Мужчина в женской одежде рассказы

К большому неудовольствию моей матери, я бросил колледж на последнем курсе. Через год она ещё больше возмущалась, что я всё ещё был безработным и, как она выразилась, ещё «обтирался» возле неё. По правде говоря, я уверен, что к тому времени она уже смирилась с моим образом жизни. Поскольку она всегда ненавидела любую домашнюю работу, тот факт, что я занимался ею, успокаивал её. Я научился сносно готовить, и мама находила всё более плюсов в сложившейся ситуации — ей просто нравилось жаловаться, вот и всё. Ей нравилось жаловаться на меня по любому поводу, на мою причёску с конским хвостом. Моя причёска была источником большинства наших споров.

Мама успешный брокер по недвижимости. Когда я учился в колледже, она купила фермерский дом и перестроила его по своему вкусу. Дом находится примерно в двадцати минутах езды от города. Во время поездки маме было достаточно времени, чтобы подумать о работе. Я наслаждался сельскими видами, мелькавшими за стеклом.

Нам нравится наш дом. Нравится — тишина и уединение. Мама часто задерживается на работе, и дом в моём полном распоряжении.

Мы с мамой совсем не похожи. Она крупная, общительная женщина. Любит шумные вечеринки не против пропустить стаканчик или двумя Jack Daniels, на сон грядущий. Я застенчив, трудно схожусь с людьми, побаиваюсь противоположного пола. Свою робость пытаюсь прикрыть шуткой, но получается не всегда. И я совсем не умею пить два маленьких бокала вина и я лечу. И если честно, я шумным компаниям предпочитаю поваляться на диване и помечтать.

Вы когда-нибудь замечали, как небольшой инцидент может изменить вашу жизнь? Мама попала в небольшую автомобильную аварию. Она не была пристёгнута ремнём безопасности и сломала правую лодыжку, а также сильно растянула левое запястье. Следующие несколько недель моей жизни превратились в сущий ад. Она заставила меня, её повсюду возить. Это нарушало мой распорядок дня, её постоянные критические замечания по поводу моего вождения сводили меня с ума. Признаю, я хреновый водитель – за рулём я нервничаю, но её постоянные замечания и попытки самой затормозить с пассажирского сиденья меня просто бесили.

Она постоянно пилила меня из-за отсутствия подруги в моей жизни. Я напоминал ей, что дружу с двумя молодыми леди, работающими в её офисе. Она фыркала, что они кажутся «друзьями», а не подругами — и я никогда не начну делать ей внуков, и всё в том же духе. Я был совершенно смущён её откровенностью в этом вопросе и обычно избегал его, как мог. Наконец, я думаю, она устала ждать и организовала мне свидание.

Я был в бешенстве и был близок к тому, чтобы ослушаться её. У неё было такое выражение лица, которое обещало много неприятностей для меня, поэтому я уступил и согласился встретиться с молодой леди, которую она выбрала для меня.

— Она тебе понравится. Она недавно переехала в этот район. Я помогла ей снять дом несколько месяцев назад. Оказывается, я знала её мать ещё в колледже. Она была одной из самых милых и нежных девушек, которых я когда-либо знала. Если Линда, так зовут девочку, хоть немного похожа на свою мать, я почти уверена, что она тебе понравится.

Я нервничал перед предстоящей встречей с этой молодой особой и долго не мог успокоиться. Мама говорила, что я мог бы подружиться с ней, в конце концов, друзей не может быть слишком много, не так ли?

Мы договорились, что она приедет и заберёт меня из дома. Мама объяснила, что в последнее время я много езжу и мне надоело сидеть за рулём.

— Нет смысла позволять девушке узнать, какой ты паршивый водитель, — сказала она.

К тому времени, когда Линда заехала за мной, начал моросить дождь. Я увидел, как красный «шевроле» с откидным верхом въехал на подъездную дорожку к дому. Машина была не из новых и с верхом у неё было что-то не так.

Девушка, которая выскочила из машины, не выглядела такой уж «нежной». Кожаная куртка, красный шарф поверх тёмных коротких, волнистых, волос. Синие джинсы. Похоже на ковбойские сапоги. Хлопнула рукой по капоту, а затем что-то сделала. Откидной верх, накренившись, встал на место. Она подошла к дому, стянула шарф с головы и встряхнула его от дождя. Я нервничал и разрешил маме открыть дверь.

Я услышала какое-то бормотание в коридоре, и они вошли вместе, смеясь над чем-то. Я сразу понял, что эта девушка не была тихоней. Уверенная походка и осанка, минимум косметики. Красивый, но волевой рот. Маленький нос. Тёмные густые брови и карие глаза. Физически она была почти такой же, как и я, чуть выше ростом в своих сапогах. Я почувствовал крепкое рукопожатие, когда она пожимала мне руку.

— Андерсон? — Спросила она. — Довольно необычное имя, не правда ли?

Не знаю почему, но я начал краснеть.

— О да! — Мама быстро ответила за меня. — Андерсон взрослый мальчик, но боится самостоятельно сделать первый шаг.

Я покраснел ещё больше, а Линда рассмеялась.

— Многие мои друзья зовут меня Энди, — тихо сказал я.

На лице Линды появилось удивленное выражение.

— Поразительно! — сказала она. — А я всё думала, когда же познакомлюсь со своей новой Энни. — Она повернулась к моей матери. — Это просто фантастика! Где бы я не жила, у меня всегда был друг по имени Энни. Я верю такое совпадение к удаче.

— Энди! — Сказал я так решительно, как только мог. — Энди!

Она слегка растерялась, затем улыбнулась.

— Мне очень жаль, — сказала она с раскаянием, — но у тебя очень мягкий голос. Я была уверена, что ты сказал «Энни».

Мама поспешила сменить тему разговора.

— А у тебя чертовски крутая машина. Как давно она у Вас?

Линда просияла.

— Да! Это моя гордость и радость. — Она повернулась, чтобы вовлечь меня в разговор о клапанах, кулачках и прочих деталях двигателя. Мать отрицательно покачала головой.

— Не говори с ним о машинах. Он видит в них лишь то, что может его перевести из пункта «А» в пункт «Б», вот и всё.

Линда пожала плечами и снова повернулась к маме.

— У меня возникли некоторые проблемы с откидным верхом. Продолжает спускаться в самое неподходящее время. Настоящая заноза в заднице, скажу я вам.

— А разве это не опасно? — Нервно спросил я.

Она усмехнулась.

— Не-а! Не о чем беспокоиться. Перед тем как сломаться появляется характерный шум и у меня есть достаточно времени, чтобы остановить машину и всё вернуть обратно без особых проблем…

— Может быть, нам стоит отменить свидание? — поинтересовался я.

Она бросила на меня удивлённый взгляд.

— Если хочешь. — Ответила она как ни в чём не бывало: — Это не проблема. Честное слово.

Мама фыркнула:

— Ты же не отменяешь это свидание с Энди. Только не забудь, что завтра ты должен отвезти меня в аэропорт. — Она повернулась к Линде. — Мне завтра нужно по делам кое-куда съездить, так что убедись, что он будет дома как раз вовремя. — Она посмотрела в окно. — Похоже, вам лучше поторопиться. С каждой минутой становится всё темнее, похоже, будет сильный дождь.

Мы поспешно вышли, Линда открыла мне дверцу машины. У меня возникли проблемы с тем, чтобы открыть дверцу, поэтому она подошла ко мне и открыла её почти без усилий.

— Немного заедает. — Пояснила она.

Она отвезла меня в ресторан на другом конце города, всего в паре миль от того места, где жила сама. Женщина-служащая автостоянки усмехнулась, когда Линда помогла мня выйти из машины. Я чувствовал себя так, словно она меня защищает. Это было странное чувство, но какое-то приятное. Дождь заметно усилился.

Ресторан был каким угодно, но не оживлённым, внутри царил полумрак. Тем не менее, несколько официанток, казалось, узнали Линду и улыбнулись ей. Но она, казалось, не замечала их. Нас провели к нашему столику.

Почти сразу же стало понятно, что это Линда пригласила меня на свидание, а не наоборот. Она была очень внимательна ко мне — помогла мне сеть, отодвинув мой стул. Подала мне меню, в котором не было цен (такие получают дамы). Линда позаботилась о том, что я должен есть и пить, и заказала еду для нас обоих. Она заказала стакан красного вина для меня и стакан виски «Джек Дэниелс» для себя. Она, конечно же, не стесняясь, задавала вопросы официанткам о меню, и что бы они нам порекомендовали и т.д. Но они, казалось, были рады угодить ей и порхали вокруг нас как мотыльки.

Наверное, я должен был возражать, но я привык находиться под влиянием сильной женщины, моей матери — Линда была внимательна ко мне, с интересом выслушивала меня, и проявляла больший интерес к моим словам, чем моя мать. Хотя говорил я немного.

У Линды была интересная жизнь. Она на четыре года старше меня, она рано закончила школу с отличием. Начала свой собственный бизнес. Пару раз бизнес прогорал.

— Но сейчас у меня всё нормально, — призналась она, делая приличный глоток виски. Она участвовала в лодочных гонках Аляска — Гавайи. Некоторые из историй, которые она рассказывала, меня по-настоящему взволновали. Я никогда бы не решился сделать что-то подобное. Я не помню, что мы ели, я был так очарован этой женщиной. Когда её пальцы начали поглаживать мою ногу под столом, я был ошеломлён. Это было не первое моё свидание, но она была первой спутницей, с которой я хотел продолжения отношений. Я посмотрел на неё снизу вверх и застенчиво улыбнулся.

— А ты знаешь, что краснеешь? — Она дразнила меня, слегка откинувшись на спинку стула, и гладила меня по внутренней стороне бедра. Сначала я не замечал, что краснею, но сейчас почувствовал, как жар приливает к моему лицу. Смущённый я замолчал.

— Это так мило! — Прошептала она мне на ухо. — Ты такой хорошенький.

Я покраснел ещё больше. Она засмеялась и накрыла ладонями мою правую руку, лежавшую на столе.

— Я уверена, что мы с тобой будем лучшими друзьями, Энни. А ты как думаешь?

Прежде чем я успел отреагировать на то, что она назвала меня Энни, она отреагировала за меня…

— Ой извини! Мне так жаль! Пожалуйста, прости меня?

Она явно была так огорчена, что я просто пожал плечами. Она снова начала говорить. И действительно, через несколько минут она снова назвала меня Энни — с той же самой реакцией. И снова я благосклонно принял её извинения.

К этому времени я уже выпил пару бокалов вина и чувствовал себя очень раскрепощённым. Я был очарован её рассказами. И все эти извинения по поводу моего имени, мешали мне слушать её истории. Наконец, примерно на пятом извинении, я махнул рукой.

— Линда! Ничего страшного, я не обижаюсь. Тебе не нужно всё время извиняться. Честное слово.

Она посмотрела на меня с выражением крайнего изумления на лице.

— Ты не возражаешь, когда тебя называют девичьим именем?

Я поспешил пояснить, чтобы исправить неверное впечатление.

— Ну, обычно я этого не позволяю, но ты сказала, что у тебя всю жизнь были друзья, которых звали Энни. Я тебя понимаю.

Она снова положила свои руки на мои.

— Ты такой милый! Такой понимающий! Просто душка!

И с этого момента я стал Энни. Даже в присутствии официантки Линда обращалась ко мне как к Энни. Официантка была молодой девушкой и порхала по залу быстрой пружинящей походкой. Время от времени она бросала на нас быстрые взгляды. Линда заметила это.

— Я думаю, что эта девочка запала на тебя. Она очень хорошенькая. Мне кажется, я начинаю даже ревновать. Давай её немного разыграем.

Я не был уверен, что эти взгляды были предназначены мне, но покраснел ещё больше. Я пытался понять, что же такое задумала моя спутница. Когда девушка подошла к нашему столику, чтобы спросить, не нужно ли нам что-нибудь, Линда сказала.

— Моя подружка Энни заинтересовалась вашей формой. Её вам предоставляет компания или её вы покупаете сами, из какого она материала?

И под пристальным взглядом Линды девушка отвечала на эти вопросы. Позволила меня потрогать материал фартука, юбки и блузки. Показала мне, кружева на подоле нижней юбки как хорошо подшиты края.

И это поразило меня — она относилась ко мне как девушке. Мне было интересно, как вовремя разговора она успевала ещё флиртовать и с Линдой! В конце концов, я был вынужден уйти.

— Скажите, пожалуйста, где здесь туалет? — Спросил я её. На мгновение мне даже показалось, что она не хотела со мной расставаться, и с некоторым запозданием ответила.

— Прямо по коридору. Вторая дверь справа.

Я поблагодарил и пошёл в указанном направлении. Позади себя слышал голос Линды.

— Энн? Она ошиблась. Там дамский туалет.

В душе я возмутился. Теперь она перешла от имени «Энни», которое, по крайней мере, звучало как мужское имя, к «Энн» — к явно женскому имени. Я промолчал, бросил возмущённый взгляд на официантку. Она изобразила на лице фальшивую улыбку извинения.

— Мне очень жаль… Сэр. Не знаю, о чём я думала. — И она с вызовом посмотрела на меня, я смутился и опустил глаза!

— О. Все нормально, — пробормотал я.

В туалете отчётливо слышался шум дождя, яростно хлеставшего в маленькие окошки. Когда я вернулся к столу, Линда была одна. Я заранее отрепетировал то, что собирался сказать.

— Линда, мне не нравится, когда меня называют Энн.

Она покачала головой.

— Но ты же сказал, что не возражаешь.

— Но… Это было совсем другое дело. Ты меня звала «Энни».

Она снова покачала головой.

— Мне действительно очень жаль. Я не хотела тебя обидеть. Но после того, как ты сказал, что всё в порядке? Ну, я думала, что Энн или Энни не имеет значения — это почти одно и то же.

Она так искренне раскаялась, что я сразу же простил её. Это, однако, не подняло мне настроение, и к тому времени, когда мы закончили ужин, я уже смирилась с тем, что теперь меня можно называть «Энн».

— А тебе не кажется, что Энн более красивое имя? — Спросила она. Я нехотя согласился.

Мы уходили, чуть ли не последними. Дождь превратился в настоящую бурю. Служащая парковки уже собирался подогнать машину, но Линда остановила её.

— Нет, милая. Эта старая машина с норовом. И тебе, может, не удастся её завести. И у меня нет желания сидеть здесь всю ночь.

— Линда, мы же промокнем, идя к машине! — Простонал я.

— Не говори глупостей, Энн. Я пойду за машиной. Подожди меня у обочины, пока я схожу за машиной, а эта молодая леди даст тебе зонтик.

Девушка-камердинер кивнула. Линда вытащила из кармана шарф — и завязывать его на моей голове. Потрясённый, я попытался отмахнуться от неё. В ответ она строго обратилась ко мне:

— Послушай, Энн, мне придется немного промокнуть. Тебе мокнуть совсем необязательно, шарф немного защитит от дождя, так что прекрати упрямиться. Ладно?

И спустя минуту, девушка-камердинер обращаясь ко мне, как «мисс». Когда Линда подъехала, я побрёл к машине. И даже очень стараясь, я не смог изобразить, хоть какое-то подобие мужской гордости. Я ойкнул, когда струи дождя попали мне за ворот — это было так неприятно и холодно. Две женщины улыбнулись друг другу, как бы говоря: Она такая неженка. Я, наконец, сел в машину и мы уехали. У неё в машине нашёлся тёплый, мягкий плед и она укрыла меня им. Я положил голову ей на плечо и счастливо вздохнул. Она включила радио. Эфир был полон новостей о шторме, об обрыве телефонных и электрических линий. Я надеялся, что с матерью всё в порядке. Через пять минут моя эйфория внезапно закончилась. Только я задремал, Линда разбудила меня.

— Просыпайся, соня машина сломалась. Я думаю в данной ситуации лучший вариант это идти ко мне домой. Дом всего лишь в пятистах ярдах отсюда. Мы же не можем оставаться здесь на всю ночь. Есть другие идеи?

— Нет. — Беспомощно сказал я. — Может, ты сможешь починить машину?

— Нет никакой надежды. — Ответила она. — Я бы сбегала домой за зонтом. Но я почти уверена, что оставила его в офисе.

— Хорошо. Если ты думаешь, что так будет лучше. Я согласен.

— Тогда одну секунду. — Она взяла плед, и засунула его в образовавшееся отверстие между крышей и корпусом машины. — Надеюсь это поможет уберечь салон от затопления, — объяснила она. — А теперь быстренько домой!

Линда была права. Её дом был совсем недалеко, но мы полностью промокли с головы до ног, пока добрались до него. Не думаю, что я когда-либо чувствовал себя таким промокшим. Естественно, я был несчастен. Она напротив, казалось, наслаждалась штормом, обнимала меня за плечи, помогая мне идти вперёд.

— Ух, ты! — Сказала она, впуская меня в прихожую. — Такое приключение бодрит! Почему бы тебе не раздеться — я пойду, принесу полотенца.

Она последовала своему собственному совету, снимая с себя одежду. Я не мог не видеть её прекрасно сложенного тела, когда она раздевалась. В ней не было ни капли застенчивости, когда она ходила передо мной обнажённая. Я был смущён, но у меня действительно не было выбора, и я последовал её примеру.

Электричество было отключено, но от камина в гостиной исходил слабый свет. Она рассматривала меня в полутьме. Погладила меня по руке.

— Ну и ну, а ты такой мягонький. — Сказала она. — Спорт, вероятно, не твой конёк?

— Это так. — Признался я краснея.

— Ну да. — Ответила она. — Вот потрогай мышцу. — Она согнула руку. Я легонько прикоснулся. Твёрдость была очень впечатляющей. И у меня случилась эрекция, которую я никак не мог скрыть.

Линда улыбнулась.

— Ну, тут есть что-то не совсем мягкое. Крепкие девушки тебя заводят, а? — Потом она рассмеялась. — Давай сначала распустим твой конский хвост. Так волосы высохнут намного быстрее. Сейчас поищу сухую одежду. — С этими словами она собрала нашу мокрую одежду и вышла из комнаты, сказав на прощание: — Почему бы тебе не подбросить ещё дров в камин?

Когда она ушла, я распустил свой конский хвост и встряхнул волосы. Затем я, осторожно избегая искр, положил несколько поленьев в огонь.

Линда вернулась. На ней был похожий на мужской клетчатый халат. Она принесла мне большое полотенце и махровый халат. Я быстро вытерся, взял халат. В полумраке я разглядел розовый цвет, округлые лацканы, расклешённые рукава и длину — почти до лодыжек. Надел его и сразу почувствовал приятное тепло. Линда, не спеша, завязывая пояс на моей талии, и лёгкая усмешка тронула уголки её рта.

Я не стал спорить, когда она отошла к буфету, а вернувшись, протянула мне бокал бренди.

— Располагайся поудобней у камина. Я приготовлю тебе ванну.

— Я могу позвонить маме? — Спросил я её.

Она покачала головой.

— Телефон не работает и электричества нет. Но не волнуйся. Утром я починю машину — и доставлю тебя домой вовремя.

Я пожал плечами. Моей вины в сложившейся ситуации не было. Мама не могла меня винить в опоздании. Я стал заложником обстоятельств. Линда улыбнулась мне и вышла из комнаты. Я продолжал сидеть в кресле у камина.

Я наслаждался комфортом, завернувшись в халат, чувствуя, как огонь в камине согревает меня снаружи, а выпивка изнутри Я расслабился, звук бегущей воды, доносившийся из ванной, меня убаюкивал.

— О’Кей, Энн, — услышал я голос Линды, — ванна почти готова. Иди ко мне, пока вода не остыла.

Я послушно встал и пошёл на звук льющейся воды.

Должно быть, Линда зажгла свечу, потому что за пределами комнаты я увидел мерцающий свет, исходящий из открытого дверного проёма. Войдя в ванную, увидел Линду, она стояла на коленях и проверяла рукой температуру воды.

В руке я держал бокал с бренди, я сделал ещё один глоток. Линда подняла голову.

— Привет, Энн! Давай я подержу твой стакан, а ты снимай халат и залезай в воду.

Вода была покрыта слоем пузырьков. От воды исходил сладкий, цветочный аромат. Я замешкался лишь на мгновение — я всё ещё стеснялся быть перед ней голым. Я передал ей бокал, снял халат и скользнул в ванну.

— Умница, — сказала она и вернула мне бокал. — Пей не спеша. Расслабься и наслаждайся. А я пока приму душ.

Я улыбнулся и ещё глубже погрузился в душистую пену. Отсалютовал бокалом.

— Я позвоню, когда ты мне понадобишься. — Сказал я величественно. Она засмеялась, шлёпнула ладошкой по пене так, что мыльные пузырьки полетели в меня, и вышла из ванной, прихватив с собой мой халат. Это я расценил как попытку контроля с её стороны. Тем не менее, я последовал её совету, расслабился и задремал…

Меня разбудил голос Линды.

— Просыпайся, соня. — Я выбрался из ванной. — Ты приятно пахнешь. Тебе нравится? А теперь стой спокойно! Я сейчас всё сделаю сама. Давай подготовимся к ночи. Держи руки перед собой, я помогу тебе одеться.

Я чуть не упал в обморок. Вся эта ночная суета: изменение моего имени, купание — всё это было лишь прелюдией. Линда держала в руках атласную ночную рубашку. Я с сомнением посмотрел на неё.

— Да ладно тебе, Энн. — Мягко возразила она. — Не упрямься. Будь хорошей девочкой.

— Пожалуйста, Линда. — Проскулил я тихо, но поднял руки, как было приказано. Она улыбнулась, и начала меня одевать. Я почувствовала, как материал шёлковым каскадом струится по моему телу.

— Ну вот! Разве это не здорово? Посмотри в зеркало. Свет не очень хороший. Но посмотри, как мило ты выглядишь. — Она повернула меня лицом к зеркалу, висевшему на задней стороне двери, обняла меня за талию и слегка взъерошила мне волосы.

В полумраке, когда мои волосы были распущены, и на мне была длинная атласная ночная рубашка с пышными рукавами, с вырезом украшенным кружевами, с подолом спадающий почти до пола, я действительно выглядел женственно. Линда погладила меня по спине.

— Разве ты не поблагодаришь меня за красивую рубашку? Посмотри, ты просто создана для красивых вещей.

— Что? — Растерянно спросил я.

— Скажи: Линда, спасибо за красивую ночную рубашку. — Приказала она.

Я пробормотал слова благодарности.

— Похоже, ты мне не очень благодарна, — сказала она как бы про себя, — но давай посмотрим, может ты, будешь более счастлива в пеньюаре. Вот, Энн, примерь это, почему бы тебе не попробовать?

В безвольном тумане я надел прозрачный, тонкий, шифоновый халат поверх моей атласной ночной рубашки. Потом поблагодарил её за мой наряд, за пушистые тапочки на низком каблуке. Наконец, по её просьбе, смотрясь в зеркало, я накрасил помадой губы. Я не слишком удивился, когда она подхватила меня на руки и понесла в гостиную на диван.

Она недолго пробыла со мной. Но всё, что она делала, было за пределами моего опыта. Она целовала и ласкала меня, затем медленно приподняла подол моей ночной рубашки. Она накрыла меня своим телом, а потом села сверху. Мой эрегированный член вошёл в её влажную киску, она начала медленно двигаться вверх и вниз, пока я не кончил. Дрожь сотрясала всё моё тело.

Я находился в полном смятении чувств. Линда отнесла меня в спальню. А сама ушла в ванную. Через несколько минут она присоединилась ко мне. Мы лежали, молча обнявшись. Этой ночью она снова занималась со мной любовь. На этот раз я был опытней и исполнил женскую роль значительно лучше. Я чувствовал себя более уверенно.

Когда я проснулся на следующее утро, Линды в постели рядом со мной не было. Её отсутствие меня немного встревожило. Я прошёл в кухню. Там Линды тоже не было, но турка с кофе стояла на газовой плите. Я налил себе чашку кофе, сел за стол. Утро было ярким и солнечным, все следы ночного шторма исчезли. Шифон моего пеньюара светился в лучах утреннего солнца.

За спиной я услышал голос Линды.

— Я осмотрела машину. Сломалась крыша и проблемы с электрикой. Я исправила электрику так на скорую руку, но нужно для нормального ремонта купить детали. Ремонт несложный, детали я куплю по пути пока везу тебя домой.

— А? С машиной всё будет в порядке, мы доедем до автомагазина? — Спросил я её. Она усмехнулась и покачала головой.

— Доедем, уверяю тебя никакого риска. Ты уже пробовал звонить по телефону?

Я кивнул.

— Да, минуту назад — связи нет.

— Вероятно, и твоя мать тоже не может позвонить. — Подумала она вслух. — А если это так, то она не может вызвать такси, чтобы доехать до аэропорта. Во сколько у неё вылет?

— В час тридцать.

— О, тогда у нас ещё много времени. Как насчёт того, чтобы немного позавтракать?

— Конечно. А что тебе хочется на завтрак? — спросил я.

— Тебе будет неудобно готовить в таком наряде. Приготовь только тосты. А я быстренько приму душ и вернусь.

Я сварил свежий кофе и накрыла на стол. Когда она вернулась, то выглядела потрясающе. Джинсы, синяя блузка, кожаные сапоги. Она улыбнулась, увидев накрытый стол. Съела горячий тост.

— Я не привыкла, чтобы за мной так ухаживали. Неплохо. Но, Энн? Могу я попросить тебя об одолжении?

— Конечно. — Радостно ответил я.

— Не обижайся, но ты выглядишь немного растрёпанной. Не могла бы ты пойти и причесаться?

— Ну конечно! — сказал я.

— И освежить помаду? Она почти вся стёрлась.

Я снова почувствовал себя неловко. Её просьбы заставили меня остро осознать, что она считает меня своей девушкой. Моя одежда и поведение только подтверждали это. Я заколебался. Она спокойно посмотрела на меня. Покраснев, я вышел из кухни, умылся, причесался, накрасил губы. Когда я вернулся к столу, она улыбнулась мне и одними губами произнесла «Спасибо».

Я выпил с ней ещё кофе, съел тост и начал нервно поглядывать на часы.

— В чём дело, милая? — Спросила она.

— Покажи, куда ты положила мою одежду. Хотя она и не высохла, я её одену, иначе мы опоздаем. И придётся объяснять маме, почему я опоздал…

Я увидел пустое выражение на лице Линды, она словно не понимала меня.

— Тебе не кажется, что это глупо? — Спросила она. — В мокрой одежде ты можешь простыть. У меня в гардеробе тонны одежды. Я суечусь, ремонтирую машину, чтобы мы могли вовремя отвести твою маму в аэропорт, а ты начинаешь капризничать. Думаю, её больше волнует, успеет ли она на посадку в самолёт, чем то, как ты будешь одет!

— Может быть, но я имею в виду, если бы вы дали мне штаны, рубашку из тех, что ты носишь?

Она посмотрела на меня, с явным недоумением. Потом она улыбнулась.

— Ты, должно быть, шутишь Энн. Это моя одежда, и я не одалживаю свою одежду никому.

— Но как насчёт этого пеньюара. Этой ночной рубашки. Разве это не твоё?

Она неохотно кивнула.

— Видишь ли, моя мама заядлый покупатель, гоняется за скидками и покупает мне одежду, которую я и не думаю носить. Обычно я собираю её и отдаю благотворительным организациям. Но всё же, Энн, скажи, почему ты не хочешь одеться, как хочется мне? Но что не так? — спросила она.

— Чёрт! Разве ты не видишь? Это женская одежда! Я же мужчина! И почему я должен носить женскую одежду?

Линда покачала головой, улыбаясь.

— Но ты моя девушка, — сказала она любезно, как будто ответ должен быть очевидным для меня. — Такие милые создания как ты созданы для ведения домашнего хозяйства, должны носить красивую одежду. Ты не против того, чтобы тебя называли женским именем. — Она подошла ко мне нежно обняла, взяла меня на руки. Тихо прошептал мне на ухо. — Тебе нравится выполнять то, что просят такие большие сильные девушки, как я. Не бойся признаться в этом. Скажи Линде, что тебе не нравятся твоя атласная рубашка и твой симпатичный пеньюар.

Она нежно поцеловала меня.

Я промолчал.

— Вот видишь! Они тебе очень нравятся! — Сказала она игриво. — Так, что давай пойдём и выберем тебе какую-нибудь красивую одежду, чтобы вернуться домой. — Она понесла меня по коридору в спальню.

— Пожалуйста, Линда. — Я вздрогнул, но она мягко приложила палец к моему рту.

— ТСС! — Сказала она. — А теперь послушай меня. Я позволю тебе выбрать одежду, но у меня есть несколько правил. Хочешь их узнать?

Я послушно кивнул, и она убрала палец от моих губ.

— Никаких брюк, никаких колготок, только подвязки и нейлоновые чулки. Тебе нужно будет носить лифчик. Хорошая новость — тебе не придётся носить туфли на высоком каблуке, по крайней мере, возможен средний каблук. Думаю, некоторые из моих туфель тебе подойдут. Как только наденешь нижнее кружевное бельё — позвони мне. Я тебя накрашу и сделаю что-нибудь с твоими волосами.

Я медленно покачала головой.

— Но Линда… Я не могу. Что подумает мама. Может не надо, Линда?

— Послушай, глупышка, — ласково сказала она, — тебе придётся надеть какую-нибудь женскую одежду, чтобы вернуться домой. Ведь так?

— Наверно. — Признался я.

— В открытой машине, с опущенной крышей?

Я молча кивнул.

— Когда я буду покупать автозапчасти, на виду у продавцов, ты хочешь выглядеть как мужчина в женской одежде или как девушка, ожидающая свою подругу?

Я не мог сказать ни слова. Я ужаснулся от того, что она говорила — она собирается взять меня в город, пока будет покупать свои автозапчасти, я буду на всеобщем обозрении!! Я промолчал. Мы вошли в спальню. Линда опустила меня и мягко подтолкнула к шкафу.

— Бельё лежит в нижнем ящике, верхняя одежда — в правой части шкафа. А теперь поторопись, Энн. У нас мало времени. — С этими словами она закрыла за мной дверь.

Словно во сне, я пошёл искать для себя одежду. В ящике комода лежало много кружевного белья, сложенного в «наборы», каждый из которых содержал трусики, бюстгальтер, пояс с подвязками. Пакеты с нейлоновыми чулками были сложены в нижнем ящике.

В шкафу был один брючный костюм, брюки были из шелковистого материала, украшенного цветочным рисунком. Они были более женственными, чем некоторые платья! Это не имело значения в любом случае, подумал я. Линда сказала «никаких штанов», и перечить ей я не решился. Я сделал свой выбор.

Бельё я выбрал бледно-розового цвета, с кружевами по краям. Я выбрал шёлковую синюю блузку с оборками спереди, с широкими рукавами. Чёрную шёлковую юбку с молнией расположенной сзади. Перед примеркой я разделся и принял душ. Надел чулки, трусики и бюсгальтер. Я думал, что застёжки бюстгальтера и подвязки могут создать мне проблемы, но у меня не возникло никаких проблем вообще. После того я занялся поисками подходящей обуви. Нашёл чёрные туфли из лакированной кожи с каблуком средней высоты. В них мои ноги чувствовали себя в них вполне комфортно. В бюстгальтер я засунул пару шёлковых шарфов. Я ещё раз осмотрел себя и позвал Линду.

Она одобрила мой выбор. Я покраснел от смущения и удовольствия. Я покраснел ещё больше, когда она стала наносить на моё лицо косметику: тональный крем, румяна, подводку для глаз, тушь для ресниц, помаду. Я пытался возразить, когда она стала приклеивать мне накладные ногти.

— Такая девушка, как ты, просто обязана иметь красивые ноготочки. Не будь занудой!

После этого, она взяла электрические щипцы для завивки и придала моим волосам волнистость.

— Шарф наденем тебе позже. Будет выглядеть неплохо, — пояснила она.

Потом я надел юбку и блузку, снова устыдившись, когда Линда указала на то, как моё нижнее бельё кокетливо выглядывает из-под блузки. По её настоянию я надел жемчужное ожерелье, серьги, массивный браслет и пару колец.

Линда повязала мои волосы светло-голубым шарфом. Подала мне солнцезащитные очки.

— Ты только подумай, как бы я хотела, посмотреть, как ты будешь выглядеть в других нарядах. — Сказала она, усмехаясь.

Я судорожно сглотнул.

Последним предметом моего гардероба была сумочка.

— Ты когда-нибудь видел женщину без сумочки?

Машина завелась. Поначалу мне было неуютно, но, сидя рядом с Линдой, когда она обняла меня за плечи, я расслабился. Нам не потребовалось много времени, чтобы вернуться в город. Линда припарковалась на небольшой стоянке рядом с магазином автозапчастей, и я остался сидеть в машине, как мне показалось, целую вечность.

Мимо прошла молодая леди, я узнал её, она работала на мою маму. Сначала её взгляд был обращён на машину, но потом я почувствовал её любопытство и к себе.

На мгновение мне показалось, что она сейчас подойдёт и заговорит со мной. Чтоб избежать этого я сделал единственное, что пришло в голову. Я открыл сумочку и достал губную помаду. Сделал вид, что полностью поглощён своим отражением в зеркале, я стал красить губы.

— Боже мой! Как мы быстро учимся? — Услышал я голос Линды, когда она садилась в машину.

Я оторвал взгляд от зеркала и увидел только Линду — девушка исчезла. Линда, очевидно, решила, что я просто веду себя по-женски. Я не надеялся, что она поверит моим объяснениям, поэтому просто закрыл тюбик губной помады и положил его обратно в сумку.

Линда купила запчасти, необходимые для починки машины.

— Я могу сделать ремонт авто и у тебя дома. У нас будет ещё много времени. — Сказала она, взглянув на часы. — От твоего дома на авто до аэропорта не более получаса. Сейчас только одиннадцать часов. Мы будем у тебя дома через пятнадцать минут — мне понадобится максимум десять минут, чтобы заменить детали. В запасе уйма времени!

Я вздохнул, и меня охватил какой-то страх. Очень скоро моя мать увидит своего сына одетым и накрашенным как женщина. Всё случившееся можно объяснить, но был ли у меня у меня выбор? Честно я не смог себе ответить на этот вопрос. Когда я переоденусь в мужскую одежду, возможно, мои мысли приобретут какой-то логический порядок. Я усмехнулся про себя — вероятно, я был излишне податливым. Меня одели в женскую одежду, и я стал малышкой, неспособной самостоятельно мыслить.

— Энн, — голос Линды отвлёк меня от потока моих мыслей.

— Да, — отозвался я.

— Хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. Хорошо?

— Конечно, Линда. — Ответил я тихо.

— Тебе комфортно в этих туфлях?

— Да, они удобные.

— Хорошо! Я так и думала.

— Но какое это имеет отношение к тому, что ты хочешь, чтобы я сделал? — Спросил я.

— Ну. Я не хочу, чтобы ты вдруг обнаружил, что у тебя из-за туфель есть какие-то проблемы. Возможно, ты не хочешь, чтобы твоя мама видела тебя на каблуках.

И я понял, что она имела в виду. У меня должны исчезнуть какие-либо остатки мужественности, на каблуках я должен пройти безукоризненно. Что подумает мама? При этой мысли я вздрогнул. Мы припарковались напротив моего дома.

— Подожди, Энн, — сказала Линда. — Я открою для тебя дверь.

Мама услышала, как подъехала машина, и вышла на крыльцо. Она ждала нас, увидела Линду и не узнала меня.

— Где Энди?

Линда не ответила. Просто открыла для меня дверцу машины. С сумочкой в руке я выскользнул из машины и слегка поправил юбку.

— Я здесь, мамочка. — Отозвался я.

Я видел, как её челюсть отвисла буквально на четыре дюйма. Потом она рассмеялась.

— Случайно не Хэллоуэн был вчера вечером? Или я что-то упустила?

— Честное слово, мамочка? Этому есть объяснение… — Начал я.

— Ты объяснишь всё позже, Энн. А теперь пошли в дом. — Твёрдо сказала Линда, беря меня за руку.

Мама застыла в дверном проёме, но достаточно быстро пришла в себя, отошла в сторону и впустить нас.

— Должно быть, это был не шторм, а ветер перемен. И он открыл в моем сыне дочь. — Мама засмеялась. — Ей-Богу, Энди! Из тебя получилась симпатичная девушка. Я бы никогда в этого не поверила, если бы не увидела сама.

— Я зову его Энн, — отчётливо произнесла Линда. — Так же мне не нравится Энди. Так что, если вы не возражаете, вы могли бы называть его так? — Она повернулась ко мне: — Как насчёт того, чтобы перекусить, дорогая? Я умираю с голоду.

— Линда, но мне нужно переодеться.

— Позже, дорогая. А сейчас надень фартук, чтобы не запачкать блузку и юбку, и приготовь для нас обед, ладно?

У неё было такое выражение глаз, что я сразу же перестал спорить. Я покорно пошёл на кухню и начала готовить стол к обеду.

Я слышал, как они разговаривали между собой. Сначала разговор был тихим, но потом я услышал их общий смех. Когда я позвал их к столу, все признаки напряжённости между ними исчезли.

После обеда Линда пошла к машине, чтобы выполнить ремонт. Мама вошла в кухню, где я мыл посуду.

— Эта Линда просто девчонка сорванец, — восхищённо сказала она. Затем она лукаво посмотрела на меня: — Или ты видишь в ней парня?

Я покраснел. Попытался сменить тему.

— Я вымыл посуду. Пожалуй я пойду наверх и переоденусь. Уже почти двенадцать. Нам стоит подумать, как лучше доехать до аэропорта.

— Линда знает, что ты собираешься переодеться? — Спросила она.

— Она сказала, что я могу переодеться позже — а сейчас позже, не так ли? — Парировал я. — Я имею в виду, что не могу ходить в таком виде весь день. — Несмотря на сказанное мной, у меня возникли сомнения и очень странное чувство неуверенности.

— Может, мне лучше пойти и поговорить с ней? — Осторожно спросил я.

— Может быть, это очень хорошая идея, Энн. — Сказала мама, снова смеясь. — У меня такое чувство, что тебе лучше не выказывать слишком много независимого мышления рядом с этой смелой Линдой — я думаю, ты можешь довольно быстро оказаться у неё под каблуком.

Я снял передник и вышел поговорить с Линдой. Она только что закончила возиться с машиной.

— Привет, милая, — весело сказала она. — Всё исправлено. Я приведу себя в порядок, и мы отвезём твою дорогую мамочку в аэропорт.

Я старался вести себя непринуждённо.

— И я подготовлюсь к поездке — это займёт всего несколько минут.

— Чтобы сделать что? — Озадаченно спросила она. — Если ты говоришь о переносе багажа в машину, то можешь взять маленькие чемоданы. Большие оставьте мне — они для тебя тяжеловаты.

— Ах… Я вообще-то собиралась пойти и переодеться. — Заикаясь, возразил я.

— Это ещё зачем? — Удивилась она. — Энн? Просто перестань быть такой глупой. У меня не так много времени, чтобы стоять здесь и болтать с тобой чепуху. Если ты хочешь переодеться, то можешь сделать это, когда мы вернёмся домой.

— Я должен ехать в аэропорт в таком виде? — Жалобно спросил я.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Хорошо. Твой макияж следует освежить, но кроме этого, я не вижу, что тебе нужно что-то ещё делать…

Вскоре мы втроём отправились в аэропорт. Я поправил макияж и снова надел куртку, шарф и солнечные очки. Я сидел впереди на пассажирском сиденье. Линда заставила меня остаться в машине, пока она выгружала багаж. На прощанье Мама меня поцеловала.

— Скоро увидимся. Энн, будь хорошей девочкой.

Линда тоже попрощалась и запрыгнула обратно в машину. Мы покинули оживлённый аэропорт, и она попросила меня положить голову ей на плечо. Я устроился поудобней.

Затем я с удивлением увидел, что мы не возвращаемся в мой дом.

— Куда мы едем, Линда? Я думаю, ты пропустила поворот.

— Я еду домой, — сказала она: — А ты что подумал?

— Но мой дом находится в другой стороне… — Озадаченно ответил я.

— Твой дом находится в той стороне. Мой дом в этой.

— Но ты же сказала, что я могу переодеться, когда мы вернёмся домой…

— Вот именно. Я так и сделала, и ты можешь переодеться. У меня много красивой одежды, разве ты что забыл?

Теперь я осознал, что происходит. Мне потребовалось некоторое время, чтобы снова переодеться. Я вздохнул и расслабился.

— Ты ведь хочешь, чтобы я осталась с тобой, до приезда твоей мамы, правда? — Спросила она меня.

— Ты становишься милой девчонкой! — Она рассмеялась. — Когда твоя мамочка вернется, мы переедем к вам. Видишь ли, она не хочет расставаться с тобой, ты неплохо ведёшь хозяйство, а я не хочу бросать свою девушку. Это кажется лучший компромисс. А ты как думаешь? К тому времени, как она вернётся, ты будешь такой красивой и женственной, что даже не подумаешь о том, чтобы снова стать мужчиной.

Я подумал о содержимом шкафа в её доме.

— Там есть хорошие брюки в цветочек, Линда. Я помню, что ты сказала, что я не могу носить штаны — но они действительно красивые. Можно мне их примерить? — Кротко спросил я.

— Не сегодня. — Твёрдо сказала она. — Пока обойдёмся без брюк. А там посмотрим.

Конец.

Читаю ваши истории и захотелось поделится своей. Вышла замуж в 34, за молодого, ему тогда было 24. Я обеспеченная, но пока занималась делами и бизнесом, жизнь свою сложить не успела..Так и вышла за юного смазливого красавца. Безработного, но зато страстного и похотливого. Он стройный, а телосложение даже напоминает женское. Широкие бедра, узкие плечи.

Первое время в постели у нас было все нормально, даже очень. Работать он особо не хотел, да и я не настаивала, денег хватало. Занимался хозяйством дома, пока я была на работе. У меня бизнес по продаже нижнего белья.

Но через какое то время нашей жизни, меня начали смущать его странные замашки. То попросит называть его в постели женским именем, то просит «взять власть над ним» — доминировать, так это называется, как я узнала. Намекал на покупку игрушек и использования их в постели.

Я сильно в голову не брала, как то отмахивалась от странных мыслей. Но однажды…

Фото с того злополучного вечера.

Уехала в командировку, но получалось  вернуться пораньше на день. Решила сделать приятный сюрприз супругу и приехать домой в шикарном белье, чулках под платьем и запрыгнуть к нему в постель, пока он спит. Итак, утро. Осторожно открываю ключом дверь. Захожу. Странно..музыка играет..так рано? Обычно он спит в такое время.

Прохожу осторожно в квартиру и остолбеневаю, видя какую то блондинку в черной юбке, храпящей на полу. Присматриваюсь! Да это же мой муж! Сапоги какие то на нем, украшения…!

Осматриваюсь. В квартире следы бурной вечеринки. На столике в гостиной пустые бутылки шампанского, остатки фруктов, закуски. И самое главное — на диване лежит какая то девушка! Абсолютно без лишнего, на ней только чулки и!…искусственный мужской … на поясе одет на ней!

Не передать словами мое состояние в то утро. Но я взяла себя в руки, наполнила ведро холодной водой и облила её бесчувственное тело! Она вскочила и стала орать благим матом, кто я мол такая, что я тут делаю! Я сурово объяснила, кто я такая и показала на дверь. Девушка пролепетала, что она мол «госпожа» и не знала, что у «Ирины»  есть жена. Быстренько собрала вещи и юркнула в дверь.

Я повернулась к Саше и гневно спросила: «Значит ты у нас Ирина! А ну рассказывай, что за фигня тут твориться!»

И он рассказал, что давно уже живет тайной женской жизнью, показал свой небольшой гардероб. Что у него это с раннего возраста, что он любит наряжаться в женскую одежду и чувствовать себя женщиной, желанной и красивой. Показал аккаунт в соцсетях, в котором «Ирина» знакомилась с мужчинами и женщинами. Вот несколько фо

Как теперь нам жить, не знаю. Может вы мне дадите нужные советы? То есть, у меня стоит насущный вопрос — что делать с мужем- женщиной? Разводится или же попробовать что-то с этим делать? Поменять его или же поменяться самой?

С уважением, Саша Степанова.

От редакции: «Ждем с интересом продолжения»

Проект «Отражение»

Я познакомился с Антохой по объявлению в интернете. После расставания с бойфрендом прошло полгода. Чувство опустошения и недоверия ко всем людям все еще не давало мне покоя, но физиологические потребности никто не отменил и хуй стоял так, как будто говорил мне «трахай все, что движется и не движется». Дрочить больше было уже невероятно скучно, я хотел живое тело, поэтому пересилил свою лень и начал мониторить сайты знакомств.

Однообразные объявления «отсосу», «подставлю жопу», «послушная шлюха ищет ебаря»» и т.п. отбивали всякое желание начинать переписку с этими дырявыми петухами, подставляющими свое ебало под каждый хуй. Я перематывал страницы, пока не обнаружил, что отмотал уже на полгода назад, где, о, чудо, было размещено единственное адекватное объявление от парня, ищущего знакомство со спокойным работающим активом для периодического отдыха вдвоем, походов в кино и при симпатии интимных отношений.     Я написал, не надеясь на ответ. За полгода, может, автор объявления уже нашел, кого хотел. Через два дня на почту пришло сообщение, и в этот же вечер мы встретились.

 На встречу пришел худенький высокий короткостриженый рыжеволосый парень лет 25 с веснушками на носу и щеках, очень странно одетый в обтягивающие черные джинсы-скинни и массивную на 3 размера больше плотную бежевую толстовку с надписью на спине «isn’tBalenciagabutf*ckoff»  сделанной, по всей видимости,  им собственноручно. Он представился как Антон. Его внешний вид мне не очень понравился. Хотя это и были просто штаны и кофта. Но штаны на его худых ногах в сочетании этой толстовкой-оверсайз, да еще с такой надписью сразу выделяли его из толпы как небогатого, но очень чувствующего стиль и тренды модника. Если бы он начал громко и манерно разговаривать, обращая на себя внимание аудитории кафе, в которое мы  зашли, то я бы сразу ушел. Но он очень тихо и скромно повествовал о себе, чем заслужил мою симпатию. Мы прелестно провели полтора часа за разговорами, выпив по 3 чашки кофе и понимая, что теперь этой ночью нам не уснуть, я пригласил его к себе домой со всем вытекающими. 

Горячий засос начался в лифте и продолжился, как только захлопнулась дверь квартиры. Меня потрясывало от вновь ощущаемого живого тепла и запаха. Антон был очень резв и мигом раздел меня, расстегнув болты на джинсах, что мне из-за больших неуклюжих толстых пальцев всегда удавалось лишь с трудом. Он стянул мои джинсы до колен, туда же сползли серые семейки и антохина рыжая голова нахлобучилась на мой хуй.

В прихожке моей квартиры одна из стен была полностью заклеена огромным зеркалом, поэтому  я смотрел в наше отражение и видел, как Антон сидит на корточках и подергивает головой, схватив меня за жопу. Я понятия не имею, как там по-особенному устроен Антохин рот, но ощущения были, что там не один язык, а целая армия обученных хуесосов. В общем, я не мог долго терпеть и кончал прямо в эту армию. Причем я порывался перед оргазмом вынуть хуй из его рта и спустить на пол ну или на лицо, но он не дался выдернуть из себя мой шприц, и инъекция спермы была выполнена четко в глотку. 

Он продолжал сокращать свои волшебные внутренние мышцы, разминая мой опавший орган, я все-таки за уши заставил приподняться и нежно целовал в губы, а потом в шею, от чего его пробивало конвульсиями. Я сполз по стеночке вниз и пытался расстегнуть его обтягивающие джинсы, но пальцы подводили меня. Он расстегнулся сам, показав мне миниатюрные плавки с огромным гульфиком, в котором калачиком был свернут рыжеволосатый подстриженный хуй с широченной крайней плотью. Я высвободил его из трусов и поразился размерам. Он был больше моего, но не самым большим вообще, что бывают.

Просто с общей тощей комплекцией он казался приклеенным от другого человека. Я не стал даже стараться взять его полностью, а Антоха и не пытался воткнуть в меня до конца. Я сосал только залупу, пальцами пытаясь проникнуть ему в попу. Там было очень сухо, я развернул парнишку в себе задом и посадил на свое лицо, обильно смачивая слюной его анальные складки. У него было побрито вокруг ануса, но выше к пояснице оставался островок рыжих волосиков, это выглядело очень сексуально, я почесывал их во время римминга.

 Мой член уже отдохнул и был готов к новым атакам, я достал из шкафчика презик и смазку и прямо тут же в прихожке перед зеркалом стоя вошел в Антоху сзади. Ему тоже нравилось наблюдать за отражением в зеркале, а мне нравилось, как мотается его длиннющий хуй и яйца в такт моим фрикциям. Вес Антошки был меньше моего килограмм на 20, поэтому я надевал его на себя как большую куклу. Я целовал его в шею и ускорял темп, потом замедлялся и больно сжимал его соски и кусая губы. В один из таких моментов он облил мне зеркало, издав звук собаки, передавленной трактором. Я спросил, выйти мне или можно продолжать. Получив одобрение, я продолжил натирать ему анальную мозоль. Его хуй опустился и от этого казался еще длиннее, мотаясь как хобот у слона. Я ебал Антона как будто он был сделан специально для меня как слепок из силикона, настолько все внутри было соответствующе моему хую. Антон поднял одну ногу кверху почти до состояния шпагата, и я начал въебывать в его раскрывшийся по-другому зад. Я был приятно шокирован его растяжкой, это придало дополнительной остроты ощущениям, я вышел из жопы, снял презик и уже целенаправленно обкончал свое зеркало. Антошка рассмеялся: «Эффектный автограф». 

Следующие два часа мы провели в горячей ванной, бесконечно целуясь и гладя друг друга под водой. Антон лежал спиной на моем животе, я нежно дрочил ему, а мой хуй скользил меж его бедер и обнимался с его колючими после недавнего бритья яйцами. Это было настолько давно забытое блаженство, что я отключился от реальности и предложил не тянуть резину и переехать ко мне. Долгий поцелуй заменил знак согласия. Мне кажется, если бы мы были жених и невеста, и на свадьбе тамада предложила бы нам поцеловаться, а гости стали бы считать, как долго мы целуемся, то прошло бы трое суток, все гости умерли бы от голода, а мы все продолжали бы целоваться. 

Расслабленные горячей водой, мы переместились на кровать, где призрачный намек на сон растворился как мираж в пустыне. Полгода отсутствия у меня парня  и тройная доза кофеина дали о себе знать. Признаюсь, минет я делал неважно, но в жопу я мог ебать часами, стирая залупу в кровь, поэтому  старался не жалеть смазки и покупал ее в больших бутылках. Упаковка резины из 12 штук не пригодилась вся, за ночь мы израсходовали всего 4 презика, с учетом моего долговременного эффекта. Но в три ночи у кровати разъехались ножки и мы устроили такой сильный грохот, что у соседи повыскакивали на лестничную площадку.

Пришлось отломать две уцелевшие, чтоб сделать поверхность хотя бы горизонтальной. Уже не боясь, что кровать рухнет, продолжилась дичайшая ебля уже не с целью достижения оргазма и спермы, источники иссякли у обоих, а в качестве самого процесса удовлетворения накопившейся похоти и физического слияния двух личностей. К утру мы уснули, обессилев от высокой кардионагрузки. Следующий день у нас был заполнен чисто платонической любовью, так как мой хуй покраснел, и даже при мочеиспускании от попадания мочи на головку начиналось сильнейшее жжение,  задница у Антошки был в таком же состоянии. Я потащил его в лабораторию сдать нам обоим кровь на ВИЧ, сифилис, гепатиты, чтоб в будущем спокойно ебаться без резины, а после он уехал домой. Он сказал, что ему надо два дня, чтоб собрать вещи и тогда он приедет уже с чемоданами ко мне на постоянку. Это было хорошим вариантом. Потому что у обоих половые органы требовали реабилитации, а находясь рядом, мы не смогли бы удержаться от еблинга. Два дня мы переписывались в вайбере, посылая друг другу всякие милашества. 

Мне пришла смска о том, что готовы результаты, и мы встретились у лаборатории, сцепившись в жесткий слюнявый поцелуй у аварийного выхода. Результаты были у обоих отрицательные. Я хотел выебать его прямо тут на лестнице, ведущей к запасному выходу, но он сказал, что вечером приедет с вещами и тогда уже потрахаемся.

Я был поражен обилию чемоданов, которые Антон выгружал из такси. Мой шкаф не рассчитан на такое количество вещей, поэтому мы просто поставили все его сумки в угол в кладовку, которая у меня все равно пустовала. Антон сказал, что работает в распределительном центре крупной сети гипермаркетов сутки через трое, а в свободное время подрабатывает, выступая в местных клубах. На вопрос, что он делает, поет, танцует или показывает цирковые номера, он ответил, что он актер театра пародий. Естественно, я попросил его показать мне сразу хоть минутный кусочек его выступления, но Антон сказал, что если мне интересно, то сегодня вечером в 23.00 можно все увидеть живьем. Конечно, мне стало интересно, Антон оказался очень глубоким парнем с таким удивительным увлечением, и мне не терпелось увидеть, что же он вытворяет на сцене. Практически до девяти вечера мы ничем не занимались, кроме как трахались.

Я старался не жалеть смазки, чтоб не стереть заново только что успокоившуюся кожу на члене. Отсутствие гондона давало непередаваемые ощущения тепла и внутреннего пульса Антошки,  а также благотворно повлияло на скорость моего спускания. К моменту, когда надо было уже начать собираться в клуб, я пролился пять раз, Антошка три раза обкончался прямо у меня на хую, перемазав нам обоим животы. Стоило мне только посмотреть на его рыжую голову с веснушками, как мой хуй сразу опять вставал и требовал бархатного нежнейшего антохиного анала.

Но время шло, нужно было собираться. Антон ушел в душ, следом я. Антон не стал никак наряжаться, надев то же самое, в чем был на первом свидании. Я по клубам особо не ходил, поэтому ничего суперстильного и модного у меня не было, надел просто джинсы и рубашку. Антошка вытащил из чемодана массивные часы, серебряную цепочку и печатку, нацепив все это на меня и расстегнув две верхние пуговицы сказал – вот теперь очень неплохо. Мы соединились в поцелуе в знак согласия. Мы вызвали такси и я охуел, когда Антон потащил с собой два чемодана. Таксист так же был обескуражен, думая, что мы направляемся на вокзал и перепутали заказы. Но мы ничего не перепутали и направлялись в центр в самое злачное заведение города «Пирамида». Антон повел меня через служебный вход задворками, и сквозь лабиринт ходов и дверей вывел меня в зал, сказав, что подойдет ко мне после выступления. Я взял себе пиво и устроился около бара.

Сразу ко мне стала клеиться намалеванная телка, я сказал ей что-то грубое, она послала меня и отвалила. После нее появилась вторая, а затем третья, а после них подошел пидорковатый парень с предложением угостить его коктейлем, взамен предложив сделать минет в туалете. Стараясь не хамить, я сказал, что жду подругу и от меня отстали. В 11 выщел ведущий и объявил о начале шоу. Стали выступать девочки в трусах, потом вышел петь какой-то репер. Потом парни-акробаты в обтягивающих просвечивающими штанах светили виднеющимися в ультрафиолете трусами, пока выполняли свои трюки. Потом вышла кавер-группа, сотрясая сцену около получаса. Антохи не было. Я написал ему в вайбере, когда же будет он, но он не отвечал. Наверно готовится и настраивается, я решил не отвлекать его и взял себе еще пива. Кавер-группа отпела, после нее вышел ведущий вместе с разукрашенной как новогодняя елка трансухой и устроил конкурс стриптиза. Пары парней и девушек выходили на сцену и старались эротично друг друга раздевать, но выглядело это скорее смешно и убого. Победила та пара, чья компания в клубе была многочисленней. Я взял третью бутылку пива и пока на сцене очередная трансуха целый час кривлялась под песни Пугачевой, Ротару и Гурченко, я глазами раздевал бармена. У него из-под рубашки так сексуально торчали мохнушки, что мне хотелось запустить туда руку. Я глядел ему в его пухлые губы, а он говорил мне, улыбаясь: «А вот и ваша подруга». Я обернулся, передо мной стояла Гурченко и обращалась знакомым голосом к бармену: «Жень, привет. Ну как тебе сегодня, ничё? С румянами вроде не переборщила, да?»,  а потом обратилась ко мне: «Ну, что ты мне ничего не скажешь? Пошли, поможешь мне переодеться, а то я эти сапоги одна не сниму». Меня взяли за руку и увели снова за кулисы, в лабиринт входов и выходов. Оказавшись в тесной гримерке без окон, я узнал антохины чемоданы, а когда Гурченко сняла парик, узнал и его самого. 

Это околореальное ощущение как будто видишь сон, но это не сон. Я трогал его как незнакомого человека и не мог прийти в себя. Он сел на стул и подал мне ноги: «Помоги мне, пожалуйста, снять эти сапоги». Я погладил его ноги и аккуратно, но резким движением расстегнул молнию, потом принялся вторую ногу. На меня нашло наваждение, я стал покрывать его ножки в колготках поцелуями, поднимаясь выше и выше. Антон стал останавливать меня: «Ну, не сейчас, давай дома, сюда могут зайти», но полтора литра пива сделали меня бесстрашным и развратным. Мне даже хотелось, что нас кто-нибудь обнаружил тут, например бармен, заодно и его трахнул бы. Я стянул с гурченки юбку, под ней оказались кружевные трусики-стринги. Красивая небольшая антошкина попка в них смотрелась как картинка, я нагнул его к зеркальному столику, подал упавший парик и когда он надел его, я уже на половину залупы был в его жопе.

Антон понял, что со мной без толку спорить, и подставлял мне очко, ритмично подмахивая, лишь бы я поскорее кончил. Но не тут то было. Пиво подействовало как ингибитор моих химических реакций, и я штробил Антошкин зад, называя его «размалеванной куколкой» в течение полутора часов, пока у него не потек макияж и он реально превратился в размалеванную куклу. Меня это возбудило и, обзывая его придорожной блядиной, я накончал ему на лицо. Антон смывал макияж мицеллярной водой, и тут случайным образом выяснилось, что ей отлично смывается и сперма. Я оставил его приводить себя в порядок,  а сам вышел на воздух. У служебного входа курили бармен и еще одна трансуха, которая проводила конкурс. Она басила и дымила как деревенский тракторист, спрашивая меня, я ли это, новый Антошкин хахаль. Мне были неприятны эти разговоры, я уклонялся от ответа. Тогда она погладила меня по щеке и предложила, если я, конечно, захочу, трахнуть меня в подсобке прямо в образе. Услышав, что я актив, она похлопала меня по плечу и, сказав «удачи, коллега», удалилась. Бармен тоже пытался со мной заговорить, но после долгого траха в душной маленькой комнате у меня кружилась голова, я несвязно ему что-то отвечал. Он сунул мне в карман бумажку со своим номером и сказал набрать его, если захочется приятно провести время. Антон вышел, я взял его чемоданы, и мы загрузились в подъехавшее такси.

Антон устало развалился на низкой кровати без ножек.

— Есть хочешь? Давай пельмени сварю – я гладил его по рыжему ежику на голове.

— Давай, обожаю пельмени.

Я чмокнул его в губы и ушел на кухню, а когда через 10 минут вернулся с тарелкой готового ужина, Антошка сладко спал как рыженький котик, пожав ножки к животу. Да, целый час скакать на сцене на каблуках, это не колбасу на кассе пробивать. Я укрыл его пледом, сам сел в кресло и поел один, поглядывая, как он смешно спит с полуоткрытым ртом, а из-под пледа выглядывают пальчики ног. Меня распирало любопытство, и пока Антоха вырубился спать, я открыл один из его чемоданов с реквизитом. Несколько париков, каблуки, платья. Юбки, топики, накладны груди разных размеров, мешок с косметикой. Это ж надо во всем этом разбираться, что не надеть что-то задом наперед и намалевать лицо, чтоб было красиво. У Антона был явный талант артиста травести-жанра. Я вытащил пышный парик, вероятно, для образа Пугачевой и примерил на себя. Посмотрев в зеркало и приготовившись ржать как конь, я удивился, насколько всего лишь одна прическа способна изменить черты лица и внешний вид. Ничего смешного в отражении не было. Если накрасить глаза, губы и сделать розовыми щечки, то при определенном ракурсе и в неоновом свете софитов клуба было бы очень похоже на Аллу Борисовну.   Я достал следующий парик, плоский, с длинными прямыми волосами, по ходу Ротару.

Надел на голову и вот тут прыснул от смеха. Мое круглое лицо с этими волосами никак не напоминало Софию, а было похоже на переодетую макаку. Парик Гурченко сделал из меня не Людмилу Марковну, а нестриженого алкаша из соседней квартиры. Я не удержался и громко заржал, разбудив Антошку. Он приоткрыл глаза и с интересом рассматривал, как я копаюсь в его чемодане. Я сильно смутилсяи стал извиняться, что копаюсь в его вещах, но уж очень интересно. Антон обернулся пледом, подошел ко мне, поцеловал, сказал, что сейчас сделает из меня красотку. Я, конечно, начал отказываться, говорить, что меня это не интересует, для этого нужно стройное тело как у Антона и подходящее лицо. Антон долго смотрел на меня как художник на чистый холст и молчал, в его голове происходили сложные мыслительные процессы. После 10 минут тишины он развернул меня к себе, взял обещание не мешать ему до тех пор, пока он не закончит. 

Он попросил меня начисто, насколько это возможно, побриться и после этого сел меня красить. Я охренел, когда он развернул целый патронташ из кисточек, щеточек, пинцетов и неведомых мне приспособ для макияжа, а огромным количеством палеток, тюбиков и банок с разноцветными красками, пигментами, пудрами, помадами, тонам, корректорами и консилерами можно было разукрасить все стены нашей многоэтажки.

На вопрос, сколько это все стоит, Антон сказал, что лучше про это не думать, иначе можно умереть от шока.  До этого я представлял себе, как женщины красятся, много раз на работе видел, ну максимум минут 15 – нарисовала глаза губы, припудрилась и готово. Но тут все было по-другому. Сначала он протирал мне лицо какими-то жидкостями, лосьонами и сыворотками по очереди из разных бутылочек как перед хирургической операцией по удалению липомы мне протирали спину. Потом взял пинцет и начал дергать неправильно растущие и лишние волоски из бровей. Это вообще было очень похоже на ту хирургию 10 лет назад в краевой больнице. Расчесав, подрисовав кончики карандашом и зафиксировав гелем, похожим на клей, с бровями было закончено. Антон достал  коробку с ресницами и начал клеить мне пучки по наружному углу глаза. Потом был еще праймер, тон, консилер, пудра, тени, помада, контур, бронзер, хайлайтер и блестки. На вопрос, откуда он все это знает и где научился, он ответил одним словом: «Ютуб». На разрисовывание моего лица ушел почти час. После он велел снять с себя все, порылся в чемодане и выудил оттуда черное гладкое женское белье небольшими шортиками с кружевом по канту. Я примерил, яйцам было немного тесно, но терпимо. Антон гладил мои бедра и попу и говорил, что если сделать депиляцию всего тела, то будет вообще классно. Я стал возбуждаться, но Антон велел успокоиться, пока не закончим.

Дальше были черные плотные колготки, в которых было очень комфортно ногам, как в компрессионных леггинцах для спорта, но очень жарко. Теперь понятно, как бабы не мерзнут в мороз в одних колготках. Накладная грудь 4 размера с моим не очень большим, но весьма очевидным пузом смотрелась комично, но Антон зорко осматривал меня, говоря, что все прекрасно и очень хорошо. Бюстгальтер крепко зафиксировал мой новый искусственный орган к настоящему телу. Далее Антон долго рылся по своим чемоданам, что-то искав. Наконец, он вытащил черное бархатное, как будто траурное, но не длинное платье  с мерцающими, словно южное звездное небо, блестками. Я понятия не имел, как это надевается, но все оказалось просто. По спинке шла молния сверху донизу, и надевалось все элементарно, как будто надеваешь куртку задом наперед. Молния не застегнулась до конца и остановилась на середине спины.

Антон еще достал шелковый пояс и повязал мне его чуть выше талии, от чего пузо стало еще более заметным, но он сказал, что так надо. Я начал подозревать, что он делает из меня Лолиту Милявскую, и включил на телефоне «На титанике» начав пританцовывать, но Антон выключил, сказал, что это ему мешает. Ни одна обувь на мой 43 размер не лезла, у Антона был 41 размер. Парик Антон почему-то выбрал блондинистый, хотя я вроде точно помню Лолиту с черными волосами, и стал даже спорить с ним, что у Милявской не такие волосы. Антон отошел от меня в другой конец комнаты и произнес: «Ты просто чудо».

Я прошел в прихожку, чтоб в огромном зеркале снизу доверху оценить свое перевоплощение и, включив свет, обомлел. От меня остались только волосатые руки, которые выглядывали из рукава три четверти длиной и мужские короткие с заусенцами ногти. В отражении стояла живая Адель.  Я ожидал увидеть уж если не Милявскую, то уж точно сильно разукрашенную попугайными цветами трансуху, которые стали регулярными участниками всевозможных шоу и праздников и создали стереотип ярконакрашенной вульгарной агрессивной шалавы с накладными сиськами. В отражении не было трансухи, не было вульгарщины, не было ни грамма пошлости. Это было точное перевоплощение с натуральным макияжем, с платьем без глубокого декольте, с полными аппетитными формами как у реальной Адель. Локоны волос спадали чуть ниже плеч, прикрывая щеку с одной стороны. Я приглушил свет, и в полумраке мне стало даже страшно, что из зеркала на меня смотрит чужой человек. Мое стагнированное состояние аффекта длилось около 20 минут, за которые Антон не подходил ко мне и не мешал.  

Я все стоял перед зеркалом и несильно покачивался, поглаживая свои бедра, животики грудь. Адель в отражении кротко улыбалась и покоряла меня своими бездонными глазами. Сзади к Адель подошла Лолита. Черные волосы, выбеленное лицо, острые прорисованные скулы, яркий акцент на глаза, нюдовые губы и синее платье в пол с оголенными плечами и почти вываливающейся из меховой горжетки грудью.   Антон включил «Ориентация-север» и в зеркале началось сольное выступление Лолиты для Адель. Я был в параллельной реальности от происходящего, как будто я умер и наблюдаю за всем со  стороны. Закончив свое выступление, Антон поставил «SetFiretotherain». Лолита стала двигаться как Адель на сцене. Повторяя незамысловатые движения, я вошел в тело и в зеркале состоялся первый и единственный дуэт Лолы и Адель. Я был потрясен этим приватным концертом. Впервые в жизни я не испытывал отвращение к переодетым в грубых шлюх мужикам, а их и не было. Две сексуальных красотки с пухлыми губами и грудями смотрели друг на друга, а после приблизились и слились в поцелуе.

Платье и Антона сползло вниз, он остался в розовом полупрозрачном белье, которое еле удерживало его гениталии. Я спустил колготки и трусики и запихал голову Антона под подол своего платья. Лолита и Адель растворились и исчезли, остались две развратные похотливые шалавы в париках и женском белье, которые ублажали друг друга с таким остервенением, что дальнобойщикам, ебущих придорожных блядей и не снилось. В моей голове что-то сломалось, какой то винтик встал не туда. Я ощущал себя адовой трансухой  и насиловал такую же ебливую обезумевшую суку, размазывая ей макияж и целуя накрашенными губами накрашенные губы. Антон кончал, но я не останавливался  и продолжал расхреначивать его рыжую пизду, сдвинув вбок розовые лямки трусиков, а после вставил член между его силиконовыми сиськами и, остервенело двигаясь, выстрелил ему на лицо. Следующие два часа мы провели в ванной, отмывая друг друга от макияжа и, кайфуя от мистической ночи, насыщенной магией перевоплощения и новыми открытиями в сексе.

С Антоном началась моя новая счастливая жизнь с совершенно безбашенным, разнообразным сексом, насыщенными выходными и морем новых знакомств и развлечений. А через 9 месяцев родился наш совместный ребенок. Мы назвали его проект «Отражение». На сцену «пирамиды» выкатывали двустороннее зеркало гримерки с лампами по бокам. Включался узкий пучок света. С одной стороны выходил Антон в образе Лолиты, с другой — я в образе Адель. Две шикарных пышногрудых женщины 45 минут держали публику в состоянии мурашек. Да что там говорить, я сам был весь в гусиной коже, не смотря на массу репетиций и приготовлений. После триумфальной премьеры мы объездили все гей- и негей-клубы страны. Слава, овации, любовь публики и концертмейстеров – все доставалось этим образам на сцене, на работе мы были обычными людьми, разве что с аккуратными бровями и ногтями. Через год трудов мы познакомились с одной dragqueenиз Нидерландов, стараниями которой в скором времени мы переехали туда, став резидентами одного из травести-клубов.

***

С той поры прошло 2,5 года, Антона вот уже как 5 месяцев нет в живых. В той аварии мы должны были погибнуть оба, но я уехал на 10 минут позже на другом такси, так как забыл туфли дома, а Антон открывал шоу. Огромная фура не оставила шансов небольшому форду. С того момента я умер вместе с ним. Вместе с ним я мертвый летел в Россию, вместе с ним ехал на газели в его город на Волге, вместе с ним меня закопали в сырой сентябрьский грунт. Я привез все его костюмы и сегодня, спустя ровно 4 года после премьеры нашего проекта «Отражение», я вновь выхожу на сцену обновленной «Пирамиды» в образе Лолиты в Антошкином парике и меховой горжетке, посвящая ему «Раневскую». Похороните меня за плинтусом.

Конец