Лесков рассказ о селиване

Для того, чтобы определить свое отношение к незнакомцу, мы поневоле обращаемся к людям уже с ним знакомым. Но стоит ли целиком и полностью полагаться на общественное мнение? На этот вопрос нам и предлагает поразмышлять текст Лескова о Селиване из произведения “Пугало”.

Нам, людям, свойственно встречать человека “по одёжке”, не вдаваясь в подробности, приравнивая все к какому-либо шаблону, потому что так проще…

Текст Лескова о Селиване (ЕГЭ)

Мой отец и исправник были поражены тем, что мы перенесли в дороге и особенно в разбойничьем доме Селивана, который хотел нас убить и воспользоваться нашими вещами и деньгами…

— Ах, боже мой! да где же моя шкатулка?

В самом деле, где же эта шкатулка и лежащие в ней тысячи?

Представьте себе, что её не было! Да, да, её-то одной только и не было ни в комнатах между внесёнными вещами, ни в повозке — словом, нигде… Шкатулка, очевидно, осталась там и теперь — в руках Селивана…

— Я сейчас скачу, скачу туда… ] — Он, верно, уже скрылся куда-нибудь, но он от меня не уйдет! Наше счастье, что все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать…

Исправник опоясался своею саблею, как вдруг в передней послышалось между бывшими там людьми необыкновенное движение, и… через порог в залу, где все мы находились, тяжело дыша, вошёл Селиван с тётушкиной шкатулкой в руках.

Все вскочили с мест и остановились как вкопанные…

— Забыли, возьмите, — глухо произнёс Селиван.

Более он ничего не мог говорить, потому что совсем задыхался от непомерной скорой ходьбы и, может быть, от сильного внутреннего волнения.

Он поставил шкатулку на стол, а сам, никем не прошенный, сел на стул и опустил голову и руки.

Шкатулка была в полной целости. Тётушка сняла с шеи ключик, отперла её и воскликнула:

— Всё, всё как было!

— Сохранно… — тихо молвил Селиван. — Я всё бег за вами… хотел догнать… не сдужал… Простите, что сижу перед вами… задохнулся.

Отец первый подошёл к нему, обнял его и поцеловал в голову.

Селиван не трогался.

Тётушка вынула из шкатулки две сотенные бумажки и стала давать их ему в руки.

Селиван продолжал сидеть и смотреть, словно ничего не понимал.

— Возьми что тебе дают, — сказал исправник.

— За что? — не надо!

— За то, что ты честно сберёг и принёс забытые у тебя деньги.

— А то как же? Разве надо не честно?

— Ну, ты… хороший человек… ты не подумал утаить чужое.

— Утаить чужое!.. — Селиван покачал головою и добавил: — Мне не надо чужого.

И он встал с места, чтобы идти назад к своему опороченному дворишку, но отец его не пустил: он взял его к себе в кабинет и заперся там с ним на ключ, а потом через час велел запречь сани и отвезти его домой.

Через день об этом происшествии знали в городе и в округе, а через два дня отец с тётушкою поехали в Кромы и, остановясь у Селивана, пили в его избе чай и оставили его жене тёплую шубу. На обратном пути они опять заехали к нему и ещё привезли ему подарков: чаю, сахару и муки.

Он брал всё вежливо, но неохотно и говорил:

— На что? Ко мне теперь, вот уже три дня, все стали люди заезжать… пошёл доход… щи варили… Нас не боятся, как прежде боялись.

Когда меня повезли после праздников в пансион, со мною опять была к Селивану посылка, и я пил у него чай и всё смотрел ему в лицо и думал:

“Какое у него прекрасное, доброе лицо! Отчего же он мне и другим так долго казался пугалом?”

Эта мысль преследовала меня и не оставляла в покое. Ведь это тот же самый человек, который всем представлялся таким страшным, которого все считали колдуном и злодеем. И так долго всё выходило похоже на то, что он только тем и занят, что замышляет и устраивает злодеяния. Отчего же он вдруг стал так хорош и приятен?

Проблема неприятия человека обществом – сочинение

Вариант 1

Текст Н.С. Лескова из произведения “Пугало” заставил меня задуматься над вопросом: что может быть причиной неприятия человека обществом? Рассказчик, вспоминая историю об оставленной шкатулке с деньгами на постоялом дворе, рисует неприглядный образ Селивана (хозяина «опороченного дворишки»), «которого все в округе считали колдуном и разбойником». Общественное мнение, сложившееся когда-то о Селиване, не вызывает сомнения ни у кого из близких рассказчика, ведь «все знают, что он вор, и все его не любят».

Это говорит о том, как люди легко поддаются мнению большинства, не удосужившись узнать человека поближе, дать ему возможность раскрыться с другой стороны. И только благородный поступок Селивана, вернувшего шкатулку (предложения 19–21) и дальнейшее его достойное поведение позволили окружающим увидеть в нём человека честного, хорошего и приятного: «Какое у него прекрасное, доброе лицо!» — отмечает рассказчик, — «он для всех сделался человеком любимым и почитаемым».

Оба примера из текста иллюстрируют важную мысль: торопливые суждения о человеке на основании чужого мнения могут стать причиной негативного отношения к нему и привести к неоправданным ошибкам. Автор уверен, причиной неприятия человека обществом могут быть скоропалительные выводы, основанные на первом впечатлении или навязанные мнением большинства. Чтобы человеку дать объективную оценку, необходимо дать ему возможность проявить себя с разных сторон.

Позиция автора мне близка. В жизни мы часто судим о человеке только по тому, что он не такой, как все (не так одевается, на всё имеет собственное мнение). А стоит только присмотреться к нему, узнать поближе, позволить раскрыться его душевным качествам, как мнение о человеке меняется на противоположное.

Примеров бездумного осуждения людей только потому, что они другие в отличие от большинства, много и в художественной литературе: Пьер Безухов из романа Л.Н. Толстого «Война и мир» не вписался в рамки общих стереотипов светского общества в салоне А.П. Шерер, которую испугала его искренность, простота и наивность, поэтому и вывод о нём однозначен: «Молодой человек, не умеющий жить». Хорошо, что жизнь докажет обратное; А. А. Чацкий — главный герой комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», противостоявший традиционным устоям фамусовского общества, его законам и авторитетам, из- за своей незаурядности не нашел понимания у его представителей: Чацкого осудили, объявили сумасшедшим и вынудили отправиться скитаться по свету: «Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок». Конечно, Чацкий с здравым и свободным умом найдёт единомышленников и место, «где оскорбленному есть чувству уголок».

Вывод напрашивается сам собой: отношение к человеку должно строиться на здравой оценке его поступков и на осознании того, что не бывает людей только плохих или только хороших.

Вариант 2

Что может быть причиной неприятия человека обществом? Может ли человек изменить отношение к себе со стороны других людей? Эти и многие другие вопросы поднимались известным русским писателем Н.С. Лесковым в своём тексте. Рассуждая над ними, автор рассказывает историю, которая произошла с героями. Они остались ночевать у некоего Селивана, которого все считали вором и колдуном.

Герои считали, что он хочет их убить и оставить себе все их деньги. После отъезда бабушка спохватилась, что забыла шкатулку с тысячами у него в доме. Они вернулись, однако были поражены увиденным: Селиван весь запыхавшийся передал им шкатулку и присел отдохнуть. С тех пор отношение к нему изменилось: герои стали привозить ему разные подарки, которые он принимал неохотно. Местные жители также изменили к нему своё отношение: стали наведываться к нему в гости. Н.С. Лесков абсолютно уверен, что люди не могут принять человека, если он не является таким же, как они. Однако он может показать обратное, если совершит какой-либо вежливый поступок. Я совершенно согласен с позицией автора.

Люди считают «чудиком» того человека, который, например, ведёт себя не так, как они, не может постоять за себя. Подтверждением вышесказанному может служить рассказ А.С. Пушкина «Станционный смотритель». Проблема «маленького человека» не редкость в произведениях автора. Так, Самсон Вырин и есть тот самый «маленький человек», на которого никто не обращает внимания, каждый может его оскорбить, задеть его чувства. Даже дочь отворачивается от своего отца. А всё из-за того, что он не был похож на других людей.

Другим примером может служить роман известного американского писателя Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Гай Монтег — обычный пожарник, как и другие пожарники, выполняющие свою работу. Они просто-напросто сжигал книги, так как книги — это зло для общества потребления. Однако девушка Кларисса оказала огромное на него влияние. В результате чего, он уже не мог сжигать книги, а стал врагом общества. Он начал бороться за сохранение книг. Герой стал не приятен обществу людей, в котором он живёт, так как его взгляды отличались от взглядов тех людей. В заключение хочется сказать, каждый человек по своему уникален. Важно уважать взгляды, идеи, интересы других людей, если они не приносят никому вреда.

Вариант 3

Что может быть причиной неприятия человека обществом? Можно ли изменить отношение к себе со стороны других людей? Именно эти вопросы возникают при чтении текста известного русского писателя девятнадцатого века Николая Семёновича Лескова.

Раскрывая проблему неприятия человека обществом, автор знакомит нас со своим героем, которого зовут Селиван. В ходе повествования Лесков показывает, как изменяется отношение героев к этому человеку. Сначала писатель знакомит своих читателей с тем, какое мнение о Селиване сложилось в округе: его считают колдуном, разбойником и вором. Может быть, это происходит потому, что герой живёт одиноко и никому не довелось узнать его поближе. Вот и отец рассказчика и исправник тоже были уверены, что этот «разбойник» способен убить, чтобы воспользоваться чужими вещами и деньгами. Но однажды такое мнение о Селиване изменилось. После вынужденной ночёвки в доме этого человека тётушка рассказчика вспомнила о шкатулке с крупной суммой денег, которую забыла впопыхах. Исправник уже опоясался саблей, намереваясь схватить вора, но неожиданно на пороге со шкатулкой появился запыхавшийся Селиван, который оказался честным, скромным, добрым человеком, отказавшимся даже от вознаграждения за свою честность. Автор показывает, каким ложным и предвзятым может быть мнение о человеке, если окружающим не довелось узнать этого человека поближе.

Так, постепенно, в ходе своего повествования, автор подводит нас к мысли о том, что причиной неприятия человека обществом может быть неспособность или нежелание людей присмотреться к тому, кто чем-либо отличается от них или ещё не имел возможности заявить о себе, совершив достойный поступок. Человек может завоевать расположение окружающих, проявив свои лучшие качества.

Позиция автора мне близка. Несомненно, часто бывает так, что окружающие судят о ком-либо по его внешнему виду, не всегда привлекательному, или по толкам и слухам, не пытаясь лучше узнать другого человека. Только благородный поступок может изменить дурную репутацию.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что среди окружающих часто складывается предвзятое отношение к кому-либо только по слухам о нём. Но когда этот человек совершает достойный поступок, отношение к нему изменяется в лучшую сторону.

Вариант 4

Что такое доверие? На чем оно основывается и как заслужить его? Живя в обществе, мы не изолированы от окружающих нас людей, и нам очень важно, как к нам относятся коллеги, друзья, родные, доверяют ли они нам. Ведь доверие – это открытые, честные отношения между людьми.

Проблему доверительного отношения к человеку раскрывает в своем рассказе Н.С. Лесков.

Автор изображает героя Селивана в двух разных ракурсах. Вначале — через восприятие других людей: его « все в округе считали колдуном и разбойником». Поэтому во время переезда, когда отец и исправник обнаружили пропажу шкатулки с деньгами, они, конечно же, сразу подумали, что это дело рук Селивана. Автор изображает страх окружающих людей перед этим человеком, ненависть к нему через реплики тетушки и исправника.

Но другой эпизод этого рассказа противопоставлен первому. Селиван оказался совсем не таким человеком, каким считали его люди. Автор показывает, как он возвращает забытую хозяевами шкатулку. Акцентируя внимание на душевном состоянии Селивана, Лесков так описывает его:

«… задыхался от непомерно скорой ходьбы и, должно быть, от сильного внутреннего волнения». Такие детали, как опущенные голова и руки, говорят об эмоциональных переживаниях Селивана. Автор показывает стыд отца перед Селиваном за недоверие к нему, раскаяние, желание загладить вину, даже откупиться деньгами. «Мне не надо чужого» — в этих словах автор выражает суть простого мужика.

В этих двух эпизодах Н.С. Лесков показал, каким человеком люди считали Селивана, а каким он оказался на самом деле. Молва и слухи подорвали доверие к нему окружающих, но он своим честным поступком вернул доброе расположение к себе, уважение людей.

Позиция автора заключается в том, что человеку нужно доверять, не верить слухам, а верить делам.

Я согласна с позицией автора и считаю, что основой добрых взаимоотношений людей является доверие. Даже если ты будешь доверять нечестному, оступившемуся человеку, в нем может проснуться совесть, он, чувствуя доверие к себе, постарается оправдать его, восстановить свое доброе имя.

На доверии строится и семья, и дружба, и корпоративные отношения. «Доверие, по большей части, вызывает ответную честность», — писал древнеримский историк Тит Ливий.

«Мой отец и исправник были поражены» − сочинение

Вариант 1

Ииногда случаются ошибки, подобные описанной Лесковым: Селивана, возможно, оценили по неприятному внешнему виду, причислив его к классу “колдунов и разбойников”, которые крали деньги и убивали. Один сделал ложный вывод, передал другому, а тот-третьему-так и разнесся ложный слух, который все приняли, как “истинную правду”. Однако, после того, как Селиван вернул кошелек, все сразу же откинули предрассудки и убедились в своей ужасной ошибке. Герой оказался не только благородным, но и скромным, потому на вознаграждение ответил: “За что? Не надо!”.

Автор убежден, что мнение о человеке нужно складывать по его поступкам, а к общественным суждениям следует относиться с долей недоверия. Я солидарна с точкой зрения автора. Люди часто ошибаются в оценке, поэтому стоит прибегнуть к критическому мышлению, прежде чем поверить в слух о незнакомце.

Аргументом может послужить история Тома Робинсона из “Убить пересмешника” Харпер Ли. Том-чернокожий рабочий, которого обвиняют в изнасиловании белой женщины. Суд присяжных единогласно подтверждает виновность Робинсона, и только Аттикус Финч встаёт на сторону простого работяги, выступая в качестве его адвоката. На суде Аттикус доказывает ложность показаний пострадавшей девушки и ее отца, тем самым восстанавливая честь Робинсона. Действие происходит в пик Великой депрессии, а в то время отношение в Америке к чернокожим было стойко пренебрежительным. Аттикусу, несмотря на все аргументы, не удается сломать в них предвзятость: присяжные осуждают Робинсона. Так, ”стадное” мнение погубило жизнь ни в чем не провинившегося человека.

В заключение хочется посоветовать каждому при оценке человека прислушиваться прежде всего к себе, а потом уже обращаться к вердиктам общества.,

Вариант 2

Всегда ли мы правильно оцениваем окружающих нас людей? Такой вопрос находится в поле зрения русского писателя Н. Лескова.

Писатель от лица героя рассказал историю о человеке простого происхождения, которого считали разбойником, «колдуном и злодеем», вором. На самом деле он был не таким. Он принес шкатулку с деньгами людям, которые думали, что он ее украл.

Позиция автора заключается в словах священника, который объяснил ребенку, что ошибка людей заключалась в подозрительности, в предвзятости, «которая никому не позволяла видеть его добрую совесть». Впоследствии рассказчик был счастлив от того, что Селиван «у всех сделался человеком любимым и почетным».

С «мудрым и прекрасным» советом священника я согласна. Действительно, неверная оценка другого человека – это «пусторечие темных людей». В действительности этот человек совсем не такой. Рассказчик приводит в пример слова Селивана, которые, как и поступок, характеризуют его как человека доброго, совестливого: «Мне не надо чужого», «Чужою бедою не разживешься».

Предвзято думали и неприязненно относились люди к помощнику кузнеца Дмитрию Ефимовичу – главному герою рассказа А.П. Платонова «Юшка». Они видели, что он всегда плохо одет, у него не было смены одежды. Взрослые пугали детей, говоря, что если они будут плохо учиться и не будут слушаться родителей, то станут такими же, как Юшка. Он был слаб здоровьем, питался плохо, потому что заботился не о себе, а о приемной девочке, которая училась в городе. Впоследствии, когда Юшка умер от удара прохожего, в город приехала его приемная дочка и стала лечить людей. Так несправедливо оценивали люди человека.

В рассказе Юрия Яковлева говорится об отношении учительницы к ученику. Мальчик Коста был молчаливым и постоянно зевал на уроках. У Евгении Ивановны сформировалось к нему предвзятое отношение. Она думала, что мальчик не уважает ее, и поэтому сердилась на него. Однажды она решила посмотреть, чем он занимается, и увидела, как он гулял с собакой инвалида, затем он посещал больного мальчика в соседнем доме. Потом он спешил накормить собаку, которая жила у моря и преданно ждала хозяина. И дома у него были дела. Так Евгения Ивановна узнала, почему мальчик зевает и засыпает на уроках. Она поняла, что неправильно оценивала поведение ученика.

Итак, люди часто ошибочно оценивают окружающих. По внешнему виду и по некоторым кажущимся странными поступкам не всегда можно правильно оценить человека. Порой за внешней неприглядностью и сложившимся мнением об этом человеке скрываются богатства души человеческой, а открывать их непросто.

Вариант 3

Всегда ли первое впечатление о человеке оказывается верным? Над этим проблемным вопросом и задумывается Николай Семёнович Лесков, русский писатель, драматург, автор известных романов, повестей и рассказов. Для того, чтобы раскрыть данную проблему, автор от имени героя рассказывает нам историю о Селиване, в доме которого герою однажды пришлось ночевать и которого все в округе считали колдуном и разбойником. Рассказчик так же, как и все остальные, уверен в том, что Селиван украл у тётушки шкатулку с деньгами.

Однако, последующие события разворачиваются иначе: Селиван прибегает к ним домой и возвращает забытую шкатулку. После его поступка люди понимают, что ошибались насчёт него. На примере данной ситуации Лесков показывает нам то, насколько ошибочным может оказаться наше мнение о человеке, которого мы едва знаем. Позиция автора в данном вопросе очевидна: первое впечатление, которое производит на нас человек, далеко не всегда оказывается правильным. Довольно часто получается так, что наше мнение меняется, когда мы узнаём человека поближе. Я полностью согласна с мнением автора.

Действительно, человек, который сначала кажется злобным и подозрительным, обычно оказывается честным и добродушным. А тот, кто внушает доверие, в итоге показывает себя с совершенно противоположной стороны. Докажем это, приведя примеры из литературных произведений и жизненного опыта. Случается так, что после определенных ситуаций человек открывается нам с неожиданной стороны. И далеко не всегда эта сторона оказывает хорошей.

Невольно вспоминается книга Эли Фрей “Мой лучший враг”. Главные герои, мальчик и девочка, дружат с детства. Однажды с ними случается ужасная история, после которой поведение мальчика меняется, он становится чёрствым, агрессивным и опасным. Тамокс больше не узнает своего доброго друга, который оказался жестоким человеком, получающим удовольствие от издевательств над другими.

Итак, порой человек, которого мы считает добросердечным и светлым, в конце концов оказывается злым и жестоким.

Из жизненного опыта хочу привести в качестве примера историю, которую мне рассказала моя мама. В классе, в котором она училась, была девочка по имени Саша. Все считали её чужой, так как училась она плохо и почти никогда не делала домашние задания. Пообщавшись с этой девочкой и узнав её поближе, моя мама поняла, насколько она и её одноклассники ошибались насчет Саши. Оказалось, что ей приходится помогать маме по дому, потому что у той еще трое маленьких сыновей. Поэтому Саша не успевает делать домашние задания и так отстаёт от своих одноклассников.

Итак, чаще всего наше изначальное мнение о человеке оказывается ошибочным, потому что мы мало что о нём знаем. Таким образом, мы видим, что далеко не всегда первое впечатление о человеке оказывается правильным. Обычно мы меняем своё мнение, узнав человека поближе

Сочинение по тексту Лескова «о Селиване»

Проблема недоверия

Все люди сталкиваются с обманом и несправедливостью, поэтому в обществе особенно актуальна проблема недоверия, которую затронул и Н. С. Лесков в произведении «Пугало». Его главный герой имел плохую репутацию, потому что окрестные жители не сомневались в его причастности к проискам нечисти, и только случайность смогла разубедить их.

Автор демонстрирует на примере своих персонажей, что человек охотно верит плохому, но упорно отторгает хорошее. Так, исправник, услышав об исчезновении шкатулки, сразу же посчитал Селивана вором, даже не разобравшись в ситуации: «Он, верно, уже скрылся куда-нибудь, но он от меня не уйдёт» — говорил он. Герой не верил в то, что дворянка просто забыла свою вещь, а хозяин постоялого двора не заметил ее. Он поспешил обвинить его, заразившись сельскими предубеждениями, основанными на мистических страхах.

Писатель показывает всю глубину этих заблуждений, используя эмоционально окрашенные слова и выражения, указывающие на крайнее нервное возбуждение героев. Так, отец и исправник «были поражены», узнав об остановке на постоялом дворе, который пользовался дурной славой. Сами гости того злополучного дома думали, что Селиван хотел их «убить», чтобы «воспользоваться вещами и деньгами». Вспомнив о ценностях, тетушка «воскликнула»: «Ах, боже мой!». Чтобы задержать «вора», исправник «опоясался саблей». Все персонажи видели в одном человеке такую угрозу, что приготовились к худшему, то есть к применению насилия. Все эти акценты, расставленные автором, указывают на то, что все участники этой истории доведены предрассудками до нервного срыва, и в любом незначительном событии они уже видят повод для трагедии.

Конечно же, Н. С. Лесков развенчал этот миф о колдуне и разбойнике, что дает мне повод утверждать о его решительном протесте против всеобщего недоверия, ставшего основой общественных взаимоотношений. Автор осуждает неумение людей объективно оценивать друг друга и их нежелание открыть сердце для веры в лучшее.

Я согласен с писателем, ведь подозрительность сеет только вражду, значит, она вредна для нас. Многие литераторы откровенно высказывались об этом и показывали трагические последствия недоверия. Например, в книге А. И. Куприна «Олеся» героиня стала жертвой предрассудков: крестьяне избили ее на пороге церкви за то, что она, по их мнению, занималась колдовством. Ни один из них не смог бы доказать это, но все верили злой молве, а не искали правду в общении с самим человеком. Из-за этого Олеся вынуждена была бежать из Полесья и навсегда расстаться с возлюбленным. А ведь если бы жители деревни смогли довериться ей, то получали бы качественную медицинскую помощь от знахарки.

Однако иногда подозрительность губит не только человеческие отношения, но жизнь людей. В романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» героиня не верила в любовь своего избранника, поэтому терзала его ревностью и постоянными ссорами. Увидев ее усталость от бесконечных выяснений и конфликтов, Анна покончила с собой, желая в очередной раз доказать Вронскому, что он напрасно пренебрёг разговором с нею. К сожалению, на алтарь недоверия уже были принесены кровавые жертвы.

Таким образом, автор не только затронул актуальную социальную проблему, но и указал решение – нужно развенчивать свои стереотипы и объективно оценивать все происходящее. Кроме того, необходимо всегда давать человеку шанс показать себя с лучшей стороны, а не оклеивать его негативными ярлыками. Только так можно преодолеть свою подозрительность.

Проблема честности

Текст Н.С. Лескова показался мне интересным. Писатель поднимает в нем важную нравственную проблему – честности. Рассказчику пришлось переночевать в доме Селивана, которого все считали разбойником и вором (предл.1). Когда они с отцом обнаружили, что забыли тетушкину шкатулку с деньгами, то думали, что «разбойник» уже далеко. Каково же было их удивление, когда Селиван вернул шкатулку. Он даже денег оттуда не взял (предложения 17–18).

Автор окончательно убеждает нас в порядочности Селивана, когда тот отказывается от вознаграждения. Благодаря этому случаю все убедились, что герой – честный человек. Позиция писателя мне ясна. Честность – одно из важных качеств личности. И твои поступки могут изменить отношение общества. Я согласна с писателем в том, что честные люди заслуживают похвалы и уважения.

Докажу свою мысль, обратившись к произведениям художественной литературы. Обратимся к роману А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Гринев, вырвавшись на свободу, проиграл в бильярд Зурину сто рублей. Возможно, Зурин был не прав, так как видел, что перед ним совсем молодой человек. Он даже намеренно спаивал юношу и хвалил его игру.

Наутро Гринев понял всю безответственность своего поведения, но долг вернул, несмотря на сопротивление Савельича. Мне кажется, что герой поступил честно. Размышляя над данной проблемой, я вспоминаю одну притчу. Бродяга нашёл на рынке кошелек, в котором лежало сто золотых монет. Будучи честным человеком, он отдал потерявшему свою находку, надеясь на вознаграждение. Однако купец обвинил его в воровстве части денег. Спор решил судья, отдавший все золото бедняку. Он объяснил это тем, что в кошельке, который нашел бедняк, было сто золотых, а в том, который потерял купец, — двести. Значит, решил судья, этот кошелек потерял кто-то другой.

Так бедняк был вознагражден за честность. Таким образом, проблема честности актуальна в любые времена. И всегда были люди, которые поступали честно, и другие, желающие присвоить себе чужое. Выбор всегда остается за человеком.

Проблема влияния общественного мнения

Н.С. Лесков — известный русский писатель, драматург. В своих произведениях он затрагивает важные нравственные проблемы. Вот и в предложенном для анализа тексте автор заставляет нас задуматься над важными проблемами, одна из которых связана с тем, как происходит формирование общественного мнения.

Данная проблема актуальна потому, что от того, как общество относится к человеку, часто зависит его репутация. И не всегда она справедлива. Вот и автор, рассказывая о Селиване, сразу обращает внимание на то, что его считали разбойником и злодеем. Но представление о герое меняется, когда он вернул шкатулку с деньгами тётушке рассказчика. Причем сделал это в тот момент, когда люди готовы были отправиться на его поиски, думая, что он сбежал со шкатулкой. Оказалось, что Селиван бегом спешил за постояльцами, чтобы вернуть забытую вещь. Он даже не взял денег, предложенных ему тетушкой в благодарность, и удивился, что за обычный, с его точки зрения, поступок ему дают деньги. После этого люди изменили мнение о герое, стали чаще останавливаться у него на постой, перестали бояться.

Лесков приводит читателей к мысли, что общественное мнение может измениться, если человек совершит нравственный поступок. Я согласна с автором в том, что репутация человека часто зависит от мнения общества, которое не всегда бывает справедливым. Правда, добавлю, что многое зависит от нравственности общества, в котором вращается человек.

Вспомним произведение А.С. Грибоедова «Горе от ума». Главного героя Чацкого объявили сумасшедшим, хотя он таковым не являлся. А все потому, что взгляды героя отличались от идеалов фамусовского общества. Чацкий выступал за развитие наук и образования, критиковал чинопочитание и карьеризм. Общество ему этого не простило.

В рассказе А. Чехова «Ионыч» общество считало семью Туркиных самой интеллигентной и талантливой в Дялиже. Но автор с помощью различных деталей приводит нас к мысли о том, что их таланты мнимые. Шутки главы семьи не меняются в течение нескольких лет. Его жена пишет бездарные романы, Котик играет на фортепиано так, что герою кажется, что сыплются камни. Но мнение жителей города не меняется в течение нескольких лет.

Таким образом, нельзя однозначно сказать, как общество влияет на репутацию человека. Все зависит от него самого и от нравственности общества, в котором он живет. Хочется, чтобы человека оценивали все-таки по поступкам, как учит мудрый писатель Н.С. Лесков.

Проблема внутренней красоты человека

Читая текст Н.С. Лескова, я вспоминаю стихотворение Н. Заболоцкого: «… что есть красота и почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором красота, или огонь, мерцающий в сосуде?» В связи с этим я могу утверждать, что в тексте Лескова поставлена проблема внутренней красоты человека.

Героем в данном эпизоде является Селиван, который долгое время всем казался «пугалом», «колдуном и разбойником». Никто не видит в нём ничего хорошего и красивого, наоборот, обвиняют несчастного во всех грехах. Когда обнаружилась пропажа шкатулки, сразу же решили, что именно Селиван похитил её, ведь «все знают, что он вор…». Как ошибочно бывает мнение о человеке! И когда Селиван со шкатулкой в руках появился на пороге, это вызвало шок и недоумение. Это совершенно перевернуло мнение окружающих о нём. Это высказано словами рассказчика: ««Какое у него прекрасное, доброе лицо!». Вряд ли он изменился внешне, но внутренняя красота была очевидна. Н.С. Лесков хотел показать на данном примере, что честные поступки и доброжелательное отношение к людям – это и есть то, что делает человека красивым. В этом и заключается авторская позиция.

Невозможно не согласиться с мнением писателя, потому что все положительные образы величайших произведений литературы обладают внутренней красотой. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Соня Мармеладова – каждая из них не отличается внешней привлекательностью, но прекрасны их душевные порывы: любовь к ближним, честность в отношениях, стремление к идеалу. Тот человек, который сможет разглядеть такую красоту, станет поистине счастливейшим, так как будет «обожествлять» её и черпать в ней безграничную радость. Как, например, происходит с Петром Гринёвым из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина. В заключение хочется сказать: нет ничего красивее человека, в котором светится «мерцающий огонь» доброжелательности и честности.

Сочинения ЕГЭ по тексту Н.С. Лескова мой отец и исправник были поражены тем, что нам пришлось переночевать, 13 готовых примеров сочинений проблема текста с аргументами из литературы с реального ЕГЭ прошлых лет по русскому языку для 11 класса.

Проблема текста:

• Проблема неприятия человека обществом. (Что может быть причиной неприятия человека обществом? Может ли человек изменить отношение к себе со стороны других людей?)
• Проблема создания репутации, формирования мнения о человеке. (Как создаётся репутация человека? Как формируется мнение о человеке?)
• Проблема проявления внутренней красоты человека. (В чём проявляется внутренняя красота человека?)
• Проблема доверительного отношения к человеку. (Как нужно относиться к людям?)
• Проблема проявления честности. (В чём проявляется честность? Нуждается ли честность в поощрении?)
• Проблема благодарности. (Когда возникает чувство благодарности? В чём оно проявляется? Кто нуждается в выражении благодарности?)

Позиция автора:

• Причиной неприятия человека обществом может быть неспособность или нежелание людей присмотреться к тому, кто чем-либо отличается от них или ещё не имел возможности заявить о себе, совершив достойный поступок. Человек может завоевать расположение и уважение окружающих, проявив свои лучшие качества.
• Репутация человека подчас зависит от первоначального впечатления, которое он производит на людей, и, кроме того, может определяться мнением отдельных людей, внушающих доверие окружающим благодаря своему положению в обществе, занимаемой должности. Если человек проявит скрытые от окружающих в силу каких-то обстоятельств сво и лучшие черты, мнение окружающих о нём может измениться.
• Внутренняя красота человека проявляется в поступках, в честном и доброжелательном отношении к окружающим.
• К людям нужно относиться с доверием, стараясь рассмотреть то лучшее, что в них есть, и не подчиняясь бездумно мнению большинства, если оно основано лишь на первом впечатлении
• Честность проявляется в неспособности даже на время оставить у себя чужое, в стремлении как можно скорее вернуть людям то, что принадлежит им. Честность не нуждается в поощрении; честный человек просто не представляет себе, что можно не вернуть, присвоить себе то, что ему не принадлежит.

Мой отец и исправник были поражены тем что нам пришлось сочинение ЕГЭ

В наше время люди часто оценивают друг друга по внешности, и, как правило, эта оценка не подходит тому человеку, которого описывают. Так можно ли оценивать человека по внешнему виду? Над такой важной нравственной проблемой рассуждает русский писатель и драматург Н. С. Лесков в своем тексте.

Чтобы привлечь внимание читателей к данному вопросу, Н. С. Лесков рассказывает историю о Селиване, которого все в округе считали колдуном и разбойником.

Автор отмечает, что когда тетушка и исправник остановились у Селивана на ночь, то они думали, что он хотел их “убить и воспользоваться вещами”. Случайным образом, гости оставили шкатулку с деньгами у него дома. Автор обращает внимание читателя на то, что исправник, узнав о ее пропаже, сразу же намеревается поехать за шкатулкой, думая, что Селиван “верно, уже скрылся куда-нибудь”. Кроме того, исправник уверен, что Селиван от него не уйдет: ведь “все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать”. Поэтому, автор восхищается поступком Селивана и показывает изумление исправника и тетушки, когда он, задыхаясь от непомерно скорой ходьбы, возвращает шкатулку. Более того, Лесков обращает наше внимание на то, что Селиван не столько вернул шкатулку, но и отказывался брать деньги, говоря: “За что? Не надо! … Утаить чужое! … Мне не надо чужого.” – которые давали ему в качестве благодарности. Таким образом, автор показывает, что этот самый человек, который всем представлялся таким страшным, которого все считали колдуном и злодеем, отчего вдруг стал так хорош и приятен.

Позиция автора мне понятна: человека нужно оценивать не по внешнему виду, а по поступкам, которые совершает этот человек.

Нельзя не согласиться с мнением автора. В этом убеждает нас и произведение Юрия Яковлева “Рыцарь Вася”. Вася был полным мальчиком. Все в его классе считали, что “причина его полноты — обжорство”. Кроме того, на уроках физкультуры он был предметом общих насмешек. Но, как отмечает Юрий Яковлев, в его груди билось благородное сердце рыцаря. И действительно, когда один из ребят провалился под лед, никто, кроме этого тюфяка, не решился полезть в воду. Автор обращает наше внимание на то, что Вася промочил себе ноги и впоследствии заболел, но мальчика спас. Автор восхищен поступком Васи: ведь не смотря на то, что Вася подвергался постоянным насмешкам, его полнота не помешала ему совершить благородный поступок.

Таким образом, я еще раз убедился в том, человека нужно оценивать не по внешнему виду, не по общественному мнению и предрассудкам, а по поступкам, которые совершает этот человек.

Проблема предвзятого отношения к людям сочинение ЕГЭ

Очень часто мы формируем своё мнение о людях, не узнав их как следует, и в итоге не замечаем их подлинных качеств.

Поднимая проблему предвзятого отношения к людям, Н.С.Лесков приводит в данном тексте историю хозяина постоялого двора по имени Селиван. Он становится жертвой предвзятости со стороны рассказчика и его семьи, члены которой думают, что Селиван хочет их «убить и воспользоваться» их «вещами и деньгами». Их отношение к Селивану радикально изменилось, когда тот совершил для них благородный поступок. После этого они стали к нему благосклонны, а вслед за ними и другие люди изменили своё мнение о Селиване, и вскоре «он для всех сделался человеком любимым и почитаемым».

Этой историей Н.С.Лесков показывает, как глубоко мы можем ошибаться в людях, и как сильно может изменяться наше мнение: изначально отношение героев к Селивану основано на народной молве, величающей его «колдуном и разбойником», впоследствии — на личном знакомстве.

Позиция автора предельно ясна: данным текстом он призывает нас не судить о других людях, основываясь на чужом мнении о них, а обращать внимание прежде всего на их поступки. Я разделяю позицию автора и считаю, что именно поступки лучше всего характеризуют человека. Ведь мнение общества о ком-либо зачастую бывает ошибочно. Нравственный поступок же гораздо больше скажет о человеке, который его совершил.

Поднятая автором проблема встает перед каждым человеком в повседневной жизни. Зачастую мы невольно ориентируемся на чужие слова, составляя своё мнение о ком-либо, и в такие моменты важно уметь поймать себя на совершающейся подмене и задаться вопросом: «справедливо ли я подумал об этом человеке».

В чем же проявляется внутренняя красота человека сочинение ЕГЭ

Для многих людей красота является понятием, отражающим внешние признаки человека. Однако она может характеризовать и его моральные качества. В чем же проявляется внутренняя красота человека? Именно над этой проблемой предлагает задуматься автор данного текста Н. С. Лесков.

Писатель, знакомя читателя с Селиваном, обращает внимание на его непривлекательную внешность. Самому автору он кажется похожим на пугало, а другие считают его «колдуном и разбойником». Однако, не обладая поразительными внешними качествами, Селиван все же оказывается красивым. Красота эта является внутренней и, по мнению Н. С. Лескова, раскрывается в его честном поступке. Вернув забытую в его доме шкатулку, отказавшись от вознаграждения, поступив порядочно, Селиван, сам того не зная, открыл другим свои высокие моральные качества.

Автор не случайно приводит мысли рассказчика, который восклицает: «Какое у него прекрасное, доброе лицо» и искренне не понимает, как же Селиван, казавшийся ему ужасным человеком, вдруг стал «так хорош и приятен». Примеры из текста противопоставлены и являются убедительным доказательством того, внутренняя красота героя прежде была скрыта от всех, но проявилась в его порядочном поступке. В связи с этим Селиван для всех «сделался человеком любимым и почитаемым».

Таким образом, Н. С. Лесков подводит читателя к выводу о том, что внутренняя красота человека проявляется в его честных поступках, доброжелательном отношении к окружающим.

Я согласна с позицией автора и считаю, что истинные качества человека, как положительные, так отрицательные, открываются в его поведении. При этом внутренняя красота не связана с внешней, и, чтобы увидеть первую, нужно обратить внимание на его поступки. Это подтверждает русская пословица, говорящая о том, что о человеке судят по его делам. Так, в произведении О. Уайльда «Мальчик-звезда» читатель знакомится с мальчиком, обладающим поразительной внешней красотой, однако совершающим жестокие поступки по отношению к животным, людям и даже своей матери. В его поведении проявляются гордыня и себялюбие, а вовсе не нравственные качества. Это позволяет сделать вывод о том, что не всегда внешняя красота человека подразумевает наличие у него и внутренней.

Таким образом, по поступкам можно сказать о человеке многое, ведь благодаря им складывается впечатление о нем у других, его нравственных качествах, внутренней красоте, которая никак не связана с его внешними характеристиками.

Проблема отношения общества к человеку сочинение ЕГЭ

«Золотое правило нравственности» гласит: «Относись к другим так, как хочешь, чтобы они относились к тебе». Действительно, умение достойно обращаться с каждым является одним из главных условий нормальных взаимоотношений людей в современном мире, где формирование репутации человека зависит прежде всего от общественного мнения. Над проблемой отношения общества к человеку рассуждает Н.С.Лесков.

Человек – существо социальное, постоянно испытывающее потребность в общении, от которого зависит вся его жизнь, как личная, так и связанная с работой.

Автор говорит о напряженных отношениях Селивана, хозяина постоялого двора, с окружающими людьми. Это объясняется его созданной в обществе репутацией «колдуна» и «разбойника». Неудивительно, что семья героя-рассказчика была поражена новостью о ночёвке некоторых её членов в его доме. Поэтому в момент осознания того, что шкатулка с ценностями пропала, ни у кого не возникло сомнения о виновности в этом Селивана. Однако неожиданно для всех он заходит в комнату, задыхаясь от «непомерно скорой ходьбы и, должно быть, от сильного внутреннего волнения», и отдаёт тётушке пропажу. Этот поступок опроверг общественное мнение и привёл всех в замешательство. К сожалению, людям проще видеть перед собой не самого человека, а стереотип, касающийся его характера. И чтобы избавиться от этого, нужно приложить усилия как окружающим, так и самому человеку.

Для того чтобы завоевать расположение и уважение со стороны общества, достаточно проявить свои лучшие качества, например, совершить достойный поступок. Очевидно, Селиван даже не намеревался присвоить себе забытую постояльцами вещь. «Мне не надо чужого», — так он отвечает исправнику. Впоследствии семья героя-рассказчика невольно меняем мнение окружающих о Селиване. Отблагодарив его за бескорыстие и честность, они помогли ему вернуть доброе имя, «стать человеком любимым и уважаемым», что делает героя поистине счастливым. Общение является одной из главных составляющих частей достижения успеха в какой-либо деятельности и оказывает значительное влияние на эмоциональное состояние личности.

Н.С.Леской убеждён, что причина неприятия человека обществом заключается в неспособности или нежелании людей присмотреться к нему и увидеть те свойства, которые он скрывает ввиду отсутствия возможности их проявить. Побороть это неприязненное отношение можно, только совершив достойный поступок и проявив свои лучшие качества души.

Трудно не согласиться с мнением автора о необходимости преодоления такого барьера, как общественное мнение. Нужно видеть в людях хорошее и относиться к ним с пониманием, доверием и уважением.

Таким образом, не следует поддаваться влиянию ни мнения большинства, ни первому впечатлению. Стоит делать выводы о человеке, исходя только из его поступков, так как именно они являются истинными показателями его внутренней красоты.

В чём проявляется внутренняя красота человека сочинение ЕГЭ

Николай Семенович Лесков — русский писатель, драматург, автор известных романов, повестей и рассказов. В тексте автор рассматривает проблему проявления внутренней красоты человека и задается вопросом: в чём проявляется внутренняя красота человека?

Автор раскрывает проблему на примере поступка Селивана — человека, которого «все в округе считали колдуном и Тётушка рассказчика забыла шкатулку с деньками в доме у Селивана. Герои текста стали подозревать, что в пропаже виноват разбойник. Но как только исправник собрался найти его, в зал зашел Селиван. В руках у него была шкатулка, и, как выяснилось позже, деньги в ней были не тронуты. Описанная ситуация демонстрирует честный поступок героя.

Стоит обратить внимание и на слова Селивана. Рассказчик хотел вознаградить героя за то, что он «честно сберег и принес забытые деньги», что он «не подумал утаить чужое». На данные слова Селиван ответил: «Разве надо не честно? Утаить чужое! Мне не надо чужого». Слова героя позволяют увидеть по-настоящему бескорыстную натуру Селивана.

Оба примера наглядно иллюстрируют добросовестность и благородность Селивана.

Позиция автора такова: внутренняя красота человека проявляется в поступках, в честном и доброжелательном отношении человека к окружающим его людям.

Нельзя не согласиться с Николаем Семеновичем Лесковым. Действительно, внутренняя красота не зависит от внешнего облика человека или мнения, которое сложилось у людей, она проявляется в добропорядочных поступках человека. Данные слова доказывает образ Сони Мармеладовой, героини произведения Ф.М. Достоевского “Преступление и наказание”. Из-за недоедания и нищеты внешний вид Сони сильно страдает. В глазах общества Соня является презираемым, падшим существом — она принуждена получить желтый и жить отдельно от своей семьи. Но внутренний мир Сони Мармеладовой совсем отличается от внешнего, ведь «распутную жизнь» героиня ведет ради спасения от голода мачехи и ее детей. Таким образом, можно сказать, что красив тот, кто совершает нравственные поступки.

Итак, Н.С. Лесков показал, что истинная красота человека заключается не в его внешности, а в его поступках.

От чего зависит отношение общества к человеку сочинение ЕГЭ

От чего зависит отношение общества к человеку? Эту проблему рассматривает Н. С. Лесков.

Отвечая на проблемный вопрос, Николай Семёнович рассказывает об изменении мнения общества о человеке. Автор повествует о Селиване, которого все вокруг считают злодеем. Главному герою приходится переночевать в его доме, после чего пропадает драгоценная шкатулка. Все решают, что ее украл сам Селиван: «Он, верно, уже скрылся куда-нибудь, но он от меня не уйдёт! … Наше счастье, что все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать. . . ».

Никто не сомневается в его вине, хоть она и не была доказана. Данный пример показывает, что общество часто предвзято к некоторым людям, мнение о человеке может определяться ошибочным мнением большинства.

Далее, в предложениях 12-17 говорится, что Селиван сам возвращает шкатулку владельцам. Этим достойным поступком он меняет мнение о себе. После огласки произошедшего, Селивана перестают считать злодеем, он становится любимым и почитаемым. Фрагмент иллюстрирует, что отношение общества к человеку может меняться, если он показывает себя с положительной стороны.

Эти примеры, дополняя друг друга, показывают, что мнение общества о человеке складывается из оценок большинства, поэтому часто является предвзятым. Кроме того, оно может измениться.

Авторская позиция заключается в том, что отношение общества к человеку зависит от мнения большинства окружающих, а поэтому может быть ошибочно.

Я согласна с точкой зрения автора. Действительно, мнение о человеке бывает ошибочно, что вызывает негативное отношение. Так относились к главному герою рассказа А. П. Платонова «Юшка». Люди видели, что он плохо одет, слаб здоровьем, судили его за бедность. На деле он экономил, потому что заботился о приемной дочери. Так, люди осуждали и плохо относились к человеку, не зная его историю.

Таким образом, можно сделать вывод: отношение общества к человеку определяется мнением большинства. Часто это мнение бывает ошибочно, приводит к негативному отношению к человеку, поэтому к людям нужно относиться более терпимо, давать им возможность проявить себя.

Может ли общественное мнение быть ошибочным сочинение ЕГЭ

Бывает ли так, что кто-то всем кажется злобным, неуживчивым человеком, одним словом, неприятной личностью, а на самом деле он вовсе не такой? Может ли общественное мнение быть ошибочным? Именно над этой проблемой размышляет Н. С. Лесков в предложенном для анализа тексте.

Все в округе считают Селивана, хозяина постоялого двора, колдуном и злодеем; дурная слава о нём приводит рассказчика и его тётушку к мысли, что он хотел совершить страшное преступление в их отношении: «Мой отец и исправник были поражены тем, что нам пришлось переночевать в доме Селивана, которого все в округе считали колдуном и разбойником и который, как мы думали, хотел нас убить и воспользоваться нашими вещами и деньгами…». Тётушка вдруг осознаёт, что шкатулка, в которой лежали «тысячи», осталась в доме этого страшного человека. Исправник вызывается вернуть ценную вещь и привести Селивана, очень хорошо зная отношение местных жителей к нему: «Наше счастье, что все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать…». Исправник играет роль «рупора» общественного мнения, которое признаёт Селивана колдуном и злодеем.

Но в следующий миг («…только исправник опоясался своей саблей…») происходит непредвиденное. В залу входит Селиван собственной персоной «с тётушкиной шкатулкой в руках».

Дорогая родственнице рассказчика вещь оказывается нетронутой: «Шкатулка была в полной целости».

На радостях, желая отблагодарить Селивана, тётушка даёт ему «две сотенные бумажки», однако он отказывается от подарка. Зато отец рассказчика преподносит хозяину постоялого двора куда более важный дар: всеобщее признание. Сам Селиван говорит: «Ко мне теперь, вот уже три дня, всё стали люди заезжать… Пошёл доход… Щи варили… Нас не боятся, как прежде боялись». Рассказчик замечает, что видел дальнейший расцвет этого признания: Селиван для всех сделался «человеком любимым и почитаемым».

Сопоставляя эти два примера, можно сделать вывод, что всё это время мнение окружающих о Селиване было неправильным. Он представлялся всем мрачным, нелюдимым, способным на преступление, а случай со шкатулкой выявил его истинное лицо, лицо человека честного и благородного, что повлияло на отношение к нему всей округи.

Позиция автора не выражена ясно, он выступает в качестве стороннего наблюдателя, передавая всё, что видит и слышит. Но тем не менее можно утверждать: Лесков с самого начала на стороне Селивана. Об этом говорит и то, как он описывает волнение в передней, и состояние хозяина постоялого двора после сложного перехода со шкатулкой, и действия тётушки и отца рассказчика. Наконец, о положительном отношении Николая Семёновича к своему герою говорит хороший финал истории Селивана.

Я разделяю с автором его точку зрения. К несчастью, мне часто приходилось наблюдать подобные случаи. Более того, в истории такие ситуации не являются редкостью. И правда тоже не сразу одерживает верх над ложью. Здесь уместно вспомнить историю, произошедшую в 1812 году с главнокомандующим русской армии генералом от инфантерии Михаилом Богдановичем Барклаем-де-Толли. Из-за тактики отступления вглубь России он подвергался нападкам со стороны генералитета, простые солдаты тоже не жаловали главнокомандующего за эти действия. Доведённый до отчаяния, в Бородинском сражении Барклай-де-Толли, по свидетельствам некоторых очевидцев, искал смерти. Вскоре после генерального сражения он покинул армию. Когда война 1812 года подходила к логическому завершению, когда Великая армия, теряя последние боеспособные части, покидала границы Российской империи, на высочайшем уровне, императором Александром Первым лично, была признана правильность тактики бывшего главнокомандующего. А потомки окончательно разобрались во всём.

Общественное мнение, оно же мнение большинства, конечно, во многих случаях верно. Но бывает и так, когда абсолютно всеми в отношении одного конкретного человека, ситуации или события допускается катастрофическая ошибка, которая может привести к фатальным последствиям. И если бы не чистейшая случайность, Селивана всё так и считали бы злодеем, колдуном и разбойником. И если бы не осознание правильности тех или иных действий, Барклая-де-Толли воспринимали бы как предателя до сей поры. У этих двух историй счастливый конец. А сколько тех, кто пал жертвой отрицательного общественного мнения? Этого мы никогда не узнаем.

Что может быть причиной неприятия человека обществом?

Что может быть причиной неприятия человека обществом? Можно ли изменить отношение к себе со стороны других людей? Именно эти вопросы возникают при чтении текста известного русского писателя девятнадцатого века Николая Семёновича Лескова.

Раскрывая проблему неприятия человека обществом, автор знакомит нас со своим героем, которого зовут Селиван. В ходе повествования Лесков показывает, как изменяется отношение героев к этому человеку. Сначала писатель знакомит своих читателей с тем, какое мнение о Селиване сложилось в округе: его считают колдуном, разбойником и вором. Может быть, это происходит потому, что герой живёт одиноко и никому не довелось узнать его поближе. Вот и отец рассказчика и исправник тоже были уверены, что этот «разбойник» способен убить, чтобы воспользоваться чужими вещами и деньгами. Но однажды такое мнение о Селиване изменилось. После вынужденной ночёвки в доме этого человека тётушка рассказчика вспомнила о шкатулке с крупной суммой денег, которую забыла впопыхах. Исправник уже опоясался саблей, намереваясь схватить вора, но неожиданно на пороге со шкатулкой появился запыхавшийся Селиван, который оказался честным, скромным, добрым человеком, отказавшимся даже от вознаграждения за свою честность. Автор показывает, каким ложным и предвзятым может быть мнение о человеке, если окружающим не довелось узнать этого человека поближе.

Так, постепенно, в ходе своего повествования, автор подводит нас к мысли о том, что причиной неприятия человека обществом может быть неспособность или нежелание людей присмотреться к тому, кто чем-либо отличается от них или ещё не имел возможности заявить о себе, совершив достойный поступок. Человек может завоевать расположение окружающих, проявив свои лучшие качества.

Позиция автора мне близка. Несомненно, часто бывает так, что окружающие судят о ком-либо по его внешнему виду, не всегда привлекательному, или по толкам и слухам, не пытаясь лучше узнать другого человека. Только благородный поступок может изменить дурную репутацию.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что среди окружающих часто складывается предвзятое отношение к кому-либо только по слухам о нём. Но когда этот человек совершает достойный поступок, отношение к нему изменяется в лучшую сторону.

Проблема неприятия человека обществом сочинение ЕГЭ

Что может быть причиной неприятия человека обществом? Можно ли изменить отношение к себе со стороны других людей? Именно эти вопросы возникают при чтении текста известного русского писателя девятнадцатого века Николая Семёновича Лескова.

Раскрывая проблему неприятия человека обществом, автор знакомит нас со своим героем, которого зовут Селиван. Все в округе считают Селивана колдуном, разбойником и вором. Отец рассказчика и исправник были уверены, что этот «разбойник» способен убить, чтобы воспользоваться чужими вещами и деньгами. Но однажды такое мнение о Селиване изменилось. После вынужденной ночёвки в доме этого человека тётушка рассказчика вспомнила о шкатулке с крупной суммой денег, которую забыла впопыхах. Исправник уже опоясался саблей, намереваясь схватить вора, но неожиданно на пороге со шкатулкой появился запыхавшийся Селиван, который оказался честным, скромным, добрым человеком, отказавшимся даже от вознаграждения за свою честность.

Так, постепенно, в ходе своего повествования, автор подводит нас к мысли о том, что причиной неприятия человека обществом может быть неспособность или нежелание людей присмотреться к тому, кто чем-либо отличается от них или ещё не имел возможности заявить о себе, совершив достойный поступок. Человек может завоевать расположение окружающих, проявив свои лучшие качества.

Позиция автора мне близка. Несомненно, часто бывает так, что окружающие судят о ком-либо по его внешнему виду, не всегда привлекательному, или по толкам и слухам, не пытаясь лучше узнать другого человека. Только благородный поступок может изменить дурную репутацию.

Подтвердить свою мысль могу, обратившись к литературному аргументу. У А. П. Платонова есть очень трогательный рассказ под названием «Юшка», где к заглавному герою, которого на самом деле звали Ефим Дмитриевич, среди жителей слободы укоренилось резко отрицательное мнение. Этого худого, слабого, измождённого болезнью сорокалетнего человека все пренебрежительно звали Юшкой, презирали, обижали и унижали его. А дети, подражая взрослым, преследовали помощника кузнеца, когда тот шёл по улице, кидали в него землю, камни, ветки. Только после смерти Юшки все узнали, что этот презираемый ими человек, который зиму и лето ходил в одной и той же старой одежде и никогда не пил сладкого чая, все заработанные за год деньги относил в город с одну семью, куда поместил сироту. Девочка выросла, получила медицинское образование и стала врачом, чтобы так же бескорыстно, как и её благодетель Ефим Дмитриевич, помогать нуждающимся. Сначала только столяр попросил прощения у Юшки: «Прощай, Юшка, и нас всех прости. Забраковали тебя люди, а кто тебе судья!» Но осознание своей несправедливости пришло и к другим людям.

Приведу ещё один литературный пример. В рассказе И. С. Тургенева «Бирюк» главного героя зовут Фома Григорьевич. Он крепостной, работает лесником у барина. Окрестные мужики его не любят, так как он «ловок, как бес», «хворостинки не даст унести». Бирюком его прозвали за нелюдимый и необщительный характер. Но однажды рассказчик, скрываясь от грозы в избушке лесника, убедился, что тот «славный малый». Застав худого и растрёпанного мужичонку за рубкой барского леса, Бирюк связал его, оставил до решения приказчика в своей избушке. Но всё-таки лесник отпустил бедняка, вернув ему его лошадёнку, хотя и был убеждён, что «воровать никому не след». Бирюк понял, что мужик находится в крайних обстоятельствах, что у него голодают жена и дети, что его притесняет приказчик. Так, став свидетелем доброго и милосердного поступка лесника, рассказчик понял, что Бирюк совсем не такой, каким он представал перед ним по слухам и по рассказам окрестных мужиков.

Таким образом, мы пришли к выводу о том, что среди окружающих часто складывается предвзятое отношение к кому-либо только по слухам о нём. Но когда этот человек совершает достойный поступок, отношение к нему изменяется в лучшую сторону.

Проблема внутренней красоты человека сочинение ЕГЭ

Читая текст Н.С.Лескова, я вспоминаю стихотворение Н.Заболоцкого: «… что есть красота и почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором красота, или огонь, мерцающий в сосуде?» В связи с этим я могу утверждать, что в тексте Лескова поставлена проблема внутренней красоты человека.

Героем в данном эпизоде является Селиван, который долгое время всем казался «пугалом», «колдуном и разбойником». Никто не видит в нём ничего хорошего и красивого, наоборот, обвиняют несчастного во всех грехах. Когда обнаружилась пропажа шкатулки, сразу же решили, что именно Селиван похитил её, ведь «все знают, что он вор…». Как ошибочно бывает мнение о человеке! И когда Селиван со шкатулкой в руках появился на пороге, это вызвало шок и недоумение. Это совершенно перевернуло мнение окружающих о нём. Это высказано словами рассказчика: ««Какое у него прекрасное, доброе лицо!». Вряд ли он изменился внешне, но внутренняя красота была очевидна. Н.С.Лесков хотел показать на данном примере, что честные поступки и доброжелательное отношение к людям – это и есть то, что делает человека красивым. В этом и заключается авторская позиция.

Невозможно не согласиться с мнением писателя, потому что все положительные образы величайших произведений литературы обладают внутренней красотой. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Соня Мармеладова – каждая из них не отличается внешней привлекательностью, но прекрасны их душевные порывы: любовь к ближним, честность в отношениях, стремление к идеалу. Тот человек, который сможет разглядеть такую красоту, станет поистине счастливейшим, так как будет «обожествлять» её и черпать в ней безграничную радость. Как, например, происходит с Петром Гринёвым из «Капитанской дочки» А.С.Пушкина.

В заключение хочется сказать: нет ничего красивее человека, в котором светится «мерцающий огонь» доброжелательности и честности.

От чего зависит репутация человека сочинение ЕГЭ

От чего зависит репутация человека? Возможно ли изменить мнение общества о себе? Именно над этими вопросами заставляет задуматься Н. С. Лесков.

В предложенном для анализа тексте повествуется о Селиване, хозяине постоялого двора, который вернул гостям шкатулку с деньгами, забытую в его доме. Этот поступок очень удивил как рассказчика, так и его спутников: «Все вскочили с мест и встали как вкопанные». Почему? Ответ мы можем найти в предложении 1: люди были не лучшего мнения о мужчине. О репутации Селивана мы можем судить и по реакции исправника на обнаружение пропажи (предложения 9-11). Однако отношение к хозяину «опороченного дворишка» изменилось, когда о его благородном поступке узнали в городе и в округе (предложения 44-47).

Позиция автора ясна: людям свойственно верить слухам, иногда беспочвенным, и это не может не отразиться на репутации, к тому же на представления окружающих о человеке может повлиять мнение тех, кто занимает особое положение в обществе, но, если ему предоставится возможность продемонстрировать свои истинные качества, отношение к нему может измениться.

Я полностью согласна с автором. Всего один поступок человека, способен резко изменить мнение окружающих о нем, причем эффект подобного явления может быть и отрицательным. Игнорируя нравственность, тот, кто обладает безупречной репутацией, рискует с ней распрощаться.

Исходя из этого, я пришла к следующему выводу: на отношения общества к нам может влиять множество различных факторов, но все же главную роль играют наши поступки, поэтому не стоит делать поспешных выводов о человеке, не увидев его истинное лицо.

Кого же можно назвать честным человеком сочинение ЕГЭ

Русская классическая литература во все времена своего существования стремилась воспитать человека, пробудить в нем лучшие чувства. Эту нравственную функцию писатели выполняли с помощью поиска положительного героя, который бы воплощал самые благородные качества личности. Одной из важных черт характера такого героя является, несомненно, честность. Как часто в повседневной жизни нам приходится слышать выражения «честный человек», «нечестный поступок» и подобные им! Кого же можно назвать честным человеком? Над этой проблемой размышляет Н.С. Лесков в своем тексте.

В поисках ответа на данный вопрос писатель обращается к истории о пропавшей шкатулке, которую герой рассказа и его тетя волею случая оставили в доме «колдуна» и «разбойника» Селивана. Когда пропажа была обнаружена тетей, домашние сразу заподозрили этого человека в воровстве, а исправник был убежден в виновности и нечестности хозяина постоялого двора: «Он, верно, уже скрылся куда-нибудь… Все знают, что он вор!». Вот так, без каких-либо доказательств, из человека сразу сделали преступника, хотя никто причину такого отношения к Селивану объяснить не мог. А ведь именно он принес шкатулку, не взяв оттуда ничего!

Лесков обращает внимание читателя на то, как хотел Селиван вернуть забытую вещь хозяйке, как он стремился сделать это по возможности скорее: «Я все бёг за вами… Хотел догнать… Задохнулся». Состояние этого человека автор описывает следующими выражениями: «тяжело дыша», «глухо произнес», «задыхался», «опустил голову и руки». Селиван задыхался не только от того, что торопился к тете героя, но и от переживаний. Все это говорит о сильном желании человека не присвоить себе чужое, а непременно отдать, чтобы люди, забывшие шкатулки, не успели расстроиться. Селиван действительно не собирался ничего утаивать, его бы тяготила вещь, принадлежащая другому.

Когда обрадованная тетя из чувства благодарности пыталась расплатиться деньгами за возвращение шкатулки, Селиван искренне не понимал причину ее действий: «За что? Не надо!», «Разве надо нечестно?», «Мне не надо чужого». Фразы этого героя характеризуют его как подлинно честного и хорошего человека, для которого подобные поступки являются нормой, образом жизни, нравственным кодексом. Он убежден в том, что так вести себя должен каждый. Это рядовой, обыкновенный поступок, не требующий наград, ведь ничего героического Селиван не совершил, просто принес забытую вещь хозяйке.

И невероятное стремление Селивана вернуть пропажу, и его отказ от материального поощрения связаны между собой, так как эти факты являются характеристикой героя и авторской иллюстрацией ответа на главный вопрос: «Какого человека можно назвать честным?».

Таким образом, позиция Н.С. Лескова заключается в следующем: честным человеком можно назвать того, кто считает нормой своего поведения делать хорошие поступки каждый день и не просить за это вознаграждения. Честность не позволит утаить чужое, человек будет испытывать тяжесть от мысли, что кто-то переживает за утерянную вещь. Эти чувства будут подталкивать поступить порядочно: как можно скорее найти хозяина и вернуть ему пропажу.

Я согласна с позицией автора. Подлинно честный человек – это тот, который считает достойные поступки совершенно обычными, привычными, стремится совершать добро в любой ситуации и действительно переживает даже за незнакомца. А самое главное, что поступить нечестно не позволит совесть, ведь именно она пробуждает лучшие чувства и направляет совершать хорошие поступки. Иной найдет оброненный кем-то кошелек и соблазнится найденными деньгами, совершенно не подумав, что незнакомец потерял месячный заработок, а может быть, и накопления за долгие годы. Только честный человек поспешит вернуть пропажу и обрадовать находкой ее хозяина, при этом не обманув и не взяв ничего чужого.

Итак, Н.С. Лесков в своем тексте размышляет о честности человека, приводя историю действительно хорошего человека, считавшегося по непонятной причине в округе вором. А ведь именно Селиван поступил благородно: сбиваясь с ног и задыхаясь, спешил вернуть пропажу и отказывался от благодарности. По Лескову, честным можно назвать того, кто совершенно искренне и бескорыстно каждый день творит хорошие дела.

Сочинение ЕГЭ по тексту Н.С. Лескова

Стоит ли делать выводы о человеке, не зная его, опираясь лишь общественное мнение и слухи? В приведённом тексте Н.С. Лесков поднимает проблему предвзятого отношения.

Автор объясняет свою позицию, противопоставляя два примера. Первым является эпизод, в котором герои забыли в доме Селивана шкатулку. Они убеждены, что он украдет все деньги, которые в ней хранились, и сбежит. «Наше счастье, что все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать». Этим примером автор показывает, что люди готовы обвинить в преступлении того, о ком ходит дурная молва в округе. Раз его считают колдуном, разбойником и вором, значит таким он и должен быть. Во втором примере Лесков описывает то, как изменилось мнение о хозяине дома. После того, как Селиван сам вернул забытую шкатулку с деньгами, люди, узнав об этом, перестали его бояться. «Ведь это тот же самый человек, который всем представлялся таким страшным, которого все считали колдуном и злодеем», — говорит рассказчик. В этом примере автор демонстрирует, как сильно меняется мнение о человеке, когда удаётся разглядеть его истинное лицо. Тот, кто представляется ужасным, пугающим злодеем, в действительности может оказаться добрым, честным и благородным.

Позиция писателя ясна: не следует делать поспешные выводы о человеке, прислушиваясь к молве о нём. Лишь его поступки открывают правду.

Я абсолютно согласна с этим суждением. Нельзя судить книгу по обложке, так же и с людьми. Ярким подкрепляющим примером этой мысли является герой романа Франсуа Пласа «Узник двенадцати провинций». Вся деревня боялась старого лекаря Браза. Он был абсолютно слепым и худым, как скелет. Лекаря считали прислужником дьявола, обходили его дом стороной. Но те, кому он помог, искренне благодарили его и знали, что у него очень доброе сердце. Те же, кто отказывался от его помощи, полагаясь на волю Господа, несли потери. Здесь становится ясно, что предвзятое отношение может быть губительным для обеих сторон.

Таким образом, совершенно ясно, что человека следует оценивать лишь по его деяниям, ведь обмануться, прислушиваясь к другим, очень легко.

Текст Н.С. Лескова для сочинения

(1)Мой отец и исправник были поражены тем, что нам пришлось переночевать в доме Селивана, которого все в округе считали колдуном и разбойником и который, как мы думали, хотел нас убить и воспользоваться нашими вещами и деньгами… (2)Кстати, о деньгах. (3)При упоминании о них тётушка сейчас же воскликнула: – Ах, боже мой!

(4)Да где же моя шкатулка? (5)В самом деле, где же эта шкатулка и лежащие в ней тысячи? (6)Её, представьте себе, не было! (7)Да, да, её-то одной только и не было ни в комнатах между внесёнными вещами, ни в повозке — словом, нигде… (8)Шкатулка, очевидно, осталась там, на постоялом дворе, и теперь — в руках Селивана… – (9)Я сейчас скачу, скачу туда… (10)Он, верно, уже скрылся куда- нибудь, но он от меня не уйдёт! — говорил исправник.

– (11)Наше счастье, что все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать… (12)Но только исправник опоясался своей саблей, как вдруг в передней послышалось между бывшими там людьми необыкновенное движение, и через порог в залу, где все мы находились, тяжело дыша, вошёл Селиван с тётушкиной шкатулкой в руках. (13)Все вскочили с мест и остановились как вкопанные. – (14)Забыли, возьмите, — глухо произнёс Селиван.

(15)Более он ничего сказать не смог, потому что задыхался от непомерно скорой ходьбы и, должно быть, от сильного внутреннего волнения. (16)Он поставил шкатулку на стол, а сам, никем не прошенный, сел на стул и опустил голову и руки. (17)Шкатулка была в полной целости. (18)Тётушка сняла с шеи ключик, отперла её и воскликнула: – Всё, всё как было! – (19)Сохранно… — тихо молвил Селиван.

– (20)Я всё бёг за вами… (21)Хотел догнать… (22)Простите, что сижу перед вами… (23)Задохнулся. (24)Отец первый подошёл к нему, обнял его и поцеловал в голову. (25)Селиван не трогался. (26)Тётушка вынула из шкатулки две сотенные бумажки и стала давать их ему в руки. (27)Селиван продолжал сидеть и смотреть, словно ничего не понимал. – (28)Возьми то, что тебе дают, – сказал исправник. – (29)За что? (30)Не надо! – (31)За то, что ты честно сберёг и принёс забытые у тебя деньги. – (32)А то как же? (33)Разве надо нечестно?

– (34)Ну, ты хороший человек… (35)Ты не подумал утаить чужое. – (36)Утаить чужое!.. – (37)Селиван покачал головою. – (38)Мне не надо чужого. (39)И он встал с места, чтобы идти назад к своему опороченному дворишку, но отец его не пустил. (40)Он взял его к себе в кабинет и заперся там с ним на ключ, а потом через час велел запрячь сани и отвезти его домой.

(41)Через день об этом происшествии знали в городе и в округе, а через два дня отец с тётушкою поехали в Кромы и, остановившись у Селивана, пили в его избе чай и оставили его жене тёплую шубу. (42)На обратном пути они опять заехали к нему и ещё привезли ему подарков: чаю, сахару и муки. (43)Он брал всё вежливо, но неохотно и говорил:

– На что? (44)Ко мне теперь, вот уже три дня, всё стали люди заезжать… (45)Пошёл доход… (46)Щи варили… (47)Нас не боятся, как прежде боялись. (48)Когда меня повезли после праздников в пансион, со мною опять была к Селивану посылка. (49)Я пил у него чай и всё смотрел ему в лицо и думал: «Какое у него прекрасное, доброе лицо! (50)Отчего же он мне и другим так долго казался пугалом?» (51)Эта мысль преследовала меня и не оставляла в покое… (52)Ведь это тот же самый человек, который всем представлялся таким страшным, которого все считали колдуном и злодеем. (53)Отчего же он вдруг стал так хорош и приятен?

(54)В дальнейшие годы моей жизни я сблизился с Селиваном и имел счастье видеть, как он для всех сделался человеком любимым и почитаемым.

(по Н.С. Лескову)

Николай Семёнович Лесков (1831–1895) — русский писатель, драматург, автор известных романов, повестей и рассказов.

Смотрите также на нашем сайте:

▶Сочинение ЕГЭ по русскому языку 11 класс примеры с проблемами

▶Тренировочные варианты статград ЕГЭ по русскому языку

ПОДЕЛИТЬСЯ МАТЕРИАЛОМ

Произведения Н. С. Лескова носят особенный характер. Автор тонко чувствует малейшие изменения окружающей действительности. Он будто пропускает через сердце печали и радости русской народной жизни, смело говорит обо всех ее достоинствах и недостатках.

История создания

Лесков задумал это произведение, будучи уже состоявшимся писателем, имеющим за плечами многолетний публицистический опыт. Впервые «Пугало» было напечатано в журнале «Задушевное слово» в 1885 году с подзаголовком «Рассказ для юношества». Позже, готовясь к изданию Полного собрания сочинений, Николай Семенович включил его в состав цикла «Святочные рассказы».

Для писателя чуждо молчание, когда на его глазах совершается несправедливость. Поэтому работы, выходящие из-под пера Лескова, всегда находят отклик в обществе. Николай Семенович питает ненасытный интерес к судьбе человеческой, наполненной добром и злом, честностью и несправедливостью. К сожалению, сложно сохранить душевное благородство и не отступить под натиском клеветы и повсеместного непонимания, но у Селивана, главного героя рассказа «Пугало», это получилось.

Направление, жанр

Проза Лескова принадлежит к реалистическому направлению в литературе, правдиво отражающему жизнь со всеми ее радостями и недостатками.

«Пугало» относится к сказочному творчеству автора и по своей жанровой принадлежности является автобиографическим рассказом, который поражает передачей глубины человеческих чувств и где неразделимо связано смешное, трогательное и трагическое. Сюжет повествования течет широкой рекой, затрагивая все больше реалий народной действительности.

Суть

Эпиграфом к рассказу является старая русская поговорка: «У страха глаза велики». Действительно, какие только небылицы ни почудятся человеческому глазу, если сознание объято страхом и невежеством. Даже тогда, когда эта псевдореальность начинает граничить с абсурдом.

Но еще хуже, когда из-за этого страдает ни в чем неповинный человек. Что только ни приписывали Селивану. Народ шарахался от него, словно от прокаженного. Но все домыслы оказались неправдой. Доброе имя героя восторжествовало. Народ получил хороший урок, что не следует, не разобравшись, обвинять человека во всех смертных грехах.

Главные герои и их характеристика

Рассказ ведется от лица мальчика, переехавшего за город вместе с родителями. Здесь он находит много новых друзей и открывает для себя неизведанный, удивительный мир народных приданий. В этом ему помогает мельник Илья. Старенький дедушка рассказывает ребенку о домовых, кикиморах и «водяном дедке», живущим близ Селиванова леса. Именно Илья поведал мальчику историю Селивана, тем самым вызвав в ребенке неугасимый интерес к этому человеку и породив трепетный страх перед ним.

Образ Селивана привлекательный, живой и трагичный. Этот персонаж – выходец из семьи лесковских праведников, истинных спасателей по велению сердца. Внешность его внушает доверие. Лицо доброе, приятное. Глаза отличаются живостью и глубиной. На устах часто появляется тень улыбки. Говор у этого «чудака» особенный: фразы предельно четки, кратки и лаконичны, что выдает человека дела, а не приверженца сладкой и приторной речи. Тот случай, когда индивидуализм речи существует в соответствии с психологией человека.

Герой зачастую избегал людей, как будто их боялся. Но никто из народа так ни разу и не задался вопросом: «А чего он чурается?». Глядишь, и проблем человеку доставили бы меньше.

Селиван не выступает против самодурства, взяточничества и ханжества тех, кому принадлежит власть. Он спокоен, не горячится, не бросается отстаивать правду на всех уровнях (в отличие от Рыжова в рассказе «Однодум»). Нет. Он живет своей уединенной жизнью, ни на что не претендуя. Но если вдруг увидит, что кому-нибудь необходима помощь, то сразу же поспешит на подмогу, будь то застрявший посередине дороги купец или же заблудившиеся в лесу дети.

Темы

1. Рассказ, прежде всего, поражает тем, как тонко Лесков вводит и развивает тему фольклора. Автор обращается к русскому народному творчеству, чтобы, с одной стороны, читатель почувствовал таинственную атмосферу, которой наполнена каждая страничка книги. Только поняв психологию народа, можно по достоинству оценить поведение людей, мотивацию их поступков и объяснить их веру в нечистую силу. С другой стороны, писатель использовал фольклорные мотивы, чтобы «сгустить тучи» вокруг образа Селивана. Элементы народного творчества были словно перекидным мостиком к образу «кровожадного чародея», который заключает договор с нечистью и вершит вместе с ней «грязные» дела. В представлении людей Селиван является помощником «темных» сил на земле.
2. Одна из важных тем — тема одиночества человека в обществе. Порой люди могут безжалостно бросить тень на человека, не задумываясь о последствиях. Никто не захотел понять Селивана. Все упорно распространяли страшные слухи, способствующие превращению этого чудака в пугало. Говорят, что народ – единое целое. Но всегда находится человек, который становится изгоем в обществе.
3. Красной нитью через произведение проходит тема долготерпения. Тяжкая доля досталась герою. Ему пришлось долго ждать, прежде чем его доброе имя было восстановлено. Селиван не проникся ненавистью к миру и не мстил людям в ответ на их клевету, хотя на него «навесили» множество ярлыков: лукавый колдун, детоубийца и великий злодей. Все вселенское зло сосредоточили в одном лице. Так проще: не надо ни думать, ни рассуждать.

Проблемы

1. Отсутствие сострадания и человеколюбия – одна из главных проблем рассказа. Когда Лесков описывает холодные морозные вечера и то, как дочку палача не пускают погреться, то возникают многочисленные вопросы: «Почему у людей черствеет сердце? Ребенок же ни в чем не виноват. Разве он должен отвечать за поступки отца?». В итоге девочка получает сильнейшие обморожения, подорвавшие ее здоровье.
2. Основная проблема рассказа – взаимоотношение праведника и общества. К сожалению, имеет место негативное отношение к человеку, отличающемуся от большинства. Селиван, ведя отшельнический образ жизни, не оправдывался, слыша о себе различные небылицы, и продолжал хорошо относиться к окружающим. Люди его не понимали, так как полностью полагались на истину суеверий, что порождало в них жестокость и непредсказуемость в поведении. Герой же не держал на них зла.
3. Проблема доброты занимает одно из ключевых мест в рассказе. Лесков показывает, что именно доброе и бескорыстное отношение ко всем окружающим помогает добиться справедливости. Селиван творил благие дела не ради собственной выгоды, а по воле сердца. Первоначально этого не замечали, но со временем искренность героя помогла прозреть простым людям и излечить их душевную слепоту. Это один из тех рассказов, где все заканчивается благополучно. Автор тем самым вознаграждает главного персонажа за его гуманное отношение к враждебному обществу
4. Другая проблема, поднятая автором — безжалостное отношение людей к животным. Так, убийство тощей собаки, согревающей девочку и отдающей ей часть своего тепла, рождает вопросы, на которые не находится в рассказе ответа. Почему люди считают, что могут спокойно убивать животных и вершить чужие судьбы? Во имя псевдоборьбы со злом были жестоко убиты ни в чем неповинные животные: кабан и петух. Били и телят, и овец, лишь бы поскорее разобраться с пронырливым «колдуном». Пощады не было никому.
5. В рассказе автор поднимает проблему невежества и суеверий. Данная проблематика всерьез обеспокоила писателя в зрелости, когда он стал уже опытным путешественником и увидел, как глупы и жестоки некоторые провинциальные крестьяне. Темные, малообразованные люди часто оказываются под воздействием примет, сверхъестественных сил. Например, красная метинка на лице Селивана не давала ему спокойной жизни еще с самого детства. Как говорится, «бог плута метит». Только ленивый не указывал на то, что мальчишке доверять нельзя. Хотя калачник, у которого работал юноша, был им крайне доволен.

Смысл

Лесков создает тип положительного русского человека, радетеля за правду. Селивану присущи чувство справедливости, бескорыстие и готовность к самопожертвованию. Он словно праведник, призывающий нас оглянуться, сбросить пелену с глаз и посмотреть на мир светлым взором. Это и есть идея, заложенная писателем.

Главная мысль повествования заключается в том, что мир может держаться только на заповедях добра, взаимопомощи, искренности и любви. Судьба самого Лескова была схожа с жизнью праведника, в глазах многих людей он долго был вот таким же «пугалом».

Вывод

Во все времена на русской земле встречались особенные люди, бескорыстно творящие добро и тихо молящиеся о светлом будущем России. Зачастую они молча сносили обиды и продолжали идти по пути света, согласия и христианской любви.

Эти праведники своим примером как бы давали уроки нравственности, способствуя объединению людей, готовых противостоять любым превратностям судьбы. Они говорили о том, что народ нуждается не в поклонении и не в осуждении, а, прежде всего, в понимании и сочувствии. Селиван, будучи носителем высокого душевного благородства, слушая зов своего сердца, доказал, что добрые поступки содействуют благу Родины и заставляют заблудшие души вернуться на путь истины.

Автор: Вероника Пакшина

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Героями произведений Николая Семеновича Лескова обычно становятся люди, которые по каким-то причинам сталкиваются с непониманием со стороны общества. Но вопреки всем проблемам они остаются добродетельными, достойными, сильными личностями. Одним из таких героев является мещанин Селиванов из рассказа “Пугало”, поэтому Многомудрый Литрекон предлагает ознакомиться с анализом данного произведения по плану ниже. 

История создания 

Из личных писем Лескова известно, что сюжет для рассказа взят из реальной жизни. 

Произведение задумывалось как “святочное”, то есть, фантастическое, на социальную тему и обязательно с моралью и счастливым концом. Кроме того, писатель хотел показать читателям обычного человека, столкнувшегося с несправедливостью.

Впервые опубликовано “Пугало” было в журнале для детей и подростков «Задушевное слово» в 1885 году. Позднее рассказ неоднократно входил в сборники сочинений писателя, но не редактировался и не изменялся.

История написания рассказа «Пугало» тесно связана с событиями из жизни самого автора. Если раньше он стремился отыскать на русской земле праведников, исполняя завещание Гоголя (у автора было намерение противопоставить мраку русской души ее светлые стороны, но так и не успел воплотить этот замысел во втором и третьем томе «Мертвых душ», где Чичиков и ему подобные должны были исправиться), то в 80-е годы он все больше стал разочаровываться в этом намерении. Пытаясь отыскать праведников, Лесков изучил много архивных материалов и разочаровался в церкви. На его мировоззрение повлияло и сближение с Л.Н. Толстым, который был отлучен от церкви. Например, его очерк «Поповская чехарда и приходская прихоть» вызвал бурный протест цензуры и стоил ему места в Министерстве русского просвещения. Но писатель продолжил разоблачать предрассудки народа, вызванные религиозными суевериями. Эту темы он затрагивал и в детских произведениях.

О своих последних работах, наполненных разочарованием и озлобленностью, он сказал: 

Эти вещи не нравятся публике за цинизм и прямоту. Да я и не хочу нравиться публике. Пусть она хоть давится моими рассказами, да читает. Я знаю, чем понравиться ей, но я не хочу нравиться. Я хочу бичевать её и мучить.

Жанр, направление

«Пугало» относится к жанру рассказа. На протяжении двадцати одной главы развивается центральная сюжетная линия, связанная с загадочным Селиваном. Кроме того, рассказ о событиях ведется от одного лица (юноши, который хочет встретиться с объектом неприязни многих), а все остальные персонажи лишь помогают раскрыть основную проблему.

Несмотря на то, что в произведении есть элементы мистики (суеверия насчет Селивана; убежденность людей в том, что отшельник умеет превращаться в зверей и управлять погодой, чтобы досадить местным жителям), “Пугало” все же остается реалистическим рассказом. Участвующие в действиях лица типичны: господа с высоким положением в обществе, служанки, крестьяне и прочие. Также повседневны ситуации и темы, затрагиваемые автором. А мистические мотивы получают вполне реальное объяснение.

Смысл названия

Пугалом в рассказе прямо называют одного из героев, который становится настоящей местной “страшилкой”. 

“Такой страх овладел мною потому, что дом наш и весь наш край, оказалось, находился во власти одного престрашного разбойника и кровожадного чародея, который назывался Селиван…”

Но в итоге заголовок, по сути, себя не оправдывает. Селиван оказывается хоть и крайне осторожным, но очень добрым и отзывчивым человеком. На удивление, он является наиболее положительным персонажем среди остальных, ведь он не ожесточился по отношению к тем, кто долгое время его унижал.

Суть: о чем?

В рассказе «Пугало» повествуется о мужчине по имени Селиван, который долгое время живет в уединении вместе с женой. 

Раньше он продавал калачи вместе с наставником, но потом внезапно исчез из города. Вернувшись, поселился на постоялом дворе одного купца, который вскоре умер. Никаких доходов у Селивана не было, но с голоду ни он, ни супруга так и не погибли. Поэтому местные жители стали называть отшельника коварным волшебником, разбойником и начали сторониться его.

Практически единственный, кто не верит молве полностью — сам рассказчик, ребенок, который страстно желает познакомиться с Селиваном. И такая возможность ему вскоре представляется во время поездки с другими ребятами в лес, который располагается недалеко от дома мужчины.

Во время встречи выясняется, что Селиван — вовсе не монстр, а вполне хороший человек, который к тому же помогает ребёнку, в отличие от тех, кто оставил его в лесу.

Во второй раз столкновение происходит во время сильного бурана. Экипаж, где находятся рассказчик и некоторые члены семьи, сбивается с пути, а лошади случайно выводят их к дому “колдуна”. Путешественники пережидают некоторое время у Селивана, а затем из-за недоразумения сбегают, оставив в доме драгоценную шкатулку.

Чужую вещь мужчина возвращает, его честность поражает всех, и Селивана в конце концов принимают в обществе как достойного уважения и любви человека.

Вот подробное краткое содержание рассказа «Пугало».

Главные герои и их характеристика

Посмотрим, как главные герои и их характеристика раскрываются в рассказе «Пугало»:

1. Рассказчик — мальчик, через взгляд которого читатели следят за развитием событий. В произведении содержится множество его мыслей, переживаний. Это позволяет погрузиться в атмосферу “Пугала” полностью и проникнуться другими персонажами. Как однажды замечает повествователь, все рассказанные им эпизоды реальны и правдивы. И этому можно поверить, так как недоверие, беспричинная ненависть, всеобщая злоба по отношению к одному человеку — все это существует на самом деле и встречается довольно часто. Как ребенок, рассказчик впечатлителен, любопытен, эмоционален, не боится показывать истинные чувства. Он единственный желает узнать таинственного Селивана поближе, так как ощущает в нем некое внутреннее тепло. Повествователь не думает, что отшельник на самом деле такой ужасный, каким его все считают. Удивительно то, что несмотря на более высокий социальный статус, ребенок чувствует себя с обычными людьми очень комфортно. Ибо именно с ними он наполняется жизнью и искренним счастьем.
2. Селиван — сирота, ранее был помощником калачника. Его считали хорошим работником, но даже в юношеские годы называли опасным из-за красной метки на лице. Согласно поверьям местных жителей, таким образом высшие силы отмечали тех, кому не следовало доверять. Разительным образом отношение к Селивану меняется после того, как он селится с дочерью палача вдали от остальных. Теперь окружающие не только высказывают какие-то подозрения, а откровенно боятся и ненавидят отшельника. И даже обвиняют его во всем плохом, что происходит: пропадают люди, портится урожай, ухудшается погода. Тем не менее, к финалу произведения выясняется, что герой очень милостив и сострадателен к ближним. Он спасает рассказчика и его маленького брата, дает семье повествователя приют во время бури и возвращает драгоценную шкатулку его тетушке. За все благородные поступки он не требует награды, потому что действует так, исходя из собственного понимания правильного. 

“Что такой за закон, — отвечал он, снова отстраняя от себя тетушкину руку с бумажками. — Чужою бедою не разживешься… Не надо…”

Селиван, пережив все испытания, обретает наконец счастье. Его вновь начинают уважать, он получает хороший дом и добрых друзей.

Темы

В рассказе очень заметна тема мистицизма и суеверий, связанных с народными обычаями. Слухи о том, что Селиван — злобный оборотень и колдун, разлетаются быстро и остаются в головах людей надолго. Ведь гораздо проще возложить ответственность за все проблемы на кого-то одного.

Помимо этого, раскрывается тема одиночества и вынужденного изгнания. Селиван и его сожительница уходят подальше от остальных, чтобы их не осуждали, но становится только хуже. У них нарушены связи со внешним миром, и это приводит к серьезным недопониманиям в будущем.

Стоит выделить тему милосердия. Селиван готов прийти на помощь любому, кто в ней нуждается, вопреки негативу, что он постоянно получает от людей.

Проблемы

Среди основных проблем в рассказе «Пугало» — человеческое невежество и беспричинная ненависть. Крестьяне предвзято относились к Селивану еще с того времени, когда он был подростком. И все из-за небольшой красной метки на лице, которая якобы указывала на связь с нечистой силой.

Суеверия настолько сильно влияют на людей, что те не могут взглянуть на мальчика (а затем и зрелого мужчину) иначе и портят жизнь невиновному.

Кроме того, поднимается проблема внутренней красоты, которая скрыта за отталкивающим образом. Герои страшатся не только репутации Селивана, но и его внешности. Но за пугающим, на первый взгляд, обликом (низкий рост, спутанная борода, черные от грязи руки) прячется чуткая, добрая и совестливая личность. Только вот разглядеть эту истину, как оказалось, может далеко не каждый.

Затрагивается и проблема влияния толпы на мышление отдельного человека. Рассказчик хочет узнать и понять Селивана, ему даже снится, как они дружат. Но под воздействием страхов окружающих и он испытывает тревогу.

Основная идея

Смысл рассказа «Пугало» заключается в том, что не стоит судить о ком-то слишком поспешно. Иначе можно серьезно ошибиться, а исправлять последствия придется очень долгим и сложным путем. А иногда случается так, что шанса что-то изменить уже не будет из-за различных обстоятельств.

Главная мысль рассказа «Пугало» состоит в несостоятельности суеверий и предрассудков. Подлинная вера должна учить добру и милосердию, а не указывать на дьявольские метки и другие поводы для вражды. Человек должен избавляться от предрассудков, иначе они уничтожат весь смысл его религиозных исканий и порывов. Истинные христиане в рассказе в погоне за демонами и вурдалаками позабыли о том, чему на самом деле учит их Библия.

Чему учит?

О чем заставляет задуматься рассказ «Пугало»? Введя в рассказ трагическую фигуру Селивана, автор показывает, что зачастую общество становится излишне жестоким. У героев нет объективных причин ненавидеть отшельника, лишь суеверия, построенные на догадках и нежелании разобраться в ситуации. 

Поэтому, утверждает автор, необходимо быть внимательнее к тем, кто нас окружает. Ведь необоснованное зло порождает только ответное зло, которое способно испортить жизнь каждому. Такова мораль рассказа «Пугало».

Художественные особенности

Особенностями писательского стиля Лескова являются многословие, витиеватость языка и употребление необычных сочетаний. Конечно, встречается все это и в “Пугале”.

Автор использует слова высокого, книжного стиля, которые резко контрастируют с образом рассказчика — несовершеннолетнего наивного юноши: потворствовать, содействовало, водворилось и прочие. Несложно отыскать устаревшие слова и термины, которые едва ли будут понятны широкому кругу современных читателей: подторжье, этишкет, фриз, вершиник, кутас, черевички и другие.

Есть в тексте упоминания мифических существ: Пифон, Цербер. 

Из более привычных средств выразительности автором употребляются эпитеты (страшный, черный, жилистый, хорошенький, красный и другие), восклицательные предложения (“Но дитя!”, “О ты, жестокая!”),  и риторические вопросы (“Кому охота с палачом знаться?”).

Благодаря всем перечисленным приемам текст становится более живым, образным, а герои — реалистичными.

Критика

Как следует из личных писем Лескова, о которых уже упоминалось ранее, рассказ понравился публике. Его положительно оценили как дети, так и взрослые. 

И даже до момента печати “Пугало” не подвергалось цензуре. Так что можно судить о том, что произведение пришлось по душе и читателям, и профессионалам.

Автор: Инна Колокольникова

Бродяжка этот был им узнан, и оказалось, что это не кто иной, как Селиван.

Спасенный Селиваном купец был не из таких людей, которые совсем нечувствительны к оказанной им услуге; чтобы не подлежать на страшном суде ответу за неблагодарность, он захотел сделать добро бродяге.

– Я должен тебя осчастливить, – сказал он Селивану, – у меня есть пустой двор на разновилье, иди туда и сиди в нем дворником и продавай овес и сено, а мне плати всего сто рублей в год аренды.

Селиван знал, что на шестой версте от городка, по запустевшей дороге, постоялому двору не место, и, в нем сидючи, никакого заезда ждать невозможно; но, однако, как это был еще первый случай, когда ему предлагали иметь свой угол, то он согласился.

Купец пустил.

Глава пятая

Селиван приехал во двор с маленькой ручной одноколесной навозницей, в которой у него мостились пожитки, а на них лежала, закинув назад голову, больная женщина в жалких лохмотьях.

Люди спросили у Селивана:

– Кто это такая?

Он отвечал:

– Это моя жена.

– Из каких она мест родом?

Селиван кротко отвечал:

– Из божьих.

– Чем она больна?

– Ногами недужна.

– А отчего она так недужает?

Селиван, насупясь, буркнул:

– От земного холода.

Больше он не стал говорить ни слова, поднял на руки свою немощную калеку и понес ее в избу.

Словоохотливости и вообще приятной общительности в Селиване не было; людей он избегал, и даже как будто боялся, и в городе не показывался, а жены его совсем никто не видал с тех пор, как он ее сюда привез в ручной навозной тележке. Но с тех пор, когда это случилось, уже прошло много лет, – молодые люди тогдашнего века уже успели состариться, а двор в разновилье еще более обветшал и развалился; но Селиван и его убогая калека все здесь и, к общему удивлению, платили за двор наследникам купца какую-то плату.

Откуда же этот чудак выручал все то, что было нужно на его собственные нужды и на то, что следовало платить за совершенно разрушенный двор? Все знали, что сюда никогда не заглядывал ни один проезжающий и не кормил здесь своих лошадей ни один обоз, а между тем Селиван хотя жил бедственно, но все еще не умирал с голода.

Вот в этом-то и был вопрос, который, впрочем, не очень долго томил окрестное крестьянство. Скоро все поняли, что Селиван знался с нечистою силою… Эта нечистая сила устраивала ему довольно выгодные и для обыкновенных людей даже невозможные делишки.

Известно, что дьявол и его помощники имеют большую охоту делать людям всякое зло; но особенно им нравится вынимать из людей души так неожиданно, чтобы они не успели очистить себя покаянием. Кто из людей помогает таким проискам, тому вся нечистая сила, то есть все лешие, водяные и кикиморы охотно делают разные одолжения, хотя, впрочем, на очень тяжелых условиях. Помогающий чертям должен сам за ними последовать в ад, – рано или поздно, но непременно. Селиван находился именно на этом роковом положении. Чтобы кое-как жить в своем разоренном домишке, он давно продал свою душу нескольким чертям сразу, а эти с тех пор начали загонять к нему на двор путников самыми усиленными мерами. Назад же от Селивана не выезжал никто. Делалось это таким образом, что лешие, сговорясь с кикиморами, вдруг перед ночью поднимали вьюги и метели, при которых дорожный человек растеривался и спешил спрятаться от разгулявшейся стихии куда попало. Селиван тогда сейчас же и выкидывал хитрость: он выставлял огонь на свое окошко и на этот свет к нему попадали купцы с толстыми черезами, дворяне с потайными шкатулками и попы с меховыми треухами, подложенными во всю ширь денежными бумажками. Это была ловушка. Назад из Селивановых ворот уже не было поворота ни одному из тех, кто приехал. Куда их девал Селиван, – про то никому не было известно.

Дедушка Илья, договорившись до этого, только проводил по воздуху рукой и внушительно произносил:

– Сова летит, лунь плывет – ничего не видно: буря, метель и… ночь матка – все гладко.

Чтобы не уронить себя во мнении дедушки Ильи, притворялся, будто понимаю, что значит «сова летит и лунь плывет», а понимал я только одно, что Селиван – это какое-то общее пугало, с которым чрезвычайно опасно встретиться… Не дай бог этого никому на свете.

Я, впрочем, старался проверить страшные рассказы про Селивана и от других людей, но все в одно слово говорили то же самое. Все смотрели на Селивана как на страшное пугало, и все так же, как дедушка Илья, строго заказывали мне, чтобы я «дома, в хоромах, никому про Селивана не сказывал». По совету мельника, я эту мужичью заповедь исполнял до особого страшного случая, когда я сам попался в лапы Селивану.

Глава шестая

Зимою, когда в доме вставили двойные рамы, я не мог по-прежнему часто видеться с дедушкой Ильей и с другими мужиками. Меня берегли от морозов, а они все остались работать на холоду, причем с одним из них произошла неприятная история, выдвинувшая опять на сцену Селивана.

В самом начале зимы племянник Ильи, мужик Николай, пошел на свои именины в Кромы, в гости, и не возвратился, а через две недели его нашли на опушке у Селиванова леса. Николай сидел на пне, опершись бородою на палочку, и, по-видимому, отдыхал после такой сильной усталости, что не заметил, как метель замела его выше колен снегом, а лисицы обкусали ему нос и щеки.

Очевидно, Николай сбился с дороги, устал и замерз; но все знали, что это вышло неспроста и не без Селивановой вины. Я узнал об этом через девушек, которых было у нас в комнатах очень много и все они большею частию назывались Аннушками. Была Аннушка большая, Аннушка меньшая, Аннушка рябая и Аннушка круглая, и потом еще Аннушка, по прозванию «Шибаёнок». Эта последняя была у нас в своем роде фельетонистом и репортером. Она по своему живому и резвому характеру получила и свою бойкую кличку.

Не Аннушками звали только двух девушек – Неонилу да Настю, которые числились на некотором особом положении, потому что получили особенное воспитание в тогдашнем модном орловском магазине мадам Морозовой, да еще были в доме три побегушки-девочки – Оська, Моська и Роська. Крестное имя одной из них было Матрена, другой Раиса, а как звали по-настоящему Оську – этого я не знаю. Моська, Оська и Роська находились еще в малолетстве, и потому к ним все относились довольно презрительно. Они еще бегали босиком и не имели права садиться на стульях, а присаживались внизу, на подножных скамейках. По должности они исполняли разные унизительные поручения, как-то: чистили тазы, выносили умывальные лоханки, провожали гулять комнатных собачек и бегали скороходами на посылках за кухонными людьми и на деревню. В теперешних помещичьих домах уже нигде нет такого излишнего многолюдства, но тогда оно казалось необходимым.

Все наши девы и девчонки, разумеется, много знали о страшном Селиване, вблизи двора которого замерз мужик Николай. По этому случаю теперь вспомнили Селивану все его старые проделки, о которых я прежде и не знал. Теперь обнаружилось, что кучер Константин, едучи один раз в город за говядиной, слышал, как из окна Селивановой избы неслися жалобные стоны и слышались слова: «Ой, ручку больно! Ой, пальчик режет».

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

Н. С. Лесков[править]

Пугало[править]

Источник текста: Собрание сочинений в 12 т. — М., Правда, 1989; Том 7, с. 182—226.

OCR: sad369 (г. Омск)

У страха большие глаза.
Поговорка

Глава первая[править]

Моё детство прошло в Орле. Мы жили в доме Немчинова, где-то недалеко от «маленького собора». Теперь я не могу разобрать, где именно стоял этот высокий деревянный дом, но помню, что из его сада был просторный вид за широкий и глубокий овраг с обрывистыми краями, прорезанными пластами красной глины. За оврагом расстилался большой выгон, на котором стояли казённые магазины, а возле них летом всегда учились солдаты. Я всякий день смотрел, как их учили и как их били. Тогда это было в употреблении, но я никак не мог к этому привыкнуть и всегда о них плакал. Чтобы это не часто повторялось, моя няня, престарелая московская солдатка — Марина Борисовна, уводила меня гулять в городской сад. Здесь мы садились над мелководной Окой и глядели, как в ней купались и играли маленькие дети, свободе которых я тогда очень завидовал.

Главная выгода их привольного положения в моих глазах состояла в том, что они не имели на себе ни обуви, ни белья, так как рубашонки их были сняты и ворот их с рукавами связаны. В таком приспособлении рубашки получали вид небольших мешков, и ребятишки, ставя их против течения, налавливали туда крохотную серебристую рыбёшку. Она так мала, что её нельзя чистить, и это признавалось достаточным основанием к тому, чтобы её варить и есть нечищеною.

Я никогда не имел отваги узнать её вкус, но ловля её, производившаяся крохотными рыбаками, казалась мне верхом счастия, каким мальчика моих тогдашних лет могла утешить свобода.

Няня, впрочем, знала хорошие доводы, что мне такая свобода была бы совершенно неприлична. Доводы эти заключались в том, что я — дитя благородных родителей и отца моего все в городе знают.

— Другое дело, — говорила няня, — если бы это было в деревне. Там, при простых, серых мужиках, и мне, пожалуй, можно было бы позволить наслаждаться кой-чем в том же свободном роде.

Кажется, от этих именно сдерживающих рассуждений меня стало сильно и томительно манить в деревню, и восторг мой не знал пределов, когда родители мои купили небольшое именьице в Кромском уезде. Тем же летом мы переехали из большого городского дома в очень уютный, но маленький деревенский дом с балконом, под соломенною крышею. Лес в Кромском уезде и тогда был дорог и редок. Это местность степная и хлебородная, и притом она хорошо орошена маленькими, но чистыми речками.

Глава вторая[править]

В деревне у меня сразу же завелись обширные и любопытные знакомства с крестьянами. Пока отец и мать были усиленно заняты устройством своего хозяйства, я не терял времени, чтобы самым тесным образом сблизиться с взрослыми парнями и с ребятишками, которые пасли лошадей «на кулигах» [Кулига — место, где срублены и выжжены деревья, чащоба, пережога. (Прим. автора.)].

Сильнее всех моими привязанностями овладел, впрочем, старый мельник, дедушка Илья — совершенно седой старик с пребольшими чёрными усами. Он более всех других был доступен для разговоров, потому что на работы не отлучался, а или похаживал с навозными вилами по плотине, или сидел над дрожащею скрынью и задумчиво слушал, ровно ли стучат мельничные колёса или не сосёт ли где-нибудь под скрынью вода. Когда ему надокучало ничего не делать, — он заготовлял на всякий случай кленовые кулачья или цевки для шестерни. Но во всех описанных положениях он легко отклонялся от дела и вступал охотно в беседы, которые он вёл отрывками, без всякой связи, но любил систему намёков и при этом подсмеивался не то сам над собою, не то над слушателями.

По должности мельника дедушка Илья имел довольно близкое соотношение к водяному, который заведовал нашими прудами, верхним и нижним, и двумя болотами. Свою главную штаб-квартиру этот демон имел под холостою скрынью на нашей мельнице.

Дедушка Илья об нём всё знал и говорил;

— Он меня любит. Он, если когда и сердит домой придёт за какие-нибудь беспорядки, — он меня не обижает. Ляжь тут другой на моём месте, на мешках, — он так и сорвёт с мешка и выбросит, а меня ни в жизнь не тронет.

Все молодшие люди подтверждали мне, что между дедушкою Ильею и «водяным дедкой» действительно существовали описанные отношения, но только они держались вовсе не на том, что водяной Илью любил, а на том, что дедушка Илья, как настоящий, заправский мельник, знал настоящее, заправское мельницкое слово, которому водяной и все его чертенята повиновались так же беспрекословно, как ужи и жабы, жившие под скрынями и на плотине.

С ребятами я ловил пискарей и гольцов, которых было великое множество в нашей узенькой, но чистой речке Гостомле; но, по серьёзности моего характера, более держался общества дедушки Ильи, опытный ум которого открывал мне полный таинственной прелести мир, который был совсем мне, городскому мальчику, неизвестен. От Ильи я узнал и про домового, который спал на катке, и про водяного, который имел прекрасное и важное помещение под колёсами, и про кикимору, которая была так застенчива и непостоянна, что пряталась от всякого нескромного взгляда в разных пыльных замётах — то в риге, то в овине, то на толчее, где осенью толкли замашки. Меньше всех дедушка знал про лешего, потому что этот жил где-то далеко у Селиванова двора и только иногда заходил к нам в густой ракитник, чтобы сделать себе новую ракитовую дудку и поиграть на ней в тени у сажалок. Впрочем, дедушка Илья во всю свою богатую приключениями жизнь видел лешего лицом к лицу всего только один раз и то на Николин день, когда у нас бывал храмовой праздник. Леший подошёл к Илье, прикинувшись совсем смирным мужичком, и попросил понюхать табачку. А когда дедушка сказал ему: «чёрт с тобой — понюхай!» и при этом открыл тавлинку, — то леший не мог более соблюсти хорошего поведения и сошкольничал: он так поддал ладонью под табакерку, что запорошил доброму мельнику все глаза.

Все эти живые и занимательные истории имели тогда для меня полную вероятность, и их густое, образное содержание до такой степени переполняло мою фантазию, что я сам был чуть ли не духовидцем. По крайней мере, когда я однажды заглянул с большим риском в толчейный амбар, то глаз мой обнаружил такую остроту и тонкость, что видел сидевшую там в пыли кикимору. Она была неумытая, в пыльном повойнике и с золотушными глазами. А когда я, испуганный этим видением, бросился без памяти бежать оттуда, то другое моё чувство — слух — обнаружило присутствие лешего. Я не могу поручиться, где именно он сидел, — вероятно, на какой-нибудь высокой раките, но только, когда я бежал от кикиморы, леший во всю мочь засвистал на своей зеленой дудке и так сильно прихватил меня к земле за ногу, что у меня оторвался каблук от ботинки.

Едва переводя дух, я сообщил всё это домашним и за своё чистосердечие был посажен в комнате читать священную историю, пока посланный босой мальчик сходил в соседнее село к солдату, который мог исправить повреждение, сделанное лешим в моей ботинке. Но и самое чтение священной истории не защищало уже меня от веры в те сверхъестественные существа, с которыми я, можно сказать, сживался при посредстве дедушки Ильи. Я хорошо знал и любил священную историю, — я и до сих пор готов её перечитывать, а всё-таки ребячий милый мир тех сказочных существ, о которых наговорил мне дедушка Илья, казался мне необходимым. Лесные родники осиротели бы, если бы от них были отрешены гении, приставленные к ним народною фантазией.

В числе неприятных последствий от лешевой дудки было ещё то, что дедушка Илья за прочитанные им для меня курсы демонологии получил от матушки выговор и некоторое время меня дичился и будто не хотел продолжать моего образования. Он даже притворялся, будто гонит меня от себя прочь.

— Пошёл от меня прочь, иди к своей няньке, — говорил он, заворачивая меня к себе спиною и поддавая широкой мозолистой ладонью под сиденье.

Но я уже мог гордиться своим возрастом и считать подобное обращение со мною несовместным. Мне было восемь лет, и к няньке своей мне тогда идти было незачем. Я это и дал почувствовать Илье, принеся ему полоскательную чашку вишен из-под слитой наливки.

Дедушка Илья любил эти фрукты — принял их, смягчился, погладил меня своей мозольной рукой по голове, и между нами снова восстановились самые короткие и самые добрые отношения.

— Ты вот что, — говорил мне дедушка Илья, — ты мужика завсегда больше всех почитай и люби слушать, но того, что от мужика услышишь, не всем сказывай. А не то — прогоню.

С тех пор я стал таить всё, что слышал от мельника, и зато узнал так много интересного, что начал бояться не только ночью, когда все домовые, лешие и кикиморы становятся очень дерзновенны и наглы, но даже стал бояться и днём. Такой страх овладел мною потому, что дом наш и весь наш край, оказалось, находился во власти одного престрашного разбойника и кровожадного чародея, который назывался Селиван. Он жил от нас всего в шести верстах, «на разновилье», то есть там, где большой почтовый тракт разветвлялся на два: одна, новая дорога шла на Киев, а другая, старая, с дуплистыми ракитами «екатерининского насаждения», вела на Фатеж. Эта теперь уже брошена и лежит взапусте.

В версте за этим разновильем был хороший дубовый лес, а при лесе — самый дрянной, совершенно раскрытый и полуобвалившийся постоялый двор, в котором, говорили, будто никто никогда не останавливался. И этому можно было легко верить, потому, что двор не представлял никаких удобств для постоя, и потому, что отсюда было слишком близко до города Кром, где и в те полудикие времена можно было надеяться найти тёплую горницу, самовар и калачи второй руки. Вот в этом-то ужасном дворе, где никто никогда не останавливался, и жил «пустой дворник» Селиван, ужасный человек, с которым никто не рад был встретиться.

Глава третья[править]

Повесть «пустого дворника» Селивана, по словам дедушки Ильи, была следующая. Селиван был кромский мещанин; родители его рано умерли, а он жил в мальчиках у калачника и продавал калачи у кабака за Орловской заставой. Мальчик он был хороший, добрый и послушный, но только калачнику всегда говорили, что с Селиваном требовалась осторожность, потому что у него на лице была красная метинка, как огонь, — а это никогда даром не ставится. Были такие люди, которые знали на это и особенную пословицу: «Бог плута метит». Хозяин-калачник очень хвалил Селивана за его усердие и верность, но все другие люди, по искреннему своему доброжелательству, говорили, что истинное благоразумие всё-таки заставляет его остерегаться и много ему не доверять, — потому что «бог плута метит». Если метка на его лице положена, то это именно для того, чтобы все слишком доверчивые люди его остерегались. Калачник не хотел отстать от людей умных, но Селиван был очень хороший работник. Калачи он продавал исправно и всякий вечер аккуратно высыпал хозяину из большого кожаного кошелька все пятаки и гривны, сколько выручил от проезжавших мужичков. Однако метка лежала на нём не даром, а до случая (это уже всегда так бывает). Пришёл в Кромы из Орла «отслужившийся палач», по имени Борька, и сказано было ему: «Ты был палач, Борька, а теперь тебе у нас жить будет горько», — и все, насколько кто мог, старались, чтобы такие слова не остались для отставного палача вотще. А когда палач Борька пришёл из Орла в Кромы, с ним уже была дочь, девочка лет пятнадцати, которая родилась в остроге, — хотя многие думали, что ей бы лучше совсем не родиться.

Пришли они в Кромы жить по приписке. Это теперь непонятно, но тогда бывало так, что отслужившимся палачам дозволялось приписываться к каким-нибудь городишкам, и делалось это просто, ни у кого на то желания и согласия не спрашивая. Так случилось и с Борькой: велел какой-то губернатор приписать этого старого палача в Кромах — его и приписали, а он пришёл сюда жить и привёл с собою дочку. Но только в Кромах палач, разумеется, ни для кого не был желанным гостем, а, напротив, все им пренебрегали, как люди чистые, и ни его, ни его девочку решительно никто не захотел пустить к себе на двор. А время, когда они пришли, было уже очень холодное.

Попросился палач в один дом, потом в другой и не стал более докучать. Он видел, что не возбуждает ни в ком ни малейшего сострадания, и знал, что вполне этого заслужил.

«Но дитя! — думал он. — Дитя не виновато в моих грехах, — кто-нибудь пожалеет дитя».

И Борька опять пошёл стучаться из двора во двор, прося взять если не его, то только девчонку… Он заклинался, что никогда даже не придёт, чтобы навестить дочь.

Но и эта просьба была так же напрасна.

Кому охота с палачом знаться?

И вот, обойдя городишко, стали эти злополучные пришельцы опять проситься в острог. Там хоть можно было обогреться от осенней мокроты и стужи. Но и в острог их не взяли, потому что срок их острожной неволи минул, и они теперь были люди вольные. Они были свободны умереть под любым забором или в любой канаве.

Милостыню палачу с дочерью иногда подавали, не для них, конечно, а Христа ради, но в дом никуда не пускали. Старик с дочерью не имели приюта и ночевали то где-нибудь под кручею, в глинокопных ямах, то в опустелых сторожевых шалашах на огородах, по долине. Суровую долю их делила тощая собака, которая пришла с ними из Орла.

Это был большой лохматый пёс, на котором вся шерсть завойлочилась в войлок. Чем она питалась при своих нищих-хозяевах — это никому не было известно, но, наконец, догадались, что ей вовсе и не нужно было питаться, потому что она была «бесчеревная», то есть у неё были только кости да кожа и жёлтые, истомлённые глаза, а «в середине» у неё ничего не было, и потому пища ей вовсе не требовалась.

Дедушка Илья рассказывал мне, как этого можно достигать «самым лёгким манером». Любую собаку, пока она щенком, стоит только раз напоить жидко расплавленным оловом или свинцом, и она сделается без черева и может не есть. Но, разумеется, при этом необходимо знать «особливое, колдовское слово». А за то, что палач, очевидно, знал этакое слово, — люди строгой нравственности убили его собаку. Оно, конечно, так и следовало, чтобы не давать поблажки колдовству; но это было большим несчастьем для нищих, так как девочка спала вместе с собакою, и та уделяла ребёнку часть теплоты, которую имела в своей шерсти. Однако для таких пустяков, разумеется, нельзя было потворствовать волшебствам, и все были того мнения, что собака уничтожена совершенно правильно. Пусть колдунам не удаётся морочить правоверных.

Глава четвёртая[править]

После уничтожения собаки девочку согревал в шалашах сам палач, но он уже был стар, и, к его счастию, ему недолго пришлось нести эту непосильную для него заботу. В одну морозную ночь дитя ощутило, что отец её застыл более, чем она сама, и ей сделалось так страшно, что она от него отодвинулась и даже от ужаса потеряла сознание. До утра пробыла она в объятиях смерти. Когда стало светать и люди, шедшие к заутрене, заглянули из любопытства в шалаш, то они увидели отца и дочь закоченевшими. Девочку кое-как отогрели, и когда она увидала у отца странно остолбенелые глаза и дико оскаленные зубы, тогда поняла в чём дело и зарыдала.

Старика схоронили за кладбищем, потому что он жил скверно и умер без покаяния, а про его девочку немножко позабыли… Правда, не надолго, всего на какой-нибудь месяц, но когда про неё через месяц вспомнили, — её уже негде было отыскивать.

Можно было думать, что сиротка куда-нибудь убежала в другой город или пошла просить милостыню по деревням. Гораздо любопытнее было то, что с исчезновением сиротки соединялось другое странное обстоятельство: прежде чем хватились девочки, было замечено, что без вести пропал куда-то калачник Селиван.

Он пропал совершенно неожиданно, и притом так необдуманно, как не делал ещё до него никакой другой беглец. Селиван решительно ничего ни у кого не унёс, и даже все данные ему для продажи калачи лежали на его лотке, и тут же уцелели все деньги, которые он выручил за то, что продал; но сам он домой не возвращался.

И оба эти сироты считались без вести пропавшими целых три года.

Вдруг, однажды, приезжает с ярмарки купец, которому принадлежал давно опустелый постоялый двор «на разновилье», и говорит, что с ним было несчастие: ехал он, да плохо направил на гать свою лошадь, и его воз придавил, но его спас неизвестный бродяжка.

Бродяжка этот был им узнан, и оказалось, что это не кто иной, как Селиван.

Спасённый Селиваном купец был не из таких людей, которые совсем нечувствительны к оказанной им услуге; чтобы не подлежать на страшном суде ответу за неблагодарность, он захотел сделать добро бродяге.

— Я должен тебя осчастливить, — сказал он Селивану, — у меня есть пустой двор на разновилье, иди туда и сиди в нём дворником и продавай овёс и сено, а мне плати всего сто рублей в год аренды.

Селиван знал, что на шестой версте от городка, по запустевшей дороге, постоялому двору не место, и, в нём сидючи, никакого заезда ждать невозможно; но, однако, как это был ещё первый случай, когда ему предлагали иметь свой угол, то он согласился.

Купец пустил.

Глава пятая[править]

Селиван приехал во двор с маленькой ручной одноколёсной навозницей, в которой у него местились пожитки, а на них лежала, закинув назад голову, больная женщина в жалких лохмотьях.

Люди спросили у Селивана:

— Кто это такая?

Он отвечал:

— Это моя жена.

— Из каких она мест родом?

Селиван кротко отвечал:

— Из божьих.

— Чем она больна?

— Ногами недужна.

— А отчего она так недужает?

Селиван, насупясь, буркнул.

— От земного холода.

Больше он не стал говорить ни слова, поднял на руки свою немощную калеку и понёс её в избу.

Словоохотливости и вообще приятной общительности в Селиване не было; людей он избегал, и даже как будто боялся, и в городе не показывался, а жены его совсем никто не видал с тех пор, как он её сюда привёз в ручной навозной тележке. Но с тех пор, когда это случилось, уже прошло много лет, — молодые люди тогдашнего века уже успели состариться, а двор в разновилье ещё более обветшал и развалился; но Селиван и его убогая калека всё жили здесь и, к общему удивлению, платили за двор наследникам купца какую-то плату.

Откуда же этот чудак выручал всё то, что было нужно на его собственные нужды и на то, что следовало платить за совершенно разрушенный двор? Все знали, что сюда никогда не заглядывал ни один проезжающий и не кормил здесь своих лошадей ни один обоз, а между тем Селиван хотя жил бедственно, но всё ещё не умирал с голода.

Вот в этом-то и был вопрос, который, впрочем, не очень долго томил окрестное крестьянство. Скоро все поняли, что Селиван знался с нечистою силою… Эта нечистая сила и устраивала ему довольно выгодные и для обыкновенных людей даже невозможные делишки.

Известно, что дьявол и его помощники имеют большую охоту делать людям всякое зло; но особенно им нравится вынимать из людей души так неожиданно, чтобы они не успели очистить себя покаянием. Кто из людей помогает таким проискам, тому вся нечистая сила, то есть все лешие, водяные и кикиморы охотно делают разные одолжения, хотя, впрочем, на очень тяжелых условиях. Помогающий чертям должен сам за ними последовать в ад, — рано или поздно, но непременно. Селиван находился именно на этом роковом положении. Чтобы кое-как жить в своём разорённом домишке, он давно продал свою душу нескольким чертям сразу, а эти с тех пор начали загонять к нему на двор путников самыми усиленными мерами. Назад же от Селивана не выезжал никто. Делалось это таким образом, что лешие, сговорясь с кикиморами, вдруг перед ночью поднимали вьюги и метели, при которых дорожный человек растеривался и спешил спрятаться от разгулявшейся стихии куда попало. Селиван тогда сейчас же и выкидывал хитрость: он выставлял огонь на своё окошко и на этот свет к нему попадали купцы с толстыми черезами, дворяне с потайными шкатулками и попы с меховыми треухами, подложенными во всю ширь денежными бумажками. Это была ловушка. Назад из Селивановых ворот уже не было поворота ни одному из тех, кто приехал. Куда их девал Селиван, — про то никому не было известно.

Дедушка Илья, договорившись до этого, только проводил по воздуху рукой и внушительно произносил:

— Сова летит, лунь плывёт — ничего не видно: буря, метель и… ночь матка — всё гладко.

Чтобы не уронить себя во мнении дедушки Ильи, я притворялся, будто понимаю, что значит «сова летит и лунь плывёт», а понимал я только одно, что Селиван — это какое-то общее пугало, с которым чрезвычайно опасно встретиться… Не дай бог этого никому на свете.

Я, впрочем, старался проверить страшные рассказы про Селивана и от других людей, но все в одно слово говорили то же самое. Все смотрели на Селивана как на страшное пугало, и все так же, как дедушка Илья, строго заказывали мне, чтобы я «дома, в хоромах, никому про Селивана не сказывал». По совету мельника, я эту мужичью заповедь исполнял до особого страшного случая, когда я сам попался в лапы Селивану.

Глава шестая[править]

Зимою, когда в доме вставили двойные рамы, я не мог по-прежнему часто видеться с дедушкой Ильёй и с другими мужиками. Меня берегли от морозов, а они все остались работать на холоду, причём с одним из них произошла неприятная история, выдвинувшая опять на сцену Селивана.

В самом начале зимы племянник Ильи, мужик Николай, пошёл на свои именины в Кромы, в гости, и не возвратился, а через две недели его нашли на опушке у Селиванова леса. Николай сидел на пне, опершись бородою на палочку, и, по-видимому, отдыхал после такой сильной усталости, что не заметил, как метель замела его выше колен снегом, а лисицы обкусали ему нос и щёки.

Очевидно, Николай сбился с дороги, устал и замёрз; но все знали, что это вышло неспроста и не без Селивановой вины. Я узнал об этом через девушек, которых было у нас в комнатах очень много и все они большею частию назывались Аннушками. Была Аннушка большая, Аннушка меньшая, Аннушка рябая и Аннушка круглая, и потом ещё Аннушка, по прозванию «Шибаёнок». Эта последняя была у нас в своём роде фельетонистом и репортёром. Она по своему живому и резвому характеру получила и свою бойкую кличку.

Не Аннушками звали только двух девушек — Неонилу да Настю, которые числились на некотором особом положении, потому что получили особенное воспитание в тогдашнем модном орловском магазине мадам Морозовой, да ещё были в доме три побегушки-девочки — Оська, Моська и Роська. Крёстное имя одной из них было Матрена, другой Раиса, а как звали по-настоящему Оську — этого я не знаю. Моська, Оська и Роська находились ещё в малолетстве, и потому к ним все относились довольно презрительно. Они ещё бегали босиком и не имели права садиться на стульях, а присаживались внизу, на подножных скамейках. По должности они исполняли разные унизительные поручения, как-то: чистили тазы, выносили умывальные лоханки, провожали гулять комнатных собачек и бегали скороходами на посылках за кухонными людьми и на деревню. В теперешних помещичьих домах уже нигде нет такого излишнего многолюдства, но тогда оно казалось необходимым.

Все наши девы и девчонки, разумеется, много знали о страшном Селиване, вблизи двора которого замёрз мужик Николай. По этому случаю теперь вспомнили Селивану все его старые проделки, о которых я прежде и не знал. Теперь обнаружилось, что кучер Константин, едучи один раз в город за говядиной, слышал, как из окна Селивановой избы неслися жалобные стоны и слышались слова: «Ой, ручку больно! Ой, пальчик режет».

Девушка, Аннушка большая, объясняла это так, что Селиван забрал к себе во время метели (по-орловски — куры) целый господский возок с целым дворянским семейством и медленно отрезал дворянским детям пальчик за пальчиком. Это страшное варварство ужасно меня перепугало. Потом башмачнику Ивану приключилось что-то ещё более страшное и вдобавок необъяснимое. Раз, когда его послали в город за сапожным товаром и он, позамешкавшись, возвращался домой тёмным вечером, то поднялась маленькая метель, — а это составляло первое удовольствие для Селивана. Он сейчас же вставал и выходил на поле, чтобы веяться во мгле вместе с Ягою, лешими и кикиморами. И башмачник это знал и остерегался, но не остерегся. Селиван выскочил у него перед самым носом и загородил ему дорогу… Лошадь стала. Но башмачник, к его счастию, от природы был смел и очень находчив. Он подошёл к Селивану, будто с ласкою, и проговорил: «Здравствуй, пожалуйста», а в это самое время из рукава кольнул его самым большим и острым шилом прямо в живот. Это единственное место, в которое можно ранить колдуна насмерть, но Селиван спасся тем, что немедленно обратился в толстый верстовой столб, в котором острый инструмент башмачника застрял так крепко, что башмачник никак не мог его вытащить и должен был расстаться с шилом, между тем как оно ему было решительно необходимо.

Этот последний случай был даже обидною насмешкою над честными людьми и убедил всех, что Селиван действительно был не только великий злодей и лукавый колдун, но и нахал, которому нельзя было давать спуску. Тогда его решили проучить строго; но Селиван тоже не был промах и научился новой хитрости: он начал «скидываться», то есть при малейшей опасности, даже просто при всякой встрече, он стал изменять свой человеческий вид и у всех на глазах обращаться в различные одушевлённые и неодушевлённые предметы. Правда, что благодаря общему против него возбуждению, он и при такой ловкости всё-таки немножко страдал, но искоренить его никак не удавалось, а борьба с ним иногда даже принимала немножко смешной характер, что всех ещё более обижало и злило. Так, например, после того, когда башмачник изо всей силы проколол его шилом и Селиван спасся только тем, что успел скинуться верстовым столбам, несколько человек видели это шило торчавшим в настоящем верстовом столбе. Они пробовали даже его оттуда вытащить, но шило сломалось, и башмачнику привезли только одну ничего не стоящую деревянную ручку.

Селиван же и после этого ходил по лесу, как будто его даже совсем и не кололи, и скидывался кабаном до такой степени истово, что ел дубовые жёлуди с удовольствием, как будто такой фрукт мог приходиться ему по вкусу. Но чаще всего он вылезал под видом красного петуха на свою чёрную растрёпанную крышу и кричал оттуда «ку-ка-реку!» Все знали, что его, разумеется, занимало не пение «ку-ка-реку», а он высматривал, не едет ли кто-нибудь такой, против кого стоило бы подучить лешего и кикимору поднять хорошую бурю и затормошить его до смерти. Словом, окрестные люди так хорошо отгадывали все его хитрости, что никогда не поддавались злодею в его сети и даже порядком мстили Селивану за его коварство. Один раз, когда он, скинувшись кабаном, встретился с кузнецом Савельем, который шёл пешком из Кром со свадьбы, между ними даже произошла открытая схватка, но кузнец остался победителем благодаря тому, что у него, к счастию, случилась в руках претяжёлая дубина. Оборотень притворился, будто он не желает обращать на кузнеца ни малейшего внимания и, тяжело похрюкивая, чавкал жёлуди; но кузнец проник острым умом его замысел, который состоял в том, чтобы пропустить его мимо себя и потом напасть на него сзади, сбить с ног и съесть вместо жёлудя. Кузнец решился предупредить беду; он поднял высоко над головою свою дубину и так треснул ею кабана по храпе, что тот жалобно взвизгнул, упал и более уже не поднимался. А когда кузнец после этого начал поспешно уходить, то Селиван опять принял на себя свой человеческий вид и долго смотрел на кузнеца со своего крылечка — очевидно, имея против него какое-то самое недружелюбное намерение.

После этой ужасной встречи кузнеца даже била лихорадка, от которой он спасся единственно тем, что пустил по ветру за окно хинный порошок, который ему был прислан из горницы для приёма.

Кузнец слыл за человека очень рассудительного и знал, что хина и всякое другое аптечное лекарство против волшебства ничего сделать не могут. Он оттерпелся, завязал на суровой нитке узелок и бросил его гнить в навозную кучу. Этим было всё кончено, потому что как только узелок и нитка сгнили, так и сила Селивана должна была кончиться. И это так и сделалось. Селиван после этого случая в свинью уже никогда более не скидывался, или по крайней мере с тех пор его никто решительно не встречал в этом неопрятном виде.

С проказами же Селивана в образе красного петуха было ещё удачнее: на него ополчился косой мирошник Савка, преудалый парень, который действовал всех предусмотрительнее и ловчее.

Будучи послан раз в город на подторжье, он ехал верхом на очень ленивой и упрямой лошади. Зная такой нрав своего коня, Савка взял с собою на всякий случай потихоньку хорошее берёзовое полено, которым надеялся запечатлеть сувенир в бока своего меланхолического буцефала. Кое-что в этом роде он и успел уже сделать и настолько переломить характер своего коня, что тот, потеряв терпение, стал понемножку припрыгивать.

Селиван, не ожидая, что Савка так хорошо вооружен, как раз к его приезду выскочил петухом на застреху и начал вертеться, глазеть на все стороны да петь «ку-ка-ре-ку!» Савка не сробел колдуна, а, напротив, сказал ему: «Э, брат, врёшь — не уйдешь», и с этим, недолго думая, так ловко швырнул в него своим поленом, что тот даже не допел до конца своего «ку-ка-реку» и свалился мёртвым. По несчастию, он только упал не на улицу, а во двор, где ему ничего не стоило, коснувшись земли, опять принять на себя свой природный человеческий образ. Он сделался Селиваном и, выбежав, погнался за Савкою, имея в руке то же самое полено, которым его угостил Савка, когда он пел петухом на крыше.

По рассказам Савки, Селиван в этот раз был так взбешён, что Савке могло прийтись от него очень плохо; но Савка был парень сообразительный и отлично знал одну преполезную штуку. Он знал, что его ленивая лошадь сразу забывает о своей лени, если её поворотить домой, к яслям. Он это и сделал. Как только Селиван, вооружённый поленом, на Савку кинулся, — Савка враз повернул коня в обратный путь и скрылся. Он прискакал домой, не имея на себе лица от страха, и рассказал о бывшей с ним страшной истории только на другой день. И то слава богу, что заговорил, а то боялись, как бы он не остался нем навсегда.

Глава седьмая[править]

Вместо оробевшего Савки был наряжен другой, более смелый посол, который достиг Кром и возвратился назад благополучно. Однако и этот, совершив путешествие, говорил, что ему легче бы сквозь землю провалиться, чем ехать мимо Селиванова двора. То же самое чувствовали и другие: страх стал всеобщий; но зато со стороны всех вообще началось и за Селиваном всеобщее усиленное смотрение. Где бы и чем бы он ни скидывался, его везде постоянно обнаруживали и во всех видах стремились пресечь его вредное существование. Являлся ли Селиван у своего двора овцою или теленком, — его всё равно узнавали и били, и ни в каком виде ему не удавалось укрыться. Даже когда он один раз выкатился на улицу в виде нового свежевысмоленного тележного колеса и лёг на солнце сушиться, то и эта его хитрость была обнаружена, и умные люди разбили колесо на мелкие части так, что и втулка и спицы разлетелись в разные стороны.

Обо всех этих происшествиях, составлявших героическую эпопею моего детства, мною своевременно получались скорые и самые достоверные сведения. Быстроте известий много содействовало то, что у нас на мельнице всегда случалась отменная заезжая публика, приезжавшая за помолом. Пока мельничные жернова мололи привезённые ими хлебные зёрна, уста помольцев ещё усерднее мололи всяческий вздор, а оттуда все любопытные истории приносились в девичью Моською и Роською и потом в наилучшей редакции сообщались мне, а я начинал о них думать целые ночи и создавал презанимательные положения для себя и для Селивана, к которому я, несмотря на всё, что о нём слышал, — питал в глубине моей души большое сердечное влечение. Я бесповоротно верил, что настанет час, когда мы с Селиваном как-то необыкновенно встретимся — и даже полюбим друг друга гораздо более, чем я любил дедушку Илью, в котором мне не нравилось то, что у него один, именно левый, глаз всегда немножко смеялся.

Я никак не мог долго верить, что Селиван делает все свои сверхъестественные чудеса с злым намерением к людям, и очень любил о нём думать; и обыкновенно, чуть я начинал засыпать, он мне снился тихим, добрым и даже обиженным. Я его никогда ещё не видал и не умел себе представить его лица по искаженным описаниям рассказчиков, но глаза его я видел, чуть закрывал свои собственные. Это были большие глаза, совсем голубые и предобрые. И пока я спал, мы с Селиваном были в самом приятном согласии: у нас с ним открывались в лесу разные секретные норки, где у нас было напрятано много хлеба, масла и тёплых детских тулупчиков, которые мы доставали, бегом носили к известным нам избам по деревням, клали на слуховое окно, стучали, чтобы кто-нибудь выглянул, и сами убегали.

Это были, кажется, самые прекрасные сновидения в моей жизни, и я всегда сожалел, что с пробуждением Селиван опять делался для меня тем разбойником, против которого всякий добрый человек должен был принимать все меры предосторожности. Признаться, я и сам не хотел отстать от других, и хотя во сне я вёл с Селиванов самую тёплую дружбу, но наяву я считал нелишним обеспечить себя от него даже издали.

С этой целию я, путём немалой лести и других унижений, выпросил у ключницы хранившийся у неё в кладовой старый, очень большой кавказский кинжал моего отца. Я подвязал его на кутас, который снял с дядиного гусарского кивера, и мастерски спрятал это оружие в головах, под матрац моей постельки. Если бы Селиван появился ночью в нашем доме, я бы непременно против него выступил.

Об этом скрытом цейхгаузе не знали ни отец, ни мать, и это было совершенно необходимо, потому что иначе кинжал у меня, конечно, был бы отобран, а тогда Селиван мог помешать мне спать спокойно, потому что я всё-таки его ужасно боялся. А он между тем уже делал к нам подходы, но наши бойкие девушки его сразу же узнали. К нам в дом Селиван дерзнул появляться, скинувшись большою рыжею крысою. Сначала он просто шумел по ночам в кладовой, а потом один раз спустился в глубокий долблёный липовый напол, на дне которого ставили, покрывая решетом, колбасы и другие закуски, сберегаемые для приёма гостей. Тут Селиван захотел сделать нам серьёзную домашнюю неприятность — вероятно, в отплату за те неприятности, какие он перенёс от наших мужиков. Оборотясь рыжею крысою, он вскочил на самое дно в липовый напол, сдвинул каменный гнеток, который лежал на решете, и съел все колбасы, но зато назад никак не мог выскочить из высокой кади. Здесь Селивану, по всем видимостям, никак невозможно было избежать заслуженной казни, которую вызвалась произвесть над ним самая скорая Аннушка Шибаёнок. Она явилась для этого с целым чугуном кипятку и с старою вилкою. Аннушка имела такой план, чтобы сначала ошпарить оборотня кипятком, а потом приколоть его вилкою и выбросить мертвого в бурьян на расклеванье воронам. Но при исполнении казни произошла неловкость со стороны Аннушки круглой, она плеснула кипятком на руку самой Аннушке Шибаёнку; та выронила от боли вилку, а в это время крыса укусила её за палец и с удивительным проворством по её же рукаву выскочила наружу и, произведя общий перепуг всех присутствующих, сделалась невидимкой.

Родители мои, смотревшие на это происшествие обыкновенными глазами, приписывали глупый исход травли неловкости наших Аннушек; но мы, которые знали тайные пружины дела, знали и то, что тут ничего невозможно было сделать лучшего, потому что это была не простая крыса, а оборотень Селиван. Рассказать об этом старшим мы, однако, не смели Как простосердечный народ, мы боялись критики и насмешек над тем, что сами почитали за несомненное и очевидное.

Через порог передней Селиван перешагнуть не решался ни в каком виде, как мне казалось, потому, что он кое-что знал о моём кинжале. И мне это было и лестно и досадно, потому что, собственно говоря, мне уже стали утомительны одни толки и слухи и во мне разгоралось страстное желание встретиться с Селиваном лицом к лицу.

Это во мне обратилось, наконец, в томление, в котором и прошла вся долгая зима с её бесконечными вечерами, а с первыми весенними потоками с гор у нас случилось происшествие, которое расстроило весь порядок жизни и дало волю опасным порывам несдержанных страстей.

Глава восьмая[править]

Случай был неожиданный и печальный. В самую весеннюю ростепель, когда, по народному выражению, «лужа быка топит», из далёкого тётушкина имения прискакал верховой с роковым известием об опасной болезни дедушки.

Длинный переезд в такую распутицу был сопряжён с большою опасностию; но отца и мать это не остановило, и они пустились в дорогу немедленно. Ехать надо было сто верст, и не иначе, как в простой тележке, потому что ни в каком другом экипаже проехать совсем было невозможно. Телегу сопровождали два вершника с длинными шестами в руках. Они ехали вперёд и ощупывали дорожные просовы. Я и дом были оставлены на попечение особого временного комитета, в состав которого входили разные лица по разным ведомствам. Аннушке большой были подчинены все лица женского пола до Оськи и Роськи; но высший нравственный надзор поручен был старостихе Дементьевне. Интеллигентное же руковождение нами — в рассуждении наблюдения праздников и дней недельных — было вверено диаконскому сыну Аполлинарию Ивановичу, который, в качестве исключенного из семинарии ритора, состоял при моей особе на линии наставника. Он учил меня латинским склонениям и вообще приготовлял к тому, чтобы я мог на следующий год поступить в первый класс орловской гимназии не совершенным дикарём, которого способны удивить латинская грамматика Белюстина и французская — Ломонда.

Аполлинарий был юноша светского направления и собирался поступить в «приказные», или, по-нынешнему говоря, в писцы — в орловское губернское правление, где служил его дядя, имевший презанимательную должность. Если какой-нибудь становой или исправник не исполнял какого-нибудь предписания, то дядю Аполлинария посылали на одной лошади «нарочным» на счёт виновного. Он ездил, не платя за лошадей денег, и, кроме того, получал с виновных дары и презенты и видел разные города и много разных людей разных чинов и обычаев. Мой Аполлинарий тоже имел в виду со временем достичь такого счастия и мог надеяться сделать гораздо более своего дяди, потому что он обладал двумя большими талантами, которые могли быть очень приятны в светском обхождении: Аполлинарий играл на гитаре две песни «Девушка крапивушку жала» и вторую, гораздо более трудную — «Под вечер осенью ненастной», и, что ещё реже было в тогдашнее время в провинциях, — он умел сочинять прекрасные стихи дамам, за что, собственно, и был выгнан из семинарии.

Мы с Аполлинарием, несмотря на разницу наших лет, держались как друзья, и, как прилично верным друзьям, мы крепко хранили взаимные тайны. В этом случае на его долю приходилось немножко меньше, чем на мою: мои все секреты заключались в находившемся у меня под матрацем кинжале, а я обязан был глубоко таить два вверенные мне секрета: первый касался спрятанной в шкафе трубки, из которой Аполлинарий курил вечером в печку кисло-сладкие белые нежинские корешки, а второй был ещё важнее — здесь дело шло о стихах, написанных Аполлинарием в честь некоей «легконосной Пулхерии».

Стихи были, кажется, очень плохие, но Аполлинарий говорил, что для верного о них суждения необходимо было видеть, какое они могут произвести впечатление, если их хорошенько, с чувством прочесть нежной и чувствительной женщине.

Это предполагало большую и даже в нашем положении непреодолимую трудность, потому что маленьких барышень у нас в доме не было, а барышням взрослым, которые иногда приезжали, Аполлинарий не смел предложить быть его слушательницами, так как он был очень застенчив, а между нашими знакомыми барышнями водились большие насмешницы.

Нужда научила Аполлинария выдумать компромисс, — именно, продекламировать оду, написанную «Легконосной Пулхерии», перед нашей девушкой Неонилой, которая усвоила себе в модном магазине Морозовой разные отшлифованные городские манеры и, по соображениям Аполлинария, должна была иметь тонкие чувства, необходимые для того, чтобы почувствовать достоинство поэзии.

По малолетству моему я боялся подавать своему учителю советы в его поэтических опытах, но считал его намерение декламировать стихи перед швеёю рискованным. Я, разумеется, судил по себе и хотя брал в соображение, что молоденькой Неониле знакомы некоторые предметы городского круга, но едва ли ей может быть понятен язык высокой поэзии, каким Аполлинарий обращался к воспеваемой им Пулхерии. Притом в оде к «Легконосице» были такие восклицания: «О ты, жестокая!» или «Исчезни с глаз моих!» и тому подобные. Неонила от природы имела робкий и застенчивый характер, и я боялся, что она примет это на свой счёт и непременно расплачется и убежит.

Но всего хуже то, что при обыкновенном строгом домашнем порядке нашей домашней жизни вся эта задуманная ритором поэтическая репетиция была совершенно невозможна. Ни время, ни место, ни даже все другие условия не благоприятствовали тому, чтобы Неонила слушала стихи Аполлинария и была их первою ценительницею. Однако безначалием, которое водворилось у нас с отъездом родителей, всё изменилось, и ритор захотел этим воспользоваться. Теперь мы, забыв всякую разность своих положений, ежедневно играли по вечерам в короли, а Аполлинарий даже курил в комнатах свои нежинские корешки и садился в столовой в отцовском кресле, что меня немножко обижало. Кроме того, по его же настоянию у нас несколько раз была затеяна игра в жмурки, причём мне и брату набили синяки. Потом мы играли в прятки, и раз даже был устроен формальный фестивал, с большим угощением. Кажется, всё это делалось «на шереметевский счет», как в тогдашнее время бражничали многие неосмотрительные кутилы, по гибельному пути которых направились и мы, увлекаемые ритором. Мне до сих пор неизвестно, от кого тогда были предложены собранию целый мешочек самых зрелых лесных орехов, добытых из мышиных норок (где обыкновенно бывают только орехи самого высшего сорта). Кроме орехов, были три свёртка серой бумаги с жёлтыми паточными груздиками, подсолнухами и засмоквенной грушей. Последняя очень прочно липла к рукам и не скоро отмывалась.

Так как этот последний фрукт пользовался особым вниманием, то груши давались только в розыгрыш на фанты. Моська, Оська и Роська, по существенному своему ничтожеству, смокв вовсе не получали. В фантах участвовали Аннушка и я да мой наставник Аполлинарий, который оказался очень ловким выдумщиком. Происходило всё это в гостиной комнате, где, бывало, сидели только очень почётные гости. И тут-то, в чаду увлечения веселостями, в Аполлинария вошёл какой-то отчаянный дух, и он задумал ещё более дерзкое предприятие. Он захотел декламировать свою оду в грандиозной и даже ужасающей обстановке, при которой должны были подвергнуться самому высшему напряжению самые сильные нервы. Он начал всех нас подговаривать, чтобы отправиться всем вместе в будущее воскресенье за ландышами в Селиванов лес. А вечером, когда мы с ним ложились спать, он мне открылся, что ландыши тут один только предлог, а главная цель в том, чтобы прочитать стихи в самой ужасной обстановке.

С одной стороны будет действовать страх от Селивана, а с другой — страх от ужасных стихов… Каково это выйдет и можно ли это выдержать?

Представьте же себе, что мы на это отважились.

В оживлённости, которою все мы были охвачены в этот достопамятный весенний вечер, нам представлялось, что все мы смелы и можем совершить отчаянную штуку безопасно. В самом деле, нас будет много, и притом я возьму, разумеется, свой огромный кавказский кинжал.

Признаться, мне очень хотелось, чтобы и все другие вооружились сообразно своей силе и возможности, но я ни у кого не встретил к этому должного внимания и готовности. Аполлинарий брал только чубук да гитару, а с девушками ехали таганы, сковороды, котелки с яйцами и чугунок. В чугунке предполагалось варить пшённый кулеш с салом, а на сковороде жарить яичницу, и в этом смысле они были прекрасны; но в смысле обороны, на случай возможных проделок со стороны Селивана, решительно ничего не значили.

Впрочем, по правде сказать, я был и ещё кое за что недоволен моими компаньонами, а именно — я не чувствовал с их стороны того внимания к Селивану, каким я сам был проникнут. Они и боялись его, но как-то легкомысленно, и даже рисковали критически над ним подтрунивать. Одна Аннушка говорила, что она возьмёт пирожную скалку и скалкой его убьет, а Шибаёнок смеялась, что она его загрызть может, и при этом показывала свои белые-пребелые зубы и перекусывала ими кусочек проволоки. Всё это как-то не солидно; всех превзошёл ритор. Он совсем отвергал существование Селивана — говорил, что его даже никогда не было и что он просто есть изобретение фантазии, такое же, как Пифон, Цербер и тому подобное.

Тогда я первый раз видел, до чего способен человек увлекаться в отрицаниях! К чему же тогда вся риторика, если она позволяет поставить на одну ступень вероятность баснословного Пифона с Селиваном, действительное существование которого подтверждалось множеством очевидных событий.

Я этому соблазну не поддался и сберёг мою веру в Селивана. Даже более того, я верил, что ритор за своё неверие будет непременно наказан.

Впрочем, если не строго относиться к этим философствам, то затеянная поездка в лес обещала много весёлости, и никто не хотел или не мог заставить себя приготовиться к явлениям другого сорта. А меж тем благоразумие заставляло весьма поостеречься в этом проклятом лесу, где мы будем, так сказать, в самой пасти у зверя.

Все думали только о том, как им весело будет разбрестись по лесу, куда все боятся ходить, а они не боятся. Размышляли о том, как мы пройдём насквозь весь опасный лес, аукаясь, перекликаясь и перепрыгивая ямки и овражки, в которых дотлевает последний снег, а и не подумали, будет ли всё это одобрено, когда возвратится наше высшее начальство. Впрочем, мы зато имели в виду изготовить на туалет мамы два большие букета из лучших ландышей, а из остальных сделать душистый перегон, который во всё предстоящее лето будет давать превосходное умыванье от загара.

Глава девятая[править]

Нетерпеливо дождавшись воскресенья, мы оставили в доме на хозяйстве старостиху Дементьевну, а сами отправились к Селиванову лесу. Вся публика шла пешком, держась более просохших высоких рубежей, где уже зеленела первая изумрудная травка, а по дороге следовал обоз, состоявший из телеги, запряжённой старою буланою лошадью. На телеге лежала Аполлинариева гитара и взятые на случай ненастья девичьи кацавейки. Правил лошадью я, а назади, в качестве пассажиров, помещались Роська и другие девчонки, из которых одна бережно везла в коленях кошёлочку с яйцами, а другая имела общее попечение о различных предметах, но наиболее поддерживала рукою мой огромный кинжал, который был у меня подвешен через плечо на старом гусарском шнуре от дядина этишкета и болтался из стороны в сторону, значительно затрудняя мои движения и отрывая моё внимание от управления лошадью.

Девушки, идучи по рубежу, пели: «Распашу ль я пашеньку, посею ль я лён-конопель», а ритор им вторил басом. Попадавшиеся нам навстречу мужики кланялись и опрашивали:

— Куда поднялись?

Аннушки им отвечали:

— Идём Селиванку в плен брать.

Мужики помахивали головами и говорили:

— Угорелые!

Мы и действительно были в каком-то чаду, нас охватила неудержимая полудетская потребность бегать, петь, смеяться и делать всё очертя голову.

А между тем час езды по скверной дороге начал на меня действовать неблагоприятно — старый буланый мне надоел, и во мне охладела охота держать в руках верёвочные вожжи; но невдалеке, на горизонте, засинел Селиванов лес, и всё ожило. Сердце забилось и заныло, как у Вара при входе в Тевтобургские дебри. А в это же время из-под талой межи выскочил заяц и, пробежав через дорогу, понёсся по полю.

— Фуй, чтоб тебе пусто было! — закричали вслед ему Аннушки.

Они все знали, что встреча с зайцем к добру никогда не бывает. И я тоже струсил и схватился за свой кинжал, но так увлёкся заботами об извлечении его из заржавевших ножен, что не заметил, как выпустил из рук вожжи и, с совершенною для себя неожиданностию, очутился под опрокинувшеюся телегою, которую потянувшийся на рубеж за травкою буланый повернул самым правильным образом, так что все четыре колеса очутились вверху, а я с Роськой и со всею нашею провизиею явились под спудом…

Это несчастие с нами случилось моментально, но последствия его были неисчислимы: гитара Аполлинария была разломана вдребезги, а разбитые яйца текли и заклеивали нам лица своим содержимым. Вдобавок Роська ревела.

Я был всемерно подавлен и сконфужен и до того растерялся, что даже желал, чтобы нас лучше совсем не освобождали; но я уже слышал голоса всех Аннушек, которые, трудясь над нашим освобождением, тут же, очень выгодно для меня, разъяснили причину нашего падения. Я и буланый были тут ни в чём не причинны: всё это было делом Селивана.

Это была первая хитрость, чтобы не допустить нас к его лесу; но, однако, она никого сильно не испугала, а, напротив, только привела всех в большое негодование и увеличила решимость во что бы то ни стало исполнить всю задуманную нами программу.

Нужно было только поднять телегу, поставить нас на ноги, смыть с нас где-нибудь у ручейка неприятную яичную слизь и посмотреть, что уцелело после нашего крушения из вещей, взятых для дневного продовольствия нашей многоличной группы.

Всё это и было кое-как сделано. Меня и Роську вымыли у ручья, который бежал под самым Селивановым лесом, и когда глаза мои раскрылись, то свет мне показался очень невзрачным. Розовые платья девочек и мой новый бешмет из голубого кашемира были никуда не годны: покрывшие их грязь и яйца совсем их попортили и не могли быть отмыты без мыла, которого мы с собой не захватили. Чугун и сковородка были расколоты, от тагана валялись одни ножки, а от гитары Аполлинария остался один гриф с закрутившимися на нём струнами. Хлеб и другая сухая провизия были в грязи. По меньшей мере нам угрожал целоденный голод, если не считать ни во что других ужасов, которые чувствовались во всём окружающем. В долине над ручьём свистел ветер, а чёрный, ещё не убранный зеленью лес шумел и зловеще махал на нас своими прутьями.

Настроение духа во всех нас значительно понизилось, — особенно в Роське, которая озябла и плакала. Но, однако, мы всё-таки решили вступить в Селиваново царство, а дальше пусть будет что будет.

Во всяком случае, одно и то же приключение без какой-нибудь перемены не могло повториться,

Глава десятая[править]

Все перекрестились и начали входить в лес. Входили робко и нерешительно, но каждый скрывал от других свою робость. Все только уговаривались как можно чаще перекликаться. Но, впрочем, не оказалось и большой нужды в перекличке, потому что никто далеко вглубь не ушёл, все мы как будто случайно беспрестанно скучивались к краю и тянулись верёвочкой вдоль опушки. Один Аполлинария оказался смелее других и несколько углубился в чащу: он заботился найти самое глухое и страшное место, где его декламация могла бы произвести как можно более ужасное впечатление на слушательниц; но зато, чуть только Аполлинарий скрылся из вида, лес вдруг огласился его пронзительным, неистовым криком. Никто не мог себе вообразить, какая опасность встретила Аполлинария, но все его покинули и бросились бежать вон из леса на поляну, а потом, не оглядываясь назад, — дальше, по дороге к дому. Так бежали все Аннушки и все Моськи, а за ними, продолжая кричать от страха, пронёсся и сам педагог, а мы с маленьким братом остались одни.

Из всей нашей компании не осталось никого: нас покинули не только все люди, но бесчеловечному примеру людей последовала и лошадь. Перепуганная их криком, она замотала головою и, повернув прочь от леса, помчалась домой, разбросав по ямам и рытвинам всё, что ещё оставалось до сих пор в тележке.

Это было не отступление, а полное и самое позорное бегство, потому что оно сопровождалось не только потерею обоза, но и утратою всего здравого смысла, причём мы, дети, были кинуты на произвол судьбы.

Бог знает, что нам довелось бы испытать в нашем беспомощном сиротстве, которое было тем опаснее, что мы одни дороги домой найти не могли и наша обувь, состоявшая из мягких козловых башмачков на тонкой рантовой подшивке, не представляла удобства для перехода в четыре версты по сырым тропинкам, на которых ещё во многих местах стояли холодные лужи. В довершение беды, прежде чем мы с братом успели себе представить вполне весь ужас нашего положения, по лесу что-то зарокотало, и потом с противоположной стороны от ручья на нас дунуло и потянуло холодной влагой.

Мы поглядели за лощину и увидали, что с той стороны, куда лежит наш путь и куда позорно бежала наша свита, неслась по небу огромная дождевая туча с весенним дождём и с первым весенним громом, при котором молодые девушки умываются с серебряной ложечки, чтобы самим стать белей серебра.

Видя себя в таком отчаянном положении, я готов был расплакаться, а мой маленький брат уже плакал. Он весь посинел и дрожал от страха и холода и, склонясь головою под кустик, жарко молился богу.

Бог, кажется, внял его детской мольбе, и нам было послано невидимое спасение. В ту самую минуту, когда прогремел гром и мы теряли последнее мужество, в лесу за кустами послышался треск, и из-за густых ветвей рослого орешника выглянуло широкое лицо незнакомого нам мужика. Лицо это показалось нам до такой степени страшным, что мы вскрикнули и стремглав бросились бежать к ручью.

Не помня себя, мы перебежали лощину, кувырком слетели с мокрого, осыпавшегося бережка и прямо очутились по пояс в мутной воде, между тем как ноги наши до колен увязли в тине.

Бежать дальше не было никакой возможности. Ручей дальше был слишком глубок для нашего маленького роста, и мы не могли надеяться перейти через него, а притом по его струям теперь страшно сверкали зигзаги молнии — они трепетали и вились, как огненные змеи, и точно прятались в прошлогодних оставшихся водорослях.

Очутясь в воде, мы схватили друг друга за руки и стали в оцепенении, а сверху на нас уже падали тяжёлые капли полившего дождя. Но это оцепенение и сохранило нас от большой опасности, которой мы никак бы не избежали, если бы сделали ещё хотя один шаг далее в воду.

Мы легко могли поскользнуться и упасть, но, к счастию, нас обвили две чёрные жилистые руки — и тот самый мужик, который выглянул на нас страшно из орешника, ласково проговорил:

— Эх вы, глупые ребятки, куда залезли!

И с этим он взял и понёс нас через ручей.

Выйдя на другой берег, он опустил нас на землю, снял с себя коротенькую свитку, которая была у него застёгнута у ворота круглою медною пуговкою, и обтёр этою свиткою наши мокрые ноги.

Мы на него смотрели в это время совершенно потерянно и чувствовали себя вполне в его власти, но — чудное дело — черты его лица в наших глазах быстро изменялись. В них мы уже не только не видели ничего страшного, но, напротив, лицо его нам казалось очень добрым и приятным.

Это был мужик плотный, коренастый, с проседью в голове и в усах, — борода комком и тоже с проседью, глаза живые, быстрые и серьёзные, но в устах что-то близкое к улыбке.

Сняв с наших ног, насколько мог, грязь и тину полою своей свитки, он даже совсем улыбнулся и опять заговорил:

— Вы того… ничего… не пужайтесь…

С этим он оглянулся по сторонам и продолжал:

— Ничего; сейчас большой дождь пойдёт! (Он уже шёл и тогда.) Вам, ребятишки, пешком не дойти.

Мы в ответ ему только молча плакали.

— Ничего, ничего, не голосите, я вас донесу на себе! — заговорил он и утёр своею ладонью заплаканное лицо брата, отчего у того сейчас же показались на лице грязные полосы.

— Вон ишь, какие мужичьи руки-то грязные, — сказал наш избавитель и провёл ещё раз по лицу брата ладонью в другую сторону, — отчего грязь не убавилась, а только получила растущовку в другую сторону.

— Вам не дойти… Я вас поведу… да, не дойти… и в грязи черевички спадут [башмаки — по-орловски черевички. — Прим автора.].

— Умеете ли верхам ездить? — заговорил снова мужик.

Я взял смелость проронить слово и ответил:

— Умею.

— А умеешь, то и ладно! — молвил он и в одно мгновение вскинул меня на одно плечо, а брата — на другое, велел нам взяться друг с другом руками за его затылком, а сам покрыл нас своею свиткою, прижал к себе наши колена и понёс нас, скоро и широко шагая по грязи, которая быстро растворялась и чавкала под его твердо ступавшими ногами, обутыми в большие лапти.

Мы сидели на его плечах, покрытые его свитою. Это, должно быть, выходила пребольшая фигура, но нам было удобно: свита замокла от ливня и залубенела так, что нам под нею и сухо и тепло было. Мы покачивались на плечах нашего носильщика, как на верблюде, и скоро впали в какое-то каталептическое состояние, а пришли в себя у родника, на своей усадьбе. Для меня лично это был настоящий глубокий сон, из которого пробуждение наступало не разом. Я помню, что нас разворачивал из свиты этот самый мужик, которого теперь окружали все наши Аннушки, и все они вырывали нас у него из рук и при этом самого его за что-то немилосердно бранили, и свитку его, в которой мы были им так хорошо сбережены, бросили ему с величайшим презрением на землю. Кроме того, ему ещё угрожали приездом моего отца и тем, что они сейчас сбегают на деревню, позовут с цепами баб и мужиков и пустят на него собак.

Я решительно не понимал причины такой жестокой несправедливости, и это было не удивительно, потому что дома у нас, во всём господствовавшем теперь временном правлении, был образован заговор, чтобы нам ничего не открывать о том, кто был этот человек, которому мы были обязаны своим спасением.

— Ничем вы ему не обязаны, — говорили нам наши охранительницы, — а напротив, это он-то всё и наделал.

По этим словам я тотчас же догадался, что нас спас не кто иной, как сам Селиван!

Глава одиннадцатая[править]

Оно так и было. На другой день, ввиду возвращения родителей, нам это открыли и взяли с нас клятву, чтобы мы ни за что не говорили отцу и матери о происшедшей с нами истории.

В те времена, когда водились крепостные люди, иногда случалось, что помещичьи дети питали к крепостной прислуге самые нежные чувства и крепко хранили их тайны. Так было и у нас. Мы даже покрывали, как умели, грехи и проступки «своих людей» перед родителями. Такие отношения упоминаются во многих произведениях, где описывается помещичий быт того времени. Что до меня, то мне наша детская дружба с нашими бывшими крепостными до сих пор составляет самое приятное и самое тёплое воспоминание. Через них мы знали все нужды и все заботы бедной жизни их родных и друзей на деревне и учились жалеть народ. Но этот добрый народ, к сожалению, сам не всегда был справедлив и иногда был способен для очень неважных причин бросить на ближнего тёмную тень, не заботясь о том, какое это может иметь вредное влияние. Так поступал «народ» и с Селиваном, об истинном характере и правилах которого не хотели знать ничего основательного, но смело, не боясь погрешить перед справедливостию, распространяли о нём слухи, сделавшие его для всех пугалом. И, к удивлению, всё, что о нём говорили, не только казалось вероятным, но даже имело какие-то видимые признаки, по которым приходилось думать, что Селиван в самом деле человек дурной и что вблизи его уединенного жилища происходят страшные злодейства.

То же самое произошло и теперь, когда нас бранили те, на которых состояла обязанность охранять нас: они не только взвалили всю вину на Селивана, который спас нас от непогоды, но даже взвели на него новую напасть. Аполлинарий и все Аннушки рассказали нам, что когда Аполлинарий заметил в лесу хорошенький холм, с которого ему казалось удобно декламировать, — он побежал к этому холму через лощинку, засыпанную прошлогодним увядшим древесным листом, но здесь споткнулся на что-то мягкое. Это «мягкое» повернулось под ногами Аполлинария и заставило его упасть, а когда он стал вставать, то увидал, что это труп молодой крестьянской женщины. Он рассмотрел, что труп был в чистом белом сарафане с красным шитьём и… с перерезанным горлом, из которого лилась кровь…

От такой ужасной неожиданности, конечно, можно было и перепугаться и закричать, — как он и сделал; но вот что было непонятно и удивительно: Аполлинарий, как я рассказываю, был от всех других в отдалении и один споткнулся о труп убитой, но все Аннушки и Роськи клялись и божились, что они тоже видели убитую…

— Иначе, — говорили они, — мы разве бы так испугались?

И я о сю пору уверен, что они не лгали, что они были глубоко уверены в том, что видели в Селивановом лесу убитую бабу в чистом крестьянском уборе с красным шитьём и с перерезанным горлом, из которого струилась кровь… Как это могло случиться?

Так как я пишу не вымысел, а то, что действительно было, то должен здесь остановиться и примолвить, что случай этот так и остался навсегда необъяснимым в доме нашем. Убитую и лежавшую, по словам Аполлинария, под листом в ямке женщину не мог видеть никто, кроме Аполлинария, ибо никого, кроме Аполлинария, здесь не было. Между тем все клялись, что все видели, точно эта мёртвая баба в одно мгновенье ока проявилась на всех местах под глазами у каждого. Кроме того, видел ли в действительности такую женщину и Аполлинарий? Едва ли это было возможно, потому что дело это происходило в самую росталь, когда ещё и снег не везде стаял. Древесный лист лежал под снегом с осени, а между тем Аполлинарий видел труп в чистом белом уборе с шитьём, и кровь из раны ещё струилась… Ничего такого в этом виде положительного не могло быть, но между тем все крестились и клялись, что видели бабу как раз так, как сказано. И все после боялись ночью спать, и всем страшно было, точно все мы сделали преступление. Вскоре и я получил убеждение, что мы с братом тоже видели зарезанную бабу. Тут у нас началась всеобщая боязнь, окончившаяся тем, что всё дело открылось родителям, а отец написал письмо исправнику — и тот приезжал к нам с предлинной саблей и всех расспрашивал по секрету в отцовском кабинете. Аполлинария исправник призывал даже два раза и во второй раз делал ему такое сильное внушение, что у того,

Это мы тоже все видели.

Но как бы то ни было, мы нашими россказнями причинили Селивану много горя: его обыскивали, осматривали весь его лес и самого его содержали долгое время под караулом, но ничего подозрительного у него не нашли, и следов виденной нами убитой женщины тоже никаких не оказалось. Селиван опять вернулся домой, но это ему не помогло в общественном мнении: все с этих пор знали, что он несомненный, хотя и неуловимый злодей, и не хотели иметь с ним ровно никакого дела. А меня, чтобы я не подвергался усиленному воздействию поэтического элемента, отвезли в «благородный пансион», где я и начал усвоивать себе общеобразовательные науки, в полной безмятежности, вплоть до приближения рождественских праздников, когда мне настало время ехать домой опять непременно мимо Селиванова двора и видеть в нём собственными глазами большие страхи.

Глава двенадцатая[править]

Дурная репутация Селивана давала мне большой апломб между моими пансионскими товарищами, с которыми я делился моими сведениями об этом страшном человеке. Из всех моих пансионерских сверстников ни один ещё не переживал таких страшных ощущений, какими я мог похвастаться, и теперь, когда мне опять предстояло проехать мимо Селивана, — к этому никто не отнёсся безучастно и равнодушно. Напротив, большинство товарищей меня сожалели и прямо говорили, что они не хотели бы быть на моём месте, а два или три смельчака мне завидовали и хвалились, что они бы очень хотели встретиться лицом к лицу с Селиваном. Но двое из этих были записные хвастунишки, а третий мог никого не бояться, потому что, по его словам, у его бабушки в старинном веницейском кольце был «таусинный камень», с которым к человеку «никакая беда неприступна» [Таусинный камень, или туасень — светлый сафир с оттенком павлиньего пера, в старину считался спасительным талисманом. У Грозного был такой талисман тоже в кольце или, по-старинному, в «напалке». «Напалка золотная жуковиною (перстнем), а в ней камень таусень, а в том муть и как бы пузырина зрится». — Прим. автора.].

У нас же в семье такой драгоценности не было, да и притом я должен был совершить моё рождественское путешествие не на своих лошадях, а с тётушкою, которая как раз перед святками продала дом в Орле и, получив за него тридцать тысяч рублей, ехала к нам, чтобы там, в наших краях, купить давно приторгованное для неё моим отцом имение.

К досаде моей, сборы тётушки целые два дня задерживались какими-то важными деловыми обстоятельствами, и мы выехали из Орла как раз утром в рождественский сочельник.

Ехали мы в просторной рогожной троечной кибитке, с кучером Спиридоном и молодым лакеем Борискою. В экипаже помещались тётушка, я, мой двоюродный брат, маленькие кузины и няня — Любовь Тимофеевна.

На порядочных лошадях при хорошей дороге до нашей деревеньки от Орла можно было доехать в пять или шесть часов. Мы приехали в Кромы в два часа и остановились у знакомого купца, чтобы напиться чаю и покормить лошадей. Такая остановка у нас была в обычае, да её требовал и туалет моей маленькой кузины, которую ещё пеленали.

Погода была хорошая, близкая почти к оттепели; но пока мы кормили лошадей, стало слегка морозить, и потом «закурило», то есть помело по земле мелким снежком.

Тётушка была в раздумье: переждать ли это или, напротив, поспешить, ехать скорее, чтобы успеть добраться к нам домой ранее, чем может разыграться непогода.

Проехать оставалось с небольшим двадцать верст. Кучер и лакей, которым хотелось встретить праздник с родными и приятелями, уверяли, что мы успеем доехать благополучно — лишь бы только не медлить и выезжать скорее.

Мои желания и желания тётушки тоже вполне отвечали тому, чего хотели Спиридон и Бориска. Никто не хотел встретить праздник в чужом доме, в Кромах. Притом же тётушка была недоверчива и мнительна, а с нею теперь была такая значительная сумма денег, помещавшаяся в красного дерева шкатулочке, закрытой чехлом из толстого зеленого фриза.

Ночевать с таким денежным богатством в чужом доме тётушке казалось очень небезопасным, и она решилась послушаться совета наших верных слуг.

С небольшим в три часа кибитка наша была запряжена, и мы выехали из Кром по направлению к раскольницкой деревне Колчеве; но едва лишь переехали по льду через реку Крому, как почувствовали, что нам как бы вдруг недостало воздуха, чтобы дышать полною грудью. Лошади бежали шибко, пофыркивали и мотали головами — это составляло верный признак, что и они тоже испытывали недостаток воздуха. Между тем экипаж нёсся особенно легко, точно его сзади подпихивали. Ветер был нам взад и как бы гнал нас с усиленною скоростию к какой-то предначертанной меже. Скоро, однако, бойкий след по пути стал «заикаться»; по дороге пошли уже мягкие снеговые переносы, — они начали встречаться всё чаще и чаще, наконец вскоре прежнего бойкого следа сделалось вовсе не видно.

Тётушка тревожно выглянула из возка, чтобы спросить кучера, верно ли мы держимся дороги, и сейчас же откинулась назад, потому что её обдало мелкою холодною пылью, и, прежде чем мы успели дозваться к себе людей с козел, снег понёсся густыми хлопьями, небо в мгновение стемнело, и мы очутились во власти настоящей снеговой бури.

Глава тринадцатая[править]

Ехать назад к Кромам было так же опасно, как и ехать вперёд. Даже позади чуть ли не было более опасности, потому что за нами осталась река, на которой было под городом несколько прорубей, и мы при метели легко могли их не разглядеть и попасть под лёд, а впереди до самой нашей деревеньки шла ровная степь и только на одной седьмой версте — Селиванов лес, который в метель не увеличивал опасности, потому что в лесу должно быть даже тише. Притом в глубь леса проезжей дороги не было, а она шла по опушке. Лес нам мог быть только полезным указанием, что мы проехали половину дороги до дому, и потому кучер Спиридон погнал лошадей пошибче.

Дорога всё становилась тяжелее и снежистее: прежнего весёлого стука под полозьями не было и помина, а напротив, возок полз по рыхлому наносу и скоро начал бочить то в одну, то в другую сторону.

Мы потеряли спокойное настроение духа и начали чаще осведомляться о нашем положении у лакея и у кучера, которые давали нам ответы неопределённые и нетвёрдые. Они старались внушить нам уверенность в нашей безопасности, но, очевидно, и сами такой уверенности в себе не чувствовали.

Через полчаса скорой езды, при которой кнут Спиридона всё чаще и чаще щёлкал по лошадкам, мы были обрадованы восклицанием:

— Вот Селиванкин лес завиднелся.

— Далеко он? — спросила тётушка.

— Нет, вот совсем до него доехали.

Это так и следовало — мы ехали от Кром уже около часа, но прошло ещё добрых полчаса — мы всё едем, и кнут хлещет по коням всё чаще и чаще, а леса нет.

— Что же это такое? Где Селиванов лес?

С козел ничего не отвечают.

— Где же лес? — переспрашивает тётушка, — проехали мы его, что ли?

— Нет, ещё не проезжали, — глухо, как бы из-под подушки, отвечает Спиридон.

— Да что же это значит?

Молчание.

— Подите вы сюда! Остановитесь’ Остановитесь!

Тётушка выглянула из-за фартука и изо всех сил отчаянно крикнула. «Остановитесь!», а сама упала назад в возок, куда вместе с нею ввалилось целое облако снежных шапок, которые, подчиняясь влиянию ветра, ещё не сразу сели, а тряслись, точно реющие мухи.

Кучер остановил лошадей, и прекрасно сделал, потому что они тяжело носили животами и шатались от устали. Если бы им не дать в эту минуту передышки, бедные животные, вероятно, упали бы.

— Где ты? — спросила тётушка сошедшего Бориса.

Он был на себя не похож. Перед нами стоял не человек, а снежный столб. Воротник волчьей шубы у Бориса был поднят вверх и обвязан каким-то обрывком. Всё это пропушило снегом и слепило в одну кучу.

Борис был не знаток дороги и робко отвечал, что мы, кажется, сбились.

— Позови сюда Спиридона.

Звать голосом было невозможно: метель всем затыкала рты и только сама одна ревела и выла на просторе с ужасающим ожесточением.

Бориска полез на козла, чтобы потянуть Спиридона рукою, но… ему на это потребовалось потратить очень много времени, прежде чем он стал снова у возка и объяснил:

— Спиридона нет на козлах!

— Как нет! где же он?

— Я не знаю. Верно, сошёл поискать следа. Позвольте, и я пойду.

— О господи! Нет, не надо, — не ходи; а то вы оба пропадёте, и мы все замёрзнем.

Услыхав это слово, я и мой кузен заплакали, но в это же самое мгновение у возка рядом с Борисушкой появился другой снеговой столб, ещё более крупный и страшный.

Это был Спиридон, надевший на себя запасной мочальный кулёк, который стоял вокруг его головы, весь набитый снегом и обмёрзлый.

— Где же ты видел лес, Спиридон?

— Видел, сударыня.

— Где же он теперь?

— И теперь видно.

Тётушка хотела посмотреть, но ничего не увидала, всё было темно. Спиридон уверял, что это оттого, что она «необсмотремши»; но что он очень давно видит, как лес чернеет, но… только в том беда, что к нему подъезжаем, а он от нас отъезжает.

— Всё это, воля ваша, Селивашка делает. Он нас куда-то заводит.

Услыхав, что мы попали в такую страшную пору в руки злодея Селивашки, мы с кузеном заплакали ещё громче, но тётушка, которая была по рождению деревенская барышня и потом полковая дама, она не так легко терялась, как городские дамы, которым всякие невзгоды меньше знакомы. У тётушки были опыт и сноровка, и они нас спасли из положения, которое в самом деле было очень опасно.

Глава четырнадцатая[править]

Не знаю: верила или не верила тётушка в злое волшебство Селивана, но она прекрасно сообразила, что теперь всего важнее для нашего спасения, чтобы не выбились из сил наши лошади. Если лошади изнурятся и станут, а мороз закрепчает, то все мы непременно погибнем. Нас удушит буря и мороз заморозит. Но если лошади сохранят силу для того, чтобы брести как-нибудь, шаг за шагом, то можно питать надежду, что кони, идучи по ветру, сами выйдут как-нибудь на дорогу и привезут нас к какому-нибудь жилью. Пусть это будет хоть нетопленая избушка на курьих ножках в овражке, но всё же в ней хоть не бьёт так сердито вьюга и нет этого дёрганья, которое ощущается при каждом усилии лошадей переставить их усталые ноги… Там бы можно было уснуть… Уснуть ужасно хотелось и мне и моему кузену. На этот счёт из нас счастлива была только одна маленькая, которая спала за тёплою заячьей шубкой у няни, но нам двум не давали засыпать. Тётушка знала, что это страшно, потому что сонный скорее замёрзнет. Положение наше с каждой минутой становилось хуже, потому что лошади уже едва шли и сидевшие на козлах кучер и лакей начали от стужи застывать и говорить невнятным языком, а тётушка перестала обращать внимание на меня с братом, и мы, прижавшись друг к другу, разом уснули. Мне даже виделись весёлые сны: лето, наш сад, наши люди, Аполлинарий, и вдруг всё это перескочило к поездке за ландышами и к Селивану, про которого не то что-то слышу, не то только что-то припоминаю. Всё спуталось… так что никак не разберу, что происходит во сне, что наяву. Чувствуется холод, слышится вой ветра и тяжёлое хлопанье рогожки на крышке возка, а прямо перед глазами стоит Селиван, в свитке на одно плечо, а в вытянутой к нам руке держит фонарь… Видение это, сон или картина фантазии?

Но это был не сон, не фантазия, а судьбе действительно угодно было привести нас в эту страшную ночь в страшный двор Селивана, и мы не могли искать себе спасения нигде в ином месте, потому что кругом не было вблизи никакого другого жилья. А между тем с нами была ещё тётушкина шкатулка, в которой находилось тридцать тысяч её денег, составлявших всё её состояние. Как остановиться с таким соблазнительным богатством у такого подозрительного человека, как Селиван?

Конечно, мы погибли! Впрочем, выбор мог быть только в том, что лучше — замёрзнуть ли на вьюге или пасть под ножом Селивана и его злых сообщников?

Глава пятнадцатая[править]

Как во время короткого мгновения, когда сверкнёт молния, глаз, находившийся в темноте, вдруг различает разом множество предметов, так и при появлении осветившего нас Селиванова фонаря я видел ужас всех лиц нашего бедствующего экипажа. Кучер и лакей чуть не повалились перед ним на колена и остолбенели в наклоне, тётушка подалась назад, как будто хотела продавить спинку кибитки. Няня же припала лицом к ребёнку и вдруг так сократилась, что сама сделалась не больше ребёнка.

Селиван стоял молча, но… в его некрасивом лице я не видал ни малейшей злости. Он теперь казался только сосредоточеннее, чем тогда, когда нёс меня на закорках. Оглядев нас, он тихо спросил:

— Отогреться что ли?..

Тётушка оправилась скорее других и ответила ему:

— Да, мы замерзаем… Спаси нас!

— Пусть Бог спасёт! Въезжайте — изба топлена.

И он сошёл с порога и стал светить фонарем в кибитке.

Между прислугою, тётушкою и Селиваном перекидывались отдельные коротенькие фразы, обнаружившие со стороны нашей недоверие к хозяину и страх, а со стороны Селивана какую-то далеко скрытую мужичью иронию и, пожалуй, тоже своего рода недоверие.

Кучер спрашивал, есть ли корм лошадям?

Селиван отвечал:

— Поищем.

Лакей Борис узнавал, есть ли другие проезжие?

— Взойдёшь — увидишь, — отвечал Селиван.

Няня проговорила:

— Да у тебя не страшно ли оставаться?

Селиван отвечал:

— Страшно, так не заходи.

Тётушка остановила их, сказавши каждому как могла тише:

— Оставьте, не перекоряйтесь, — всё равно это ничему не поможет. Дальше ехать нельзя. Останемся на волю божью.

И между тем, пока шла эта перемолвка, мы очутились в дощатом отделении, отгороженном от просторной избы. Впереди всех вошла тётушка, а за нею Борис внёс её шкатулку. Потом вошли мы с кузеном и няня.

Шкатулку поставили на стол, а на неё поставили жестяной оплывший салом подсвечник с небольшим огарком, которого могло достать на один час, не больше.

Практическая сообразительность тётушки сейчас же обратилась к этому предмету, то есть к свечке.

— Прежде всего, — сказала она Селивану, — принеси-ка мне, батюшка, новую свечку.

— Вот свечка.

— Нет, ты дай новую, целую!

— Новую, целую? — переспросил Селиван, опираясь одною рукою на стол, а другой о шкатулку.

— Давай поскорей новую целую свечку.

— Зачем тебе целую?

— Это не твоё дело — я не скоро спать лягу. Может быть, буря пройдёт — мы поедем.

— Буря не пройдёт.

— Ну всё равно — я тебе за свечку заплачу.

— Знамо заплатила б, да нет у меня свечки.

— Поищи, батюшка!

— Что неположенного искать попусту!

В этот разговор вмешался неожиданно слабый-преслабый тонкий голос из-за перегородки.

— Нет у нас, матушка, свечечки.

— Кто это говорит? — спросила тётушка.

— Моя жена.

Лица тётки и няни немножко просияли. Близкое присутствие женщины, казалось, имело что-то ободрительное.

— Что она, больна, что ли?

— Больна.

— Чем?

— Хворостью. Ложитесь, мне огарок в фонарь нужен. Надо лошадей ввесть.

И как с Селиваном ни разговаривали, он настоял на своём: что огарок ему необходим, да и только. Он обещал принести его снова — но пока взял его и вышел.

Исполнил ли Селиван своё обещание принести назад огарок, — этого я уже не видел, потому что мы с кузеном опять спали, но меня, однако, что-то тревожило. Сквозь сон я слышал иногда шушуканье тётушки с няней и улавливал в этом шепоте чаще всего слово «шкатулка».

Очевидно, няня и другие наши люди знали, что в этом ларце сокрыты большие драгоценности, и все заметили, что шкатулка с первого же мгновения остановила на себе алчное внимание нашего неблагонадёжного хозяина.

Обладавшая большою житейскою опытностью, тётушка моя видела явную необходимость подчиняться обстоятельствам, но зато тотчас же сделала соответственные опасному положению распоряжения.

Чтобы Селиван не зарезал нас, решено было, чтобы никто не спал. Лошадей велено было выпрячь, но не снимать с них хомутов, и кучеру с лакеем сидеть обоим в повозке: они не должны были разъединяться, потому что поодиночке Селиван их перебьёт, и мы тогда останемся беспомощны. Тогда он убьёт, конечно, и нас и всех нас зароет под полом, где зарыто уже и без того множество жертв его лютости. В избе с нами кучер и лакей не могли быть оставлены, потому что тогда Селиван обрежет гужи в коренном хомуте, чтобы нельзя было запречь лошадей, или совсем сдаст всю тройку своим товарищам, которые у него пока где-то припрятаны. В таком случае нам не на чем будет и спасаться, между тем как очень может статься, что метель скоро уляжется, и тогда кучер станет запрягать, а Борис стукнет три раза в стенку, и мы все бросимся на двор, сядем и уедем. Для того чтобы быть постоянно наготове, и из нас никто не раздевался.

Не знаю, долго ли или коротко шло время для прочих, но для нас, двух спящих мальчиков, оно пролетело как одно мгновенье, которое вдруг завершилось ужаснейшим пробуждением.

Глава шестнадцатая[править]

Я проснулся оттого, что мне стало невыносимо тяжело дышать. Открыв глаза, я не увидал ничего ровно, потому что вокруг меня было темно, но только в отдалении что-то как будто серело: это обозначалось окно. Но зато, как при свете Селиванова фонаря я разом увидал лица всех бывших на той ужасной сцене людей, так теперь я в одно мгновенье вспомнил всё — кто я, где я, зачем я здесь, кто есть у меня милые и дорогие в отцовском доме, — и мне стало всего и всех жалко, и больно, и страшно, и мне хотелось закричать, но это-то и было невозможно. Мои уста были зажаты плотно человеческою рукою, а на ухо трепетный голос шептал мне:

— Ни звука, молчи, ни звука! Мы погибли — к нам ломятся.

Я узнал тёткин голос и пожал её руку в знак того, что я понимаю её требование.

За дверями, которые выходили в сени, слышался шорох… кто-то тихо переступал с ноги на ногу и водил по стене руками… Очевидно, этот злодей искал, но никак не мог найти двери…

Тётушка прижала нас к себе и прошептала, что бог нам ещё может помочь, потому что в дверях ею устроено укрепление. Но в это же самое мгновение, может быть именно потому, что мы выдали себя своим шёпотом и дрожью, за тёсовой перегородкой, где была изба и откуда при разговоре о свечке отзывалась жена Селивана, кто-то выбежал и сцепился с тем, кто тихо подкрадывался к нашей двери, и они вдвоём начали ломиться; дверь затрещала, и к нашим ногам полетели стол, скамья и чемоданы, которыми заставилась тётушка, а в самой распахнувшейся двери появилось лицо Борисушки, за шею которого держались могучие руки Селивана…

Увидав это, тётушка закричала на Селивана и бросилась к Борису.

— Матушка! Бог спас, — хрипел Борис.

Селиван принял свои руки и стоял.

— Скорее, скорей вон отсюда, — заговорила тётушка. — Где наши лошади?

— Лошади у крыльца, матушка, я только хотел вас вызвать… А этот разбойник… бог спас, матушка! — лепетал скороговоркою Борис, хватая за руки меня и моего кузена и забирая по дороге всё, что попало. Все врозь бросились в двери, вскочили в повозку и понеслись вскачь, сколько было конской мочи. Селиван, казалось, был жестоко переконфужен и смотрел нам вслед. Он, очевидно, знал, что это не может пройти без последствий.

На дворе теперь светало, и перед нами на востоке горела красная, морозная рождественская заря.

Глава семнадцатая[править]

Мы доехали до дому не более как в полчаса, во всё время безумолчно толкуя о пережитых нами страхах. Тётушка, няня, кучер и Борис все перебивали друг друга и беспрестанно крестились, благодаря бога за наше удивительное спасение. Тётушка говорила, что она не спала всю ночь, потому что ей беспрестанно слышалось, как кто-то несколько раз подходил, пробовал отворить двери. Это и понудило её загромоздить вход всем, что попалось под её руки. Она тоже слышала какой-то подозрительный шёпот за перегородкою у Селивана, и ей казалось, что он не раз тихонько отворял свою дверь, выходил в сени и тихонько пробовал за скобку нашей двери. Всё это слышала и няня, хотя она, по её словам, минутами засыпала. Кучер и Борис видели более всех. Боясь за лошадей, кучер не отходил от них ни на минуту, но Борисушка не раз подходил к нашим дверям и всякий раз, как подходил он, — сию же минуту появлялся из своих дверей и Селиван. Когда буря перед рассветом утихла, кучер и Борис тихонько запрягли лошадей и тихонько же выехали, сами отперев ворота; но когда Борис также тихо подошёл опять к нашей двери, чтобы нас вывесть, тут Селиван увидал, что добыча уходит у него из рук, бросился на Бориса и начал его душить. Слава богу, конечно, что это ему не удалось, и он теперь уже не отделается одними подозрениями, как отделывался до сих пор: его злые намерения были слишком ясны и слишком очевидны, и всё это происходило не с глазу на глаз с каким-нибудь одним человеком, а при шести свидетелях, из которых тётушка одна стоила по своему значению нескольких, потому что она слыла во всём городе умницею и к ней, несмотря на её среднее состояние, заезжал с визитами губернатор, а наш тогдашний исправник был ей обязан устройством своего семейного благополучия. По одному её слову он, разумеется, сейчас же возьмётся расследовать дело по горячим следам, и Селивану не миновать петли, которую он думал накинуть на наши шеи.

Сами обстоятельства, казалось, слагались так, что всё собиралось к немедленному отмщению за нас Селивану и к наказанию его за зверское покушение на нашу жизнь и имущество.

Подъезжая к своему дому, за родником на горе, мы встретили верхового парня, который, завидев нас, чрезвычайно обрадовался, заболтал ногами по бокам лошади, на которой ехал, и, сняв издали шапку, подскакал к нам с сияющим лицом и начал рапортовать тётушке, какое мы причинили дома всем беспокойство.

Оказалось, что отец, мать и все домашние тоже не спали. Нас непременно ждали, и с тех пор, как вечером начала разыгрываться метель, все были в большой тревоге — не сбились ли мы с дороги или не случилось ли с нами какое-нибудь другое несчастье: могла сломаться в ухабе оглобля, — могли напасть волки… Отец высылал навстречу нам несколько человек верховых людей с фонарями, но буря рвала из рук и гасила фонари, да и ни люди, ни лошади никак не могли отбиться от дома. Топочется человек очень долго — всё ему кажется, будто он едет против бури, и вдруг остановка, и лошадь ни с места далее. Седок её понуждает, хотя и сам едва дышит от задухи, но конь не идёт… Вершник слезет, чтобы взять за повод и провести оробевшее животное, и вдруг, к удивлению своему, открывает, что лошадь его стоит, упершись лбом в стену конюшни или сарая… Только один из разведчиков уехал немножко далее и имел настоящую дорожную встречу: это был шорник Прохор. Ему дали выносную форейторскую лошадь, которая закусывала между зубами удила, так что железо до губ её не дотрагивалось, и ей через то становились нечувствительны никакие удержки. Она и понесла Прохора в самый ад метели и скакала долго, брыкая задом и загибая голову к передним коленам, пока, наконец, при одном таком вольте шорник перелетел через её голову и всею своею фигурою ввалился в какую-то странную кучу живых людей, не оказавших, впрочем, ему с первого раза никакого дружелюбия. Напротив, из них кто-то тут же снабдил его тумаком в голову, другой сделал поправку в спину, а третий стал мять ногами и

Прохор был малый не промах, — он понял, что имеет дело с особенными существами, и неистово закричал.

Испытываемый им ужас, вероятно, придал его голосу особенную силу, и он был немедленно услышан. Для спасения его тут же, в трех от него шагах, показалось «огненное светение». Это был огонь, который выставили на окне в нашей кухне, под стеною которой приютились исправник, его письмоводитель, рассыльный солдат и ямщик с тройкою лошадей, увязших в сугробе.

Они тоже сбились с дороги и, попав к нашей кухне, думали, что находятся где-то на лугу у сенного омета.

Их откопали и просили кого на кухню, кого в дом, где исправник теперь и кушал чай, собираясь поспеть к своим в город ранее, чем они проснутся и встревожатся его отсутствием после такой ненастной ночи.

— Да! он барин хватский, — он Селивашке задаст! — подхватили люди, и мы понеслись вскачь и подкатили к дому, когда исправникова тройка стояла ещё у нашего крыльца.

Сейчас исправнику всё расскажут, и через полчаса разбойник Селиван будет уже в его руках.

Глава восемнадцатая[править]

Мой отец и исправник были поражены тем, что мы перенесли в дороге и особенно в разбойничьем доме Селивана, который хотел нас убить и воспользоваться нашими вещами и деньгами…

— Ах, боже мой! да где же моя шкатулка?

В самом деле, где же эта шкатулка и лежащие в ней тысячи?

Представьте себе, что её не было! Да, да, её-то одной только и не было ни в комнатах между внесёнными вещами, ни в повозке — словом, нигде… Шкатулка, очевидно, осталась там и теперь — в руках Селивана… Или… может быть, даже он её ещё ночью выкрал. Ему ведь это было возможно; он, как хозяин, мог знать все щелки своего дрянного дома, и этих щелок у него, наверно, не мало… Могла у него быть и подъёмная половица и приставная дощечка в перегородке.

И едва только опытным в выслеживании разбойничьих дел исправником было высказано последнее предположение о приставной дощечке, которую Селиван мог ночью тихонько отставить и через неё утащить шкатулку, как тётушка закрыла руками лицо и упала в кресло.

Боясь за свою шкатулку, она именно спрятала её в уголок под лавкою, которая приходилась к перегородке, отделяющей наше ночное помещение от той части избы, где оставался сам Селиван с его женою…

— Ну, вот оно и есть! — воскликнул, радуясь верности своих опытных соображений, исправник. — Вы сами ему подставили вашу шкатулку!.. но я всё-таки удивляюсь, что ни вы, ни люди, никто её не хватился, когда вам пришло время ехать.

— Да боже мой! мы были все в таком страхе! — стонала тётушка.

— И это правда, правда; я вам верю, — говорил исправник, — вам было чего напугаться, но всё-таки… такая большая сумма… такие хорошие деньги. Я сейчас скачу, скачу туда… Он, верно, уже скрылся куда-нибудь, но он от меня не уйдет! Наше счастье, что все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать… А впрочем — теперь у него в руках есть деньги… он может делиться… Надо спешить… Народ ведь шельма… Прощайте, я еду. А вы успокойтесь, примите капли… Я их воровскую натуру знаю и уверяю вас, что он будет пойман.

И исправник опоясался своею саблею, как вдруг в передней послышалось между бывшими там людьми необыкновенное движение, и… через порог в залу, где все мы находились, тяжело дыша, вошёл Селиван с тётушкиной шкатулкой в руках.

Все вскочили с мест и остановились как вкопанные…

— Укладочку забыли, возьмите, — глухо произнёс Селиван.

Более он ничего не мог говорить, потому что совсем задыхался от непомерной скорой ходьбы и, может быть, от сильного внутреннего волнения.

Он поставил шкатулку на стол, а сам, никем не прошенный, сел на стул и опустил голову и руки.

Глава девятнадцатая[править]

Шкатулка была в полной целости. Тётушка сняла с шеи ключик, отперла её и воскликнула:

— Всё, всё как было!

— Сохранно… — тихо молвил Селиван. — Я всё бег за вами… хотел догнать… не сдужал… Простите, что сижу перед вами… задохнулся.

Отец первый подошёл к нему, обнял его и поцеловал в голову.

Селиван не трогался.

Тётушка вынула из шкатулки две сотенные бумажки и стала давать их ему в руки.

Селиван продолжал сидеть и смотреть, словно ничего не понимал.

— Возьми что тебе дают, — сказал исправник.

— За что? — не надо!

— За то, что ты честно сберёг и принёс забытые у тебя деньги.

— А то как же? Разве надо не честно?

— Ну, ты… хороший человек… ты не подумал утаить чужое.

— Утаить чужое!.. — Селиван покачал головою и добавил: — Мне не надо чужого.

— Но ведь ты беден — возьми это себе на поправку! — ласкала его тётушка.

— Возьми, возьми, — убеждал его мой отец. — Ты имеешь на это право.

— Какое право?

Ему сказали про закон, по которому всякий, кто найдет и возвратит потерянное, имеет право на третью часть находки.

— Что такой за закон, — отвечал он, снова отстраняя от себя тётушкину руку с бумажками. — Чужою бедою не разживёшься… Не надо! — прощайте!

И он встал с места, чтобы идти назад к своему опороченному дворишку, но отец его не пустил: он взял его к себе в кабинет и заперся там с ним на ключ, а потом через час велел запречь сани и отвезти его домой.

Через день об этом происшествии знали в городе и в округе, а через два дня отец с тётушкою поехали в Кромы и, остановясь у Селивана, пили в его избе чай и оставили его жене тёплую шубу. На обратном пути они опять заехали к нему и ещё привезли ему подарков: чаю, сахару и муки.

Он брал всё вежливо, но неохотно и говорил:

— На что? Ко мне теперь, вот уже три дня, все стали люди заезжать… пошёл доход… щи варили… Нас не боятся, как прежде боялись.

Когда меня повезли после праздников в пансион, со мною опять была к Селивану посылка, и я пил у него чай и всё смотрел ему в лицо и думал:

«Какое у него прекрасное, доброе лицо! Отчего же он мне и другим так долго казался пугалом?»

Эта мысль преследовала меня и не оставляла в покое. Ведь это тот же самый человек, который всем представлялся таким страшным, которого все считали колдуном и злодеем. И так долго всё выходило похоже на то, что он только тем и занят, что замышляет и устраивает злодеяния. Отчего же он вдруг стал так хорош и приятен?

Глава двадцатая[править]

Я был очень счастлив в своём детстве в том отношении, что первые уроки религии мне были даны превосходным христианином. Это был орловский священник Остромыслений — хороший друг моего отца и друг всех нас, детей, которых он умел научить любить правду и милосердие. Я не рассказывал товарищам ничего о том, что произошло с нами в рождественскую ночь у Селивана, потому что во всём этом не было никакой похвалы моей храбрости, а, напротив, над моим страхом можно было посмеяться, но я открыл все мои приключения и сомнения отцу Ефиму.

Он меня поласкал рукою и сказал:

— Ты очень счастлив; твоя душа в день рождества была — как ясли для святого младенца, который пришёл на землю, чтоб пострадать за несчастных. Христос озарил для тебя тьму, которою окутывало твоё воображение — пусторечие тёмных людей. Пугало было не Селиван, а вы сами, — ваша к нему подозрительность, которая никому не позволяла видеть его добрую совесть. Лицо его казалось вам тёмным, потому что око ваше было тёмно. Наблюди это для того, чтобы в другой раз не быть таким же слепым.

Это был совет умный и прекрасный. В дальнейшие годы моей жизни я сблизился с Селиваном и имел счастье видеть, как он у всех сделался человеком любимым и почётным.

В новом имении, которое купила тётушка, был хороший постоялый двор на проезжем трактовом пункте. Этот двор она и предложила Селивану на хороших для него условиях, и Селиван это принял и жил в этом дворе до самой своей кончины. Тут сбылись мои давние детские сны: я не только близко познакомился с Селиваном, но мы питали один к другому полное доверие и дружбу. Я видел, как изменилось к лучшему его положение — как у него в доме водворилось спокойствие и мало-помалу заводился достаток; как вместо прежних хмурых выражений на лицах людей, встречавших Селивана, теперь все смотрели на него с удовольствием. И действительно, вышло так, что как только просветились очи окружавших Селивана, так сделалось светлым и его собственное лицо.

Из тётушкиных людей Селивана особенно не любил лакей Борисушка, которого Селиван чуть не задушил в ту памятную нам рождественскую ночь.

Над этой историей иногда подшучивали. Случай этой ночи объяснялся тем, что как у всех было подозрение — не ограбил бы тётушку Селиван, так точно и Селиван имел сильное подозрение: не завезли ли нас кучер и лакей на его двор нарочно с тем умыслом, чтобы украсть здесь ночью тётушкины деньги и потом свалить всё удобнейшим образом на подозрительного Селивана.

Недоверие и подозрительность с одной стороны вызывали недоверие же и подозрения — с другой, — и всем казалось, что все они — враги между собою и все имеют основание считать друг друга людьми, склонными ко злу.

Так всегда зло родит другое зло и побеждается только добром, которое, по слову Евангелия, делает око и сердце наше чистыми.

Глава двадцать первая[править]

Остаётся досказать, отчего же, однако, с тех пор, как Селиван ушёл от калачника, он стал угрюм и скрытен? Кто тогда его огорчил и оттолкнул?

Отец мой, будучи расположен к этому доброму человеку, всё-таки думал, что у него есть какая-то тайна, которую Селиван упорно скрывает.

Это так и было, но Селиван открыл свою тайну одной только тётушке моей, и то после нескольких лет жизни в её имении и после того, когда у Селивана умерла его всегда болевшая жена.

Когда я раз приехал к тётушке, бывши уже юношею, и мы стали вспоминать о Селиване, который и сам незадолго перед тем умер, то тётушка рассказала мне его тайну.

Дело заключалось в том, что Селиван, по нежной доброте своего сердца, был тронут горестной судьбою беспомощной дочери умершего в их городе отставного палача. Девочку эту никто не хотел приютить, как дитя человека презренного. Селиван был беден, и притом он не мог решиться держать у себя палачову дочку в городке, где её и его все знали. Он должен был скрывать от всех её происхождение, в котором она была неповинна. Иначе она не избежала бы тяжких попреков от людей, неспособных быть милостивыми и справедливыми. Селиван скрывал её потому, что постоянно боялся, что её узнают и оскорбят, и эта скрытность и тревога сообщились всему его существу и отчасти на нём отпечатлелись.

Так, каждый, кто называл Селивана «пугалом», в гораздо большей мере сам был для него «пугалом».

Примечания[править]

Впервые, с подзаголовком «Рассказ для юношества», — журнал «Задушевное слово», 1885, №№ 19 — 39.

Стр. 183. …родители мои купили небольшое именьице в Кромском уезде. Тем же летом мы переехали… — Зимой 1839 г. отец писателя купил имение «Панино», в тридцати верстах от Орла. Переезд семьи Лесковых в «Панино» совершился летом 1839 г.

Стр. 184. Скрынь — ближайшая к плотине часть мельничного пруда.

Стр. 185. Замашки — стебли конопли.

Сажалка — небольшой водоём для замачивания конопли.

Стр. 191. Через — кошель в виде пояса для хранения денег.

Стр. 195. Подторжье — канун ярмарки, базара.

Буцефал — легендарный конь Александра Македонского. Здесь употреблено в шутливом значении.

Стр. 197. Кутас — шнур на кивере.

Стр. 199. Вершник — всадник.

Дорожные просовы — ямы с водой, невидимые под снегом.

…дней недельных… — т. е. воскресных.

Ритор — ученик духовной семинарии по классу риторики.

Стр. 200. Легконосная — быстроногая.

Стр. 201. …»на шереметевский счёт»… — т. е. бесплатно, «на даровщинку». Графы Шереметевы были очень богаты и славились хлебосольством.

Стр. 202. Пифон, Цербер — мифологические животные.

Стр. 203. Этишкет — принадлежность военной формы: длинный шнур с кистями на конце, идущий от эфеса шашки к воротнику.

Стр. 204. Сердце забилось и заныло, как у Вара при входе в Тевтобургские дебри. — Вар, Публий Квинтилий (ок. 53 г. до н. э. — 9 г. н. э.) — древнеримский полководец, войска которого в 9 г. н. э. были завлечены германским полководцем Арминием в Тевтобургский лес и разбиты наголову, после чего Вар покончил с собой.

Стр. 212. Фриз — толстая ворсистая байка.