Мечта николая ивановича в рассказе крыжовник

Посмотрите, что еще у нас есть:

Чтобы попасть сюда — пройдите тест.

Грезы Николая Ивановича

Цель, которую поставил перед собой брат рассказчика, – усадьба с кустами крыжовника. В мечтах Николай Иванович рисовал план будущего имения. В нем не было множества пунктов. Вроде бы все реально: дом для себя и прислуги, огород, крыжовник. Ничего нет особенного в мыслях человека. В голове возникают дорожки по цветущему саду, пруды с карасями. Достичь цели было сложно. Средств на покупку усадьбы не было. Николай старается себя во всем ограничить: «недоедал, недопивал». Живя в страшной нищете, мужчина носит свои небольшие доходы в банк. Цель стала единственным смыслом жизни. Рассказчик скупо рисует реалии жизни мечтающего. Нет ощущения, что желания возвышают человека. Они наоборот съедали его изнутри. Мечты толкают его на безнравственный поступок. Николай Иванович женится по расчету. Некрасивая старая вдова нужна ему только из-за денег. Автор постепенно переводит стиль речи в саркастическую и страшную по смыслу.

А.П. Чехов «Крыжовник»

Мечта способна делать нас счастливее, но только если она не превращается в одержимость – именно об этом идет речь в рассказе Чехова «Крыжовник».

Главный герой Николай Иванович – обычный чиновник невысокого ранга, но у него есть одна мечта – купить свою усадьбу и посадить там крыжовник. Желание вполне естественное, ведь почти каждый стремится иметь свой дом и создавать там комфорт. Однако Николай Иванович не просто копил деньги, чтобы купить усадьбу, а подчинил всю свою жизнь этой мечте. Он недоедал и недопивал, и даже женился с корыстных целей. Герой на всем экономил, позабыл о всех своих других увлечениях и только мечтал о том дне, когда станет владельцем усадьбы с крыжовником.

И вот его мечта стала явью – он приобрел усадьбу и высадил там кусты крыжовника. Однако живет он там без семьи, а друзей тоже растерял.

Окружают его только слуги, и иногда приезжает брат, который заметил, как тот потолстел и постарел из-за сытой жизни барина. У него и взгляды стали другими, как у типичного землевладельца. Николай угощает брата первыми ягодами крыжовника, которые выросли на его земле. Сам же он берет аккуратно по ягодке и бережно кладет в рот. И хотя крыжовник еще кислый, Николай доволен. Потому что крыжовник стал в какой-то мере символом реализации его мечты.

Но стал ли герой по-настоящему счастливым? Ведь он одинок, у него нет своей семьи и друзей. У него есть только клок земли с домиком и тарелка кислого крыжовника. Но с другой стороны – это именно то, о чем он мечтал много лет. Поэтому может быть он и не мог себе сознаться, что его мечта была одержимостью. Крайности, к которым он прибегал для ее осуществления, разрушили его внутренний мир и разорвали почти все внешние связи с другими людьми.

Автор показывает нам, что мечты не всегда бывают возвышенными. Ничтожная мечта о материальном благе сделала из обычного человека фанатика, одержимого только одной целью. А значит, он перестал развиваться, так как не менял приоритетов и ничем кроме своей мечты не интересовался много лет подряд. Мы видим героя, который духовно и физически деградировал, осуществив свою мечту. Надо ответственно относиться к своей мечте.

Реалии жизни

Деньги превращаются в произведении Чехова в деньжонки. Николай стал держать женщину в черном теле: «…впроголодь…».

Обобрав жену, мужчина положил все ее накопления в банк на свое имя. Рассказчик не может ни сравнить его с другими людьми, сделавшими деньги смыслом жизни, обезумевших от жадности. Один купец съедает все свои «деньги и выигрышные билеты», чтобы после его смерти никто не смог ими воспользоваться. Другой барышник потерял ногу, но расстраивался о 20 рублях, оставшихся в сапоге. Такое сравнение ужасает. Иван Иванович уже готовит читателя к завершению истории. Вдова зачахла от такой жизни, ее хватило только на 3 года замужества с Николаем Ивановичем.

Композиция произведения

Рассказ Чехова состоит из пяти частей. Они показаны как ступени нравственного падения, которое неизбежно происходит при стремлении подстроиться под нормы общественного сознания:

1. Читатель знакомится с семьей Туркиных, с главным героем Дмитрием Старцевым. Молодой врач полон надежд и энергии, им двигают возвышенные мотивы. Явственно проступает амбициозность, желание добиться реализации собственных идеалов.
2. Переживание первого разочарование Старцевым в связи с неудачей в любви, вызванным отказом Екатерины Ивановны выйти за него замуж. На этом этапе он увлечен деятельностью, но что-то не дает ему свободно радоваться жизни.
3. В третьей части новеллы описывается, насколько обрюзг и располнел телом, но обнищал душой доктор Старцев. Произошел отказ от прежних интересов. Теперь на первый план вышли деньги, желание постоянно увеличивать свои доходы.
4. Старцев все больше погружается в мещанство, его волнует только обогащение и наживание капитала. Увидев Екатерину Ивановну, он понимает, что не испытывает прежней любви к ней.
5. Главный герой ничем не отличается от других обывателей городка. Жизнь проходит мимо, высокие стремления не реализуются, но он даже не может осознать глубину своего падения — лишь иногда о чем-то вздыхает украдкой.

Исполнение мечты

Брат приобретает желаемое имение. Насколько омерзительны картины сбывшейся мечты: канавы, ряды елок, «собака, похожая на свинью», кухарка такого же вида. Николай Иванович становится помещиком, располневшим и обрюзгшим. Создавалось впечатление, что и он сейчас захрюкает. Реалии изменили человека. Из нищего бедняги чиновника он превращается в барина – «ваше благородие». Усадьба раскрыла все, спрятанное на долгие годы в глубине души. Помещик строил из себя щедрого господина: он выставлял в праздник полведра водки, и был уверен, что его любит народ. Сбылась мечта и о крыжовнике. Кусты, которые пришлось посадить на участке, начали плодоносить. Волнение переполняло душу Николая. Он ел ягоды с жадностью, как будто это было именно то, без чего его существование теряло смысл. Крыжовник возвысил нового барина в своих глазах. Человек добился всего желаемого.

Новое положение изменило даже отношение к своему происхождению. Чехов использует всегда одно числительное: 20. Именно такое количество кустов в имении, столько раз повторяет Николай Иванович, что он дворянин. Рассказ о новых корнях у чиновника из усадьбы удивляет. Родной брат, знает, что в их роду нет дворян: дед – мужик, отец – солдат.

Мечты.

Чехов А. П.
Мечты
// Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1982.

Т. 5. [Рассказы, юморески], 1886—1886. — М.: Наука, 1976

. — С. 395—403.

МЕЧТЫ

Двое сотских — один чернобородый, коренастый, на необыкновенно коротких ножках, так что если взглянуть на него сзади, то кажется, что у него ноги начинаются гораздо ниже, чем у всех людей, другой длинный, худой и прямой, как палка, с жидкой бороденкой темно-рыжего цвета, — конвоируют в уездный город бродягу, не помнящего родства. Первый идет вразвалку, глядит по сторонам, жует то соломинку, то свой рукав, хлопает себя по бедрам и мурлычет, вообще имеет вид беспечный и легкомысленный; другой же, несмотря на свое тощее лицо и узкие плечи, выглядит солидным, серьезным и основательным, складом и выражением всей своей фигуры походит на старообрядческих попов или тех воинов, каких пишут на старинных образах; ему «за мудрость бог лба прибавил», т. е. он плешив, что еще больше увеличивает помянутое сходство. Первого зовут Андрей Птаха, второго — Никандр Сапожников.

Человек, которого они конвоируют, совсем не соответствует тому представлению, какое имеется у каждого о бродягах. Это маленький, тщедушный человек, слабосильный и болезненный, с мелкими, бесцветными и крайне неопределенными чертами лица. Брови у него жиденькие, взгляд покорный и кроткий, усы еле пробиваются, хотя бродяга уже перевалил за 30. Он шагает несмело, согнувшись и засунув руки в рукава. Воротник его не мужицкого, драпового с потертой ворсой пальтишка приподнят до самых краев фуражки, так что только один красный носик осмеливается глядеть на свет божий. Говорит он заискивающим тенорком, то и дело покашливает. Трудно, очень трудно признать в нем бродягу, прячущего свое родное имя. Скорее это обнищавший, забытый богом попович-неудачник, прогнанный за пьянство писец, купеческий сын или племянник, попробовавший свои жидкие силишки на актерском поприще и теперь идущий домой, чтобы разыграть последний акт из притчи о блудном сыне; быть может, судя по тому тупому терпению, с каким он борется с осеннею невылазной грязью, это фанатик — монастырский служка, шатающийся по русским монастырям, упорно ищущий «жития мирна и безгрешна» и не находящий…

Путники давно уже идут, но никак не могут сойти с небольшого клочка земли. Впереди них сажен пять грязной, черно-бурой дороги, позади столько же, а дальше, куда ни взглянешь, непроглядная стена белого тумана. Они идут, идут, но земля всё та же, стена не ближе и клочок остается клочком. Мелькнет белый, угловатый булыжник, буерак или охапка сена, оброненная проезжим, блеснет ненадолго большая мутная лужа, а то вдруг неожиданно впереди покажется тень с неопределенными очертаниями; чем ближе к ней, тем она меньше и темнее, еще ближе — и перед путниками вырастает погнувшийся верстовой столб с потертой цифрой или же жалкая березка, мокрая, голая, как придорожный нищий. Березка пролепечет что-то остатками своих желтых листьев, один листок сорвется и лениво полетит к земле… А там опять туман, грязь, бурая трава по краям дороги. На траве виснут тусклые, недобрые слезы. Это не те слезы тихой радости, какими плачет земля, встречая и провожая летнее солнце, и какими поит она на заре перепелов, дергачей и стройных, длинноносых кроншнепов! Ноги путников вязнут в тяжелой, липкой грязи. Каждый шаг стоит напряжения.

Андрей Птаха несколько возбужден. Он оглядывает бродягу и силится понять, как это живой, трезвый человек может не помнить своего имени.

— Да ты православный? — спрашивает он.

— Православный, — кротко отвечает бродяга.

— Гм!.. стало быть, тебя крестили?

— А то как же? Я не турок. И в церковь я хожу, и говею, и скоромного не кушаю, когда не велено. Леригию я исполняю в точности…

— Ну, так как же тебя звать?

— А зови как хочешь, парень.

Птаха пожимает плечами и в крайнем недоумении хлопает себя по бедрам. Другой же сотский, Никандр Сапожников, солидно молчит. Он не так наивен, как Птаха, и, по-видимому, отлично знает причины, побуждающие православного человека скрывать от людей свое имя. Выразительное лицо его холодно и строго. Он шагает особняком, не снисходит до праздной болтовни с товарищами и как бы старается показать всем, даже туману, свою степенность и рассудительность.

— Бог тебя знает, как об тебе понимать надо, — продолжает приставать Птаха. — Мужик — не мужик, барин — не барин, а так, словно середка какая… Намеднись в пруде я решета мыл и поймал такую вот, с палец, гадючку с зебрами и хвостом. Спервоначалу думал, что оно рыба, потом гляжу — чтоб ты издохла! — лапки есть. Не то она рыбина, не то гадюка, не то чёрт его разберет, что оно такое… Так вот и ты… Какого ты звания?

— Я мужик, крестьянского рода, — вздыхает бродяга. — Моя маменька из крепостных дворовых были. С виду я не похож на мужика, это точно, потому мне такая судьба вышла, добрый человек. Моя маменька при господах в нянюшках жили и всякое удовольствие получали, ну, а я плоть и кровь ихняя, при них состоял в господском доме. Нежили оне меня, баловали и на ту точку били, чтоб меня из простого звания в хорошие люди вывесть. Я на кровати спал, каждый день настоящий обед кушал, брюки и полусапожки носил на манер какого дворянчика. Что маменька сами кушали, тем и меня кормили; им господа на платье подарят, а оне меня одевают… Хорошо жилось! Сколько я конфетов и пряников на своем ребячьем веку перекушал, так это ежели теперь продать, можно хорошую лошадь купить. Грамоте меня маменька обучили, страх божий сызмальства внушили и так меня приспособили, что я теперя не могу никакого мужицкого, неделикатного слова сказать. И водки, парень, не пью, и одеваюсь чисто, и могу в хорошем обществе себя содержать в приличном виде. Коли еще живы, то дай бог им здоровья, а ежели померли, то упокой, господи, их душечку в царствии твоем, идеже праведные упокояются!

Бродяга обнажает голову с торчащей на ней редкой щетинкой, поднимает кверху глаза и осеняет себя дважды крестным знамением.

— Пошли ей, господи, место злачно, место покойно! — говорит он протяжным, скорее старушечьим, чем мужским голосом. — Научи ее, господи, рабу твою Ксению, оправданием твоим! Ежели б не маменька любезная, быть бы мне в простых мужиках, без всякого понятия! Теперя, парень, о чем меня ни спроси, я всё понимаю: и светское писание, и божественное, и всякие молитвы, и катихизиц. И живу по писанию… Людей не забижаю, плоть содержу в чистоте и целомудрии, посты соблюдаю, кушаю во благовремении. У другого какого человека только и есть удовольствия, что водка и горлобесие, а я, коли время есть, сяду в уголке и читаю книжечку. Читаю и всё плачу, плачу…

— Чего ж ты плачешь?

— Пишут жалостно! За иную книжечку пятачок дашь, а плачешь и стенаешь до чрезвычайности.

— Отец твой помер? — спрашивает Птаха.

— Не знаю, парень. Не знаю я своего родителя, нечего греха таить. Я так об себе рассуждаю, что у маменьки я был незаконнорожденное дитё. Моя маменька весь свой век при господах жили и не желали за простого мужика выйтить…

— И на барина налетела, — усмехается Птаха.

— Не соблюли себя, это точно. Были оне благочестивые, богобоязненные, но девства не сохранили. Оно, конечно, грех, великий грех, что и говорить, но зато, может, во мне дворянская кровь есть. Может, только по званию я мужик, а в естестве благородный господин.

Говорит всё это «благородный господин» тихим, слащавым тенорком, морща свой узенький лобик и издавая красным, озябшим носиком скрипящие звуки. Птаха слушает, удивленно косится на него и не перестает пожимать плечами.

Пройдя верст шесть, сотские и бродяга садятся на бугорке отдохнуть.

— Собака и та свою кличку помнит, — бормочет Птаха. — Меня звать Андрюшка, его — Никандра, у каждого человека свое святое имя есть и никак это имя забыть нельзя! Никак!

— Кому какая надобность мое имя знать? — вздыхает бродяга, подпирая кулачком щеку. — И какая мне от этого польза? Ежели б мне дозволили идти, куда я хочу, а то ведь хуже теперешнего будет. Я, братцы православные, знаю закон. Теперя я бродяга, непомнящий родства, и самое большее, ежели меня в Восточную Сибирь присудят и 30 не то 40 плетей дадут, а ежели я им свое настоящее имя и звание скажу, то опять они меня в каторжную работу пошлют. Я знаю!

— А нешто ты был в каторжной работе?

— Был, друг милый. Четыре года с бритой головой ходил и кандалы носил.

— За какое дело?

— За душегубство, добрый человек! Когда я еще мальчишком был, этак годов восемнадцати, маменька моя по нечаянности барину заместо соды и кислоты мышьяку в стакан всыпали. Коробок разных в кладовой много было, перепутать не трудно…

Бродяга вздыхает, покачивает головой и говорит:

— Они благочестивые были, но кто их знает, чужая душа — дремучий лес! Может, по нечаянности, а может, не могли в душе своей той обиды стерпеть, что барин к себе новую слугу приблизил… Может, нарочно ему всыпали, бог знает! Мал я был тогда и не понимал всего… Теперь я помню, что барин, действительно, взял себе другую наложницу и маменька сильно огорчались. Почитай, нас потом года два судили… Маменьку осудили на каторгу на 20 лет, меня за мое малолетство только на 7.

— А тебя за что?

— Как пособника. Стакан-то барину я подавал. Всегда так было: маменька приготовляли соду, а я подавал. Только, братцы, всё это я вам по-христиански говорю, как перед богом, вы никому не рассказывайте…

— Ну, нас и спрашивать никто не станет, — говорит Птаха. — Так ты, значит, бежал с каторги, что ли?

— Бежал, друг милый. Нас человек четырнадцать бежало. Дай бог здоровья, люди и сами бежали, и меня с собой прихватили. Теперь ты рассуди, парень, по совести, какой мне резон звание свое открывать? Ведь меня опять в каторгу пошлют! А какой я каторжник? Я человек нежный, болезненный, люблю в чистоте и поспать и покушать. Когда богу молюсь, я люблю лампадочку или свечечку засветить, и чтоб кругом шуму не было. Когда земные поклоны кладу, чтоб на полу насорено и наплевано не было. А я за маменьку сорок поклонов кладу утром и вечером.

Бродяга снимает фуражку и крестится.

— А в Восточную Сибирь пущай ссылают, — говорит он: — я не боюсь!

— Нешто это лучше?

— Совсем другая статья! В каторге ты всё равно что рак в лукошке: теснота, давка, толчея, духу перевести негде — сущий ад, такой ад, что и не приведи царица небесная! Разбойник ты и разбойничья тебе честь, хуже собаки всякой. Ни покушать, ни поспать, ни богу помолиться. А на поселении не то. На поселении перво-наперво я к обществу припишусь на манер прочих. По закону начальство обязано мне пай дать… да-а! Земля там, рассказывают, нипочем, всё равно как снег: бери сколько желаешь! Дадут мне, парень, землю и под пашню, и под огород, и под жилье… Стану я, как люди, пахать, сеять, скот заведу и всякое хозяйство, пчелок, овечек, собак… Кота сибирского, чтоб мыши и крысы добра моего не ели… Поставлю сруб, братцы, образов накуплю… Бог даст, оженюсь, деточки у меня будут.

Бродяга бормочет и глядит не на слушателей, а куда-то в сторону. Как ни наивны его мечтания, но они высказываются таким искренним, задушевным тоном, что трудно не верить им. Маленький ротик бродяги перекосило улыбкой, а всё лицо, и глаза, и носик застыли и отупели от блаженного предвкушения далекого счастья. Сотские слушают и глядят на него серьезно, не без участия. Они тоже верят.

— Не боюсь я Сибири, — продолжает бормотать бродяга. — Сибирь — такая же Россия, такой же бог и царь, что и тут, так же там говорят по-православному, как и я с тобой. Только там приволья больше и люди богаче живут. Всё там лучше. Тамошние реки, к примеру взять, куда лучше тутошних! Рыбы, дичины этой самой — видимо-невидимо! А мне, братцы, наипервейшее удовольствие — рыбку ловить. Хлебом меня не корми, а только дай с удочкой посидеть. Ей-богу. Ловлю я и на удочку, и на жерлицу, и верши ставлю, а когда лед идет — наметкой ловлю. Силы-то у меня нету, чтоб наметкой ловить, так я мужика за пятачок нанимаю. И господи, что оно такое за удовольствие! Поймаешь налима или голавля какого-нибудь, так словно брата родного увидел. И, скажи пожалуйста, для всякой рыбы своя умственность есть: одну на живца ловишь, другую на выползка, третью на лягушку или кузнечика. Всё ведь это понимать надо! К примеру сказать, налим. Налим рыба неделикатная, она и ерша хватит, щука — пескаря любит, шилишпер — бабочку. Голавля, ежели на бырком месте ловить, то нет лучше и удовольствия. Пустишь леску саженей в десять без грузила, с бабочкой или с жуком, чтоб приманка поверху плавала, стоишь в воде без штанов и пускаешь по течению, а голавль — дерг! Только тут так норовить надо, чтоб он, проклятый, приманку не сорвал. Как только он джигнул тебе за леску, так и подсекай, нечего ждать. Страсть, сколько я на своем веку рыбы переловил! Когда вот в бегах были, прочие арестанты спят в лесу, а мне не спится, норовлю к реке. А реки там широкие, быстрые, берега крутые — страсть! По берегу всё леса дремучие. Деревья такие, что взглянешь на маковку и голова кружится. Ежели по тутошним ценам, то за каждую сосну можно рублей десять дать.

Под беспорядочным напором грез, художественных образов прошлого и сладкого предчувствия счастья жалкий человек умолкает и только шевелит губами, как бы шепчась с самим собой. Тупая, блаженная улыбка не сходит с его лица. Сотские молчат. Они задумались и поникли головами. В осеннюю тишину, когда холодный, суровый туман с земли ложится на душу, когда он тюремной стеною стоит перед глазами и свидетельствует человеку об ограниченности его воли, сладко бывает думать о широких, быстрых реках с привольными, крутыми берегами, о непроходимых лесах, безграничных степях. Медленно и покойно рисует воображение, как ранним утром, когда с неба еще не сошел румянец зари, по безлюдному, крутому берегу маленьким пятном пробирается человек; вековые мачтовые сосны, громоздящиеся террасами по обе стороны потока, сурово глядят на вольного человека и угрюмо ворчат; корни, громадные камни и колючий кустарник заграждают ему путь, но он силен плотью и бодр духом, не боится ни сосен, ни камней, ни своего одиночества, ни раскатистого эхо, повторяющего каждый его шаг.

Сотские рисуют себе картины вольной жизни, какою они никогда не жили; смутно ли припоминают они образы давно слышанного, или же представления о вольной жизни достались им в наследство вместе с плотью и кровью от далеких вольных предков, бог знает!

Первый прерывает молчание Никандр Сапожников, который доселе не проронил еще ни одного слова. Позавидовал ли он призрачному счастью бродяги или, может быть, в душе почувствовал, что мечты о счастье не вяжутся с серым туманом и черно-бурой грязью, но только он сурово глядит на бродягу и говорит:

— Так-то оно так, всё оно хорошо, только, брат, не доберешься ты до привольных местов. Где тебе? Верст триста пройдешь и богу душу отдашь. Вишь ты какой дохлый! Шесть верст прошел только, а никак отдышаться не можешь!

Бродяга медленно поворачивается в сторону Никандра, и блаженная улыбка исчезает с его лица. Он глядит испуганно и виновато на степенное лицо сотского, по-видимому, припоминает что-то и поникает головой. Опять наступает молчание… Все трое думают. Сотские напрягают ум, чтобы обнять воображением то, что может вообразить себе разве один только бог, а именно то страшное пространство, которое отделяет их от вольного края. В голове же бродяги теснятся картины ясные, отчетливые и более страшные, чем пространство. Перед ним живо вырастают судебная волокита, пересыльные и каторжные тюрьмы, арестантские барки, томительные остановки на пути, студеные зимы, болезни, смерти товарищей…

Бродяга виновато моргает глазами, вытирает рукавом лоб, на котором выступают мелкие капли, и отдувается, как будто только что выскочил из жарко натопленной бани, потом вытирает лоб другим рукавом и боязливо оглядывается.

— И впрямь тебе не дойтить! — соглашается Птаха. — Какой ты ходок? Погляди на себя: кожа да кости! Умрешь, брат!

— Известно, помрет! Где ему! — говорит Никандр. — Его и сейчас в гошпиталь положут… Верно!

Непомнящий родства с ужасом глядит на строгие, бесстрастные лица своих зловещих спутников и, не снимая фуражки, выпучив глаза, быстро крестится… Он весь дрожит, трясет головой, и всего его начинает корчить, как гусеницу, на которую наступили…

— Ну, пора идти, — говорит Никандр, поднимаясь. — Отдохнули!

Через минуту путники уже шагают по грязной дороге. Бродяга еще больше согнулся и глубже засунул руки в рукава. Птаха молчит.

Примечания

МЕЧТЫ
Впервые — «Новое время», 1886, № 3849, 15 ноября, стр. 2, отдел «Субботники». Подпись: Ан. Чехов.

Включено в сборник «В сумерках», СПб., 1887; перепечатывалось в последующих изданиях сборника.

Выпущено отдельным изданием Московского общества грамотности, М., 1898, с подзаголовком «Рассказ» (подпись: А. Чехов) и указанием на титульном листе: «Особым отделом Ученого комитета Министерства народного просвещения рассказ признан пригодным для ученических библиотек средних и низших учебных заведений и для бесплатных народных библиотек».

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов

, т. III, стр. 214—224.

При подготовке рассказа для сборника «В сумерках» и для собрания сочинений правка в тексте была небольшой.

Восторженный отзыв о рассказе был получен Чеховым от Д. В. Григоровича (см. примечания к рассказу «Агафья»).

А. С. Лазарев-Грузинский также высоко оценил рассказ «Мечты» и связывал его в воспоминаниях с началом своего знакомства с Чеховым, «когда звезда его начала восходить ослепительно ярко после ряда великолепных беллетристических „субботников“, появившихся в „Новом времени“, — „Агафья“, „Ведьма“, „Мечты“» (Чехов в воспоминаниях

, стр. 151).

«„Мечты“, — отмечалось в журнале „Наблюдатель“ (1887, № 12, отдел „Новые книги“, стр. 68), — мастерская характеристика бродяги, не помнящего родства».

По мнению К. К. Арсеньева, Чехову особенно удаются рассказы, «когда избранная им тема не требует широкого развития, когда она укладывается легко и свободно в небольшую рамку». Образцом таких рассказов он считал «Мечты», где автору удалось воспроизвести мгновенные душевные настроения, понятные «без углубления в прошедшее действующих лиц, без всестороннего знакомства с ними». Критик видел сильную сторону таланта Чехова и в его описаниях природы: «Он обладает искусством олицетворять ее, заставлять ее жить точно человеческою жизнью…» («Вестник Европы», 1887, № 12, стр. 772, 774).

Гуманистический пафос рассказа отмечен в ряде статей. По мнению критика «Петербургской газеты» (1887, № 248, 10 сентября), гуманность — отличительная черта таланта Чехова. «Рассказы его проникнуты сердечной теплотой. В последнем бродяге г. Чехов умеет открыть и изобразить сторону глубоко человеческую, вызывающую симпатию и сострадание».

М. Белинский (псевдоним И. И. Ясинского) именовал Чехова «русским Боккачио», рассказы которого — «Мечты», «Беспокойный гость», «Ведьма» и «Кошмар» — «изобилуют <…> нежными и грустными красками, обличающими в авторе не только наблюдателя, но и поэта, не только мыслителя, но и гуманного человека» («Труд», 1892, № 2, отдел «Новые книги», стр. 479).

В некоторых статьях подчеркивалась общественно-гражданская значимость рассказа. Так, Ф. Е. Пактовский считал, что такие рассказы, как «Мечты», «Беда», «Злоумышленник», «Темнота», «ярко освещают громадной важности вопрос, который едва ли может разрешаться только тюрьмой, ссылкой и каторгой, который важен не столько для обыкновенного читателя, сколько для присяжных представителей нашей юриспруденции» (Ф. Е. Пактовский. Современное общество в произведениях А. П. Чехова. Казань, 1901, стр. 33).

При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, немецкий, польский, сербскохорватский и чешский языки.

1. Стр. 396. …последний акт из притчи о блудном сыне…

   — Библейская притча (Евангелие от Луки, гл. XV, стихи 11—32).

2. Стр. 397. …упокой, господи, их душечку в царствии твоем, идеже праведные упокояются!

   — Здесь и далее (стр. 398) — слова из панихид в свободной передаче Чехова.

3. Стр. 401 …на бырком месте…

   — От слова «бырь» — быстрый (диалектн.).

Разочарование от исполнения мечты

Нет ощущения радости в речи рассказчика и автора. Мечта сбылась, а к чему она привела? К превращению человека в животное? Много ли таких людей на Руси? Отчаяние переполняет душу Ивана Ивановича. Может вообще не стоит мечтать? Сколько «счастливых» вокруг, которых их не волнуют живущие рядом. Автор говорит, что это общий гипноз. Для счастливых нет тех, кто страдает, голодает, болеет. Они уходят в свой мир грез и удовольствия. Страшно оказать рядом с такими людьми.

Мечта – слово возвышенное. Оно должно заставлять человека идти к цели, развиваться и приносить пользу и радость окружающим.

Написать сочинение «Мечта и реальность в произведении «Крыжовник» можно только после изучения сложных философских рассуждений автора на тему. Материал поможет разобраться в проблемах, поставленных в художественном тексте.

Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»

Достоевский показал в своем романе «Преступление и наказание», куда могут привести мечты. Главный герой по фамилии Раскольников – яркий пример опасного мечтателя. Это уже не тот добрый Мечтатель, который был в повести «Белые ночи». Не случайно автор дает герою фамилию Раскольников – в его душе происходит раскол из-за пропасти между высокой мечтой и ее греховным воплощением в реальной жизни.

В начале романа молодой студент Родион Раскольников отягощен навязчивой идеей. Он пытается решить, сможет ли он преодолеть «кровавый рубеж» ради всеобщего блага или нет. «Тварь ли он дрожащая или право имеет?». Речь идет о том, что юношу тяготит нищета, и он видит, что не один он такой, а сотни других людей. Виной этому – социальная несправедливость, когда одни пируют, а другие голодают.

В своем окружении он находит одну из «виновных» — ростовщицу Алену Ивановну, которую считает «вошью на теле общества». И у него появляется опасная мечта: избавиться от нее во благо другим. Но это не просто воплотить в реальности, ведь старуха недоверчива и аккуратна. Тогда Родин разрабатывает план преступления, рассчитывая все до мелочей.

Однако автор показывает нам, что нельзя предугадать все. Так выходит и в романе: герой не учел, что свидетелем преступления станет сестра ростовщицы, Лизавета. Родион убивает и ее, но это уже выходит за рамки его теории. Потому что Лизавета – безобидная личность, никому не причинившая зла, в отличие от сестры. Поэтому мечта Раскольникова терпит крах: он не восстановил справедливость, как того хотел.

Данную ситуацию можно сравнить, например, с революцией, когда есть благородна мечта — добиться справедливости, однако страдают и невинные люди. К слову сказать, сам Достоевский был революционером, не верившим в революцию.

Итак, главный герой терпит крах своей «великой» мечты, но сам не может себе в этом признаться. Ему на помощь приходит Соня. Эта девушка – пример того, как настойчивость и вера помогают осуществить мечту. Ее судьба печальна: ради семьи она идет по «желтому билету», но ее душа остается благородной. Она на просто любит Родиона, но и спасает его душу. Благодаря ее терпимости и милосердию, главный герой осознает свой грех и выбирает пусть к исправлению.

Полезные ссылки

Посмотрите, что у нас есть еще:

• для самых нетерпеливых — Очень краткое содержание «Крыжовник»
• для самых компанейских — Главные герои «Крыжовник»
• для самых занятых — Читательский дневник «Крыжовник»
• для самых любопытных — Анализ «Крыжовник» Чехов

Тест по произведению

1. Вопрос 1 из 11

Грезы Николая Ивановича

Цель, которую поставил перед собой брат рассказчика, – усадьба с кустами крыжовника. В мечтах Николай Иванович рисовал план будущего имения. В нем не было множества пунктов. Вроде бы все реально: дом для себя и прислуги, огород, крыжовник. Ничего нет особенного в мыслях человека. В голове возникают дорожки по цветущему саду, пруды с карасями. Достичь цели было сложно. Средств на покупку усадьбы не было. Николай старается себя во всем ограничить: «недоедал, недопивал». Живя в страшной нищете, мужчина носит свои небольшие доходы в банк. Цель стала единственным смыслом жизни. Рассказчик скупо рисует реалии жизни мечтающего. Нет ощущения, что желания возвышают человека. Они наоборот съедали его изнутри. Мечты толкают его на безнравственный поступок. Николай Иванович женится по расчету. Некрасивая старая вдова нужна ему только из-за денег. Автор постепенно переводит стиль речи в саркастическую и страшную по смыслу.

Цель достигнута

Детально изучив произведение «Крыжовник», итоговое сочинение можно дополнить описанием осуществления мечты. Интересно сравнить задуманное с тем, что получил Николай Иванович в итоге. Красивый сад, ухоженные дорожки, уютный дом, крыжовник возле огорода — в фантазиях героя. В реальности предстают елки, посаженные хаотичными рядами, огромные канавы в саду. И снова сравнение. В этот раз со свиньями. Так описывает Чехов и самого героя, и кухарку, и даже собаку.

Нищий чиновник теперь называется барином. Он может казаться щедрым, любимым людьми человеком. И даже вдоволь насытится плодами крыжовника из той заветной мечты.

Смогло ли достижение цели принести радость и удовлетворение герою? Скорее всего, нет. Все более заметно разочарование Николая Ивановича. Он весь этот путь переступал через себя, «шел по головам», а превратился в подобие животного. Нет должного ощущения счастья, спокойствия и гордости за свои действия. Только сожаление, что невозможно бегство от себя самого.

Мечта и реальность в произведении «Крыжовник» — аргумент к сочинению, актуальный и в современном мире. Его можно смело применять при сдаче ЕГЭ. Действительность такова, что нужно адекватно смотреть на необходимость исполнения фантазии, а также на способы реализации, поэтому поучительная история Чехова будет обязательна для ознакомления и подробного разбора не только сегодня, но и в далеком будущем. Всегда нужно держать в памяти, что «за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные».

Реалии жизни

Деньги превращаются в произведении Чехова в деньжонки. Николай стал держать женщину в черном теле: «…впроголодь…». Обобрав жену, мужчина положил все ее накопления в банк на свое имя. Рассказчик не может ни сравнить его с другими людьми, сделавшими деньги смыслом жизни, обезумевших от жадности. Один купец съедает все свои «деньги и выигрышные билеты», чтобы после его смерти никто не смог ими воспользоваться. Другой барышник потерял ногу, но расстраивался о 20 рублях, оставшихся в сапоге. Такое сравнение ужасает. Иван Иванович уже готовит читателя к завершению истории. Вдова зачахла от такой жизни, ее хватило только на 3 года замужества с Николаем Ивановичем.

Сочинение на тему «Чехов: Крыжовник»

Иван Иванович Чимша-Гималайский и Буркин заходят в имение небогатого помещика Алехина, который сам трудится на своих полях, несмотря ни блестящее образование, им полученное. Иван Иванович рассказывает Буркину и Алехину о своем младшем брате Николае. Детство оба брата провели в деревне и навсегда полюбили жизнь на природе. Николай с девятнадцати лет работал в казённой палате и очень тосковал. У него в молодости появилась мечта: купить имение и участок земли и непременно посадить там крыжовник. Он во всем себе отказывает, копит деньги, с увлечением читает объявления о продаже земельных участков с усадьбами. Николай даже женится из-за денег на пожилой и некрасивой вдове, которая вскоре умирает, поскольку Николай держит ее в черном теле. Наконец, покупка состоялась, впрочем, на участке не было крыжовника. Но Николай не унывает: он выписывает двадцать кустов крыжовника, сажает их и принимается ждать урожая. Иван Иванович отправляется навестить брата в его имении Чумбароклова пустошь, Гималайское тож. Николай постарел, располнел, полностью вошел в роль барина: много ест, моется в бане, судится с соседями, считает себя дворянином (хотя по происхождению из солдат). К чаю кухарка подает полную тарелку кислого крыжовника, который кажется Николаю вкуснейшим лакомством на свете. Иван Иванович видит «счастливого человека, заветная мечта которого осуществилась так очевидно, который достиг цели в жизни…» Ночью он слышит, как Николай неоднократно встает, подходит к тарелке крыжовника и берет по одной ягодке. Всё это наводит Ивана Ивановича на мысли о том, что каждому счастливому человеку следует периодически напоминать, как много вокруг людей несчастных и что несчастье может произойти и со счастливым человеком. Иван Иванович сокрушается о том, что его молодость прошла, и он уже не может совершать значительных поступков; а только ждет чего-то и плывет по течению. Он умоляет Алехина «не давать усыплять себя», делать больше добра, потому что «если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом».

Список литературы

Внимание!

Если вам нужна помощь с академической работой, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 экспертов готовы помочь вам прямо сейчас.

Расчет стоимости Гарантии Отзывы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта https://ilib.ru/

Исполнение мечты

Брат приобретает желаемое имение. Насколько омерзительны картины сбывшейся мечты: канавы, ряды елок, «собака, похожая на свинью», кухарка такого же вида. Николай Иванович становится помещиком, располневшим и обрюзгшим. Создавалось впечатление, что и он сейчас захрюкает. Реалии изменили человека. Из нищего бедняги чиновника он превращается в барина – «ваше благородие». Усадьба раскрыла все, спрятанное на долгие годы в глубине души. Помещик строил из себя щедрого господина: он выставлял в праздник полведра водки, и был уверен, что его любит народ. Сбылась мечта и о крыжовнике. Кусты, которые пришлось посадить на участке, начали плодоносить. Волнение переполняло душу Николая. Он ел ягоды с жадностью, как будто это было именно то, без чего его существование теряло смысл. Крыжовник возвысил нового барина в своих глазах. Человек добился всего желаемого.

Новое положение изменило даже отношение к своему происхождению. Чехов использует всегда одно числительное: 20. Именно такое количество кустов в имении, столько раз повторяет Николай Иванович, что он дворянин. Рассказ о новых корнях у чиновника из усадьбы удивляет. Родной брат, знает, что в их роду нет дворян: дед – мужик, отец – солдат.

КрыжовникТекст

– Я знаю народ и умею с ним обращаться, – говорил он. – Меня народ любит. Стоит мне только пальцем шевельнуть, и для меня народ сделает все, что захочу.

И все это, заметьте, говорилось с умной, доброю улыбкой. Он раз двадцать повторил: «мы, дворяне», «я как дворянин»; очевидно, уже не помнил, что дед наш был мужик, а отец – солдат. Даже наша фамилия Чимша-Гималайский, в сущности несообразная, казалась ему теперь звучной, знатной и очень приятной.

Но дело не в нем, а во мне самом. Я хочу вам рассказать, какая перемена произошла во мне в эти немногие часы, пока я был в его усадьбе. Вечером, когда мы пили чай, кухарка подала к столу полную тарелку крыжовнику. Это был не купленный, а свой собственный крыжовник, собранный в первый раз с тех пор, как были посажены кусты. Николай Иваныч засмеялся и минуту глядел на крыжовник молча, со слезами, – он не мог говорить от волнения, потом положил в рот одну ягоду, поглядел на меня с торжеством ребенка, который наконец получил свою любимую игрушку, и сказал:

– Как вкусно!

И он с жадностью ел и все повторял:

– Ах, как вкусно! Ты попробуй!

Было жестко и кисло, но, как сказал Пушкин, «тьмы истин нам дороже нас возвышающий обман». Я видел счастливого человека, заветная мечта которого осуществилась так очевидно, который достиг цели в жизни, получил то, что хотел, который был доволен своей судьбой, самим собой. К моим мыслям о человеческом счастье всегда почему-то примешивалось что-то грустное, теперь же, при виде счастливого человека, мною овладело тяжелое чувство, близкое к отчаянию. Особенно тяжело было ночью. Мне постлали постель в комнате рядом с спальней брата, и мне было слышно, как он не спал и как вставал и подходил к тарелке с крыжовником и брал по ягодке. Я соображал: как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье… Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч, живущих в городе, ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился. Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбище своих покойников; но мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами. Все тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания… И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда – болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет, счастливый живет себе, и мелкие житейские заботы волнуют его слегка, как ветер осину, – и все обстоит благополучно.

– В ту ночь мне стало понятно, как я тоже был доволен и счастлив, – продолжал Иван Иваныч, вставая. – Я тоже за обедом и на охоте поучал, как жить, как веровать, как управлять народом. Я тоже говорил, что ученье свет, что образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты. Свобода есть благо, говорил я, без нее нельзя, как без воздуха, но надо подождать. Да, я говорил так, а теперь спрашиваю: во имя чего ждать? – спросил Иван Иваныч, сердито глядя на Буркина. – Во имя чего ждать, я вас спрашиваю? Во имя каких соображений? Мне говорят, что не все сразу, всякая идея осуществляется в жизни постепенно, в свое время. Но кто это говорит? Где доказательства, что это справедливо? Вы ссылаетесь на естественный порядок вещей, на законность явлений, но есть ли порядок и законность в том, что я, живой, мыслящий человек, стою надо рвом и жду, когда он зарастет сам или затянет его илом, в то время как, быть может, я мог бы перескочить через него или построить через него мост? И опять-таки во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!

Разочарование от исполнения мечты

Нет ощущения радости в речи рассказчика и автора. Мечта сбылась, а к чему она привела?

К превращению человека в животное? Много ли таких людей на Руси? Отчаяние переполняет душу Ивана Ивановича. Может вообще не стоит мечтать? Сколько «счастливых» вокруг, которых их не волнуют живущие рядом. Автор говорит, что это общий гипноз. Для счастливых нет тех, кто страдает, голодает, болеет. Они уходят в свой мир грез и удовольствия. Страшно оказать рядом с такими людьми.

Мечта – слово возвышенное. Оно должно заставлять человека идти к цели, развиваться и приносить пользу и радость окружающим.

Написать сочинение «Мечта и реальность в произведении «Крыжовник» можно только после изучения сложных философских рассуждений автора на тему. Материал поможет разобраться в проблемах, поставленных в художественном тексте.

Анализ повести «Крыжовник»

История написания

Рассказ «Крыжовник» А.П.Чехова является частью «маленькой трилогии, в которую вошли так же «Человек в футляре» и произведение «О любви». Опубликован издательством «Русская мысль» в 1898 году. Создавалось произведение автором, когда он пребывал в Московской области в селе Мелихово. Сюжетная линия рассказа продолжает повествование «Человека в футляре», в котором так же поднята проблема очерствевшей души человека с искаженным пониманием счастья.

Принято считать, что в основе рассказа Чехова лежит история, которую рассказал юрист, известный среди писателей того времени, Анатолий Кони, писателю Л.Н. Толстому.

Посвящена эта история была одному чиновнику, который на протяжении всей жизни откладывал денежные средства на осуществление своей мечты – приобретение парадного мундира, украшенного золотой вышивкой, который должен обеспечить чиновника почетом и уважением, подарить счастье. Но увы, при жизни одеяние так и не пригодилось, и было надето на чиновника только на его похороны.

Жанровые особенности

Произведение создано с учетом жанровых особенностей рассказа и его относят к направлению реализма в литературе. Отличается «Крыжовник» лаконичной прозаической формой, наличием только одной сюжетной линии, описанием одного либо двух главных персонажей и нескольких второстепенных, небольшим объемом.

Сюжетная линия

Ввиду сложившихся обстоятельств (проливного дождя), Иван Иваныч Чимша-Гималайский, работающий ветеринаром, и учитель Буркин вынуждены навестить друга Иван Иваныча — Алехина. Во время приема пищи, доктор рассказывает своим товарищам историю своего брата Николая Ивановича.

Братья по происхождению они не из зажиточной семьи, а после смерти отца и вовсе остались без семейного поместья, которое пришлось отдать за долги.

С тех пор младший брат стал отчаянно стремиться к обогащению. Главная его мечта заключалась в приобретении усадьбы и сада, где бы можно было вырастить кусты ароматного и спелого крыжовника. Николай Иванович стал экономить на всем, не замечая ничего подле себя, за исключением объявлений по продаже земельных участков либо усадьб.

И в конце концов ему удается осуществить свою мечту. Однако, по истечению многих лет, Иван Иваныч навещает своего родственника и неприятно удивляется тем, насколько изменился в характере его брат. Теперь он типичный ленивый и недалекий житель, который думает только о комфортных условиях и сытом желудке. К нему приходит понимание, что существуют более ценные вещи в жизни, что он и пытается донести до своего младшего брата в своем монологе.

Композиционные особенности

Основной отличительной особенности построения «Крыжовника» является использование литературного приема – «история внутри истории».

Наряду с историей главного героя – Николая Ивановича описывается и реальность, в которой пребывают Иван Иваныч, Алехин и Буркин. Последние два персонажа оценивают произошедшее с младшим братом повествователя и таким образом выражают самый популярный вариант существования человека.

Описание главных персонажей

В образе ветеринара Ивана Иваныча автор выражает свою жизненную позицию. Герой относится к типу общественных деятелей. Главное его убеждение – предназначение каждого оказывать помощь другим.

Николай Иванович – представитель чиновнического класса, являющийся старательным работником и добрым человеком, который большую часть своей жизни потратил на сбор денежных средств и приобретение собственной усадьбы. После осуществления мечты стал беззаботным, эгоистичным землевладельцем.

Главные вопросы, затронутые в рассказе

В своем рассказе Чехов раскрывает ряд тем, представленных:

• темой мечты – главной тематикой «Крыжовника». Писатель стремиться показать, что не любая мечта является прекрасной. Иногда она перерастает в манию и навязчивую идею, что влечет за собой негативные последствия.
• темой счастья. В образе Николая Ивановича автор высказывает свое осуждение к стремлению человека обеспечить только личное счастье, личностному эгоизму.
• темой маленького человека.
• темой природы. Пейзажные зарисовки в произведение являются отражением эмоционального состояния и настроения героев.

Проблемы

Проблематика произведения актуальна всегда, поскольку затрагивает такие вопросы как:

• эгоистичность;
• безразличие;
• деградация человека, который гонится только за собственной мечтой;
• несправедливые способы достижения своей цели.

Основная идея

Суть рассказа изложена автором в монологе повествователя истории о своем брате, который выражает мнение о невозможности испытывать чувство радости, если рядом находятся те, кому плохо.

Не стоит пропускать мимо чужие неурядицы, поскольку в любой момент беда может случиться с каждым. Важно своевременно помогать тем, кто об этом просит. Счастье, по мнению А.П. Чехова, заключается в движении, действии, совершении добрых и справедливых дел.

Полезные ссылки

Посмотрите, что у нас есть еще:

• для самых нетерпеливых — Очень краткое содержание «Крыжовник»
• для самых компанейских — Главные герои «Крыжовник»
• для самых занятых — Читательский дневник «Крыжовник»
• для самых любопытных — Анализ «Крыжовник» Чехов

Тест по произведению

1. Вопрос 1 из 11