Волшебные сказки расцениваются в сказковедении как эталон, по которому судят о чертах, характерных для сказки вообще. Эти черты выражены в них в более яркой форме, чем в сказках о животных и бытовых. Реальный мир в волшебных сказках подвергается наибольшей фееризации.
У В. Я. Проппа мы находим такое определение волшебной сказки: «Здесь будет изучаться тот жанр сказок, который начинается с нанесения какого-либо ущерба или вреда (похищение, изгнание и др.) или с желания иметь что-либо (царь посылает сына за жар-птицей) и развивается через отправку героя из дома, встречу с дарителем, который дарит ему волшебное средство или помощника, при помощи которого предмет поисков находится. В дальнейшем сказка даёт поединок с противником (важнейшая форма его – змееборство), возвращение и погоню. Часто эта композиция даёт осложнение. Герой уже возвращается домой, братья сбрасывают его в пропасть. В дальнейшем он вновь прибывает, подвергается испытанию через трудные задачи и воцаряется и женится или в своём царстве или в царстве своего тестя. Это – краткое схематическое изложение композиционного стержня, лежащею в основе очень многих и разнообразных сюжетов. Сказки, отражающие эту схему, будут здесь называться волшебными» [Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2014. С. 5).
Приведённое определение волшебной сказки является сюжетно-композиционным. Вся главная книга его автора подчинена сюжетно-композиционному анализу волшебных сказок. В своей книге я попытаюсь проанализировать сказки с другой точки зрения – категориальной.
Это означает, что пропповская сюжетно-композиционная схема в этой книге будет заменена на категориальную. При этом состав категорий будет определяться их местом в универсальной картине мира. Она включает в себя четыре части мира – физическую природу, живую природу, психику и культуру. Их объединяет всеобщая категория мир.
Предполагают, что волшебные сказки возникли раньше других. Предполагают также, что истоки волшебной сказки следует искать в мифологии – собрании мифов.
Как в мифах, так и в сказках действуют сверхъестественные силы. Эти силы имеют две главные особенности: они могущественны и чудотворны. В могуществе и чудотворности своего бога не сомневается ни иудей, ни мусульманин, ни христианин, ни представитель какой-либо другой религии.
Ни один бог немыслим без способности творить чудеса. На то он и бог. Для его обожествления мифотворцы трудились многие столетия. Так, для обожествления Будды им понадобилось окружить чудесами само его рождение. Вот что произошло сразу после этого рождения:
«Радость охватило всё живое в мире. Песни и танцы всколыхнули землю, эхом отозвались в небесах. Все деревья покрылись цветами и спелыми фруктами. С вышины пролился мягкий чистый свет. Больные избавились от страданий, голодные насытились, пьяницы протрезвели. К безумным вернулся разум, к больным – здоровье, к бедным – богатство. В тюрьмах распахнулись ворота, порочные люди очистились от грехов» (Жизнь Будды. Сост. С. А. Комиссаров. Новосибирск, 1994. С. 16).
Чудеса, изображаемые в волшебных сказках, связаны как с положительными героями, так и с отрицательными. Так, в русских волшебных сказках в качестве первых выступают Иван-царевич, Иван-крестьянский сын, Василиса Премудрая, Марья Моревна и др., а в качестве их врагов – Кощей Бессмертный, многоголовый змей, баба-яга и т. п.
Победе положительных героев над отрицательными в сказках способствуют волшебные силы. Эти силы, как и в мифах, сверхъестественны. Но в мифах они имеют божественную природу, а в сказках – художественную.
Миф принадлежит религии, а сказка – искусству. Совершенно справедливо В. Я. Пропп придавал этой разнице фундаментальное значение. В своём главном труде он писал: «Под мифом здесь будет пониматься рассказ о божествах или божественных существах, в действительность которых народ верит. Дело здесь в вере не как в психологическом факторе, а историческом. Рассказы о Геракле очень близки к нашей сказке. Но Геракл был божеством, которому воздавался культ. Наш же герой (герой волшебной сказки. – В. Д), отправляющийся, подобно Гераклу, за золотыми яблоками, есть герой художественного произведения» (Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2014. С. 13–14).
Первые волшебные сказки формировались на мифологической основе. Для приобретения своей жанровой самостоятельности сказка должна была утратить религиозные функции. Она должна была, в частности, открепиться от религиозного обряда. По этому поводу у В. Я. Проппа читаем:
«Процесс открепления от обряда Дорси (американский мифолог и фольклорист. – В. Д.) называет порчей. Однако сказка, уже лишённая религиозных функций, сама по себе не представляет собой нечто сниженное сравнительно с мифом, от которого она произошла. Наоборот, освобожденная от уз религиозных условностей, сказка вырывается на вольный воздух художественного творчества, движимого уже иными социальными факторами, и начинает жить полнокровной жизнью. Этим объяснено происхождение не только сюжета со стороны его содержания, но происхождение волшебной сказки как художественного рассказа» (Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2014. С. 313).
Е. М. Мелетинский уточнил: «Создатели волшебной сказки уже не мыслили мифологически, но активность волшебных сил, предполагающая относительную пассивность человеческого персонажа, легла в основу художественной формы волшебной сказки, в основу сказочной эстетики. Волшебные силы в сказке действуют уже “автоматически”, они стали воплощением социальных сил, защищающих справедливость. Счастливый конец сказки потерял магическое основание и стал выражать веру в победу справедливости» (Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки. М., 2005. С. 14).
В русских сказках сохранились лишь отголоски языческих верований. Лишь тонкий исследовательский взгляд опытного фольклориста в состоянии обнаружить преемственность между некоторыми героями в наших сказках и такими персонажами славянской мифологии, как водяной, леший, домовой и т. п.
На мифологические корни некоторых героев русских сказок указывала Э. В. Померанцева. Она писала: «Однако несомненно, что некоторые из дошедших до нас волшебных сказок, ещё не став сказками в нашем понимании, были связаны с мифологическими представлениями. Такие персонажи русской волшебной сказки, как Морозко и царь Морской – Водяной дедушка, как чудесные зятья Солнце, Месяц и Ветер или Орёл, Сокол и Ворон Воронович, несут в себе явные черты анимистического мировоззрения и связаны с обожествлением стихийных сил природы и почитание тотемного зверя. То же мы видим и в русской детской сказке об Иване-медвежьем сыне, в сказках о Волке-медном лбе» (Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М., 1963. С. 56).
Только такой блестящий фольклорист, как автор приведённых слов, в состоянии распознать мифологические корни русских сказок. Но рядовой читатель, как правило, уже не связывает персонажей славянской мифологии с героями русских сказок. Морской царь, например, из сказки «Морской царь и Василиса Премудрая» для него вовсе не бывший водяной, а только царь подводного царства. Не больше и не меньше.
О почти полном исчезновении мифологических персонажей из сказок писал В. П. Аникин:
«Повествование о сверхъестественной силе в волшебных сказках, казалось бы, должно привести к появлению в них мифических существ, характерных для русской демонологии: леших, полевиков, полудниц, водяных, русалок, домовых, овинников, баенников, гуменников, хлевников, клетников и прочих обитателей крестьянского двора и усадьбы. Однако в сказке почти нет этих существ, как нет и нечистой силы, олицетворённой в трясовицах, злыднях, кикиморах и в других злых духах. Если в волшебных сказках и встречаются иногда лешие, водяные, кикиморы, то потому, что они заменили настоящих персонажей чудесного (мифологического. – В. Д.) повествования. Так, например, в одном из вариантов сказки “Морозко” вместо всесильного хозяина зимних стихий Мороза представлен леший, который одарил падчерицу всем, чего только могла пожелать крестьянская девушка» (Аникин В. П. Русская народная сказка. М., 1977. С. 88).
Место языческой веры в русских сказках заняла мечта. «Сказочная фантастика, выраженная в специфических формах, – писал в связи с этим В. П. Аникин, – с особой остротой выражает устремления народа, его мечты, желания, надежды. В сказках встретишь и дерзкую мечту об иной, светлой и справедливой жизни, и стремление отдаться очарованию яркого вымысла, забыв на миг неустроенную жизнь, и желание, хотя бы в фантазии, с нескрываемым наслаждением наказать барина, попа, купца, и, наконец, просто потребность, выслушав смешной рассказ о незадачливых героях, вернуть силы, истраченные днём. В фантастике сказок воплощалось всё, что волновало сердце и ум народа» (там же. С. 35).
Если не в жизни, то хотя бы в сказках, мечтал русский человек, пусть появится вода, исцеляющая раны и даже воскрешающая мёртвых. Если не в жизни, то хотя бы в сказках пусть появятся молодильные яблоки, возвращающие молодость. Если не в жизни, то хотя бы в сказках пусть появится топор, который рубит дрова сам по себе. Если не в жизни, то хотя бы в сказках пусть появятся у людей, оказавшихся в трудной ситуации, чудесные помощники.
Волшебные силы в сказках делятся на два вида. С одной стороны, их проводниками являются чудесные (волшебные) помощники, а с другой, – чудесные (волшебные) предметы.
Чудесные помощники
У Э. В. Померанцевой читаем: «Бок о бок с основными героями волшебной сказки стоят и их чудесные помощники. Они многообразны и многочисленны: Сват Разум, Опивало и Объедало, Горыня, Дубыня и Усыня, старушка-задворенка, Сивка-бурка – вещая каурка, Серый волк, Ногай-птица, Кот и Кобель и многие, многие другие. Одни из них фантастичны и чудесны, они целиком в тридевятом царстве, поэтому образы эти предельно обобщены и лишены индивидуального характера. Другие почти обыкновенны, живут земной жизнью, преодолевают реальные трудности; они рисуются сказочниками с мягким юмором, с применением характерных приёмов бытовой сказки, с помощью психологизации образа, индивидуализации речи и т. д.» [Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М., 1963. С. 64).
Сказочные помощники творят такие чудеса, которым могут позавидовать даже боги. Такие чудеса, например, творят волшебные помощники Василисы Премудрой. Чтобы понять их масштаб, приведу такой отрывок из сказки «Морской царь и Василиса Премудрая»:
«Идёт Иван-царевич от морского царя, сам слезами обливается. Увидала его в окно из своего терема высокого Василиса Премудрая и спрашивает:
– Здравствуй, Иван-царевич! Что слезами обливаешься?
– Как же мне не плакать? – отвечает царевич. – Заставил меня царь морской за одну ночь сровнять рвы, буераки и каменья острые и засеять рожью, чтоб к утру она выросла и могла в ней галка спрятаться.
– Это не беда, беда впереди будет. Ложись с богом спать, утро вечера мудренее, всё будет готово!
Лег спать Иван-царевич, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и крикнула громким голосом:
– Гей вы, слуги мои верные! Ровняйте-ка рвы глубокие, сносите каменья острые, засевайте рожью колосистою, чтоб к утру поспела.
Проснулся на заре Иван-царевич, глянул – всё готово: нет ни рвов, ни буераков, стоит поле как ладонь гладкое, и красуется на нём рожь – столь высока, что галка схоронится» (РНС. С. 25).
В сказке «Волшебное кольцо» чудесные помощники служат хозяину волшебного кольца – Мартыну: «Ровно в полночь встал Мартын с постели, вышел на широкий двор, перекинул кольцо с руки на руку – и тотчас явились перед ним двенадцать молодцев, все на одно лицо, волос в волос, голос в голос.
– Что тебе понадобилось, Мартын, вдовин сын?
– А вот что: сделайте мне к свету на этом самом месте богатейший дворец, и чтоб от моего дворца до королевского был хрустальный мост, по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех на деревьях пели бы разные птицы, да ещё выстройте пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять.
Отвечали двенадцать молодцев:
– К завтрему всё будет готово!» (РНС. С. 174).
В сказке «Иван-крестьянский сын и мужичок сам с перст, усы на семь верст» у Ивана-крестьянского сына три чудесных помощника – Студенец, Обжора и Колдун. Задумал царь их погубить. Сначала он хотел их уморить чрезмерным жаром в бане. Не вышло: Студенец не позволил. Потом он попытался их уморить чрезмерной едой в своём дворце. Снова не вышло: Обжора не позволил:
«Колдун велел наперед Студенцу идти. Студенец взошёл в баню и прохладил; вот они вымылись, выпарились и пришли к царю. Царь приказал большой обед подавать; множество всяких яств на стол было подано. Обжора принялся и всё поел» (Три царства – медное, серебряное и золотое. Русские сказки. Сост. Ю. Ильина. М.-Мн., 1992 (в дальнейшем – PC). С. 35).
Чудесные предметы
О чудесных предметах говорил А. М. Горький в докладе на Первом Всесоюзном съезде советских писателей 17 августа 1934 года. Через подобные предметы, отмечал писатель, люди выражали в древности свои мечты, многие из которых сбылись:
«Уже в глубокой древности люди мечтали о возможности летать по воздуху, – об этом говорят нам легенды о Фаэтоне, Дедале и сыне его – Икаре, а также сказка о „ковре-самолёте”. Мечтали об ускорении движения по земле – сказка о „сапогах-скороходах”, освоили лошадь; желание плавать по реке быстрее её течения привело к изобретению весла и паруса; стремление убивать врага и зверя издали послужило мотивом изобретения пращи, лука, стрел. Мыслили о возможности прясть и ткать в одну ночь огромное количество материи, о возможности построить в одну ночь хорошее жилище, даже „дворец”, то есть жилище, укреплённое против врага; создали прялку, одно из древнейших орудий труда, примитивный, ручной станок для тканья и создали сказку о Василисе Премудрой. Можно привести ещё десятки доказательств целесообразности древних сказок и мифов, десятки доказательств дальнозоркости образного, гипотетического, но уже технологического мышления первобытных людей, возвышавшегося до таких уже современных нам гипотез, как, например, утилизация силы вращения земли вокруг своей оси или уничтожение полярных льдов» [Горький А. М. Советская литература: http://gorkiy.lit-info.ru/ gorkiy/articles/article-266.htm).
В принципе нет такого предмета, который не мог бы выступить в сказке в качестве волшебного. В. Я. Пропп писал по этому поводу: «Если богат мир сказочных помощников, то количество волшебных предметов почти неисчислимо. Нет такого предмета, который при известных обстоятельствах не смог бы играть роль волшебного. Тут и орудия (дубины, топоры, палочки), и разное оружие (мечи, ружья, стрелы), и средства передвижения (лодочки, коляски), музыкальные инструменты (дудочки, скрипки), и одежда (рубашки, шапки, сапоги, пояса), и украшения (колечки), и предметы домашнего обихода (огниво, веник, ковёр, скатерть) и т. д.» [Пропп В. Я. Русская сказка. Л., 1984. С. 190).
Во многих сказочных сюжетах нашёл отражение поиск чудесных предметов. И.П.Черноусова писала: «В целом ряде сказок объектом поисков являются не только золотые предметы, но и другие диковинки (невидаль, то, чего нет в этом мире), эликсиры (чудодейственные, волшебные напитки), способные сохранить молодость: живая и мёртвая (целющая) вода, молодильные яблоки для отца, тестя, царя, чудо чудное, диво дивное для жены, поющее (певучее) дерево и птица-говорунья (говорящая) для сестры, некоторые из которых явно восходят к соответствующему типу мифов о добывании предметов культуры, магических средств и т. д. Если золотые диковинки утратили свою магическую функцию, то такие чудесные предметы, как молодильные (моложавые) яблоки, молодая, живая и мёртвая вода обладают этой функцией: дают долголетие и бессмертие (способны вернуть старому царю молодость, силу, вылечить от болезней и слепоты). Здесь в сказке находит отражение космическая проблема, связанная с преодолением болезни, смерти и достижением бессмертия» [Черноусова И. П. Язык фольклора как отражение этнической ментальности (на материале фольклорной концептосферы русской волшебной сказки и былины). Липецк, 2013. С. 114)
Чудесные свойства сказка приписывает не только продуктам природы и материальной культуры, но и продуктам духовной культуры. Такие свойства она приписывает, например, языку. Слово в ней может переходить в дело чудесным образом. Сказал сказочный герой волшебные слова – и река остановилась, и лес расступился, и муравьи сползлись со всей округи, и пчёлы слетелись со всего света. И т. д.
Сказочная картина мира, таким образом, вышла из недр мифологического мировоззрения. Из этого мировоззрения сказка унаследовала представление о чуде как сверхъестественном событии. Но она кардинальным образом изменила к нему своё отношение: если в религии в чудо верят как в реальное событие, то в сказке оно расценивается как выдумка.
Выдумка позволяет сказочникам создавать собственные чудеса. Такие чудеса идут не от волшебных помощников или предметов, а непосредственно от самих сказочников. Роль чудотворца в этом случае сказочник оставляет для самого себя. Реки по его воле становятся молочными, берега – кисельными, а куропатки, которые летают по полям, – жареными.
Другой пример: в бытовой сказке «Горе» рассказывается, как к бедному мужику привязалось горе. Это горе – вовсе не чувство, а живой человек, с которым главный герой пьянствует в кабаке. Что это, как не чудо? Разве можно превращать горе в живого человека? Между тем Горе ведёт себя в этой сказке как живой человек:
«Пришёл мужик домой, а Горе зовёт его в кабак. Тот говорит: “У меня денег нет!” – “Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги? Вишь, на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето будет, всё равно носить не станешь! Пойдем в кабак, да полушубок по боку…” Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок» (Народные русские сказки А. Н. Афанасьева. Л., 1983 (в дальнейшем – Аф.). С. 335).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Вступление
С раннего детства мы знакомы с русскими
сказками, знаем, что Баба Яга и Кощей Бессмертный
злые, а Иван обязательно победит темную силу и
спасет Василису Прекрасную. Но нам интересно
знать, откуда в русских сказках такие необычные
герои и такие повороты сюжета?
Знаете ли вы, какое отчество у Бабы Яги? Почему
Кощей — Бессмертный, а смерть его на конце иглы,
которая хранится в яйце? Почему богатыри
сражаются с врагом на Калиновом мосту через
речку Смородину? Почему мы говорим «явный»,
«заморочить», «сварганить»?
Мы тоже задумались над всеми этими вопросами и
стали искать ответ. Мы выяснили, что большинство
наших народных сказок берут начало в мифах
древних славян.
Цель работы:
- Объяснить происхождение самых
распространенных сюжетов в русских сказках. - Объяснить происхождение самых популярных
героев русских сказок.
Основная часть
Прежде чем мы будем говорить о художественных
образах и сюжетах в мифологии восточных славян и
русских сказках, необходимо нарисовать
мифологическую картину устройства мира такой,
как её представляли наши предки.
В представлении восточных славян весь мир
создал бог Род. «И вот родил Род небесное царство
Правь, потом — царство срединное Явь, а
следом — тёмное царство Навь. Из мирового
неведомого пространства упало семечко, и стал
расти огромный Дуб — Мировое Древо, высокое и
могучее. Корнями должен был уходить оно в царство
глубинное, призрачное, туда, где место лишь для
мёртвых и для тёмных сил. Ствол его пойдёт
поперёк царства Явного, где поселятся скоро
живые и будут жить, пока не истечёт их срок; а
верхушка и вовсе доберётся до Правильного
царства, до страны, в которой вот-вот появятся
могучие боги и станут править миром.
Одно плохо: перемешано всё в мире, и некому
наблюдать за порядком, всё подмечать, за всем, что
родилось, присматривать и доделывать то, что
начато. Тогда кликнул Род птицу Сва и создал себе
родича, творца и помощника, — Сварога
могучего, вдохнул в него свой всесильный дух и
дал ему не одну голову, а целых четыре, чтобы мог
он на все четыре стороны света оборачиваться. И
поднял Сварог могучими руками над морем небо,
названное в честь него Сваргой, и пошёл ходить по
нему, из поднебесья мир оглядывая. А потом дальше
давай то да сё сварганивать! Ведь имя тому богу
было Сварог. Вам, мальчики и девочки, должно быть
знакомо, весёлое слово — сварганивать. Его
переймут потом люди у богов и будут всегда
говорить его, коли захотят сотворить что-нибудь
этакое, необычное.
Потом Сварог и Черный Змей (Чернобог) поделили
землю, пропахали межу. Справа осталось
Правильное царство- небесная синяя Сварга, слева
— подземное царство Нави, а в срединном мире Яви
Межа посередь мира легла.
«Удивительная речка потекла по Меже, отдели
мир темный и мертвый от мира живого, явного. Сама
по себе родилась эта речка смрадная, и назвалась
та речка Смородиной. В речке Смородине слезы
с кровью перемешаны, волны там одни ледяные —
холодные, а другие кипучие — огненные, оттого и
шипит, и паром пышет речка Смородина. Отделяет
она живых от мертвых, и даже бессмертные боги
боятся переходить ту речку, а уж у смертного и
вовсе ни переехать её, ни переплыть никакой не
будет возможности. Лишь волшебный Калинов мост
через речку ту перекинут, по нему умершие люди в
мир подземный будут шествовать, но пока об этом
еще никто не догадывается».
Возьмем, к примеру, сказку «Царевна Лягушка».
«Василиса Премудрая хитрей, мудрей своего отца
уродилась; он за то осерчал на нее и велел ей три
года квакушею быть»
Василиса Премудрая, она же Василиса Прекрасная,
в русских сказках — это не кто иной, как богиня
жизни Жива, дочь Сварога и Лады в славянской
мифологии:
«И вот, когда пришел положенный срок, у
Лады-матушки родились три прекрасные дочери:
сначала светловолосая и веселая Леля, богиня
весны и чистой девической любви. А потом еще две
сестры — солнечноокая красавица Жива,
животворящая богиня жизни, и холодная
Мара-Морена, богиня холода и смерти. Взяла себе
Жива силу живой воды, а Морена обрела силу
мертвой воды». Проследим эту связь.
В сказке:
Тут Иван — солдатский сын вынул из седла два
пузырька с водою целящею живучую; взбрызнул
брата целящей водою — плоть-мясо срастается;
взбрызнул живущей водою — царевич встал и
говорит:
— Ах, как же я долго спал!
Отвечает Иван солдатский сын:
Век бы тебе спать, если б не я!
В мифе:
Привязали птице Гамаюн боги бочку под крылья,
чтобы набрала в Ирии вещая птица священной сурьи,
и наказали ещё, чтобы в клюве принесла она с
Рипейских гор живой воды. И ответили ему братья
Сварожичи:
Молвил Перун, полной грудью вздохнув:
— Как же долго я спал во Сырой Земле! И ответили
ему братья Сварожичи: — Спать бы тебе, Перун,
вечным сном, если б не пришли на выручку».
В сказке:
«Обернулась Василиса Премудрая белой лебедью
и упорхнула в окно:»
Подобное есть и в мифе:
«:Лебёдушкой белоснежною сей же час
вспорхнула Жива на небо, замахала сильными
крыльями и полетела:»
В сказке:
«Василиса Премудрая испила из стакана да
последки себе за левый рукав вылила; закусила
лебедем да косточки за правый рукав спрятала.
Жены старших царевичей увидали ее хитрости,
давай себе то же делать. После, как пошла Василиса
Премудрая танцевать с Иваном-царевичем, махнула
левой рукой — сделалось озеро, махнула правой — и
поплыли по воде белые лебеди; царь и гости диву
дались».
Практически тоже самое рассказывается и в мифе:
«И те косточки, что остались от трапезы
богиня Жива складывала, и кружилась в танце Жива
Свароговна: одной ручкой махнет — встанут лес и
река, другой ручкой махнет — летят птицы под
облака».
В мифологии есть легенда о том, как Морена
похитила Даждьбога и приковала к острым
Хвангурским скалам, а Жива отправилаь его
спасать. «Лебедушкой белоснежною сей же час
вспорхнула Жива на небо, замахала сильными
крыльями. Но внезапно небо и воды заморочили
помощницы Морены — мары. И с пути лебедь белая
сбилась, снова в девицу обернулась, пешком
двинулась по острым камням. Истоптала три пары
железных сапог, истерла три железных посоха, в
кровь изранила руки и ноги, но пришла наконец к
горе Хвангуре, к обиталищу земному Кащея — бога
зла».
Вспомните, как часто этот сложный путь проходят
самые разные герои, чтобы добраться до царства
Кощея Бессмертного и освободить любимого или
любимую.
В сказке также сказано:
«Ищи меня за тридевять земель в тридесятом
царстве — у Кощея Бессмертного»
Кощей Бессмертный — это герой
мифологический, сын Чернобога:
«В Кощном царстве царил другой сын Черного
Змея — братец Горына Кощей Чернобогович. Этот
Кощей жил в образе человеческом, но столько
ненависти и жадности было в том человекообразном
злодее, что хватило бы с лихвой на всю
Вселенную»
Про смерть Кощея в сказке:
«: Смерть Кощея на конце иглы, та игла в яйце,
то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке,
а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей
бережет как зеницу ока:»
В мифе:
«:Есть яйцо заветное, самим Родом в начале
мира рожденное, — яйцо со смертью Кощея. Глубоко
его смерть упрятана, далеко его смерть схоронена.
Под корнями Дуба, Дерева Мирового, лежит яйцо. В
сундуке оно там упрятано, внутри зайца оно
схоронено, внутри утки оно положено. В тот же час,
когда разобьешь ты яйцо, погибнет Кощей:»
Змей Горыныч
В мифологии о нем сказано:
«Был у Чернобога еще один сын, Горын Змеевич,
перенявший у отца своего всю его змеиную природу,
живучесть и многоголовость. Жил Горын в пещере
под Черной горой — от слова «гора» он горыном и
прозывался. Впрочем, мог этот змей изрыгать изо
рта пламя, так что Горыном его звали еще и потому,
что в его пасти что-то горело.
Было у Горына то ли три головы, то ли шесть, то ли
девять: люди, которые его видели, иногда от страха
со счету сбивались и не могли точно ответить,
сколько же именно было голов у этого змея,- может,
и все двенадцать.
Когда вылетал он из-под своей горы, то кругом
гром гремел и молнии сверкали. Вылетал,
отправлялся туда, где жили мирные пахари. Увидит
какую девицу-красавицу попригожее, хвать ее
когтистыми лапами и несет к себе в глубокую
пещеру»
Сравните с русскими сказками: » : гром
гремит, земля трещит, волны на реках
взволновались, вылетает Змей Горыныч о
двенадцати головах:»
В сказке «Два Ивана — солдатских сына»:
«Каждый день выходит из синего моря, из-за
серого камня двенадцатиглавый змей и поедает по
человеку за единый раз, теперь дошла очередь до
царя… Есть у него три прекрасные царевны….»
Все знают знаменитую Бабу Ягу с ее избушкой на
курьих ножках:
«:Стоит избушка на курьих ножках, кругом
повертывается… Избушка повертывается к морю
задом к нему передом. Царевич взошел на нее и
видит: на печи, на девятом кирпичи, лежит Баба-Яга
костяная нога:»
В мифе:
«Яга Виевна, супруга Велеса — старая, горбатая,
злющая, хромая бабка. Живет она в своей избушке на
курьих ножках и питается душами человеческими,
которые ей Морена (богиня зимы и смерти) приносит.
Но к людям редко выходит Яга — могут и одолеть ее
богатыри русские! Вот и колдуют издалека
понемногу Яга с Мореной, на людей злость свою
выплескивая:»
Почти в каждой сказке есть старичок,
который неожиданно появляется перед главным
героем, дает ему полезный совет и также
неожиданно исчезает. В сказке «Царевна-лягушка»
он тоже есть:
«:Шел он, близко ли, далёка ли, коротко ли —
попадается ему навстречу старый старичок:
Читаем в сказке «Два Ивана — солдатских сына»:
«Идут путём — дорогою, а навстречу им седой
старичок; позабыли они, что мать наказывала, и
прошли мимо, не здороваясь..<…>
Нечего делать, пошли добрые молодцы домой и
головы повесили; идут путём- дорогою, а на встречу
им опять тот старичок попадается».
В Мифах сказано, кто же этот старичок:
«:Встретили они (небесные ратичи Вечёрка с
Полуночкой) вдруг на своем пути маленького
старичка с седой бородой. И стал тот старичок их
манить за собой — то в одну сторону поманит, то в
другую поведет, то обратно свернет:А старичок
пропал, будто его и не было. Вот такой силой
обладал этот старец, а все потому, что был он
самим Временем:»
Именно поэтому знает старичок все и про
Василису Премудрую: «Василиса Премудрая хитрей,
мудрей своего отца уродилась; он за то осерчал на
нее и велел ей три года квакушею быть», и про то,
куда идти Ивану-царевичу, чтобы ее найти: «Вот
тебе клубок, куда он покатится — ступай за ним»
Заключение
Работа по сопоставлению русских сказок со
славянскими мифами очень увлекательная. И чем мы
больше сравнивали и вчитывались, тем чаще
задавались вопросом: а сказки ли рассказывали
нам в детстве, может быть, это были просто
славянские мифы?
Мы пришли к выводу, что
- Большинство образов русских народных
волшебных сказок взято из славянской
мифологии; - Основа сюжетов народных волшебных сказок —
мифология. В процессе «жизни» сюжеты
варьировались, видоизменялись, т.к. человек искал
своё место в мире добра и зла, учился жить. Рядом с
мифологическими образами появляются образы
людей. Философию жизни человек заключал в сказки,
где «правда ложь, да в ней намёк». Так появились
сказки.
Библиография
- Дети Сварога (древнейшие мифы восточных славян)
/ Консультанты А.Л.Цеханович, Е.В.Миронов. — М.:
Проект-Ф, 2008. - Русские народные сказки: . «Царевна — лягушка»,
«Два Ивана — солдатских сына» «Василиса
Премудрая»
Добавил:
Upload
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз:
Предмет:
Файл:
Скачиваний:
48
Добавлен:
20.03.2016
Размер:
134.66 Кб
Скачать
Мифы и сказки.
Мифы и сказки в
архаическом фольклоре почти не различимы.
Общепризнанный
факт – сказки
произошли из мифов
(из тотемических мифов – мотив брака с
тотемным предком; из шаманских походов
за душами – мотив посещения других
миров; из инициационных обрядов – мотив
пленения детей и др.).
Демифлогизация
мифа и
превращение его в сказку реализуется:
-
в демифологизации
времени и места:
строгая локализация времени и места
уступает место пространственно-временной
неопределённости; -
в демифологизации
результатов действия, т.е.
в мифе присутствует этиологизм
(объяснение), в сказке – его нет:
-
в мифе деяния
имеют коллективное и космическое
значение, определяют космогонический
процесс (происхождение огня, воды и
т.п.); -
в сказке –
добываемые объекты и достигаемые цели
составляют индивидуальное благополучие
героя, а приобретения носят семейно-бытовой
характер,
т.е. этиологический
смысл мифа постепенно
вытесняется моралью
(в сказках о животных) и стилистическими
формулами,
подчёркивающими недостоверность (в
волшебных сказках).
3) в демифологизации
героев:
-
тотемические
животные обогащаются бытовыми мотивами;
-
герои волшебной
сказки становятся всё более антропоморфными,
идеологизированными (божественные
родители, чудесное рождение), лишёнными
магических сил; -
героями становятся
обыкновенные люди (сближение мифа с
быличками); -
внимание к низкому
слою, к героям, которые «не подают
надежд»: дурачок, незнайка, неумейка,
запечник (атрибуты – грязь, зола, очаг,
лень, безумие).
Наиболее ранние
сказки –
о животных.
Волшебные
сказки –
более поздние, они формируются уже за
пределами
первобытной культуры.
Волшебные
сказки
отличаются
от архаической сказки
больше, чем архаическая сказка – от
мифа:
-
в архаической
сказке фантастика конкретно этнографична;
в волшебной сказке присутствует
поэтическая
мифология:
волшебная сказка поэтизирует не только
образы мифологических существ, но и
сами магические превращения; -
характерная для
семантики всех сказок гегемония
социального кода
реализуется в архаической и волшебной
сказке по-разному:
-
оппозиция жизнь
– смерть,
характерная для архаической сказки,
постепенно заменяется внутрисемейными
отношениями; -
в архаической
сказке семейная тема только намечается,
тема женитьбы периферийна; потом
средства и цель меняются местами: в
сказках почти всё (даже добывание
чудесных объектов) – прелюдия свадьбы;
женитьба
выполняет
медиативную
функцию (посредническую): повышение
социального статуса, переход в «иное»; -
в волшебной сказке
магические
силы отрываются от героя.
Их помощь мотивируется общей моделью
поведения героя. Его основной признак
– положительный
ответ на любой
вызов
(предписание должно быть выполнено,
запрет – нарушен); -
для волшебной
сказки типична особая вежливость
героя:
волшебные силы действуют, но в правильном
поведении героя
всегда проявляется его добрая
воля.
Структура мифа
и сказки похожа
– это цепь
потерь.
Но архаическая
сказка – это метаструктура по отношению
к волшебной сказке:
-
цепь потерь в мифе
и в архаической сказке состоит из
неопределённого числа звеньев; в
волшебной сказке – 2 или чаще всего 3
звена; -
в мифе и архаической
сказке все звенья равноценны и обособлены;
в волшебной сказке – все звенья связаны
жёсткой иерархией, ступенчатой структурой
(кумулятивные сказки); -
в мифе и архаической
сказке финал не обязательно счастливый;
в волшебной сказке – счастливый
(женитьба); -
в основе мифа и
архаической сказки – обряд инициации;
в основе волшебной сказки – обряд
свадьбы; -
в волшебной сказке
появляется особая стилистика:
сказочные традиционные формулы (зачины,
концовки, речь и т.п.).
10
Соседние файлы в папке Мифология_Конспекты
- #
- #
- #
- #
- #
- #
Автор: Барнаков Ярослав Эдуардович
Место работы/учебы (аффилиация): МАОУ лицея ИГУ г. Иркутск, 7 класс
Данная исследовательская работа рассматривает вопросы выделения фольклора в самостоятельный вид творчества. В ходе работы были проведены исследования по выявлению мифологических элементов в волшебных сказках.
Актуальность темы:
Сказка на все времена была самым любимым, самым почитаемым видом творчества.
Именно сказка сумела выделить фольклор в самостоятельный вид творчества. Почему это произошло? Потому, что в отличие от мифов, сказка давала представление о добре и зле, о любви и справедливости.
А волшебная сказка воплотила мечты народа о светлой жизни, где царит справедливость, в реальности. Герои в этих сказках являются победителями.
Но, несмотря на то, что сказка выделила фольклор в самостоятельный вид искусства, присутствие мифологических элементов в волшебных сказках значительно.
Цель проекта: выявить присутствие мифологических элементов в волшебных сказках.
Для достижения этой цели необходимо выполнить следующие задачи:
- Определить значение слов миф, сказка;
- Найти необходимую информацию по данной теме;
- Систематизировать материал, связанный с данной темой, соответственно плану;
- Провести социальное анкетирование о знание славянской мифологии и русской народной сказки;
- Продумать выводы исследования;
- Оформить письменное сообщение.
Древние народы придумывали каждому явлению природы свои объяснения, которые дошли до нас в виде мифов. От мифов появились сказки. Изучая славянские мифы и древних богов, мы понимаем, что сказка включает в себя множество мифологических элементов, которые пришли от древних славян.
Древние люди не делили природу на живую и неживую. Все, что окружало их, было наделено жизнью. Древние славяне поклонялись силам природы, обожествляли солнце, луну, все природные явления, верили, что дикие животные — их родители.
Сказки – одно из самых загадочных явлений культуры. Присутствие мифологических элементов в волшебных сказках обязательно. Так, древние люди поклонялись животным, поэтому некоторое герои в сказках превращались в животных, а животные- в героев. Например, в сказке «Марья Моревна» добры молодцы превращались в орла, сокола и ворона; в сказке «Волшебное кольцо» змея превращается в красну девицу и наоборот.
Древние люди олицетворяли природу, солнце, месяц и т.д. Все, что их окружало, было живое. Например, в сказке «Крошечка-Хаврошечка» из косточек коровушки вырастает волшебная яблоня. В сказке «Морозко» мороз представлен как живое существо и наделен волшебной силой.
Древние славяне верили в колдунов и ведьм с сверхъестественными способностями, поэтому чтобы обезопасить себя защищались магическими предметами. В волшебных сказках присутствуют магические предметы: волшебное зелье, волшебное слово, магические числа: 3, 7,9; чудесные обереги: волшебное кольцо, топор, плащ, зеркальце, вода, огонь, яблоко. Например, в сказке «Марья Моревна», трем зятьям Иван подарил по серебряному предмету, трижды ездил к Кощею за Марьей Моревной, зятья оживили Ивана с помощью мертвой и живой воды.
Древляне с большим уважением чтили культ предков и верили, что их предки покровительствуют и помогают им. Например, в сказке «Сивка бурка» Иван оказывает почтение покойному отцу. Отец отблагодарил сына. Иван стал обладателем чудесного коня.
Важным моментом является то, что сюжеты волшебных сказок, чудеса о которых в них говорится имеют жизненные основания.
Работа велась в три этапа: сначала набирался теоретический материал, далее проводилась работа по выявлению мифологических элементов в волшебных сказках, третьим этапом стал опрос социума на знание славянской мифологии и различного вида сказок.
Данная работа призвана вызвать интерес людей к славянской мифологии, и к её отражению в русских народных сказках, и считается успешной.