Миномет катюша как пишется

Katyusha
BM-13 Katyusha multiple rocket launcher, based on a ZIS-6 truck.
Type	Multiple rocket launcher
Place of origin	Soviet Union
Service history
In service	1941–present
Used by	Soviet Union, and others
Wars	World War II First Indochina War Korean War Vietnam War Cambodian–Vietnamese War Yom Kippur War Iran–Iraq War Uganda–Tanzania War 2006 Lebanon War First Libyan Civil War Syrian civil war War in Iraq (2013–2017) Yemeni Civil War (2014–present) Saudi Arabian-led intervention in Yemen
Production history
Designer	Georgy Langemak
Manufacturer	Plant Comintern in Voronezh
Produced	1941
No. built	~100,000
Variants	BM-13, BM-8, BM-31, BM-14, BM-21 Grad, BM-24, BM-25, BM-27 Uragan, BM-30 Smerch

The Katyusha (Russian: Катю́ша, IPA: [kɐˈtʲuʂə] (listen)) is a type of rocket artillery first built and fielded by the Soviet Union in World War II. Multiple rocket launchers such as these deliver explosives to a target area more intensively than conventional artillery, but with lower accuracy and requiring a longer time to reload. They are fragile compared to artillery guns, but are cheap, easy to produce, and usable on almost any chassis. The Katyushas of World War II, the first self-propelled artillery mass-produced by the Soviet Union,^[1] were usually mounted on ordinary trucks. This mobility gave the Katyusha, and other self-propelled artillery, another advantage: being able to deliver a large blow all at once, and then move before being located and attacked with counter-battery fire.

Katyusha weapons of World War II included the BM-13 launcher, light BM-8, and heavy BM-31. Today, the nickname Katyusha is also applied to newer truck-mounted post-Soviet – in addition to non-Soviet – multiple-rocket launchers, notably the common BM-21 Grad and its derivatives.

Nickname[edit]

Initially, concerns for secrecy kept the military designation of the Katyushas from being known by the soldiers who operated them. They were called by code names such as Kostikov guns, after A. Kostikov, the head of the RNII, the Reactive Scientific Research Institute, and finally classed as Guards Mortars.^[2] The name BM-13 was only allowed into secret documents in 1942, and remained classified until after the war.^[3]

Because they were marked with the letter K (for Voronezh Komintern Factory),^[3][4] Red Army troops adopted a nickname from Mikhail Isakovsky’s popular wartime song, «Katyusha», about a girl longing for her absent beloved, who has gone away on military service.^[5] Katyusha is the Russian equivalent of Katie, an endearing diminutive form of the name Katherine. Yekaterina is given the diminutive Katya, which itself is then given the affectionate diminutive Katyusha.^[6]

German troops coined the nickname «Stalin’s organ» (Stalinorgel), after Soviet leader Joseph Stalin, comparing the visual resemblance of the launch array to a pipe organ, and the sound of the weapon’s rocket motors, a distinctive howling sound which terrified the German troops,^[7] adding a psychological warfare aspect to their use. Weapons of this type are known by the same name in Denmark (Danish: Stalinorgel), Finland (Finnish: Stalinin urut), France (French: orgue de Staline), Norway (Norwegian: Stalinorgel), the Netherlands and Belgium (Dutch: Stalinorgel), Hungary (Hungarian: Sztálinorgona), Spain and other Spanish-speaking countries (Spanish: Órganos de Stalin) as well as in Sweden (Swedish: Stalinorgel).^[5]

The heavy BM-31 launcher was also referred to as Andryusha (Андрюша, an affectionate diminutive of «Andrew»).^[8]

World War II[edit]

Katyusha rocket launchers, which were built in Voronezh, were mounted on many platforms during World War II, including on trucks, artillery tractors, tanks, and armoured trains, as well as on naval and riverine vessels as assault support weapons. Soviet engineers also mounted single Katyusha rockets on lengths of railway track to serve in urban combat.

The design was relatively simple, consisting of racks of parallel rails on which rockets were mounted, with a folding frame to raise the rails to launch position. Each truck had 14 to 48 launchers. The M-13 rocket of the BM-13 system was 80 cm (2 ft 7 in) long, 13.2 cm (5.2 in) in diameter and weighed 42 kg (93 lb).

The weapon is less accurate than conventional artillery guns, but is extremely effective in saturation bombardment. A battery of four BM-13 launchers could fire a salvo in 7–10 seconds that delivered 4.35 tons of high explosives over a 400,000-square-metre (4,300,000 sq ft) impact zone,^[2] making its power roughly equivalent to that of 72 conventional artillery guns. With an efficient crew, the launchers could redeploy to a new location immediately after firing, denying the enemy the opportunity for counterbattery fire. Katyusha batteries were often massed in very large numbers to create a shock effect on enemy forces. The weapon’s disadvantage was the long time it took to reload a launcher, in contrast to conventional guns which could sustain a continuous low rate of fire.

Development[edit]

Initial development of solid propellant rockets was carried out by Nikolai Tikhomirov at the Soviet Gas Dynamics Laboratory (GDL), with the first test-firing of a solid fuel rocket carried out in March 1928, which flew for about 1,300 meters^[9] The rockets were used to assist take-off of aircraft and were later developed into the RS-82 and RS-132 (RS for Reaktivnyy Snaryad, ‘rocket-powered shell’)^[10] in the early 1930s led by Georgy Langemak,^[11] including firing rockets from aircraft and the ground. In June 1938, GDL’s successor Reactive Scientific Research Institute (RNII) began building several prototype launchers for the modified 132 mm M-132 rockets.^[12] Firing over the sides of ZIS-5 trucks proved unstable, and V.N. Galkovskiy proposed mounting the launch rails longitudinally. In August 1939, the result was the BM-13 (BM stands for боевая машина (translit. boyevaya mashina), ‘combat vehicle’ for M-13 rockets).^[1]

The first large-scale testing of the rocket launchers took place at the end of 1938, when 233 rounds of various types were used. A salvo of rockets could completely straddle a target at a range of 5,500 metres (3.4 mi). But the artillery branch was not fond of the Katyusha, because it took up to 50 minutes to load and fire 24 rounds, while a conventional howitzer could fire 95 to 150 rounds in the same time.^{[citation needed]} Testing with various rockets was conducted through 1940, and the BM-13-16 with launch rails for sixteen rockets was authorized for production. Only forty launchers were built before Germany invaded the Soviet Union in June 1941.^[5]

After their success in the first month of the war, mass production was ordered and the development of other models proceeded. The Katyusha was inexpensive and could be manufactured in light industrial installations which did not have the heavy equipment to build conventional artillery gun barrels.^[2] By the end of 1942, 3,237 Katyusha launchers of all types had been built, and by the end of the war total production reached about 10,000.^[13]

The truck-mounted Katyushas were installed on ZIS-6 6×4 trucks, as well as the two-axle ZIS-5 and ZIS-5V. In 1941, a small number of BM-13 launchers were mounted on STZ-5 artillery tractors. A few were also tried on KV tank chassis as the KV-1K, but this was a needless waste of heavy armour. Starting in 1942, they were also mounted on various British, Canadian and U.S. Lend-Lease trucks, in which case they were sometimes referred to as BM-13S. The cross-country performance of the Studebaker US6 2½-ton 6×6 truck was so good that it became the GAU’s standard mounting in 1943, designated BM-13N (normalizovanniy, ‘standardized’), and more than 1,800 of this model were manufactured by the end of World War II.^[14] After World War II, BM-13s were based on Soviet-built ZIS-151 trucks.

The 82 mm BM-8 was approved in August 1941, and deployed as the BM-8-36 on truck beds and BM-8-24 on T-40 and T-60 light tank chassis. Later these were also installed on GAZ-67 jeeps as the BM-8-8, and on the larger Studebaker trucks as the BM-8-48.^[2] In 1942, the team of scientists Leonid Shvarts, Moisei Komissarchik and engineer Yakov Shor received the Stalin prize for the development of the BM-8-48.^[15][16]

Based on the M-13, the M-30 rocket was developed in 1942. Its bulbous warhead required it to be fired from a grounded frame, called the M-30 (single frame, four round; later double frame, 8 round), instead of a launch rail mounted on a truck. In 1944 it became the basis for the BM-31-12 truck-mounted launcher.^[2]

A battery of BM-13-16 launchers included four firing vehicles, two reload trucks and two technical support trucks, with each firing vehicle having a crew of six. Reloading was executed in 3–4 minutes, although the standard procedure was to switch to a new position some 10 km away due to the ease with which the battery could be identified by the enemy. Three batteries were combined into a division (company), and three divisions into a separate mine-firing regiment of rocket artillery.

Variants[edit]

Soviet World War II rocket systems were named according to the following templates:

• BM-x-y (names used for ground vehicles)
• M-x-y (names used for towed trailers and sledges)
• y-M-x (names used for navy)

where:

• x is a model of a missile.
• y is a number of launch rails/tubes.

In particular, BM-8-16 is a vehicle which fires M-8 missiles and has 16 rails. BM-31-12 is a vehicle which fires M-31 missiles and has 12 launch tubes. Short names such as BM-8 or BM-13 were used too. Number of launch rails/tubes is absent here. Such names describe launchers only no matter what vehicle they are mounted on. In particular BM-8-24 had a number of variants: vehicle mounted (ZIS-5 truck), tank mounted (T-40) and tractor mounted (STZ-3). All of them had the same name: BM-8-24. Other launchers had a number of variants mounted on different vehicles too. Typical set of vehicles for soviet missile systems is the following:

• ZIS-5 (truck),
• ZIS-6 (truck),
• GAZ-AA (truck),
• STZ-5 (tractor),
• T-40 (tank),
• Studebaker US6 (truck),
• Armored train car,
• River boat,
• Towed sledge,
• Towed trailer,
• Backpack (portable variant, so called «mountain Katyusha»),
• ZIS-151 (truck, used after the war);

Note: There was also an experimental KV-1K – Katyusha mounted on KV-1 tank which was not taken in service.

A list of some implementations of the Katyusha follows:^[17][18][19]

Rocket variants[edit]

Rockets used in the above implementations were:^[18]

The M-8 and M-13 rocket could also be fitted with smoke warheads, although this was not common.

Foreign variants[edit]

The Axis powers had captured Katyushas during the war. Germany considered producing a local copy, but instead created the 8 cm Raketen-Vielfachwerfer, which was based on the Katyusha.^[20]

Romania had started developing its Mareșal tank destroyer in late 1942. One of the first experimental models was equipped with a Katyusha rocket launcher and tested in the summer of 1943. The project was not continued.^[21]

Combat history[edit]

The multiple rocket launchers were top secret in the beginning of World War II. A special unit of the NKVD troops was raised to operate them.^[2] On July 14, 1941, an experimental artillery battery of seven launchers was first used in battle at Rudnya in Smolensk Oblast of Russia, under the command of Captain Ivan Flyorov, destroying a concentration of German troops with tanks, armored vehicles and trucks at the marketplace, causing massive German Army casualties and its retreat from the town in panic,^[22] see also in articles by a Russian military historian Andrey Sapronov,^[23][24] an eyewitness of the maiden launches. Following the success, the Red Army organized new Guards mortar batteries for the support of infantry divisions. A battery’s complement was standardized at four launchers. They remained under NKVD control until German Nebelwerfer rocket launchers became common later in the war.^[13]

On August 8, 1941, Stalin ordered the formation of eight special Guards mortar regiments under the direct control of the Reserve of the Supreme High Command (RVGK). Each regiment comprised three battalions of three batteries, totalling 36 BM-13 or BM-8 launchers. Independent Guards mortar battalions were also formed, comprising 12 launchers in three batteries of four. By the end of 1941, there were eight regiments, 35 independent battalions, and two independent batteries in service, fielding a total of 554 launchers.^[25]

In June 1942 heavy Guards mortar battalions were formed around the new M-30 static rocket launch frames, consisting of 96 launchers in three batteries. In July, a battalion of BM-13s was added to the establishment of a tank corps.^[26] In 1944, the BM-31 was used in motorized heavy Guards mortar battalions of 48 launchers. In 1943, Guards mortar brigades, and later divisions, were formed equipped with static launchers.^[25]

By the end of 1942, 57 regiments were in service—together with the smaller independent battalions, this was the equivalent of 216 batteries: 21% BM-8 light launchers, 56% BM-13, and 23% M-30 heavy launchers. By the end of the war, the equivalent of 518 batteries were in service.^[25]

Post-war development[edit]

The success and economy of multiple rocket launchers (MRL) have led them to continue to be developed. In the years following WWII, the BM-13 was replaced by the 140 mm BM-14 and the BM-31 was replaced by the 240 mm BM-24.^[27] During the Cold War, the Soviet Union fielded several models of Katyusha-like MRL, notably the BM-21 Grad launchers somewhat inspired by the earlier weapon, and the larger BM-27 Uragan. Advances in artillery munitions have been applied to some Katyusha-type multiple launch rocket systems, including bomblet submunitions, remotely deployed land mines, and chemical warheads.

With the breakup of the Soviet Union, Russia inherited most of its military arsenal including its large complement of MRLs. In recent history, they have been used by the Russian Armed Forces during the First and Second Chechen Wars and by the Armenian and Azerbaijani Armed Forces during the First Nagorno-Karabakh War. The Georgian Defense Forces are reported to have used BM-21 Grad or similar rocket artillery in fighting in the 2008 South Ossetia war.^[28]

Katyusha-like launchers were exported to Afghanistan, Angola, Czechoslovakia, Khmer Republic, Egypt, East Germany, Hungary, Iran, Iraq, Mongolia, North Korea, Poland, Syria, Yemen and Vietnam. They were also built in Czechoslovakia,^[29] the People’s Republic of China, North Korea, and Iran.^{[citation needed]}

Proper Katyushas (BM-13s) also saw action in the Korean War, used by the Chinese People’s Volunteer Army and Korean People’s Army against the South Korean and United Nations forces.^[30] Soviet BM-13s were known to have been imported to China before the Sino-Soviet split and were operational in the People’s Liberation Army. The Viet Minh deployed them against the French Far East Expeditionary Corps during the Battle of Dien Bien Phu at the end of the First Indochina War.^[31]

Israel captured BM-24 MRLs during the Six-Day War (1967), used them in two battalions during the Yom Kippur War (1973) and the 1982 Lebanon War, and later developed the MAR-240 launcher for the same rockets, based on a Sherman tank chassis.

The rockets were employed by the Tanzania People’s Defence Force in the Uganda-Tanzania War. Tanzanian forces called them Baba Mtakatifu (Kiswahili for «Holy Father») while the Ugandans called them Saba Saba.^[32]

During the 2006 Lebanon War, Hezbollah fired between 3,970 and 4,228 rockets, from light truck-mounts and single-rail man-portable launchers. About 95% of these were 122 mm (4.8 in) Syrian-manufactured M-21OF type artillery rockets which carried warheads up to 30 kg (66 lb) and had a range of 20 km, perhaps up to 30 km (19 mi).^{[33][34][35][36]} Most rockets fired at Israel by Hamas from the Gaza Strip are of the simpler Qassam rocket type, but Hamas has also launched 122-mm Grad-type Katyusha rockets against several cities in Israel,^[37] although they are not reported to have truck-mounted launchers. Although Katyusha originally referred to the mobile launcher, today the rockets are often referred to as Katyushas.

Some allege that the Central Intelligence Agency bought Katyushas from the Egyptian Armed Forces and supplied them to the Mujahideen (via Pakistan’s ISI) during the Soviet–Afghan War.^[38]

Katyusha-like MRLs were also allegedly used by the Rwandan Patriotic Front during its 1990 invasion of Rwanda, through the 1994 genocide. They were effective in battle, but translated into much anti-Tutsi sentiment in the local media.^[39]

It was reported that BM-21 Grad launchers were used against the U.S. Army during the 2003 invasion of Iraq. They have also been used in the Afghanistan and Iraq insurgencies. In Iraq, according to Associated Press and Agence France-Presse reports, Katyusha-like rockets were fired at the Green Zone late March 2008.^[40][41]

Katyusha rockets were reportedly used by both Gaddafi Loyalists and anti-Gaddafi forces during the Libyan Civil War.^[42]

In February 2013, the Defence Ministry of Yemen reported seizing an Iranian ship, and that the ship’s cargo included (among its other weapons) Katyusha rockets.^[43]

On May 19, 2019, a Katyusha rocket was fired inside the Green Zone in Baghdad, Iraq, landing less than a mile from the US Embassy near the statue of the Unknown Soldier. No casualties were reported.^[44]

On January 4, 2020, four Katyusha rockets were fired in the Baghdad area. According to two Iraqi Police sources and an official Iraqi Armed Forces statement, one Katyusha rocket landed in the Green Zone in Celebration Square near the U.S. Embassy and another landed in the nearby Jadriya neighborhood. Two other Katyusha rockets landed in Balad Air Base, which houses U.S. Armed Forces troops, according to two security sources.^[45][46][47]

Recognition and honours[edit]

Participants in the creation of the Katyusha rocket launcher received official recognition only in 1991. By decree of the President of the USSR Mikhail Gorbachev dated June 21, 1991, I. T. Kleymenov, G. E. Langemak, V. N. Luzhin, B. S. Petropavlovsky, B. M. Slonimer and N. I. Tikhomirov were posthumously awarded title of Heroes of Socialist Labor for their work on the creation of the Katyusha.^[48][49]

See also[edit]

• Congreve rocket, British military weapon designed by Sir William Congreve in 1804
• Hwacha, Korean gunpowder-based flaming arrow launcher from the 1500s
• Land Mattress, employed by Allied forces in World War II
• List of rocket artillery
• Nebelwerfer, the most common barrage rocket series employed by the Wehrmacht in World War II
• Panzerwerfer, German rocket launcher mounted on a half-track
• Reactive Scientific Research Institute where the Katyusha rocket launcher was created
• T34 Calliope, rocket launcher mounted on M-4 Sherman tank chassis. Last vehicle-mounted highly-mobile multiple-rocket launcher by US land forces before abandoning this concept until renewed interest in the mid-1980s.
• Wurfrahmen 40, another German rocket launcher mounted on a half-track

References[edit]

Citations[edit]

General bibliography[edit]

• Porter, David (2009). The Essential Vehicle Identification Guide: Soviet Tanks Units 1939–45. London: Amber Books. pp. 158–165. ISBN 978-1-906626-21-1.
• Scafeș, Cornel (2004). «Buletinul Muzeului Național Militar, Nr. 2/2004» [Bulletin of the National Military Museum, No. 2/2004]. National Military Museum (in Romanian). Bucharest: Total Publishing: 210–237.
• Zaloga, Steven J.; James Grandsen (1984). Soviet Tanks and Combat Vehicles of World War Two. London: Arms and Armour Press. pp. 150–54. ISBN 0-85368-606-8.

Further reading[edit]

• Prenatt, Jamie and Hook, Adam (2016). Katyusha: Russian Multiple Rocket Launchers 1941–Present, Oxford: Osprey Publishing Ltd. ISBN 978 1 4728 1086 1

External links[edit]

• Photos of various mounts of Katyushas
• «Creation and Development of Rocket Artillery in the First Phase of the War», translation of a 1976 article published by the USSR Defence Ministry (broken link, see archive)
• Photo of a Cuban BM-21 in Angola

Katyusha
BM-13 Katyusha multiple rocket launcher, based on a ZIS-6 truck.
Type	Multiple rocket launcher
Place of origin	Soviet Union
Service history
In service	1941–present
Used by	Soviet Union, and others
Wars	World War II First Indochina War Korean War Vietnam War Cambodian–Vietnamese War Yom Kippur War Iran–Iraq War Uganda–Tanzania War 2006 Lebanon War First Libyan Civil War Syrian civil war War in Iraq (2013–2017) Yemeni Civil War (2014–present) Saudi Arabian-led intervention in Yemen
Production history
Designer	Georgy Langemak
Manufacturer	Plant Comintern in Voronezh
Produced	1941
No. built	~100,000
Variants	BM-13, BM-8, BM-31, BM-14, BM-21 Grad, BM-24, BM-25, BM-27 Uragan, BM-30 Smerch

The Katyusha (Russian: Катю́ша, IPA: [kɐˈtʲuʂə] (listen)) is a type of rocket artillery first built and fielded by the Soviet Union in World War II. Multiple rocket launchers such as these deliver explosives to a target area more intensively than conventional artillery, but with lower accuracy and requiring a longer time to reload. They are fragile compared to artillery guns, but are cheap, easy to produce, and usable on almost any chassis. The Katyushas of World War II, the first self-propelled artillery mass-produced by the Soviet Union,^[1] were usually mounted on ordinary trucks. This mobility gave the Katyusha, and other self-propelled artillery, another advantage: being able to deliver a large blow all at once, and then move before being located and attacked with counter-battery fire.

Katyusha weapons of World War II included the BM-13 launcher, light BM-8, and heavy BM-31. Today, the nickname Katyusha is also applied to newer truck-mounted post-Soviet – in addition to non-Soviet – multiple-rocket launchers, notably the common BM-21 Grad and its derivatives.

Nickname[edit]

Initially, concerns for secrecy kept the military designation of the Katyushas from being known by the soldiers who operated them. They were called by code names such as Kostikov guns, after A. Kostikov, the head of the RNII, the Reactive Scientific Research Institute, and finally classed as Guards Mortars.^[2] The name BM-13 was only allowed into secret documents in 1942, and remained classified until after the war.^[3]

Because they were marked with the letter K (for Voronezh Komintern Factory),^[3][4] Red Army troops adopted a nickname from Mikhail Isakovsky’s popular wartime song, «Katyusha», about a girl longing for her absent beloved, who has gone away on military service.^[5] Katyusha is the Russian equivalent of Katie, an endearing diminutive form of the name Katherine. Yekaterina is given the diminutive Katya, which itself is then given the affectionate diminutive Katyusha.^[6]

German troops coined the nickname «Stalin’s organ» (Stalinorgel), after Soviet leader Joseph Stalin, comparing the visual resemblance of the launch array to a pipe organ, and the sound of the weapon’s rocket motors, a distinctive howling sound which terrified the German troops,^[7] adding a psychological warfare aspect to their use. Weapons of this type are known by the same name in Denmark (Danish: Stalinorgel), Finland (Finnish: Stalinin urut), France (French: orgue de Staline), Norway (Norwegian: Stalinorgel), the Netherlands and Belgium (Dutch: Stalinorgel), Hungary (Hungarian: Sztálinorgona), Spain and other Spanish-speaking countries (Spanish: Órganos de Stalin) as well as in Sweden (Swedish: Stalinorgel).^[5]

The heavy BM-31 launcher was also referred to as Andryusha (Андрюша, an affectionate diminutive of «Andrew»).^[8]

World War II[edit]

Katyusha rocket launchers, which were built in Voronezh, were mounted on many platforms during World War II, including on trucks, artillery tractors, tanks, and armoured trains, as well as on naval and riverine vessels as assault support weapons. Soviet engineers also mounted single Katyusha rockets on lengths of railway track to serve in urban combat.

The design was relatively simple, consisting of racks of parallel rails on which rockets were mounted, with a folding frame to raise the rails to launch position. Each truck had 14 to 48 launchers. The M-13 rocket of the BM-13 system was 80 cm (2 ft 7 in) long, 13.2 cm (5.2 in) in diameter and weighed 42 kg (93 lb).

The weapon is less accurate than conventional artillery guns, but is extremely effective in saturation bombardment. A battery of four BM-13 launchers could fire a salvo in 7–10 seconds that delivered 4.35 tons of high explosives over a 400,000-square-metre (4,300,000 sq ft) impact zone,^[2] making its power roughly equivalent to that of 72 conventional artillery guns. With an efficient crew, the launchers could redeploy to a new location immediately after firing, denying the enemy the opportunity for counterbattery fire. Katyusha batteries were often massed in very large numbers to create a shock effect on enemy forces. The weapon’s disadvantage was the long time it took to reload a launcher, in contrast to conventional guns which could sustain a continuous low rate of fire.

Development[edit]

Initial development of solid propellant rockets was carried out by Nikolai Tikhomirov at the Soviet Gas Dynamics Laboratory (GDL), with the first test-firing of a solid fuel rocket carried out in March 1928, which flew for about 1,300 meters^[9] The rockets were used to assist take-off of aircraft and were later developed into the RS-82 and RS-132 (RS for Reaktivnyy Snaryad, ‘rocket-powered shell’)^[10] in the early 1930s led by Georgy Langemak,^[11] including firing rockets from aircraft and the ground. In June 1938, GDL’s successor Reactive Scientific Research Institute (RNII) began building several prototype launchers for the modified 132 mm M-132 rockets.^[12] Firing over the sides of ZIS-5 trucks proved unstable, and V.N. Galkovskiy proposed mounting the launch rails longitudinally. In August 1939, the result was the BM-13 (BM stands for боевая машина (translit. boyevaya mashina), ‘combat vehicle’ for M-13 rockets).^[1]

The first large-scale testing of the rocket launchers took place at the end of 1938, when 233 rounds of various types were used. A salvo of rockets could completely straddle a target at a range of 5,500 metres (3.4 mi). But the artillery branch was not fond of the Katyusha, because it took up to 50 minutes to load and fire 24 rounds, while a conventional howitzer could fire 95 to 150 rounds in the same time.^{[citation needed]} Testing with various rockets was conducted through 1940, and the BM-13-16 with launch rails for sixteen rockets was authorized for production. Only forty launchers were built before Germany invaded the Soviet Union in June 1941.^[5]

After their success in the first month of the war, mass production was ordered and the development of other models proceeded. The Katyusha was inexpensive and could be manufactured in light industrial installations which did not have the heavy equipment to build conventional artillery gun barrels.^[2] By the end of 1942, 3,237 Katyusha launchers of all types had been built, and by the end of the war total production reached about 10,000.^[13]

The truck-mounted Katyushas were installed on ZIS-6 6×4 trucks, as well as the two-axle ZIS-5 and ZIS-5V. In 1941, a small number of BM-13 launchers were mounted on STZ-5 artillery tractors. A few were also tried on KV tank chassis as the KV-1K, but this was a needless waste of heavy armour. Starting in 1942, they were also mounted on various British, Canadian and U.S. Lend-Lease trucks, in which case they were sometimes referred to as BM-13S. The cross-country performance of the Studebaker US6 2½-ton 6×6 truck was so good that it became the GAU’s standard mounting in 1943, designated BM-13N (normalizovanniy, ‘standardized’), and more than 1,800 of this model were manufactured by the end of World War II.^[14] After World War II, BM-13s were based on Soviet-built ZIS-151 trucks.

The 82 mm BM-8 was approved in August 1941, and deployed as the BM-8-36 on truck beds and BM-8-24 on T-40 and T-60 light tank chassis. Later these were also installed on GAZ-67 jeeps as the BM-8-8, and on the larger Studebaker trucks as the BM-8-48.^[2] In 1942, the team of scientists Leonid Shvarts, Moisei Komissarchik and engineer Yakov Shor received the Stalin prize for the development of the BM-8-48.^[15][16]

Based on the M-13, the M-30 rocket was developed in 1942. Its bulbous warhead required it to be fired from a grounded frame, called the M-30 (single frame, four round; later double frame, 8 round), instead of a launch rail mounted on a truck. In 1944 it became the basis for the BM-31-12 truck-mounted launcher.^[2]

A battery of BM-13-16 launchers included four firing vehicles, two reload trucks and two technical support trucks, with each firing vehicle having a crew of six. Reloading was executed in 3–4 minutes, although the standard procedure was to switch to a new position some 10 km away due to the ease with which the battery could be identified by the enemy. Three batteries were combined into a division (company), and three divisions into a separate mine-firing regiment of rocket artillery.

Variants[edit]

Soviet World War II rocket systems were named according to the following templates:

• BM-x-y (names used for ground vehicles)
• M-x-y (names used for towed trailers and sledges)
• y-M-x (names used for navy)

where:

• x is a model of a missile.
• y is a number of launch rails/tubes.

In particular, BM-8-16 is a vehicle which fires M-8 missiles and has 16 rails. BM-31-12 is a vehicle which fires M-31 missiles and has 12 launch tubes. Short names such as BM-8 or BM-13 were used too. Number of launch rails/tubes is absent here. Such names describe launchers only no matter what vehicle they are mounted on. In particular BM-8-24 had a number of variants: vehicle mounted (ZIS-5 truck), tank mounted (T-40) and tractor mounted (STZ-3). All of them had the same name: BM-8-24. Other launchers had a number of variants mounted on different vehicles too. Typical set of vehicles for soviet missile systems is the following:

• ZIS-5 (truck),
• ZIS-6 (truck),
• GAZ-AA (truck),
• STZ-5 (tractor),
• T-40 (tank),
• Studebaker US6 (truck),
• Armored train car,
• River boat,
• Towed sledge,
• Towed trailer,
• Backpack (portable variant, so called «mountain Katyusha»),
• ZIS-151 (truck, used after the war);

Note: There was also an experimental KV-1K – Katyusha mounted on KV-1 tank which was not taken in service.

A list of some implementations of the Katyusha follows:^[17][18][19]

Rocket variants[edit]

Rockets used in the above implementations were:^[18]

The M-8 and M-13 rocket could also be fitted with smoke warheads, although this was not common.

Foreign variants[edit]

The Axis powers had captured Katyushas during the war. Germany considered producing a local copy, but instead created the 8 cm Raketen-Vielfachwerfer, which was based on the Katyusha.^[20]

Romania had started developing its Mareșal tank destroyer in late 1942. One of the first experimental models was equipped with a Katyusha rocket launcher and tested in the summer of 1943. The project was not continued.^[21]

Combat history[edit]

The multiple rocket launchers were top secret in the beginning of World War II. A special unit of the NKVD troops was raised to operate them.^[2] On July 14, 1941, an experimental artillery battery of seven launchers was first used in battle at Rudnya in Smolensk Oblast of Russia, under the command of Captain Ivan Flyorov, destroying a concentration of German troops with tanks, armored vehicles and trucks at the marketplace, causing massive German Army casualties and its retreat from the town in panic,^[22] see also in articles by a Russian military historian Andrey Sapronov,^[23][24] an eyewitness of the maiden launches. Following the success, the Red Army organized new Guards mortar batteries for the support of infantry divisions. A battery’s complement was standardized at four launchers. They remained under NKVD control until German Nebelwerfer rocket launchers became common later in the war.^[13]

On August 8, 1941, Stalin ordered the formation of eight special Guards mortar regiments under the direct control of the Reserve of the Supreme High Command (RVGK). Each regiment comprised three battalions of three batteries, totalling 36 BM-13 or BM-8 launchers. Independent Guards mortar battalions were also formed, comprising 12 launchers in three batteries of four. By the end of 1941, there were eight regiments, 35 independent battalions, and two independent batteries in service, fielding a total of 554 launchers.^[25]

In June 1942 heavy Guards mortar battalions were formed around the new M-30 static rocket launch frames, consisting of 96 launchers in three batteries. In July, a battalion of BM-13s was added to the establishment of a tank corps.^[26] In 1944, the BM-31 was used in motorized heavy Guards mortar battalions of 48 launchers. In 1943, Guards mortar brigades, and later divisions, were formed equipped with static launchers.^[25]

By the end of 1942, 57 regiments were in service—together with the smaller independent battalions, this was the equivalent of 216 batteries: 21% BM-8 light launchers, 56% BM-13, and 23% M-30 heavy launchers. By the end of the war, the equivalent of 518 batteries were in service.^[25]

Post-war development[edit]

The success and economy of multiple rocket launchers (MRL) have led them to continue to be developed. In the years following WWII, the BM-13 was replaced by the 140 mm BM-14 and the BM-31 was replaced by the 240 mm BM-24.^[27] During the Cold War, the Soviet Union fielded several models of Katyusha-like MRL, notably the BM-21 Grad launchers somewhat inspired by the earlier weapon, and the larger BM-27 Uragan. Advances in artillery munitions have been applied to some Katyusha-type multiple launch rocket systems, including bomblet submunitions, remotely deployed land mines, and chemical warheads.

With the breakup of the Soviet Union, Russia inherited most of its military arsenal including its large complement of MRLs. In recent history, they have been used by the Russian Armed Forces during the First and Second Chechen Wars and by the Armenian and Azerbaijani Armed Forces during the First Nagorno-Karabakh War. The Georgian Defense Forces are reported to have used BM-21 Grad or similar rocket artillery in fighting in the 2008 South Ossetia war.^[28]

Katyusha-like launchers were exported to Afghanistan, Angola, Czechoslovakia, Khmer Republic, Egypt, East Germany, Hungary, Iran, Iraq, Mongolia, North Korea, Poland, Syria, Yemen and Vietnam. They were also built in Czechoslovakia,^[29] the People’s Republic of China, North Korea, and Iran.^{[citation needed]}

Proper Katyushas (BM-13s) also saw action in the Korean War, used by the Chinese People’s Volunteer Army and Korean People’s Army against the South Korean and United Nations forces.^[30] Soviet BM-13s were known to have been imported to China before the Sino-Soviet split and were operational in the People’s Liberation Army. The Viet Minh deployed them against the French Far East Expeditionary Corps during the Battle of Dien Bien Phu at the end of the First Indochina War.^[31]

Israel captured BM-24 MRLs during the Six-Day War (1967), used them in two battalions during the Yom Kippur War (1973) and the 1982 Lebanon War, and later developed the MAR-240 launcher for the same rockets, based on a Sherman tank chassis.

The rockets were employed by the Tanzania People’s Defence Force in the Uganda-Tanzania War. Tanzanian forces called them Baba Mtakatifu (Kiswahili for «Holy Father») while the Ugandans called them Saba Saba.^[32]

During the 2006 Lebanon War, Hezbollah fired between 3,970 and 4,228 rockets, from light truck-mounts and single-rail man-portable launchers. About 95% of these were 122 mm (4.8 in) Syrian-manufactured M-21OF type artillery rockets which carried warheads up to 30 kg (66 lb) and had a range of 20 km, perhaps up to 30 km (19 mi).^{[33][34][35][36]} Most rockets fired at Israel by Hamas from the Gaza Strip are of the simpler Qassam rocket type, but Hamas has also launched 122-mm Grad-type Katyusha rockets against several cities in Israel,^[37] although they are not reported to have truck-mounted launchers. Although Katyusha originally referred to the mobile launcher, today the rockets are often referred to as Katyushas.

Some allege that the Central Intelligence Agency bought Katyushas from the Egyptian Armed Forces and supplied them to the Mujahideen (via Pakistan’s ISI) during the Soviet–Afghan War.^[38]

Katyusha-like MRLs were also allegedly used by the Rwandan Patriotic Front during its 1990 invasion of Rwanda, through the 1994 genocide. They were effective in battle, but translated into much anti-Tutsi sentiment in the local media.^[39]

It was reported that BM-21 Grad launchers were used against the U.S. Army during the 2003 invasion of Iraq. They have also been used in the Afghanistan and Iraq insurgencies. In Iraq, according to Associated Press and Agence France-Presse reports, Katyusha-like rockets were fired at the Green Zone late March 2008.^[40][41]

Katyusha rockets were reportedly used by both Gaddafi Loyalists and anti-Gaddafi forces during the Libyan Civil War.^[42]

In February 2013, the Defence Ministry of Yemen reported seizing an Iranian ship, and that the ship’s cargo included (among its other weapons) Katyusha rockets.^[43]

On May 19, 2019, a Katyusha rocket was fired inside the Green Zone in Baghdad, Iraq, landing less than a mile from the US Embassy near the statue of the Unknown Soldier. No casualties were reported.^[44]

On January 4, 2020, four Katyusha rockets were fired in the Baghdad area. According to two Iraqi Police sources and an official Iraqi Armed Forces statement, one Katyusha rocket landed in the Green Zone in Celebration Square near the U.S. Embassy and another landed in the nearby Jadriya neighborhood. Two other Katyusha rockets landed in Balad Air Base, which houses U.S. Armed Forces troops, according to two security sources.^[45][46][47]

Recognition and honours[edit]

Participants in the creation of the Katyusha rocket launcher received official recognition only in 1991. By decree of the President of the USSR Mikhail Gorbachev dated June 21, 1991, I. T. Kleymenov, G. E. Langemak, V. N. Luzhin, B. S. Petropavlovsky, B. M. Slonimer and N. I. Tikhomirov were posthumously awarded title of Heroes of Socialist Labor for their work on the creation of the Katyusha.^[48][49]

See also[edit]

• Congreve rocket, British military weapon designed by Sir William Congreve in 1804
• Hwacha, Korean gunpowder-based flaming arrow launcher from the 1500s
• Land Mattress, employed by Allied forces in World War II
• List of rocket artillery
• Nebelwerfer, the most common barrage rocket series employed by the Wehrmacht in World War II
• Panzerwerfer, German rocket launcher mounted on a half-track
• Reactive Scientific Research Institute where the Katyusha rocket launcher was created
• T34 Calliope, rocket launcher mounted on M-4 Sherman tank chassis. Last vehicle-mounted highly-mobile multiple-rocket launcher by US land forces before abandoning this concept until renewed interest in the mid-1980s.
• Wurfrahmen 40, another German rocket launcher mounted on a half-track

References[edit]

Citations[edit]

General bibliography[edit]

• Porter, David (2009). The Essential Vehicle Identification Guide: Soviet Tanks Units 1939–45. London: Amber Books. pp. 158–165. ISBN 978-1-906626-21-1.
• Scafeș, Cornel (2004). «Buletinul Muzeului Național Militar, Nr. 2/2004» [Bulletin of the National Military Museum, No. 2/2004]. National Military Museum (in Romanian). Bucharest: Total Publishing: 210–237.
• Zaloga, Steven J.; James Grandsen (1984). Soviet Tanks and Combat Vehicles of World War Two. London: Arms and Armour Press. pp. 150–54. ISBN 0-85368-606-8.

Further reading[edit]

• Prenatt, Jamie and Hook, Adam (2016). Katyusha: Russian Multiple Rocket Launchers 1941–Present, Oxford: Osprey Publishing Ltd. ISBN 978 1 4728 1086 1

External links[edit]

• Photos of various mounts of Katyushas
• «Creation and Development of Rocket Artillery in the First Phase of the War», translation of a 1976 article published by the USSR Defence Ministry (broken link, see archive)
• Photo of a Cuban BM-21 in Angola

Всего найдено: 21

В кавычках или без кавычек пишется название орудия «катюша» в выражении залп «катюши» и почему?

Ответ справочной службы русского языка

В 4-м издании академического «Русского орфографического словаря» под ред. В. В. Лопатина, О. Е. Ивановой (М., 2012) зафиксировано написание названия орудия в кавычках: «катюша» (в прежних изданиях словаря рекомендовалось написание без кавычек). Корректно: залп «катюши».

Как правильно пишется залп катюши или залп «катюши». Почему?

Ответ справочной службы русского языка

Корректно написание со строчной буквы в кавычках: залп «катюши». См. словарную фиксацию.

Здравствуйте!
В песне «Катюша» есть слова:
» …И бойцу на дальнем пограничьЕ ( или пограничьИ)
от Катюши передай привет»
Как правильно?

Ответ справочной службы русского языка

Существительное пограничье относится ко 2-му склонению. Оно стоит в форме предл. падежа ед. ч. В этой форме существительные 2-го склонения имеют окончание -е. Ср.: на столе, на копье. Поэтому корректно: на дальнем пограничье.

Однако отметим, что в художественной, особенно поэтической, речи  (обычно при предлоге в) допускается написание форм предл. п. существительных сред. рода на -ье с окончанием -и, напр.: В молчаньи шел один ты с мыслию великой (П.); Подвиг есть и в сраженьи, / Подвиг есть и в борьбе. / Высший подвиг — в терпеньи, / В любви и мольбе (Хом.); И снег соперничал в усердьи/ С сумерничающею смертью (Б. Паст.). Под ударением окончание предл. п. -и отмечается только у одного слова на -ье: забытьё — в забытьи́. См. Правила русской орфографии и пунктуации. Полный академический справочник / Под ред. В. В. Лопатина. М., 2006.

Как написать выстрел (К,к)атюши, поющая (С,с)ирена, (Г,г)еркулес для каши

Ответ справочной службы русского языка

Правильно: выстрел катюши, поющая сирена, геркулес для каши.

Пожалуйста, не примите за занудство, но ответ на мой вопрос меня не совсем удовлетворил.
Хотелось бы получить развёрнутый ответ. Ниже приведу вопрос-ответ, а далее спрошу дополнительно:
Вопрос № 274998
Скажите пожалуйста, как пишется «пограничье» в пред одном падеже. Тот же вопрос о слове «взморье». И в чем разница? Заранее спасибо за ответ
AndreaDicarassio
Ответ справочной службы русского языка
В предложном — пограничье: И бойцу на дальнем пограничье От Катюши передай привет.

Продолжение вопроса:
Честно говоря, ссылка на песню «Катюша», как на доказательство меня не впечатлил, т.к. с этой песни, а точнее с её современного исполнения («на дальнем пограничьЕ» начались мои сомнения.
При прослушивании классического варианта её исполнения явно слышно (извините за тавтологию) — «пограничьИ».
Возможно, тут не так всё просто?

Ответ справочной службы русского языка

Все просто: на взморье, на пограничье. В предложном падеже на -И оканчиваются только те существительные мужского и среднего рода с неодносложной основой, которые в им. п. оканчиваются на -ИЕ, ИЙ: о сидении, о гении (но: на сиденье). Исключение: в забытьи (с ударным И). 

Скажите пожалуйста, как пишется «пограничье» в пред одном падеже. Тот же вопрос о слове «взморье». И в чем разница? Заранее спасибо за ответ

Ответ справочной службы русского языка

В предложном — пограничье: И бойцу на дальнем пограничье От Катюши передай привет.

Подскажите, пожалуйста, нужен ли мягкий знак в конце сокращённых женских имён, например, Ириш(?), Катюш(?), Мариш(?) и т.п.??? Спасибо!!!

Ответ справочной службы русского языка

Мягкий знак не пишется: Ириш, Катюш, Мариш.

Как правильно пишется : «Катюшь» или «Катюш» ?

Ответ справочной службы русского языка

Следует писать без мягкого знака.

Здравствуйте!

Скажите, пожалуйста, пишется ли с заглавной буквы имя «Катюша» в названии фильма -Женя, Женечка и «катюша»-?
В титре фильма — с малой буквы.
А как по правилам?

Ответ справочной службы русского языка

Орфографически верно написание названия минометного орудия катюша без кавычек, со строчной буквы.

Добрый день! Как работает правило о написании «ь» после шипящих при написании женского имени в сокращенном варианте? Напр. «Маш, привет!» или «Машь, привет!»

Ответ справочной службы русского языка

Мягкий знак здесь не пишется. Правильно: Маш, Катюш, Наташ, Саш и т. п.

Как пишется краткое обращение к женщине с именем Катюша. Указывается ли на конце мягкий знак или нет?

Ответ справочной службы русского языка

Мягкий знак в таких формах имен, как Катюш, Паш, Саш, Наташ и т. п., не пишется.

Скажите, пожалуйста, нужна ли запятая после что в фразе
— Катюша, ты что уже забыла?

Ответ справочной службы русского языка

Запятая ставится.

Как правильно писать имя собственное Катюш или Катюшь, в обращении «Привет Катюш(ь)»

Ответ справочной службы русского языка

Мягкий знак не пишется: Привет, Катюш

Здравствуйте. Обращаясь к девушке по имени Анастасия написал «Настюшь» — я именно так слышу это слово. Она говорит, что «Ь» не должно быть. Только ответьте, плз, аргументированно.

Ответ справочной службы русского языка

Девушка права. Мягкий знак не пишется после шипящих в подобных звательных формах мужских и женских имен. Правильно: Миш, Наташ, Настюш, Ванюш, Катюш  и т. п.

Надо ли брать в кавычки название ракетной установки «катюша»?

Ответ справочной службы русского языка

Нет, название орудия катюша в кавычки не заключается.

История появления и боевого применения гвардейских реактивных минометов, ставших прообразом всех реактивных систем залпового огня
Среди легендарного оружия, ставшего символами победы нашей страны в Великой Отечественной войне, особое место занимают гвардейские реактивные минометы, прозванные в народе «Катюша». Характерный силуэт грузовика 40-х годов с наклонной конструкцией вместо кузова — такой же символ стойкости, героизма и отваги советских воинов, как, скажем, танк Т-34, штурмовик Ил-2 или пушка ЗиС-3.

И вот что особенно примечательно: все эти легендарные, овеянные славой образцы вооружения были сконструированы совсем незадолго или буквально накануне войны! Т-34 был принят на вооружение в конце декабря 1939 года, первые серийные Ил-2 сошли с конвейера в феврале 1941 года, а пушка ЗиС-3 впервые была представлена руководству СССР и армии через месяц после начала боевых действий, 22 июля 1941 года. Но самое удивительное совпадение случилось в судьбе «Катюши». Ее демонстрация партийному и военному начальству состоялась за полдня до нападения Германии — 21 июня 1941 года…

С небес — на землю

По сути, работы над созданием первой в мире реактивной системы залпового огня на самоходном шасси начались в СССР в середине 1930-х годов. Сотруднику выпускающего современные российские РСЗО тульского НПО «Сплав» Сергею Гурову удалось обнаружить в архивах договор № 251618с от 26 января 1935 года между ленинградским Реактивным научно-исследовательским институтом и Автобронетанковым управлением РККА, в котором фигурирует опытный образец ракетной установки на танке БТ-5 с десятью ракетами.

Удивляться тут нечему, ведь советские ракетостроители создали первые боевые реактивные снаряды еще раньше: официальные испытания прошли в конце 20-х — начале 30-х годов. В 1937 году на вооружение был принят реактивный снаряд РС-82 калибра 82 мм, а год спустя — РС-132 калибром 132 мм, причем и тот и другой — в варианте для подкрыльевой установки на самолетах. Еще год спустя, в конце лета 1939-го, РС-82 были впервые применены в боевой обстановке. В ходе боев на Халхин-Голе пять И-16 использовали свои «эрэсы» в бою с японскими истребителями, немало удивив противника новым оружием. А чуть позже, уже во время советско-финской войны, по наземным позициям финнов наносили удары шесть двухмоторных бомбардировщиков СБ, вооруженных уже РС-132.

Естественно, что впечатляющие — а они действительно были впечатляющими, хотя и в немалой степени за счет неожиданности применения новой системы вооружения, а не ее сверхвысокой эффективности, — результаты использования «эрэсов» в авиации заставили советское партийное и военное руководство торопить оборонщиков с созданием наземного варианта. Собственно, у будущей «Катюши» были все шансы успеть на Зимнюю войну: основные проектные работы и испытания провели еще в 1938–1939 годах, но результаты военных не удовлетворили — им требовалось более надежное, подвижное и простое в обращении оружие.

В общих чертах то, что спустя полтора года войдет в солдатский фольклор по обе стороны фронта как «Катюша», было готово к началу 1940 года. Во всяком случае, авторское свидетельство № 3338 на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов» было выдано 19 февраля 1940 года, а в числе авторов значились сотрудники РНИИ (с 1938 года носившего «номерное» название НИИ-3) Андрей Костиков, Иван Гвай и Василий Аборенков.

Эта установка уже серьезно отличалась от первых образцов, вышедших на полигонные испытания в конце 1938 года. Пусковая установка для реактивных снарядов располагалась по продольной оси автомобиля, имела 16 направляющих, на каждую из которых устанавливались по два снаряда. Да и сами снаряды для этой машины были другими: авиационные РС-132 превратились в более длинные и мощные наземные М-13.

Собственно, в таком виде боевая машина с реактивными снарядами и вышла на смотр новых образцов вооружения Красной армии, который проходил 15–17 июня 1941 года на полигоне в подмосковном Софрино. Реактивную артиллерию оставили «на закуску»: две боевые машины демонстрировали стрельбу в последний день, 17 июня, с применением осколочно-фугасных реактивных снарядов. За стрельбами наблюдали нарком обороны маршал Семен Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Георгий Жуков, начальник Главного артиллерийского управления маршал Григорий Кулик и его заместитель генерал Николай Воронов, а также нарком вооружений Дмитрий Устинов, нарком боеприпасов Петр Горемыкин и множество других военных. Можно только догадываться, какие эмоции обуревали их, когда они смотрели на стену огня и фонтаны земли, поднимавшиеся на мишенном поле. Но понятно, что демонстрация произвела сильнейшее впечатление. Через четыре дня, 21 июня 1941 года, всего за несколько часов до начала войны, были подписаны документы о принятии на вооружение и срочном развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки, получившей официальной название БМ-13 — «боевая машина — 13» (по индексу реактивного снаряда), хотя иногда в документах они фигурировали и с индексом М-13. Этот день и нужно считать днем рождения «Катюши», которая, получается, родилась всего на полсуток раньше начала прославившей ее Великой Отечественной войны.

Первый удар

Производство нового оружия разворачивалось сразу на двух предприятиях: воронежском заводе имени Коминтерна и московском заводе «Компрессор», а основным предприятием по выпуску снарядов М-13 стал столичный завод имени Владимира Ильича. Первое боеготовое подразделение — особая батарея реактивного действия под командованием капитана Ивана Флерова — отправилось на фронт в ночь с 1 на 2 июля 1941 года.

Но вот что примечательно. Первые документы о формировании дивизионов и батарей, вооруженных реактивными минометами, появились еще до знаменитых стрельб под Москвой! Например, директива Генштаба о формировании пяти дивизионов, вооруженных новой техникой, вышла за неделю до начала войны — 15 июня 1941 года. Но реальность, как всегда, внесла свои коррективы: в действительности формирование первых частей полевой реактивной артиллерии началось 28 июня 1941 года. Именно с этого момента, как определяла директива командующего Московского военного округа, и отводилось трое суток на формирование первой особой батареи под командованием капитана Флерова.

По предварительному штатному расписанию, которое было определено еще до софринских стрельб, батарея реактивной артиллерии должна была иметь девять реактивных установок. Но заводы-изготовители не справлялись с планом, и Флеров не успел получить две из девяти машин — он отправился на фронт в ночь на 2 июля с батареей из семи реактивных минометов. Но не стоит думать, что в сторону фронта отправились просто семь ЗИС-6 с направляющими для запуска М-13. По списку — утвержденного штатного расписания для особой, то есть по сути экспериментальной батареи не было и быть не могло — в батарее числились 198 человек, 1 легковая, 44 грузовых и 7 специальных машин, 7 БМ-13 (они почему-то фигурировали в графе «Пушки 210 мм») и одна 152-мм гаубица, выполнявшая роль пристрелочного орудия.

Именно в таком составе флеровская батарея и вошла в историю как первая в Великой Отечественной войне и первая в мире боевая часть реактивной артиллерии, участвовавшая в боевых действиях. Свой первый бой, ставший потом легендарным, Флеров и его артиллеристы дали 14 июля 1941 года. В 15:15, как следует из архивных документов, семь БМ-13 из состава батареи открыли огонь по железнодорожной станции Орша: необходимо было уничтожить скопившиеся там эшелоны с советской военной техникой и боеприпасами, которые не успели добраться до фронта и застряли, попав в руки противника. Кроме того, в Орше скапливалось и подкрепление для наступающих частей вермахта, так что возникала чрезвычайно привлекательная для командования возможность одним ударом решить сразу несколько стратегических задач.

Так и получилось. По личному приказу заместителя начальника артиллерии Западного фронта генерала Георгия Кариофилли батарея нанесла первый удар. Всего за несколько секунд по цели был выпущен полный боекомплект батареи — 112 реактивных снарядов, каждый из которых нес боевой заряд весом почти 5 кг — и на станции начался ад. Вторым ударом батарея Флерова уничтожила понтонную переправу гитлеровцев через реку Оршица — с тем же успехом.

Через несколько дней на фронт прибыли еще две батареи — лейтенанта Александра Куна и лейтенанта Николая Денисенко. Обе батареи нанесли первые свои удары по врагу в последних числах июля тяжелого 1941 года. А с начала августа в Красной армии началось формирование уже не отдельных батарей, а целых полков реактивной артиллерии.

Гвардия первых месяцев войны

Первый документ о формировании такого полка был издан 4 августа: постановление Госкомитета СССР по обороне предписывало сформировать один гвардейский минометный полк, вооруженный установками М-13. Этому полку было присвоено имя наркома общего машиностроения Петра Паршина — человека, который, собственно, и обратился в ГКО с идеей формирования такого полка. И с самого начала предложил дать ему звание гвардейского — за полтора месяца до того, как в Красной армии появились первые гвардейские стрелковые части, а потом и все остальные.

Четыре дня спустя, 8 августа, было утверждено штатное расписание гвардейского полка реактивных установок: каждый полк состоял из трех или четырех дивизионов, а каждый дивизион — из трех батарей по четыре боевые машины. Той же директивой предусматривалось формирование первых восьми полков реактивной артиллерии. Девятым стал полк имени наркома Паршина. Примечательно, что уже 26 ноября наркомат общего машиностроения был переименован в наркомат минометного вооружения: единственный в СССР, занимавшийся одним-единственным видом оружия (просуществовал до 17 февраля 1946 года)! Это ли не свидетельство того, какое огромное значение руководство страны придавало реактивным минометам?

Другим свидетельством этого особого отношения стало постановление Госкомитета по обороне, вышедшее месяц спустя — 8 сентября 1941 года. Этот документ фактически превращал реактивную минометную артиллерию в особый, привилегированный вид вооруженных сил. Гвардейские минометные части выводились из состава Главного артиллерийского управления РККА и превращались в гвардейские минометные части и соединения со своим собственным командованием. Оно подчинялось непосредственно Ставке Верховного главнокомандования, а в его состав входили штаб, управление вооружений минометных частей М-8 и М-13 и оперативные группы на основных направлениях.

Первым командующим гвардейскими минометными частями и соединениями стал военинженер 1-го ранга Василий Аборенков — человек, чье имя фигурировало в авторском свидетельстве на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов». Именно Аборенков на посту сначала начальника отдела, а потом заместителя начальника Главного артиллерийского управления сделал все, чтобы Красная армия получила новое, невиданное оружие.

После этого процесс формирования новых артиллерийских подразделений пошел полным ходом. Основной тактической единицей стал полк гвардейских минометных частей. Он состоял из трех дивизионов реактивных установок М-8 или М-13, зенитного дивизиона, а также подразделений обслуживания. Всего в полку числились 1414 человек, 36 боевых машин БМ-13 или БМ-8, а из прочего вооружения — 12 зенитных пушек калибра 37 мм, 9 зенитных пулеметов ДШК и 18 ручных пулеметов, не считая ручного стрелкового оружия личного состава. Залп одного полка реактивных установок М-13 состоял из 576 реактивных снарядов — по 16 «эрэсов» в залпе каждой машины, а полка реактивных установок М-8 — из 1296 реактивных снарядов, так как одна машина выпускала сразу 36 снарядов.

«Катюши», «Андрюши» и другие члены реактивной семьи

К концу Великой Отечественной войны гвардейские минометные части и соединения Красной армии стали грозной ударной силой, оказавшей существенное влияние на ход боевых действий. В общей сложности к маю 1945 года советская реактивная артиллерия насчитывала 40 отдельных дивизионов, 115 полков, 40 отдельных бригад и 7 дивизий — всего 519 дивизионов.

На вооружении этих подразделений стояли боевые машины трех видов. Прежде всего это были, конечно, сами «Катюши» — боевые машины БМ-13 со 132-миллиметровыми реактивными снарядами. Именно они стали самыми массовыми в советской реактивной артиллерии времен Великой Отечественной войны: с июля 1941 года по декабрь 1944-го выпустили 6844 такие машины. Пока в СССР не стали поступать ленд-лизовские грузовики «Студебеккер», пусковые установки монтировали на шасси ЗИС-6, а потом основными носителями стали американские шестиосные тяжеловозы. Кроме того, существовали модификации пусковых установок для размещения М-13 на других поступавших по ленд-лизу грузовиках.

Гораздо больше модификаций было у 82-миллиметровой «Катюши» БМ-8. Во-первых, только эти установки благодаря их небольшим габаритам и весу удавалось монтировать на шасси легких танков Т-40 и Т-60. Такие самоходные реактивные артиллерийские установки получили название БМ-8-24. Во-вторых, такого же калибра установки монтировались на железнодорожных платформах, бронекатерах и торпедных катерах и даже на дрезинах. А на Кавказском фронте их переделали под стрельбу с земли, без самоходного шасси, которому было бы не развернуться в горах. Но основной модификацией стала пусковая установка для реактивных снарядов М-8 на автомобильном шасси: до конца 1944 года их было выпущено 2086 штук. В основном это были БМ-8-48, запущенные в производство в 1942 году: эти машины имели 24 балки, на которые устанавливались 48 реактивных снарядов М-8, выпускались они на шасси грузовика «Форм Мармон-Херрингтон». А пока не появилось иностранное шасси, на базе грузовика ГАЗ-ААА выпускались установки БМ-8-36.

Последней и самой мощной модификацией «Катюши» стали гвардейские минометы БМ-31-12. Их история началась в 1942 году, когда удалось сконструировать новый реактивный снаряд М-30, представлявший собой уже привычный М-13 с новой боевой частью калибра 300 мм. Поскольку менять реактивную часть снаряда не стали, получился своего рода «головастик» — его сходство с мальчишкой, видимо, и послужило основой для прозвища «Андрюша». Первоначально снаряды нового типа запускались исключительно из наземного положения, прямо с рамообразного станка, на котором в деревянных упаковках стояли снаряды. Год спустя, в 1943-м, на смену М-30 пришел реактивный снаряд М-31 с более тяжелой боевой частью. Именно под этот новый боеприпас к апрелю 1944 года и была сконструирована пусковая установка БМ-31-12 на шасси трехосного «Студебеккера».

По подразделениям гвардейских минометных частей и соединений эти боевые машины распределялись так. Из 40 отдельных дивизионов реактивной артиллерии 38 были вооружены установками БМ-13, и только два — БМ-8. Такое же соотношение было и в 115 полках гвардейских минометов: 96 из них имели на вооружении «Катюши» в варианте БМ-13, а остальные 19 — 82-миллиметровые БМ-8. Гвардейские минометные бригады вообще не имели на вооружении реактивных минометов калибра меньше, чем 310 мм. 27 бригад были вооружены рамными пусковыми установками М-30, а потом М-31, а 13 — самоходными М-31-12 на автомобильном шасси.

Та, с кого началась реактивная артиллерия

В годы Великой Отечественной войны советская реактивная артиллерия не имела равных себе по другую сторону фронта. Несмотря на то что печально знаменитый немецкий реактивный миномет Nebelwerfer, носивший у советских солдат прозвища «Ишак» и «Ванюша», имел сопоставимую с «Катюшей» эффективность, он был значительно менее мобильным и имел в полтора раза меньшую дальность стрельбы. Достижения союзников СССР по антигитлеровской коалиции в области реактивной артиллерии были еще более скромными.

Американская армия только в 1943 году приняла на вооружение 114-миллиметровые реактивные снаряды М8, для которых разработали три типа пусковых установок. Установки типа Т27 больше всего напоминали советские «Катюши»: они монтировались на грузовиках повышенной проходимости и представляли собой два пакета из восьми направляющих каждый, установленные поперек продольной оси машины. Примечательно, что в США повторили первоначальную схему «Катюши», от которой советские инженеры отказались: поперечное расположение пусковых установок приводило к сильной раскачке машины в момент залпа, что катастрофически снижало кучность стрельбы. Существовал еще вариант Т23: тот же пакет из восьми направляющих устанавливался на шасси «Виллиса». А самым мощным по силе залпа был вариант установки Т34: 60 (!) направляющих, которые устанавливались на корпусе танка «Шерман», прямо над башней, из-за чего наведение в горизонтальной плоскости производилось с помощью поворота всего танка.

Кроме них, в армии США в годы Второй мировой войны использовались еще усовершенствованный реактивный снаряд М16 с пусковой установкой Т66 и пусковая установка Т40 на шасси средних танков типа М4 для 182-миллиметровых реактивных снарядов. А в Великобритании с 1941 года стоял на вооружении пятидюймовый реактивный снаряд 5”UP, для залповой стрельбы такими снарядами использовались 20-трубные корабельные пусковые установки или 30-трубные буксируемые колесные. Но все эти системы были, по сути, только подобием советской реактивной артиллерии: догнать или превзойти «Катюшу» им не удалось ни по распространенности, ни по боевой эффективности, ни по масштабам производства, ни по известности. Не случайно же именно слово «Катюша» по сей день служит синонимом слова «реактивная артиллерия», а сама БМ-13 стала родоначальницей всех современных реактивных систем залпового огня.

В мае 1945 года завершилась Великая Отечественная война — самая разорительная и кровопролитная в истории народов СССР. Советские люди вышли из неё победителями во многом потому, что за короткие сроки смогли организовать массовое производство передового оружия. Большое развитие в течение войны получили и реактивные системы, прежде всего — боевые машины залпового огня, прославленные под именем «Катюша».

Реактивное оружие — фронту

В июне 1941 года реактивной артиллерии в Советском Союзе, по сути, ещё не было. Легендарная первая батарея, вооружённая установками М-13 метания осколочно-фугасных снарядов РС-132 (РОФС-132), которой командовал капитан Иван Андреевич Флёров, числилась как «экспериментальная» и включала всего семь машин, построенных сотрудниками Научно-исследовательского института №3 Наркомата боеприпасов (НИИ-3 НКБ).

При этом можно сказать, что реактивным установкам, позже прозванным «Катюшами», в определённом смысле повезло. Незадолго до начала войны, с 15 по 17 июня, на подмосковном артиллерийском полигоне в Софрино прошли стрельбы, которые продемонстрировали эффективность нового оружия, и 21 июня Комитет обороны при Совнаркоме принял решение о развёртывании серийного производства М-13 на шасси грузового автомобиля ЗИС-6.

Разумеется, в те дни речь ещё не шла о срочности, ведь реактивные установки были далеки от совершенства, требовались доработки и череда испытаний, чтобы получить прототип серийного образца. Ещё зимой, 12 февраля, Наркомат общего машиностроения издал приказ, предписывавший заводу им. Коминтерна в Воронеже приступить к изготовлению «в III и IV кварталах 1941 г. 40 штук автоустановок для пуска РС-132 по чертежам и техническим условиям НИИ-3 НКБ». Когда необходимые материалы поступили из института на завод, то выяснилось, что конструкция имеет «уязвимые места»: ненадёжны крепления направляющих планок, для осуществления залпа необходимо пользоваться выносным пультом, пластинчатые контракторы для зажигания оказались «капризными» и т.п. Коллектив завода приступил к модификациям, согласовывая свою деятельность с командированными инженерами НИИ-3, но, как тогда думалось, времени на доводку машин должно было хватить.

22 июня ситуация критически изменилась, и воронежский завод перешёл на круглосуточную работу. Согласно новому плану, к 1 июля надо было поставить две готовые боевые машины, в течение месяца — тридцать машин, в августе — сто. Поначалу коллективу предприятия удалось уложиться в срок, и 2 июля две М-13 своим ходом отправились в Москву. Они должны были поступить в батарею Флёрова, но не успели к её отправке на фронт, поэтому сначала прошли стрельбовые испытания на Софринском полигоне, а затем были переданы в Гороховецкий военный лагерь, где собирались миномётные дивизионы.

Создание нового вида войск началось 29 июля 1941 года, когда Сталин подписал приказ №0061, согласно которому в составе Главного артиллерийского управления (ГАУ) был учреждён Отдел специального артиллерийского вооружения (ОСАВ) для формирования и обеспечения частей ракетчиков, организации производства и приёмки реактивного оружия, ведения опытных работ, боевой подготовки и инспектирования. Начальником отдела и заместителем начальника ГАУ по спецвооружению был назначен военинженер 1-го ранга Василий Васильевич Аборенков.

В тот же период, помимо работ над «автоустановками» М-13 для пуска снарядов калибра 132 мм (РС-132, РС-13), велись исследования по использованию 82-мм реактивных снарядов (РС-82, РС-8), которые хорошо показали себя в качестве авиационного оружия в военном конфликте на Халхин-Голе. Созданием пусковой установки и шасси под РС-8 в июле 1941 года занялись инженеры Специального конструкторского бюро (СКБ) московского завода №733 («Компрессор»), который перед тем был определён головным предприятием по производству и усовершенствованию реактивных систем. К концу месяца они добились в этом определённых успехов, и на Софринском полигоне начались испытания установки М-8 на ЗИС-6, которые прошли благополучно, что позволило рекомендовать новый вариант реактивного оружия к принятию на вооружение. Поэтому в упомянутом приказе Сталина фигурируют не только машины М-13, но и М-8.

Во избежание путаницы необходимо отметить, что реактивные установки, применявшиеся во время Великой Отечественной войны, неоднократно меняли названия. Если говорить о «Катюшах», то в документах 1941 года можно встретить «установку для пуска РС-132» и «автоустановку для РС 132 мм», «изделие М-13» и «механизированную установку М-13», «машину М-13» и «ракетную самоходную установку М-132». Словосочетание «боевая машина М-13» первым, вероятно, употребил Василий Аборенков в записке от 23 августа 1941 года, однако оно встречается довольно редко. И совсем нет аббревиатур БМ-13 или БМ-13-16, которые часто используются в современных источниках — они появились лишь в конце войны, но быстро стали популярными в отечественной литературе.

В июле план по производству установок М-13 на заводе им. Коминтерна был сорван. Военпред ГАУ докладывал в начале августа: «1 июля 1941 года завод приступил к серийному изготовлению установок. За это время было изготовлено 25 штук. <…> Машины сдаются с большими дефектами». Чтобы как-то уменьшить количество брака, в первые месяцы войны была введена вторая приёмка на заводе «Компрессор»: готовые установки приходили в Москву и только после их проверки и устранения обнаруженных дефектов передавались воинским частям. Особенно много нареканий вызывала «сборка №3» — блока направляющих. Из-за конструктивного несовершенства запирающего механизма бывали случаи, когда реактивные снаряды не сходили с них при стрельбе. На устранение этого дефекта сотрудники СКБ «Компрессора» потратили много сил, а окончательного успеха добились только в 1943 году.

Необходимость дважды проверять готовую продукцию и оперативно ремонтировать её сдерживала развитие производства, поэтому правительственный план по выпуску М-13 в августе был выполнен только на 88%, а в сентябре — на 97%. С М-8 ситуация была ещё хуже: на 1 сентября удалось выполнить лишь 22% от плана.

К сожалению, ни двойная приёмка, ни полигонные испытания готовых машин не выявляли все дефекты конструкций. Они в полной мере стали известны лишь после применения ракетного оружия на поле боя. В справке о действиях «экспериментальной» батареи Флёрова, подготовленной Василием Аборенковым, говорится: «Первые образцы «М-13» имели ряд неполадок конструктивного порядка (мною доложено о 17 недостатках) и сделаны конкретные пожелания (15) для улучшения работы этих систем». Впрочем, при этом военинженер высказывал уверенность, что «боевое применение «РС» показало, что они являются могущественным средством подавления живой силы противника, создания морального воздействия на противника и поднятия морального состояния своих войск».

Мнение Аборенкова вполне разделяло и командование. 8 сентября 1941 года Государственный Комитет Обороны (ГОКО, ГКО) издал постановление №642сс «О миномётных частях М-8 и М-13», согласно которому подразделения, вооружённые реактивными установками, выводились из ГАУ в подчинение непосредственно Ставке Верховного Главного Командования (СВГК). Особая значимость нового оружия отмечалась тем, что всем частям при формировании сразу присваивалось почётное звание гвардейских; отсюда происходит общее наименование — Гвардейские миномётные части (ГМЧ). Командование ими принял на себя Аборенков.

Интересно, что именно в документах, связанных с формированием ГМЧ, появляется слово «гвардейские», а не «красногвардейские», как бывало ранее. Никаких разъяснений по этому поводу не давалось, а 18 сентября звание гвардейских получили и первые стрелковые дивизии — «за доблесть и мужество, проявленное в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Нет ясности и по вопросу, почему подразделения, оперировавшие реактивными установками, стали называться миномётными. Возможно, это было связано с особым режимом секретности, которая окружала производство и применение нового оружия.

Испытание огнём

Другой проблемой создания и усиления гвардейских миномётных частей стал дефицит грузовиков для шасси. Кроме того, в боевых условиях при плохой погоде ЗИС-6 не всегда могли обеспечить необходимую мобильность. Поэтому в августе 1941 года началась разработка пусковых установок М-8 и М-13 под лёгкий плавающий танк Т-40. Кроме высокой проходимости, тот обеспечивал более широкий сектор обстрела по горизонту.

В начале сентября две танковые реактивные установки были представлены для проведения испытаний на Софринском полигоне. Они показали, что направляющие реактивных снарядов можно монтировать на «альтернативное» шасси, однако при изменении массы после зарядки нарушается балансировка центра тяжести, из-за чего ходовая часть танка испытывает значительные нерасчётные нагрузки, что затем вызывает большое рассеивание снарядов во время стрельбы на средних углах возвышения (около 25°). По итогам от этого варианта отказались, но зато в НИИ-3 и СКБ «Компрессора» были намечены новые пути усовершенствования установок: для М-8 — уменьшение рассеивания, для М-13 — снижение веса артиллерийской части. 27 сентября на полигоне прошли успешные испытания М-8 на шасси лёгкого танка Т-60.

В качестве варианта в том же сентябре СКБ приступило к проектированию пусковой установки на шасси трактора-тягача СТЗ-5, который был создан Научно-исследовательским тракторным институтом (НАТИ), обладал большой грузоподъёмностью и хорошей проходимостью. При этом конструкция артиллерийской части подверглась существенным изменениям в силу особенностей рамы ходовой части. Среди прочего была доработана качающаяся часть пусковой установки, что давало нулевой исходный угол возвышения пакета направляющий, то есть при необходимости позволяло вести огонь прямой наводкой.

30 сентября вышло постановление ГКО №726сс, согласно которому на вооружение армии были приняты «боевая машина М-8 на танке Т-60» и «боевая машина М-13 на тракторе СТЗ-5». На 4-й квартал 1941 года было запланировано изготовление 360 установок на шасси Т-60 и 360 установок на шасси СТЗ-5 — по 120 штук каждой модели в месяц. Однако план опять не был выполнен, так как в октябре началась эвакуация заводов, участвовавших в производстве, на Урал.

Тем не менее, все готовые машины были отправлены в гвардейские миномётные части, которые приняли самое активное участие в разгроме врага под Москвой. Согласно сохранившимся документам, к началу контрнаступления советских войск 5-6 декабря 1941 года на линии московской зоны обороны действовали 40 дивизионов, на вооружении которых находилось 415 боевых реактивных установок.

Секретность, окружавшая установки, порой приводила к курьёзным случаям. Алексей Николаевич Сафронов, служивший начальником разведки в 12-м отдельном гвардейском миномётном дивизионе, вооружённом установками М-13 на шасси трактора СТЗ-5, вспоминал:

«Первый залп дивизион произвёл 7 ноября [в действительности описываемые события относятся к 28 ноября] около полудня из леса на перекрёстке дорог около населённого пункта Озёры по целям фашистского скопления пехоты и мехчастей в районе населённого пункта Ожерелье.

Когда делали залп из «Катюш» мимо ОП [огневой позиции] выходили кавалеристы в колонне по два на исходные позиции для наступления кав.дивизии генерала Осликовского. О придании кав.дивизии нашего дивизиона «Катюш» личный состав кав.дивизии оповещён не был. По этой причине кавалеристы, проезжавшие на лошадях мимо дивизиона «Катюш», производившего залп, испугались, считая, что бомбят фашисты: лошади отскочили в одну сторону, всадники слетели с лошадей в другую сторону, и последние поползли по земле.

Этот шоковый испуг у кавалеристов прошёл быстро, дивизион с ОП снялся и уехал к месту сосредоточения д[ивизио]на для заправки. На образовавшееся дымовое облако над лесом сразу налетели фашистские самолёты бомбить. Они это регулярно делали, как мы установили в дальнейшем.

После этого случая командование кав.дивизии разъяснило всему личному составу о приданном дивизии новом оружии — «Катюшах» и чтобы не боялись их».

Кстати говоря, одна из боевых машин 12-го дивизиона утонула 14 декабря при переходе по льду Шатского водохранилища, а 47 лет спустя, 25 ноября 1988 года, была поднята со дна и отреставрирована. Ныне она выставлена у входа в Новомосковский историко-художественный музей (Тульская область).

В некоторых случаях испытания очередных вариантов реактивных установок сразу проводились в боевых условиях. Например, в начале ноября на участке 222-й стрелковой дивизии (деревня Таширово Наро-Фоминского района Московской области) был впервые применён опытный образец М-8, представлявший собой одноосный прицеп, на котором было смонтировано восемь двухметровых спарок-направляющих. Установка имела механизм горизонтирования в виде двух подъёмных винтов с лапами. Наводка в вертикальной и горизонтальной плоскостях осуществлялась при помощи специального поворотного и подъёмного механизмов. Расчёт, сопровождавший установку, произвёл четыре залпа по огневым точкам и живой силе противника. При этом три залпа 6 ноября были сделаны с установки, буксируемой автомашиной, и один залп 7 ноября — с установки, буксируемой тройкой лошадей с передком от противотанковой пушки.

Успех стрельб в боевых условиях побудил командование расширить применимость реактивных установок. 17 ноября 1941 года вышло постановление ГКО №907сс, которое предписывало прекратить выпуск М-8 на шасси ЗИС-6, переведя их на конную тягу с переменным колёсно-санным ходом. Сборку модифицированных установок поручили Научно-исследовательскому институту судостроения №45 (НИИ-45), эвакуированному из Ленинграда в Казань, по графику: ноябрь — 40 штук, декабрь — 100 штук, январь 1942 года — 120 штук.

В ходе боёв военнослужащие и сами находили способы увеличить эффективность своего оружия. Генерал-лейтенант артиллерии Алексей Иванович Нестеренко, который прошёл всю войну с гвардейскими миномётными частями, а позже стал первым начальником ракетного полигона Тюра-Там (космодрома Байконур), вспоминал:

«В бинокли была отчётливо видна вражеская колонна, которая двигалась по полевой дороге, примерно в трёх километрах от нас. Впереди её ехала группа всадников, за ней — крытые пароконные фургоны. Местность понижалась в нашу сторону. Колонна шла под некоторым углом к нам и хорошо просматривалась на всю глубину.

— Вот гады! — [комиссар полка] Радченко не в силах был сдержать свою ярость. — Движутся как на параде! Эх, нет ещё наших! А то бы сбили с них спесь.

Бойца-кавалериста мы послали в штаб дивизии, а сами помчались навстречу своим дивизионам.

Отъехав с полкилометра, мы увидели боевые машины. Это был третий дивизион, в голове которого на полуторке ехал его командир капитан Худяк. Я мысленно прикинул: если развернуть дивизион для стрельбы с закрытой позиции, то, пока мы протянем связь на холм, где должен быть наш НП [наблюдательный пункт], и пока развернутся огневые взводы, колонна противника подойдет ещё ближе и войдёт в мёртвую зону. Тогда наши залпы будут уже бессильны. Правда, был ещё и другой выход: отойти на шесть-семь километров и оттуда дать залп. Но ведь за это время вражеская колонна может укрыться в лесу и балках или изменить направление движения. Кроме того, было тут ещё одно обстоятельство, связанное с особенностями огня нашего оружия.

Дело в том, что рассеивание реактивных снарядов значительно больше рассеивания обычных артиллерийских. При стрельбе на предельную дальность эллипс рассеивания вытянут вдоль фронта. При стрельбе же на минимальную дальность он, наоборот, вытягивается вдоль трассы стрельбы. Значит, если бы мы отошли на предельную дальность, то залп лёг бы поперек направления движения колонны противника. Если же стрелять с минимальной дальности, то эллипс рассеивания снарядов накроет колонну по её длине. Я сказал Радченко:

— Иван Никифорович! Ты рвался сбить с фашистов спесь. Есть теперь такая возможность. Давай выведем головную батарею на холм и дадим залп прямой наводкой.

— Как же мы его дадим? — Он удивленно сдвинул брови. — Ведь до фашистов меньше трёх километров! А пока будем выводить батарею, они подойдут ещё ближе. Ты что, забыл, что минимальная дальность стрельбы у нас три километра? <…>

— А мы будем стрелять со склона холма, обращённого к противнику. Уклон там подходящий. Вот он и поможет нам уменьшить прицел… <…>

Итак, командиру дивизиона капитану Худяку было приказано немедленно зарядить головную батарею и иметь к ней снаряды для второго залпа. Остальные батареи получили задачу отойти на шесть-семь километров и занять боевой порядок для отражения наступающего противника.

Через пять-восемь минут мне доложили о готовности батареи.

Как только установки в развёрнутом строю перевалили через вершину холма и стали спускаться под уклон, была отдана команда остановиться и навести боевые машины в центр колонны. В это время её голова находилась от нас на расстоянии всего около двух километров. Чтобы наверняка накрыть колонну залпом, мы дали четыре пристрелочных выстрела. Снаряды разорвались с большим недолётом. На наши выстрелы фашисты, казалось, не обратили никакого внимания. Колонна продолжала двигаться в прежнем направлении, уверенно и нагло. «Ну, подождите же, — подумал я, — так ли вы сейчас запоёте!» Была введена корректура в прицелы.

— По фашистским гадам, залпом… Огонь!

Первый залп реактивной артиллерии прямой наводкой лёг точно. Колонна была накрыта от головы до хвоста. Когда рассеялись дым и пыль, мы увидели, что вдоль дороги валялись трупы гитлеровцев, горели машины и повозки. Уцелевшие фашисты бросились в разные стороны. Они бежали, падали, поднимались и снова бежали к лесу, из которого только что вышла колонна».

Метод стрельбы прямой наводкой для установок М-13 был взят на вооружение. Для придания направляющим минимального угла возвышения «катюши» заезжали передними колёсами в специально вырытые углубления (аппарели), и снаряды уходили параллельно земле. Метод успешно применялся даже для борьбы с танками. Конечно, боевая часть снарядов М-13 была осколочно-фугасной, а не бронебойной, однако выяснилось, что при попадании их осколков в моторную часть или бензобаки возникает пожар, перебиваются гусеницы, а в результате прямого удара снаряда в лобовую броню сильнейшая контузия выводит из строя экипаж. Например, 22 июля 1942 года в бою севернее Новочеркасска 14-й отдельный гвардейский миномётный дивизион моряков под командованием капитан-лейтенанта Арсения Петровича Москвина, действовавший в составе 3-го стрелкового корпуса, установил своеобразный рекорд, расстреляв двумя залпами прямой наводкой одиннадцать вражеских танков.

Боевые нормализованные

Вопрос о базовом шасси для реактивных пусковых установок с каждым днём войны становился острее. В 1941 году сотрудниками НИИ-3 и СКБ завода «Компрессор» было разработано пять вариантов для М-13 и девять — для М-8. Предлагалась и сущая экзотика: М-8 на лыжах и мотоцикле, М-13 на речном катере и аэросанях.

Ситуация несколько улучшилась только в феврале 1942 года, когда по ленд-лизу начали поступать автомашины иностранных марок: «Додж», «Шевроле», «Студебекер», «Интернэшнл», «Форд-Мармон», «Остин», «Бедфорд» и «Бантам». На заводе «Компрессор» тут же начались исследования по использованию новых шасси. Выяснилось, что вес артиллерийской части установки М-13 (2200-2300 кг) больше грузоподъёмности некоторых поставляемых машин. Однако военная необходимость принудила инженеров к поискам возможности приспособить каждый имеющийся в наличии тип автошасси для размещения на нём реактивной установки. Параллельно стали изыскивать меры к снижению массы артиллерийской части, в том числе за счёт уменьшения длины направляющих до 2,25 и 4 м (вместо 5 м).

В результате были, наконец, сформулированы общие требования к шасси, и установлены марки автомашин, которые наиболее пригодны для монтирования на них реактивных установок. В этом отношении характерно заключение комиссии СКБ при заводе «Компрессор» об осмотре М-13 на шасси «Додж», прибывших с фронта в июле 1942 года: в нём зафиксировано, что эти машины не должны в дальнейшем использоваться в реактивной артиллерии «вследствие повреждения лонжеронов при эксплуатации». Похожее заключение было сделано и по шасси «Шевроле». Зато всеобщее одобрение получили «Студебекер», «Интернэшнл» и «Форд-Мармон». На шасси последнего монтировалось большинство 48-зарядных установок для пуска снарядов калибра 82 мм.

К сожалению, «подгонка» пусковых установок под иностранные автомашины каждый раз требовала проведения большого объёма конструкторских, расчётных, технологических и прочих работ, на которые уходило много времени. Поэтому инженеры придумали проводить предварительные испытания: готовая серийная установка монтируется на готовый серийный автомобиль, потом с него производятся стрельбы, и изучается результат. Например, испытания шасси «Студебекера» с установкой М-13 проводились на полигоне 11 и 12 февраля 1942 года; при этом определялись прочность конструкции, безопасность в работе, удобство обслуживания во время пробега и залпа, необходимость введения в схему домкратов и их влияние на кучность стрельбы. По итогам пришли к выводу о пригодности автомашины для монтажа М-13, так как её обслуживание несущественно отличалось от штатного для машин ЗИС-6. Также было установлено, что домкраты не требуются: кучность стрельбы с ними и без них оставалась прежней.

В апреле того же года в СКБ «Компрессора» возникла идея создать так называемую «нормализованную» пусковую установку М-13Н (БМ-13Н), которая требовала бы минимальных доработок при переносе на разные автошасси. В решении технического совещания бюро, которое вёл главный конструктор Владимир Павлович Бармин (в будущем он станет создателем стартовых комплексов для межконтинентальных и космических ракет), предлагалось:

«1. Провести работу по унификации узлов и деталей различных вариантов М-13 и нормализовать отдельные узлы и детали, повторяющиеся в различных установках М-13.

2. При разработке конструкции нормализованных узлов и деталей учесть опыт, накопленный как в процессе производства, так и в процессе боевой эксплуатации установок. Модернизация не должна вносить серьёзных изменений как в процесс производства, могущих нарушить нормальных ход производства установок М-13, так и в конструкцию узлов и деталей, которые потребовали бы серьёзной опытной проверки новых узлов и деталей».

В ходе проектирования М-13Н был введён новый узел — подрамник. Он позволял вести сборку артиллерийской части как единого агрегата на нём, а не на шасси. После этого она относительно легко монтировалась на любой автомашине. При этом массу установки удалось снизить на 250 кг, а стоимость — с 40 000 до 30 000 рублей (в ценах того времени). Кроме того, «нормализация» способствовала улучшению боевых и эксплуатационных качеств «Катюш»: повысилась живучесть за счёт дополнительного бронирования водительской кабины и бензобака, увеличились сектор обстрела, устойчивость в походном положении и скорость наведения на цель. Боевые машины М-13Н успешно прошли полигонные испытания, и в апреле 1943 года их начали поставлять на фронт.

Другим направлением развития реактивной артиллерии стало внедрение более мощных зарядов. В начале 1942 года на Ленинградском фронте были захвачены немецкие реактивные снаряды калибра 320 мм. По итогам их изучения Главное управление вооружения ГМЧ приказало спроектировать и изготовить аналогичные тяжёлые снаряды М-30, использовав при этом реактивную часть снаряда М-13. Они были испытаны на Софринском полигоне 28 и 29 мая, после чего о результатах доложили лично Сталину. Характеристики М-30, дававшего взрыв такой силы, что образовывалась воронка диаметром 7,5 м и глубиной до 2,5 м, произвели большое впечатление на вождя, и 4 июня он подписал постановление ГКО №1867сс о принятии их на вооружение. Устанавливался план производства: в июне — 10 000 выстрелов, в июле — 50 000. Командующий ГМЧ получил задачу по формированию двадцати двухбатарейных дивизионов М-30.

Снаряд М-30 можно было запускать с помощью электрозапала из простого по конструкции деревянного ящика с направляющими планками, который одновременно служил и укупоркой при перевозках. Для произведения залпа применялся прибор управления огнём от машины М-13, что давало одному человеку возможность произвести пуск тридцати двух снарядов за 4-5 секунд. 5 июля состоялось боевое крещение М-30: с их помощью в полосе наступления 61-й армии были проведены полковые залпы с общим количеством 1536 выпущенных снарядов, в результате чего удалось полностью разрушить два укреплённых пункта противника.

28 июля на полигоне были успешно испытаны снаряды М-20. Они состояли из штатной ракетной части М-13 и сварной головной части с листовым железом толщиной 5 мм. При взрыве образовывалась воронка диаметром до 5,9 м и глубиной до 2,2 м. Постановлением ГКО № 2135сс от 4 августа снаряды М-20 были приняты на вооружение. Однако после направления их в действующие войска проявились скрытые недостатки. М-20 запускались с модифицированной установки М-13, но с верхних направляющих, что давало в залпе лишь восемь снарядов. Из-за низкой плотности огня не удавалось разрушить укреплённые позиции, поэтому к концу следующего года М-20 были сняты с производства, а гвардейские миномётные части в дальнейшем отстреливали только готовый боезапас.

В начале 1943 года появился фугасный снаряд М-31 калибра 300 мм. В плотном грунте он образовывал воронку диаметром до 8 м и глубиной до 2,5 м. Падая в траншею, он производил разрушения на участке длиной до 10 м, а при прямом попадании в одноамбразурный дзот с тяжёлым покрытием навсегда выводил его из строя. Снаряд можно было использовать и для штурма в городских условиях: он пробивал кирпичную стену здания толщиной до 75 см; залп шестью М-31 полностью разрушал трёхэтажное здание.

Мощное оружие подоспело как нельзя кстати: готовясь к весенне-летней кампании, Ставка ВГК создала новые организационные единицы — артиллерийские корпуса прорыва Резерва Главного Командования. Каждый из четырёх сформированных корпусов (№2, 4, 5, 7) получил в свой состав по одной гвардейской миномётной дивизии, состоявшей из двух бригад М-30 (М-31) и одной бригады М-20.

На пути к Победе

Далеко не всегда боевое применение «Катюш» проходило гладко. Свидетельством тому является служебная записка №М-367, направленная Сталину 20 апреля 1943 года. В ней среди прочего сообщалось: «Немецкие снаряды к шестиствольному миномёту имеют при стрельбе меньшее рассеивание, чем снаряды М-13 и М-20». Действительно, вражеские образцы давали рассеивание 520 м по глубине и 896 м по ширине, а, например, М-13 — 840 м по глубине и 1600 м — по ширине.

Оказалось, что основной причиной низкой точности советских реактивных установок является нарушение технологического процесса при производстве частей снарядов и пороховых зарядов. В то время их собирали и снаряжали в основном подростки и женщины, имевшие мало опыта в работе на военном предприятии. Многие квалифицированные рабочие и техники были призваны на фронт, ведь «бронь» на изготовителей отдельных деталей не распространялась. Оборудование тоже оставляло желать лучшего. В результате брак не только снижал эффективность «Катюш», но и становился угрозой для стреляющих.

Юрий Дмитриевич Северин, служивший в 95-м гвардейском миномётном полку, вспоминал:

«На грань смерти нас ставили также конструктивные недостатки нашего в целом замечательного оружия. Это кажется невероятным, но грозные для противника ракетные снаряды нередко били и по нам самим, взрывались. Чаще всего это случалось при стрельбе снарядами с маркировкой ТС-14 [осколочно-фугасный снаряд М-13 уменьшенной дальности]. К счастью, детонировал не основной заряд, а та часть ракет, которая была заполнена твёрдым пороховым топливом, толкающим зарядом. Происходило это сразу же после пуска, когда ракета не успевала ещё сойти с направляющей. При этом, слава богу, сам снаряд — взрывная часть ракеты — выталкивался вперёд, над кабиной. Но и взрыва толкающей ракетной части хватало, чтобы изогнуть направляющие, крупные стальные швеллеры, почти рельсы, в дугу. А дальше всё зависело от того, где взорвалась ракета — наверху направляющей, которая в этом случае во многом принимала удар на себя, или внизу, непосредственно над кабиной. В последнем случае результат, как правило, был плачевным. Командир орудия и водитель, если он был рядом, получали тяжёлую контузию или погибали. <…>

Взрывы ракет на направляющих установок произошли уже при первых залпах при обстреле вражеских сил под Белым Бором Лычковского района Ленинградской области. 29 ноября 1942 года в первом и втором дивизионах взорвалось сразу несколько боевых ракет. Кошмар этот повторился 19 февраля 1943 года на Северо-Западном фронте при ведении огня в поддержку пехоты. <…> Взрывались ракеты и позже, на Западном фронте. Последний раз взрывы произошли 21 января 1945 года на западной окраине города Инстербурга (ныне Черняховска) в первой батарее полка — на одной боевой машине взорвались сразу две ракеты…»

Командование осознало серьёзность проблемы, и 20 апреля 1943 года вышло постановление ГКО №3214сс «Об улучшении кучности реактивных снарядов», в котором Наркомату боеприпасов предписывалось до 10 мая внести изменения в технологию изготовления боеприпасов и до 15 мая провести испытания обновлённых изделий. Поскольку сама по себе очередная модернизация мало что меняла, 19 мая Вячеслав Михайлович Молотов как заместитель председателя ГКО подписал распоряжение №3395сс, согласно которому в Наркомате боеприпасов было создано Главное Управление по производству снарядов (или 7-е Главное Управление). На новую организацию возлагалась обязанность руководить профильными заводами, оказывать техническую помощь смежникам и осуществлять контроль качества продукции.

Продолжалась и работа по увеличению огневой мощи. В марте 1944 года специалисты СКБ завода «Компрессор» создали оружие невиданной разрушительной силы — боевую двенадцатизарядную реактивную установку М-31 (БМ-31) на шасси автомашины «Студебекер». Её отличительной особенностью был пуск реактивных снарядов не из транспортной укупорки, а из специально разработанного сварного пакета — так называемых «сотовых» направляющих. При этом, за исключением моноблока направляющих и электрооборудования, узлы установки были унифицированы с «нормализованной» М-13Н.

Испытания новой боевой машины прошли в апреле-мае 1944 года и показали её высокие тактико-технические характеристики. 9 июня постановлением ГКО №6029сс установка М-31 была принята на вооружение. Её использовали для подавления и разрушения опорных узлов противника и сопровождения наступающих войск в глубине вражеской обороны. Подразделения, оперировавшие М-31, обладали высокой манёвренностью, быстрым переходом в боеготовое состояние и способностью перезаряжать установки за 10-15 минут. Более того, в октябре специалисты СКБ завода «Компрессор» разработали специальную вставку для стрельбы трофейными немецкими снарядами калибра 300 мм с помощью М-31: та надевалась на снаряд и легко вставлялась вместе с ним в направляющую через казённую часть.

Дивизионы, перевооружённые установками М-31, получили в бригадах первые номера и название «штурмовые». Кроме того, на их комплектование выделялись лучшие командиры батарей и орудий, электрики и водители. Всё это превратило гвардейские миномётные части в эффективный инструмент по взлому вражеской обороны, что стало особенно актуальным при наступлении на европейском театре военных действий.

Гвардии полковник Иван Никифорович Радченко вспоминал:

«12 августа 1944 года в оперативную группу гвардейских миномётных частей 3-го Прибалтийского фронта прибыло 12 боевых машин БМ-31-12 для стрельбы тяжеловесными фугасными ракетными снарядами М-31. Солдаты называли их иногда «Иваном Грозным».

На следующее утро перед строем всей 10-й гвардейской миномётной бригады мы вручили эти боевые машины одному из дивизионов. <…>

Севернее эстонского городка Выру наступала 189-я стрелковая дивизия, которой командовал талантливый военачальник генерал-майор П. А. [Павел Андреевич] Потапов. Дивизия с боями брала один за другим вражеские опорные пункты или, блокируя, обходила их. Во второй половине дня продвижение передового отряда дивизии было приостановлено организованным пулемётным и артиллерийским огнём противника в дефиле между обширными болотами, исключающими обход опорного пункта фашистов справа и слева. Мы с командиром бригады полковником Каморным застали генерала Потапова на наблюдательном пункте командира стрелкового полка. Он отдавал приказ о подтягивании артиллерии дивизии и намеревался после её огневого налёта атаковать в лоб опорный пункт противника.

Увидев меня, Потапов обрадовался и сообщил, с какой бедой они встретились:

— Наша пехота, обстреливаемая интенсивным огнём гитлеровцев, залегла; танковая рота в составе трёх машин Т-34, встреченная сильным противотанковым артиллерийским огнём, вынуждена укрыться. Немцы превратили в дзоты каменные строения двух расположенных в километре друг от друга хуторов, а между ними вкопали в землю танки. Трудно мне своими силами преодолеть столь крепкий узел сегодня, — сказал генерал, — а завтра будет ещё труднее. Немцы за ночь заминируют все подступы и подтянут резервы. Вот бы ударить по гадам вашими «катюшами», теми, что вы нам показывали на учениях.

Я с удовольствием подумал: «На ловца, как говорится, и зверь бежит. Какая чудная цель подвернулась для испытания нашей новинки». <…>

Командир бригады быстро изучил необходимые данные и определил боевой порядок дивизиону.

— Через час «катюши» будут заряжены и выйдут на огневые позиции, станут в трёхстах метрах отсюда, в лощине у мостика на дороге, — доложил полковник Каморный, показав место на карте.

Вскоре мы увидели выход на огневую позицию боевых машин. Заряженные и расчехленные, они двигались одна за другой, сверкая на солнце ракетами, грузно качаясь и скрипя рессорами, занимая заранее обозначенные колышками свои места. <…>

Полковник Каморный подал условным сигналом команду на открытие огня, и через минуту грянул залп. Одна за другой сходили с направляющих 100-килограммовые ракеты. За 10 секунд дружно со свистом улетело на головы врага почти 150 таких ракет. Позади боевых машин поднялось огромное пыльно-дымовое облако.

На поле боя на какие-то мгновения воцарилась тишина, стрельба прекратилась с обеих сторон, но почти сразу же раздался страшной силы взрыв в стане врага, сотрясая округу на многие километры. Цель была поражена точно и надёжно. Оборону гитлеровцев заволокло густым чёрным облаком. Воздух наполнился гарью.

Генерал Потапов дал сигнал к атаке, и пехота рванулась вперёд. Ещё не успели рассеяться дым и пыль у цели, а танкисты с пехотным десантом на броне уже проходили теперь безмолвный опорный узел фашистов.

Через полчаса мы проехали место, поражённое нашим залпом. Зрелище действительно было ужасным. Всё поле покрылось огромными воронками, достигавшими на мягком грунте в диаметре 12, а в глубину 4 метров. Валялись размётанные трупы фашистских солдат, лошадей. Горели машины, растительность и строения. Да, не зря трепетали гитлеровцы перед страшным огнём наших славных «катюш».

Прощаясь, генерал П. А. Потапов восторженно сказал:

— Подумать только, какая огневая силища в ваших руках! Посудите сами, чтобы мощью сравняться с ударом вашего гвардейского дивизиона М-31-12, нам потребовалось бы сосредоточить здесь более двухсот артиллерийских стволов не менее чем среднего калибра. Это же шесть артполков! Для сосредоточения такого количества частей потребовалось бы много времени. Внезапность при этом исключена. Тут бы целый базар получился.

Мы пожелали командиру дивизии успеха в преследовании врага, а сами поехали на другие направления».

Высокую результативность М-31 оценили по достоинству: в феврале 1945 года Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов обратился к Верховному главнокомандующему с просьбой вооружить установками М-31 вторые дивизионы в 27 гвардейских бригадах. Сталин согласился и разрешил произвести соответствующие мероприятия.

Однако когда начались бои на узких улицах европейских городов, гвардейским миномётным частям пришлось отказаться от огневой мощи в пользу «точечных» выстрелов — прямой наводкой отдельными реактивными снарядами М-13, М-20 и М-31. Новая тактика оказалась весьма рациональной. Обычно один или несколько снарядов устанавливались непосредственно в укупорке в оконных проёмах или проломах напротив дома, где закрепился противник. Затем производились выстрелы, и силы взрыва оказывалось достаточно для разрушения здания.

Несмотря на технические и организационные трудности, «Катюши» совершенствовались на протяжении всей Великой Отечественной войны, становясь всё более грозным и эффективным оружием. Они дошли до Берлина, а последние боевые залпы произвели 11 мая 1945 года — в сражении у чешской деревни Сливице. Впрочем, не все гвардейские миномётные подразделения отправились после победы домой — многие из них по приказу командования взяли путь на Восток, чтобы вступить в сражение с японской армией.

Источники и литература:

1. Ащеулов О. Формирование частей полевой реактивной артиллерии в 1941-1943 годах и их роль в оборонительных боях Воронежского фронта в ходе Курской битвы // Грамота. 2017. №12
2. БМ-13 «Катюша». — Riga: Tornado, 2000
3. Боевая машина М-13 Краткое руководство службы. — М.: Воениздат, 1945
4. Быковская Г., Черных В., Черенков Р. Российская школа оружия: реактивный миномёт «Катюша» // Грамота. 2016. №11
5. Васильев А., Михайлов В. Ракетные пусковые установки в Великой Отечественной войне. О работе в годы войны СКБ при московском заводе «Компрессор». — М.: Наука, 1991
6. Вознюк В. Уходили в бой «катюши». — Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1976
7. Гвардии «Катюша» / сост. А. Бороданков. — Л.: Лениздат, 1978
8. Гуров С. Реактивные системы залпового огня. Обзор. Изд. 3: http://rbase.new-factoria.ru/gallery/reaktivnye-sistemy-zalpovogo-ognya-obzor-10-let-spustya
9. Картузов В. Выходила на берег «катюша»… // Техника — молодёжи. 1990. №2
10. Качур П. Ракетчики Советского Союза. — М.: Изд-во «РТСофт», 2009
11. Колодный Л. Повесть о «Катюше». — М.: Политиздат, 1968
12. Кузнецов К. Реактивное оружие Второй Мировой. — М.: Эксмо, Яуза, 2010
13. Кузнецов К. Все ракеты Второй Мировой: единственная полная энциклопедия. — М.: Яуза; Изд-во «Э» , 2016
14. Макаров М., Коломиец М. Реактивная артиллерия Красной Армии. 1941-1945. — М.: Изд-во «Стратегия КМ», 2006
15. Нестеренко А. Огонь ведут «катюши». — М.: Воениздат, 1975
16. Прочко Е. Гвардейская «катюша» // Моделист-конструктор. 1985. №4
17. Сафронов А. О 12-м отдельном гвардейском минометном дивизионе в 1941 году: https://stalinogorsk.ru/safronov_12ogmd
18. Сушан Г. Такие разные «катюши» // Техника — молодёжи. 2002. №8
19. Федин П. Воронежская «катюша». — Воронеж: Центр.-Чернозём. кн. изд-во, 1988
20. Шунков В. Энциклопедия реактивной артиллерии. — Минск: ОАО «Полиграфкомбинат им. Я. Коласа», 2004

У этого термина существуют и другие значения, см. Катюша.

Катю́ша — появившееся во время Великой Отечественной войны 1941—45 неофициальное название бесствольных систем полевой реактивной артиллерии^[1] (БМ-8, БМ-13, БМ-31 и других). Такие установки активно использовались Вооружёнными Силами СССР во время Второй мировой войны. Популярность прозвища оказалась столь большой, что «Катюшами» в разговорной речи стали нередко именовать и послевоенные РСЗО на автомобильных шасси, в частности БМ-14 и БМ-21 «Град».

История создания

Ещё в 1921 году сотрудники Газодинамической лаборатории Н. И. Тихомиров и В. А. Артемьев приступили к разработке реактивных снарядов для самолётов.

В 1929—1933 годах Б. С. Петропавловский при участии Г. Э. Лангемака, Е. С. Петрова, И. Т. Клейменова, Ю. А. Победоносцева, Л. Э. Шварца и других сотрудников ГДЛ проводили официальные испытания реактивных снарядов различных калибров и назначения с использованием многозарядных и однозарядных авиационных и наземных пусковых станков. Большое внимание руководство страны и Народного Комиссариата Обороны СССР уделяло разработке реактивных снарядов, как средств доставки химического оружия.

В 1937—1938 годах реактивные снаряды разработанные РНИИ (ГДЛ вместе с ГИРД в октябре 1933 года составили вновь организованный РНИИ) под руководством Г. Э. Лангемака приняты на вооружение РККВФ. Реактивные снаряды РС-82 (реактивный снаряд калибром 82 мм) устанавливали на истребителях И-15, И-16, И-153, во время войны — на штурмовиках Ил-2, с разработкой РС-132 — на бомбардировщиках СБ и штурмовиках Ил-2.

Летом 1939 года РС-82 на И-16 и И-153 успешно применялись в боях с японскими войсками на реке Халхин-Гол.

В 1939—1941 годах сотрудники РНИИ И. И. Гвай, В. Н. Галковский, А. П. Павленко, А. С. Попов и другие создали многозарядную пусковую установку, смонтированную на грузовом автомобиле.

В марте 1941 года были успешно проведены полигонные испытания установок БМ-13 (боевая машина со снарядами калибра 132 мм).

Реактивный снаряд РС-132 (осколочно-фугасный снаряд калибра 132 мм) и пусковая установка на базе грузового автомобиля ЗИС-6 БМ-13 были приняты на вооружение 21 июня 1941 года.

Производство установок БМ-13 было организовано на Воронежском заводе им. Коминтерна и Московском компрессорном заводе «Борец». Одним из основных производителей БМ-13 был Московский завод имени Владимира Ильича.

Происхождение названия

Известно, почему установки БМ-13 стали в одно время именоваться «гвардейскими миномётами». Установки БМ-13 в действительности не являлись миномётами, но командование стремилось как можно дольше сохранять их конструкцию в секрете:

Когда на полигонных стрельбах бойцы и командиры попросили представителя ГАУ назвать «подлинное» имя боевой установки, тот посоветовал: «Называйте установку как обычное артиллерийское орудие. Это важно для сохранения секретности».^[2]

Нет единой версии, почему БМ-13 стали именоваться «катюшами». Существует несколько предположений^[3]:

• По названию ставшей популярной перед войной песни Блантера на слова Исаковского «Катюша». Версия убедительная, поскольку впервые батарея капитана Флёрова стреляла по врагу 14 июля 1941 года в 10 часов утра, сделав залп по Базарной площади города Рудня. Это было первое боевое применение «Катюш», подтверждаемое и в исторической литературе^[4]. Стреляли установки с высокой крутой горы — ассоциация с высоким крутым берегом в песне тут же возникла у бойцов. Наконец, жив бывший сержант штабной роты 217-го отдельного батальона связи 144-й стрелковой дивизии 20-й армии Андрей Сапронов, ныне — военный историк, который и дал ей это имя. Красноармеец Каширин, прибыв с ним вместе после обстрела Рудни на батарею, удивлённо воскликнул: «Вот это песенка!» «Катюша», — ответил Андрей Сапронов (из воспоминаний А. Сапронова в газете «Россия» № 23 от 21-27 июня 2001 года и в «Парламентской газете» № 80 от 5 мая 2005 года). Через узел связи штабной роты новость о чудо-оружии по имени «Катюша» в течение суток стала достоянием всей 20-й армии, а через её командование — и всей страны. 13 июля 2012 года ветерану и «крёстному отцу» «Катюши» исполнился 91 год.
• Ещё есть версия, что название связано с индексом «К» на корпусе миномёта — установки выпускались заводом имени Калинина (по другому источнику^[5] — заводом имени Коминтерна)^[6]. А фронтовики любили давать прозвища оружию. Например, гаубицу М-30 прозвали «Матушкой», пушку-гаубицу МЛ-20 — «Емелькой». Да и БМ-13 поначалу иногда именовали «Раисой Сергеевной», таким образом расшифровывая сокращение РС (реактивный снаряд).
• Третья версия предполагает, что именно так окрестили эти машины девушки с московского завода «Компрессор», работавшие на сборке.^{[источник не указан 177 дней]}
• Ещё одна, экзотичная версия. Направляющие, на которые устанавливались снаряды, назывались скатами. Сорокадвухкилограммовый снаряд поднимали два бойца, впрягшиеся в лямки, а третий обычно помогал им, подталкивая снаряд, чтобы он точно лёг на направляющие, он же сообщал державшим, что снаряд встал-закатился-накатился на направляющие. Его-то, якобы, и называли «катюшей» (роль державших снаряд и закатывающего постоянно менялась, так как расчёт БМ-13, в отличие от ствольной артиллерии, не был в явном виде разделён на заряжающего, наводящего и др.)^{[источник не указан 177 дней]}
• Следует также отметить, что установки были настолько засекречены, что даже запрещалось использовать команды «пли», «огонь», «залп», вместо них звучали «пой» или «играй» (для запуска надо было очень быстро крутить ручку электрокатушки), что, возможно, тоже было связано с песней «Катюша». Да и для нашей пехоты залп «катюш» был самой приятной музыкой.^{[источник не указан 177 дней]}
• Есть предположение о том, что первоначально прозвище «катюша» имел фронтовой бомбардировщик, оснащённый реактивными снарядами — аналогом М-13. И прозвище перескочило с самолёта на ракетную установку через снаряды.^{[источник не указан 177 дней]}
• Опытная эскадрилья бомбардировщиков СВ (командир Дояр)в боях на Халхин-Голе была вооружена реактивными снарядами РС-132. Бомбардировщики СБ (скоростной бомбардировщик) иногда называли «Катюша». Кажется, это название появилось еще во время гражданской войны в Испании 1930-х годов.
• В немецких войсках эти машины получили название «сталинские орга́ны» из-за внешнего сходства реактивной установки с системой труб этого музыкального инструмента и мощного ошеломляющего рёва, который производился при запуске ракет.^{[источник не указан 177 дней]}
• Во время боёв за Познань и Берлин установки для одиночного пуска М-30 и М-31 получили от немцев прозвище «русский фаустпатрон», хотя эти снаряды использовались не как противотанковое средство. «Кинжальными» (с дистанции 100—200 метров) пусками этих снарядов гвардейцы проламывали любые стены.^{[источник не указан 177 дней]}

Галерея

• 

  Солдаты, заряжающие «Катюшу»

• 

  Боевое применение гвардейского реактивного миномёта «Катюша»

• 

  БМ-13-16 «Катюша» на шасси ЗИС-6 (не аутентичная музейная версия с угловатыми крыльями)

• 

  БМ-13-16 на шасси ЗИС-12 (Музей на Сапун-горе, Севастополь)

• 

  Послевоенная БМ-13Н «Катюша» на шасси ЗИЛ-157 (Белград)

• 

  Послевоенная «Катюша» БМ-13Н на шасси ЗИЛ-157 в военном мемориале в Сеуле: трофей Корейской Войны.

• 

  БМ-13 на шасси ЗИЛ-157. Музей в Воронеже.

• 

• 

  БМ-13 на шасси ЗИЛ-157. Военный музей в Свиднике.

См. также

• БМ-31 «Андрюша»
• Nebelwerfer «Ванюша»
• Формирования реактивной артиллерии Красной Армии (1941-1945)

Примечания

Литература

• «Катюша» // Советская военная энциклопедия / под ред. Н. В. Огаркова. — М.: Воениздат, 1979. — Т. 4. — 654 с. — (в 8-ми т). — 105 000 экз.
• «Катюша» // Военный энциклопедический словарь / Пред. Гл. ред. комиссии С. Ф. Ахромеев, и. о. глав. ред. С. Г. Шапкин. — 2-е изд. — М.: Воениздат, 1986. — С. 323. — 863 с. — 150 000 экз.
• «Катюша» // Словарь военных терминов / Сост. А. М. Плехов, ред. С. Г. Шапкин. — М.: Воениздат, 1989. — С. 125. — 335 с. — 65 000 экз. — ISBN 5-203-00175-8

Ссылки

	Катюша в Викисловаре?
	Катюша на Викискладе?

• Воронежская Катюша — рассказ о том, как в начальный период Великой Отечественной войны на Воронежском заводе им. Коминтерна осваивалось производство легендарного оружия — гвардейского реактивного миномёта БМ-13 «Катюша»
• Ярослав Голованов — лжеотец «Катюши»
• Ляховецкий Я. М. Дивизион резерва. О творцах «Катюши»
• Пусковая установка БМ-13 «Катюша»
• Реактивная система залпового огня БМ-13 «Катюша»
• BM-13 Katysha (rus.)
• Судьба первых «Катюш»
• Огонь ведут «Катюши»
• Большая советская энциклопедия статья «Катюша»
• РГАНТД — Выставочный зал
• Загадка первого залпа «Катюш»
• 144 фотографии БМ-13 «Катюша» на шасси трактора СТЗ-5-НАТИ
• «Катюша» в экспозиции музея-панорамы «Сталинградская битва» в Волгограде
• О разработке «Катюши» как химического оружия

РСЗО  СССР и России
Гвардейские реактивные миномёты	БМ-8-36 • БМ-8-24 • Катюши (БМ-8–48 • БМ-13 • БМ-13Н • БМ-31-12)
Послевоенные РСЗО	БМД-20 • БМ-24 • БМ-24Т • БМ-14 • РПУ-14 • Град (БМ-21) • Град-В (БМ-21В) • 9К59 Прима • 9К132 Град-П Партизан • А-215 Град-М • 9К55 Град-1 • БМ-21 ПД Дамба• Ураган (БМ-27) • Смерч (БМ-30) • 9К51М «Торнадо-Г» • Торнадо
Тяжёлые огнемётные системы	ТОС-1 «Буратино» (БМ-1)

Катюша (нем. Stalinorgel, от греч. καθάριος — чистый, непорочный) — народное прозвище серии эпических советских реактивных систем залпового огня, массово выпиливавших фошыстов в годы Второй Мировой войны. За эти самые годы было напилено около 30 тыс. штук разных версий. Отмечает день рождения 14 июля, родившись в 1941 году.

Предыстория[править]

Всё началось с того, что китайцы в поисках эликсира бессмертия примерно в 9 веке случайно изобрели порох. Практически сразу же наши сообразительные восточные товарищи начали использовать порох в военном деле^[1]. Правда, первые китайские остроконечные стрелы с порохом все-таки нельзя назвать ракетами, так как реактивную тягу порох практически не создавал — поэтому, если использовать советскую номенклатуру, их более правильно будет назвать бронебойно-зажигательными трассирующими боеприпасами. Впрочем, китайцы быстро доработали свои БЗТ, превратив их в настоящие ракеты с дальностью намного большей, чем у обычных стрел. А чтобы увеличить скорострельность и простоту использования, они решили запускать ракеты с телеги и сразу пачками — так появились первые в мире реактивные системы залпового огня. В XIX веке с ними познакомили англичан, но те, в силу своей ограниченности и необразованности, не проявили почтения к идее. В 1799 году, например, в битве при Серингапатаме будущий герцог Веллингтон обосрался от ракетной атаки настолько, что сбежал со всем войском с поля боя. В Европе ракеты пиарил хитрожопый англичашка по фамилии Конгрейв. В армии царской России ракеты тоже применялись. Что характерно — на Кавказе. Показательно, что первым теоретиком ракетных обстрелов, а также рассчетчиком пуляния ракеты на Луну был русский генерал Засядько (подробнее и развлекательно см. роман Никитина «Золотая шпага»).

Некоторое время в Европе все развлекались новой игрушкой, однако затем практически все они были сняты с вооружения и заброшены. Во-первых, неплохо допилили пушки — при достаточном знании артиллеристом соответствующего матана и наличии у него драйвера straight_hands.sys стало возможным запросто положить пару восьмидюймовых «чемоданов» в пределах 1 метра от цели, не видя её при этом вообще. Во-вторых, устранить врождённые недостатки ракет — отсутствие кучности попадания, небольшую дальность и опасность принять ислам при использовании — не получилось. Так что почти сотню лет от ракет в армии только и оставался что чин обер-фейерверкера да строчка в американском гимне.

История создания[править]

В мае 1928, свеженазначенному командующему Ленокруга, командарму Тухачевскому, во время ревизии артиллерийского полигона НИИ, доброхоты донесли, что вот в том сарае какие-то интеллигенты занимаются всякой хренью, наверное, шпионы и провокаторы. Командарм был не дурак и решил сам проверить обитателей сарая, из чего вышло, что Тихомиров и Артемьев вовсе не провокаторы, а инженеры-изобретатели и занимаются они созданием реактивных пороховых снарядов. Поездили они по ушам большого начальства весьма удачно, так как уже в июне сарай переехал в приличные офисы и назывался уже — Газодинамическая лаборатория при АНИИ (ГДЛ). Жизнь в разоренной гражданской войной стране была не сахар, и в 1930 году инженер Тихомиров помер, а в 1933 помер и его компаньон. Тем не менее, ребята успели передать дела в толковые руки, ГДЛ возглавил от военных Н. Я. Ильин, а непосредственно научно-производственную работу стал делать его зам, всего два года назад окончивший институт Г. Э. Лангемак, прекрасный математик и не менее прекрасный администратор (большая редкость во все времена). Ребята из ГДЛ смогли сохранить свое влияние на Тухачевского, и всячески этим пользовались, в результате 31 октября 1933 года из ГДЛ и знаменитого ботанского ГИРД был создан Ракетный научно-исследовательский институт (РНИИ), существующий и сейчас под названием Федеральный ракетостроительный центр имени Келдыша.
Благодаря шикарной крыше ребята в РНИИ развернулись широко, но в отличие от печально известного Остехбюро, в последствии расстреляного чуть ли не в полном составе лично Сталиным, занимались настоящей научной работой. В результате уже в конце 1933 года был созданы знаменитые РС, папой которых и является Лангемак, а не всякие самозванцы. Кстати, цифры в названии снарядов 82 и 132 означают не калибр снаряда, а диаметр ствола гладкоствольного орудия, служившего для их пусков.

РС — неуправляемый реактивный снаряд, высокотехнологичный боеприпас (для 32 года) плод многолетних усилий баллистиков, аэродинамиков и математиков. До конца 1945 года семейство боеприпасов РС лучшее в мире по показателям аэродинамики и точности попадания в цель.

С 32 по 38 годы было создано и поставлено на вооружение просто неприличное количество модификаций и типов РС, этому способствовала высокая продуктивность РНИИ и выдающаяся слоупочность промышленности. Это порождало много срача и драмы, так как военные хотели снаряды новейшей модели а заводы расчехлялись 5 версиями хуже. Тем не менее кровавая гэбня до поры ракетчиков не трогала.
Ракетные снаряды в результате получились не просто хорошими, они были единственными в мире с подобными боевыми характеристиками, ими можно было стрелять и даже попадать в цель. На вооружение были поставлены зажигательные, осколочно-фугасные, бронебойные, химические, осветительно-сигнальные, сигнальные, и даже агитационные ракетные снаряды двух основных калибров и over9000 прототипов. Также РСы послужили основой для создания еще одной советской фундервафли — ракетных авиабомб, но это уже другая история.

Ракеты ракетами, а из чего собственно стрелять? А стрелять тоже было из чего весьма много. Изначально не было особой направленности на род войск, поэтому пусковые установки делали на все что угодно. На самолеты, катера, корабли, танки, автомобили, зенитные установки, артиллерийские лафеты, переносные бойцами станки, и даже РПГ русские испытали задолго до создания знаменитой американской базуки. Но грянул 37-й год, дедушка Сталин решил навести порядок в стране железной рукой. В результате новейшее оружие в широком ассортименте вместе с пусковыми располагалось в запечатанных складах, а местные завхозы понятия не имели, что там, в этих ящиках. Из тех же кто знал и разбирался, почти все по странному стечению обстоятельств организованно отправились на расстрел во главе с главным покровителем ракетного оружия, Тухачевским.
Приблизительно в то же время японцы решили отжать немножко дальневосточной землицы, срочно кинулись скрести по сусекам и наскребли инженеров, способных собрать и обслужить пусковые РСов для самолетов. Результат боевого применения впечатлил и своих, и врагов. Впечатлил… и забыт, по причине «кадровых реформ».

Например большинство летных частей до начала 42 года даже не знало о существовании РС, а секретная литература выдавалась только по требованию, ага. Но это впереди, а сейчас компоненты вооружений изготавливались и складировались под грифом «Особо секретно». Тут тихонько подкралось 22 июня 1941 года, и внезапно, оказалось что почти все склады, где содержался стратегический запас РС, почему-то оказались на оккупированной немцами территории. Эпик фейл. В условиях войны ГАУ, Главное артиллерийское управление, решило послать авиаторов и флотских куда подальше и весь наличный ресурс ракетной техники забрать себе, так как теперь уже ракет на всех не хватало. К Москве подбирался белый пушной зверек, и надо было что-то делать. И тут кто-то вспомнил что аж в 38-м году химуправление ГАУ испытывало себе РСы с химическими боевыми частями, для которых смастерили тестовые пусковые на шасси ЗИС-5. И все завертелось. В результате творческой адаптации в условиях цейтнота получилась адская колесница на шасси ЗИС-6, а так как артиллеристы изначально не ладили со своим собственным РНИИ, то конкретно для артиллерии РСов почему-то на вооружении не оказалось (институт организационно принадлежал армии вообще и артиллеристам в частности, собственно, ничего удивительного, сапожник без сапог хули, народная традиция). В результате взяли отжатые у летунов РОФС-82 и РОФС-132, бывшие основным вооружением Ил-2, переименовали их в М-8 и М-13, привинтили к ним артиллерийские взрыватели и гордо продемонстрировали результат Сталину.

То, что штурмовая авиация на полтора самых тяжелых года войны осталась без своего самого эффективного оружия, артиллеристов не ебало, у всех свои проблемы, крутись как можешь. При этом остается загадкой, как вообще этот фокус был провернут, широко известно, как Сталин относился к штурмовой авиации вообще и к Ил-2 в частности.

Поделка артиллеристов получилась в лучших советских традициях — простым, дешевым, но эффективным. Открытый бета-тест (с участием немцев) провела опытная батарея И. А. Флерова 14 июля 1941 года под Оршей, где было успешно выпилено немало фошыстских прихвостней. И прошло бы всё отлично, если бы батарея не двинула дальше в фошыстские тылы, где и нарвалась на засаду. Поняв, что всё, Флеров и его машина торжественно самовыпилились, дав остальным возможность тихо съебаться под грохот и шум.

По одной из версий, название «Катюши» БМ-13 получили из-за буквы «К» на капоте одной из машин. Но это ложь, пиздёж и провокация. Самая православная версия такова: солдаты, бывшие под Оршей, посчитали, что им везут понтоны для эвакуации и чуть не накинулись с кулаками, узнав, что везут оружие. Оно и понятно, техника стрельнёт и уедет, а в ответ немцы по кому стрелять будут. А вот проникшись мощью залпа, резко подобрели и один из солдат сказал, хорошую, мол, вы «Катюшу» немцам устроили.

От Резуна[править]

В англоязычной Педивикии указан забавный вариант происхождения калибра 132 мм для ракеты М-13. Автором его является величайший в своей достоверности, светоч исторической науки В. Суворов (в девичестве Резун). Без Сталина в его варианте, естественно, не обошлось. Изначально ракеты якобы имели калибр 130 мм. Но мудрый вождь убоялся, что его сущеглупые холопы будут путать расходку для армейских(!) «Катюш» со снарядами для морских(!) пушек калибра 130 мм. Посему в 1941 году повелел обозначать их калибр как 132 мм. Ну а потом уже и производство перенастроили. О том, что реактивные снаряды калибром 132 мм уже с 1938 года состояли на вооружении советской авиации, вождь с Резуном, видимо, не подозревали. Равно как и то, что по недомыслию они оставили калибр 82 мм и «гвардейским минометам», и батальонным, которые на поле боя встречались друг с дружкой куда чаще.

От умеющих читать[править]

По версии же людей, интересовавшихся историей создания реактивных снарядов в СССР, такие калибры объясняются тем, что на момент начала работ по созданию реактивных снарядов на бездымном порохе (1921 г.), были доступны пороховые шашки диаметром 24 мм, что и давало 7 шашек — 24х3 + 2х5 (стенки) = 82 мм (РС-82), и 19 шашек — 24х5 + 2х6 (стенки) = 132 мм (РС-132).

Разновидности[править]

• Малокалиберная — под снаряд М-8 калибра 82 мм
  Разновидности:
  • на грузовике — до 48 снарядов
  • на шасси Т-60 — 24 снаряда
  • горная — 8 снарядов, перемещалась пердячим паром и могла стрелять с большим возвышением.
• Каноничная — под снаряд М-13 калибра 132 мм, 16 снарядов. Ставилась преимущественно на грузовики, в Сталинграде за неимением грузовиков ее ставили на трактора.

• Тяжелая, «Андрюша», иногда «Лука Мудищев» — создана в 1942 году, снаряды М-30 и М-31 калибра 310 мм содержали почти 30 кг взрывчатки и уничтожали неукрепленное здание с одного попадания вместе с сидящими внутри фрицами. Ставились на ленд-лизовские «Студебеккеры», 12 снарядов, а при двухрядном способе укладки — 24. Кроме того, ракеты могли запускаться со стационарных пусковых (деревянных!) рам на 4 и 8 снарядов.
• Экстремальная — фронтовой самопал. Брался реактивный снаряд, к нему приделывалась эрзац-оболочка и стабилизаторы, все это заполнялось расплавленным тротилом и запускалось в полет с примитивного самопального станка (проще говоря — обыкновенная бочка, залитая тротилом по самое «не могу» и притянутая к реактивному снаряду железными обручами). В нужный дом оно иногда таки попадало. При этом от многоэтажного здания оставалась груда мелкой щебенки и более ничего, ну то есть вообще ничего. Ознакомившись с солдатским креативом и узрев четырехметровые воронки в плотном, глинистом грунте, генералы впечатлились и дозволили. Использовалось на заключительном этапе войны в городских боях.
• А еще её ставили на торпедные катера, речные и морские бронекатера, броневагоны, подвешивали на истребители и штурмовики. Точности стрельбы при этом приходил окончательный пиздец, но массированность залпа перевешивала.

В чем вин[править]

• Залповость огня. За минуту «Катюша» накидывает врагу такое количество фрагов снарядов, какое обычная пушка рожает за 15 минут. Если «Катюш» много — к обычному урону добавлялся эффект интерференции ударных волн, неиллюзорно усиливающий действие по пехоте.
• Простота использования. Поскольку вместо баллистики работала статистика, для стрельбы достаточно было повернуть машину в сторону врага и углом возвышения задать дистанцию. Хотя имелись штатные прицел и панорама, а также механизмы точной наводки в обеих плоскостях.
• При стрельбе с близкой дистанции несгоревшее ракетное топливо добавляло огненного дамага, а звук летящих ракет заставлял фошыстов срать кирпичами. Также кирпичами срала акустическая разведка — из-за непрерывного свиста движущихся ракет запеленговать место пуска по звуку не представлялось возможным.
• Мобильность. К тому моменту, как просравшиеся кирпичами фошысты вызывали авиационные вундервафли, «Катюши», отстрелявшись, разворачивались и съебывали с места обстрела. Также могли сопровождать пехоту и танки в прорыве, при необходимости подавляя очаги сопротивления.

Недостатки[править]

• Слабое фугасное действие снарядов М-8, М-13 и М-20, что ограничивало эффективность применения против оборонительных сооружений и бронетехники. Побороли с созданием М-30 и М-31, пожертвовав, впрочем, дальностью.
• Меньшая кинетическая энергия реактивной болванки по сравнению с артиллерийскими снарядами. У стальных артиллерийских болванок помимо самого ВВ есть еще и плотная металлическая оболочка, создающая осколки, и сама по себе болванка обладает некой пробиваемостью. Скажем, реактивный снаряд из «Катюши» при ударе о землю просто взорвется. А артиллерийский снаряд еще и проникнет в землю, вызвав помимо фонтана земли еще и локальное землетрясение и сильную ударную волну. Например, для поражения крепких ДОТ-ов ракеты катюши не годились, а вот тяжеленная стальная болванка отлично их разбирала.
• Нет регулировок по дальности стрельбы и траектории полета снарядов. У любой РСЗО ракета всегда летит со своей определенной скоростью полета и определенной траекторией полета. У ствольной артиллерии тех лет было картузное заряжание (когда можно дозировать количество пороха для метания заряда), задавалась начальная скорость полета снаряда, его траектория и дальность.
• Малая дальность (до 8 км у снарядов М-13, около 4 км у М-31) по сравнению со ствольной артиллерией. Против 10-12 км у 122 мм А-19 и 15 км у 152 мм МЛ-20, и не говоря про такие вундервафли как гаубица Б-4 203 мм с 18-20 км рейнджа.
• Малая начальная скорость полета реактивных снарядов. У М-8, М-13 и М-20 около 300—350 мс, против ствольной артиллерии: А-19 780 мс, у МЛ-20 600 мс и у эпичной Б-4 500 мс. У немцев были такие чудесные пушки как 17 cm Kanone 72 и 15 cm Kanone 18, у которых тяжеленные болванки летели с космической скоростью в 910 мс и 865 мс.
• Большое рассеяние снарядов. Улучшили в снаряде М-31УК (улучшенной кучности), заставив его вращаться в полете. Наши конструкторы не дурнее немецких, и рассматривали вариант создания вращающихся снарядов с самого начала (в 30-х годах), но дальность получалась уж очень детская, вояки негодовали, и поэтому решили делать их оперенными, положив на кучность.
• Перерасход пороха по сравнению со ствольной артиллерией. Но если сравнить стоимость пусковой установки со стоимостью артиллерийского орудия и добавить к этому технологичность выпуска «эрэсов» по сравнению с обычными снарядами, то «перерасходом» пороха можно пренебречь.
• Очень сильное задымление на месте запуска. Соответственно, обнаружение батарей РСЗО осуществлялось визуально.
• После того как установки, отстрелявшись, разворачивались и уходили, вызваная просравшимися фрицами авиация (и тяжелая артиллерия до кучи) устраивала тотальную зачистку огневой позиции и прилегающей территории, поэтому пехотинцы испытывали к сабжу смешанные чувства. Подобная ситуация отлично раскрыта в рассказе Василя Быкова «Катюша». Оно, конечно, было «честнее» остаться на месте и дать немцам себя разбомбить, но тогда возникает вопрос — нахуя тогда вообще мобильность?
• Высокий центр тяжести играл на маршах с установками злую шутку — шасси нещадно козлили и, бывало, переворачивались на поворотах. Особенно от этого страдали входившие в боевой расчёт, поскольку катались они под брезентовым чехлом на платформе и нередко при падении плющились.
• При стрельбе с деревянных «коек» забывчивые бойцы расчёта иногда забывали отбить фиксаторы, крепящие «эрэсы» к заводской оснастке, что приводило к полёту всей установки по произвольной траектории и соответствующим санкциям со стороны политруков и НКВД к проштрафившемуся расчёту. Именно отсюда среди некоторых немецких частей пошла байка, что «русские швыряются сараями».

Нестандартное применение[править]

• В начале войны, когда почти всю артиллерию бросили при отступлении, «Катюши» применяли для стрельбы по колоннам танков и прочей техники прямой наводкой. Для этого машину закатывали передними колесами в специально вырытое углубление, либо задними — на пригорок. Даже если броню не пробивало — возникал пожар, осколками перебивались гусеницы, заклинивало башни, а в случае попадания снаряда по броне экипаж получал сильнейшую контузию. Малозаметность и защищённость расчёта подобного ПТР — ну ты понел.
• В холмистой местности «Катюши» использовали в качестве наблюдательного пункта. Направляющие поднимали максимально вверх, а на них сажали наблюдателя с биноклем.
• В условиях строжайшего радиомолчания пересылали телеграммы ракетами с вывинченными боеголовками.

Послевоенное[править]

Как ни странно это звучит, но послевоенные РСЗО не являются прямыми потомками всех этих каноничных «Катюш» (с характерным рельсовым а не трубным стартом), а развитием совершенно другой линии — применённой впервые немцами для, так ими и не доделанной, ракетной системы ПВО, предназначавшейся для стрельбы по плотным строям бомбардировщиков на большой высоте. Бомберы стали реактивными, летать плотными строями перестали, а ракеты остались — и пригодились против плотных строев наземных китайцев и прочих.

Из современных РСЗО особо хтоничны термобарический ТОС-1 «Буратино» и более обычные 9к58 «Смерч», РСЗО 9К51 «Град» и БМ-23 — допиленная версия предыдущей вундервавли, которой можно невозбранно порулить и побибикать в Battlefield 3, дополнение Armored Kill («Война машин»).

«Катюши», которые применяют арабы, в большинстве своём являются копиями реактивных снарядов РСЗО «Град». А наименование исходит от журналистов для целевой аудитории. Nuff said.

В армии этой страны «Катюшу», прикрученную к «Кразу» и к земле (сие изделие именуется ИВЦ — имитатор воздушной цели), используют для тренировки зенитчиков. Выстреливается один «катюшный» снаряд, после чего по нему, еще далеко не улетевшему, пуляют из «Иглы» или «Стрелы». Иногда случаются прямые попадания.

Алсо в Анголе барбудосами и порой партизанящей нигрой тоже применялись те самые «Катюши», кои ЮАРовская военщина тоже именовала «Сталинскими орга́нами». Также из одинарных пусковых труб вьетконговцы пуляли по пендосовским аэродромам, но это давно. В Афганистане моджахеды применяли Катюши, купленные у китайцев.

В Беларуси 1 установка всё ещё стоит и ждёт своего часа, вместе с несколькими тысячами ППШ-41 на складах.

В фольклоре и бессознательном[править]

Один из распространеннейших военных памятников в этой стране, по популярности сразу за поставленным на постамент Т-34. Обычно, правда, ХЗ что послевоенное, на шасси зилов 50-х годов и тому подобное, а не кошерный оригинал, поскольку во всей стране осталось всего три реально участвовавших в ВОВ Катюши, давно уже осевшие в музеях (на базе ЗиС-6 — в Питере, на базе Студера — в Верхней Пышме и на базе СТЗ-5 — в Новомосковске). Все остальные памятники — либо послевоенные ЗИЛы, либо реплики, зачастую откровенно говёные, ибо сляпаны из того, что под руку попалось (подробнее — здесь). Производная формулировка от этих памятников — «поставить автомобиль „Катюшей“» — закатить его на какой-нибудь бугор, эстакаду из подручных и подножных средств с сильным наклоном, обычно для ремонта чего-нибудь внизу.

А в автоделе под словом «Катюша» обычно понимают пусковое устройство для заводки машин со стухшим аккумулятором. Здоровенный трансформатор на колесиках, обычно тоже этакой скошенной формы, выкатывается на боевую позицию к трупу, подключается, врубается — и всем пiздѣцъ. Либо сдалось, признало свое поражение и завелось, либо выгорела половина электрики.

Также известна перевозка длинномеров на грузовиках «Катюшей» — это когда надо на трехметровой газели систематически возить 5-6-метровые трубы, доски и пр, не очень много, но никак не вписывающиеся в длину кузова. Тогда за кабиной делается этакая рама, и груз кладется наклонно, вперед-вверх, напоминая направляющие оного шушпанверфера.

В играх[править]

Наиболее широко представлена в стратегических играх по ВОВ: «Противостояние», «В тылу врага», сотни их. В процессе игры являет собой воплощение хтонического пиздеца в вакууме, заруливая даже авиаподдержку, поэтому в кампаниях ее дают редко и при наличии достойного количества врагов. В сетевой игре их, как правило, банят, ибо баланс.

В игре «В тылу врага 1» советская кампания чуть менее, чем полностью посвящена угону «Катюши», которую фрицы захватили и везут на опыты. В конце даже дадут один раз выстрелить (смотри видео). Доставляет.

А вот пендосы ее по понятным причинам не любят. В Батлфилде «Катюша» — серая, невыразительная пукалка. В 3-й части (дополнение Armored Kill) данной гамы, «Катюша» присутствует в виде чего-то среднего между «Градом» и «Смерчем», что не мешает ей при некоторой придрочке выпиливать все, что движется и летает.

В «Блицкриге» игроку дается сперва 3, а потом и 6 артиллерийских расчетов. Можно взять 6 «Катюш», коих там три разных модификации, и устроить фошшыстам тотальный экстерминатус, ня!

В игре «Red Orchestra 2: Heroes of Stalingrad» Катюша — эпическая вундервафля, позволяющая устроить астрономический пиздец противнику в сетевой игре.

Фильмцы[править]

«Катюша» участвует в множестве советских фильмов про войну. Ибо красиво и вызывает чувства (особенно радуют стоящие за «Катюшами» «Грады»).

Также имеется достаточно винрарный, практически авторский (но не без лулзов) советский фильм «Женя, Женечка и Катюша» (с Далем), в котором все действо крутится вокруг этой самой катюши и простого советского интеллигента, к ней приставленного.

В свое время радовал неплохой фильм «Отряд особого назначения» (1978 г.), повествующий о тестировании бета-версии сабжа и былинном проёбе опытного образца. Для того чтобы оный не достался фошыстам, заслали спецотряд спортсмэнов-разрядников в тыл к врагу с заданием сдохнуть и/или уничтожить сабж.

Алсо[править]

• У немцев и у янки тоже были подобные ништяки — Nebelwerfer (в варианте установки на броневике Panzerwerfer) и Calliope, соответственно. И то, и другое вполне себе вин, но не такой эпик, да и количество выпущенных единиц исчислялось сотнями штук, а не десятками тысяч. Первая штуковина предназначалась для прицельной стрельбы, проектировалась как постановщик дымовой завесы и несла на себе шесть-десять реактивных снарядов, хотя они и были большего калибра, но площадь так не накроешь как у 16-снарядной «Катюши». Пендосская вообще монтировалась на башню танка, снарядов несла 32 штуки, но по сравнению с катюшиными 132 мм, они были значительное слабее.
• Главный вин «Катюши» — не конструкция установки и не ракета, а технология производства шашек с ракетным порохом, которыми эти ракеты заряжали. Именно благодаря ей «катюши» могли производиться и применяться массово. Немцы ее скопировать не смогли (в том числе и потому, что в качестве сырья использовался среднеазиатский хлопок), а то, что они делали сами из доступного сырья, получалось дорого и хуево.
• Первоначально, во время гражданской войны в Испании, «Катюшами» называли поставлявшиеся туда из СССР бомбардировщики СБ.
• А ещё «катюшами» во время войны называли крейсерские подводные лодки типа «К».
• В Замкадье, в городе Балашиха, есть школа имени И. А. Флёрова, рядом с которой стоит «Катюша» (послевоенная версия на базе ЗиС-151). Школота постоянно гадит на памятник (и недавно промяли ей, сцуко, капот), но дирекция не принимает мер.
• В деревне под названием Тула тоже есть «Катюша».
• Также «Катюшей» называли настольную самодельную лампу из гильзы артиллерийского снаряда. Дело в том, что в головной части эрэса было довольно-таки много плохонького пироксилина, который в условиях, далёких от инициации взрывателем, спокойно себе медленно горит неярким белым пламенем. Качество в этой стране иногда страдало и в те времена, поэтому недостатка в неулетевших снарядах не было. Ну а поскольку солдаты СА всегда отличались умом, сообразительностью, любопытством и бесстрашием, граничащим с идеологической подкованностью, то эти неулетевшие снаряды разбирались, недогоревшие пороховые шашки дожигались, а ГЧ разбиралась личсоставом, набивалась в гильзы и медленно тлела по ночам, доставляя тепло и мирный свет уставшим бойцам.
• Российская велокоманда «Катюша».
• Немецкое название устройства — Stalinorgel («Сталинский орга́н») так понравилось немецким трэш-металистам-о-войне Sodom, что они создали одноимённую песню.
• Те же Sodom записали в 2013 году песню Katjusha. Так-то!
• И, конечно, винрарнейшая в свое время песня. В наше время весьма и весьма любима футбольными фанатами, которые распевают ее на стадионах.

Видеогалерея[править]

Тексты[править]

См. также[править]

• Катя Самбука

Ссылки[править]

• Статья про системы залпового огня
• Еще одна статья о катюшах
• Фронтовой вариант песни Катюша
• Весьма доставляющий ремейк от пиндосской группы «Таурин»

Примечания[править]

Ядерный удар — вершина величия человечества
Огнестрел	M-16 • АК-47 • Глок • Дигл • Дробовик (Ведро) • Золотой пистолет • Козлище • Кольт • Короткоствол • Миниган • Мурка • Огнемёт • Панцерфауст • Пистолет Макарова • ППШ • Пулемёт Максима • Самопал • Томпсон • ТТ-33 • Узи • Шушпангевер
Холодное оружие	Boxcutter • Бензопила • Меч (Катана) • Мочет • Титановый лом
Панцеры	Abrams • Автострадный танк • Армата • Мамонт-танк • Мирный советский трактор • Т-34 • Т-35 • Т-90 • Танк «Тигр» • Танкостроение
Самолеты	Bf.109 • F-117 • F-19 • Ju.87 • Ил-2
Бомбы	Атомная бомба • Бомбуэ • Булава • Вакуумная бомба (Жидкий вакуум) • Иранские ракеты • Каучуковая бомба • Кузькина мать • Межконтинентальная баллистическая ракета • Чугуниевая бомба
Прочие вундервафли	HAARP • Hummer • Авианосец (Мистраль) • Боевые животные (Непотопляемый Сэм) • Газовый баллончик • ГЛОНАСС • Дирижабль Киров • Дырка для ружья • Карандаш • Катюша • Коктейль Молотова • Миномет • Номерные радиостанции • Оружие в компьютерных играх • Подводная лодка (К-19 • Курск) • Противогаз • Психотронное оружие • Рельсотрон • Травматическое оружие • Химическое оружие • Экзоскелет
As seen on TV	Боевой треножник • Бронелифчик • Машина Судного дня • ОБЧР (Меха)
Юниты	Зомби • Камикадзе • Медвежья кавалерия • Ниндзя • Партизаны • Рапторы • Российская армия • Снайперы • Стелс-пихота
Ценители	SRL • Беркем аль Атоми • Викинги • Генеральный Чернявски • Журавлёв • Жуков • Купцов • Лось Вотзефак • Максим Попенкер • Наёмник • Радиот • Сумрачный гений • Трезвый военнослужащий • ЦАХАЛ
Использование	Армейский способ • Боевые искусства • Гнездо параноика • День миномета • Закладки • КБиО • Мушку спили • Стрельба по-македонски • Я вчера купил пистолет
Кроухантинг	Дикие банки и бутылки • Кар • Кишечник • Кроухантеры • Крысинг
Оружейные ресурсы	Ганза • /w/ • /wm/