Рассказ дом ведьмы в наследство читать бесплатно полностью

Глава 1. Дом

Настя остановилась перед старинной резной дверью и занесла руку, готовясь постучать. Из всех остальных дверей на Болотной улице эта отчего-то показалась самой гостеприимной.

«Может, все-таки не стоит вот так вот вламываться к совершенно незнакомому человеку?» — подумала Настя.

Дождь барабанил холодными каплями по открытым плечам. Тонкая маечка и легкие штаны от домашнего костюма под погоду явно не подходили. Настя дрожала от холода, и вода, стекшая по щекам с вымокшей насквозь челки, смешалась со слезами безысходности.

Зуб на зуб не попадал. Настя постучала на свой страх и риск в совершенно незнакомую дверь старинного городского особняка с выцветшим кружевом деревянной резьбы. Обычно в подобных ветхих домах живут старушки.

Старушки бывают сердобольными…

В конце концов, что еще остается?

Дверь действительно открыла бабушка, крючконосая, сгорбленная. В руке клюка из отполированной кривой коряги. На плечах паутинистая серая шаль. Колоритная такая пенсионерка. Настя даже удивилась, насколько точно внешний вид хозяйки старого дома совпал с ее ожиданиями.

— Здравствуйте. Извините, что беспокою, но не найдется ли у вас какой-нибудь ненужной куртки или свитера? Я обязательно верну… потом, — сказала она.

Старушка удивленно приподняла белые брови, пожевала губы, покачала седой головой.

— У тебя что-то случилось, деточка? Верно? Ты совсем продрогла. А ну-ка заходи в дом. Милости прошу.

Настя благодарно шмыгнула носом и шагнула в полумрак прихожей. Ее окутал неповторимый характерный запах старого дома и уютная полутьма, с которой не могла справиться лампа, свисающая с потолка на витом шнуре. Под ногами лежал связанный из обрезков ткани круглый половичок, скрипели дощатые половицы с потертой краской. На вбитых в стену крюках висела какая-то одежда. По левую руку от входа стояли шкафы с мутными стеклами, от которых тянуло прогорклой крупой. За шкафами в наросшей тьме просматривались двустворчатые двери, запертые тяжелым засовом. Куда они вели – неясно.

Настя хотела оставить на коврике свои голубенькие вьетнамки, но старушка остановила ее:

— Зачем в сенях-то? В прихожей разуешься.

Прихожая крылась за большой обитой ватином дверью. Там тоже было сумрачно. Хозяйка щелкнула выключателем. Зажглась на стене тусклая бра-колокольчик.

— Ой! – Настя вздрогнула.

Из ниши в стене блеснули глаза огромного медведя.  

— Деревянный он, не бойся. Сестра моя покойная талантливой резчицей была. Проходи в гостиную. Не разувайся.

Но Настя уже разулась. Взглянув на ее посиневшие от холода ноги, старушка снова покачала головой и сняла с обувной полки самодельные вязаные тапочки.

— Надень. Сейчас я тебя чаем напою – согреешься.

Спустя пару минут Настя сидела в гостиной на большом старом диване с непривычно высокой спинкой и круглыми роликами по бокам. Эта комната была не такой сумрачной, как остальные. Два мутноватых окна выходили на улицу. Под потолком, на деревянной балке висела лампа в тканевом абажуре с кистями. Кроме дивана в гостиной находились два мощных кресла и круглый стол, укрытый скатертью из желтого бархата. Между окнами на стене висели часы в резном корпусе черного дерева. Над диваном громоздились на темном медальоне огромные рога оленя. Только большущий плазменный телевизор, прикрепленный к стене напротив дивана, не вписывался в общий ретро-антураж. По обе стороны от него находились две дубовые двери – гостиная оказалась проходной.

— Вот, угощайся. – Старушка выдвинула из-под большого стола маленький, на колесиках, поставила на него поднос с чашками, блюдцами, вазочку с круглыми, обсыпанными сахарной пудрой конфетами без оберток, заварочный чайничек под тканевым чехлом и сахарницу из белого фарфора. – Пойду, принесу самовар…

— Давайте я схожу! – попыталась предложить свою помощь Настя, но старушка остановила ее:

— Сиди-сиди. Я сама справлюсь. Еще не такая старая, девяносто восемь лет всего.

Хозяйка еще раз сходила куда-то, видимо, на кухню. Принесла небольшой самовар. Настя с удивлением обнаружила, что старушка передвигается по дому вполне себе быстро и ловко. Даже клюку отложила. И вроде уже не так горбится…

— Простите, что не спросила сразу, как вас зовут? – спохватилась Настя, сообразив, что так еще официально и не познакомилась с гостеприимной хозяйкой старого дома. — Я Настя. Анастасия Белова.

— Яна Маровна, — представилась бабушка. – Чернодольская-Болотникова. —       Она сняла со спинки дивана сложенную ввосьмеро вязаную шаль, расправила ее и накинула Насте на плечи. Села рядом, разлила по чашкам кипяток и заварку. Из своей перелила напиток в блюдце и, ловко подняв его растопыренными пальцами, как купчиха на картине Кустодиева, поднесла к губам. — Ну, деточка, рассказывай теперь, что у тебя стряслось?

— Из дома выгнал… — призналась Настя дрогнувшим голосом.

— Муж? – догадалась Яна Маровна.

Настя кивнула:

— Да.

— И кто у нас муж?

— Предприниматель Виктор Белов, владелец фир… — Настя всхлипнула. Обида больно кольнула сердце.  Слова сами полились. – Он после развода все забрал. Даже мамину квартиру. Подкупил кого надо, документы подделал. Мои украл… Я пыталась спорить, но он приказал охране меня за город вывезти и выкинуть… Я пешком шла…

Надежда Ляхова-Люлько

Дар ведьмы в наследство

А началось всё так просто:

– Ну вот чего они там вечно наберут тяжёлого, а потом еле тащат – злилась я, глядя из окна на старушку, которая тащила тяжелую сумку и, через каждые пять метров останавливалась, чтобы отдышаться.

Окна моей квартиры выходили на оживлённую улицу, поэтому я ждала что кто-нибудь подойдёт и поможет старушке. Но был разгар рабочего дня, все спешили мимо неё, даже те, кто до этого не спешил, но, приближаясь к старушке, набирали скорость чтобы побыстрее её проскочить. – Ой, нееет, – разозлилась я, когда у сумки старушки оторвалась ручка, и сумка упала на асфальт, вывалив из себя какие-то вещи и пакеты, а старушка никак не могла нагнуться так низко, чтобы их собрать, чем действовала на нервы ещё сильнее всем пробегающим мимо. Хочешь-не хочешь, а пришлось мне хлопнуть дверью и пойти на помощь к старушке.

– Бабуся, вы куда всё это понабрали? – ругалась я, собирая по асфальту рассыпанные яблоки, морковь, картошку и варёную колбасу очень невзрачненького вида.

– Так ведь хотела закупиться, чтобы потом неделю не ходить – пробормотала та, суетливо пробуя прийти мне на помощь. – Тяжело мне так далеко ходить.

– Ведите уже к себе – вздохнула я и подняла сумку, обхватив её двумя руками и прижимая к животу, – только с ускорением, а то я от вашей сумки сама могу брякнуться.

Идти, оказалось, не так долго, в соседний дом, чему я была очень рада, потому что руки у меня к концу прогулки уже отваливались от тяжести. Бабуся подвела меня к подъезду и стала судорожно рыться по карманам, пытаясь найти ключ от двери.

– Бабуся, только не говорите, что вы его потеряли. – заранее предупредила я её, поставив сумку на землю и растирая дрожащие от перенапряжения руки.

– Что-ты, что ты – ещё сильнее засуетилась бабулька, наконец нащупав веревочку, и извлекла из закромов своих карманов ключи, связанные затасканной веревочкой – вот они.

Я собралась с духом, как штангист рванула к себе сумку и мы двинулись. Подождав пока бабуся откроет дверь квартиры, я поставила сумку в её коридор и рванула к себе домой, отказавшись на бегу от чаёв и плюшек бабушки, так как ко мне в гости должна была прийти подруга Наташа.

О, об этой подруге можно долго рассказывать, у вас есть такие друзья, у которых в организме где-то неглубоко спрятан вечный двигатель с моторчиком? Мне кажется, что в момент сборки некоторым людям такой докладывают в конструкцию, чтобы они потом толкали спокойных людей на разные нелогичные и непредсказуемые по исходу поступки. Вот у меня лично не было такого моторчика, или я не просила, или мне пожалели, но чего не было, того не было. Я была ооочень спокойная. Даже тихая, можно сказать. Но, видимо, слишком тихая и Небесные Силы в противовес мне, для соблюдения баланса в мире, дали мне мою подругу. У той был моторчик. Ооо, у той был не просто моторчик, а двигатель от ракеты! Только этим и можно объяснить, как ей в самое спокойное время удавалось вечно куда-нибудь попадать, попутно таская меня за собой. И вот в этот день мы должны были встретиться с этой самой подругой, которая задалась целью накрутить мне на зиму закаток – борщевика – заготовок для зимних борщей. Сопротивляться душевному порыву подруги, когда она загорелась очередной идеей, было делом неблагодарным и бесполезным, поэтому я согласилась предоставить свою кухню для её экспериментов и как временный склад, куда она с завидной регулярностью таскала банки, капусту, томаты и свеклу, готовясь ко дню ИКС. И, по её подсчётам, этот день настал именно сегодня. Поэтому, едва зайдя в свою квартиру я встретила подругу, которая была во всеоружии – в моём спортивном костюме, своём переднике и с яблоком в зубах.

– Где тебя носило? – профырчала она, пропуская меня на порог.

У подруги давно уже были ключи от моей квартиры, так как в периоды моих редких отсутствий она приходила ко мне домой поливать цветы и вздыхать – как я их довела до такого состояния, что на листиках показался слой пыли, а они всё никак не принимали душ. Не знаю, насколько радовались цветы, принимая душ в её каждый приход, но пока ещё никто из них не загнулся, хотя я иногда , с надеждой, поглядывала на них, но их только с каждым умыванием становилось больше, так как Наташа была девушкой сердобольной и тащила ко мне цветы отовсюду где только примечала новый экземпляр – от своих родственников, соседей, друзей, или из подъезда, в результате чего у меня уже была целая оранжерея, ополаскивать которую моим душем становилось тяжелее, и подруга начинала малодушничать и ополаскивая цветы через одного.

– Чего телефон с собой не берёшь? – продолжала она – я тебе хотела сказать чтобы ты купила ещё моркови.

– Ой, не надо мне про морковь, передёрнулась я от воспоминаний – я чуть руки себе не оторвала этой морковью – показала я ещё трясущиеся красные ладони и пожаловалась на бабусю, так неосмотрительно далеко живущую от меня – а ж в соседнем доме.

– Кстати, борщевик сегодня отменяется, я у тебя кастрюли пяти литровой не нашла, свеклу и морковь отварить.

– Конечно, не нашла – фыркнула я – откуда у меня такая кастрюля, что мне в ней варить? Я и со своей литровой уживаюсь нормально.

– Это потому что ты не хозяйственная – заметила подруга и пошла домывать моё окно. – О, а это не твоя бабуся? – позвала она меня, показывая вниз.

– Моя бабуся – сквозь зубы прошипела я, глядя на свою новую знакомую, которая куда-то собралась, видимо, на дачу, потому что стояла на остановке с сумкой, опираясь на огромную метлу.

– Чё т она какая-то хилая – заметила подруга.

– Давай, может посадим её на маршрутку, а то она со своей метлой туда не залезет – со вздохом предложила я.

– А чё, заодно сходим узнаем – может у неё кастрюля есть – задумчиво протянула Наталья.

Чтоб она провалилась (это я о кастрюле), если бы мы только знали. Нам долго собираться не надо было, схватили деньги (купить ещё моркови), ключи, и понеслись на остановку. Там как раз в это время старушка билась с метлой – одновременно они вдвоём войти в маршрутку не могли, так как старушка не могла одновременно и подниматься по ступенькам и поднимать тяжёлую метлу. Мы подскочили, вырвали у неё метлу, запихнули старушку в сиденье и маршрутка поехала.

– На следующей выйдем – предупредили мы водителя и подруга, пока есть время, решила познакомиться с бабусей.

– А что, бабушка, есть у вас кастрюля на пять литров? – заглянула она в упор в глаза к бабусе.

– Есть, – ответила бабуся – и на пятнадцать и на десять литров – у подруги заблестели в предвкушении глаза, и мы, заплатив за проезд, придвинулись поближе к старушке.

– А нам дадите, временно – борщевика сварить, закатки хотим сделать. Потом обязательно отдадим! – заверила бабушку Наталья, чуть не стуча себя кулаком в грудь.

– Отдадим в тот же день – заверила старушку я, представив как буду спотыкаться в своей кухне об эту десятилитровую кастрюляку.

– Ой, да не надо оно мне, насовсем берите – отмахнулась бабуся.

Наталья встала в стойку – насовсем? То есть даром? Конечно надо, дайте две!!

– Я извиняюсь, но у меня к вам будет два вопроса – отвлекла я подругу от бабуси, которые уже взахлёб стали делиться рецептами закаток, мытья окон и какая молодёжь плохая – где именно мы сможем взять эту кастрюлю?

– Две – подсказала подруга, и у меня задёргался левый глаз.

– И куда мы, собственно, едем сейчас?

– В домик мой – прошамкала бабуся – в Павловск. Я раньше в домике жила, а потом мне от сестры квартира досталась, так я в неё переехала, а в Павловске у меня и сад остался, и огород и целый сарай разных инструментов.

– Чего же вы с метлою таскаетесь – удивилась я.

– Так я на неё опираюсь – объяснила мне бабуся и, переглянувшись с Натальей, посмотрела на меня как на недалёкую.

– Бабуся, давайте вернёмся к нашим баранам, а точнее – кастрюлям, у вас там больше ничего не нужного нет? – поинтересовалась подруга.

– Натусь, совесть поимей – прошептала я ей, видя неподдельный блеск в глазах как у кладоискателя – бабусе самой нужно, наверное.

– Мне уже ничего из этого не нужно – ответила бабуся. – Там, приезжаю Гошу покормить, да на лавочке посидеть, и всё.

– А Гоша – это кто? – поинтересовалась я, – хотелось бы заранее подготовиться, а то вдруг нас там встретит огромный бульдог.

– Да нет, что ты. Гоша – это мой котейка – любимый. Уже лет тридцать у меня живёт.

– Ого, старичок уже. – удивилась я такой долгожевучисти кота.

– Какой он тебе старичок – удивилась бабуся – ты слышишь что ли плохо, тридцать лет ему.

– Угу, поняла, почти младенец – прошептала подруга и покрутила пальцем у виска, кастрюля как-то потеряла весь свой загадочный флёр и Наталья зашептала мне в ухо – у неё уже, похоже, старческий маразм. Может, ну её, с её кастрюлей, там может уже и сарая-то нет, кто знает, что она там помнит.

– Тем более – покачала я головой в ответ – мы же не можем её там бросить. Приедем, посмотрим, подыграем, под белы рученьки возьмём и домой. А дома уже родственников поищем, предупредим, что мол, бабуся не в себе, чтоб присмотрели. – А чего вы своего Гошу к себе в город не заберёте?

– Не могу забрать я его, он отсюда всё время убегает.

– Понятно, тоже маразматик – вздохнула подруга.

– Наташ, ну ты чего, ну смотаемся туда-обратно, это же недалеко. – стала я уговаривать подругу.

– Да я ничего. Съездим. Может ещё и кастрюлю получим! – вспомнив о первоначальной цели нашего путешествия воодушевилась Наталья.

– Конечная – известил нас водитель, и я с метлой, Натали с бабусей, выплыли из маршрутки.

– Куда дальше? – поинтересовалась Наталия, оглядываясь по сторонам.

Когда-то это была деревня, но со временем город разросся и теперь здесь были элитные дачи. Иногда они перемежались старыми, покосившимися домиками, в которых ещё жили прежние жители деревни, из-за которых этот район ещё не весь стал элитным дачным посёлком, но осталось подождать совсем немного, так как таких домишек оставалось очень мало.

– Тудить – махнула бабуся и мы выдвинулись.

– Тудыть – так тудыть – прошептала подруга, когда через десять минут мы упёрлись в покосившийся, наполовину лежавший уже на земле, домик. Рядом с ним стояли два сарая и всё это благородие окружал огромный кусок земли, заросший сорняками и колючками нам по по пояс.

– Прибыли – прошамкала старушка. – Гошик!

Заросли зашевелились и выскочил кот. Нууу, что сказать, я в кошачьем возрасте не разбираюсь, но это был явно долгожитель – свалявшаяся шерсть, висящие усы, в общем – страшный, грязный и больной представитель деревенской фауны.

– А мы же ничего с собой поесть не взяли – спохватились мы с подругой.

– В сумке есть – протянула нам старушку сумку – поделимся.

Мы поделились, разделили бутерброды на нас двоих и Гошу, так как старушка отказалась, в пользу Гоши. Запили мы чаем из бабусиной бутылки и, примяв соринки, развалились на траве под солнышком.

– Кастрюля – вдруг вспомнила подруга и мы подскочили.

На улице уже темнело. Стало немного прохладней, но мы не замёрзли, так как укрывались одним Гошей на двоих.

– Бабуся, где бабуся? – стала осматриваться я.

– Может в дом пошла? – с сомнением предложила версию подруга.

– Бабуся! Бабуся! – стали мы метаться по огороду, в поисках недавней знакомой, но она как сквозь землю провалилась.

– Пошли, осмотрим домик – предложила Наталья.

– Тот домик, куда ты идёшь, я осматривать не буду – вдруг он завалится – отказала я, качая головой.

– Ага, а если бабуся как раз в туалет пошла и провалилась? – нахмурила брови подруга. – Надо искать сначала в самых опасных местах, чтобы успеть помочь, а потом уже дальше поищем.

Я вздохнула и мы пошли искать старушку. Мы поискали её в туалете, возле колодца, в колодце, посмотрели на дорогу с обоих концов – старушки нигде не было видно. Вызвать службу спасателей мы не могли, так как телефоны оставили дома. С нами была только бабусина сумка с остатками еды, метла и Гоша. Сарай и домик мы не проверяли, так как на них висели замки и было и так понятно – что бабуся туда зайти не могла. А между тем, стало темно, и поиски старушки осложнялись.

– Надо бежать к соседям – предложила я, когда мы с подругой, обследовав весь периметр огорода и сада, присели на пенёчек отдышаться. – Попросим их вызвать службу спасения для бабуси.

– Уже и для нас нужно – пробурчала подруга, вытаскивая репья из своей футболки и прически, бывшей причёски.

– Пойдём – собираясь с силами стала вставать я.

– А ну глянь – в сумке у неё телефона нет случайно? – задумалась подруга.

Мы обыскали всю сумку, там, кроме остатков обеда и чая в термосе была только связка ключей.

– Пойдём – тяжело вздохнула подруга – эта каракатица без ключей и в городскую квартиру не попадёт.

Вздохнув, и пытаясь хоть немного привести себя в порядок, мы вышли на дорогу и стали соображать – в какую сторону и к каким соседям лучше выйти. Только мы решили пойти направо, как на дорогу из кустов вышел огромный волкодав.

– Так, надо сматываться. Только не беги, прошептала мне подруга. – Отходим и прячемся.

– Где спрячемся? – с сомнением прикидывала я, вспоминая дряхлый двор бабуси.

– В доме. – прошипела Наталья. – Приготовь ключи, крадёмся!

Мы, стараясь делать вид, что не заметили этого волкодава, и вовсе не отступаем к домику, а собираем сорняки, стали осторожно пятиться в сторону домика. По дороге мы осторожно захватили дремавшего Гошу, и продолжили своё позорное отступление. Вскоре мы упёрлись в домик.

– Дай ключи – прошептала подруга.

– На – протянула я ей связку, из которой выделила самый старый на вид ключ, предположив что именно открывает замок на домике.

– Ничего не подходит – прошипела подруга через три минуты – я уже все попробовала.

– Давай я – забрала я у неё ключи, впихнула дейтону и очень аккуратно повернулась спиной к дорожке, на которой до сих пор стоял волкодав. Щёлк – услышали мы и замок упал на землю.

– Аккуратнее – прошипела подруга, глядя как я полубоком забираюсь в домик через приоткрытую дверь.

– Получилось – прошептала я – иди скорее!

Наталья также полубочком осторожно зашла в дверь и схватилась за ручку изнутри. Нащупав засов она закрыла дверь и тяжело дыша привалилась к стене. Уже стемнело, но взошедшая луна светила в многочисленные окна и дырку в крыше, поэтому в домике можно было хоть что-то рассмотреть. Немного отойдя от пережитого ужаса, мы стали осматривать домик.

– Печка – прошептала радостно подруга. – И спички! Можно зажечь и рассмотреться получше!

Мы, найдя, помимо печки и спичек, ещё и свечу на подоконнике, побыстрее зажгли её и выдохнули – домик был со ставнями внутри, хоть и немного покосившийся, но без запаха затхлости, и сырости. Такое ощущение, что из него недавно вышли, только пыль и мусор, насыпавшийся в дыру в крыше, придавали домику заброшенный вид, ну и ещё ведро с дождевой водой, стоявшее на полу под этой дыркой. Мы, вспоминая кто и как был в гостях в деревне, кое как подпалили полено в печи, пожарили на огне остатки колбасы с хлебом, раздели всё честно на троих – себя и Гошу, разлили оставшийся в термосе чай по чашкам, найденным на кухне в домике, и, стали неторопливо ужинать и думать – что будем делать с бабусей. Решив, что ночи сейчас тёплые, и с бабусей до утра ничего не случится, и волкодав на неё не нападёт, так как, судя по звукам, он околачивался недалеко от нас, а бабуся была где-то далеко, мы успокоились и отложили спасательно-поисковую операцию на утро.

Сейчас же мы наслаждались прекрасным запахом горящих дров из печки, сена и цветов, которые летали по домику. Спать мы решили на кровати, застеленной запылённым покрывалом, но чистым бельём, со свежим запахом фиалок, и, удивляясь таким приятностям, лежали на кровати и рассматривали звёзды через дыру в потолке. Незаметно за разговорами о космосе и мироздании мы уснули.

– Ляшкина, вставай, туут такое – разбудил меня громкий шёпот подруги.

– Что там такое? – потянулась я и недовольно посмотрела на неё, подруга всегда, из-за своей бурной энергетики вставала рано, гораздо раньше меня, но раньше она старалась разбудить меня гораздо более щадящими методами – хлопала дверьми, включала громко телевизор, но чтобы вот так – нагло и в открытую. Что-то такое действительно случилось.

– Короче – волкодава нет, бабуси нет, но зато, мне удалось залезть в сарай, и там при входе нашлись обе кастрюли – на десять литров и на пятнадцать.

– А что такое – прямо такое было, что ты меня разбудила? – разозлилась я.

– Да не, это мне показалось.

– Что показалось?

– Что домик ровно стал стоять. Но этого же не может быть?

Я вышла, осмотрела прилегающую территорию, сарай, покосившийся, полуразвалившийся забор, сорняки по пояс, домик с сердечком и, наконец, перевела взгляд на домик. Ого, а домик действительно уже не был таким скособоченным, он стоял ровненько, как будто не он вчера напоминал пизанскую башню.

– Может это мы его обратно так перевернули? – задумчиво спросила я подругу. – Ну не может же быть такой обман зрения у обеих?

– А как мы могли его обратно перекособочить? – удивилась Наташа?

– Ну как, как. Может мы пол с другой стороны утрамбовали.

– Как бы мы его так утрамбовали, что а ж дом обратно повело.

– Ну я не знаю, может там это, подводные воды какие-то, он и просел, а мы походили и выровняли?

– Нуу не знаю – засомневалась подруга. – Но давай, пока мы его обратно не скособочили, хватаем сумку, и поехали назад, нам ещё в службу спасения заявлять о потери бабуси надо!

– Метлу надо забрать с собой, вдруг она бабусе нужна в городе. – напомнила я и подруга подорвалась – и кастрюли!

– Ну кастрюли-то нам зачем? – огорчилась я.

– Нам их подарили, пригодятся! – возмутилась Наталья и пошла за кастрюлями.

Собрав в одну кучу обе кастрюли, метлу, бабусину сумку и Гошу, мы повесили обратно замки на сарай и на домик, разделили имущество и двинулись в путь. По дороге нам встретилась соседка бабуси, которая с недоумением смотрела на нас и нашу ношу – подруга несла пятнадцати литровую кастрюлю, сумку и кота. Я – десятилитровую кастрюлю и метлу.

– Я чувствую себя мародёром – прошипела я подруге, чувствуя на себе обжигающий взгляд соседки.

– Доброе утро! – поприветствовала соседку бабуси подруга, и поставив на землю кастрюлю, удобнее подхватила не сопротивляющегося, висящего у неё на руках как игрушка, кота.

– Доброе – удивлённо ответила соседка. – Уже имущество выносите?

– Да нам соседка ваша подарила. – Вы, кстати, её не видели сегодня, а то мы её вчера потеряли.

– Не видела – прошептала бабуся и, дыхнув в кулак принюхалась – не выветрилось ещё что ли.

– Если увидите, скажите что мы её ждём, на нашей остановке. – попросила подруга странную старушку, и, подхватив кастрюлю, двинулась вперёд.

– Может надо было её попросить службу спасения вызвать? – задумалась я.

– Давай так, сейчас приедем к тебе, забросим домой кастрюли и кота, и пойдём в гости к бабусе. Вдруг она уже у себя под дверью сидит. А если нет, то тогда уже побежим в полицию и всё расскажем.

– А кота ко мне зачем? – удивилась я, с сомнением разглядывая этот свалявшийся шмоток шерсти.

– А вдруг бабуси дома нет, и, пока её искать будут – кто его кормить будет ездить? Мы с тобой? Очень надо – фыркнула подруга. Кот зашевелился и засопел. – Ой, хоть ты молчи – буркнула она ему.

– Ну ладно – пожала я плечами, понимая что это уже вопрос решённый.

– Ты просто не видишь своего счастья – пробурчала подруга. – И кастрюли тебе, и кота, и всё сразу.

– Кастрюли мне зачем? – с удвоенной силой запаниковала я.

– Тебе что – не нужны кастрюли? Посмотри какие! У тебя таких нет!

– Правильно, у меня таких нет, потому что они мне не нужны. – попробовала я отстоять свою независимость от кастрюль.

– Хочешь, мы их прямо здесь выбросим! – разозлилась подруга и швырнула на дорожку кастрюлю.

– Хочу! – обрадовалась я и, размахнувшись, со всей дури шваркнула свою в кусты. И, судя по крикам оттуда, в кого-то попала.

– Ой, Ляшкина – протянула подруга, схватила кастрюлю и подтолкнула меня – бежим!

Бежали мы долго. Минут пять. Сначала впереди бежала подруга с котом под мышкой и кастрюлей, которая всё время норовила ударить её по ноге. Потом подруга передала кастрюлю мне в обмен на метлу. Потом мы обе вымотались бежать и заканчивали путь к остановке держа кастрюлю за ручки вдвоём, и посадив в неё кота. И в другой руке неся метлу и сумку бабуси. Не успели мы подойти, как на остановку подъехала маршрутка. Причём, – не успели подойти – в прямом смысле, и нам опять пришлось бежать, только теперь ещё и орать, чтобы водитель нас услышал и дождался. Водитель нас услышал и дал по газам.

– Тьфу ты – буркнула подруга, глядя в след сбежавшей маршрутке – придётся другую ждать.

– Зато хоть отдышимся, а то мне этот марафон теперь пол ночи сниться будет. – старалась я отдышаться, согнувшись и держась руками за колени.

– Слабачка – вынесла свой вердикт подруга и закашлялась.

– Давай хоть посидим – позвала я её и мы уселись с ней на лавочку и стали с нетерпением выглядывать следующую маршрутку.

– Смотри, мужик с кастрюлей – протянула подруга, вглядываясь в щель стены на остановке. Он сюда идёт. Сейчас он нас по второй кастрюле опознает.

– Прячем – пришла мне в голову спасительная мысль и мы быстро задвинули кастрюлю с котом поглубже под лавочку и, максимально прикрыв её ногами, стали делать вид что просто загораем, благо, крыши на остановке не предусматривалось.

– Вот они – товарищ участковый – раздалось сбоку и мы открыли глаза.

На нас смотрела недавняя соседка бабуси и участковый. – Это они кастрюли спёрли!

– Какииие-такие кастрюли? – по базарному протянула подруга, у которой было буйное детство и которую на мякине не проведёшь – Где ты видела у нас кастрюли?

Судя по тому, как шарахнулся от остановки мужик с кастрюлей, он тоже увидел участкового и решил что свой вопрос по кастрюле он задаст нам в другой раз.

– Товарищ участковый, у них точно были кастрюли! Они у бабки Нюры их свистнули, и кота в придачу!

– Какого кота? – стал принюхиваться к бабкиной соседке участковый.

– Бабы Нюриного. Гошку.

– Ты хочешь сказать, что они залезли в дом к бабе Нюре и украли две кастрюли, которых я при них в упор не вижу, и этот замшелый валенок из шерсти? Я тебе сколько раз говорил – не пей с утра!

– А вот метла ещё – начала была эта соседка, но тут уже я подскочила на ноги:

– А с метлой мы приехали! – и потрясла ей как копьём, донося до вредной бабуси, что вот уж метлу я отдавать не собираюсь.

– Метлу можете оставить себе – пробурчал участковый, и собрался уходить.

– А вот подождите – остановила его Наталья – у нас к вам серьёзный вопрос – мы вчера сюда приехали с этой вашей бабой Нюрой, а потом её потеряли.

– Вы вместе что ли пили? – с сомнением разглядывая нас, пробурчал участковый.

– Мы её вчера весь вечер искали – не отставала от него подруга – и утром.

– На кладбище искали? – поинтересовался участковый.

Мы с Натальей переглянулись – точно, вдруг она туда к кому пошла, наверняка же у неё здесь родственники были.

– Спасибо, сейчас сходим, там поищем. – благодарно кивнула я участковому. Вредная соседка как-то странно посмотрела на нас и подхватила участкового под руку.

– Слушай, так недалеко от города, а какие люди прибабахнутые – задумчиво произнесла подруга, глядя как соседка с участковым спешно удалялись от остановки, испуганно оглядываясь на нас.

– Может это, сходим на кладбище? – спросила я подругу.

– Давай, для очистки совести! – согласилась подруга.

– Только давай, без кастрюли? – попросила я.

– Как без кастрюли? – возмутилась подруга – я кастрюлю не брошу!

Я думаю, долго ещё в памяти местных жителей стояла картина на которой мы с метлой, котом и кастрюлей шли по улице дачного посёлка, направляясь в сторону кладбища.

Прошло несколько часов, как мы ходили по кладбищу и звали бабу Нюру, но нам никто не отозвался.

– Гоша, где твоя мать? – рявкнула подруга уже доведённая до белого каления и кастрюлей и жарой.

Гоша мявкнул, выскочил из кастрюли и исчез в кустах. Мы обошли кусты и посмотрели в ту сторону, в которой скрылся Гоша. Взгляд наш зацепился за небольшой бугорок, судя по дате – полугодовой, и фотографию в чёрной рамочке. С фотографии на нас смотрела старушка, с которой мы вчера провели пол дня.

– А мы вашу кастрюлю принесли – пробормотала подруга и поставила кастрюлю к бугорку.

– И это, метлу. – прошептала я. – и кота вашего.

– Муррм – замурчал Гоша и запрыгнул в кастрюлю, видимо такой метод переноски ему пришёлся по душе.

– Чего стоишь – бери за ручку – прошептала мне подруга и мы, взяв кастрюлю за ручки, пошли обратно к остановке.

– Может, метёлку оставить – прошептала я.

– Сопрут. – не согласилась подруга.

– Но, если мы её заберём, получается, что мы её украли. – прошептала я. – Про кастрюлю хоть договорились, а про метёлку разговора не было.

– А про кастрюли мы с кем договаривались? – прошептала подруга. – Идём уже быстрее, дома разберёмся. Если что – отдадим её родным, нам всё равно им относить ключи и Гошу.

Тяжело вздохнув, я ухватилась свободной рукой за ручку кастрюли и мы направились к остановке. Встреченные нами местные жители долго смотрели нам в след, и кто-то задумчиво крутил у виска, но нас это не смущало, так как в данном случае мы были с ними совершенно согласны. Дождавшись маршрутку мы заняли первые места и всю дорогу ехали в полном молчании, только иногда громко вздыхали, видимо, мысли у нас были одинаковые – обращаться к врачу или подождать. Приехав на свою остановку мы уже с бОльшим энтузиазмом подхватили кастрюлю с котом и бросились к дому бабуси. Ключи у нас были, и заскочив в подъезд мы быстро подошли к двери её квартиры. А потом возникла заминка – стучать в дверь было страшно. А вдруг выйдет эта незабвенная бабуся, на чьём холмике мы сегодня побывали.

– Слушай, а может это чай был галлюциногенный? – предположила Наташа.

– Пономарёва, бабусю мы встретили до чая! – отрицательно покачала я головой.

– Так может нам потом, от чая холмик привиделся и фотография – кто знает, что эти бабуси в чай себе кладут?

– Нууу, может – согласилась я и мне сразу стало легче.

– Давай, звони в дверь – подтолкнула меня к двери подруга.

– А почему я? – возмутилась я.

– Потому что это ты эту бабусю нашла, скажи спасибо, что я с тобой поехала – зашипела Наташа.

– За кастрюлей ты поехала – прошипела я в ответ и поднесла палец к звонку, чем не преминула воспользоваться подруга, нажав его своей рукой.

– Дзынь-дзынь – разорвал тишину подъезда звонок и я вздрогнула.

– У меня, кажется ноги отказали – прошептала подруга.

– Ушла она, чего вы долбитесь – послышалось из-за соседней двери.

– Так она была сегодня? – обрадовалась я.

– Была, конечно – успокоила меня соседка – и скоро будет. А вам она зачем?

– Да нам бы ей записку передать и метёлку – помахала я метлой перед соседним глазком. За дверью послышалось движение, дверь приоткрылась и вышла боевая соседка нашей бабуси.

– Ну, оставляйте, я прослежу – проговорила она, с подозрением осматривая нашу компанию. Под присмотром соседки бабуси стало не так страшно и я, достав бабусины ключи, открыла дверь.

– Семёновна – прокричала в раскрытую дверь соседка. – нету её, вышла.

Я хотела поставить метёлку через порог, но Наташа толкнула меня в спину – Куда через порог! – и я влетела в квартиру.

– У вас есть хоть бумага, малахольные? – спросила соседка бабуси, и видя как мы машем головами, зашла к себе и через минуту вынесла листок бумаги и ручку. – пишите.

Я написала что кот Гоша находится у нас и подписала адрес. Прицепив бумажку к метёлке, я поставила её в угол и вышла.

– Наверное у неё сестра есть – близнец – радовалась Наташа, чуть не в вприпрыжку двигаясь к моей квартире.

– Хватит кастрюлей махать – пробурчала я. – может просто сестра, мы же не особо разглядывали ту бабусю.

– Верно! – согласилась Наташа, радуясь что к врачу нам пока не нужно.

– Ну что, будем варить твой борщевик? Кастрюля-то теперь у нас есть – усмехнулась я.

– Ой, Ляшкина, иди ты со своим борщевиком в лес! У меня до сих пор тремор не прошёл от всех этих событий.

– Тремор у неё – пробурчала я, вытаскивая кота из кастрюли и засовывая его в ванну. Отмыв это чудовище, я вытерла его двумя полотенцами, подсушила феном и положила на диван. – Надо теперь за горшком и кормом идти.

Вздохнув мы стали собираться – Наташа к себе домой, я в магазин.

– До завтра – попрощалась я с подругой, непрозрачно намекая ей на то, что завтра жду её у себя, так как Гоша и кастрюля, получившие временный приют у меня дома, очень меня напрягали.

Купив всё нужное и вернувшись домой, я сняла с дивана Гошу и по очереди отнесла его на горшок и к корму.

– Ты вообще двигаться сам можешь? – осматривала я его на предмет его дряхлости. Тот потёрся об меня головой и промолчал. – М-да, идём спать – уложила я его на свитое для него из старых вещей гнездо на диване и отправилась в свою спальню.

Как оказалось позже, двигаться он мог, так как утром я проснулась от поглаживания моего лица его хвостом. Спал этот хвостатый у меня на голове, и, видимо, всю ночь, так как всю ночь мне снилось что я гуляю по городу в меховой шапке. Стянув с себя кота Гошу я обомлела – это был не Гоша. – А ты ещё кто? – удивилась я, глядя на рыжего плотного кота. На Гошу он не походил совершенно, мало того что Гоша был в высшей степени дряхлости, так ещё и был пепельно-серым, а этот – нагло-рыжим.

– Гоша, Гоша – я проверила всю квартиру, все закоулки, все подшкафья на предмет нахождения предыдущего кота, но его не было. – Это провал – подумала я.

– Доброе утро! – с порога прокричала появившаяся подруга.

– Доброе – пробурчала я, допивая кофе и делясь бутербродом с наглой рыжей мордой.

– О, а это кто? – удивилась Наташа, разглядывая нового жильца.

– Самоподселенец – пробучала я. – Видимо, в открытое окно залез на запах Гошиного корма.

– А Гоша где?

– Сбежал. Не зря бабуся предупреждала, что он у неё беглый.

– И чё делать будем? Он же полудохлый, сам себе мышей не поймает, крякнет без еды.

– Ага, как из города в деревню смыться – так он здоровый, а как еду себе добыть – так полудохлый.

– Может он на маршрутке мотается – предположила подруга.– знаешь сколько я про такие случаи читала.

– И чего делать будем?

– Может, быстро смотаемся туда и обратно? Поймаем его и закроем в комнате у тебя. А то кто знает, когда эта бабуся вернётся.

– Вообще не хочется мне туда ехать – попыталась отказаться я, но делать было нечего – кота надо было спасать и, повздыхав, мы с подругой пошли на остановку, заскочив по дороге в магазин за кормом – вдруг мы приедем раньше кота, тогда хоть оставим ему еды на пару дней и вернёмся назад, не караулить же его в деревне.

До места мы добрались быстро, так как были налегке, но Гоши на участке не было.

– Не доехал ещё – догадались мы, и, насыпав корма у входа в домик, отправились домой.

– Давай смородинового листа нарвём – предложила Наташа – чай заварим, всё равно пропадает.

– Давай – пожала я плечами, хоть не зря съездили, какое-то удовольствие получим.

Вернувшись домой и открыв дверь я чуть не упала, зацепившись за метёлку.

– Ляшкина, ты что – клептоманкой стала? – заорала на меня подруга. – Зачем ты метёлку домой притащила?

– Да не тащила я её – стала я отнекиваться, но подруга не поверила. – Честно, я не помню чтобы я ходила к бабусе за этой метёлкой. Клянусь!

– А помнишь, ты говорила что в детстве страдала лунатизмом? – задумалась подруга. – Ты могла сходить к бабусе ночью за метёлкой, заодно и кота рыжего подобрать, это всё и объясняет.

– А это объясняет – как я ключи взяла и бабусину дверь открыла? – скептически посмотрела я на подругу.

– Слушай, давай так – или такое объяснение, или у тебя крыша потекла и ты стала старые метёлки воровать.

– Лучше, конечно, лунатизм, чем крыша – согласилась я с подругой.

– Давай, бери метлу, ключи и кота – пойдём всё возвращать назад.

Я вздохнула, но другого выхода не было. Подхватив метлу в одну руку и кота под мышку в другую, я двинулась за подругой, которая стала всматриваться в деревья в поисках объявлений о потерянных котах.

– Слушай, я больше не могу, давай вернём метлу, а потом будем возвращать кота, тяжело таскать и то и другое – попросила я Наташу, через пол часа наших поисков. – Тем более, соседи косятся на наш ансамбль.

– Хорошо – согласилась подруга, которой тоже надоели косые взгляды жителей.

Вот это поворот!

Подойдя на цыпочках к двери бабусиной квартиры, мы постарались как можно бесшумнее проникнуть в её квартиру, так как не хотелось объясняться по поводу украденной метлы. Тихонечко щёлкнул замок и я аккуратно открыла дверь и занесла метлу через порог.

– Поздравляю! – раздался радостный крик и ко мне навстречу выскочил мужчина в костюме и с папкой в руке.

– Бежим – заорала Наташа – это засада.

– Поздно уже бежать – проговорил мужчина – проходите и присаживайтесь.

Мы с Наташей, тревожно переглядываясь, прошли в комнату и сели за стол.

– Ты больше ничего тут не спёрла? – прошептала мне на ухо подруга.

– А я знаю? – прошептала я.

– Вы, наверное, удивлены? – весёлым голосом начал мужчина.

– Не то слово как. – тихо прошептала Наташа.

– У вас паспорт с собой? – поинтересовался мужчина.

– Нет, но мы сейчас сходим – вскочили мы со стульев.

– Давайте – обратился мужчина ко мне – подруга принесёт ваш паспорт, а мы пока заполним документы.

Наташа быстрым шагом направилась к выходу и я ей стала показывать чтобы не возвращалась – я думала взять всю вину на себя. Но она моих миганий, видимо, не поняла, так как через полторы минуты появилась снова, с моим паспортом в руках. Я даже не успела допить стакан воды, который мне любезно принёс мужчина, как она влетела в комнату.

– Ну что же, позвольте представиться – я – Родионов Николай Сергеевич, нотариус. Сегодня я оглашаю завещание Смирновой Анны Семёновны. Впишите свои данные вот сюда, и поставьте свою подпись вот здесь – протянул мне нотариус какие-то бумаги и я всё заполнила не глядя, не понимая что вообще происходит.

– Как свидетели идём – радостно прошептала Наташа – всяко лучше чем воры. И я с ней была согласна.

– Ну что же – продолжал нотариус, просмотрев бумаги, – Вам, Надежда, завещана эта квартира, дом в Павловске, счёт в трёх банках, эта шкатулка – протянул он мне шкатулку больше похожую размерами на посылку, которую я в детстве получала от любимой тёти, метёлка и кот.

– Простите, а кто такая – Анна Семёновна? Здесь же вроде баба Нюра живёт – поинтересовалась я.

– Баба Нюра – это как раз Анна Семёновна – улыбнулся нотариус. – Нюра – уменьшительное от Анны.

– Что вообще происходит – повернулась я к подруге.

– Зря мы с тобой чай из листьев с этой дачи пили – тихо ответила мне она, считая пальцы на своей руке.

– Это какая-то ошибка – обратилась я к нотариусу.

– Никакой ошибки быть не может. Все условия выполнены:

1) Вы пришли в назначенный день.

2) С метёлкой.

3) С котом.

– Да, но кот другой – подняла я над столом кота, который всё это время тихо лежал у меня на коленях, обнимая своим хвостом мою талию.

– Ну где же другой – удивился нотариус и вытащил из папки фотографию кота – Один в один.

Наследство для ведьмы

Ольга Аро

Получив от умершей бабушки наследство, Айно не подозревает, что вместе со старым домом, в котором она проводила детство, ей теперь принадлежит и бабушкин черный кот.

   Наследство для ведьмы

   Старое Вреласское кладбище насчитывало без малого тысячу могил, самым ранним из которых было около трехсот лет.

   Окидываю взглядом полуразрушенные могилы, камни настолько старые, что выбитые в граните слова почти стерлись, затерялись под вездесущим ковром наступающего мха. Провалы в земле кажутся норами, скалясь отбитыми надгробными плитами. Ступаю вперед, по поросшей травой и мхом узкой тропинке, стараясь не задеть новой футболкой торчащую ржавую ограду.

   Кругом деревья, огромные и древние, корнями взрыхляющие землю – они приподнимают гранит, ломая его. Наверняка, даже в городском парке не бывает таких толстых стволов и ветвистых крон, заслоняющих собой небо.

   Петляю по кладбищу, а глаз не оторвать от имен, выбитых на замшелых камнях. Читаю их как номера автомобилей – не заставить себя отвести взгляд.

   Над головой раздается птичий крик – точно тонкий женский голос, полный страдания. Поеживаюсь, коря себя за подобные сравнения. Впрочем, кладбище располагает к стенаниям души.

   И все же я чувствую себя удивительно спокойно. Яркое летнее солнце бликами лучится сквозь листву. Кругом тень, дарящая прохладу.

   Сумка, перекинутая через плечо, ремнем врезается в грудь. В ней тяжелая бутылка с водой, и я жалею, что не оставила вещи в машине.

   Оглядываюсь, понимая, что заблудилась. Не была здесь почти десять лет и только теперь понимаю, что детские воспоминания обманули меня – найти старый семейный участок непросто.

   Кругом одинаково покосившиеся заросшие травой могилы. Знаю, что я рядом, всматриваюсь, пытаясь различить свежую насыпь земли.

   Бабушка умерла почти две недели назад.

   Мать, узнав о ее смерти, и слезинки не проронила.

   Ее безразличие к смерти родного человека покусывает меня где-то под ребрами, царапает коготками, возвращая к давним воспоминаниям.

   Я помнила, как ребенком меня отправляли к бабушке на лето – год за годом, неизменно, пока мне не исполнилось двенадцать. Не знаю, что произошло между матерью и бабушкой, не знаю причин их размолвки и давно не ищу их, но в памяти часто всплывают громкие, полные эмоций восклицания, доносящиеся из гостиной.

   Как бабочка, летящая на яркий свет, я выхожу из своей комнаты на втором этаже, ступая на лестницу.

   Не могу видеть родителей, но слышу их, и сердце начинает часто колотиться в груди.

   Прижавшись к деревянным балясинам, сажусь на ступени, цепляясь пальцами за край своего платья. Кусаю губы, чувствуя, что случилось что-то нехорошее, и, как любой ребенок в моем возрасте, злюсь от того, что родители ругаются, но не смею в этом признаться даже глубоко внутри.

   Говорю себе, что меня не волнуют их ссоры, но мокрые ладони, которые я беспреcтанно вытираю о цветастый подол, выдают мою тревогу.

   Из череды невнятных слов улавливаю не имеющие смысла обрывки.

   – Нечегo ей там делать. Я просила ее, нo она стоит на своем! Твердит и твердит! Нет, хватит! Я пыталась по-хорошему, но мою дочь это не коснется! – голос матери дрожит от переполняющих ее эмоций.

   – Да она обыкновенная выжившая из ума старуха. Сколько ей уже лет, сама подумай! – говорит отец так, словно объясняет простейшие истины.

   – Она поумнее тебя будет, — насмешливо отзывается мать, – уж поверь. Поэтому Αйно я к ней больше не отправлю!

   – Ты веришь в эти россказни? Да прекрати, — голос отца усталый, на пару тонов ниже, чем у матери. — Она просто запугала тебя, когда ты была ребенком. Хватит преувеличивать, это же детские сказки…

   – Откуда ты знаешь, сказки это или нет? — неожиданно тихо произносит мать. – Ты никогда не верил мне. Но ты и близко не представляешь, кто она такая.

   Вздрагиваю, потому что голос матери звучит непривычно холодно. Отец не отвечает, и я воочию вижу, как он разглядывает лицо жены, побледневшее, с запавшими глазами.

   Чувствую себя так, словно смотрю на то, что не предназначено для меня, будтo подглядываю в замочную скважину родительской спальни.

   Знаю, что последует дaльше.

   Отец начнет возражать, повысит голос, а мать будет долго молчать, а потом заплачет и уйдет в ванную.

   Поднимаюсь на ноги,и, стараясь не шуметь, исчезаю наверху, скрываясь в своей комнате.

   В то лето родители оплатили мне спортивный лагерь, хотя я никогда не отличалась особой выносливостью и любовью к командным соревнованиям.

   Я пыталась возражать, задавать вопросы, но всегда встречала пустые ответы, не несущие и доли правды.

   – Бабушка занята и плохо себя чувствует. Εй не до тебя, — говорила мать, сдвинув брови. — Да и хватит тебе сидеть в деревне изгоем. Поедешь в лагерь, обзаведешься друзьями.

   Друзьями обзаводиться не было никакого желания. С людьми я сходилась тяжело, предпочитая им общество книг или компьютерных игр.

   Со временем я поняла, что произошедшее между бабушкой и матерью было куда серьезнее простого скандала. Мать прėрвала все контакты,и имя бабушки стало непроизносимым в нашей семье.

   Пару раз я пыталась расспросить родителей о случившемся, но они всячески избегали разговора.

   Я смирилась, хотя скучала по бабушке и ее просторному двухэтажному дому. Я часто вспоминала покрытую щебенкой подъездную дорожку, задний двор, на котором скрывался от посторонних глаз яблоневый сад и разросшиеся кусты крыжовника. Острые иглы куста царапали руки, оставляя тонкие красные полосы, но прятавшаяся за зелеными листами награда стоила того.

   Вкус лопающихся на языке кисло-сладких ягод я помнила до сих пор.

   Теперь этот дом принадлежал мне.

   Данность, которую я никак не могла принять и осознать в полной мере.

   Когда мать позвонила и сухим, лишенным эмоций голосом сказала , что бабушка умерла, я сидела в своей маленькой съемной квартирке неподалеку от университета, пытаясь заставить себя начать курсовую работу.

   Я слушала мамин голос в трубке, не oтрываясь смотря на мерцающий курсор текстового редактора.

   Нотариус, который вел дела бабушки, сообщил, что свой дом она переписала на меня. Мать отнеслась к этому факту с долей презрения, обрывисто посетовав на то, что никакого толка от старой рухляди не будет и нужно поскорее избавиться от нее.

   Голос матери дрожал от раздражения, а я недоумевала, почему она злится, а не плачет.

   Ехать в бабушкин городок было необязательно – для вступления в права наследования должно было пройти полгода.

   И все же я здесь.

   Во Вреласе, богом забытом провинциальном то ли поселке,то ли городке, насчитывающем всего несколько тысяч жителей и гордящемся своей единственной церковью.

   В однокупольной небольшой церквушке с одинаковым размахом проводили свадьбы и похороны. Разницы почти не было заметно.

   Слова мамы. Вспоминаю их и тускло улыбаюсь.

   На похоронах бабушки я не была, узнав о них слишком поздно. Не стала выговаривать матери, собрала вещи, села в старую, едва тащившую свой зад машину,и приехала сюда.

   Не знаю, что вело меня. Возможно, я просто чувствовала, что должна отдать дань уважения женщине, которая каждое лето баловала меня свежей выпечкой и вытирала мой сопливый нос.

   Все необходимые мероприятия организовала Вреласская похоронная контора – матери оставалось только оплатить немалый cчет. Заехав по пути ңа кладбище в ритуальное бюро, я узнала , что бабушку похоронили согласно ее воле на семейном участке, рядом с давно почившим дедом.

   Я здесь,и, судя по всему, заблудившаяся и понапрасну теряющая время.

   Вижу впереди развилку, кажущуюся смутно знaкомой. Ускоряю шаг, сворачиваю налево, петляя между рядами могил. Новых захоронений встречается немного – Врелас хоть и небольшoй городок, но кладбищ у него два.