Может быть пушкин даже лучше бы сделал сочинение

/ Сочинения / Пушкин А.С. / Евгений Онегин / «Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы» (Ф.М. Достоевский) (по роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин»)

«Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы» (Ф.М. Достоевский) (по роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин»)

/ Сочинения / Пушкин А.С. / Евгений Онегин / «Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы» (Ф.М. Достоевский) (по роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин»)

Смотрите также по
произведению «Евгений Онегин»:

• Краткое содержание
• Полное содержание
• Характеристика героев
• Критические статьи

«Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы» (Ф.М. Достоевский) (по роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин»)

Переплетение судеб героев составляет сюжет романа Пушкина “Евгений Онегин”. Столь различные образы –Онегина, Ленского, Татьяны, автора – все же столь похожи в своем одиночестве. Онегин не находит отклика у окружающих и превращается в циника. Ленский, восторженный юноша, любит всех. Но таких, как он, тоже перемалывает жизнь. Онегин и Ленский и сошлись-то только потому, что Евгений видел в этом восемнадцатилетнем юноше себя в прошлом.

Виновником всех бед писатель видит светское общество, точнее – его нравы и обычаи, так называемое «общественное мнение». А кому, как не Пушкину, знать о нравах того времени! Недаром же он называет Онегина своим «старым приятелем». Поэт настолько хорошо “знает” все его привычки и мысли, что невольно возникает ощущение, будто в противоречивости образа Онегина, в описании его уклада жизни Пушкин в какой-то мере выразил себя. Поэтому можно говорить и о душевном одиночестве автора.

Татьяна, слишком искренняя даже для себя самой, так и не найдет свою вторую половину… Но это будет потом, а пока она еще не знает своей судьбы и отчаянно пытается стать счастливой. Вспомним, с каким «несветским» жаром она пишет свое первое и, увы, последнее признание в любви. Но тот рок, который погубил Ленского, погубит и её – мнение общества.

Татьяна совершенно не похожа на тот тип женщин, общаться с которым привык главный герой. Её родители – провинциальные дворяне, которые

…хранили в жизни мирной
Привычки милой старины…

Татьяна была «дика, печальна, молчалива, как лань лесная боязлива». С ее образом автор связал своё представление о народе. Даже имя девушки – Татьяна – указывает на это. Так обычно называли дворовых девок, а не барышень.

Татьяна не похожа на свою сестру, которую Онегин сравнил с «глупой луной на глупом небосклоне», потому что Татьяна достаточно умна для того, чтобы не воспринимать эту жизнь как череду ярких, но не связанных между собой событий. Её образ не лишен романтичности, ведь до конца так и не понятно, как смог расцвести подобный цветок в этой глуши.

Героиня сторонится обычных посетителей дома своих родителей, она как будто стремится вдаль, к той жизни, о которой ничего не знает, но чувствует, что она есть. Именно поэтому Татьяна так быстро привязывается сердцем к Онегину. Он такой же, как она! Та же неудовлетворенность, та же тоска в глазах… Она искала в нем родственную душу, того, кто сможет её понять и объяснить, почему всё так, а не иначе. Татьяна надеялась на взаимопонимание…

Но Онегин, хотя и признался Ленскому, что если бы решил влюбиться, то влюбился бы во вторую сестру, не смог разглядеть в Татьяне своего счастья. Он не хотел спешить и обещать что-либо героине. Онегин не пожелал обмануть доверчивую душу Татьяны. Он знал слишком много примеров «недостойных мужей» и «жен», браков по расчету. Да и сам автор, рассказывая «историю любви» родителей Татьяны, рисует не очень радостную картину фразой: «Привычка свыше нам дана, // Замена счастию она». А Онегин, как, впрочем, и Татьяна, привычки не хочет…

Отказ Онегина переплавил характер Лариной. Именно поэтому, когда судьба вновь сводит их вместе, уже Татьяна дает решительный отказ:

Но я другому отдана
И буду век ему верна.

Образ Татьяны строится по принципу композиционного параллелизма. Героиня в начале романа и Онегин – и та же самая ситуация в конце романа. Татьяна изменилась. И теперь виноват в этом не только Онегин, отвергший в своё время её любовь, но и общество, которое диктует свои правила игры. Неслучайно автор назовёт Татьяну «законодательницей зал», как бы подчеркивая полную отождествленность её с окружающим светом:

Кто б смел искать девчонки нежной
В сей величавой, в сей небрежной
Законодательнице зал?

Татьяна отдана за старого генерала и ничего не может с этим поделать. В её отказе Онегину слышится не только боль, но и твёрдость женщины, смирившейся со своей судьбой. В этом – реализм романа. Но почему же Татьяна соглашается выйти замуж? Да потому что – какая разница теперь, за кого, только бы её оставили в покое. Ведь Татьяна понимала, что такого, как Онегин, ей больше не встретить…

Теперь героиня играет заданную обществом роль, согласно которой она должна быть холодной, отстраненной и величавой. Что ж, с холодным сердцем ей легко это делать, как легко было когда-то это сделать Онегину. Теперь Татьяна – «законодательница зал». Но счастлива ли она, променяв свое вчерашнее одиночество на настоящую тоску? Постылая жизнь, только и всего…

Самое ужасное, что не только она живет в такой ситуации, а подавляющее большинство дам высшего света. Даже если кто-то из «законодательниц зал» какое-то время сопротивляется, то рано или поздно неизменно перемалывается этой общественной машиной. Образ Татьяны – подтверждение этого тезиса.

««Может быть Пушкин даже лучше бы сделал если бы назвал свою поэму именем Татьяны а не Онегина ибо бесспорно она главная героиня поэмы»»

Образ Татьяны — один из самых пленительных и глубоких в истории русской литературы. Татьяна открывает галерею портретов прекрасных женщин с истинно русским характером. Она — духовный предшественняк поэтичных, самобытных, самоотверженных «тургеневских женщин». А.С. Пушкин вложил в этот образ свои представления о женской добродетели, духовности, внутренней красоте, искренне влюбился в свою героиню:

Простите мне: я так люблю

Татьяну милую мою.

Столь же искренне он сопереживает душевному беспокойству, тревогам и разочарованиям своего любимого создания:

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью…

Чем же привлекателен этот образ, почему другой великий писатель считает ее главной героиней?

Поэт не идеализирует Татьяну, не рисует образ совершенной, классической красоты популярных романов:

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла она очей.

Больше внешность героини в романе не описывается, но зато очень подробно А.С. Пушкин воссоздает особенности ее характера, поведения:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

С детства Татьяну отличали задумчивость, созерцательность, серьезность, мечтательность, отрешенность от ребяческих игр и забав, увлекали ее завораживающей поэзией наивные и загадочные рассказы няни («…страшные рассказы зимою в темноте ночей пленяли больше сердце ей»), романтические песни дворовых девушек, чудесные картины природы («Она любила на балконе предугадать зари восход…»), сентиментальные романы иностранных писателей о любовных переживаниях героев («Ей рано нравились романы; они ей заменяли все…»). Девушка живет в органической связи с миром природы и народным миром, то есть жизнью естественной и гармоничной, черпая душевную силу в стихии природы и народном творчестве.

Татьяна (русская душою,

Сама не зная почему)

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

В этих строках подчеркнута органическая общность русской души и среднерусской природы, неразрывная связь «мглы крещенских вечеров» с «преданиями простонародной старины» — короткие зимние дни и отсутствие крестьянской страды способствовали общению в долгие темные вечера, гаданию, рассказыванию под звук прялки передающихся из поколения в поколение загадочных историй, выражающих священный трепет перед грозным и таинственным миром.

И вот эта одухотворенная, погруженная в свой внутренний мир, тонко чувствующая девушка (тип характера, который современные психологи называют «интровертом») встречает блестящего молодого человека, столь непохожего на окружающих ее людей, — образованного, загадочного, отрешенного от бытовых хлопот, со следами высоких переживаний и разочарований — и, разумеется, влюбляется без памяти со всей страстностью самососредоточенной натуры:

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой…

Теперь все ее мысли «…и дни и ночи, и жаркий одинокий сон, все полно им…»

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем,

Пьет обольстительный обман! …

Своих возлюбленных творцов…

Как точно и тонко передает поэт смятение неопытной души, и жар ее тайных помыслов, и надежду на взаимность, и смущение, и стыд, и отчаяние! Только эта кристальной чистоты и беспредельной честности, с убежденностью в святости традиционных народных представлений о девичьей чести и правилах приличия и в то же время жаждущая облагораживающих жизнь высоких чувств девушка могла написать столь искреннее, одновременно и сумбурное, и гармоничное, прекрасно выражающее и глубину любви, и бездну противоречивых мыслей, чувств, сомнений письмо. Поразительно трогательно передана поэтом глубина переживаний, каждое слово кажется единственно верным выражением малейшего движения души, идет от сердца автора к сердцу читателя:

Другой. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете…

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан Богом,

До гроба ты хранитель мой…

Избранник Татьяны, высоко оценив «души доверчивой признанья», ее искренность и чистоту, не ответил ей взаимностью, и «увы, Татьяна увядает, бледнеет, гаснет и молчит…». Убийство Онегиным на дуэли по пустяшчному поводу жениха сестры, посещение покинутого хозяином дома возлюбленного, осмотр его библиотеки, хоть «и в одиночестве жестоком сильнее страсть ее горит», заставили Татьяну более критически, объективно взглянуть на избранника своего сердца.

Татьяна мучительно ищет ответа на вопрос: что же такое Евгений Онегин? — и ее нелицеприятные предположения свидетельствуют о духовном становлении, взрослости девушки, гармонии души и разума. Татьяну выдают замуж за генерала, и героиня пассивно, безвольно повторяет жизненный путь своей матери, няни, исполняя свой христианский, дочерний, женский долг.

Став блестящей светской дамой, Татьяна вдруг возбуждает мучительное чувство почти безнадежной любви у Онегина, еще более разочаровавшегося в жизни, уставшего «притворным хладом вооружать и речь и взор…». Онегин пишет ей письмо, не уступающее по накалу чувств и кричащей искренности письму Татьяны к нему. Молодая женщина глубоко тронута, хоть и упрекает Онегина в неестественности, несвоевременности его чувства. С горечью и умилением вспоминает она свою первую любовь, как самое светлое и значительное, что у нее было в жизни:

А счастье было так возможно,

Татьяна столь же искренне, как в юности, признается Онегину в любви, но столь же неискренне, как и искренне, отвергает его любовь:

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Что же мешает героине, пробудившей наконец ответное чувство у своего возлюбленного, обрести счастье, исполнить заветную мечту, осуществить то, к чему стремится ее сердце?

Конечно же, не боязнь обывательского осуждения света — ведь Татьяна признается, что готова отдать «всю эту ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад» за уединенную жизнь в глуши, где когда-то встретила большую любовь. Татьяна живет не только сердцем, но и душою, и не может предать человека, который верит ей и любит ее. Долг, честь, добродетель для нее выше личного счастья, которое сейчас можно построить только на несчастье близкого человека.

Этот исход продиктован верой героини в святость устоев народной морали, освященной веками, которую она чтила с детства. Поступок Татьяны выражает и взгляд поэта на призвание, идеал настоящей русской женщины: самоотверженной, преданной, верной.

«Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо, бесспорно, она главная героиня поэмы»

Образ Татьяны — один из самых пленительных и глубоких в истории русской литературы. Татьяна открывает галерею портретов прекрасных женщин с истинно русским характером. Она — духовный предшественняк поэтичных, самобытных, самоотверженных «тургеневских женщин». А.С. Пушкин вложил в этот образ свои представления о женской добродетели, духовности, внутренней красоте, искренне влюбился в свою героиню:

Простите мне: я так люблю

Татьяну милую мою.

Столь же искренне он сопереживает душевному беспокойству, тревогам и разочарованиям

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью…

Чем же привлекателен этот образ, почему другой великий писатель считает ее главной героиней?

Поэт не идеализирует Татьяну, не рисует образ совершенной, классической красоты популярных романов:

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла она очей.

Больше внешность героини в романе не описывается, но зато очень подробно А.С. Пушкин воссоздает особенности ее характера, поведения:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

С детства Татьяну отличали задумчивость, созерцательность, серьезность, мечтательность, отрешенность от ребяческих игр и забав, увлекали ее завораживающей поэзией наивные и загадочные рассказы няни («…страшные рассказы зимою в темноте ночей пленяли больше сердце ей»), романтические песни дворовых девушек, чудесные картины природы («Она любила на балконе предугадать зари восход…»), сентиментальные романы иностранных писателей о любовных переживаниях героев («Ей рано нравились романы; они ей заменяли все…»). Девушка живет в органической связи с миром природы и народным миром, то есть жизнью естественной и гармоничной, черпая душевную силу в стихии природы и народном творчестве.

Татьяна (русская душою,

Сама не зная почему)

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

В этих строках подчеркнута органическая общность русской души и среднерусской природы, неразрывная связь «мглы крещенских вечеров» с «преданиями простонародной старины» — короткие зимние дни и отсутствие крестьянской страды способствовали общению в долгие темные вечера, гаданию, рассказыванию под звук прялки передающихся из поколения в поколение загадочных историй, выражающих священный трепет перед грозным и таинственным миром.

И вот эта одухотворенная, погруженная в свой внутренний мир, тонко чувствующая девушка (тип характера, который современные психологи называют «интровертом») встречает блестящего молодого человека, столь непохожего на окружающих ее людей, — образованного, загадочного, отрешенного от бытовых хлопот, со следами высоких переживаний и разочарований — и, разумеется, влюбляется без памяти со всей страстностью самососредоточенной натуры:

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой…

Теперь все ее мысли «…и дни и ночи, и жаркий одинокий сон, все полно им…»

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем,

Пьет обольстительный обман! …

Своих возлюбленных творцов…

Как точно и тонко передает поэт смятение неопытной души, и жар ее тайных помыслов, и надежду на взаимность, и смущение, и стыд, и отчаяние! Только эта кристальной чистоты и беспредельной честности, с убежденностью в святости традиционных народных представлений о девичьей чести и правилах приличия и в то же время жаждущая облагораживающих жизнь высоких чувств девушка могла написать столь искреннее, одновременно и сумбурное, и гармоничное, прекрасно выражающее и глубину любви, и бездну противоречивых мыслей, чувств, сомнений письмо. Поразительно трогательно передана поэтом глубина переживаний, каждое слово кажется единственно верным выражением малейшего движения души, идет от сердца автора к сердцу читателя:

Другой. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете…

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан Богом,

До гроба ты хранитель мой…

Избранник Татьяны, высоко оценив «души доверчивой признанья», ее искренность и чистоту, не ответил ей взаимностью, и «увы, Татьяна увядает, бледнеет, гаснет и молчит…». Убийство Онегиным на дуэли по пустяшчному поводу жениха сестры, посещение покинутого хозяином дома возлюбленного, осмотр его библиотеки, хоть «и в одиночестве жестоком сильнее страсть ее горит», заставили Татьяну более критически, объективно взглянуть на избранника своего сердца.

Татьяна мучительно ищет ответа на вопрос: что же такое Евгений Онегин? — и ее нелицеприятные предположения свидетельствуют о духовном становлении, взрослости девушки, гармонии души и разума. Татьяну выдают замуж за генерала, и героиня пассивно, безвольно повторяет жизненный путь своей матери, няни, исполняя свой христианский, дочерний, женский долг.

Став блестящей светской дамой, Татьяна вдруг возбуждает мучительное чувство почти безнадежной любви у Онегина, еще более разочаровавшегося в жизни, уставшего «притворным хладом вооружать и речь и взор…». Онегин пишет ей письмо, не уступающее по накалу чувств и кричащей искренности письму Татьяны к нему. Молодая женщина глубоко тронута, хоть и упрекает Онегина в неестественности, несвоевременности его чувства. С горечью и умилением вспоминает она свою первую любовь, как самое светлое и значительное, что у нее было в жизни:

А счастье было так возможно,

Татьяна столь же искренне, как в юности, признается Онегину в любви, но столь же неискренне, как и искренне, отвергает его любовь:

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Что же мешает героине, пробудившей наконец ответное чувство у своего возлюбленного, обрести счастье, исполнить заветную мечту, осуществить то, к чему стремится ее сердце?

Конечно же, не боязнь обывательского осуждения света — ведь Татьяна признается, что готова отдать «всю эту ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад» за уединенную жизнь в глуши, где когда-то встретила большую любовь. Татьяна живет не только сердцем, но и душою, и не может предать человека, который верит ей и любит ее. Долг, честь, добродетель для нее выше личного счастья, которое сейчас можно построить только на несчастье близкого человека.

Этот исход продиктован верой героини в святость устоев народной морали, освященной веками, которую она чтила с детства. Поступок Татьяны выражает и взгляд поэта на призвание, идеал настоящей русской женщины: самоотверженной, преданной, верной.

“Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы”

Переплетение судеб героев составляет сюжет романа Пушкина “Евгений Онегин”. Столь различные образы – Онегина, Ленского, Татьяны, автора – все же столь похожи в своем одиночестве… Онегин не находит отклика у окружающих и превращается в циника. Ленский, восторженный юноша, любит всех.

Но таких, как он, тоже перемалывает жизнь. Онегин и Ленский и сошлись-то только потому, что Евгений видел в этом восемнадцатилетнем юноше себя в прошлом. Виновником всех бед писатель видит светское общество, точнее – его нравы и обычаи, так называемое

Поэт настолько хорошо “знает” все его привычки и мысли, что невольно возникает ощущение, будто в противоречивости образа Онегина, в описании его уклада жизни Пушкин в какой-то мере выразил себя. Поэтому можно говорить и о душевном одиночестве автора. Татьяна, слишком искренняя даже для себя самой, так и не найдет свою вторую половину… Но это будет потом, а пока она еще не знает своей судьбы и отчаянно пытается стать счастливой. Вспомним, с каким “несветским”

Но тот рок, который погубил Ленского, погубит и ее – мнение общества. Татьяна совершенно не похожа на тот тип женщин, общаться с которым привык главный герой. Ее родители – провинциальные дворяне, которые …хранили в жизни мирной Привычки милой старины… Татьяна была “дика, печальна, молчалива, как лань лесная боязлива”. С ее образом автор связал свое представление о народе.

Даже имя девушки – Татьяна – указывает на это. Так обычно называли дворовых девок, а не барышень. Татьяна не похожа на свою сестру, которую Онегин сравнил с “глупой луной на глупом небосклоне”, потому что Татьяна достаточно умна для того, чтобы не воспринимать эту жизнь как череду ярких, но не связанных между собой событий. Ее образ не лишен романтичности, ведь до конца так и не понятно, как смог расцвести подобный цветок в этой глуши.

Героиня сторонится обычных посетителей дома своих родителей, она как будто стремится вдаль, к той жизни, о которой ничего не знает, но чувствует, что она есть. Именно поэтому Татьяна так быстро привязывается сердцем к Онегину. Он такой же, как она! Та же неудовлетворенность, та же тоска в глазах… Она искала в нем родственную душу, того, кто сможет ее понять и объяснить, почему все так, а не иначе.

Татьяна надеялась на взаимопонимание… Но Онегин, хотя и признался Ленскому, что если бы решил влюбиться, то влюбился бы во вторую сестру, не смог разглядеть в Татьяне своего счастья. Он не хотел спешить и обещать что-либо героине.

Онегин не пожелал обмануть доверчивую душу Татьяны. Он знал слишком много примеров “недостойных мужей” и “жен”, браков по расчету. Да и сам автор, рассказывая “историю любви” родителей Татьяны, рисует не очень радостную картину фразой: “Привычка свыше нам дана, // Замена счастию она”. А Онегин, как, впрочем, и Татьяна, привычки не хочет… Отказ Онегина переплавил характер Лариной.

Именно поэтому, когда судьба вновь сводит их вместе, уже Татьяна дает решительный отказ: Но я другому отдана И буду век ему верна. Образ Татьяны строится по принципу композиционного параллелизма. Героиня в начале романа и Онегин – и та же самая ситуация в конце романа. Татьяна изменилась.

И теперь виноват в этом не только Онегин, отвергший в свое время ее любовь, но и общество, которое диктует свои правила игры. Неслучайно автор назовет Татьяну “законодательницей зал”, как бы подчеркивая полную отождествленность ее с окружающим светом: Кто б смел искать девчонки нежной В сей величавой, в сей небрежной Законодательнице зал? Татьяна отдана за старого генерала и ничего не может с этим поделать. В ее отказе Онегину слышится не только боль, но и твердость женщины, смирившейся со своей судьбой. В этом – реализм романа.

Но почему же Татьяна соглашается выйти замуж? Да потому что – какая разница теперь, за кого, только бы ее оставили в покое. Ведь Татьяна понимала, что такого, как Онегин, ей больше не встретить… Теперь героиня играет заданную обществом роль, согласно которой она должна быть холодной, отстраненной и величавой. Что ж, с холодным сердцем ей легко это делать, как легко было когда-то это сделать Онегину.

Теперь Татьяна – “законодательница зал”. Но счастлива ли она, променяв свое вчерашнее одиночество на настоящую тоску? Постылая жизнь, только и всего… Самое ужасное, что не только она живет в такой ситуации, а подавляющее большинство дам высшего света.

Даже если кто-то из “законодательниц зал” какое-то время сопротивляется, то рано или поздно неизменно перемалывается этой общественной машиной. Образ Татьяны – подтверждение этого тезиса.

Достоевский: Татьяна Ларина — апофеоз русской женщины

Фёдор Михайлович Достоевский. Портрет работы В. Перова, 1872 г.

Не такова Татьяна: это тип твердый, стоящий твердо на своей почве. Она глубже Онегина и, конечно, умнее его. Она уже одним благородным инстинктом своим предчувствует, где и в чем правда, что и выразилось в финале поэмы. Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы. Это положительный тип, а не отрицательный, это тип положительной красоты, это апофеоз русской женщины, и ей предназначил поэт высказать мысль поэмы в знаменитой сцене последней встречи Татьяны с Онегиным. Можно даже сказать, что такой красоты положительный тип русской женщины почти уже и не повторялся в нашей художественной литературе — кроме разве образа Лизы в «Дворянском гнезде» Тургенева. Но манера глядеть свысока сделала то, что Онегин совсем даже не узнал Татьяну, когда встретил ее в первый раз, в глуши, в скромном образе чистой, невинной девушки, так оробевшей пред ним с первого разу. Он не сумел отличить в бедной девочке законченности и совершенства и действительно, может быть, принял ее за «нравственный эмбрион». Это она-то эмбрион, это после письма-то ее к Онегину! Если есть кто нравственный эмбрион в поэме, так это, конечно, он сам, Онегин, и это бесспорно. Да и совсем не мог он узнать ее: разве он знает душу человеческую? Это отвлеченный человек, это беспокойный мечтатель во всю его жизнь. Не узнал он ее и потом, в Петербурге, в образе знатной дамы, когда, по его же словам, в письме к Татьяне, «постигал душой все ее совершенства». Но это только слова: она прошла в его жизни мимо него, не узнанная и не оцененная им; в том и трагедия их романа. О, если бы тогда, в деревне, при первой встрече с нею, прибыл туда же из Англии Чайльд-Гарольд или даже, как-нибудь, сам лорд Байрон и, заметив ее робкую, скромную прелесть, указал бы ему на нее, — о, Онегин тотчас же был бы поражен и удивлен, ибо в этих мировых страдальцах так много подчас лакейства духовного! Но этого не случилось, и искатель мировой гармонии, прочтя ей проповедь и поступив все-таки очень честно, отправился с мировой тоской своею и с пролитой в глупенькой злости кровью на руках своих скитаться по родине, не примечая ее, и, кипя здоровьем и силою, восклицать с проклятиями:

Я молод, жизнь во мне крепка,
Чего мне ждать, тоска, тоска!

Это поняла Татьяна. В бессмертных строфах романа поэт изобразил ее посетившею дом этого столь чудного и загадочного еще для нее человека. Я уже не говорю о художественности, недосягаемой красоте и глубине этих строф. Вот она в его кабинете, она разглядывает его книги, вещи, предметы, старается угадать по ним душу его, разгадать свою загадку, и «нравственный эмбрион» останавливается наконец в раздумье, со странною улыбочкой, с предчувствием разрешения загадки, и губы ее тихо шепчут:

Уж не пародия ли он?

Да, она должна была прошептать это, она разгадала. В Петербурге, потом, спустя долго, при новой встрече их, она уже совершенно его знает. Кстати, кто сказал, что светская, придворная жизнь тлетворно коснулась ее души и что именно сан светской дамы и новые светские понятия были отчасти причиной отказа ее Онегину? Нет, это не так было. Нет, это та же Таня, та же прежняя деревенская Таня! Она не испорчена, она напротив, удручена этой пышною петербургской жизнью, надломлена и страдает; она ненавидит свой сан светской дамы, и кто судит о ней иначе, тот совсем не понимает того, что хотел сказать Пушкин. И вот она твердо говорит Онегину:

Но я другому отдана
И буду век ему верна.

Н. В. Кузьмин. Иллюстрации к роману «Евгений Онегин»

Высказала она это именно как русская женщина, в этом ее апофеоз. Она высказала правду поэмы. О, я ни слова не скажу про ее религиозные убеждения, про взгляд на таинство брака — нет, этого я не коснусь. Но что же: потому ли она отказалась идти за ним, несмотря на то, что сама же сказала ему: «Я вас люблю», потому ли, что она, «как русская женщина» (а не южная или не французская какая-нибудь), не способна на смелый шаг, не в силах порвать свои путы, не в силах пожертвовать обаянием почестей, богатства, светского своего значения, условиями добродетели? Нет, русская женщина смела. Русская женщина смело пойдет за тем, во что поверит, и она доказала это. Но «она другому отдана и будет век ему верна». Кому же, чему же верна, каким это обязанностям? Этому-то старику генералу, которого она не может же любить, потому что любит Онегина, и за которого вышла потому только, что ее «с слезами заклинаний молила мать», а в обиженной, израненной душе се было тогда лишь отчаянье и никакой надежды, никакого просвета? Да, верна этому генералу, ее мужу, честному человеку, ее любящему, ее уважающему и ею гордящемуся. Пусть ее «молила мать», но ведь она, а не кто другая, дала согласие, она ведь, она сама поклялась ему быть честной женой его. Пусть она вышла за него с отчаяния, но теперь он ее муж, и измена ее покроет его позором, стыдом и убьет его. А разве может человек основать свое счастье на несчастье другого? Счастье не в одних только наслаждениях любви, а и в высшей гармонии духа. Чем успокоить дух, если назади стоит нечестный, безжалостный, бесчеловечный поступок? Ей бежать из-за того только, что тут мое счастье? Но какое же может быть счастье, если оно основано на чужом несчастии?

Позвольте, представьте, что вы сами возводите здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой. И вот, представьте себе тоже, что для этого необходимо и неминуемо надо замучить всего только лишь одно человеческое существо, мало того — пусть даже не столь достойное, смешное даже на иной взгляд существо, а не Шекспира какого-нибудь, а просто честного старика, мужа молодой жены, в любовь которой он верит слепо, хотя сердца ее не знает вовсе, уважает ее, гордится ею, счастлив ею и покоен. И вот только его надо опозорить, обесчестить и замучить и на слезах этого обесчещенного старика возвести ваше здание! Согласитесь ли вы быть архитектором такого здания на этом условии? Вот вопрос. И можете ли вы допустить хоть на минуту идею, что люди, для которых выстроили это здание, согласились бы сами принять такое счастье, если в фундаменте его заложено страдание, положим, хоть и ничтожного существа, но безжалостно и несправедливо замученного, и, приняв это счастье, остаться навеки счастливыми? Скажите, могла ли решить иначе Татьяна, с ее высокой душой, с ее сердцем, столько пострадавшим? Нет: чистая русская душа решает вот как: «Пусть, пусть я одна лишусь счастья, пусть мое несчастье безмерно сильнее, чем несчастье этого старика, пусть, наконец, никто и никогда, а этот старик тоже, не узнают моей жертвы и не оценят ее, но не хочу быть счастливою, загубившей другого!»

В «Татьянином дне» впервые опубликовано от 22 января 2007 года

Классика ру

Еще яснее выражено оно в “Евгении Онегине”, поэме уже не фантастической, но осязательно реальной, в которой воплощена настоящая русская жизнь с такою творческою силой и с такою законченностию, какой и не бывало до Пушкина, да и после его, пожалуй.

Онегин приезжает из Петербурга – непременно из Петербурга, это несомненно необходимо было в поэме, и Пушкин не мог упустить такой крупной реальной черты в биографии своего героя. Повторяю опять, это тот же Алеко, особенно потом, когда он восклицает в тоске:

Зачем, как тульский заседатель, Я не лежу в параличе?

Но теперь, в начале поэмы, он пока еще наполовину фат и светский человек, и слишком еще мало жил, чтоб успеть вполне разочароваться в жизни. Но и его уже начинает посещать и беспокоить

Бес благородный скуки тайной.

В глуши, в сердце своей родины, он конечно не у себя, он не дома. Он не знает, что ему тут делать, и чувствует себя как бы у себя же в гостях.

Впоследствии, когда он скитается в тоске по родной земле и по землям иностранным, он, как человек бесспорно умный и бесспорно искренний, еще более чувствует себя и у чужих себе самому чужим. Правда, и он любит родную землю, но ей не доверяет. Конечно, слыхал и об родных идеалах, но им не верит. Верит лишь в полную невозможность какой бы то ни было работы на родной ниве, а на верующих в эту возможность, – и тогда, как и теперь, немногих, – смотрит с грустною насмешкой. Ленского он убил просто от хандры, почем знать, может быть, от хандры по мировому идеалу, – это слишком по-нашему, это вероятно. Не такова Татьяна:

это тип твердый, стоящий твердо на своей почве. Она глубже Онегина и, конечно, умнее его. Она уже одним благородным инстинктом своим предчувствует, где и в чем правда, что и выразилось в финале поэмы. Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы. Это положительный тип, а не отрицательный, это тип положительной красоты, это апофеоза русской женщины, и ей предназначил поэт высказать мысль поэмы в знаменитой сцене последней встречи Татьяны с Онегиным. Можно даже сказать, что такой красоты положительный тип русской женщины почти уже и не повторялся в нашей художественной литературе – кроме разве образа Лизы в “Дворянском гнезде” Тургенева. Но манера глядеть свысока сделала то, что Онегин совсем даже не узнал Татьяну, когда встретил ее в первый раз, в глуши, в скромном образе чистой, невинной девушки, так оробевшей пред ним с первого разу. Он не сумел отличить в бедной девочке законченности и совершенства и действительно, может быть, принял ее за “нравственный эмбрион”. Это она-то эмбрион, это после письма-то ее к Онегину! Если есть кто нравственный эмбрион в поэме, так это, конечно, он сам, Онегин, и это бесспорно. Да и совсем не мог он узнать ее: разве он знает душу человеческую? Это отвлеченный человек, это беспокойный мечтатель во всю его жизнь. Не узнал он ее и потом, в Петербурге, в образе знатной дамы, когда, по его же словам, в письме к Татьяне, “постигал душой все ее совершенства”. Но это только слова: она прошла в его жизни мимо него не узнанная и не оцененная им; в том и трагедия их романа. О, если бы тогда, в деревне, при первой встрече с нею, прибыл туда же из Англии Чайльд-Гарольд или даже, как-нибудь, сам лорд Байрон и, заметив ее робкую, скромную прелесть, указал бы ему на нее, – о, Онегин тотчас же был бы поражен н удивлен, ибo в этих мировых страдальцах так много подчас лакейства духовного! Но этого не случилось, и искатель мировой гармонии, прочтя ей проповедь и поступив все-таки очень честно, отправился с мировою тоской своею и с пролитою в глупенькой злости кровью на руках своих скитаться по родине, не примечая ее, и, кипя здоровьем и силою, восклицать с проклятиями:

Я молод, жизнь во мне крепка, Чего мне ждать, тоска, тоска!

Это поняла Татьяна. В бессмертных строфах романа поэт изобразил ее посетившею дом этого столь чудного и загадочного еще для нее человека. Я уже не говорю о художественности, недосягаемой красоте и глубине этих строф. Вот она в его кабинете, она разглядывает его книги, вещи, предметы, старается угадать по ним душу его, разгадать свою загадку, и “нравственный эмбрион” останавливается наконец в раздумье, со странною улыбкой, с предчувствием разрешения загадки, и губы ее тихо шепчут:

Уж не пародия ли он?

Да, она должна была прошептать это, она разгадала.

В Петербурге, потом, спустя долго, при новой встрече их, она уже совершенно его знает. Кстати, кто сказал, что светская, придворная жизнь тлетворно коснулась eu души и что именно сан светской дамы и новые светские понятия были отчасти причиной отказа ее Онегину? Нет, это не так было. Нет, это та же Таня, та же прежняя деревенская Таня! Она не испорчена, она, напротив, удручена этою пышною петербургскою жизнью, надломлена и страдает; она ненавидит свой сан светской дамы, и кто судит о ней иначе, тот совсем не понимает того, что хотел сказать Пушкин. И вот она твердо говорит Онегину:

Но я другому отдана

И буду век ему верна.

Высказала она это именно как русская женщина, в этом ее апофеоза. Она высказывает правду поэмы. О, я ни слова не скажу про ее религиозные убеждения, про взгляд на таинство брака – нет, этого я не коснусь. Но что же: потому ли она отказалась идти за ним, несмотря на то, что сама же сказала ему: “Я вас люблю”, потому ли, что она, “как русская женщина” (a нe южная или не французская какая-нибудь), не способна на смелый шаг, не в силах порвать свои путы, не в силах пожертвовать обаянием честей, богатства, светского своего значения, условиями добродетели? Нет, русская женщина смела.

Русская женщина смело пойдет за тем, во что поверит, и она доказала это. Но она “другому отдана и будет век ему верна”. Кому же, чему же верна? Каким это обязанностям? Этому-то старику генералу, которого она не может же любить, потому что любит Онегина, н за которого вышла потому только, что ее “с слезами заклинаний молила мать” а в обиженной, израненной душе ее было тогда лишь отчаяние и никакой надежды, никакого просвета? Да, верна этому генералу, ее мужу, честному человеку, ее любящему, ее уважающему и ею гордящемуся. Пусть ее “молила мать”, но ведь она, а не кто другая, дала согласие, она ведь, она сама поклялась ему быть честною женой его. Пусть она вышла за него с отчаяния, но теперь он ее муж, и измена ее покроет его позором, стыдом и убьет его. А разве может человек основать свое счастье на несчастье другого?

Счастье не в одних только наслаждениях любви, а и в высшей гармонии духа. Чем успокоить дух, если назади стоит нечестный, безжалостный, бесчеловечный поступок?

Ей бежать из-за того только, что тут мое счастье? Но какое же может быть счастье, если оно основано на чужом несчастии? Позвольте, представьте, что вы сами возводите здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой. И вот представьте себе тоже, что для этого необходимо и неминуемо надо замучить всего только лишь одно человеческое существо, мало того – пусть даже не столь достойное, смешное даже на иной взгляд существо, не Шекспира какого-нибудь, а просто честного старика, мужа молодой жены, в любовь которой он верит слепо, хотя сердца ее не знает вовсе, уважает ее, гордится ею, счастлив ею и покоен. И вот только его надо опозорить, обесчестить и замучить и на слезах этого обесчещенного старика возвести ваше здание!

Согласитесь ли вы быть архитектором такого здания на этом условии? Вот вопрос. И можете ли вы допустить хоть на минуту идею, что люди, для которых вы строили это здание, согласились бы сами принять от вас такое счастие, если в фундаменте его заложено страдание, положим, хоть и ничтожного существа, но безжалостно и несправедливо замученного, и, приняв это счастие, остаться навеки счастливыми? Скажите, могла ли решить иначе Татьяна, с ее высокою душой, с ее сердцем, столь пострадавшим? Нет; чистая русская душа решает вот как:

“Пусть, пусть я одна лишусь счастия, пусть мое несчастье безмерно сильнее, чем несчастье этого старика, пусть, наконец, никто и никогда, а этот старик тоже, не узнают моей жертвы и не оценят ее, но не хочу быть счастливою, загубив другого!” Тут трагедия, она и совершается, и перейти предела нельзя, уже поздно, и вот Татьяна отсылает Онегина. Скажут: да ведь несчастен же и Онегин; одного спасла, а другого погубила! Позвольте, тут другой вопрос, и даже, может быть, самый важный в поэме. Кстати, вопрос: почему Татьяна не пошла с Онегиным, имеет у нас, по крайней мере в литературе нашей, своего рода историю весьма характерную, а потому я и позволил себе так об этом вопросе распространиться. И всего характернее, что нравственное разрешение этого вопроса столь долго подвергалось у нас сомнению. Я вот как думаю: если бы Татьяна даже стала свободною, если б умер ее старый муж и она овдовела, то и тогда бы она не пошла за Онегиным. Надобно же понимать всю суть этого характера! Ведь она же видит, кто он такой: вечный скиталец увидал вдруг женщину, которою прежде пренебрег, в новой блестящей недосягаемой обстановке, – да ведь в этой обстановке-то, пожалуй, и вся суть дела. Ведь этой девочке, которую он чуть не презирал, теперь поклоняется свет – свет, этот страшный авторитет для Онегина, несмотря на все его мировые стремления, – вот ведь, вот почему он бросается к ней ослепленный! Вот мой идеал, восклицает он, вот мое спасение, вот исход тоски моей, я проглядел его, а “счастье было так возможно, так близко!” И как прежде Алеко к Земфире, так и он устремляется к Татьяне ища в новой причудливой фантазии всех своих разрешений. Да разве этого не видит в нем Татьяна, да разве она не разглядела его уже давно? Ведь она твердо знает, что он в сущности любит только свою новую фантазию, а не ее, смиренную, как и прежде, Татьяну! Она знает, что он принимает ее за что-то другое, а не за то, что она есть, что не ее даже он и любит, что, может быть, он и никого не любит, да и не способен даже кого-нибудь любить, несмотря на то, что так мучительно страдает! Любит фантазию, да ведь он и сам фантазия. Ведь если она пойдет за ним, то он завтра же разочаруется и взглянет на свое увлечение насмешливо. У него никакой почвы, это былинка, носимая ветром. Не такова она вовсе: у ней и в отчаянии и в страдальческом сознании, что погибла ее жизнь, все-таки есть нечто твердое и незыблемое, на что опирается ее душа. Это ее воспоминания детства, воспоминания родины, деревенской глуши, в которой началась ее смиренная, чистая жизнь, – это “крест и тень ветвей над могилой ее бедной няни”. О, эти воспоминания и прежние образы ей теперь всего драгоценнее, эти образы одни только и остались ей, но они-то и спасают ее душу от окончательного отчаяния. И этого немало, нет, тут уже многое, потому что тут целое основание, тут нечто незыблемое и неразрушимое. Тут соприкосновение с родиной, с родным народом, с его святынею. А у него что есть и кто он такой? Не идти же ей за ним из сострадания, чтобы только потешить его, чтобы хоть на время из бесконечной любовной жалости подарить ему призрак счастья, твердо зная наперед, что он завтра же посмотрит на это счастье свое насмешливо. Нет, есть глубокие и твердые души, которые не могут сознательно отдать святыню свою на позор, хотя бы и из бесконечного сострадания. Нет, Татьяна не могла пойти за Онегиным.

Готовимся
к сочинению
Тема 25-34

Геннадий
КРАСУХИН

Пожалуй,
нет более известного пушкинского
произведения в школе, чем его роман в
стихах «Евгений Онегин». Учителя не раз
готовили школьников к сочинению по
нему. Поэтому постараемся в наших
консультациях обращать внимание на то,
мимо чего, быть может, проходили и
учителя, и учащиеся.

Тема 25.

“Нет,
рано чувства в нём остыли”. (Образ
разочарованного героя в романе
А.С. Пушкина «Евгений Онегин».)

Здесь
следует подчеркнуть, что разочарованным
представлен в пушкинском романе не
только его заглавный герой, но поначалу
и сам автор. Ведь недаром автор рассказывает
нам о том, как “с ним подружился я”,
объясняет в первой главе, на чём основана
была их с Онегиным дружба: “Страстей
игру мы знали оба; // Томила жизнь обоих
нас; // В обоих сердца жар угас…” А что
такое угасший жар сердца, как не остывшие
чувства? Другое дело, что, рассказывая
о себе, об изнурявшей его безнадёжной
любви, автор уже к концу первой главы
свидетельствует, что смог возвратиться
к жизни, оценить её радости. Что и понятно.
Потому что, даже вспоминая о периоде
дружбы с Онегиным, автор подчёркивает
их принципиальную разницу: “Я был
озлоблен, он угрюм…” Озлобленность
чаще всего бывает временным помрачением
ума, преходящим затмением души (и в
романе это именно так — автор уже в
конце первой главы отзывается о себе:
“И прояснился тёмный ум”, фиксирует
заполняющее душу спокойствие: “И скоро,
скоро бури след // В моей душе совсем
утихнет…”), тогда как угрюмство есть
глубинное свойство человеческой натуры,
избавиться от которого — всё равно что
духовно переродиться, а это редко кому
удаётся, и если это удалось Онегину, то
в результате постоянной тяжелейшей
работы души и на протяжении длительного
времени — в данном случае на протяжении
всего романа.

Недаром,
путешествуя по Кавказу и наблюдая
настоящих больных в Кисловодске, он
сетует: “Я молод, жизнь во мне крепка;
// Чего мне ждать? Тоска, тоска!..”

Пушкин
очень точен в своём диагнозе: Онегин
душевно болен. И болезнь эта — хандра.

Любопытно,
что, уже окончив роман, он пишет
П.А. Плетнёву: “Эй, смотри: хандра
хуже холеры, одна убивает только тело,
другая убивает душу”. А в самом романе,
исследуя характер заглавного героя, он
показывает, насколько опасно состояние
человека, охваченного хандрою.

Однако
было бы неверно безоговорочно относить
Онегина к так называемым “лишним людям”.
В отличие от других русских писателей
(Грибоедова, Лермонтова, Тургенева,
Герцена) Пушкин провидел возможность
духовного возрождения блуждающей в
потёмках человеческой души.

Ведь
совсем недаром самый конец седьмой
главы оказывается эпическим “вступленьем”
(авторское словцо) в главу восьмую,
“вступленьем”, воспевающим заглавного
героя, который в восьмой главе выступает
преображённым: он полюбил, он захвачен
чувством. Пусть это чувство безответно,
но под натиском любви отступила хандра,
в Онегине проснулась жажда жить!

Показательно
это недовольство Достоевского. Отвлекаться
на то, что «Онегин», конечно, не поэма,
а роман в стихах, не станем: юбилейная
речь Достоевского — не исследование
творчества Пушкина, а весьма вольная
интерпретация некоторых пушкинских
сюжетов, мотивов и образов. Но на
пристрастное отношение Достоевского
к пушкинским героям внимание обратим
— на то, что он готов назвать роман
Пушкина именем своего любимого героя,
решив, как ясно из его слов, что заглавный
герой главнее главного.

А
ведь никто, кажется, и до сих пор так и
не объяснил, чем отличается заглавный
герой от всех других персонажей
произведения. Между тем его отличие не
в том, что он наиглавнейший. Возьмите
повесть И.С. Тургенева «Муму». Странно
было бы решить, что собака немого Герасима
не только её наиглавнейшая, но и просто
главная героиня. Почему же Тургенев
назвал своё произведение её именем? И
лучше бы он сделал, если бы назвал повесть
именем её бесспорно главного героя
Герасима?

Нет,
он не сделал бы лучше, потому что не этот
герой являет собой в повести центр
притяжения всех её коллизий. Подобный
центр в ней — не могучий немой дворник
Герасим и не бывшая его возлюбленная
Татьяна, на которой он хотел жениться,
но которая, по прихоти барыни, была
выдана за другого. В центре повествования
находится именно Муму, подобранная
Герасимом и ставшая частью его души
(профессиональный охотник, Тургенев
знал, конечно, с какой благодатной силой
человек привязывается к собаке, а собака
к человеку). Муму имела несчастье
разбудить своим лаем барыню, капризную,
эгоистическую, деспотическую старуху.
По существу, все герои повести втянуты
в события, связанные с приказом барыни
избавиться от собаки немого, который,
как и другие крепостные, до сих пор
беспрекословно подчинялся своей хозяйке.
Он и в этом ей подчинился, утопив Муму.
Но недаром не вернулся после этого к
барыне, недаром ушёл от неё из города в
деревню: несчастная Муму перевернула
его представления о жизни, о порядке её
мироустройства.

Иными
словами, заглавный герой произведения
отличается от всех остальных тем, что
повествование ведётся во имя его, что
так или иначе он оказывается в центре
событий, даже если не принимает в них
непосредственного участия.

Называя
роман именем Онегина, Пушкин не умалял
этим фигуры Татьяны. Герой и героиня —
Онегин и Татьяна очень много значат в
жизни друг друга. И всё же если Онегину
суждено, пробудив её душу к любви, как
бы испытать душу влюблённой в него
Татьяны на прочность, дать возможность
её душе явить свою богатырскую нравственную
мощь, то Татьяне по отношению к нему
предстоит нечто несоизмеримо большее:
ей выпало доказать Онегину, что его душа
не умерщвлена хандрой, но как бы усыплена
ею. Иными словами: не столько Онегин
существует в романе ради Татьяны, сколько
Татьяна ради Онегина. Поэтому он, а не
она — тот герой, во имя которого затеяно
повествование.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Образ Татьяны — один из самых пленительных и глубоких в истории русской литературы. Татьяна открывает галерею портретов прекрасных женщин с истинно русским характером. Она — духовный предшественняк поэтичных, самобытных, самоотверженных «тургеневских женщин». А.С. Пушкин вложил в этот образ свои представления о женской добродетели, духовности, внутренней красоте, искренне влюбился в свою героиню:

Простите мне: я так люблю

Татьяну милую мою.

Столь же искренне он сопереживает душевному беспокойству, тревогам и разочарованиям своего любимого создания:

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью…

Чем же привлекателен этот образ, почему другой великий писатель считает ее главной героиней?

Поэт не идеализирует Татьяну, не рисует образ совершенной, классической красоты популярных романов:

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла она очей.

Больше внешность героини в романе не описывается, но зато очень подробно А.С. Пушкин воссоздает особенности ее характера, поведения:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

С детства Татьяну отличали задумчивость, созерцательность, серьезность, мечтательность, отрешенность от ребяческих игр и забав, увлекали ее завораживающей поэзией наивные и загадочные рассказы няни («…страшные рассказы зимою в темноте ночей пленяли больше сердце ей»), романтические песни дворовых девушек, чудесные картины природы («Она любила на балконе предугадать зари восход…»), сентиментальные романы иностранных писателей о любовных переживаниях героев («Ей рано нравились романы; они ей заменяли все…»). Девушка живет в органической связи с миром природы и народным миром, то есть жизнью естественной и гармоничной, черпая душевную силу в стихии природы и народном творчестве.

Татьяна (русская душою,

Сама не зная почему)

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

В этих строках подчеркнута органическая общность русской души и среднерусской природы, неразрывная связь «мглы крещенских вечеров» с «преданиями простонародной старины» — короткие зимние дни и отсутствие крестьянской страды способствовали общению в долгие темные вечера, гаданию, рассказыванию под звук прялки передающихся из поколения в поколение загадочных историй, выражающих священный трепет перед грозным и таинственным миром.

И вот эта одухотворенная, погруженная в свой внутренний мир, тонко чувствующая девушка (тип характера, который современные психологи называют «интровертом») встречает блестящего молодого человека, столь непохожего на окружающих ее людей, — образованного, загадочного, отрешенного от бытовых хлопот, со следами высоких переживаний и разочарований — и, разумеется, влюбляется без памяти со всей страстностью самососредоточенной натуры:

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой…

Теперь все ее мысли «…и дни и ночи, и жаркий одинокий сон, все полно им…»

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем,

Пьет обольстительный обман! …

Воображаясь героиней

Своих возлюбленных творцов…

Как точно и тонко передает поэт смятение неопытной души, и жар ее тайных помыслов, и надежду на взаимность, и смущение, и стыд, и отчаяние! Только эта кристальной чистоты и беспредельной честности, с убежденностью в святости традиционных народных представлений о девичьей чести и правилах приличия и в то же время жаждущая облагораживающих жизнь высоких чувств девушка могла написать столь искреннее, одновременно и сумбурное, и гармоничное, прекрасно выражающее и глубину любви, и бездну противоречивых мыслей, чувств, сомнений письмо. Поразительно трогательно передана поэтом глубина переживаний, каждое слово кажется единственно верным выражением малейшего движения души, идет от сердца автора к сердцу читателя:

Другой!.. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете…

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан Богом,

До гроба ты хранитель мой…

Избранник Татьяны, высоко оценив «души доверчивой признанья», ее искренность и чистоту, не ответил ей взаимностью, и «увы, Татьяна увядает, бледнеет, гаснет и молчит…». Убийство Онегиным на дуэли по пустяшчному поводу жениха сестры, посещение покинутого хозяином дома возлюбленного, осмотр его библиотеки, хоть «и в одиночестве жестоком сильнее страсть ее горит», заставили Татьяну более критически, объективно взглянуть на избранника своего сердца.

Татьяна мучительно ищет ответа на вопрос: что же такое Евгений Онегин? — и ее нелицеприятные предположения свидетельствуют о духовном становлении, взрослости девушки, гармонии души и разума. Татьяну выдают замуж за генерала, и героиня пассивно, безвольно повторяет жизненный путь своей матери, няни, исполняя свой христианский, дочерний, женский долг.

Став блестящей светской дамой, Татьяна вдруг возбуждает мучительное чувство почти безнадежной любви у Онегина, еще более разочаровавшегося в жизни, уставшего «притворным хладом вооружать и речь и взор…». Онегин пишет ей письмо, не уступающее по накалу чувств и кричащей искренности письму Татьяны к нему. Молодая женщина глубоко тронута, хоть и упрекает Онегина в неестественности, несвоевременности его чувства. С горечью и умилением вспоминает она свою первую любовь, как самое светлое и значительное, что у нее было в жизни:

А счастье было так возможно,

Так близко!..

Но судьба моя

Уж решена…

Татьяна столь же искренне, как в юности, признается Онегину в любви, но столь же неискренне, как и искренне, отвергает его любовь:

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Что же мешает героине, пробудившей наконец ответное чувство у своего возлюбленного, обрести счастье, исполнить заветную мечту, осуществить то, к чему стремится ее сердце?

Конечно же, не боязнь обывательского осуждения света — ведь Татьяна признается, что готова отдать «всю эту ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад» за уединенную жизнь в глуши, где когда-то встретила большую любовь. Татьяна живет не только сердцем, но и душою, и не может предать человека, который верит ей и любит ее. Долг, честь, добродетель для нее выше личного счастья, которое сейчас можно построить только на несчастье близкого человека.

Этот исход продиктован верой героини в святость устоев народной морали, освященной веками, которую она чтила с детства. Поступок Татьяны выражает и взгляд поэта на призвание, идеал настоящей русской женщины: самоотверженной, преданной, верной.

Переплетение судеб героев составляет сюжет романа Пушкина «Евгений Онегин». Столь различные образы — Онегина, Ленского, Татьяны, автора — все же столь похожи в своем одиночестве… Онегин не находит отклика у окружающих и превращается в циника. Ленский, восторженный юноша, любит всех.

Но таких, как он, тоже перемалывает жизнь. Онегин и Ленский и сошлись-то только потому, что Евгений видел в этом восемнадцатилетнем юноше себя в прошлом. Виновником всех бед писатель видит светское общество, точнее — его нравы и обычаи, так называемое

«общественное мнение». А кому, как не Пушкину, знать о нравах того времени! Недаром же он называет Онегина своим «старым приятелем».

Поэт настолько хорошо «знает» все его привычки и мысли, что невольно возникает ощущение, будто в противоречивости образа Онегина, в описании его уклада жизни Пушкин в какой-то мере выразил себя. Поэтому можно говорить и о душевном одиночестве автора. Татьяна, слишком искренняя даже для себя самой, так и не найдет свою вторую половину… Но это будет потом, а пока она еще не знает своей судьбы и отчаянно пытается стать счастливой. Вспомним, с каким «несветским» жаром

она пишет свое первое и, увы, последнее признание в любви.

Но тот рок, который погубил Ленского, погубит и ее — мнение общества. Татьяна совершенно не похожа на тот тип женщин, общаться с которым привык главный герой. Ее родители — провинциальные дворяне, которые …хранили в жизни мирной Привычки милой старины… Татьяна была «дика, печальна, молчалива, как лань лесная боязлива». С ее образом автор связал свое представление о народе.

Даже имя девушки — Татьяна — указывает на это. Так обычно называли дворовых девок, а не барышень. Татьяна не похожа на свою сестру, которую Онегин сравнил с «глупой луной на глупом небосклоне», потому что Татьяна достаточно умна для того, чтобы не воспринимать эту жизнь как череду ярких, но не связанных между собой событий. Ее образ не лишен романтичности, ведь до конца так и не понятно, как смог расцвести подобный цветок в этой глуши.

Героиня сторонится обычных посетителей дома своих родителей, она как будто стремится вдаль, к той жизни, о которой ничего не знает, но чувствует, что она есть. Именно поэтому Татьяна так быстро привязывается сердцем к Онегину. Он такой же, как она! Та же неудовлетворенность, та же тоска в глазах… Она искала в нем родственную душу, того, кто сможет ее понять и объяснить, почему все так, а не иначе.

Татьяна надеялась на взаимопонимание… Но Онегин, хотя и признался Ленскому, что если бы решил влюбиться, то влюбился бы во вторую сестру, не смог разглядеть в Татьяне своего счастья. Он не хотел спешить и обещать что-либо героине.

Онегин не пожелал обмануть доверчивую душу Татьяны. Он знал слишком много примеров «недостойных мужей» и «жен», браков по расчету. Да и сам автор, рассказывая «историю любви» родителей Татьяны, рисует не очень радостную картину фразой: «Привычка свыше нам дана, // Замена счастию она». А Онегин, как, впрочем, и Татьяна, привычки не хочет… Отказ Онегина переплавил характер Лариной.

Именно поэтому, когда судьба вновь сводит их вместе, уже Татьяна дает решительный отказ: Но я другому отдана И буду век ему верна. Образ Татьяны строится по принципу композиционного параллелизма. Героиня в начале романа и Онегин — и та же самая ситуация в конце романа. Татьяна изменилась.

И теперь виноват в этом не только Онегин, отвергший в свое время ее любовь, но и общество, которое диктует свои правила игры. Неслучайно автор назовет Татьяну «законодательницей зал», как бы подчеркивая полную отождествленность ее с окружающим светом: Кто б смел искать девчонки нежной В сей величавой, в сей небрежной Законодательнице зал? Татьяна отдана за старого генерала и ничего не может с этим поделать. В ее отказе Онегину слышится не только боль, но и твердость женщины, смирившейся со своей судьбой. В этом — реализм романа.

Но почему же Татьяна соглашается выйти замуж? Да потому что — какая разница теперь, за кого, только бы ее оставили в покое. Ведь Татьяна понимала, что такого, как Онегин, ей больше не встретить… Теперь героиня играет заданную обществом роль, согласно которой она должна быть холодной, отстраненной и величавой. Что ж, с холодным сердцем ей легко это делать, как легко было когда-то это сделать Онегину.

Теперь Татьяна — «законодательница зал». Но счастлива ли она, променяв свое вчерашнее одиночество на настоящую тоску? Постылая жизнь, только и всего… Самое ужасное, что не только она живет в такой ситуации, а подавляющее большинство дам высшего света.

Даже если кто-то из «законодательниц зал» какое-то время сопротивляется, то рано или поздно неизменно перемалывается этой общественной машиной. Образ Татьяны — подтверждение этого тезиса.

Обновлено: 11.01.2023

Простите мне: я так люблю

Татьяну милую мою.

Столь же искренне он сопереживает душевному беспокойству, тревогам и разочарованиям

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью…

Чем же привлекателен этот образ, почему другой великий писатель считает ее главной героиней?

Поэт не идеализирует Татьяну, не рисует образ совершенной, классической красоты популярных романов:

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла она очей.

Больше внешность героини в романе не описывается, но зато очень подробно А.С. Пушкин воссоздает особенности ее характера, поведения:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Татьяна (русская душою,

Сама не зная почему)

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой…

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем,

Пьет обольстительный обман! …

Своих возлюбленных творцов…

Как точно и тонко передает поэт смятение неопытной души, и жар ее тайных помыслов, и надежду на взаимность, и смущение, и стыд, и отчаяние! Только эта кристальной чистоты и беспредельной честности, с убежденностью в святости традиционных народных представлений о девичьей чести и правилах приличия и в то же время жаждущая облагораживающих жизнь высоких чувств девушка могла написать столь искреннее, одновременно и сумбурное, и гармоничное, прекрасно выражающее и глубину любви, и бездну противоречивых мыслей, чувств, сомнений письмо. Поразительно трогательно передана поэтом глубина переживаний, каждое слово кажется единственно верным выражением малейшего движения души, идет от сердца автора к сердцу читателя:

Другой. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете…

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан Богом,

До гроба ты хранитель мой…

Татьяна мучительно ищет ответа на вопрос: что же такое Евгений Онегин? — и ее нелицеприятные предположения свидетельствуют о духовном становлении, взрослости девушки, гармонии души и разума. Татьяну выдают замуж за генерала, и героиня пассивно, безвольно повторяет жизненный путь своей матери, няни, исполняя свой христианский, дочерний, женский долг.

А счастье было так возможно,

Татьяна столь же искренне, как в юности, признается Онегину в любви, но столь же неискренне, как и искренне, отвергает его любовь:

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Что же мешает героине, пробудившей наконец ответное чувство у своего возлюбленного, обрести счастье, исполнить заветную мечту, осуществить то, к чему стремится ее сердце?

Этот исход продиктован верой героини в святость устоев народной морали, освященной веками, которую она чтила с детства. Поступок Татьяны выражает и взгляд поэта на призвание, идеал настоящей русской женщины: самоотверженной, преданной, верной.

Рекомендуется к прочтению:

Он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину.

Женский характер пушкинских временЕ С портретов и миниатюр кисти О. Кипринского и В. Боровикова, В. Тропинина и К. Брюллова беззащитно, задумчиво и нежно смотрят на нас глаза современниц великого поэта. Неповторимые судьбы, сбывшиеся и несвершившиеся надежды, мечтыЕ Увы, время в своем необратимом течении унесло все это в историю. Но осталось искусство. Остался Пушкин. Осталась с нами его незабвенная Татьяна Ларина, так просто и естественно занявшая ведущее место в галерее женских образов русской литературы 19 века.

Собственно, кто был у нас в литературе до Татьяны? Его же Людмила из «Руслана» и Мария из «Бахчисарайского фонтана»? Или Светлана Жуковского? А может, Лиза из повести Карамзина? Все эти героини, обладающие, несомненно, массой индивидуальных достоинств, начала русскому национальному женскому типу не дали. А Татьяна сделала это.

Чем же интересен образ героини романа «Евгений Онегин»?

Прежде всего — своими глубокими национальными корнями, своей русской основой, делающей ее совершенным явлением в московском и петербургском обществе, притягивающий блеск которого оставляет Татьяну равнодушной.

А мне, Онегин, пышность эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой людный дом и вечера, Что в них? Сейчас отдать я рада Всю эту ветошь маскарада, Весь этот блеск, и шум, и гад За полку книг, за детский сад, За наше бедное жилище, За те места, где в первый раз, Онегин, встретила я вас, Да за смиренное кладбище, Где нынче крест и тень ветвей Над бедной нянею моей.

В этой, может быть, несколько длинной цитате из финального диалога героини с Онегиным — вся она, Татьяна. И здесь все, что связывает с нею автора, все, за что Пушкин любит ее. Ни в Голицыной, ни в Завадовской, ни в Воронцовой, ни в Кери не чувствовал поэт этой внутренней силы, самобытности, простоты. А потому и создал «милый идеал». Неслучайно М. Цветаева в книге «Мой Пушкин» обращает внимание на связь: Пушкин-Татьяна-няня. Арина Родионовна всю жизнь была для поэта непревзойденным образцом истинно русской женщины, воплотившим в себе все самое светлое и чистое в судьбе Пушкина

Итак, Татьяна Ларина — любимая героиня поэта, олицетворение его Музы. Именно поэтому так неторопливо рисует он картины ее детства, юности, стремясь передать динамику характера, показать образ в развитии. Любимая женщина — всегда тайна, и Пушкин стремится постигнуть тайну Татьяны, приглашая читателя, доверяя ему свое самое дорогое.

Вот Татьяна безмятежно живет в родительском доме. Она читает, мечтает в одиночестве, водит хороводы с крестьянскими девушками, беседует по ночам с няней.

Поэт рисует исключительно тонкий психологический портрет героини:

Е Она звалась Татьяной, Ни красотой сестры своей, Ни свежестью ее румяной Ни привлекла б она очей. Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой.

А кругом — русская природа, мир деревни, столь отрадный сердцу самого Пушкина. И юное женское сердце, пробуждаясь, жадно впитывает звуки, краски и запахи родных мест.

Все в Татьяне ново, даже имя:

Но входит она в наше сознание сразу и неотвратимо, даже магически. И хорошо, что Татьяна не похожа ни на кого. Именно это позволяет ей вначале почувствовать, а потом понять Онегина. Его «урок» в саду, последовавший за ее письмом, пошел ей на пользу. Пусть Онегин знает о жизни все, а Татьяна ничего, зато она сильнее его, сильнее нравственно, потому что близка к своим истокам, она — «русская душою». Этого-то как раз и лишен герой. В конечном счете именно это объясняет развязку романа.

Счастлива ли Татьяна, выгодно (только не для себя!) выйдя замуж и заняв достойное место в обществе? Естественно, нет. Ее чистота, красота, высокая нравственная сила — все это чуждо окружающему ее миру, где ценится совсем иное. Потому она искренна с Онегиным, чувствуя в нем родственную душу, но потому она и отказывает ему: ведь она действительно любит его и никому, кроме него, в этом бы не призналасьЕ

Думается, пушкинская героиня во многом повлияла на героинь Тургенева, Гончарова, Некрасова, Льва Толстого, Чехова. Став «родоначальницей» женского национального типа в нашей литературе, столь неповторимого и яркого, героиня романа «Евгений Онегин» своим прекрасным обликом, богатым внутренним миром оказывает серьезное воздействие и на современное поколение.

Простите мне: я так люблю

Татьяну милую мою.

Столь же искренне он сопереживает душевному беспокойству, тревогам и разочарованиям своего любимого создания:

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью…

Чем же привлекателен этот образ, почему другой великий писатель считает ее главной героиней?

Поэт не идеализирует Татьяну, не рисует образ совершенной, классической красоты популярных романов:

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла она очей.

Больше внешность героини в романе не описывается, но зато очень подробно А.С. Пушкин воссоздает особенности ее характера, поведения:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

Татьяна (русская душою,

Сама не зная почему)

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой…

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем,

Пьет обольстительный обман! …

Своих возлюбленных творцов…

Как точно и тонко передает поэт смятение неопытной души, и жар ее тайных помыслов, и надежду на взаимность, и смущение, и стыд, и отчаяние! Только эта кристальной чистоты и беспредельной честности, с убежденностью в святости традиционных народных представлений о девичьей чести и правилах приличия и в то же время жаждущая облагораживающих жизнь высоких чувств девушка могла написать столь искреннее, одновременно и сумбурное, и гармоничное, прекрасно выражающее и глубину любви, и бездну противоречивых мыслей, чувств, сомнений письмо. Поразительно трогательно передана поэтом глубина переживаний, каждое слово кажется единственно верным выражением малейшего движения души, идет от сердца автора к сердцу читателя:

Другой. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете…

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан Богом,

До гроба ты хранитель мой…

Татьяна мучительно ищет ответа на вопрос: что же такое Евгений Онегин? — и ее нелицеприятные предположения свидетельствуют о духовном становлении, взрослости девушки, гармонии души и разума. Татьяну выдают замуж за генерала, и героиня пассивно, безвольно повторяет жизненный путь своей матери, няни, исполняя свой христианский, дочерний, женский долг.

А счастье было так возможно,

Татьяна столь же искренне, как в юности, признается Онегину в любви, но столь же неискренне, как и искренне, отвергает его любовь:

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Что же мешает героине, пробудившей наконец ответное чувство у своего возлюбленного, обрести счастье, исполнить заветную мечту, осуществить то, к чему стремится ее сердце?

Этот исход продиктован верой героини в святость устоев народной морали, освященной веками, которую она чтила с детства. Поступок Татьяны выражает и взгляд поэта на призвание, идеал настоящей русской женщины: самоотверженной, преданной, верной.

Похожие сочинения

Роман «Евгений Онегин» создавался Пушкиным в течение 8 лет (с 1823 по 1831). Если первые главы романа были написаны молодым поэтом, почти юношей, то заключительные главы писал уже человек с немалым жизненным опытом. Это «взросление» поэта отражено в. смотреть целиком

Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий, охлажденный ум. Я был озлоблен, он угрюм; Страстей игру мы знали оба, Томила жизнь обоих нас; В обоих сердца. смотреть целиком

Об Ольге можно сказать менее других, и не только потому, что А. С. Пушкин уделил ей меньше внимания, нежели прочим героям. Собственно, он описал её максимально полно; другое де­ло, что её характер исчерпал себя слишком быстро и не предоста­вил никаких. смотреть целиком

Евгений Онегин, главный герой одноименного романа в стихах А. С. Пушкина, изображается молодым повесой, соответствующим критериям света, dandy не только по одежде, но и по образу жизни. Но светское общество не устраивает Онегина, оно возмущает его критический. смотреть целиком

Образ Татьяны – один из самых пленительных и глубоких в истории русской литературы. Татьяна открывает галерею портретов прекрасных женщин с истинно русским характером. Она – духовный предшественняк поэтичных, самобытных, самоотверженных “тургеневских женщин”. А. С. Пушкин вложил в этот образ свои представления о женской добродетели, духовности, внутренней красоте, искренне влюбился в свою героиню:

Простите мне: я так люблю

Татьяну милую мою.

Столь же искренне он сопереживает душевному беспокойству, тревогам и разочарованиям

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью…

Чем же привлекателен этот образ, почему другой великий писатель считает ее главной героиней?

Поэт не идеализирует Татьяну, не рисует образ совершенной, классической красоты популярных романов:

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла она очей.

Больше внешность героини в романе не описывается, но зато очень подробно А. С. Пушкин воссоздает особенности ее характера, поведения:

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

С детства Татьяну отличали задумчивость, созерцательность, серьезность, мечтательность, отрешенность от ребяческих игр и забав, увлекали ее завораживающей поэзией наивные и загадочные рассказы няни, романтические песни дворовых девушек, чудесные картины природы, сентиментальные романы иностранных писателей о любовных переживаниях героев. Девушка живет в органической связи с миром природы и народным миром, то есть жизнью естественной и гармоничной, черпая душевную силу в стихии природы и народном творчестве.

Татьяна (русская душою,

Сама не зная почему)

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

В этих строках подчеркнута органическая общность русской души и среднерусской природы, неразрывная связь “мглы крещенских вечеров” с “преданиями простонародной старины” – короткие зимние дни и отсутствие крестьянской страды способствовали общению в долгие темные вечера, гаданию, рассказыванию под звук прялки передающихся из поколения в поколение загадочных историй, выражающих священный трепет перед грозным и таинственным миром.

И вот эта одухотворенная, погруженная в свой внутренний мир, тонко чувствующая девушка встречает блестящего молодого человека, столь непохожего на окружающих ее людей, – образованного, загадочного, отрешенного от бытовых хлопот, со следами высоких переживаний и разочарований – и, разумеется, влюбляется без памяти со всей страстностью самососредоточенной натуры:

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой…

Теперь все ее мысли “…и дни и ночи, и жаркий одинокий сон, все полно им…”

Теперь с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем,

Пьет обольстительный обман!. ..

Своих возлюбленных творцов…

Как точно и тонко передает поэт смятение неопытной души, и жар ее тайных помыслов, и надежду на взаимность, и смущение, и стыд, и отчаяние! Только эта кристальной чистоты и беспредельной честности, с убежденностью в святости традиционных народных представлений о девичьей чести и правилах приличия и в то же время жаждущая облагораживающих жизнь высоких чувств девушка могла написать столь искреннее, одновременно и сумбурное, и гармоничное, прекрасно выражающее и глубину любви, и бездну противоречивых мыслей, чувств, сомнений письмо. Поразительно трогательно передана поэтом глубина переживаний, каждое слово кажется единственно верным выражением малейшего движения души, идет от сердца автора к сердцу читателя:

Другой. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете…

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан Богом,

До гроба ты хранитель мой…

Избранник Татьяны, высоко оценив “души доверчивой признанья”, ее искренность и чистоту, не ответил ей взаимностью, и “увы, Татьяна увядает, бледнеет, гаснет и молчит…”. Убийство Онегиным на дуэли по пустяшчному поводу жениха сестры, посещение покинутого хозяином дома возлюбленного, осмотр его библиотеки, хоть “и в одиночестве жестоком сильнее страсть ее горит”, заставили Татьяну более критически, объективно взглянуть на избранника своего сердца.

Татьяна мучительно ищет ответа на вопрос: что же такое Евгений Онегин? – и ее нелицеприятные предположения свидетельствуют о духовном становлении, взрослости девушки, гармонии души и разума. Татьяну выдают замуж за генерала, и героиня пассивно, безвольно повторяет жизненный путь своей матери, няни, исполняя свой христианский, дочерний, женский долг.

Став блестящей светской дамой, Татьяна вдруг возбуждает мучительное чувство почти безнадежной любви у Онегина, еще более разочаровавшегося в жизни, уставшего “притворным хладом вооружать и речь и взор…”. Онегин пишет ей письмо, не уступающее по накалу чувств и кричащей искренности письму Татьяны к нему. Молодая женщина глубоко тронута, хоть и упрекает Онегина в неестественности, несвоевременности его чувства. С горечью и умилением вспоминает она свою первую любовь, как самое светлое и значительное, что у нее было в жизни:

А счастье было так возможно,

Татьяна столь же искренне, как в юности, признается Онегину в любви, но столь же неискренне, как и искренне, отвергает его любовь:

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Что же мешает героине, пробудившей наконец ответное чувство у своего возлюбленного, обрести счастье, исполнить заветную мечту, осуществить то, к чему стремится ее сердце?

Конечно же, не боязнь обывательского осуждения света – ведь Татьяна признается, что готова отдать “всю эту ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад” за уединенную жизнь в глуши, где когда-то встретила большую любовь. Татьяна живет не только сердцем, но и душою, и не может предать человека, который верит ей и любит ее. Долг, честь, добродетель для нее выше личного счастья, которое сейчас можно построить только на несчастье близкого человека.

Этот исход продиктован верой героини в святость устоев народной морали, освященной веками, которую она чтила с детства. Поступок Татьяны выражает и взгляд поэта на призвание, идеал настоящей русской женщины: самоотверженной, преданной, верной.

Читайте также:

  

• Сочинение по главам герой нашего времени

  

• Я рафаэль и я сочинение

  

• It is essential to learn english in today s world сочинение

  

• Справка по итогам пробного сочинения в 11 классе в школе

  

• Сочинение миниатюра на тему горе