, таинство двух душ.

Я не могла отделаться от мысли, что хотела познать этого мужчину. Просто дико хотелось испить поцелуи с его губ, оказаться на его коленях, зарыться руками в белый снег волос. А ведь Ангел одет в строгий пиджак, рубашка расстёгнута всего на одну пуговку, а мысли уже заглядывали глубже. Намного глубже.

– Слушайте, как вас зовут, всё забываю? – спросила у него, так как неожиданно обидно стало. Вот хочешь сделать комплимент мужчине, а как зовут – не помнишь. Непорядок.

Алые губы опять дрогнули в покровительственной улыбке.

– Зови как тебе удобнее, сегодня ты точно не в состоянии моё имя запомнить, Виола, даже с четвёртой попытки.

– Отлично, – с облегчением выдохнула, так как ускользало от меня его имечко. – Оно вам точно не подходит. Так что буду звать вас Ангелом.

Кивнул, волосы рассыпались на миг, скрывая алые глаза, а у меня опять дух захватило от нереальной красоты.

– Просто вылитый, – умилительно выдохнула, представив огромные белые крылья за его спиной. – Ангел! – хмыкнула я. – Так о чём это мы?

– Ты рассказывала, чем занимаешься, – напомнил манаукец, а я кивнула.

– Я книжки пишу. Эротические. Знаешь, как сложно на книгах прожить? – спросила я, а в ответ Ангел словно мысли прочёл:

– Никак.

– Да-да, никак! Вот и пишу эротику. Она очень востребована. А тут этот хмырь нарисовался. Знаешь, что он мне написал? Что я писака слезливых женских романов! – в сердцах выкрикнула я, а затем схватила бокал с вином, выпила его залпом и поперхнулась, давясь слезами. А когда снова смогла говорить, пожаловалась молчаливому слушателю: – Ещё и приписал, что пишу как недотраханная девственница. Вот откуда он узнал?

Всё, поток слёз опять было не остановить.

– Я что, виновата, что эротику так хорошо берут? – прошептала я, взяла протянутую салфетку и высморкалась в неё, кладя рядом с бокалом.

Это была чистая правда. Берут, как горячие дешёвые кукурузные пирожки со вкусом мяса. Даже порой на качество текста не смотрят, главное сюжет заковыристее и любовников побольше.

С грустью взглянула на красноглазого Ангела и вздохнула. Нет, я считала, что пишу я хорошо, даже красиво, и поклонников у меня много, и все готовы платить за новые истории. Вот только этот залётный тролль убил во мне желание писать дальше. Его слова покоя не давали.

– Что плохого в том, что я девственница? Урод, – припечатала в сердцах типа с форума. Поступок Аланы, не пожелавшей объяснить мне в лицо причину разрыва контракта, стал последней каплей, расплющившей меня как личность.

– Пойду я, – прошептала я Ангелу. – А то чувствую, что чушь несу. Кому какое дело до моих книг. Я бездарь. И продюсер из меня плохой. Вон последняя сбежала авторша. Вырвалась за мой счёт в топы и махнула мне рукой. Пойду я, – неуверенно встала из-за стола и, удерживаясь о столешницу, попробовала сделать шаги, тихо бормоча: – Пора заканчивать с этим фарсом. Пусть гордится собой. Сдохнет писака слезливых романов и осчастливит этого шовиниста несчастного.

Мир шатался и кружился перед глазами, звуки музыки и гул чужих разговоров стал громче. Мне сделалось дурно, и слабость навалилась такая, что ноги подкосились. Но я не упала, а взлетела, окунаясь в приятный сладко-горячий мужской аромат.

– Виола, Виола, кто ж знал, что ты девственница, – последнее, что я услышала, прежде чем провалиться во тьму. Казалось, меня забрал с собой мой белокрылый Ангел с самым порочным и сексапильным голосом во Вселенной.

Феликс

Никогда прежде ни одна женщина не бывала в логове холостяка Энтоса. И сейчас он нервничал, рассматривая закутанную по самый нос землянку. Малиновые волосы разметались по белой подушке. Аккуратная маленькая пятка торчала из-под одеяла, и манаукец осторожно прикрыл её, чтобы не замёрзла. Девственница! Ну надо же. Кто бы мог подумать, что она автор таких откровенных историй. Была у Феликса слабость, иногда перед сном он почитывал женскую эротику. Правда, он никому в том не признавался, и друзья его вряд ли бы поняли тягу к такой низкосортной литературе. Но вот что-то цепляло в этих строчках скрытых фантазий неудовлетворённых женщин. Каждая была откровенна и обнажена перед читателем, а он взял и нож всадил своим небрежным комментарием. А всё дело в настроении. Не было его, и вот сорвался, а результат? Авторша решила покончить с жизнью, и всё ради того, чтобы он проникся своей подлостью и низостью. Ведь знал, насколько ранимы творческие личности, особенно те, которые считали себя весьма одарёнными, но, к сожалению, не снискавшими признания у читателей.

– М-м-м, – простонала Виола, переворачиваясь на другой бок.

– Как же всё неловко получилось, – тихо шепнул альбинос и вышел из спальни.

Его небольшой жилблок не был рассчитан на гостей, да и Энтос не считал сам себя настолько радушным хозяином, чтобы кого-то оставлять на ночь, поэтому и пришлось для себя разложить в гостиной диван.

Сон не шёл. Бессонница частенько навещала его, но эта ночь оказалась особенной. Мысли стаей тревожных птиц кружили в голове. А виной всему юная землянка и её проблемы. Так просто никто не решался на столь глупый и опрометчивый поступок как суицид. Причин могло быть несколько. Например, неразделённая любовь. Предательство любимого обычно сильно ранило нежные сердца женщин. Вот только Феликсу казалось, что тут замешано что-то другое. Зависимость от наркотиков или алкоголя чаще влияла на мужчин, а женщины лишь хотели вернуть к себе внимание. Были ещё жертвы насилия. Следов побоев на её теле он не увидел, да и жаловалась она ему на свою несостоятельность как автора. Значит, и личной жизни у неё вернее всего не было. А если учесть с какой скоростью она выкладывала проды, то сомнения отпадали. Она девственница и не обманывала его. Даже горевала по этому поводу. Если, конечно, Феликс что-то не перепутал.

В своём последнем сообщении он выразился слишком резко в её адрес, но она его просто выбесила. И так день не задался, а тут вместо привычной лёгкой истории об очередной скромнице он окунулся в мир разврата и порока. Аж передёрнулся от омерзения. Порока в его жизни хватало до отвала, и душа требовала глотка чистой романтики. И именно книги Виолы успокаивали его, даря возможность вздохнуть свободно и глубоко. Особенно ему нравился роман «Невинность принцессы». Теперь стало понятно, откуда такая правдивость и искренность чувств главной героини. Феликс не сдержал ухмылки. Наверное, Виола представляла себя на месте героини, принцессы Алисы, очень благопристойной и совершенно скромной девицы. Этой невинной деве пришлось взять на себя правление маленьким астероидом после гибели родителей от нападения пиратов. Но верные слуги спасли и принцессу, и астероид. А затем она назначила простого солдата, который отличился доблестью и самоотверженностью в этой битве, главнокомандующим горстки оставшейся армии. Ах, как славно Роберт соблазнял совершенно неопытную в любви принцессу. Ей было всего семнадцать, и до самого восемнадцатилетия бравый солдат дразнил Алису, а затем сорвал её бутон и стал королём астероида. Милая история с избитым, как сама жизнь, сюжетом. Но сколько огня было между влюблёнными, сколько страсти. И вот теперь она решила опуститься до банальной порнухи.

Энтос вздохнул. Не получалось из Виолы стервы. Никак не получалось. И появившиеся пошлости в виде мокрых трусиков, которые не были характерны для её повествования, сильно раздражали.

Закинув руку за голову, Феликс несколько минут лежал, пытаясь не думать о девушке в своей спальне. Сон всё не шёл. Поэтому манаукец взял навороченный планшет унжирского производителя «Нанот» с журнального столика, размышляя, как выпросить прощение у Виолы и загладить свою вину. На экране была открыта страница Эйлонской на сайте, где начинающие писатели станции «Астрея» выкладывали свои творения. На форуме царила настоящая паника. Виола пропустила очередную выкладку и не появилась для объяснения причины. Все ругали его, Феликса, скрывающегося под ником Крум. Сам он подсел на этот сайт чуть больше года назад. Ему понравилось то, как автор легко общалась с ним, слушала его советы, даже исправила один раз сюжет, когда он доказал ей как лучше. Возгордился и вот оступился.

Как постоянные фанатки творчества Виолы догадались, что он виноват в депрессии авторши? Неужели и раньше такое с ней было? Может, он зря всполошился, и она бы не решилась себя убить? На сердце было тревожно. Но что сделано, то сделано. И Феликс не раскаивался. Наоборот, это будоражило его, возвращая вкус жизни.

Мысли медленно успокаивались, взгляд бегал по строчкам нового романа, идея созревала. Девочка затеяла игру, в которой ничего не понимала, описывала то, что пыталась представить, ни разу в жизни не вкусив. Что ж, он мог помочь ей исправить и эту оплошность. К тому же он любил открывать горизонты некоторым отчаянным исследовательницам. Виола являлась ярким примером закомплексованной, но любопытной женщины. Таким за удовольствие приоткрыть дверь в запретное. То, о чём все знают, но не говорят в приличном обществе. Энтос мог в этом поклясться чем угодно, так как в женщинах Феликс разбирался лучше многих, даже лучше их самих.

Тяжёлый вздох опять вырвался, стоило манаукцу прочесть строчки, которые вчера его так сильно вывели из себя. Нужно исправлять ситуацию. Виола должна писать так, чтобы ему нравилось, и он заставит её. Он просто не мог оставить всё так как есть.

Виола

Голова трещала безбожно, как будто я надышалась нонарской дури. До сих пор помню это состояние, когда по глупости решила попробовать их ароматические палочки с феромонами. Лучше от похмелья страдать, чем от этой отравы. И чем больше я думала, тем яснее становилось, что у меня похмелье, а ещё вернулись воспоминания вчерашнего дня, больно раня моё самолюбие. Я вспомнила и постыдную пьянку, потом решение уйти из жизни, встречу с мужчиной и снова пьянку.

– Обалдеть, – выдохнула я, когда решила открыть глаза и не смогла этого сделать. Подёргав руками, поняла, что привязана. – Ой!

– Проснулась? – мягкий знакомый голос с волнующей хрипотцой раздался справа.

– Вы кто? – сипло спросила, мысленно застонав, так как совершенно не помнила имени манаукца.

Красные глаза и его голос – вот что чётко врезалось мне в память, и больше ничего. О чём мы говорили? Почему я оказалась прикована к кровати? Я очень надеялась, что это не моя гениальная идея устроить ролевые игры. Ведь спьяну я способна на многое. Но не предложить же себя мужчине? На этом у меня был пунктик, чем я гордилась собой. Как бы я ни захмелела, спать не стану по доброй воле. А значит, сейчас я здесь точно не по своей.

– Я Крум, – представился мужчина, а у меня вырвался стон от шока.

– Обалдеть. Это что же получается, ты меня похитил? И зачем? Чтобы изнасиловать?

Рвущийся плач сдавил горло. Только не это. Как я могла вляпаться в такую историю? Я начала неистово дёргать и руками, и ногами в желании освободиться. Я ему так просто не дамся! Нет, нет и ещё раз нет! Буду бороться до конца за свою девичью честь.

– Разве тебя эта мысль не заводит?

Вздрогнула, услышав шёпот у самого уха. Усмешка в голосе мужчины обожгла внутренности. Страх, пронзительный и сильный, не давал вздохнуть полной грудью.

Да он псих! Ужасная догадка пронзила страхом. Я многое читала о манаукцах и знала, что надо держаться от них подальше. Какими бы сладкоголосыми они ни были, но дикий и опасный нрав у них не отнять. И если он оскорбился моим предсмертным ответом, то…

– Мамочки, – всхлипнула очередной раз, когда горячая рука накрыла мою обнажённую ногу.

Я могла поклясться, что одета. Платье и нижнее бельё, которые я вчера так тщательно выбирала, были на мне. Но куда делись чулки? А ладонь медленно подбиралась к подолу, и меня замутило от страха. Голова от похмелья ужасно ныла и мешала придумать способ спастись от сбрендившего фаната.

– Ну как? – шептал рядом извращенец. – Твои трусики намокли?

– Что? – ахнула я и замерла, не в силах осознать то, что слышу.

– Ну как же, – притворное возмущение ещё больше подвело меня к мысли, что надо мной издеваются. А затем я услышала то, от чего хотела провалиться сквозь пол прямо в объятия прожорливого космоса. Этот ублюдок начал читать пролог к моей новой книге «Порочная плоть». Я взвыла, мечтая, чтобы у меня приключился сердечный приступ.

– «Она почувствовала горячую ладонь на своей коленке, и её лоно сжалось в предвкушении жёсткого проникновения каменного члена. Её трусики намокли, и она чувствовала это».

– Заткнись! – не выдержала я и вскричала, не в силах слушать то, что написано дальше.

– Виола, Виола, откуда эта порнуха у тебя в голове, ты же никогда такое не писала?

– Заткнись, – всхлипнула я, стыдясь как себя, так и того что написала.

Да, никогда раньше я не опускалась до столь откровенно пошлых словечек, но именно они заводят читательниц. Но у меня язык отсохнет, если я сейчас начну оправдываться перед этим Крумом.

Страница Светланы:https://www.chitalnya.ru/work/1903519/
Спасибо Вам за Ваш удивительный голос, за Ваш талант и Ваше доброе сердце!
Я ОЧАРОВАНА ВАШЕЙ ДЕКЛАМАЦИЕЙ!

*******
   ***

Был февраль.

                                  Дома и улицы городка покрылись
белым искрящимся снегом. Наступил чудесный зимний вечер. Ее не покидало
какое-то необъяснимое предчувствие. Казалось, что дышится легче, и сердце
стучит по-особенному, и вечер будет
судьбоносным для ее одинокой души. Ее сердце томилось в ожидании женского
счастья. Сколько мыслей, сколько мечтаний о нем, единственном, неповторимом.

Где же он ходит? О чем думает?

*******
  ***

Был февраль.
14 февраля – день святого Валентина, день всех влюбленных.

                                Вечер она провела у экрана
компьютера. Был довольно-таки поздний час. Вдруг неожиданно она получила
сообщение. Письмо было от сайта «Знакомство». Она вошла, открыла письмо. Письмо от
немолодого мужчины.

                                Первым
делом прошла на его страничку – посмотрела фотографии, прочитала информацию: «о
себе: «свободен», «в активном поиске». Фото — на фото очень приятный человек,
спортивного телосложения, волосы слегка тронутые сединой. Кристально чистый и
живой образ. Впечатление сложилось благоприятное. Образ ее любимого. Одно «НО»,
из другого города.

                                Раньше
ей приходили заявки в друзья от незнакомых людей, и они чаще всего
сопровождались банальным сообщением: «Привет! Как дела?», и дальше этих
вопросов дело не шло. В отличие от всех
предыдущих банальных писем, его сообщение отличалось содержательностью,
открытостью, чувствовалась духовное богатство собеседника.

«Ну,
и пусть, какая разница, где живет человек, если мы, несмотря на это, можем
просто общаться, доставлять этим друг другу удовольствие. Так даже лучше и
интереснее, потому так меньше всего  переключиться на физиологию и потерять голову…была
— не была…, — подумала она, скромно ответила на его сообщение.

                               Так у них
завязалась «оживленная беседа». Несколько
коротеньких писем и они так быстро сблизились. Поняли: как много общего
духовного в мыслях, интересах, в желаниях. « Говорили» о музыке, философии
жизни, фильмах, своих хобби.
Эта переписка стала для них взамен
воздуха: еще, не видя друг друга, они не могли «наговориться». Так они
«говорили» каждый вечер до поздней ночи. Он дарил ей столько чувственных
слов, которые не слышала за всю свою жизнь. Все было искренне, нежно, красиво.

                              Так будет томиться ее сердце в ожидании
очередного вечера.

                              Все как в тумане. Ей это нравилось. Вроде его нет, в
тоже время он есть. Он был далек, и в тоже время близок. Он был чужой, и в тоже
время родной. Он был человеком понимающим, чувственным, с кем можно «говорить» на любую больную тему, кому она, не стесняясь,
рассказывала все: о своих недостатках, о своих слабостях.

                              Чуть позже перешли на живое общение по Skype, обменялись
телефонами. Отношения бурно развивались. Стало понятно, что симпатия
не просто дружеская. Они вступили в фазу виртуального романа. По сути, это
способ виртуальный, а отношения – реальные. Вместе одновременно вставали по
утрам, пили кофе перед экраном, сообщали о своих планах на день, в течение дня
созванивались по нескольку раз, и конечно, вечер, вечер свиданий, вечер
общения. Для проверки своих чувств, пробовали не общаться какое-то время, но
надолго их не хватало. Скучали, друг без друга все те же холодные ужасные
вечера, когда кроме, как подушку, нечего обнять, еще более, невыносимое
чувство, что ты просто одинок.

                              Он вихрем ворвался в ее
жизнь и стал всем. Стал долгожданной весной среди холодной зимы…

                               В тот момент они были абсолютно
счастливы: они оба нашли родственную душу, понимание и любовь!

                               Так в общении пролетали  дни, недели, месяцы…

*******
   ***

Прошел год.
Февраль.
14 февраля – день святого Валентина, день всех влюбленных.

                              Был зимний морозный день. В дверь
позвонили. Она поспешила на звонок.
Отворила. На площадке с букетом шикарных красных роз стоял он. У его ног огромная сумка. Вероятно, он
приехал навсегда…

Они улыбнулись…

Он прошел…

Остался…

Навсегда…

Так встретились два одиночества…

                             Не теряйте надежды, ждите. Не торопите судьбу, но и не
закрывайте плотно дверь. Счастье постучит в вашу дверь непременно и войдет
тихо-тихо, когда его меньше всего будете ждать.

С ДНЕМ ВЛЮБЛЕННЫХ, мои ДОРОГИЕ!
ЛЮБИТЕ и БУДЬТЕ ЛЮБИМЫ!
Я ВАС очень-очень ЛЮБЛЮ!!!

© Copyright: 2016
Свидетельство о публикации № 216071901632

Картинка из интернет-ресурсов