Рассказ дочка друга не для меня

Юлия Рябинина

Дочь брата (не) для меня

Глава 1

Ровно в полвторого дня, спускаюсь по трапу и ступаю на русскую, мать ее, землю. Сколько меня здесь не было?!

«Двенадцать… – быстро подсчитываю в уме время моего отсутствия, – …четырнадцать. Точно, меня не было четырнадцать лет!»

И вместо того, чтобы радоваться возвращению, я впадаю в уныние. Даже сквозь солнечные очки чувствую, как на меня смотрит сквозь затонированное стекло ненавистный взгляд того, из-за кого мне и пришлось уехать отсюда. Я в свою очередь тоже, не отрывая взгляд, смотрю на силуэт высокого широкоплечего мужчины.

Что за, мать твою, жизнь такая несправедливая штука?!

Закуриваю сигарету.

– Здесь курить нельзя, – слышу за спиной голос стюардессы.

Мазнул по ней взглядом, от которого ее щеки вмиг вспыхнули.

– Малышка, мне… можно, – скривил губы в подобии ухмылки, хотя это больше напоминало звериный оскал.

Девочка поджала губки и, я пожалел, что не позволил ей отсосать мне в самолете. Но сейчас было уже поздно думать об этом.

Вернул обратно взгляд к тому, кто стоял в зале ожидания аэропорта. Блядь, судьба злодейка ко мне всегда была нечестной, вот и сейчас подкладывает очередную свинью. Хотя…

«А на что я надеялся?!» – хмыкнул про себя.

А как все хорошо начиналось. Телефонный звонок от отца… его страдальческий предсмертный зов увидеть напоследок блудного сына, и я, который решил услышать совесть и отдать дань отцу, находящему на смертном… ну, или предсмертном одре.

«Блядь, Рус, когда ты стал таким циником?! Это же твой отец!» – каким-то непонятным образом из глубины донесся до меня голос совести.

Я затянулся настолько, насколько хватило легких, выгоняя из головы всякого рода бред. Я уже давно не мальчик-одуванчик, и до чужой смерти, как и до чужих проблем, мне глубоко параллельно. Но думать и размышлять мне совсем сейчас не вкатывало. Потому что все, сука, как обычно. Вместо того, чтобы вся эта дребедень прошла быстро и на позитивчике, ну, по крайней мере, для меня, судьба мне в очередной раз подкидывает кучу дерьма, и сегодня ей оказался мой родной братец.

Перед входом в аэропорт выкидываю бычок и захожу в прохладу бетонного здания. Шаги в пустом помещении частного аэропорта гулко разносятся под высокими сводами. До брата остается метров двадцать… и я резко останавливаюсь. Блядь, да от него за милю несет смрадной злобой. А я сейчас не в том настроении, чтобы бодаться с ним. Но стоило только этому мудаку повернуться ко мне лицом, я понял, что нужно все разрулить, не отплывая от берега.

Десять метров…

Пять…

И в метре от него я останавливаюсь.

– Какого хера ты приперся, Рус? – эхом раздался в зале вопрос брата вместо приветствия.

– Тот же самый вопрос я могу задать и тебе, Кирилл, что ты здесь делаешь? Я тебя не приглашал. И поверь, я уже вырос из того возраста, когда меня нужно встречать, – кривлю рот в ухмылке.

– А мне и не нужно ничье приглашение. Это мой город, понял?! Поэтому, чтобы не было никаких недоразумений, брат, ты сейчас сядешь обратно в самолет и съебешься отсюда к чертовой матери.

Меня аж передернуло от такой дерзости. Мне хватило секунды, чтобы оказаться нос к носу с Кириллом.

– Послушай сюда, брат, – цежу сквозь зубы, – самое разумное, что ты сейчас можешь сделать, так это уйти с моего пути и не мешать. Меня позвал отец, и это значит что?! – я смотрю ему прямо в глаза и вижу, как в их отражении плескается отвращение.

А, мне плевать! Я уже не тот дурак, который бросил все и ускакал в Штаты, чтобы развиваться самостоятельно и доказать всем, что смогу всего добиться сам. А Кирилл и рад был, ведь на одного претендента на отцовские миллионы, а теперь уже, скорее всего, миллиарды, стало меньше, так почему бы не сидеть под его боком и не пожинать плоды его трудов?! Дурак бы не поступил так! А я, как оказалось, и был дурак, потому что именно так и не поступил. Но теперь-то мне похер все. Теперь я прохаванный и закаленный жизнью. И опыт мой теперь зашкаливает в общении с такими высокомерными выскочками. И даже тот факт, что передо мной стоит брат, родная кровь, никак не повлияет на мое решение, если я ему захочу заехать по роже. И пусть между нами восемь лет разницы, и он еще кичится тем, что это его город, он меня этим вряд ли сможет удивить или… Я отступил от него на шаг и взглянул на Кирилла другим взглядом. Оценивающим. Дорогой костюм, но это не показатель, часы… туфли… все это дерьмо собачье… Пробежался взглядом по его лицу, волосам. Да он обычный великовозрастный, седеющий, зажравшийся папиными деньгами олигархишко, решивший наебать меня снова.

– Я пока не встречусь с отцом, как он этого хочет, никуда не уеду, усек?

Попытка обойти Кирилла закончилась тем, что он сделал шаг в сторону, преграждая мне путь.

– Если это в твоем понимании лучший вариант, то что тогда худший? – удивленно приподняв бровь, хмыкнул он.

Я, не выпуская из рук сумку, громко усмехнулся.

– А ты не меняешься, брат. Все такой же мудак. Жаль, что я этого не понял четырнадцать лет назад, но… Зато жизнь меня многому научила. Хоть за что-то можно сказать тебе спасибо. Хочешь узнать худший? Ну, смотри: я посылаю тебя на ху… все четыре стороны, – широко улыбаюсь, – до полного счастья могу сломать пару ребер и, как минимум, нос. Ну, зубы не в счет – это само собой разумеется.

– Ты трахнутый в мозг, что ли? Что вообще ты за чушь говоришь? Откуда тебя выпустили-то?

– Слушай, Кир, нам с тобой ни говорить, ни делать вблизи друг друга нечего, так что отъебись по-хорошему и дай по-человечески отдохнуть с дороги. К старику я все равно попаду, хочешь ты этого или нет. Это решать не тебе. Ты зря приехал, только настроение мне испортил. И вот опять убеждаюсь, как был ты мудаком, так им и остался.

Пока этот придурок стоял и переваривал полученную информацию, я развернулся к нему спиной и, не задерживаясь ни минуты, покинул место нашей дискуссии. И стоило отойти от брата на приличное расстояние, прям облегчение почувствовал.

Но от приезда Кирилла был толк, и я понял, какой, только когда вышел за стеклянные двери аэропорта. Напряжение, не покидавшее меня все то время, пока я думал о том, как встречусь с родственниками, испарилось. И все благодаря брату, помог сбросить этот непреодолимый груз.

«Что ни говори, родная кровь чувствует все», – с сарказмом хмыкнул про себя.

Остановившись на минуту, достал новую сигарету… вновь закурил. Курить хотелось как никогда. Машина подъехала так быстро, что не успел и затянуться толком.

«Сервис отменный, ничего не скажешь».

– Куда довезти, уважаемый!? – выкрикнул через приоткрытое стекло таксист.

Блядь, я аж поперхнулся дымом. С выводами насчет сервиса поспешил.

«Это же Москва Рус, ничего не изменилось».

– В гостиницу. Справишься?! – с насмешкой спрашиваю водилу.

– А то! Скажешь, куда ехать? Или не местный, подсказать?

Как я и думал, парняга иронию в моем голосе не заметил.

– Скажу, – открываю заднюю дверь, закидываю сумку на сиденье и сам падаю рядом, – и да, я местный.

– Если че, багажник свободный, – выворачивая руль, проговорил водитель.

– Нет, не нужно, – вскидываю ладонь вверх, – курить можно?

– Если только осторожно, – лыбится парень. – Говори адрес, уважаемый, – искоса глянул на меня, одновременно открывая карту в навигаторе.

Вместо ответа протянул ему визитку гостиницы, где забронировал номер. Еще адресами непонятными голову себе забивать не хватало. И без того мозг работает как компьютер, а лишние мегабайты свободной памяти еще никому не помешали.

Когда уже выезжали с территории аэропорта, нас обогнал черный джип. Взглядом зацепился за профиль сидящего человека на переднем сиденье. Кирилл. Сколько помню, он всегда ездил только спереди. И если он не был за рулем, то сидел строго рядом с водителем. Даже матери место не уступал. Сука. Ненависть всколыхнулась в груди. Я это чувство очень тщательно тушил в себе. Не давал вырваться наружу. Ненависть – это разрушительная сила. Да и кому теперь это надо?! Киру похер, ему лишь бы бабло все отцовское осталось лежать там, где сейчас находится, а на все и вся ему плевать с высокой колокольни. Как, впрочем, и мне сейчас. Да и миллиарды мне их с отцом нахер не нужны, пусть засунет их себе в очко, может, хоть от этого удовольствие получит?! Злая усмешка тронула губы.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

— Дальше?

По крайней мере, воздержалась от глупых комплиментов размеру моего члена. Разнообразие в моем возрасте — всегда приятно. 

Вместо ответа я кладу ладонь ей на волосы и толкаю голову к паху.

— Соси, девочка Яна. 

Когда ее теплые губы смыкаются на головке, я на секунду прикрываю глаза от остроты пронзивших меня ощущений. Это даже не сотый минет в моей жизни, но сейчас он чувствуется едва ли не так, как в первый раз. Наверное, причиной тому сама девчонка и отсутствие пошлости в ее поведении. Ее движения медленные и робкие, рот теплый и влажный, глаза смотрят на меня вопросительно.

Я перехватываю ее подбородок и заставляю выпустить член изо рта.

— Ты минет вообще делала когда-нибудь?

— А что, не похоже? — смотрит на меня с вызовом, губы припухшие. Королева, блядь, порно.

— Нет, не похоже, — отвечаю, как и всегда, честно.

Игнорируя ее обиженный взгляд, встаю с кресла и заставляю ее развернуться. Первый это ее оральный опыт, не первый — по хер. Напросилась в гости — пусть отсосет. Я убираю волосы с ее лица и заставляю посмотреть на себя.

— Сейчас делай, как я говорю, девочка Яна. Рот открой, горло расслабь.

Она беспрекословно подчиняется, чем вызывает во мне непроизвольную вспышку удовлетворения. Мне нравится ее покорность. И отсутствие фальши — тоже. Я проталкиваю член между ее раскрытых губ и, подавшись назад, повторяю это снова. Ее влажный язык задевает головку, зубы царапают кожу, сдавленный стон резонирует в пах, а широко раскрытые глаза, устремленные на меня, добавляют процессу особенную пикантность. Перемещаю ладонь ей на голову и толкаюсь глубже. Липучка закашливается, в покрасневших глазах начинают блестеть первые слезы. Первые — потому что я не планирую останавливаться. Сама напросилась.

— Повторяю, шею расслабь и дыши носом, — напоминаю ей, перед тем как снова загнать эрекцию ей в горло. — И продолжай смотреть на меня, девочка Яна. На коленях ты особенно мне нравишься.

К ее чести, девчонка взгляд не отводит, терпеливо принимая удары в заднюю стенку, и даже несколько раз подается навстречу губами. В ее неопытности есть свой шарм: я не могу перестать наслаждаться тем, как влажный от слюны член погружается в ее рот, сложенный буквой «О», и как из голубых глаз катятся слезы. 

Минут через пять я отстраняюсь и, обхватив тонкое плечо, тяну ее вверх. Все-таки ее девственный образ действует на меня разрушающе: Арина с ее профессионализмом может по часу на коленях передо мной стоять, а тут от неопытной девчонки пожар в яйцах за пару мгновений.

Яна поднимается с пола и, стерев ладонью слюну, выжидательно смотрит на меня. Осанка как у королевы, подбородок задран, будто не она только что мой член в рот принимала. Взгляд снова опускается на ее соблазнительные выпуклости и соскальзывает ниже. Уверен, что и там она такая же розовая. Самое время в этом убедиться.

 Я кладу руку ей на спину и подталкиваю к себе. Тугие соски упираются мне в грудь, посылая в пах новую волну крови, плоский живот сдавливает ноющий член, волосы доносят аромат белой розы. Ладонь ощущает выпирающие позвонки, и — что невероятно — даже это меня в ней заводит, хотя суповых наборов в своей койке я всегда стараюсь избегать.

— На кровать ложись, девочка Яна. Ноги разведи в стороны. Хочу на тебя посмотреть.

Ее распухшие губы приоткрыты, и в голову приходит идиотская мысль, что я хочу попробовать их на вкус. У меня нет предрассудков насчет поцелуев — я так бы и поступил, но останавливает то, что меньше минуты назад она делала мне минет.

Я не без сожаления убираю ладонь с ее поясницы, позволяя выполнить мое распоряжение. Яна впервые разворачивается ко мне спиной, и теперь я имею возможность разглядеть ее с другого ракурса: модельная худоба, тонкая талия, задница небольшая, но упругая, ноги… ноги идеальные. 

Липучка откидывается на кровать и, склонив голову вбок, смотрит на меня из-за плеча. В ответ на мой вопросительный взгляд закусывает губу и послушно разводит колени. Я угадал. Карамельно-розовая, аккуратная, блестящая. Модель для порно-баннера. Вот это да, Смолин.

Член гудит так, что становится по-настоящему больно. Надо завязывать с разглядыванием и делом, наконец, заняться. Я подхожу к изножью кровати и еще раз оценивающе пробегаюсь глазами по телу Липучки. Какой-то новый уровень женской сексуальности я для себя сегодня открыл. Обидно будет пристраститься.

Я смачиваю слюной пальцы и касаюсь ее клитора. Я, конечно, церемониться с ней не собираюсь, но и насухую трахать — тоже не дело. Девчонка закатывает глаза и со стоном выгибается дугой на кровати. С реакцией — порядок. Проталкиваю в нее два пальца и сам чуть не шиплю от того, какая она внутри мокрая и тугая. Мысленно поставив на два переходящих раунда, ложусь на нее сверху и, наконец, делаю то, что давно хотел: сжимаю зубами ее сосок и прохожусь по нему языком. Хер знает, кому из нас сейчас кайфовее, — Липучке, которая дергается подо мной и ахает, либо мне от ее вкуса и гладкости кожи. Отзывчивость ее, конечно, делает свое дело. То, как она дрожит, цепляясь ладонями за мою спину, и как отчаянно стонет, — какого нормального мужика такое не вставит? И это мы еще не начали.

Я тянусь к ящику за презервативами и на всякий случай оставляю пачку поблизости — пригодятся. Упаковываю член и, прижав ко влажному розовому входу, смотрю на девчонку: голубые глаза расширены, грудь быстро вздымается. Понимаю, что хочу ее до одури, и даже если она сейчас попросит остановиться — уже не остановлюсь.

— Трахни меня, Андрей, — хрипло шепчет Липучка, словно подслушав мои мысли. Трахну, конечно, милая, не сомневайся.

Член даже не входит в нее — он влезает, продвигаясь сантиметр за сантиметром. Черт знает, как для нее, но для меня это пытка. В нее до меня, похоже, члены толщиной в карандаш входили, потому что перед глазами натурально начинает искрить.

— Расслабься, девочка Яна, — я проталкиваю между нами ладонь и надавливаю большим пальцем ей на клитор. Первые секунды не помогает, но постепенно горячие тиски, сжимающие меня, расслабляются, девчонка начинает дышать тяжелее, и даже через резинку я ощущаю новый приток влажности. Толкаюсь в нее сильнее — Липучка громко взвизгивает, вонзая ногти мне в шею, а меня, блядь, по мозгам лупит прозрением. 

Я смотрю в зареванные глаза и, блядь, просто не знаю — размазать ее по стенке здесь или закопать. Идиот ты, Смолин. В тридцать восемь, и так попасться. 

— Тебе лет сколько? — от вышедшей из-под контроля злости и изумления я перехватываю пальцами ее скулы и с силой сдавливаю. — Быстро отвечай. Предупреждаю: соврешь — хуже будет.

— Двадцать три, — лепечет девчонка. — У меня в сумке права есть. Могу показать.

Совершеннолетняя. Тогда я вообще ни хрена не понимаю… Двадцать три, красивая, сексуальная… и девственница? Я, конечно, девчонок всего лишь пару раз в жизни рвал, и очень давно, но ощущения ни с чем не спутаю. Уверен, если вытащу член из нее — увижу на одеяле кровь.

— Тогда чего ты ко мне полезла? Сверстники не катят?

— Может, мне мужчины постарше нравятся, — дрожащим голосом отвечает Липучка. — Дело сделано уже. К чему сейчас вопросы?

Даже ржать охота. Использовала меня, чтобы от надоевшей девственности лишиться, коза малолетняя. И правда, к чему сейчас вопросы? Восемнадцать ей есть, член у меня, что удивительно, все еще стоит, встреча проходит полюбовно.

— Правильно говоришь, — соглашаюсь. — Ну раз ты такая смелая — терпи. 

От высоты крика у меня закладывает уши, когда я возобновляю движения внутри нее. Сдерживаться не пытаюсь — пусть получает то, что заслужила. Девчонка жмурит глаза и мечется головой по подушке. Пусть скажет спасибо, что я ее за такое раком не поставил, — все-таки для первого раза не самая лучшая поза.

— Что, вот так тебе нравится сексом заниматься? Когда партнерша не получает удовольствия? — Липучка заглядывает мне в глаза и, сморщившись, впивается зубами в плечо. 

Невероятно. Еще и на мужскую гордость мне давить пытается, Лолита недоделанная.

ГЛАВА 1

Рита

Как же я ненавижу все эти приемы! Вселенская скука и тонны лжи. Все делают вид, что рады встрече друг с другом, а про себя желают собеседнику сдохнуть от чумы. И самое главное, что каждый из присутствующих знает об этом, но продолжает играть в это вечную игру.

— Вот ты где! — на мою талию скользнула рука. Мне даже не надо было оглядываться, чтобы понять, кто это. В шею уткнулся горячий нос. — Прячешься?

— Пытаюсь отсидеться, пока не разрешат идти домой, — пробормотала я, закрывая глаза. Костя коснулся губами моего обнаженного плеча.

— Могу помочь тебе скрасить это тяжкое бремя, — промурлыкал он мне на ухо. Даже уточнять не надо было, что он имел в виду. Но у меня совершенно не было настроения, о чем я тут же ему и сказала. Костя недовольно отстранился. — Принести тебе шампанского?

— Да, не откажусь. Иначе я тут умру от всей этой безнадеги.

— Мне кажется, все не так уж и плохо, — рука Кости поднялась от моей поясницы к плечам.

— Где мое шампанское?

— Сейчас, — вздохнул он и затерялся в толпе приглашенных на открытие нового ресторана «Катерина». Он был четвертым по счету. Два в России, один в Париже и вот очередной в Вене. Как я сюда попала? О, все очень просто. Сетью ресторанов владел моей отец. А мне выпала роль заниматься юридической и отчасти оформительской стороной нового детища родителя. Работа интересная, но все эта публичность… Она не для меня. Мне хотелось уйти, вернуться в свою квартиру с видом на Вену, принять горячую ванну и завалиться в постель с очередным глупым любовным романом. Но нет, дочерний долг заставлял меня стойко переносить все тяготы приема.

Мой взгляд равнодушно скользил по лицам присутствующих. Они казались довольными. Правду мы узнаем завтра, когда в газетах появятся отзывы критиков. Я отыскала глазами отца. Он о чем-то перешептывался с официантом. Тот слушал сосредоточенно и без конца кивал. Альберт вообще был на редкость услужливым и исполнительным. Мне кажется, прикажи ему выпрыгнуть в окно, и он беспрекословно подчиниться и даже не спросит: «Зачем?»

Мама не приехала. У нее снова разболелась голова. Как всегда! Думается мне, что болезнь надумана, и она давно научилась прикрываться ей, как ширмой, чтобы как можно меньше времени проводить с отцом. Не знаю, зачем они поженились. Сколько себя помню, родители беспрестанно ссорились. И вот уже лет, наверное, десять, даже жили в разных комнатах. Но это нисколько не мешало им любить меня, свою единственную дочь. Уж лучше бы развелись. Но тогда пришлось бы делить бизнес. А отец на это никогда не пойдет. Хорошо, что я уже несколько лет живу в Вене и не слышу их постоянных склок.

К отцу подошел администратор и что-то сказал. Тот встрепенулся и развернулся ко входу в ресторан. На его лице отразилось нетерпеливое ожидание. А мне стало интересно, кто же стал причиной этого.

У вас когда-нибудь было такое чувство, будто из вас разом вырвали все внутренности, оставив внутри ледяную пустоту? Именно это я ощущала сейчас, глядя, как раскинув руки в приветственных объятиях, в зал входит он. Моя первая любовь. Моя первая страсть. И… моя первая боль.

— Ты сейчас похожа на смерть, — голос Кости заставил меня вздрогнуть и повернуться к нему. А перед глазами все еще стояло лицо того, кого я ненавидела всем сердцем. — Ты в порядке?

— Да, — кивнула я, вырывая из его рук бокал шампанское. Три больших глотка заставили меня закашляться.

— Эй, полегче. Ты чего?

Я старалась дышать глубоко. Господи, прошло шесть лет. Шесть гребанных лет! Почему мои коленки все еще трясутся при виде него?

— Может, тебе присесть? — Костя держал меня за локоть. Видимо, мой вид не внушал ему доверия. Да я готова была грохнуться в обморок. Желание уйти стало просто нестерпимым.

— Мне надо… Мне надо в туалет, — прошептала я, возвращая ему бокал.

— Рита, дорогая, — слыша за спиной голос отца, я уже знала, что он собирался мне сказать. Ну, почему мое сознание все еще бодрствовало? Как же мне не хотелось поворачиваться! Я совершенно не была к этому готова! Почему никто меня не предупредил?

Костя наблюдал за мной с недоумением. Вопросов не избежать. Ненужных вопросов, на которые я не хочу давать ответы.

— Рита, — снова позвал отец. Мне все-таки придется повернуться. Что ж, улыбку на лицо, немного блеска в глаза и, спасибо шампанскому, легкость в голове уже была обеспечена. Было не так страшно.

— Да? — я развернулась я к родителю, вцепившись при этом в Костину ладонь.

— Дорогая, смотри, кто почтил нас своим присутствием.

Да чтоб он провалился! Но вместо этого я заставила себя поднять на него глаза. Он нисколько не изменился. Прошедшие шесть лет его не испортили. К сожалению. Та же уверенность, сквозящая в каждом движении, и власть, волнами исходящая от него и заставляющая подчиняться. И, черт его побери, мое тело реагировало на него также, как в те времена, когда я еще было глупой наивной студенткой второго курса. Платье, за которое пришлось выложить круглую сумму, внезапно показалось мне неудобным и уродливым. Каблуки — недостаточно высокими. Да, я хотела смотреть на него сверху вниз, а не так, как сейчас. Боже, дай мне потерять сознание.

— Привет, Рита, — мое тело откликнулось на его голос глубинной вибрацией. — Ты похорошела. Стала настоящей красавицей!

Ладонь обожгло прикосновением. Захотелось выдернуть ее. И плевать, что все подумают! Я физически не хотела находиться рядом с этим человеком.

— Папа, ты не говорил, что Игорь Владимирович придет, — слава Богу, можно смотреть на кого-то другого.

— Я, честно, сам не ожидал. Я, конечно, отправил Игорю приглашение, но он ничего не обещал.

— Да, у меня была встреча, но она закончилась быстрее, чем я думал.

Заткнись, черт тебя подери! Заткнись и не говори ничего.

— А этот молодой человек, в которого ты вцепилась мертвой хваткой, полагаю, твой молодой человек? — насмешка в его глазах стала настолько явной, что мне захотелось их выцарапать.

— Да, это Костя, — я выдавила из себя счастливую улыбку, намеренно прижимаясь к несколько опешившему жениху.

— Очень приятно, — Игорь первым протянул ему руку.

— Костя подает большие надежды, — с гордостью произнес мой отец. — Он — отличный парень.

— Рита достойна только лучшего, — улыбнулся мой страшный кошмар и посмотрел на меня так, будто видел насквозь и слышал каждую мысль. — Она — настоящий бриллиант.

Я вдруг почувствовала себя совершенно голой среди всей этой разряженной толпы. Кажется, его забавляла мое замешательство.

— К сожалению, вынужден вас покинуть, — сообщил Игорь, потеряв ко мне всякий интерес. Я ощутила укол разочарования. Рука Кости, лежащая на моей талии, стала просто неподъемной.

— Уже уходишь? — разочарованно воскликнул отец. — Но ты только пришел. Я даже не успел тебе ничего показать. Рита вложила столько сил в оформление. Ты не можешь так просто уйти, Игорь.

— К сожалению, придется, но я как-нибудь заглянуть сюда на обед или ужин, — он скользнул по мне коротким взглядом, в котором я уловила обещание. И связано оно было не с рестораном. Дыши, Рита! Дыши и улыбайся. — Завтра в Берлине у меня встреча. Поэтому вынужден откланяться.

Пальцы Игоря скользнули по моей ладони. Улыбайся, улыбайся, Рита! Мне казалось, что мое лицо превратилось в восковую маску.

— Был рад повидаться. Ты, действительно, прекрасна, малыш.

Я вздрогнула. Это незатейливое обращение вызвало во мне бурю воспоминаний. Номер в отеле, вино и… Стоп! Немедленно вернись в настоящее!

— Я тоже… была рада Вас увидеть, Игорь Владимирович, — я с силой выталкивала из себя каждое слово. Он это видел. Он все видел. Кажется, в зале сломался кондиционер.

— Пойдем, я провожу тебя, — отец ничего не заметил, уводя Игоря к выходу. А я, наконец, освободилась из плена этих глаз цвета крепкого чая. Именно поэтому мне был ненавистен этот напиток. Он напоминал мне его глаза.

Переехав жить в другой город, я остро ощутил дефицит общения с друзьями детства. Периодически я искал их в одноклассниках, но безрезультатно. Видимо жизнь не заставила их освоить компьютер. Но однажды я обратил внимание на гостью на моей странице. Симпатичная женщина, тридцати пяти лет, и девичья фамилия как у моего друга. Посмотрев её фотоальбом, я обнаружил фотографии постаревшего друга и его жены. Как оказалось, женщина была их дочерью. Мне стало любопытно, и я написал:

— Здравствуйте, как поживают ваши родители? Мы когда-то жили в одном дворе с вашим отцом.

— А я знаю! – ответила женщина, — потому и нашла вас. У родителей всё в порядке, а как поживаете Вы?

— Нормально, скучаю по нашей компании. Жаль, что они не пользуются компьютером.

— Я пыталась обучить папку, но он упёртый, вы же знаете! Артур, а можно задать вам один вопрос?

— Можно.

— Мы тут сидели за столом, с алкоголем, и папка сказал мне: «Скажи спасибо Артуру, иначе бы тебя могло и не быть!» Все засмеялись, но рассказать почему, отказались. Вот я и хочу попросить вас рассказать эту историю.

— Подробно или вкратце?

— Подробно, только я перейду на кухню, и буду чуть – чуть жевать. Ладно?

— Хорошо. Твою будущую маму, Сергей представил нам после моего дня рождения. Мне исполнилось восемнадцать лет, а ему было пока семнадцать. Нас осталось четверо во дворе, мы ждали призыва в армию, и ни у кого из нас не было девушки, чтобы серьёзно и навек! И вдруг Сергей приводит свою девушку! Сенсация! Правда на дворе зима, и единственным местом наших встреч, был наш подъезд. Прямо на лестничной клетке. Стояли, курили, грызли семечки, рассказывали анекдоты и играли в карты. Когда Сергей приходил один, мы пытались выяснить: «Был секс, или нет?» Сергей честно отвечал: «Нет, а где? В сугробе холодно, а дома у меня общежитие». И в самом деле, в «двушке» жили пять человек! И квартира никогда не была пустой.

— А разве нельзя было попросить ключи от квартиры у друзей?

— Стеснялись. Но однажды ко мне пришёл запыхавшийся Сергей, и рассказал: «Выручай! Мои все уехали, а Светку из дома не выпускают, её отец застукал нас в их подъезде. Мы целовались, а я полез куда не надо. Она застонала: «Не надо!» Её папа услышал, и в итоге я получил в бубен, а Светку под арест!»

— И чем я могу тебе помочь? – спросил я Сергея.

— Сгоняй к Светкиному подъезду, попроси любую девчонку, чтобы она сходила к ней домой и сказала, что у меня хата пустая. И что я её жду!

— Я согласился, и пошёл к Светкиному подъезду. Сел на лавку, курю, жду попутную девчонку. Подходит. Я ей всё объяснил, она согласилась. Ушла. Как потом выяснилось, что это была старшая сестра Светки, союзник папы. Она ему все передала, а он понял, что Сергей сидит внизу на лавочке. Вышел он на улицу, и зарядил мне в лоб. Я аккуратно опрокинулся в палисадник на спину, только ноги торчат вверх. А папаша начал рычать: «Ты видимо не понял, что я тебе сказал в прошлый раз? Ты тупой или борзый?» А я ему в ответ: «Ты мена поставь на ноги, и я тебе отвечу!» Твоему будущему деду понравился мой ответ, он вытащил меня из палисадника, и затащил к себе домой. Провёл на кухню, достал пузырь вина, предложил поговорить как мужик с мужиком. Я попросил разрешения сказать пару слов Светке, и он разрешил. Потом он выгнал Светку погулять на улицу, а мы пили вино, говорили за жизнь, он всё меня расспрашивал о планах на жизнь. Так мы и просидели, пока Светка не вернулась с прогулки.

— Это всё?

— Да, только в этот вечер они вас и зачали.

— Моя будущая мама пришла домой к моему будущему папе?

— Да.

— Здорово!

— А когда вы были маленькой, и гуляли с мамой в нашем дворе, то увидев меня, всякий раз бежали ко мне и кричали: «Ату! Ату!» Потом я брал вас на руки, а вы повторяли: «Я тея люлю!» Наверно неосознанно благодарили меня за помощь.

— Спасибо вам, Артур! Что передать родителям? Привет, и пусть будут здоровыми!..

© ferbot