Наташа детский дом рассказы

Наташа –  очень жизнерадостная и умная девушка. Ее история поразила меня от начала до конца. И больше всего то, с каким спокойствием она описывала свой, мягко говоря, нелегкий выпуск из детского дома. Могло бы показаться, что такая спокойная манера рассказа вызвана тем, что прошло несколько лет с того времени, и все переживания уже забылись. Но нет, я понял, что девушка даже тогда со смиренным спокойствием и железной выдержкой преодолевала трудности с жильем, отсутствием денег, нормального питания и теплой одежды в холодную осень. В такой ситуации многие из нас, наверное, запросто бы сломались. Если бы вообще дожили до этого момента в нормальном психическом состоянии.

Из нашей беседы с Наташей я восстановил следующую историю:

— Родилась я в 1996 году в Южно-Сахалинске. В 97-ом году мы с мамой переехали к бабушке в город С. Детство проходило обычно, как и у всех детей. Я очень любила свою семью. Но в какой-то момент все переменилось. Мама стала выпивать, отчим поднимал на нее руку. В 2001 году умерла бабушка и я стала принадлежать только себе. Когда мне надоело то, что всем на меня плевать, я решила по собственной воле попасть в детский дом. Но одного желания было мало, поэтому я придумала следующее. Во время учебы во втором классе я устроила драку, получила побои, а придя в школу, классному руководителю сказала, что меня избила мама. Долго ждать не пришлось, вскоре за мной приехали две женщины с водителем и перевезли меня в детский дом. Сначала я радовалась. Добилась своего! Но потом поняла, что жить с родителями, какими бы они ни были, гораздо лучше.

В детском доме было слишком много детей, и почти каждый из них норовил обидеть, чем-то задеть. Кормили невкусно, никаких сладостей. И там я постоянно делала то, что хотели воспитатели, а не то, что хотела сама. Например, заставляли убираться в спальне, в туалетах, в коридорах, в столовой, на территории. Носить одежду, которую дадут, а не то, что ты выберешь. Нет, я не хочу сказать, что к нам слишком уж плохо относились. Люди старались, как могли, на выделенные государством деньги нужно накормить пару сотен человек, одеть их, содержать в чистоте и в целости-сохранности – тут уж не до выбора, и все средства хороши. Только вот от этих объяснений все равно не легче. Да и, наверное, не хватало материнской заботы, ведь нас было много, а воспитательница одна.

К маме меня не пускали. Я была слишком маленькая. Боялись, что сбегу. А когда я стала взрослее, мать переехала в другой город. Начала работать и осталась там жить. У нас всегда были с ней сложные отношения. Пару раз меня забирали к себе родственники. Но у них в это время мама не появлялась. Последний раз меня забирали на каникулы в Белгород, когда мне было одиннадцать лет. А потом я поняла, что начинаю расти, становлюсь взрослой и никому не нужной, кроме детского дома. Взрослые и чужие дети никому не нужны. Хотя, я неплохо училась и уже умела правильно себя вести в обществе. 

Мать перед отъездом стала сдавать свою квартиру. Наняла хорошего риелтора, чтобы та могла осуществлять сделки без ее присутствия. Ведь ездить каждый раз она не могла. Как точно это произошло, я не знаю, но знаю то, что эту квартиру «купила» работница паспортного стола, а опека дала разрешение на продажу. Хотя не имели права, ни при каких обстоятельствах, потому что я была там прописана. Около шести лет судились, но все безуспешно. Договор о купле-продаже квартиры незаконен и по сей день. Директора детского дома на судах не бывало. Только представители опеки, прокуратуры и наш соц.педагог. Сама я была там только пару раз. Никаких решений мне, маленькой девочке, на руки не выдавали. О чем там вели речь, мне было непонятно. Из последнего запомнила только то, что мне предлагали комнату в общежитии на окраине города. Это вместо трехкомнатной в центре! Естественно, я отказалась. Дело, как всегда, отложили. Казалось бы, что тут откладывать? Договор незаконен, ребенку после выпуска жить негде. Выдали бы квартиру, наказали виноватых, и все дела. Но уж больно это сказочно звучит, да? И в принципе, все мы к такому «порядку» привыкли. 

На деле ведь все происходит вот как. Я выпускаюсь из детского дома… Хотя, «выпускаюсь» — громко сказано. Я ухожу после 10 класса, потому что мне в детском доме предлагали идти в ПТУ, но я хотела другой диплом. Взяла документы и по конкурсу подала документы на экономиста. Вскоре мне позвонили и сказали, что я поступила! Только необходимо принести оригиналы документов. Но я находилась в летнем лагере, поэтому позвонила в детский дом и попросила, чтобы мои документы доставили в колледж. Но так как «всем было некогда», по приезду из лагеря я узнала, что документы в колледже так и не появились. Когда я понесла их сама, было уже поздно. Я очень хотела поступить уже хоть куда-нибудь и переписала заявление на то, что осталось. Теперь я технолог литейного производства черных и цветных металлов.  

Самое главное, что из детского дома меня до сих пор никто не собирался выпускать, так как у меня не было опекуна. Мне пришлось там прожить еще два месяца, прежде чем нашлась женщина, которая была готова взять меня. И вот в один прекрасный день мне дали в колледже письмо, где подтверждалось то, что колледж готов взять меня под свою ответственность, до тех пор, пока не будут готовы все документы. Помню, была достаточно холодная осень. Меня выпустили без одежды и без денег на существование. Так как я еще числилась в детском доме, деньги (прожиточный минимум) я не получала. Первый раз я их увидела только 30 декабря! Очень долго мы ждали письмо с опеки, которое давало право патронатному воспитателю вместе со мной раз в месяц снимать не больше положенной суммы. На руки мне дали 15 тысяч рублей. Я сразу же купила себе теплые вещи. И так как письмо было действительно только один месяц, остальные деньги мы решили сэкономить, чтобы я не осталась без средств. Мне хватало.  

После «выпуска» меня поселили в студенческое общежитие, где Марина Николаевна была комендантом. Жила спокойно, поначалу никто не знал, что я из детского дома, но слухи по общаге ходили, что «Мариночка кого-то усыновила»… Когда я сказала, что это я, меня начали побаиваться. Не знаю, почему все так реагируют на детдомовских. Потом я все же сдружилась почти со всеми, а потом и вовсе старостой сделали. 

За квартиру я еще продолжаю судиться. А пока живу со своим молодым человеком в его квартире. Я нашла довольно неплохую работу и доучиваюсь на последнем курсе. Парень у меня военный, живем мирно и тихо, всех все устраивает. Я стараюсь научиться готовить. Его семья относится ко мне хорошо. Правда, сначала, когда узнали, что я из детского дома, не хотели, чтобы мы дружили. Только после знакомства все поменялось. Родители даже помогали делать ремонт. И финансово, и физически. Каждое утро мне звонит мама Ильи и спрашивает, как у нас дела. Бабушка его души не чает во мне, а отец был самым первым, кто начал его «выгонять» из родительского дома, чтобы мы поселились вместе. А самое главное, что никто из них меня не жалеет и не спрашивает о детском доме.

• 
  07. 07. 2021
• 
  

Ира всю жизнь прожила в детском доме. Когда она стала подростком, никому не было до нее дела: таких детей уже редко забирают в семьи. Ира ничего не знала о взрослом мире и после совершеннолетия могла бы пропасть, как многие другие. Но в ее жизни появилась Наташа

Несколько лет назад Наташа, уже вырастившая своего сына, задумалась: сможет ли она взять ребенка в семью? «Я увидела в соцсетях фото девочки из детского дома. Начала узнавать о ней, прислушивалась к себе. Но пока я взвешивала за и против, ее забрали. Поэтому я решила ездить в детский дом волонтером», — рассказывает Наташа. 

Наташе было 27 лет. Она была хорошо сложена, но имела немного глуповатое лицо. На зависть подругам, она имела красивые и мускулистые ноги, в меру заметные грудь и попу, осиную талию, так как поесть вечно ничего не было, никогда не сутулилась и любила каблуки и короткую юбку. В общем – сексуальная мечта любого мужчины, если бы не один, но существенный недостаток – она была пьяницей.
 

Алкоголь она употребляла столько, сколько себя помнила. Может быть с 8, а может с 6 лет, а может и с двух. Пиво, вино, шампанское, водка, коньяк – вкус этих напитков был известен ей с детства. Родители её были неплохие люди, но тоже выпивали и, как считала Наташа, умерли от пьянки. Смерть их была для неё столь незначительным событием, что она не всегда сразу могла сообразить, кто из них умер первым. Она часто меняла места работы и своих мужчин. Места работы и мужчины менялись и видоизменялись как в калейдоскопе и жизнь казалась Наташе полной чехардой.
 

Все счастье для нее было в пьянстве.
 

Алкогольная зависимость сидела в ней крепко уже примерно с 16 лет. Во многом с этим помогали её ухажеры, которые для Наташи тащили всегда с собой изначально ликеры, вино и коньяк, а позднее водку, самогон и фуфырики с аптеки. Наташа не была привередливой и это помогало ей, особенно в последнее время, относиться с пониманием к отсутствию денег у своих ухажеров на дорогой алкоголь и искренне радоваться любой жидкости содержащей спирт.
 

Со временем ухажеры стали как-будто как-то растворяться сами собой. Заходили к Наташе уже больше для того, чтобы узнать нет ли у нее что-нибудь бухнуть-бухануть: «Чё нет ни чего? Эх жаль. Ну ладно тогда – давай пока».
 

У Наташи как правило ничего из спиртного на раздачу не было, потому что спиртное у неё не задерживалось, а сразу употреблялось во внутрь.
 

Наташа, если было бухло, пила до тех пор, пока вырубалась, а приходя в себя, снова пила и так до тех пор, пока бухло не заканчивалось. Так что застать её дома с алкоголем и не в отключке было сложно.
 

Приходили иногда ее приятели, друзья, знакомые, подруги, долбились в дверь, но бесполезно. Или дома её нет, или в отключке она. Достучаться до её сознания было нельзя, когда её вырубал алкоголь. А если в сознании она и открыла дверь, то бухнуть обычно нет ничего.
 

Был период в жизни Наташи, когда она свою двухкомнатную квартиру, после смерти родителей, поменяла на общагу с доплатой. Период этот был хоть и яркий, но неожиданно для Наташи короткий. Алкоголь в тот период был у неё качественный и вволю. Старых и новых друзей набивалось в приобретенную её общагу – не продохнуть, как в маршрутку в час пик.
 

Кто-то классно шутил, завязывались интриги, любовные романы, бушевали страсти, ревность и секс, кто-то кого-то за что то лупил, кто-то кричал, кто-то мебель крушил. Жизнь бурлила и было по настоящему интересно и весело.
 

Иногда в полузабытье она чувствовала, что кто-то занимается с ней сексом и ей это нравилось. Не так что бы уж очень, нимфоманкой она никогда не была, но терпеть этот секс ей не приходилось и иногда она даже кончала. Целый калейдоскоп эмоций, море качественного спиртного и приемлемого секса.
 

Жадной и продуманной Наташа никогда не была, окружающие это видели и за это от друзей и подруг ей была уважуха.
 

Но всё хорошее не бесконечно и когда шальные деньги за квартиру закончились, неприятно повеяло холодом из открытой двери.
 

Окинув взглядом общагу, немного протрезвевшая Наташа увидела, что народу в комнате заметно поубавилось. Кто-то ушел за спиртным и не вернулся, кто-то спал, воняло мочой. Так кончились деньги за двушку и вместе с ними дни безрассудного веселья, а суровая реальность беспощадно ворвалась в Наташину жизнь.
 

Ещё какое-то время, какие-то пустые разговоры, какие-то глупые вопросы: «А точно ничего больше нет? ». И замусоленные ответы: «Да точно нет, если бы было что – я что б не дала». И вот она уже в общаге одна, на улице темно, но в окнах свет и даже уже никто не развлекает стуком в дверь и надоевшим вопросом: «А есть бухнуть чё-нибудь? » На который уже даже как-то лень отвечать: «А нет ничего», – и только отрицательно мотнёт головой и жалко ей в этот момент не только себя, но и незваного гостя.
 

Наташа не любила куда-то ходить, где-то что-то искать, спрашивать и просить. Она ждала. Даже немного любила помучиться от того что ждала, но была уверена и знала, что всё равно кто-то придет и с собой принесёт. Немного побаивалась даже из-за этого куда-то уйти и поэтому всё время почти сидела дома.
 

Примерно такая же чехарда у нее была и с работой. Наташа ненавидела каждодневную работу, так как с ней у неё никогда ничего толком не получалось. Наташа на такой работе всегда работала до первой зарплаты или аванса, а потом всё… и опять скандал, сумасшедший звонит телефон, пока не отключишь его, а перед этим из него кто-то со злобой кричит, но сил встать с кровати нет всё равно и плевать ей на всё: «И стоять и ходить не могу всё равно, даже если опять кто-то харкнет в лицо». Любила поэтому Наташа временные заработки. Работа, оплата, бухнуть, бухануть.
 

Примерно год прошел с того дня, когда шальные деньги за квартиру закончились и дорогие виски и коньяки сменились на аптечные фуфырики. Наташа в один из таких вечеров, пересчитав свою мелочь по карманам, долго мучилась вопросом что купить? Она могла позволить себе или пакетик лапши ролтон или аптечный фуфырик. На этот раз голод и здравый смысл у неё взял верх, а от одной мысли о горячей лапше в голове у Наташи все сладко мутилось и даже между ног происходило какое-то странное и приятное щекотание. Наташа решила купить для себя в этот вечер на последнюю мелочь лапшу ролтон и поэтому была не пьяна. Возвращаясь домой с пакетиком лапши, на двери подъезда увидела объявление: «Куплю общежитие в этом доме. Андрей». Задумалась: «Куплю… Деньги… Общежитие куплю. Водки куплю. Классно бухну. Зачем мне эта общага, если в ней бухла нет», – далеко идущие планы вихрем понеслись у неё в голове: «Надо позвонить. Общагу поменять. Да, поменять. Дом, например, в деревне купить. Курей заведу, картошка своя. Бражка своя, самогон нагоню. И в деревне люди живут и не скучно им там и всегда заняться есть чем. Вон Пашка приезжал, деревенский самогон приносил. Класс. Рассказал, как они со старой фермы металл сдают и его там не меряно и бухают они и классно всё у них. Надо позвонить».
 

И вот появился просвет впереди, и радость и чувство рвались из груди.
 

***
 

Алло, Андрей здравствуйте. Я по Вашему объявлению звоню, у меня – общежитие. Да. Спасибо. А когда Вы можете прийти? Ну да, я сейчас дома. Приходите.
 

Андрей вот уже несколько лет с переменным успехом работал риэлтором сам на себя, потому как не видел смысла работать на какого-то дядю в агентстве. На подколы, что он – черный риэлтор отшучивался: «Черный риэлтор отличается от риэлтора тем, что ещё не смог столько людей облапошить, чтобы снять себе офис и не имеет офиса».
 

Одна из крупных удач у него в его бизнесе в последнее время заключалась в том, что он случайно нашёл пожилого алкаша-Лёху, который не прочь был поменять свою двушку на однушку с доплатой. Вникнув во все юридические подробности связанные с этой квартирой, Андрей установил, что алкаш Лёха был собственником двушки лишь отчасти, так как в своё время жена Лёхи перед смертью завещала свою часть квартиры родному племяннику, который и вступил в наследство после её смерти на её часть квартиры. Алкаш Лёха, когда до него понемногу дошло всё коварство покойной жены, сильно расстроился. Оказалось, что сделать обмен квартиры на меньшую, взять кучу денег и пуститься на старости лет во все грехи тяжкие – было уже нельзя. Эти безрадостные мысли медленно просачивались в его тупую башку и ему оставалось только сглотнуть горькую слюну: «Чёрт. Как обидно. Уже так настроился на обмен и облом». Грустным всё это казалось алкашу-Лёхе. Но риэлтору Андрею ситуация с Лёхой не казалась безвыходной и он, выждав оптимальную паузу для такого дела, начал завлекать расстроенного Лёху в новую авантюру, расставляя для него стандартную ловушку в надежде захомутать его прокуренную двушку.
 

«Алексей. Я в этой ситуации могу тебе кое-чем помочь. Мы можем заключить с тобой договор, что ты мне подписываешь свою часть квартиры, но остаешься в ней жить до своей смерти, а я сейчас даю тебе деньги и буду тебе во всём помогать. Как тебе такой план? Подумай! Сколько той жизни тебе осталось – поживёшь в старости хоть как человек: и пожрать будет и выпить. Соглашайся, а то племяннику жены потом слишком много после тебя останется. Давно он к тебе в гости заходил? Давно что—нибудь пожрать приносил? Давай я тебе за поллитрой схожу, обдумаешь всё не спеша? »
 

Племянник Лёхин, а вернее Лёхиной покойной жены жил в другом городе, был каким-то небольшим начальником в полиции и к Лёхе, из-за его пьянства, никаких добрых чувств не испытывал, о чем Лёха тоже достоверно знал. Риэлтор Андрей, по сравнению с племянником, был Лёхе по духу несравнимо ближе – вон сразу за поллитрой пошел, понимает всё, а не просто так балабол, хотя к предложенному Андреем варианту сделки с квартирой Лёха на трезвую голову отнесся с опаской, потому что слишком много жулья вокруг. Обманут, а потом ещё будут над ним-дураком смеяться. Знаем мы вас таких шустрых… Единственный козырь, который успокаивал Лёху и о котором Андрей не знал, было то, что Лёха был из блатных. Авторитет у Лёхи конечно был уже не тот, когда он мог отлупить почти любого и по пьяне поднимался к себе в квартиру на третий этаж на одних руках, но гонимые жаждой, ходячие ещё его друзья иногда заходили к Лёхе и он надеялся, что в крайнем случае блатной мир за него впишется, поможет и в обиду не даст.
 

Андрей между тем сходил за поллитрой, купил ещё колбасы и хлеба и Лёха начал все это с азартом поглощать. От съестного и спиртного в голове у Лёхи понемногу все стало устаканиваться, опасения развеялись, настроение улучшилось и он, взвесив все ЗА и ПРОТИВ, стал склоняться к тому, что предложение риелтора Андрея было заманчивым и, пораздумав, принял решение: «А что, я согласен. Слишком жирно будет ему, имея ввиду племянника жены, получить всю квартиру. Хоть раз бы приехал после похорон жены, хоть раз бы спросил: «Дяд Лёш, а тебе не нужно что? Помочь может чем? Здоровье то как? » А квартиру ему подай!… Нет! Лучше тебе Андрюх подпишу. Не бросишь же ты меня? Похоронишь? »
 

«Не волнуйся Алексей, сам всё увидишь и поймешь. Я не болтун какой, «- ответил Андрей и был сам твердо убежден, что не бросит Лёху и его часть квартиры и согласие между ними на том было достигнуто.
 

Через время, когда Лёха переписал часть своей квартиры на Андрея, у Андрея было хорошее в связи с этим настроение и он отвечал Лёхе взаимностью: покупал ему и выпить и закусить, слушал рассказы Лёхи про его удивительную блатную жизнь. А Лёхе все больше нравился Андрей и то что он, как и обещал, не оставлял его: приносил и жрачку и бухло. Нравилось Лёхе в Андрее ещё и то, что он был новым, искренним и внимательным слушателем его рассказов, потому что Лёхины старые товарищи знали Лёху как облупленного и интерес для них Лёха давно уже не представлял. Товарищи: блатные-алкаши приходили к нему, когда была у него пенсия и бухло. Сам Лёха на улицу почти не выходил, так как ноги у него от пьянки распухли и ходить ему было очень тяжело, а друзья-алкаши его были сплошь и рядом ненадежные люди, которым рискованно было доверять даже небольшие деньги, так как в большинстве случаев они пропадали то ли с деньгами, то ли с купленной жрачкой и бухлом, а Лёха из-за них зачастую оставался голодный и не опохмелённый.
 

С Андрюхой таких случаев и проблем никогда не было. Уходя с Лёхиными деньгами, он всегда возвращался с бухлом и закуской и даже приносил сдачу, а если у Лёхи заканчивались деньги, то Андрей покупал ему всё за свои. Всё это в сумме поднимало авторитет Андрея в глазах Лёхи и Лёха был искренне рад, когда Андрей к нему приходил.
 

Андрей же был рад тому, что приобрел часть двухкомнатной квартиры, потому что это казалось ему надёжным вложением его усилий и денег. Ещё ему искренне интересен был мир блатных, который раскрывал перед ним своими рассказами Лёха и между ними понемногу установились дружеские и доверительные отношения.
 

Однако, одна проблема всё-таки была: Лёха был свин. Когда он осознал, что хата вообще не его, а ему можно в ней всё, то полностью плюнул на чистоту. Порядка после смерти жены у него и так никогда не было, но отписав свою часть квартиры Андрею, Лёха потерял остатки приличий, забил на порядок и чистоту всё, что только можно было забить. Квартира понемногу превращалась в помойку с какими то пустыми бутылками и консервными банками, грязными носками и обгаженными трусами, мухами и тараканами и в квартиру просилась уборка.
 

***
 

Риэлтор Андрей, когда его телефон подолгу молчал, начинал испытывать беспокойство. Он был человек деятельный и если заняться было не чем, то шёл и расклеивал различные объявления: то куплю квартиру, то общагу куплю, то помогу приватизировать жильё, то ещё что нибудь и люди звонили и движуха была.
 

Объявление, по которому ему позвонила Наташа, он поклеил на общаге недалеко от своего дома, и так как заняться в этот вечер ему было не чем, то он, после телефонного разговора с Наташей, пошёл к ней, что бы посмотреть и оценить её комнату, а заодно определиться для себя что он сможет там заработать и с условиями на которых он будет комнату продавать.
 

Комната Наташи была с достойным ремонтом, но запах в комнате выдавал то, что Наташа была пьяницей. Из опыта Андрей знал, что этот запах, кроме всего прочего, был признаком того, что в этом месте можно заработать хорошие деньги. Нет, в этот вечер Наташа была не пьяна, но в комнате улавливался запах какой то бомжатины – верный признак хорошего зароботка.
 

Андрей с Наташей обсудили предстоящую продажу её комнаты и вознаграждение Андрея, но уходить ему не хотелось.
 

Наташа, несмотря на свой алкоголизм, который проявлялся на её лице и тем, как от неё пахло, была красивой девушкой. Андрею приятно было разглядывать её, видеть как она двигается, как улыбается и поэтому уходить не хотелось.
 

Наташе тоже понравился Андрей, который разительно отличался от её знакомых алкашей. Наташе было приятно общение с Андреем и ей не хотелось чтобы он уходил, хотелось его чем-нибудь угостить, хотя угостить было нечем. Был только сахар, да в кране вода. Не было ни кофе, ни чая, да и к чаю давно уже ничего не было. Начатый о продаже комнаты разговор, тем не менее, понемногу перешёл на другие темы. Андрей интересовался куда переедет Наташа, где училась Наташа, узнал что только в школе училась, что сейчас нигде не работает и ищет работу и согласна на подработки, так как хорошую постоянную работу трудно найти, а на плохую нет смысла идти, и что замуж она пока не собирается, потому что нет достойного претендента: «Не за абы кого же идти…, хотя многие предлагают».
 

И тут у Андрея мелькнула мысль и он предложил Наташе сделать уборку у алкаша-Лёхи и подзаработать немного денег.
 

Наташа не раздумывая согласилась. Деньги были очень нужны, да и выпить хотелось. Сошлись на том, что уберётся у Лёхи она за 500 рублей и если что, то это будет началом их длительного сотрудничества. Сейчас для Наташи 500 рублей были сумасшедшие деньги.
 

Андрей за эти 500 рублей хотел поближе познакомиться с Наташей и развеселить Лёху. Андрею и так было интересно это новое общение, но ещё он чувствовал, что может прилично заработать с Наташей, найдя покупателя на её общагу. А Лёха, наверное, вообще будет сражен, что такая бикса будет крутить жопой у него в квартире. В общем всё для всех складывалось удачно.
 

***
 

На следующий день Андрей с утра заехал за Наташей и вместе они поехали к Лёхе. По дороге к Лёхе Андрей купил немного продуктов и чекушку для Лёхи. Наташе тоже хотелось выпить, но она стеснялась об этом сказать и ещё ей хотелось произвести хорошее впечатление на Андрея. На сколько она поняла, вопрос с опохмелкой лучше будет решить с тем Лёхой, к которому они сейчас едут.
 

Лёха увидев Наташу, конечно, был удивлен и смущен, но виду старался не подавать. Он был рад возможности видеть так близко такую красивую девушку, с которой можно было даже поговорить, тем более что запах бомжатины, который всё же исходил от Наташи и остался в машине у Андрея, был для Лёхи родным, а по всем остальным параметрам Наташа была для него просто принцессой.
 

Андрей, сказав что приедет вечером, уехал по делам и, уезжая, немного завидовал Лёхе, что тот будет целый день в обществе Наташи. Наташа в дополнение к своей классной фигуре имела ещё и довольно приятный и мягкий характер. Зайдя в Лёхин бомжатник, она не скривилась, увидев помойку, а искренне и с пониманием улыбнулась.
 

Было понятно, что грязная работа была ей привычна и не страшила её, что Наташа не была заносчивой особой и не пыталась строить из себя принцессу, а всё это вместе раскрывало ее покладистый и мягкий характер.
 

Андрей понимал, что дед Лёха поделится с ней чекушкой, продукты у них были и Лёха на все сто будет заигрывать с ней и попытается затащить Наташу к себе в свою проссатую постель. Интрига была лишь в том, что из этого выйдет и уболтается ли на уговоры деда Наташа. Андрею почему-то не хотелось, что бы Наташа так сразу сдалась, а Лёхи было потом чем похвастать Андрею.
 

Вечером Андрей легко поднялся к Лёхе на его третий этаж. Дверь в квартиру была заперта и Андрей позвонил. Через пару минут полностью одетая Наташа ему открыла. Вид у неё был счастливый. Наташа хотела удивить Андрея и по его первой реакции почувствовала, что это у неё получилось.
 

Да, войдя в квартиру, Андрей был заметно удивлён. Помойки в квартире Лёхи уже не было и в помине: полы были тщательно вымыты, грязной посуды в раковине нет, на плите стояла приготовленная еда, а на балконе висело постиранное вручную Лёхино бельё. Разница с тем что было в квартире утром, была потрясающая и Андрей был этим искренне удивлён.
 

Наташа предложила вместе поужинать и, открыв крышку стоящей на плите кастрюли, похвасталась наваренным борщом.
 

Андрею очень хотелось поесть Наташиного борща, но насколько он помнил эту кастрюлю, она раньше всё время валялась на кухне с чем-то гадким внутри. Лёха, конечно, в кастрюлю наверно не срал, но какая-то гадость в ней всё же была и Андрей сославшись на то, что только поел, от борща отказался, чем заметно расстроил Наташу и удивил алкаша-Лёху. Чувствовалось что его ждали, и ужин без него не начинали.
 

Заметно растроенная Наташа налила в чистую тарелку борщ и отнесла Лёхе в его дальнюю комнату, потом налила себе. Дед Лёха лежал на своем проссатом не раз диване и ел с жадность, взахлёб вкусный Наташин борщ причмокивая и откусывая беззубым ртом ламоть свежего хлеба. Такой классный борщ ему когда-то готовила только жена. Удовольствие от борща у Лёхи отдавалось в голову, и было сравнимо с удовольствием в молодости от хорошего секса.
 

Наташа свой борщ ела на кухне, за столом, неспеша и по ней было заметно, что она расстроена. Расстоена она была тем, что Андрей отказался от ужина, которым она хотела ещё больше удивить его.
 

«Мог бы из вежливости не побрезговать и попробывать, » – подумала она: «Я так старалась, что бы ему понравилось. »
 

Наташа действительно проявила практически героизм, когда на выпрошенную у Лёхи мелочь сбегала и купила капусты. Не чекушку, не фуфырик, хотя бухнуть ей тоже очень хотелось, а кочан свежей капусты. Да! Наташе было обидно! «Мог бы и не побрезговать, а попробовать борщ. Вон Лёха как уплетает – классный ведь борщ! Ну и ладно, ну и фиг с ним. Сейчас пятьсоху свою за работу возьму и водки себе с Лёхой бутылку куплю», – думала обиженная брезгливостью Андрея Наташа.
 

Андрей видел, что и по запаху и по виду борщ был конечно замечательный и видел, конечно, что Наташа расстроилась, но брезговал и не мог себя пересилить и заставить есть этот вкуснючий борщ.
 

Пока Лёха уплетал борщ, который Наташа аккуратно и с достоинством ела, Андрей развлекал их разговорами: «Наташа Вы молодец, такой порядок здесь навели и Лёху накормили. Он наверное горячее уже забыл когда ел. Я вам вместо 500 рублей тысячу вот даю. Спасибо Вам большое что такой порядок здесь навели. А ты Алексей гляди как жить надо, а то настоящий бомжатник здесь развел. Вон, лучше с пенсии Наташе деньги давай – она хоть тебя нормально кормить будет, а не друзьям своим алкашам, которые с деньгами твоими пропадают». Лёха, конечно был всем доволен: и тем что Андрюха в друзьях у него, и борщом, и даже порядком, но больше всего ещё кое чем…
 

После того, как утром у них с Натахой закончилась чекушка Лёха пособирал всю свою мелочь и попросил Наташу сходить за бухлом. Можно было взять пару фуфыриков или даже хватило бы на чекушку, но Наташа, неожиданно для них обоих, на это Лёхино разумное, как ему казалось, предложение, категорично ответила отказом и заявила, что намерена сварить борщ и поэтому ей нужна Лёхина мелочь на капусту.
 

Борща Лёхе, конечно, тоже очень хотелось, но меньше чем выпить, и, кроме того, борщ полностью рассеивал призрачную надежду Лёхи на то, что употребив с Натахой пару фуфыриков аптечного спирта можно было надеяться с ней на секс или на его какое-нибудь жалкое подобие, а в случае, если бы все сложилось у него удачно, то потом ещё похвастать своим успехом друзьям-алкашам. Глядя на Наташу, он думал, что силы на «подвиг» у него ещё были.
 

Борщ всё это безжалостно разрушал. Ну делать было нечего. Сам Лёха до магазина дойти всё равно не мог, товарищам-алкашам особо не доверял и поэтому, как какой-то травоядный козёл, отдал Наташе свою мелочь на капусту. Единственным утешением для Лёхи было то, что Наташа в их с Лёхой дискуссии о приоритете капусты над водкой, пообещала купить ему «ВСЁ», когда Андрей ей заплатит за уборку, и Лёха ей поверил. На том и порешили. Именно поэтому Лёха был всем, и очень доволен, когда уплетал свой борщ.
 

Довольны были в принципе все, и даже Наташа. Обидевшись поначалу на брезгливость Андрея, но наевшись своего вкуснейшего борща и, получив тысячу вместо пятьсот рублей, настроение у Наташи, несмотря на её обиду, все же не спеша поднялось. Впереди маячила выпивка и для себя она решила, что не поедет домой, а останется бухать и ночевать у Лёхи.
 

Скучно дома одной. Не плохо было бы, конечно, замутиться с этим Андреем по дороге домой, но пока он был трезв Наташа понимала, что шансов у неё на это не было никаких. Вон, даже борщ побрезговал есть. А тут хоть Лёха, а может в гости какой-нибудь друг его прикольный зайдёт. Борщом своим удивлю, опохмелиться налью, поболтаем о том о сём и по стопке опять нальём. Лёха вроде не похож, что будет нахально приставать и покоя не давать, да и справлюсь с ним – доходяга он, только болтать мастак, а с кровати почти не встаёт, еле еле до туалета идёт, а как датый и лень, то и ссыт под себя. Справлюсь с ним если что. Всё. Остаюсь!
 

Андрей был удивлен, что Наташа отказалась, чтобы он её до дому отвез и это его немного расстраивало и интриговало. Он чувствовал, что секса днём у них не было и ему было почти всё равно будет ли секс между ними ночью. Но всё же ему почему-то не хотелось, чтобы Наташа Лёхе ночью сдалась и чтоб Лёха потом бахвалился какой он шустрый ещё мужик, Андрюху в этом деле опередил, и то как мерзко всё у них было.
 

Андрей понимал, что после его ухода Наташа, быстрее всего, пойдет в магазин за водкой, что напьется ночью с Лёхой, что между ними ночью по-пьяне всё что угодно может быть, но понимал, что это были их жизни и делать они могли всё что хотят.
 

Андрей не мог себе позволить такую жизнь. Он был женатым, у него были дети, да и с Наташей при любом раскладе у него ничего не могло быть по той же причине, по которой он не стал есть её борщ. Но всё равно он немного завидовал этим двоим: и тому что они вволю наелись борща, и тому что они сейчас будут бухать и общаться, и тому что после его ухода им наверняка будет весело.
 

Лёхе вообще можно было позавидовать. Ему было за 60 и бухать в своей квартире с фигуристой девахой которая лет на 40 была моложе его, и которая быстрее всего, набухаясь, потеряет контроль и вырубится – было для Лёхи каким-то неописуемым событием в его пьяной жизни. Лёхи оставалось только проявить сдержанность и не вырубиться первым. В общем если у него будет цель и желание ее достигнуть, то больших усилий для достижения этой цели от него не потребуется. Так думали все, даже Наташу веселила эта мысль, когда она представляла, как Лёха набухавшись может начать к ней моститься.
 

«Надо будет завтра их в обед навестить. Будет всё видно», – размышлял Андрей по дороге домой.
 

Наташа после ухода Андрея, как и планировала, сбегала за бутылкой. С Лёхой они эту пол-литру под хорошую закуску и разговоры быстро уговорили и промелькнула мысль: «Зачем одну взяла? Надо было взять сразу две!… Бегать теперь! » И она снова пошла, взяла сразу две.
 

Зайдя в квартиру, услышала храп: «Ну дед Лёха – слабак и пить уж теперь не мастак! » Открыв следующую бутылку, налила себе полный гранёный стакан, а в голове пронеслось: «Как-то нет того кайфа от водки, как в молодости, как-то не так всё кайфово, как-то всё немного не то. Надо круче бухнуть. А ну-ка, попробую», – и залпом выпила полный стакан водки. Потом ещё налила, и ещё.
 

И потом через силу, почти что, ещё.
 

И куда-то всё сразу потом поплыло,
 

И её резко вдруг в темноту понесло.
 

Кто-то лапал за жопу,
 

Кто-то мял ее грудь,
 

Кто-то членом касался
 

И кончал ей во внутрь.
 

***
 

На следующий день, примерно к обеду, прихватив на всякий случай чекушку для Лёхи, Андрей приехал узнать, как жизнь, как дела. Дверь в квартиру была в этот раз не заперта, и звонить не пришлось. В ближайшей от коридора комнате спала в одежде Наташа. На табуретке около её кровати стояла почти пустая бутылка водки, стеклянный стакан, кусок недоеденного хлеба и ломтики колбасы. Дед Лёха, тоже одетый, храпел в своей дальней комнате, и на его табуретке был почти тот же набор, но без початой бутылки водки. Судя по всему, секса и гостей у них не было. Тишина. Даже скучно.
 

«Эх Лёха, зря ты здоровье своё пропил, и поэтому даже не попытался Натахе вдуть», – подумал Андрей и стал его будить. «Лёх, я тебе чекушку принёс», – Андрею было интересно узнать их новости и удостовериться в своих предположениях о том, что секса у них не было.
 

«А? Что? » – начал приходить в себя Лёха.
 

«Я тебе чекушку принёс, – повторил Андрей. – Как дела тут у вас? »
 

«Да нормально всё. Дай водички попить. Очень хочется пить», – отвечал с бодуна Лёха.
 

Андрей сходил на кухню и принёс Лёхе кружку воды из под крана.
 

«Как повеселились тут без меня? Натаха не приставала? » – расспрашивал Андрей жадно глотавшего воду Лёху, и ждал, когда тот, наконец, напьётся.
 

Лёха выпил всю кружку воды, принесённую Андреем, и попросил принести ещё. «Пусть тут на табуретке стоит, а то вдруг пить опять захочу. Нет, не приставала. Я что-то вчера как-то рано уснул», – начинал понемногу вспоминать вчерашнее Лёха и то, как его желание чпокнуть Натаху как-то само собой по чуть чуть улетучивалось и незаметно полностью покинуло его. Чувство удовлетворения от съеденного Натахиного борща и в меру выпитого с Натахой алкоголя незаметно для Лёхи полностью стёрло его авантюрные мысли заняться с Натахой сексом, и ему ничего не оставалось делать вчера вечером, как только заснуть, пока он ждал её из магазина. Добавило Лёхе вечерней сонливости ещё и то, что Лёха обычно по несколько часов спал днем, а вчера он был сильно заинтригован присутствием Наташи, вёл с ней увлекательную дискуссию о приоритете спиртного над капустой, заглядывался на заметные формы её молодого тела, и поэтому днём не уснул.
 

«Да ну её, – начал оправдывать свое бессилие Лёха, – девка она молодая, глупая, наверно, ещё. Кобелей, наверное, полно. Ещё заразу какую от неё подхвачу. Как мне потом по врачам ходить? Ноги вообще вон не ходят. В туалет вон и то трудно дойти. Ну её на х*й! » – умело поддерживал свой покачнувшийся блатной авторитет алкаш Лёха. «Тебе тоже с ней не советую. Я думал вчера, когда она по убрала тут всё и пожрать наварила, что она домашняя девка, но как глянул, как она пьёт, да и осталась в незнакомом месте, так сразу всё понял – шалава она, можно любую заразу от неё подхватить. Даже СПИД, например, сейчас СПИДа полно! Моя жена сроду бы не осталась вот так у чужого мужика где-то ночевать и ещё с ним бухать. Глянь – жива хоть она? »
 

Андрей, получив законную возможность по разглядывать Наташины формы, пошел в комнату, где спала Наташа. Около кровати стояло две пустые пол-литровые бутылки из-под водки – открытая и почти пустая бутылка стояла вместе с недоеденным куском хлеба и колбасы на табуретки около кровати. Наташа лежала на кровати одетая и ничем не укрытая на животе, уткнувшись лицом в подушку, и со спины представляла собой неприлично сексуальное зрелище. Бросались в глаза её узкая талия, упругие ягодицы, а стройные ножки были у неё, как у фигуристки.
 

«Не ожидал я от пьяного алкаша Лёхи такого здравого смысла, » – подумал Андрей, любуясь Наташиной попой и ногами.
 

«Наташа, Наташа, » – тронул Андрей Наташу за плечо и невольно задержал свою руку.
 

В первое мгновение этого прикосновения Андрей почувствовал неприятный холод Наташиного плеча и, придержав ещё на мгновенье руку, осознал, что девушка была холодна и мертва. Уже более не стесняясь, он попытался ощупать Наташин живот, но её живот был тоже неприятно холодным на ощупь: «Какая она всё-таки худенькая, » – пронеслось в голове. Тут же, уже больше из любопытства, тронул её когда-то упругую, а сейчас неприятно окоченевшую попу. Да, сомнений не оставалось – это был труп, она умерла.
 

«Умерла? » – почувствовав неладное, спросил его Лёха.
 

«Да. Умерла, » – ответил Андрей.
 

«Шутишь? » – с надеждой спросил Лёха.
 

«Нет, не шучу, » – без тени на юмор ответил Андрей.
 

Им обоим стало грустно. Нет, особой жалости к Наташе никто из них, положа руку на сердце, не испытывал. Привязаться к ней никто из них ещё не успел, и потеря для них была невелика. Случилось то, что случилось. Было так, как должно было быть, но всё-равно было как-то грустно.
 

Им обоим хотелось, чтобы Наташа очнулась, чтобы смешно приходила в себя, вздыхая и охая после вчерашней пьянки, чтобы была возможность немного над ней из-за этого пошутить. Хотелось видеть, как она пойдёт умываться, как будет охать, как чай будет пить, как её красивые ноги будут передвигать по квартире её осиную талию и, в меру заметные, попу и грудь.
 

Грустно было Андрею и алкашу Лёхе, что такое великолепное тело, которое бог дал Наташе, утратило душу. А
 

виноват в этом был Дьявол. Он, не обращая внимания на то, что Наташу, как и положено, покрестили в детстве в церкви, проявил с ней, как и с другими, чудеса изобретательности и упорства. Дьявол, увлекая её за собой, много лет давал крещёной в детстве Наташе соблазн за соблазном, а этой ночью, улучив нужный момент, всё-таки смог вырвать из прекрасного тела Наташи и затащить к себе в ад её заплутавшую в лабиринтах жизни душу.
 

Риэлтор Андрей видел в этом для себя предостережение, а алкаш Лёха – вполне обозримое будущее.
 

***