Девочка просто обожала пляж.
Свобода, воздух, которым не надышишься, небо бескрайнее, море на половину земли, ласковый песок, люди…
Слева от пляжа, тянущегося более, чем на километр, скалы, а перед скалами «лягушатник» — мелкая заводь, огороженная огромными черными валунами, облюбованными мелкими рыбками и крабиками. Старики там купались в гольфах, потому что эти мелкие рыбешки принимали их натруженные вены на ногах за червячков и нещадно их «клевали».
Справа, на расстоянии двух «избушек на курьих ножках» — башен спасателей, гора, на которой расположен солдатский санаторий и что-то военное, с высокой вышкой, вверху которой вразнобой вращалось что-то похожее на девочкину плетеную игрушечную вазочку, только гораздо больше, и еще одна штуковина, похожая на толстенную палку.
Вечером огромное красное солнце садилось прямо в море. А после того, как оно скрывалось в воде, оттуда, как лучи прожекторов били световые лучи, зажигая кромки облаков серебристо-красным, делая их похожими на расплавленный металл. Еще несколько минут и облака потухали. Зато на горе вспыхивали огоньки на военной вышке, зажигались окна солдатского санатория. А сзади, со стороны города, зажигались линии фонарей, обозначая улицы девочкиного городка, сопровождаемые огнями светящихся окон.
Когда бы девочка с мамой или дедушкой, иногда с двумя двоюродными сестричками и с тетей, ни приходила на пляж, здесь всегда были люди. Летом — огромное количество, особенно молодежи, зимой меньше и в основном старики, сами или с внуками.
Девочка выбирала себе цель, обычно это были чьи-то мама или папа с детками, подходила к ним и застывала, в упор разглядывая незнакомцев. Те смущались, а затем лезли в свои сумки и угощали девочку чем-нибудь вкусным. Девочка завязывала разговор:
— Тебя как зовут? А это твоя дочка? А мальчик твой? А как их зовут?
Потом она сообщала как ее зовут, говорила, что ей пять с половиной лет, что на следующий год она уже идет в школу, что она занимается танцами…
Обменявшись столь полезной информацией, бежала к деду:
— Деда, а можно я пойду гулять вон к той тете?
— Я же тебе не разрешаю разговаривать с чужими! А вдруг это нехорошие люди. Ты ведь их не знаешь!
— Это почему я их не знаю? Мы знакомы.
— Откуда?
— Они сами мне сказали как их зовут. А девочку их зовут…
И она называла имена всех членов семьи, рассказывала в какой садик ходят дети, где живут, по сколько им лет…
Девочка смотрела в глаза мамы или дедушки такими искренними и уверенными в доброте мира глазами, что те не выдерживали, давали девочке угощение для чужих деток и она неслась к новым знакомым.
Через несколько минут, когда угощение кончалось, девочка уже верховодила новыми друзьями:
— А вы знаете, что песок далеко от моря — голодный, а близко к морю — нет?
— Это как это?
— Сама проверь. Выкопай ямку в песке далеко от моря и носи в нее воду. Песок всю воду проглотит. А если выкопать ямку недалеко от воды, то там даже сама вода появляется.
Детишки тут же мчались проверять.
Через некоторое время слышалось:
— А ты себе мужа выбрала?
— А кто это, муш?
— Не муш, а муж-ж! Ну вот ты и муж будете жить вместе. И твой муж посадит семечку и вы станете мамой и папой, а у вас будет ребеночек.
— Не-а. А ты?
— А я выбрала. Это будет принц. И у него будет меч. Он будет этим мечом всех других мальчишек отгонять и никому не даст меня обижать.
— При-инц?! Ха-ха-ха. Посмотрите на нее! Это где ж ты принца найдешь?
Девочка становилась лицом к морю и пальчиком показывала за горизонт.
— Там. Дедушка говорил, что за морем живут принцы. Потому они и называются — заморские принцы. А я тоже буду принцессой.
— Ты? Принцессой? Ха-ха-ха, принцесса в трусах!
— Это я сейчас в трусах, а дома у меня есть принцессино платье. Розовое! Мне мама купила на праздник.
Посрамленные дети хмуро сопели, но через минуту забывали все и вновь строили башни, копали крепостные рвы, сажали внутрь дворов куколок.
Наконец девочке надоедала их работа, и она, взяв за руки детишек, вела их к родителям. Усаживала всех рядком и говорила, что сейчас она будет для них танцевать. Ее танец начинался бед музыки и был смесью балетных поз и па, шпагатов, и акробатических элементов. Родители и дети через минуту начинали хлопать в такт, напевать какие-то мелодии. Половина пляжа оборачивалась и смотрела на девочку. Вскоре к ней присоединялись новые знакомые, а затем и другие дети с пляжа.
Девочка была счастлива.
16 дек, 2015
Спасибо всем, откликнувшимся на предыдущие публикации.
Лишь два замечания: — тем, кто использует мои переводы на своих страничках, рекомендую ссылаться на автора, иначе какой-то плагиат получается?
-то, что я пишу — это не рассказы, это воспоминания реальных людей и документы. В стремлении к реальности я немного переборщил, стараясь переводить мемуары как можно ближе к тексту — в результате некоторые куски нечитабельны. Постараюсь исправить этот грех и переводить более литературно.
Сегодня хочу предложить вашему вниманию перевод статьи из Британского журнала «Traveller’s Monthly Journal» (Ежемесячный журнал путешественника) за июль 1882 года. К сожалению, оригинал журнала утрачен (возможно ли, что когда-нибудь найдётся в архивах или у кого-нибудь на чердаке?), остался лишь скан двух страниц в интернете; неизвестно даже имя автора. Однако статья показалась мне интерсной, так что вот:
О благоприятствовании традиционному морскому купанию
В это славное яркое и солнечное время года многие устремляются к морю, чтобы еще раз услышать прекрасную музыку волн. Лондон может быть весьма удручающим, когда наступает июльская жара и на город опускается смог; лондонцы должны находить способы преодолеть это с невозмутимостью. Тот, кто сказал, что люди не мигрируют, как многие другие живые существа, просто никогда не был на железнодорожных станциях во время сезонного исхода на пляжи и курорты. Но так много людей в настоящее время проводят свой отпуск на берегу моря, и делают это поколение за поколением, что многие искатели удовольствия могут избежать давящей жары мегаполиса.
Мощная сила, лежащая в основе трансформации приморской атмосферы из свободной и всепрощающей к той, которая регулируется крепкими пальцами магистратов и советов, исходит из уважения к доктринам части высшего класса, стремящейся всех обратить в свою веру. Они считают, что их аристократизм даёт им право власти над песками наших берегов. Они не видят, что неприглядные приспособления, известные как купальные машины, или купальные тележки, которые представители рабочего класса называют «игрушками для богатых», выглядят на морских волнах крайне нелепо, словно оспины на гладкой коже. Основным аргументом, оправдывающим существование купальных тележек, является то, что они защищают взор молодых непорочных девушек от вида мужчин в одежде Адама до грехопадения. Однако многие считают, что, поскольку только богатые могут позволить себе их использование, купальные машины служат больше в качестве инструментов для увеличения владычества богачей над модными областями береговой линии. Я и мои дочери считаем себя вне досягаемости запретов официальных блюстителей нравственности, которые нам стараются навязать. При этом мы являемся вполне уважаемыми леди, но не испытываем никакого дискомфорта или оскорбления нравственности от традиционных способов купания в море. И я и многие другие дамы выступают в защиту того, каким образом мужчины и мальчики предпочитают наслаждаться морем, как это делали их предки. К счастью, морской пейзаж окрестностей Брайтон, Скарборо и Веймут несколько изменились, с тех пор, как я была девочкой. Купальных машин стало гораздо меньше, по большей части они заменены переносными брезентовыми ширмами, и все они не используются, стоят на берегу далеко от моря. Это обнадеживающий признак того, что обременительное разделение между купающимися в море обнаженными мужчинами и непорочными девушками в конечном итоге увидит свою заслуженную кончину. Это совпало как с введением правил, требующих от всех мужчин носить купальные трусики, так и со стремлением подражать давней традиции смешанного купания мужчин и женщин на таких морских курортах, как Трувиль или Булонь.
Мы всегда предпочитали пляж в районе Истборна более модным местам купания, таким как Скарборо или близлежащий Брайтон. Здесь за пределами центральной области толпы гораздо меньше, но людей достаточно для того, чтобы вы не чувствовали себя белой вороной. Обе моих дочери любят море и песчаные берега, и ради этого вполне готовы париться полтора часа в вагоне до Истборна. Их плавательные костюмы представляют собою платья из тафты до колен; у старшей небесно-голубое, а у младшей – сиреневое, драпированные от плеч до колен белыми воротниками моряка и соответствующими штанишками под плятья. У старшей – моднейшая причёска, младшая тоже невертела на голове что-то неимоверное. Яркие глаза и румяные щеки моих дочерей, их одежда неизменно вызывают внимание мальчиков. И я с большим удивлением замечаю, что мои дочурки в отличие от прошлых лет вовсе не стремятся искупаться, а заходят в море лишь по лодыжки. Это убеждает меня в том, что мои девочки выросли: физическое удовольствие от купания их заботит гораздо меньше, чем то впечатление, которое они производят на мальчиков!
Мальчики, однако — совершенно другая история. Одежда вообще им настолько безразлична, что они наслаждаются возможностью быть абсолютно голыми. И они пользуются этой возможностью с удовольствием, вызывая зависть взрослых мужчин.
Несмотря на присутствие рядом с собой множества купающихся девочек, девушек и женщин, мальчики отлично чувствуют себя в голом виде! Хотя некоторые старшие мальчики теперь носят рекомендуемые муниципалитетами купальные штанишки, часто можно видеть на пляже совершенно голых пацанов, которым по их телосложению можно дать лет 15-16, а то и больше. По сути дела все эти мальчики всё ещё являются детьми, но их юные тела иногда уже похожи на тела взрослых мужчин, что привлекает внимание неделикатных дам, которые без зазрения совести наблюдают мальчишек при помощи театральных биноклей и другой оптики. Эти леди детально рассматривают тела голых мальчиков, чтобы насладиться их красивыми стройными формами во всём великолепии интимных деталей. Но никто ведь не обвиняет этих дам за их интерес! Чем они отличаются от великих мастеров, таких как Мэйс, Рубенс, Дега и прочие, которые стали свидетелями прекраснейших образов детства в его самых естественных проявлениях, в том числе в обнажённом виде, и были настолько захвачены ими, чтобы увековечить в блистательных художественных произведениях, которые в настоящее время все могут видеть в национальных галереях?
Однако вид голых пацанов продолжает оскорблять церковников, которые утверждают, что все мальчишки должны соблюдать те же нормы купания, которые в настоящее время навязываются мужчинам. Тем не менее, я не одобряю расширение церковного запрета на мальчиков; я считаю, что это излишне ослабляет их дух, и я не встречала никого на берегу моря, кому вид голых мальчишк был бы настолько неприятен, как утверждают пуритане.. Действительно, лишь двадцать-тридцать лет назад на этих же самых пляжах мужчины купались голыми — так почему сегодня мы должны считать купание мальчишек голышом непристойным?
Мальчики, совершенно не испытывающие стыда от своей наготы, так невинно, так здорово играют с девочками, что у меня нет ни малейшей тревоги от общения моих дочерей с голыми мальчишками, и я позволяю им это! Несмотря на запреты властей, я радуюсь общению моих дочерей с голыми мальчиками! На мой взгляд, это лучший способ показать девочкам, как мальчики превращаются в мужчин, и проследить изменения их тел от ребёнка до подростка, юноши, мужчины… Ведь иначе никогда мои девочки не увидят такого вне пределов художественных галерей и музеев!
И если говорить начистоту, я могла бы добавить, что обучение девочек существенно продвигается вперёд, если они наблюдают мальчика в то время, когда либо под воздействием солнечного тепла, либо от игривого поддразнивания девочки, либо от другого смешения эмоций природа вызывает у него известное набухание.
Несмотря на смущение мальчиков и стыдливый румянец девочек при непреднамеренном наблюдении спонтанной эрекции сам факт запечатляется в их головах естественным путём и не вызывает у девочек неприязни к мальчику из-за этого. Скорее, его затруднительное положение отчасти забавляет нас, взрослых, и мы стараемся как можно деликатнее объяснить младшей из девочек то, что они наблюдают, скрывая невольную улыбку на наших лицах.
Хотя многие из девочек симулируют отсутствие интереса к противоположному полу, их реальное любопытство к анатомии мальчиков несомненно. Многократно я обращала внимание на своих дочерей, следящих за прибытием незнакомых мальчиков на пляж — как одетые мальчики входят в палатку для переодевания и как они выходят оттуда голые. Девчонки буквально с дрожью в теле следят за этим, и их внимание редко не бывает вознаграждено! Вид голого мальчика никогда их не разочаровывал, более того – я испытываю удовольствие от невольного подслушивания невинного обсуждения моими дочками особенностей тел мальчиков. Я не считаю это обсуждение чем-то нездоровым! Напротив, я испытываю искреннее удовольствие от него! И считаю его абсолютно невинным и естественным!
Мальчишкам, очевидно, такое внимание почти безразлично. При их полной обнажённости им гораздо важнее дружеская улыбка и весёлый привет. Им важнее чувство морских волн, омывающих их тела без помехи мокрых тряпок вокруг чресел. И улыбка девочки-ровесницы, благосклонно взирающей на голого мальчика, для него является предпосылкой к дружескому общению с девочкой — к стыду испорченных взрослых, воспринимающих совместное купание столь скандально.
На протяжении веков художники и поэты воспевали красоту наготы. Конечно, мы все согласны с тем, что стыдливость купальщиц важна, и что их тела должны быть прикрыты скромными купальными костюмами, да честно говоря на общих пляжах я и не видела ничего иного. Тем не менее, я думаю, что для мальчиков, мы не должны навязывать пуританские требования прикрываться влажными тряпками, но более того – не только позволять мальчишкам наслаждаться морем в том натуральном виде, в каком их создал Бог, но и делать это в присутствии девочек. К счастью, за пределами фешенебельных морских курортов с их ограничениями мы все еще можем наслаждаться морем таким традиционным способом.
Совместное купание обоих полов имеет много преимуществ, которых нет на чисто мужских или женских пляжах. Девочки и мальчики могут вместе строить песчаные замки, а затем наблюдать, как их разрушают волны. Отцы и братья могут научить матерей и сестер умению плавать, ибо без таких навыков мы видим, что моря и океаны трагически уносят много жизней каждый год. Купание в одиночестве полезно лишь для тела, тогда как резвиться в приливы с семьей и другом важно для здоровья ума. Раздельное купание в купальных машинах, из которых видны толпы гуляющих по пляжу лиц обоих полов, не даёт реального чувства защищённости, и по сути является абсурдным.
Но есть наш кусок пляжа вблизи Истборна, куда это безумие пока не распростирается. И более популярные курорты должны принять во внимайте, что такие пляжи, как наш Любимый, где есть социальное общение между полами, где муж и жена могут совместно проводить отпуск без ненужного осуждения за это, распространяются всё больше. Возможно, это не случайно, что жители города, где Дарвин написал большую часть своего труда «О происхождении видов», тоже мыслят прогрессивно и не обеспокоены, когда мужчины и женщины смешиваются на берегу моря, наслаждаясь даром природы.
Дети купаются в фонтане на Трафальгарской площади. Начало 20 века
Дети купаются в реке. Мальчики голые, две девочки в купальниках. С берега папы и мамы наблюдают за детьми. Конец 19 века.
Мальчик и девочка с малых лет жили на одной лестничной клетке в соседних квартирах. Они часто пересекались, а летом иногда гуляли в одной компании. Но мальчика совсем не интересовала девочка, а девочка не обращала внимания на мальчика. В учебное время они не общались, хоть и учились в одной школе, да и летом их общение не продвигалось дальше приветствия. Да и о чем им было разговаривать?
Мальчик в их маленькой летней компании был самым старшим, в то время, как она – самой младшей. Он рано начал курить, выражаться матерными словами, и был чертовски уверен в себе. Она же была полной его противоположностью: скромна, стеснительна и не особо разговорчива.
Время шло. Мальчик успел закончить школу и поступить в институт. Вместе с ним выросла и его уверенность в себе. Он все также не стеснялся в выражениях и, не смотря на неброскую внешность, привлекал многих представительниц противоположного пола. Она же превращалась в юную, но всю такую же стеснительную девушку: густые каштановые волосы, доходящие до лопаток, выразительные голубые глаза и аккуратная фигурка, которую она любила прятать за мешковатой одеждой.
Ее раздражал мальчик, запах табака, постоянно исходивший от него, пошлый юмор и мат через каждое слово. А он по-прежнему не обращал ни малейшего внимания на девочку.
Но в один из дней, что-то изменилось. Лето. Теплые белые ночи. Их маленькая летняя компания собралась у мальчика на очередной просмотр фильма. Так случилось, что они сели рядом. От него как всегда пахло табаком, он сидел развалившись, не оставляя ей места, чтобы отодвинуться. Когда ужасный запах, казалось бы, исчезал, он выходил на лестничную клетку, затягивался сигаретой и, скурив ее до конца, вновь бесцеремонно развалился между девочкой и другими ребятами.
Она уже хотела начать возмущаться, но почувствовала, как большая крепкая ладонь случайно коснулась ее маленькой и хрупкой ладошки. Она уже хотело было убрать руку, но сильные пальцы аккуратно обхватили ее маленькую ручку и начали нежно поглаживать. Странные ощущения охватили девочку в этот момент… Теплые, нежные поглаживания успокаивали, она и не заметила, как положила голову ему на плечо, прикрыв от удовольствия голубые, как небо глаза. Фильм закончился. Мальчик и девочка торопливо друг от друга отстранились, делая вид, что ничего не было. Так и прошло это лето: они держались за руки во время фильма, нежно поглаживая пальцы друг друга, а как только просмотр подходил к концу, сразу же отторгались, чтобы никто не заметил. Приблизилась осень. Мальчик в очередной раз уехал на учебу, девочка пошла в школу. Понеслись серые, холодные будни.
И вот ей семнадцать, ему двадцать два. Снова лето. Вновь они каждый день пересекались на лестничной клетке, вновь почти не разговаривали, но тайно держались за руки. Но что-то должно было поменяться, они оба это чувствовали. И поменялось.
Она выходила из квартиры, в то время, как он стоял в подъезде и привычно курил.
– Привет. – робко произнесла она.
– День добрый – отозвался он, выпуская сигаретный дым.
– Все куришь? Вредно же – шутливо сделала замечание девочка.
– Жить тоже вредно – с улыбкой ответил мальчик, пристально разглядывая ее.
Долгая беседа завязалась сама собой. Они и не заметили, как несколько часов простояли на лестничной клетке, оживленно разговаривая друг с другом. Мальчик и девочка все говорили и говорили, обсуждая самые различные темы, и никто из них не хотел прерывать эту внезапную беседу. Они говорили, словно стараясь наверстать все те безмолвные годы, когда молча проходили мимо друг друга. Еще ни с кем девочка не разговаривала настолько открыто, еще ни с кем ей не было так легко.
– Так странно, мы столько лет жили, считай, через стену и только сейчас заговорили. – Поделилась она своими мыслями.
– Лучше поздно, чем никогда. – Мудро заметил мальчик. – Ты мне вот что скажи. Ты вся такая скромница, целоваться то хоть умеешь?
– Не-а. – честно ответила девочка и почувствовала, как ее щеки стали наполняться краской.
– Как так то? – Удивился он и его глаза странно заблестели новым огоньком.
– Так получилось. – тихо ответила она, смотря в пол.
Почувствовав на себе пронизывающий взгляд, девочка посмотрела на мальчика и врезалась во взор блестящих, серых, как туман, глаз. Ей стало несколько неуютно, но не успела она придумать, как себя вести, как ее нежные губы были накрыты полными и теплыми губами мальчика. Одна из его ладоней аккуратно обхватила тоненькую талию, а вторая мягко легла девочке на щеку. Она почувствовала, как утопает в его бережных объятиях, как все тело наполняется неизвестным жаром, как учащается дыхание. Поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался.
– Пусть это будет нашим с тобой секретом. – Попросил мальчик, смотря девочке в глаза и поправляя ей каштановый локон выбившихся волос.
– Хорошо. – Ответила девочка и смущенно отвела взгляд.
И они разошлись по квартирам. Девочка не могла придти в себя от переполнявших ее эмоций, она в деталях вспоминала первый в своей жизни поцелуй и мечтательно улыбалась.
Теперь они каждый день виделись на лестничной клетке, часами разговаривали и часто прерывались на сладкие поцелуи. С каждым днем девочка понимала, что влюблялась в мальчика все сильнее. Она млела от его объятий и, как ей казалось, таяла от горячих поцелуев, которые с каждым днем наполнялись все большей страстью и настойчивостью. Его полный губы умело брали в плен ее нежный ротик. Он игрался своим горячим языком с ее, а руками с каждым разом прижимал к себе все резче.
В одну из ночей и он, и она оставались одни. Мальчик позвал девочку к себе, и она согласилась придти. Они удобно устроились перед телевизором, по которому крутился какой-то приключенческий фильм. Она прижалась к нему, а он нежно ее обнял. Сначала они сидели и внимательно наблюдали за сюжетом. Мальчику это вскоре надоело и он начал покрывать губы девочки жаркими поцелуями, она ему отвечала, положив маленькие ладошки на его грудь. Он сел, посадив ее сверху, не перерывая горячих поцелуев. Девочка почувствовала, как его руки уверено пробирались под ее футболку и резко остановилась, глядя в темно-серые глаза, наполненные возбуждением и желанием. Мальчик прислонился губами к ее разгоряченной щеке и прошептал:
– Не бойся и доверься мне. – А после осторожно прикусил мочку ее уха.
И она доверилась. Сквозь страх и стеснение. Она любила его и хотела полностью принадлежать только ему.
Его губы начали обжигать чувствительную шею, руки пробрались под футболку и мягко скользнули по спине девочки, а затем опустились ниже и резко прижали. Девочка вздрогнула от неизвестных ранее ощущений и обвила тоненькими ручками шею мальчика. Ею одолевал жар, она чувствовала, как щеки налились румянцем, а внизу живота непривычно приятно тянуло.
Мальчик стянул с девочки футболку и торопливо расстегнул лиф, который тоже не задержался на ее маленьком хрупком теле. Его взору открылась небольшая аккуратная грудь с успевшими затвердеть сосочками. Он начал проводить по ней языком, сильно обжигая бархатистую кожу. Прикусив один из сосков, он вызвал новую волну жара, от которой с губ девочки сорвался тихий стон. В следующую минуту мальчик уже повалил девочку на кровать и навис над ней, целуя и до боли кусая мягкие губы. Он нетерпеливо расстегивал пуговицы на ее джинсах, легонько дрожа от возбуждения. Она же цепкими пальчиками стаскивала футболку с него. Расправившись с одеждой, они гладили разгоряченные тела друг друга. Мальчик чувствовал, что девочке еще немного страшно, поэтому не спешил, и гладил ее тело медленными ласкающими движениями. Девочка чувствовала, как расслабляется, как возбуждение захлестывает ее с головой. Она водила по его спине руками и отвечала на поцелуи с не меньшей страстью. Мальчик прочитал в голубых, как небо глазах, что она готова и начал медленно входить в юное девственное лоно. Девочка зажмурилась от временной боли, но нежные поцелуи полных губ помогли ее заглушить. Уже через несколько минут в квартире мальчика начался страстный танец двух разгоряченных тел, которые слились в одно целое. Комната наполнилась сладкими стонами, вздохами, шепотом. Внезапная волна наслаждения заставила девочку застонать еще громче.
– Умница моя, молодец. – страстно шептал мальчик на ухо девочки.
Танец закончился. Она прижалась к нему, стараясь унять одолевшую ее дрожь и уменьшить отдышку. Он нежно поглаживал ее по гладкой спине и смотрел в сияющие глаза. Они еще какое-то время лежали в обнимку, периодически обмениваясь нежными поцелуями и, вскоре, уснули.
Дальнейшие дни полетели незаметно. Они встречались у него в квартире и занимались любовью. С каждым разом он дарил ей все новые и новые ощущения, от возбуждения перехватывало дыхание. Ей нравилось в нем все: его хриплый голос, темно-серые глаза, крепкие и сильные руки. Даже запах табака не был ей противен, он лишь сильнее ее заводил.
Он помог ей раскрепоститься, она почувствовала, что стала несколько уверенней, чем была раньше. Она любила его. Любила всем сердцем и отдавалась ему. Целиком и полностью.
Теперь, она не стеснялась получать комплименты, которых стало больше. Девочка и впрямь расцвела, а ее глаза светились счастьем. Она с нетерпеньем ждала встречи с мальчиком и утопала в его объятиях. Она мечтала, как переедет учиться в тот же город, мечтала, как они будут весело ходить за руку и дурачиться. Ее маленькое сердечко трепыхало от огромной любви.
В очередной день она поднималась по лестнице к себе в квартиру и услышала девичий смех, а затем его голос. Странное предчувствие пронзило девочку. Она поспешила и увидела их. Мальчик стоял напротив миловидной девушки с черными, как уголь волосами, затем, медленно наклонившись, поцеловал ее своими полными теплыми губами. И они направились в его квартиру, он пропустил девушку вперед и, шлепнув ее по попе, прошел сам, закрывая дверь на ключ.
Девочка недвижно стояла и задыхалась от соленых, обжигающих слез. Она поспешила к себе, и, забежав в свою комнату, забралась под одеяло и крепко сжала подушку. Она чувствовала, как рушится ее мир, буквально разбивается на мельчайшие осколки. Выстраивать его заново у нее не было ни малейшего желания. Сердце предательски ныло и, казалось, вот-вот остановится от пережитой боли. Она рыдала, не сдерживаясь, не боясь, что кто-то услышит и колотила маленькими кулачками в стену, зная, что за ней располагается комната мальчика. Рыдания успокоились лишь к ночи, слезы иссякли, и теперь щипало глаза. Внутри девочки осталась какая-то пугающая пустота, она лежала и смотрела в никуда.
Ближе к утру, мальчик уже спал, прижимая к себе обнаженное тело другой девушки. Он спал и даже не подозревал, что за стеной разрушился мир маленькой девочки.
Мальчик и девочка с малых лет жили на одной лестничной клетке в соседних квартирах. Они часто пересекались, а летом иногда гуляли в одной компании. Но мальчика совсем не интересовала девочка, а девочка медленно сгорала от любви к мальчику.