Раскольников и базаров сочинение

В литературе второй половины девятнадцатого столетия по­являются персонажи, принадлежащие к новому слою общест­ва — разночинцы. Наиболее яркие из них — это Евгений База­ров и Родион Раскольников. Романы, в которых они появились, вышли соответственно в 1863 и 1866 годах. Непростое это было время. С одной стороны — подготовка и проведение ряда ре­форм, обещание царем конституций, с другой — разочарование реформой 1861 года, распространение социалистических идей и неутихающие споры между западниками с славянофилами. Это было время надежд и разочарований, время выбора. В та­кой противоречивой обстановке и родились такие герои, как Ба­заров и Раскольников.

Тургенева и Достоевского как художников волнуют разные аспекты человеческого бытия, и это определяет различие этих образов. Тургенева более интересуют общественные отноше­ния, столкновения различных характеров, а Достоевского — душевные переживания отдельной личности. Поэтому в «Отцах и детях» мы узнаем Евгения Базарова в основном по его словам и поступкам, а Раскольникова в романе Достоевского — в боль­шей мере по его душевным переживаниям, мыслям.

Что роднит и различает Базарова и Раскольникова? Оба они, молодые люди, ищут свое место в жизни, формируют свои взгляды. Базаров пробует свои силы в естествознании, а Рас­кольникова интересует место человека в обществе. Если пер­вый не придает власти никакого значения, то для Родиона это чуть ли не самое главное в жизни. Оба героя чрезвычайно са­молюбивы, только Базаров в своем самолюбии стремится к сво­боде, независимости от чужого влияния, а Раскольников к вла­сти. Оба идут по жизни по каким-то своим, хотя довольно близким ориентирам, так как у каждого из них есть система ценностей. Руководствуясь своими идеями, они совершают те или иные поступки.
[sms]

Убеждения Базарова и Раскольникова во многом похожи, хотя это не бросается сразу в глаза. Теории обоих подразумевают деление людей на две группы: простых и сверхлюдей. Только Базаров говорит об этом как бы вскользь («Не богам же, в самом деле, горшки обжигать!»), а у Раскольникова это составляет основу всей теории. Кстати, оба считают, что отно­сятся ко второй категории людей. (У Родиона это до поры до времени.)

Идея Базарова — непризнание авторитетов и принципов существующего строя и религии, духовных и материальных ценностей. Сущность теории Раскольникова — признание пра­ва сверхлюдей на преступление во имя некой цели, а следова­тельно, отрицание нравственных принципов. На основе этого можно назвать взгляды Базарова вульгарно материалистичес­кими и безнравственными, а Раскольникова — откровенно фа­шистскими.

Почему безнравственны идеи Базарова? Ведь призывает он жить по совести, ведь нельзя назвать самого его безнравствен­ным человеком. Его — да, а если на месте Базарова был бы другой? Жить по совести, а не по законам, в принципе хороший лозунг, но в то время, да и сейчас, реакционный: мало ли что может позволить человеку его совесть? Позволила же она Рас-кольникову убить старуху и Лизавету. К тому же о какой нрав­ственности идей Базарова можно говорить, когда он сам скопом отвергает духовные ценности. Так что эти убеждения не ведут к страшным последствиям лишь благодаря чистоте души того, кто их разделяет. Базарову можно позволить жить по такой формуле, Раскольникову нет.

Программы двух героев близоруки. Далеко им можно уйти без каких-либо ценностей? Что будет делать Родион Романович со своей властью, на что она ему — конечных целей нет ни у того, ни у другого. Нет у обоих положительной программы: их идеи базируются на отрицании чего-либо, будь то авторитеты иди нравственные принципы. И Базаров, и Раскольников — ни­гилисты, но Достоевский пошел дальше Тургенева: он, по сло­вам одного критика, изобразил не только идею нигилизма и его трагедию. Раскольников есть ее жертва. Не случайно и Иван Сергеевич «умертвил» своего героя: скорее всего, он не видел будущего за нигилизмом.

Базаров и Раскольников — бунтари, только бунт у каждого из них свой: у первого — революционный, у второго — лично­стный. Революционность взглядов Базарова доказывать не нужно. Важно то, что его протест происходит не из-за плохого положения в обществе, а из-за ужасного состояния самого об­щества. Евгений Васильевич уверен в необходимости перемен.

Бунт Раскольникова же вышел из нищеты и самолюбия, он по­шел не против устройства общества (какое ему дело до «мура­вейника»!), а против угнетенности личности и души. Поэтому его бунт — индивидуалистический.

Интересно, что в обоих случаях протест окончился ничем: Базаров умер, а Раскольников испытал душевные муки. Может быть, финалом «Отцов и детей» Тургенев хотел показать несо­стоятельность революционного бунта (либерал!), а Достоевский в своем романе — пагубность любого бунта, связанного с наси­лием, вообще тем самым призывая к соблюдению покорности. Безусловно, здесь есть доля истины: последствия таких протес­тов могут оказаться очень печальными.

Базаров презирает, а Раскольников просто ненавидит окру­жающих людей, поэтому они оба ушли в себя, неразговорчивы, угрюмы, одиноки, несмотря на то, что есть товарищи, родители. Родион Романович к тому же просто «задавлен бедностью», что делает его совсем мрачным. Но иногда в этих людях просыпает­ся жизнь: у Базарова — когда он полюбил Одинцову, у Рас­кольникова — когда он делал что-нибудь для других и когда полюбил Сонечку. Что мешало этим двум людям остаться таки­ми навсегда? Прежде всего, приверженность своим идеям, пе­реходящая в упрямство и фанатизм. Базаров бросил Одинцову, чтобы сохранить чистоту построенной им схемы жизни; Рас­кольников не мог оставаться долго нормальным, живым челове­ком, пока оправдывал свое преступление. Пагубные идеи уби­вали и в том, и в другом любовь, а следовательно, и жизнь. Ба­заров не отрекся от своих убеждений и умер. Раскольников же раскаялся и «ожил».

На примере героя «Преступления и наказания» мы видим, что делает с человеком ненависть, озлобленность. Базаров вложил свою душу в познание природы, а Раскольников, об­ладая способностями к учебе, даже не открывал книг, чтобы учиться и зарабатывать себе на жизнь уроками. Базаров лю­бил Анну Сергеевну. Раскольников же, пока не раскаялся, Со­нечку не мог полюбить, даже если бы хотел этого. Ненависть (в сочетании с нищетой и порожденная ей) отнимает у челове­ка способность жить в обществе, стремление и любовь к жиз­ни вообще. Так и случилось с Раскольниковым, и в этом его наказание.

Еще один пункт, по которому можно сравнить два данных образа: надо отметить особо, потому что именно в нем кроется трагедия этих людей, их противоречивость. Это отношение к нравственности, к духовному началу. Мнение Базарова по этому вопросу неясно. С одной стороны — его фраза «а что дальше?», подразумевающая, что духовные ценности важнее материальных. С другой стороны — его полное неприятие ис­кусства, религии. Даже любовь не нашла места в его взглядах. Базаров считает духовное важнее земного, но в то же время не признает само духовное. В этом он противоречит сам себе. Ев­гений столкнулся на практике с этим несоответствием (история с Одинцовой), что привело его в замешательство, чуть ли не в испуг. Базаров не выпутался из этих противоречий и умер. Я часто говорю о его смерти, так как считаю этот момент глубоко символичным.

Раскольников пренебрег нравственными принципами и по­шел на преступление. Побудило его к этому, наверное, то, что все так делали, все поступались и таким образом выживали. В душе его произошел раскол, борьба двух мнений: с точки зрения разума, расчета, теории преступление было оправдан­ным, с точки зрения морали — нет. В конце концов он понял, что обо всем нужно судить с позиций нравственности, и это вернуло его к жизни.

На примере двух литературных героев — Базарова и Рас­кольникова — мы видим картину развития и упадка нигилизма, прошедшего путь от безобидной базаровской модели до страш­ной раскольниковской. Создателями этих образов вскрыта ан­тигуманная сущность этого явления, его оторванность от нацио­нальных корней, его отрицание и очернение всей жизни народа, всех ее сторон, отсутствие в нигилизме каких бы то ни было идеалов, осквернение религии, в которой он усматривал лишь суеверия и предрассудки, тогда как возможен более широкий подход к ней.

Базаров и Раскольников очень похожи: у них во многом сов­падают взгляды на жизнь, характеры, они оба способны тво­рить добро, оба — противоречивые натуры. Но есть и различия, в основном обусловленные разными условиями жизни двух ге­роев. Отсюда в Раскольникове появляется и отчаяние, и обост­ренное чувство справедливости, и ненависть. Всего этого нет в Базарове. Несмотря на ошибочность своих воззрений (а у Раскольникова и жестокость), оба молодых человека вызы­вают скорее не ненависть и порицание, а сочувствие — сочув­ствие к трагической судьбе обоих. У них есть чему поучиться: у Базарова — силе воли, стремлению к познанию, у Раскольни­кова — способности проявлять благородство и сострадание в самые тяжелые моменты жизни.

Цели романов «Отцы и дети» и «Преступление и наказание» были разные, но была одна общая — обличение пороков анти­гуманных форм общественных отношений. И большую роль в достижении этой цепи сыграли образы Евгения Базарова и Родиона Раскольникова.[/sms]

Художники, описывающие современную жизнь 60-х—70-х годов XIX века, обращались так или иначе к проблеме нового поколения, которое, вступая в жизнь, сначала переосмысливало опыт своих «отцов» и, не удовлетворившись ни их деятельностью, ни их советом, начинало свою череду ошибок и заблуждений. Такими были герои Тургенева и Достоевского — Базаров и Раскольников.

Нигилист Базаров, опираясь на естественно-научные знания, отрицал красоту, любовь, дружбу, поэзию: считал это все предрассудком. Пытаясь найти в жизни объяснение всему, он не признавал чувственной природы человеческой жизни. И только через любовь, которая дает ему познать себя и мир, он приходит к тому, что Тургенев считал истинным бытием человека: к жизни сердца и духа — свободной и

искренней.

Композиционный образ нигилиста Раскольникова (тоже ведь «отрицатель!») построен по той же схеме. Автор дает герою «испытательную» идею, которая, овладевая им, разрушает его личность. И только в общении с Соней, избравшей принципиально иной путь, Раскольников очищается от своей жестокой страсти и в самом финале готов к началу

новой жизни.

Очевидно отношение обоих авторов к нигилизму как феномену нового сознания. Тургенев дает Базарову возможность через мучительное самопознание очистить душу от губительной идеи. Раскольниковская ситуация схожа, но в психологическом романе идея исследована подробнее, многопланово — изнутри.

Базаров склоняется к нигилизму, не зная себя, не разобравшись в своем внутреннем мире. Это сильная личность, избравшая наступательную позицию в жизни. В его варианте нигилизм почти симпатичен, привлекателен: обаяние личности героя действует как магнит.



 




Для того, чтобы понять и отторгнуть нигилизм Раскольникова, необходимо представить последствия созданной им теории.

Если для тургеневского героя нигилизм в определенный момент жизни — позиция, приносящая ему постоянное и несомненное удовольствие, то Раскольников полон страшных противоречивых сомнений. Его действия и главный поступок — убийство-«проба» — скорее лишь попытка нигилизма. У него нет уверенности ни в чем. Своим страшным «предприятием» (ведь он пытается убедить себя, что задуманное им — не преступление) он хочет проверить себя, свои возможности и уж тогда — свое право на нигилизм.

Всеобщее отрицание Базарова меркнет рядом с раскольниковским. И прежде всего потому, что один режет лягушек в научных целях, другой режет людей, чтобы узнать — тот ли он великий человек, который впоследствии принесет им счастье. Базаров — человек «не из числа обыкновенных», Раскольников, по мнению товарища, страшно высоко себя ценит, и не безосновательно, Базаров готовит себя к некоей деятельности, которая его прославит. О ее характере мы можем только догадываться, и лишь в письмах автора ставятся все точки над «i»: «нигилист — читай революционер»! И Раскольников хочет переделать мир по своему усмотрению, если только проба покажет, что есть у него такое право.

И в том и в другом случае перед нами революционное сознание, отправной точкой которого, истоком является нигилизм. Отношение к традиции, как догме и предрассудку — его главная примета и основополагающий принцип.

Раскольников попирает святое — незыблемое для человеческого сознания: он посягает на человека.

«Не убий. Не укради», — записано в древней книге. Это заповеди человечества, аксиомы, принимаемые без доказательств. Раскольников дерзнул усомниться, решил их проверить. И Достоевский показывает, как за этим невероятным сомнением следует тьма других мучительных сомнений и идей. И бездна муки — себе и другим.

Мир спорит с человеком, Достоевский спорит с миром и самим собою, С одной стороны, он всем ходом романа показывает: человек, преступивший заповедь Бога, совершивший насилие, теряет собственную душу, перестает ощущать жизнь. С другой стороны, он как будто нарочно ставит героя в ситуацию, которая должна разрушить извечное представление о добре и зле, запретном и дозволенном, о мире как красоте.

Ну а если Вы все-таки не нашли своё сочинение, воспользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 20 тысяч сочинений

Сохранить сочинение:

Сочинение по вашей теме Базаров и Раскольников. Поищите еще с сайта похожие.

Социальный и политический кризис, переживаемый Россией в 60-е годы XIX века, отразился в философии нового поколения. Непростое это было время. С одной стороны — подготовка и проведение ряда реформ, обещание царем конституции, с другой — разочарование реформой 1861 года, распространение социалистических идей и неутихающие споры между западниками и славянофилами. Это было время надежд и разочарований, время выбора. До реформы 60-х годов жизнь была регламентированной и не менялась на протяжении многих лет. Реформы принесли некоторую свободу,

радостно воспринятую молодым поколением, уже не желавшим жить по-старому. Стали появляться новые идеи, новая философия, новые теории, которые отрицали все то, чем жило человечество до последнего времени. Теории эти были заманчивы, но не проверены жизнью и жизненным опытом. И. С. Тургенев и Ф. М. Достоевский в своих романах — «Отцы и дети» (1862г.) и «Преступление и наказание» (1866г.) — раскрывают сущность теории, которая получила название теория нигилизма. Но если Тургенев рассказывает нам о том, что такое нигилизм вообще, Достоевский освещает религиозно — философский смысл нигилизма.

Выразителями данной

теории являются главные герои Базаров и Раскольников.

Кто они? Что роднит и различает этих молодых людей? В чем смысл их противопоставления? На эти вопросы я попытаюсь ответить в своей работе.

Но прежде чем сравнить идейное значение образов, авторские позиции, сравним обстоятельства и сюжетные детали, связанные с этими героями. По социальному положению, это, конечно люди одного уровня; оба они одиноки в своей среде и презирают все открывающиеся перед ними перспективы. Базаров, имея несомненные таланты в области медицины, всего лишь — уездный лекарь. Раскольников, сидя без гроша в своей каморке, похожей на гроб, мог бы, следуя примеру Разумихина, зарабатывать уроками, переводами, но в том-то и дело, что «идея» Раскольникова никакого отношения к бедности не имеет.

Давайте познакомимся с этими молодыми людьми.

«- Евгений Васильевич, — отвечал Базаров ленивым, но мужественным голосом и, отвернув воротник балахона, показал Николаю Петровичу все свое лицо. Длинное и худое, с широким лбом, кверху заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум»

О Раскольникове читаем:

«Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темнорус, ростом выше среднего, тонок и строен. Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу. Но столько злобного презрения накопилось в душе молодого человека, что он менее всего совестился своих лохмотьев».

Какой же вывод можем сделать из описания внешнего вида наших героев? Оба горды, самоуверенны, оба убеждены в силе своего ума.

И оба героя являются приверженцами теорий.

Теории обоих подразумевают деление людей на две группы: простых и сверхлюдей. Только Базаров говорит об этом как бы вскользь («Не богам же, в самом деле, горшки обжигать!»), а у Раскольникова это составляет основу всей теории. Кстати, оба считают, что относятся ко второй категории людей. (У Родиона это до поры до времени).

Идея Базарова — непризнание авторитетов и принципов существующего строя и религии, духовных и материальных ценностей.

Он отрицает красоту окружающего мира:

— И природа пустяки? — проговорил Аркадий, задумчиво глядя вдаль на пестрые поля, красиво и мягко освещенные уже невысоким солнцем.

— И природа пустяки в том значении, в каком ты ее понимаешь. Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник.[1]

Базаров вызывающе грубо отзывается о том, что многие люди считают священным:

«-Как? Не только искусство, поэзию… но и… страшно вымолвить…

-Все, — с невыразимым спокойствием повторил Базаров»[2]

Базаров — естественник. Он абсолютизирует возможности той науки, которой он занимается. В истории человечества случаются такие моменты, когда в результате бурного развития естественных наук начинает казаться, что теперь-то эти науки, наконец, помогут человечеству найти ответы на все вопросы,

Проникнуть во все тай­ны жизни, дадут ему могущество над миром. Базаров, таким обра­зом, разделяет довольно обычное заблуждение и не оригинален в своем преклонении перед наукой. Во всех суждениях о человеке для Базарова анатомия и физиология являются истиной в последней инстанции. Его излюбленный принцип — разрезать и посмотреть: «Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться загадоч­ному взгляду? Все это романтизм, чепуха, гниль, художество» [3]. Исходя из сходства в анатомическом строении людей, Базаров рассуждает так: «Все люди друг на друга похожи как те­лом, так и душой. и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Доста­точно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет зани­маться каждою отдельною березой» [4].

Нужно заметить, что даже с медицинской точки зрения это те­перь признается неверным: «человеческие экземпляры» и телом не «похожи». Мнение Базарова было определено сравнительно низ­ким развитием его науки. Но важно другое: он отрицает индивиду­альную неповторимость человеческой личности. Люди не похожи душой, как березы в лесу (в сущности, и березы-то не похожи), но для Базарова это «гниль и художество», поэтому он просто не за­метил, не в состоянии был оценить глубины рассуждений Кирсано­ва о личности как основе крепости общества.[5]

Базаров называет себя нигилистом:

«Нигилист — это тот человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип»[6]

«Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным. В теперешнее время полезнее всего отрицание — мы отрицаем. Все!»[7]

«Сперва место нужно расчистить»[8] — заявляет Базаров, но подобная цель вызывает справедливое недоверие, подозрение: а что же будет по­строено на этом «расчищенном месте»? да и будет что построено вообще? Базаров же лишь талдычит: «В теперешнее время полезнее всего отрицание — мы отрицаем». А Тургенев в отрицании видел, как помнится, силу опасную, даже страшную: «Но в отрицании, как в огне, есть истребляющая сила — и как удержать эту силу в границах, как указать ей, где именно остановиться, когда то, что она должна истребить, и то, что ей следует пощадить, часто слито и связано неразрывно?»[9]

Раскольников создает теорию, банальную, признаться, но от­того и более правдоподобную: человечество разделяется на две ка­тегории, на обыкновенных людей, «дрожащую тварь» (образ у Пушкина заимствованный, как давно подмечено: из «Подражания Корану»), и необыкновенных, Наполеонов (тоже Пушкин: «Мы все глядим в Наполеоны»), усилиями которых совершается движение истории. Ради такого движения отчего бы и не пролить кровь? Доступно же это лишь Наполеонам — «преступления этих людей, разумеется, относительны и многоразличны; большею частию они требуют, в весьма разнообразных заявлениях, разрушения настоя­щего во имя лучшего. Но если ему надо, для своей идеи, перешаг­нуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по со­вести, может, по моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, — смотря, впрочем, по идее и по размерам ее, — это заметь­те».[10]