Рассказ дедушка мазай и зайцы

Про­слу­шать сти­хо­тво­ре­ние8:23

1

В авгу­сте, около Малых Вежей,
С ста­рым Мазаем я бил дупелей.

Как-то осо­бенно тихо вдруг стало,
На небе солнце сквозь тучу играло.

Тучка была неболь­шая на нем,
А раз­ра­зи­лась жесто­ким дождем!

Прямы и светлы, как пру­тья стальные,
В землю вон­за­лись струи дождевые

С силой стре­ми­тель­ной… Я и Мазай,
Мок­рые, скры­лись в какой-то сарай.

Дети, я вам рас­скажу про Мазая.
Каж­дое лето домой приезжая,

Я по недели гощу у него.
Нра­вится мне дере­венька его:

Летом ее уби­рая красиво,
Исстари хмель в ней родится на диво,

Вся она тонет в зеле­ных садах;
Домики в ней на высо­ких столбах

(Всю эту мест­ность вода понимает,
Так что деревня вес­ною всплывает,

Словно Вене­ция). Ста­рый Мазай
Любит до стра­сти свой низ­мен­ный край.

Вдов он, без­де­тен, имеет лишь внука,
Тор­ной доро­гой ходить ему — скука!

За сорок верст в Кострому прямиком
Сбе­гать лесами ему нипочем:

“Лес не дорога: по птице, по зверю
Выпа­лить можно”. — “А леший?” — “Не верю!

Раз в кураже я их звал-поджидал
Целую ночь, — никого не видал!

За день гри­бов насби­ра­ешь корзину,
Ешь мимо­хо­дом брус­нику, малину;

Вече­ром пеночка нежно поет,
Словно как в бочку пустую удод

Ухает; сыч раз­ле­та­ется к ночи,
Рожки точены, рисо­ваны очи.

Ночью… ну, ночью робел я и сам:
Очень уж тихо в лесу по ночам.

Тихо как в церкви, когда отслужили
Службу и накрепко дверь затворили,

Разве какая сосна заскрипит,
Словно ста­руха во сне проворчит…”

Дня не про­во­дит Мазай без охоты.
Жил бы он славно, не знал бы заботы,

Кабы не стали глаза изменять:
Начал частенько Мазай пуделять.

Впро­чем, в отча­я­нье он не приходит:
Выпа­лит дедушка, — заяц уходит,

Дедушка паль­цем косому грозит:
“Врешь — упа­дешь!” — доб­ро­душно кричит.

Знает он много рас­ска­зов забавных
Про дере­вен­ских охот­ни­ков славных:

Кузя сло­мал у ружьишка курок,
Спи­чек тас­кает с собой коробок,

Сядет за кустом — тетерю подманит,
Спичку к затравке при­ло­жит — и грянет!

Ходит с ружьиш­ком дру­гой зверолов,
Носит с собою гор­шок угольков.

“Что ты тас­ка­ешь гор­шок с угольками?”
— “Больно, роди­мый, я зябок руками;

Ежели зайца теперь сослежу,
Прежде я сяду, ружье положу,

Над уго­леч­ками руки погрею,
Да уж потом и палю по злодею!”

“Вот так охот­ник!” — Мазай прибавлял.
Я, при­зна­юсь, от души хохотал.

Впро­чем, милей анек­до­тов крестьянских
(Чем они хуже, однако, дворянских?)

Я от Мазая рас­сказы слыхал.
Дети, для вас я один записал…

2

Ста­рый Мазай раз­бол­тался в сарае:
“В нашем боло­ти­стом, низ­мен­ном крае
Впя­теро больше бы дичи велось,
Кабы сетями ее не ловили,
Кабы сил­ками ее не давили;
Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!
Только весен­ние воды нахлынут,
И без того они сот­нями гинут, —
Нет! еще мало! бегут мужики,
Ловят, и топят, и бьют их баграми.
Где у них совесть?.. Я раз за дровами
В лодке поехал — их много с реки
К нам в поло­во­дье вес­ной нагоняет, —
Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один ост­ро­вок небольшой —
Зайцы на нем собра­лися гурьбой.
С каж­дой мину­той вода подбиралась
К бед­ным зверь­кам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину.
Тут я подъ­е­хал: лопо­чут ушами,
Сами ни с места; я взял одного,
Про­чим ско­ман­до­вал: пры­гайте сами!
Прыг­нули зайцы мои, — ничего!
Только усе­лась команда косая,
Весь ост­ро­во­чек про­пал под водой.
“То-то! — ска­зал я, — не спорьте со мной!
Слу­шай­тесь, зай­чики, деда Мазая!”
Этак гуторя, плы­вем в тишине.
Стол­бик не стол­бик, зай­чишко на пне,
Лапки скре­стивши, стоит, горемыка,
Взял и его — тягота невелика!
Только что начал рабо­тать веслом,
Глядь, у куста копо­шится зайчиха —
Еле жива, а тол­ста как купчиха!
Я ее, дуру, накрыл зипуном —
Сильно дро­жала… Не рано уж было.
Мимо бревно суко­ва­тое плыло,
Зай­цев с деся­ток спа­са­лось на нем.
“Взял бы я вас — да пото­пите лодку!”
Жаль их, однако, да жаль и находку —
Я заце­пился баг­ром за сучок
И за собою бревно поволок…

Было потехи у баб, ребятишек,
Как про­ка­тил я дерев­ней зайчишек:
“Глянь-ко: что делает ста­рый Мазай!”
Ладно! любуйся, а нам не мешай!
Мы за дерев­ней в реке очутились.
Тут мои зай­чики точно сбесились:
Смот­рят, на зад­ние лапы встают,
Лодку качают, гре­сти не дают:
Берег зави­дели плуты косые,
Озимь, и рощу, и кусты густые!..
К берегу плотно бревно я пригнал,
Лодку при­ча­лил — и “с богом!” сказал…

И во весь дух
Пошли зайчишки.
А я им: “У‑х!”
Живей, зверишки!
Смотри, косой,
Теперь спасайся,
А чур зимой
Не попадайся!
При­це­люсь — бух!
И ляжешь… Ууу‑х!..”
Мигом команда моя разбежалась,
Только на лодке две пары осталось —
Сильно измокли, ослабли; в мешок
Я их поклал — и домой приволок,
За ночь боль­ные мои отогрелись,
Высохли, выспа­лись, плотно наелись;
Вынес я их на лужок; из мешка
Вытрях­нул, ухнул — и дали стречка!
Я про­во­дил их всё тем же советом:
“Не попа­дайся зимой!”
Я их не бью ни вес­ною, ни летом,
Шкура пло­хая, — линяет косой… ”

(1870)

• Следующая сказка → Братья Гримм — Белая змея
• Предыдущая сказка → Пётр Ершов — Конёк-горбунок

I

В августе, около Малых Вежей,
С старым Мазаем я бил дупелей.
Как-то особенно тихо вдруг стало,
На́ небе солнце сквозь тучу играло.
Тучка была небольшая на нем,
А разразилась жестоким дождем!
Прямы и светлы, как прутья стальные,
В землю вонзались струи дождевые
С силой стремительной… Я и Мазай,
Мокрые, скрылись в какой-то сарай.
Дети, я вам расскажу про Мазая.
Каждое лето домой приезжая,
Я по неделе гощу у него.

Нравится мне деревенька его:
Летом ее убирая красиво,
Исстари хмель в ней родится на диво,
Вся она тонет в зеленых садах;
Домики в ней на высоких столбах
(Всю эту местность вода понимает,
Так что деревня весною всплывает,
Словно Венеция). Старый Мазай
Любит до страсти свой низменный край.
Вдов он, бездетен, имеет лишь внука,
Торной дорогой ходить ему — скука!
За́ сорок верст в Кострому прямиком
Сбегать лесами ему нипочем:
«Лес не дорога: по птице, по зверю
Выпалить можно». — А леший? — «Не верю!
Раз в кураже я их звал-поджидал
Целую ночь, — никого не видал!

За день грибов насбираешь корзину,
Ешь мимоходом бруснику, малину;
Вечером пеночка нежно поет,
Словно как в бочку пустую удод
Ухает; сыч разлетается к ночи,
Рожки точены, рисованы очи.
Ночью… ну, ночью робел я и сам:
Очень уж тихо в лесу по ночам.
Тихо как в церкви, когда отслужили
Службу и накрепко дверь затворили,
Разве какая сосна заскрипит,
Словно старуха во сне проворчит…»
Дня не проводит Мазай без охоты.
Жил бы он славно, не знал бы заботы,
Кабы не стали глаза изменять:
Начал частенько Мазай пуделять.

Впрочем, в отчаянье он не приходит:
Выпалит дедушка — заяц уходит,
Дедушка пальцем косому грозит:
«Врешь — упадешь!» — добродушно кричит.
Знает он много рассказов забавных
Про деревенских охотников славных:
Кузя сломал у ружьишка курок,
Спичек таскает с собой коробок,
Сядет за кустом — тетерю подманит,
Спичку к затравке приложит — и грянет!

Ходит с ружьишком другой зверолов,
Носит с собою горшок угольков.
«Что ты таскаешь горшок с угольками?» —
Больно, родимый, я зябок руками;
Ежели зайца теперь сослежу,
Прежде я сяду, ружье положу,
Над уголечками руки погрею,
Да уж потом и палю по злодею! —
«Вот так охотник!» — Мазай прибавлял.
Я, признаюсь, от души хохотал.
Впрочем, милей анекдотов крестьянских
(Чем они хуже, однако, дворянских?)
Я от Мазая рассказы слыхал.
Дети, для вас я один записал…

II

Старый Мазай разболтался в сарае:
«В нашем болотистом, низменном крае
Впятеро больше бы дичи велось,
Кабы сетями ее не ловили,
Кабы силками ее не давили;
Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!
Только весенние воды нахлынут,
И без того они сотнями гинут, —
Нет! еще мало! бегут мужики,
Ловят, и топят, и бьют их баграми.
Где у них совесть?.. Я раз за дровами
В лодке поехал — их много с реки
К нам в половодье весной нагоняет —
Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один островок небольшой —
Зайцы на нем собралися гурьбой.

С каждой минутой вода подбиралась
К бедным зверькам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину.

Тут я подъехал: лопочут ушами,
Сами ни с места; я взял одного,
Прочим скомандовал: прыгайте сами!
Прыгнули зайцы мои, — ничего!

Только уселась команда косая,
Весь островочек пропал под водой:
„То-то! — сказал я, — не спорьте со мной!
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!“
Этак гуторя, плывем в тишине.

Столбик не столбик, зайчишко на пне,
Лапки скрестивши, стоит, горемыка,
Взял и его — тягота не велика!
Только что начал работать веслом,
Глядь, у куста копошится зайчиха —
Еле жива, а толста как купчиха!
Я ее, дуру, накрыл зипуном —
Сильно дрожала… Не рано уж было.

Мимо бревно суковатое плыло,
Сидя, и стоя, и лежа пластом,
Зайцев с десяток спасалось на нем
„Взял бы я вас — да потопите лодку!“
Жаль их, однако, да жаль и находку —
Я зацепился багром за сучок
И за собою бревно поволок…

Было потехи у баб, ребятишек,
Как прокатил я деревней зайчишек:
„Глянъ-ко: что делает старый Мазай!“
Ладно! любуйся, а нам не мешай!

Мы за деревней в реке очутились.
Тут мои зайчики точно сбесились:
Смотрят, на задние лапы встают,
Лодку качают, грести не дают:
Берег завидели плуты косые,
Озимь, и рощу, и кусты густые!..
К берегу плотно бревно я пригнал,
Лодку причалил — и „с богом!“ сказал…

И во весь дух
Пошли зайчишки.
А я им: „У-х!
Живей, зверишки!
Смотри, косой,
Теперь спасайся,
А чур зимой
Не попадайся!
Прицелюсь — бух!
И ляжешь… У-у-у-х!..“

Мигом команда моя разбежалась,
Только на лодке две пары осталось —
Сильно измокли, ослабли; в мешок
Я их поклал — и домой приволок.
За ночь больные мои отогрелись,
Высохли, выспались, плотно наелись;
Вынес я их на лужок; из мешка
Вытряхнул, ухнул — и дали стречка!
Я проводил их всё тем же советом:
„Не попадайтесь зимой!“
Я их не бью ни весною, ни летом,
Шкура плохая, — линяет косой…»

(Илл. Шмаринова Д.)

Текст сказки:

I

В августе, около Малых Вежей,

С старым Мазаем я бил дупелей.

Как-то особенно тихо вдруг стало,

На́ небе солнце сквозь тучу играло.

Тучка была небольшая на нем,

А разразилась жестоким дождем!

Прямы и светлы, как прутья стальные,

В землю вонзались струи дождевые

С силой стремительной… Я и Мазай,

Мокрые, скрылись в какой-то сарай.

Дети, я вам расскажу про Мазая.

Каждое лето домой приезжая,

Я по неделе гощу у него.

Нравится мне деревенька его:

Летом ее убирая красиво,

Исстари хмель в ней родится на диво,

Вся она тонет в зеленых садах,

Домики в ней на высоких столбах

(Всю эту местность вода понимает,

Так что деревня весною всплывает,

Словно Венеция). Старый Мазай

Любит до страсти свой низменный край.

Вдов он, бездетен, имеет лишь внука,

Торной дорогой ходить ему — скука!

За́ сорок верст в Кострому прямиком

Сбегать лесами ему нипочем:

«Лес не дорога: по птице, по зверю

Выпалить можно». — А леший? — «Не верю!

Раз в кураже я их звал-поджидал

Целую ночь, — никого не видал!

За день грибов насбираешь корзину,

Ешь мимоходом бруснику, малину,

Вечером пеночка нежно поет,

Словно как в бочку пустую удод

Ухает, сыч разлетается к ночи,

Рожки точены, рисованы очи.

Ночью… ну, ночью робел я и сам:

Очень уж тихо в лесу по ночам.

Тихо как в церкви, когда отслужили

Службу и накрепко дверь затворили,

Разве какая сосна заскрипит,

Словно старуха во сне проворчит…»

Дня не проводит Мазай без охоты.

Жил бы он славно, не знал бы заботы,

Кабы не стали глаза изменять:

Начал частенько Мазай пуделять.

Впрочем, в отчаянье он не приходит:

Выпалит дедушка — заяц уходит,

Дедушка пальцем косому грозит:

«Врешь — упадешь!» — добродушно кричит.

Знает он много рассказов забавных

Про деревенских охотников славных:

Кузя сломал у ружьишка курок,

Спичек таскает с собой коробок,

Сядет за кустом — тетерю подманит,

Спичку к затравке приложит — и грянет!

Ходит с ружьишком другой зверолов,

Носит с собою горшок угольков.

«Что ты таскаешь горшок с угольками?» —

Больно, родимый, я зябок руками,

Ежели зайца теперь сослежу,

Прежде я сяду, ружье положу,

Над уголечками руки погрею,

Да уж потом и палю по злодею! —

«Вот так охотник!» — Мазай прибавлял.

Я, признаюсь, от души хохотал.

Впрочем, милей анекдотов крестьянских

(Чем они хуже, однако, дворянских?)

Я от Мазая рассказы слыхал.

Дети, для вас я один записал…

II

Старый Мазай разболтался в сарае:

«В нашем болотистом, низменном крае

Впятеро больше бы дичи велось,

Кабы сетями ее не ловили,

Кабы силками ее не давили,

Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!

Только весенние воды нахлынут,

И без того они сотнями гинут, —

Нет! еще мало! бегут мужики,

Ловят, и топят, и бьют их баграми.

Где у них совесть?.. Я раз за дровами

В лодке поехал — их много с реки

К нам в половодье весной нагоняет —

Еду, ловлю их. Вода прибывает.

Вижу один островок небольшой —

Зайцы на нем собралися гурьбой.

С каждой минутой вода подбиралась

К бедным зверькам, уж под ними осталось

Меньше аршина земли в ширину,

Меньше сажени в длину.

Тут я подъехал: лопочут ушами,

Сами ни с места, я взял одного,

Прочим скомандовал: прыгайте сами!

Прыгнули зайцы мои, — ничего!

Только уселась команда косая,

Весь островочек пропал под водой:

„То-то! — сказал я, — не спорьте со мной!

Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!“

Этак гуторя, плывем в тишине.

Столбик не столбик, зайчишко на пне,

Лапки скрестивши, стоит, горемыка,

Взял и его — тягота не велика!

Только что начал работать веслом,

Глядь, у куста копошится зайчиха —

Еле жива, а толста как купчиха!

Я ее, дуру, накрыл зипуном —

Сильно дрожала… Не рано уж было.

Мимо бревно суковатое плыло,

Сидя, и стоя, и лежа пластом,

Зайцев с десяток спасалось на нем

„Взял бы я вас — да потопите лодку!“

Жаль их, однако, да жаль и находку —

Я зацепился багром за сучок

И за собою бревно поволок…

Было потехи у баб, ребятишек,

Как прокатил я деревней зайчишек:

„Глянъ-ко: что делает старый Мазай!“

Ладно! любуйся, а нам не мешай!

Мы за деревней в реке очутились.

Тут мои зайчики точно сбесились:

Смотрят, на задние лапы встают,

Лодку качают, грести не дают:

Берег завидели плуты косые,

Озимь, и рощу, и кусты густые!..

К берегу плотно бревно я пригнал,

Лодку причалил — и „с богом!“ сказал…

И во весь дух

Пошли зайчишки.

А я им: „У-х!

Живей, зверишки!

Смотри, косой,

Теперь спасайся,

А чур зимой

Не попадайся!

Прицелюсь — бух!

И ляжешь… У-у-у-х!..“

Мигом команда моя разбежалась,

Только на лодке две пары осталось —

Сильно измокли, ослабли, в мешок

Я их поклал — и домой приволок.

За ночь больные мои отогрелись,

Высохли, выспались, плотно наелись,

Вынес я их на лужок, из мешка

Вытряхнул, ухнул — и дали стречка!

Я проводил их всё тем же советом:

„Не попадайтесь зимой!“

Я их не бью ни весною, ни летом,

Шкура плохая, — линяет косой…»

Слушать и смотреть

Дедушка Мазай и зайцы Н.А. Некрасов (диафильм озвученный) 1980 г.

В августе, около «Малых Вежей», 
С старым Мазаем я бил дупелей.

Как-то особенно тихо вдруг стало, 
На небе солнце сквозь тучу играло.

Тучка была небольшая на нём, 
А разразилась жестоким дождём!

Прямы и светлы, как прутья стальные, 
В землю вонзались струи дождевые

С силой стремительной… Я и Мазай, 
Мокрые, скрылись в какой-то сарай.

Дети, я вам расскажу про Мазая. 
Каждое лето домой приезжая,

Я по неделе гощу у него. 
Нравится мне деревенька его:

Вся она тонет в зелёных садах; 
Домики в ней на высоких столбах

Летом её убирая красиво,
Исстари хмель в ней родится на диво,

(Всю эту местность вода поднимает, 
Так что деревня весною всплывает,

Словно Венеция). Старый Мазай 
Любит до страсти свой низменный край.

Вдов он, бездетен, имеет лишь внука. 
Торной дорогой ходить ему — скука!

За сорок вёрст в Кострому прямиком 
Сбегать лесами ему нипочём:

«Лес не дорога: по птице, по зверю 
Выпалить можно». — А леший? — «Не верю!

Раз в кураже* я их звал-поджидал 
Целую ночь, — никого не видал!
*(В кураже — в задоре.) 
За день грибов насбираешь корзину, 
Ешь мимоходом бруснику, малину;

Вечером пеночка нежно поёт, 
Словно как в бочку пустую удод

Ухает; сыч разлетается к ночи, 
Рожки точёны, рисованы очи.

Ночью… ну, ночью робел я и сам: 
Очень уж тихо в лесу по ночам.

Разве какая сосна заскрипит, 
Словно старуха во сне проворчит…»

Дня не проводит Мазай без охоты. 
Жил бы он славно, не знал бы заботы,

Кабы не стали глаза изменять: 
Начал частенько Мазай пуделять*.
*(Пуделять — стрелять мимо цели.) 
Впрочем, в отчаянье он не приходит: 
Выпалит дедушка — заяц уходит,

Дедушка пальцем косому грозит: 
«Врёшь — упадёшь!» — добродушно кричит.

Знает он много рассказов забавных 
Про деревенских охотников славных:

Кузя сломал у ружьишка курок, 
Спичек таскает с собой коробок,

Сядет за кустом — тетерю подманит, 
Спичку к затравке приложит — и грянет!

Ходит с ружьишком другой зверолов, 
Носит с собою горшок угольков.

«Что ты таскаешь горшок с угольками?» — 
Больно, родимый, я зябок руками;

Ежели зайца теперь сослежу, 
Прежде я сяду, ружьё положу,

Над уголёчками руки погрею, 
Да уж потом и палю по злодею!

«Вот так охотник!» — Мазай прибавлял. 
Я, признаюсь, от души хохотал.

Я от Мазая рассказы слыхал. 
Дети, для вас я один записал…

2

Старый Мазай разболтался в сарае: 
«В нашем болотистом, низменном крае 
Впятеро больше бы дичи велось, 
Кабы сетями её не ловили, 
Кабы силками её не давили; 
Зайцы вот тоже, — их жалко до слёз! 
Только весенние воды нахлынут, 
И без того они сотнями гинут, — 
Нет! ещё мало! Бегут мужики, 
Ловят, и топят, и бьют их баграми. 
Где у них совесть?.. Я раз за дровами 
В лодке поехал — их много с реки 
К нам в половодье весной нагоняет, — 

Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один островок небольшой — 
Зайцы на нём собралися гурьбой. 
С каждой минутой вода подбиралась 
К бедным зверькам; уж под ними осталось 
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину. 

Тут я подъехал: лопочут ушами, 
Сами ни с места; я взял одного, 
Прочим скомандовал: прыгайте сами! 
Прыгнули зайцы мои, — ничего! 
Только уселась команда косая, 
Весь островочек пропал под водой.

«То-то! — сказал я,— не спорьте со мной! 
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!» 
Этак гуторя, плывём в тишине. 
Столбик не столбик, зайчишко на пне, 
Лапки скрестивши, стоит, горемыка, 
Взял и его — тягота невелика!

Только что начал работать веслом, 
Глядь, у куста копошится зайчиха — 
Еле жива, а толста как купчиха! 
Я её, дуру, накрыл зипуном — 
Сильно дрожала… Не рано уж было. 
Мимо бревно суковатое плыло, 
Сидя, и стоя, и лёжа пластом, 

Зайцев с десяток спасалось на нём. 
«Взял бы я вас — да потопите лодку!» 
Жаль их, однако, да жаль и находку — 
Я зацепился багром за сучок 
И за собою бревно поволок…

Было потехи у баб, ребятишек, 
Как прокатил я деревней зайчишек: 
«Глянь-ко: что делает старый Мазай!» 
Ладно! любуйся, а нам не мешай! 
Мы за деревней в реке очутились. 

Тут мои зайчики точно сбесились: 
Смотрят, на задние лапы встают, 
Лодку качают, грести не дают: 
Берег завидели плуты косые, 
Озимь, и рощу, и кусты густые!..
К берегу плотно бревно я пригнал, 
Лодку причалил — и «с богом!» сказал. 

И во весь дух 
Пошли зайчишки. 
А я им: «У-х! 
Живей, зверишки! 
Смотри, косой, 
Теперь спасайся, 
А чур — зимой 
Не попадайся! 
Прицелюсь — бух! 
И ляжешь… Ууу-х!..» 

Мигом команда моя разбежалась, 
Только на лодке две пары осталось — 
Сильно измокли, ослабли; в мешок 
Я их поклал — и домой приволок. 

За ночь больные мои отогрелись, 
Высохли, выспались, плотно наелись; 
Вынес я их на лужок; из мешка 
Вытряхнул, ухнул — и дали стречка! 
Я проводил их всё тем же советом: 
«Не попадайтесь зимой!»

Я их не бью ни весною, ни летом: 
Шкура плохая — линяет косой…»

Иллюстрации: Д.Шмаринов.