Глава первая «Водолечение по Кнейппу»
Так в наказаниях всегда почти бывает:
Которые смирней, на тех падет вина!..
М.Ю. Лермонтов
Десятилетней школьнице Катьке снился страшный сон: за двойку мама собиралась ее выпороть, но в последний момент передумала: Михаил Юрьевич Лермонтов, чей портрет висел в ее спальне материализовался в самый последний момент и уговорил ее этого не делать!
– Спасибо, Михаил Юрьевич! – Девочка во сне улыбалась, думая что на этот раз ее попа спасена от страшной расправы.
– Ты же читала мои стихи! – Поэт улыбнулся и погладил девочку по голове. – Так в наказаниях всегда почти бывает: Которые смирней, на тех падет вина!.. А вины я сейчас никакой за тобой не наблюдаю!
– А ты за мной наблюдаешь?
– Да! Мой портрет висит в твоей комнате! – И я вижу все! когда набедокуришь, так будь любезна, получи заслуженно! меня самого бабушка в детве розгами….
– Ой! ну я постараюсь не расстраивать маму!
Отведать розог девочке совсем не хотелось.
Во сне ей мечталось, что будет издан закон, запрещающий наказывать маленьких детей и узнав от этом мама наказание отменила.
«Эх, жалко будить, а надо! Безотцовщина моя родная! Но я сделаю из нее человека! – Марина набирала в ванной воду в пластиковое ведро. – Папа был козлом, и умер как козел! Ничего, я и сама ее воспитаю! Человеком сделаю!»
Тут ее взгляд упал на портрет поэта на стене.
«Выкинуть его и повесить натюрморт? Но жалко! Память бабушки, что всю жизнь преподавала недорослям русский язык и литературу! Пусть повисит!»
Марина уже два года воспитывала девочку одна. Муж по пьянке попал под машину и оставил ее вместе с Катей и огромным количеством проблем. Главной проблемой были деньги, которых не было, кредит, ипотечный отбирающий все до копейки, и второй проблемой были Катины капризы.
— Катька, дочка, подъем! В школу пора, — Марина, осторожно трясла девочку за плечи.
Катька училась уже во втором классе, но она еще никак не могла привыкнуть вставать рано. Гены достались ей папины: вечером не уложить, а утром не разбудить.
Конечно, мамиными стараниями Катя научилась хотя бы в школу готовиться с вечера, но всё равно, Марина каждое утро проверяла еще раз содержимое портфеля и всегда хоть чем-нибудь была недовольна.
«Наверное, бабушка к Лермонтову так же придиралась!» – дулась на маму Катя, потирая бока. Продавленный диванчик и вылезшие пружины не делали сон девочке долгим, глубоким и сладким.
Трюмо в зеркале отражало узкую кровать портрет поэта на стене и молодую темноволосую женщину, с ладной фигуркой и преждевременными морщинками в уголках глаз. На долю Кати досталось очень немного места в боковом зеркале.
Надо сказать, что Марина была молодой, но строгой матерью, любительницей русской классической литературы, которая была привита бабушкой с детства, правда не всегда прививки проходили гладко. Иногда. после таких вот «прививок» Марина долго не могла сидеть.
Вообще, Марина уже забыла, когда чувствовала себя женщиной, но с обязанностями главы маленькой семьи справлялась, как умела, используя свой богатый жизненный опыт. Она искренне считала, что в доме должен быть «железный» порядок, и дисциплина.
Разумеется, строго следила за учебой дочери, и Катька пока радовала маму гораздо чаще, чем огорчала.
Катька сладко потянулась:
— Встаю, встаю! Еще только немного поваляюсь! – Хорошенькая девочка восьми лет открыла глаза.
«Ну вот, началось!» — Марина начала сердиться:
— Никаких «немного поваляюсь! – Мама откинула одеяло. – В школу хочешь опоздать?! Бегом мыться и завтракать!
Катька нехотя встала с постели. Она еще раз потянулась и как была: босиком и в одной ночной коротенькой рубашке пошла сначала в туалет, а потом в ванную комнату. Там она сняла ночнушку и, оставшись совсем голой, стала умываться, встав ногами в ванну.
«Подрастает моя малышка! Закаляться ей надо! Давно ли памперсы ей меняла, и уже во второй класс пошла! Ничего, главное, что система Себастьяна Кнейппа работает!»
Марина стояла рядом, наблюдая за дочкой. Пока стриженая под Мерей Матье девочка умывала лицо, холодная вода текла по ногам.
— Мама, ну можно я воду потеплей сделаю?
Марина с утра не разрешала горячую воду включать.
— И холодной обойдешься! – Марина приготовила махровое полотенце, пластиковое ведро холодной воды, свежие трусики и маечку.
«Водолечение — надежное и дешевое средство для закаливания и оздоровления!» — Катя росла капризной и болезненной девочкой, но подруги Марины скачали из интернета книгу Кнейппа «Мое водолечение» и теперь Катя закалялась по всем правилам.
Поначалу девочке это не нравилось, и водные процедура Марина подкрепляла ремнем, когда капризы девочки слишком маму доставали.
– Мишу Лермонтова бабушка подкрепляла водолечением! – Мама сама включала воду. – Он до трех лет не ходил! Все маменька над ним тряслась! бабушка сразу разобралась с внуком!
– А нам в школе говорили, что бабушка у него была добрая!
– Много они в школе понимают! Растирайся! – Отдали его в пансион, так туда приехал царь и тоже сказал:» холодная вода и розги – то что нужно воспитанникам!»
– мама! – Катька терпела закаливание из последних сил. Ты снова говоришь полуправду! В марте 1830 года пансион, после посещения его Николаем I, был преобразован в гимназию. Программу сократили, ввели розги и Лермонтов оставаться в этом учебном заведении не захотел.
– Ну, любительница поэта, садись! После нескольких семейных скандалов, девочка делала все сама, кроме последнего акта водолечения.
Девочка села в ванну, а мама вылила на нее ведро холодной воды так, чтобы не мочить волосы.
В ванне раздался истошный визг.
— И что тут орать? Вставай! — Марина протянула девочке махровое полотенце и шлепнула по попе ладонью. Для профилактики. Не очень больно, но весьма чувствительно.
— Быстро растерлась, оделась и завтракать! И запомни малышка, ремень у меня наготове!
Марина ушла на кухню заливать кипятком овсянку.
Закончив водолечение, Катя сама растерлась махровым полотенцем и оделась, чувствуя, как по телу растекается тепло.
«Ненавижу водные процедуры! — Катька надела синее школьное платье. И ненавижу овсянку! Ненавижу ремень! И зачем меня надо было шлепать? Интересно, Лермонтова тоже кормили овсянкой?»
Сам по себе отцовский ремень висел над Катенькиной кроватью для постоянного напоминания и устрашения чуть ниже портрета великого поэта. С этой задачей он справлялся неплохо: длинный, толстый и очень страшный на вид воспитательный инструмент – это то, что видела девочка по утрам, открыв глаза. Два крючка в пряжке придавали ему сходство с головой сказочной змеи, готовой прокусить нежную кожу до крови, но мама пряжкой не пользовалась, считая, что «селедки», хвоста вполне достаточно. Искать сочувствия Катенька могла только у поэта, но что он мог сделать? Только во сне он мог выйти из рамки, чтобы облегчить девочке сиротскую долю. Впрочем, мама иногда пользовалась и своим, узким плетеным ремешком, кусавшимся не менее больно.
Только колготки девочка надевала перед школой. Мама, считая босохождение основой закаливания, заставляла ходить девочку дома босиком. Тут никаких колготок не напасешься.
Глава вторая «Премедикация»
Усадив дочку за стол, Марина сказала:
— Смотри, ешь аккуратно. Не испачкай платье! На смену у тебя второго нет.
Марина не была богатой женщиной: львиную долю дохода съедал ипотечный кредит, и платья для дочки многократно перешивались из запасов старого белья и одежды, сложенной на антресолях. Разумеется, разносолов на столе тоже не было, а о смене мебели оставалось только мечтать.
На завтрак была овсяная каша, быстрого приготовления которую Катька терпеть не могла, поэтому она захныкала:
— Мама, опять эта каша? Я не буууудууу, — Катька откинула ложку.
«Ну вот, начались капризы!»
— Не опять, а снова! Я тебе дам, не буду! Овсяная каша очень полезна для школьниц. Поняла? Ешь, давай, и не серди меня!
Катька хмуро посмотрела на маму. «Каша полезная, но она такая невкусная! Мы не в Англии, чтобы каждый день есть овсянку без молока и без масла!»
Но чтобы не сердить маму, она снова взяла ложку и стала есть:
— Мамочка, я две ложечки только, хорошо?
— Так, не две ложечки, а всю тарелку! — Марине стал надоедать этот спор. — И поторопись: смотри, сколько времени уже! Но девочка смотрела на кашу, как солдат на вошь.
«Вот из-за этого «приданного» в виде Катьки мне никогда не выйти замуж! А мне и тридцати нет! Ну, какой мужик возьмет женщину с ребенком, да еще и с таким капризным? Незамужних и бездетных кругом пруд пруди!» — От этих мыслей Марина начала злиться, а тут еще Катька капризничает.
Девочка еще не успела понять, что настроение мамы стремительно ухудшилось.
«Подруги говорят: заведи хоть любовника. А когда его заведешь, если с утра до вечера на работе, а дома Катька? Так и буду жить вдовой свои лучшие годы! А много ли мне этих лет осталось? Говорила мне мама, не ходи замуж так рано! А я была рада хоть куда, лишь бы из дома, где ремень и пьянки каждый день! Вот теперь мне расплата!»
— Катюша, ты хорошо знаешь, что утреннее закаливание я могу и дополнить глубоким массажем! – В голосе мамы появились железные нотки. — Утренние шлепки отлично поднимают настроение на целый день! Хочешь, чтобы я тебя с утра нашлепала?
«Из всего массажа мама выучила только ударные приемы и те делает очень больно! — Катя после пневмонии ходила на массаж.
Разумеется, девочка хорошо понимала разницу между маминым и медицинским массажем. Надо сказать честно, что мама и сама ела овсянку без аппетита, но это был очень дешевый и полезный для фигуры завтрак.
Катька пробурчала:
— Ничего и не поднимают они настроение, — Катька неловко взмахнула ложкой… каша полетела в разные стороны и попала на мамину белоснежную блузку:
— Ой! — Только и сказала Катька с испугом посмотрев на маму.
«Похоже, я доигралась! — поняла она. – Сейчас мама устроит массаж! И Михаил Юрьевич не спасет! Хотя воспитательную процедуру в мамином исполнении массажем назвать было никак нельзя!
Марина рассердилась не на шутку:
— Поганка! Сначала капризничаешь, и ведешь себя за столом хуже обезьяны, теперь переодеваться из-за тебя! Допрыгалась! Сейчас тебе будет и «ой», и «ай», по одному месту!!!
Марина подхватила дочку со стула на руки и понесла в комнату.
— Нет! Мамуля…. не надо!!! Я буду хорошей, — кричала Катька, пытаясь вырваться. — Можно я кашу всю съем!!! Мамуля, милая… пусти, прости-и-и-и.
— Конечно, будешь очень хорошей! Очень хорошей и воспитанной! И кашу доешь! И капризничать перестанешь! И не вырывайся – а то так всыплю, что в школе сидеть будет неприятно!
Марина затащила Катьку к себе в комнату, удобно уселась на кровать, уложила дочку себе на колени.
— Мама, Катенька заегозила на маминых коленях, — не надо!
— Раньше надо было думать! — Мама задрала только что надетое школьное платье, поддела резинку трусиков и стянула их вниз, до колен, обнажая попку, на которой остались следы от резинки.
— И кашу ты у меня съешь! А за кухонное хулиганство я тебе попку нарумяню — и съешь! — Мама сняла с ноги резиновый тапок. – А вечером я с тобой серьезно поговорю! Считай, как говорят доктора, это тебе премедикация!
Катька почувствовав легкий ветерок на попе, набрала в легкие побольше воздуха и закричала:
—Аааааааааа… мамуля я не буду больше так.. не надоооооо!!!
Но в ту же секунду Катька почувствовала хлесткий звонкий и очень сильный шлепок тапком по попке… затем еще и еще. Слезы брызнули из глаз. В эту секунду она готова была пообещать маме что угодно.
В каждый шлепок мама вкладывала не только злость на невоспитанную и капризную девочку, но и обиду нас свою женскую судьбу.
— Мамочка, миленькая, прости-и-и!!! — кричала Катька: — Больно-о-о-о-о!!! Не бей, не на-а-а-д-о-о!!!
— Еще как надо!!! — Марина вошла во вкус и с удовольствием шлепала дочку: — Будешь еще безобразничать?!
Старое зеркало в маминой комнате, помнившее еще прабабушку Катьки, а портрет смотрел на сцену с долей участия, но Кате было не до лицезрения семейной реликвии, отражало печальную картину воспитания. Перепуганная девочка сучила ножками и мотала головой на коленях у мамы.
Шлеп-шлеп-шлеп!!! Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп!!! Раздавалось в комнате.
– Вот тебе! Вот тебе!
Попка девочки уже горела огнем, а Марина и не думала останавливаться.
Наконец, Марина, продолжая бить дочь, перевела взгляд на часы и с сожалением поняла, что пора заканчивать воспитательную работу.
И она еще несколько раз очень сильно шлепнула, потом спустила дочку с колен и поставила перед собой. Катька громко ревела и отчаянно терла наказанное место, пытаясь унять боль и жжение. Обычно Марина не разрешала прикасаться к попке. Но сейчас она просто строго прикрикнула:
— Хватит тереть задницу! Надевай трусики, быстро умойся и марш за стол!
Катька продолжая плакать, с натянула трусики и поплелась в ванную. Там она умылась и уже через несколько минут сидела за кухонным столом и ела такую нелюбимую ею кашу, к тому же уже остывшую.
Марина, переодетая в другую блузку, смотрела на всхлипывающую дочку с удовольствием. Еще бы! Очередной каприз был ликвидирован быстро и качественно.
Катя имела скверный характер, доставшийся от покойного папы: не нарываться на скандал она не могла.
Марина вообще считала полезным наказывать дочку с утра. Она не случайно сказала дочери, что утренние шлепки отлично поднимают настроение на целый день, а резиновый тапок не оставляет синяков. Какой-нибудь час и попа примет обычный цвет.
Зато наказанная с утра Катька весь день старалась вести себя хорошо, чтобы больше не нарываться. Но если дочка приносила из школы двойки или тройки, если получала замечания за поведение или дома проказничала и капризничала, то Марина, конечно, не задумываясь, порола дочку и по вечерам, но уже ремнем.
Сейчас Марина была довольна собой. Заряд послушания через попку доведен, да и у самой внизу живота сладко потеплело. Жалко, что времени с утра не так много, для того, чтобы лучше налупить — можно опоздать на работу.
Да и дочке пора собираться в школу.
— Твоё счастье, что времени мало. – Марина сделала строгое лицо. – А то бы ты сейчас получила не тапка, а ремешка, бессовестная девчонка. Ну, ничего, завтра мы вернемся к твоему поведению. Ремешок от тебя никуда не уйдет.
Катька испуганно и жалобно посмотрела на маму. Марина улыбнулась:
— Да, да. Давно ты у меня ремня не пробовала. Поэтому и избаловалась! А вот я со стенки сниму ремень, да несколько раз подряд хорошенько выдеру, сразу станешь послушной.
Девочка предпочла промолчать, чтобы не нарваться. Давясь, она проглотила остатки каши и запила ее остывшим чаем. Настроение у ребенка было безнадежно испорчено.
И Марина опять строго спросила:
— Вот по честному, скажи, стоило ли так капризничать? Каша съедена, но с тапком! Согласись, ты ведь сейчас заслужила то, получила?
Катька опустила голову и прошептала:
— Да, мамочка.
— А ты согласна, что за хулиганство за столом тебя не тапком, а ремнем надо бить?
Катька снова посмотрела на Марину очень жалобными глазами:
— Мамочка, прости меня, пожалуйста. Я буду хорошо себя вести. — На глаза девочка навернулись слезы.
Марина усмехнулась:
— Не сомневаюсь. И в твоем послушании нам должен помочь ремень. А то он уже запылился над твоей кроватью.
Катька собралась заплакать, но мама осадила ребенка.
— Прекрати реветь. И так глаза красные. Иди еще раз умойся, пора нам выходить, а то опоздаем!
Катька, всхлипывая пошла умываться. Она всё-таки надеялась, что может быть мама к завтрашнему вечеру не будет такой сердитой и простит. Может быть, не будет наказывать ремнем.
Такое иногда бывало, что мама сначала обещала дать ремня, а потом прощала и даже не шлепала. Может, будет так и на этот раз.
Через несколько минут Марина с Катей вышли на улицу. У подъезда они встретились со Светкой, лучшей Марининой подругой, которая работала вместе с Мариной и иногда заказывала перешить старое платье или ушить джинсы. Посмотрев на Катьку, знакомая спросила:
— Катюша, а почему у тебя глаза такие красные? Ты плакала?
Катька опустила голову, а за неё ответила Марина:
— Конечно, плакала. Я с утра её хорошенько нашлепала, да еще и пообещала вечером ремня дать на сладкое. Она еще не так будет плакать. Разбаловалась совсем!
Маринина подруга тоже улыбнулась:
— Маленькая. Ну, не расстраивайся. Моей дочке Сонечке от меня тоже попадает, когда она этого заслуживает. Нам с твоей мамой попадало, когда мы были маленькие. Мама хочет, чтобы ты послушной девочкой была, вот она тебя и наказывает.
«Неужели детей надо бить? По телевизору говорят, что детей бить нельзя!» – Катька шла в школу, опустив низко голову. У школьных ворот Марина остановилась, подвела ее к себе и сказала:
— Смотри, в школе учись и веди себя хорошо. Придешь домой, пообедай и сделай все уроки. Когда сделаешь уроки, пропылесось квартиру и жди моего прихода. Приду, мы с тобой серьезно поговорим.
Марина увидела, что Катька хотела заплакать от этих слов, сурово сказала ей:
— Только попробуй пикнуть. Я тебя тогда еще не завтра, а сегодня налуплю.
И Катька, опустив голову, пошла в школу. Она подумала, что как было бы хорошо, если бы мама простила её.
— Конечно мама у меня очень строгая, — подумала Катька: — И бьет она меня часто и в угол ставит. Но ведь я сама виновата в том, что мама утром меня наказала. Сама виновата: не надо было ложкой размахивать. А теперь еще завтра мама ремня дать обещала.
Вспомнив о ремне, Катька опять очень расстроилась. Ей захотелось плакать. Катька подумала, что когда мама шлепает, это плохо. Но это еще не порка. Потому что когда мама давала ремня, это бывало всегда очень и очень больно.
«А если я буду хорошей и не получу двойки? – Катька вспомнила, как больно кусает ремень. – А может быть, ремня и не получу. Ведь бывало так, что мама грозилась выпороть ремнем, а потом сама даже не шлепала!»
С этими мыслями Катька зашла в класс.
Она не знала, что разговор подруг за воротами школы продолжился.
— Ты знаешь, я нашла в интернете объявление: мужчина хочет быть спонсором и строгим воспитателем для одинокой мамы и ее дочери.
— Ну и что? Очередной, маньяк с комплексом Гумберта и садистическими наклонностями.
— Но, он хочет быть не только воспитателем, но и спонсором! Можем, это твой шанс поднять семейное благосостояние? Смотри, сама работаешь с утра до вечера, а денег нет!
— Денег нет! Это точно! Только мне интернетовский воспитатель не нужен! Хватит! Побывала уже замужем! Пьяницей и извращенцем оказался!
— Ну, то, что все мужики козлы — это понятно. — Но с паршивого козла хоть шерсти клок… А тут. Ты подумай! Катьку ты все равно порешь, так что с девочки не убудет, а денег прибудет! Сама бы воспользовалась, но у меня муж! Он не одобрит!
— Ладно, пришли мне ссылку на этого извращенца. В обед по ноуту посмотрю!
Глава третья. «Порка по скайпу»
«Что ты делаешь? – Марина, выходя на связь с мужчиной, почувствовала укол совести. – Продаешь своего ребенка! А с другой стороны, деньги пойдут для той же Катьки! А ей не все ли равно, будет работать веб-камера во время порки или нет?» Марина решила, что большого греха в этой авантюре не будет. Мало того, из такого общения можно найти если не мужа, то хотя бы любовника. Тело Марины страдало по мужчине, точнее по его отсутствию. Но хорошего мужика не находилось.
— Связавшись в обеденный перерыв по ссылке, и поговорив через скайп с Сергеем, будущим спонсором, она задумалась.
— Ты говоришь, за порку ребенка будешь платить сдельно-премиально? Мысль интересная, но вряд и она моей Кате понравится.
— А ты ей до поры до времени можешь ничего не говорить! — Из монитора компьютера на нее смотрел мужчина лет сорока, лысеющий и с брюшком. – Начнем с общения через скайп, а потом, если захочешь….
– А тебе зачем это надо?
– Мои дети уже выросли, внуков пока нет, а жена из больниц не вылезает.
— Понятно, неудовлетворенный комплекс воспитателя.
– Что-то вроде того!
– Ладно, хоть честно, вечером устрою пробный телемост! Познакомишься с ребенком.
Потом смотришь, как я воспитываю, и положишь мне деньги на номер мобильного телефона. Цифру не называю. От присланной суммы я подумаю, общаться ли нам дальше, или только через скайп или я приглашу тебя в гости!
— Тогда жду смс, и готовлю канал связи!
На этот раз Марина даже не заметила, как прошел день. Она думала о новом интернет-знакомом и перспективах. При этом о Катьке она не думала. «Для нее ничего не изменится! Как держала в строгости, так и буду держать! Как порола, так и буду пороть!» Ну а в перспективе пороть с реальным участием этого… Интернет недоделанного воспитателя! Это даже полезнее! При папе она так не капризничала!
— Катя, напоминаю, — за ужином Марина положила в тарелку сосиску и макароны, налила в чашку какао. — Если не будешь слушаться — я разложу бабушкино кресло!
Не любила дочка и какао, она предпочитала чай, но и перспектива кресла девочку не радовала. Кресло означало одно: больно будет долго и очень, очень унизительно.
Марина думала, что Катька сейчас начнет капризничать и тогда можно будет со спокойной совестью взять ремень, благо ноутбук уже стоит в комнате так, чтобы спонсор не мог толком разглядеть Катиного лица, но все остальное увидит во всех подробностях. Но Катька, напуганная разговорами о наказании на бабушкином кресле, съела ужин довольно-таки быстро и поблагодарила маму.
«На этот раз ей повезло! — Марина улыбнулась. — Но что будет дальше? А дальше надо выходить в скайп!»
Получив от Марины разрешение выйти из-за стола, Катька решила еще помочь маме убрать со стола посуду. Она взяла пустую тарелку, положила в неё чашку от какао и понесла к раковине.
– Вот тебе крем «Айболит». Обработай им попу как следует! – Марина вздохнула, но похвалила дочку. Потом можешь сходить на улицу погулять!
Катька пошла в свою комнату. Она твердо решила вести себя очень хорошо. Потому что разговор с мамой о возможной порке ремнем сильно напугал.
— Если я буду хорошо вести и слушаться маму, то мама не будет сердиться, и не будет бить меня, — подумала Катька и повеселела. На раскрытый ноутбук девочка не обратила внимания. Он был в «спящем режиме» и только крохотная зеленая лампочка показывала, что он работает и встроенная веб-камера все фиксирует.
«Ну почему так мало света?» — Сергей смотрел на изображение в мониторе. — Плохо видно! Надо будет попросить Марину включать свет.
«Неужели на этот раз повезло?» — Катька разделась, подошла к зеркалу и повернувшись, стала смазывать многострадальное место кремом. Следов от утренних маминых шлепков почти не было.
Девочка вдруг почувствовала, что за ней кто-то следит, но в комнате никого не было! Не портрет же Лермонтова стал всерьез интересоваться ее попкой!
— Мистика! Покажется тут всякое! — Глядя на попку, Катька вздохнула, потом достала из шкафа трусики и маечку поспешила их одеть. Затем надела приготовленное мамой платье, перешитое еще из бабушкиных нарядов.
– Вот теперь ты молодец! – Марина зашла в комнату к Катьке. – Хвалю! Знаешь, я не хотела отпускать тебя во двор, но ты вела себя хорошо и заслужила прогулку, только со двора ни на шаг. Поняла?
— Да, мамочка.
— И платье не запачкай. Чистое надела. Всё тебе ясно?
— Да, мамочка, — снова повторила Катька.
Катька ушла гулять, а Марина тут же связалась по скайпу с Сергеем.
— У тебя замечательная девочка! И судя по следам на попе, ты сама неплохо держись ее в строгости! И еще, включай свет! Видно плохо!
— Свет включу, ну а как твое предложение? Остается в силе? Тогда я жду перевода….
И тут же пискнул мобильник.
Катя прочла СМС о переводе денег и на ее душе потеплело. Несколько минут переодевания ребенка перед зеркалом существенно пополнила ее скромный бюджет!
– Пока наказывать ее не за что. Воспитание ремешком я ей обещала завтра! Тогда на сегодня все?
– Сергей вздохнул. – А я только настроился смотреть!
– Не знаю, но, согласись, наказывать без серьезного повода не педагогично, но может всякое случиться. Давай так, если что – пришлю СМС!
«Вечером угощу Катьку пирожным! Заслужила!» Марина стала убираться в квартире. Она помыла посуду, убрала в своей комнате, стала готовиться к стирке. Как вдруг раздался звонок в дверь.
— Кто это? — подумала Марина: — Катьке еще рано возвращаться домой, может кто-либо из знакомых?
Она подошла к входной двери, открыла её и ухватилась за голову. На пороге стояла её Катька в грязном порванном платье. Она плакала.
— Это что такое? — закричала Марина.
— Мамочка, прости, — заревела громко Катька. Марина затащила её в коридор и закрыла дверь. Потом сильно тряхнула дочь за плечи:
— А ну, бесстыдница, рассказывай, где ты так извазюкалась и ободралась?
Катька заревела еще громче. Она понимала, что последует за этим. Она рассказала маме, что играла во дворе, потом пошла к забору, который стройку, и стала смотреть через забор, что делают строители.
Потом повернулась и хотела идти опять во двор, по платье зацепилась за гвоздик в заборе, дернулась раз, потом другой. Потом дернулась с силой, что платье порвалось, и Катька по инерции устремилась вперед и упала прямо в лужу, которая была на пути. Поднявшись из лужи, вся в грязи, она обнаружила, что платье порвано и заплакала.
Она поняла, что дома ждет порка. А тут еще проходившая мимо Сонечка, Олина дочка сказала:
— Ну, мать дома тебе даст ремня? Смотри, как измазалась.
Катя, недолго думая, опрокинула Соньку в ту же лужу.
– Теперь и тебе попадет!
Сонька в драку не полезла, а заплакав, пошла домой.
Надо сказать, что о драке с Соней Катя маме не рассказала.
«Похоже, сегодня мой счет еще пополнится!» – Марина слушала рассказ, всё более распаляясь.
А когда дочка замолчала, Марина строго сказала:
— Иди в ванную, разденься и напусти воды. Платье замочи в ведре с порошком! Надо тебя отмыть от этой грязи, а я потом постираю и зашью.
«Неужели не накажет?» — девочка не могла поверить своему счастью. Однако она рано радовалась.
— А потом я тебя выпорю, но не папиным, а своим плетеным ремнем. Откладывать на завтра не буду. Ты согласна, что наказание заработала честно?
– АИИИИИИ! – Катька заревела во весь голос. Испачкавшись и порвав платье, она ни секунды не сомневалась, что мама возьмется за ремень. Но девочка где-то в глубине души всё-таки надеялась, что мама её нашлепает тапком. Сильно, но тапком. Но всё равно, порка ремнем — это куда больнее, а ее плетеный ремешок кусает сильнее папиного.
И Катька обняла маму и стала сквозь слезы упрашивать простить её, стала упрашивать заменить ремень на тапок.
Марина несколько отстранила от себя Катьку:
— Ты просишь, чтобы я взяла тапок? Чтобы ремешком тебя не наказывала? А вот, пока бы была на улице, ремешок мне говорил, что очень соскучился по твоей попке и сказал, что он очень просит, чтобы я взяла его и как следует тебя настегала. Ремешок просит, и ты просишь. Кого мне слушать?
Катька понимала, что ремень не может разговаривать, а о том, что ее порку продали через скайп, мама не собиралась рассказывать.
Зато она знала, как плетеный ремешок может противно свистеть, когда мама, взяв его в руки, замахивается и с силой опускает на попку. Катьке в таких случаях казалось, что ремешок обжигает попу огнем. Она вдруг вспомнила предыдущую порку на бабушкином кресле и заревела во весь голос:
— Мамочка, прости, — ревела она.
И Марина сказала:
— Бегом в ванную, грешница, пять минут тебе на помывку, а потом получишь то, что заслуживаешь.
Но Марина решила, что пора активировать канал связи через скайп. Конечно, сначала она вымоет Катьку.
«Надо связаться с Сергеем! — Марина прислушалась к шуму воды в ванне. — Хорошая вещь интернет! Посмотрим, сколько он заплатит за шоу!»
Связавшись с Сергеем, она и поставила ноутбук на стол.
Она понимала, что совсем уже скоро плач перейдет в рев и вопли, а о том, что Сергей может заснять шоу и потом выложить в интернет, Марина не думала.
У девочки хватило ума раздеться самой и замочить грязную одежду в ведре. Марина, растирая девочку мыльной мочалкой, утешала себя, что все дети кричат, когда их наказывают, а о присутствии наблюдателя Катя и не догадывается.
— Катенька, меня в детстве тоже не раз, и не два пороли! – Ласково говорила она. – И тете Оле доставалось! Без ремня воспитывать не получалось!
Хорошо вымыв Катьку, Марина оставила ей махровое полотенце и велела вот так, не одеваясь, явиться в комнату.
— Мама, — девочка вошла, прикрываясь полотенцем, — прости меня, пожалуйста!
— Прощу, когда накажу! — Она поставила Катьку на коврик около кровати и пошла к шкафу, где лежал узкий ремень, с которым дочка была хорошо знакома. Папин ремень остался висеть над Катькиной кроватью.
Марина достала узкий плетеный ремень, сложила его вдвое и повернулась к дочери. Голая Катька, продолжая плакать, с испугом наблюдала за ней, и автоматически прикрыла попку ладошками.
«Боится! — Марина усмехнулась. — Пусть Сергей полюбуется! Я и сама тоже почти всегда так делала в детстве – пыталась закрыть перед маминой поркой попку ладонями. Но после первого же удара убирала с ревом: и рукам больно и прибавки за непослушание не хотелось.
«Видно Сергею все хорошо, но веб-камера в ноуте хилая! Ничего, скоро у меня появятся деньги!» — Марина с ремнем в руках шагнула к дочери, всё еще решая, как лучше пороть Катьку – уложить на кровать и стегать, прижав рукой девчонку к кровати или взять за руку и пороть стоя, или не полениться и разложить кресло. Решила, что сначала постегает Катьку стоя, а там будет видно.
– Наклонись! Упрись руками в коленки! – Марина крепко схватила левой рукой руку девочки повыше локтя, а правую руку, в которой был ремень, она занесла над дочкиной задницей и потом с силой хлестнула ремнем наискось по попке.
Катька взвизгнула, подпрыгнула, а потом громко заревела. Так ее часто пороли тапком, но удержаться в такой позе под плетеным ремешком не было сил.
Марина выдержала паузу, во второй раз заставали дочку принять позу, и хлестнула наискосок ремнем.
– АЙ! – Снова прыжки и вопли, да такие, что портрет поэта покачнулся.
– Значит, спокойно стоять не хочешь! – Марина отложила ремень, села на кровать и, повернув ревущую Катьку к себе спиной, стала тискать её попку. На попе появились две ярко красные полоски. Марина развернула дочку к себе лицом и спросила негромким голосом:
— Ты почему не стоишь, как приказано?
— Больно, мамочка, — сквозь плач проговорила Катька. Катька даже тогда, когда мама взяла в руки ремень, надеялась, на милосердие. Конечно, мама её нашлепает, но, может быть не сильно!
Но мама все-таки ударила Катьку. Очень больно. Но ударила только два раза и отложила ремень.
«Значит, бить ремнем её больше не будет. Наверное, мама поставит в угол, может быть даже еще даст шлепков тапком. Ну и пускай!» — Катька была готова и к шлепкам и к стоянию в углу. А ремнем мама уже её бить не будет. Вон он, противный ремень лежит в стороне. «Какая же мама добрая. Решила не бить ремнем больше!» – И Катька обняла Марину и прижалась к ней.
Возможно, что не будь включенной веб-камеры этим бы все и кончилось, но она не знала, что Сергей ждет продолжения, и оплата сдельная. А вот Марина этого не забыла. «И девочку накажу и денег заработаю!» — решила она, Но пусть малышка успокоится.
«Ремешок ума добавляет! — Марина решила, что пороть Катьку будет капитально. – И денег прибавлять тоже!»
Марине стало даже немного смешно: Катька решила, что ремня она больше не получит.
«Ну, нет, голубушка, порка только начинается! И попке твоей сегодня будет очень и очень больно! А мой счет пополнится!» — подумала Марина, а сама погладила и поцеловала обнявшую её Катьку сказав:
— Больно тебе, говоришь. А ведь когда я начинаю драть, я и хочу, чтобы тебе было больно. Чтобы в следующий раз, когда ты захочешь вести себя плохо, ты вспомнила, как ремешок гулял по попке, и как было больно. И тогда ты сразу станешь послушной девочкой. Согласна?
— Да, мамочка.
Марина еще раз погладила Катьку и наклонившись, негромко проговорила ей прямо на ухо:
— Катерина! Ты меня очень расстроила за эти два дня. Поэтому я думаю, что тебя надо еще немножко хорошенько постегать ремешком.
Катька почти успокоившаяся, заплакала снова:
— Ма-аа-моооч-ка-а-а!!! Т-ты.. о-о-о-п-п-я-я-тть ты б-будешь.. бить ме.. меня этим рем-н-нн-ё-ё-ём?!!
Марина улыбнулась:
— Конечно. Конечно, я выдеру тебя. Ведь я тебя на этот раз еще и не порола по-настоящему.
Катька заплакала еще громче:
— Мамочка, миленькая! Пожалуйста, пожалуйста, не бей меня! Я буду хорошо себя вести.
Марина повернула к себе заплаканное лицо дочери:
— Я знаю, что ты будешь хорошо вести. Особенно после той порки, которую я тебе сейчас задам.
Катька заревела еще громче.
— Чего ты ревешь? — спросила Марина Катьку: — Тогда ты ревела, что тебе больно было. А сейчас чего ты ревешь?
— Бо-о-ю-юсь, — плакала девочка.
— Чего ты боишься? — Марина не спешила продолжать порку.
— Ре-е-ем-м-н-н-я-я бо-о-ю-юсь, — сквозь плач пропищала Катька.
— Очень хорошо. Я очень рада, что ты его боишься. Послушные девочки ремня не боятся. Вот если бы ты слушалась бы маму, то ты тоже бы не боялась ремня. А раз ты ремня боишься, то значит, ты непослушная. Ну, ничего, ремешок очень хорошо из непослушных девочек делает послушных.
Марина аккуратно подняла Катьку, повернула её в воздухе и уложила себе на колени. Катька почувствовала мамина рука легла на голую попку. Марина слегка пошлепала попку, наклонилась и тихо спросила на ушко:
— Ты понимаешь, за что?
Катька снова заревела:
— Мамочка, миленькая, прости меня, пожалуйста. Не надо меня пороть, я всё поняла.
— Ну, ну, не реви раньше времени. Еще вдоволь наревешься, накричишься вдоволь. Я тебя спросила: ты понимаешь, за что я тебя сейчас буду наказывать?
Катька уже просто кричала:
— Понимаю, мамочка!!! Про-о-о-с-т-и-и-и, по-о-о-жа-а-а-алу-у-у-уй-ста-а-а!!!
Марина еще раз легонько пошлепала Катьку по попке:
— То, что ты всё поняла, это очень хорошо. Но понимать надо было раньше. Раньше надо было думать. А сейчас я твоё непослушание буду лечить!
Марина не спеша взяла в правую руку ремень и спросила:
— Ну, ты готова? — и не дождавшись ответа у плачущей Катьки, прижала левой рукой спинку к своим коленям, подняла правую руку с ремнем вверх и потом, оглядев ещё разок мишень, решила, что пора приступать. И Марина с силой хлестнула Катьку, потом еще раз и еще раз и снова остановилась. И хотя Катька взвыла от боли, Марина понимала, что в таком положении, держа дочку на своих коленях, пороть очень неудобно.
Поэтому Марина уложила Катьку на одеяло животом вниз, прижала левой рукой спинку на этот раз к кровати и со всей силы хлестнула.
– УУУУ! – Катька завизжала во весь голос, а Марина снова и снова стала наносить удары. Правда, увидев, что от ударов узкого плетеного ремня остаются очень сильные рубцы, Марина несколько умерила силу ударов, но всё равно продолжала стегать.
«Хорошо Маринка дочку дерет!» – думал Сергей, глядя в монитор. И вопли девочки подтверждали, что той было очень больно. Катька дергалась, пытаясь вырваться, потом попыталась привстать, надеясь таким образом спрятать свою попку от обжигающих укусов.
Катька попробовала было прикрыть попку рукой, но получив ремнем по пальцам, тутже отказалась от этой затеи. Удар по руке оказался куда более болезненным, чем по попке. И Катька вопила:
— Аййииии!!! О-о-о-оййй, прошу тебя, прости!!! — визжала она сквозь слезы:
—Я будууу хорошей девочкой, ай, ай, обещаааю!!! Не надо! Уйёёё!!!
Сергея, наблюдавшего за расправой по монитору, совсем не трогал рёв девочки. Наоборот, ему хотелось, чтобы Марина ещё и ещё стегала Катьку.
Та хлестала, с удовольствием слушая, как девочка кричала:
— А-а-а! Мамочка-а-а-а! Пожалуйста, не надо! Я больше не буду! А-а-а-а-а! мне больно! Мамочка-а-а-а! Хватит! – Каатенька дрыгала руками и ногами. – М-и-и-и-иле-е-е-ень-ка-а-а-а-я-я-я!!! Прости-и-и-и-и-и! а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Марина видела, что Катька, хоть и дергалась от каждого укуса ремешка, но уже не вырывалась и не помышляла о сопротивлении, а только вопила от боли и в паузах между ударами, пыталась просить о пощаде:
— Мамочка-а-а-а! М-и-и-и-иле-е-е-ень-ка-а-а-а-я-я-я!!! Прости-и-и-и-и-и! а-а-а-а-а-а-а-а-а! Я бу-д-у-у-уу слу-у-уша-а-а-а-ть-ся!!! Не н-а-а-а-а-д-о-о-о-о бо-о-о-ооо-ль-ш-е-е-е-е-е! М-и-и-и-ле-е-е-ень-ка-а-я-я!!! Прости-и-и-и!!!
Марина, наконец, решила заканчивать. Она положила ремень рядом с вопящей от боли девчонкой, отступила немного от кровати, на которой порола дочку и с удовольствием стала оценивать работу. Кругленькая попка вся была покрыта четкими, красными и багрово-синими полосками. Марина осталась довольна собой. На этот раз порка удалась на славу. Она от души всыпала дочери.
— Запомнит, бессовестная девчонка, как вести себя, — подумала Марина, а сама взяла крем «Айболит» подняла с кровати лежащую и продолжающую кричать от боли Катьку, сама села на кровать и снова положила дочку себе колени.
— А ну, прекрати орать, — строго приказала Марина. – Ой, трагедия века! Выпороли!
Но Катьке было трудно успокоиться, и Марина это понимала. Но она всё равно, видя, что Катька не успокаивается, снова с силой шлепнула дочку по попке:
— Я кому сказала, прекрати орать! Или еще ремня хочешь?
Катька пыталась остановить свой плач, но это плохо получалось. Марина еще раз шлепнула Катьку:
— Если сейчас же не перестанешь, порку продолжим. Вон, ремешок над кроватью уже заскучал по твоей заднице. Ты хочешь, чтобы я его сняла с крючка? Ты знаешь, что я это сделаю!
«Спас меня, Михаил Юрьевич! Говорят, ты ребенком хватался за нож, когда при тебе кого-то из крестьян вели на порку! Хоть ты меня пожалей!» – Катька, всхлипывая, остановила рыдания. Марина поцеловала дочку:
— Ну вот, и молодец! С этими словами она стала втирать крем в исполосованный зад.
Девочка понемногу стала успокаиваться. Мятное масло приятно холодила наказанное место. «Помог мне поэт! Только на него и остается надеяться!»
– Сейчас пойди в ванную, умой личико и приходи сюда, вставай не одеваясь, носом в угол.
Через несколько минут Катька, умытая стояла в углу. Марина сидела в кресле, читала книжку и с удовольствием наблюдала за дочерью, думая о том, что веб-камера продолжает работать. И ей было совсем не жалко Катьку. Мать часто говорила Марине в детстве:
— Думай, как вести себя, раньше, до порки. А когда порка началась, поздно думать об этом. Только жалей о содеянном.
Марина совершенно не сердилась на Катьку. Но она, как мать, прекрасно понимала, что порка нужна в воспитании дочери, тем более что обещана спонсором оплата!
«Только бы не обманул с деньгами!» – И она была уверена, что такие порки, но может быть не такие сильные, но всё равно порки по голой попе Катька будет получать частенько, а их финансовое положение от этого только улучшится.
— Ничего, послушнее будешь, — улыбнулась Марина и сладко потянулась в кресле.
Через полчаса Марина разрешила Катьке выйти из угла:
— Подойди ко мне, — приказала она дочке.
Катька тихонько подошла к Марине. Марина взяла её за руку и заглянула в лицо:
— Проси прощения за свое поведение, — велела она Катьке.
— Мамочка, прости, пожалуйста, я тебя всегда буду слушаться.
— Не будешь меня огорчать? — спросила Марина.
— Нет, мамочка, — тихо проговорила Катька.
Марина поцеловала Катьку и сказала:
— Я тебя прощаю. Смотри, веди себя хорошо, а то снова ремнем тебя накажу. Поняла?
Катька кивнула. Марина встала, подтолкнула легонько Катьку и сказала:
— Идем на кухню, пора обедать!
Тут же пискнул мобильный телефон. Пришла СМС о переводе денег с пометкой: Катьку не одевай! Ноутбук на кухню!
Глава четвертая. «Семь бед один обед»
«Немного слез, немного криков и деньги на счет!» – Марина начала привыкать к легким деньгам. Совесть ее почти не мучила. Девочку что так что так – наказать надо! А если всякие извращенцы дадут денег на ее воспитание – так они же пойдут на ее воспитание! Ну и на меня, грешную! Мне же тое деньги нужны! Ну поболит попочка – не беда!
Катенька не знала, что проданы ее слезы.
– Мама, а что ты ноутбук с собой таскаешь?
– Там встроенное радио! Ретро ФМ слушаю! Ты не против?
– Нет! – Хмыкнула Катька. – Слушай на здоровье!
– Громко я не включаю!
Они пришли на кухню. Марина принесла ноутбук на кухню, включила радио и стала разогревать обед, а Катьке велела сесть за стол.
«хорошо ее Марина взгрела! – Сергей смотрел, с какой осторожностью Катенька садится на стул. – Так их и надо воспитывать!»
Но когда голая Катька села на табурет, тут же вскочила и стала осторожно тереть попку.
— Что такое? — строго спросила Марина.
— Больно, больно сидеть, мамочка, — заплакала Катька: — Попке очень больно. И крем не помогает!
– Принеси диванную подушку! – Марина улыбнулась. Она выполнила обещание – всыпала дочке так, что она не может сесть на задницу, а тут еще и денежки упали на счет. И Марина, спрятав улыбку, сказала:
— Я тебя предупреждала, что выпорю так тебя, что сидеть будет больно. Ничего, попка скоро перестанет болеть. А сейчас, если не хочешь сидеть на подушке – обедай стоя.
Принеся подушку Катька кое-как уселась, но продолжала всхлипывать:
— Мамочка, а как я буду спать, — спросила она.
Марина снова улыбнулась:
— Крем хороший! Будешь хорошо себя вести – на ночь еще дам! А шкура у тебя молодая! И так скоро пройдет! Если к ночи попка не заживет, поспишь на животике.
И вздохнув, добавила:
— Я тоже иногда спала в детстве на животе, после того, как мама моя, твоя бабушка меня ремешком наказывала. Ничего, непослушание у девочек часто исправляется ремнем. Такая уж наша женская доля! Бери ложку и ешь.
«Больно то как!» – И Катька стала есть. Попка продолжала гореть, но уже не так сильно, как во время порки. «Да, мама очень строгая. Да, мама часто бьет Катьку. Но ведь я сама виновата, надо вести себя хорошо!»
И она доев суп, положила ложку, подошла к Марине и, обняв её, тихонько прошептала:
— Мамочка, я тебя очень люблю.
– И я тебя тоже люблю! А теперь сюрприз! – Марина поцеловала дочку и достала пирожные из Метрополя. – Это тебе!
– Это настоящие?
– Конечно! Не все же нам овсянку с макаронами есть!
И Катька, поедая лакомство, подумала, что всё равно, мама у неё самая лучшая. О том, чего на холодильнике раскрытый ноутбук в спящем режиме, девочка не думала.
Марина услышала писк мобильника. Прочитав очередное СМС от Сергея, она улыбнулась.
– Можешь надеть халат!
«Похоже – жизнь налаживается! А что Катенька потерпела ремешок так это для ее пользы!»
Глава пятая «Бабушкино кресло»
Очередной сеанс связи пришлось отложить. Сергей был сутки на дежурстве. Марина решила дать девочке передышку. А вот последний разговор по скайпу Марину немного огорчил.
— Гонорар мог быть еще больше, но, когда ты стала пороть ее на кровати, ты собой заслонила мне весь обзор! Конечно, попа у тебя сексуальная, но девочки мне было практически не видно.
— Хорошо! – Марина почувствовала вкус дармовых денег. – Сегодня вечером, если повод будет, Катя окажется на раскладном кресле.
— А кресло разложишь?
— Обязательно! Давай сейчас я его расставлю и проверим угол обзора из камеры. Это была старая, надежная и проверенная мебель, которую, к сожалению давно не выпускают. Сама не раз на нем лежала по молодости лет!
– Старым кресло не выглядит!
– Я перетянула кресло: муж Ольги помог поменять поролон и сделал обивку из кожзаменителя.
Кресло превратилось в узкую и длинную кровать.
— Шикарное кресло! Привязывать будешь?
— За дополнительную плату. Катька у меня всегда егозит и брыкается! Так что узда ей не помешает! Еще просьбы есть?
– Есть! Я твою дочку голой видел, а тебя еще нет! Сможешь показать мне небольшой стриптиз?
– Ну ладно! С меня не убудет! Только сам понимаешь, я не девочка подросток! – Марина встала и стала снимать халат.
– Ты очень красивая! – Услышала она комментарий Сергея. – очень сексуальная!
– Правда? – Марине вдруг стало стыдно.
– Очень красивая! И на тебя голую очень приятно смотреть!
– Давно я перед мужиком не раздевалась! – Мой покойный муж не находил мое тело привлекательным с тех пор, как я забеременела!
– Я бы с удовольствием с тобой пообщался напрямую! Без скайпа!
Хочешь, я тебе денег пришлю?
– Нет! Это тебе от меня подарок! Я взрослая женщина, и сама решаю, кому когда и что показывать и что не показывать!
– Я буду ждать, и стараться заслужить твое доверие! А Катенька… Катенька свое получит, когда заслужит!
Самой печальное для Катеньки, что повод наказать нашелся. Девочка пока не догадывалась, почему вместо утренней овсянки на столе появились бутерброды с маслом и сыром, и поему мама на ужин дала пирожное. Но мамину реакцию на школьный дневник она представляла очень хорошо.
«Сегодня будет очень больно!» — Катенька шла домой из школы. — Казалось, в портфель наложили кирпичей, а на самом деле это была всего лишь двойка за контрольную по математике.
— Ты чего такая квелая? — спросила мама. — И ничего не ешь!
— Мама, я получила двойку! – Девочка протянула маме дневник на подпись.
— Понятно! – Мама подписала дневник и хлопнула им по столу. — Пока я работаю, доченька соизволит получать двойки! Ну что же, доедай свой обед и мой посуду! Ну, а потом поговорим с тобой серьезно!
— Ты будешь меня бить?
— А ты как думаешь? Мороженого или пирожного тебе куплю? Нет, по учебе и награда будет!
Аппетит у Катеньки совсем пропал.
«Нарвалась! — подумала она. Но как не хочется ремня!»
В общем, сама знаешь, что сейчас будет! Девочка я тебя очень люблю и не могу позволить такого отношения к учебе! Посуду сегодня мыть тебе!
Мама ушла из кухни настраивать скайп.
«Пошла готовить место! — Катя смахнула навернувшуюся слезу. — Бедная моя попочка!»
Ну, доченька, сегодня тебе мало не покажется! — Мама разложила складное кресло, в котором обычно спала бабушка, когда приезжала в гости из деревни.
«Пожалуй, сегодня мне понадобятся помощники! Тем более, что обещана дополнительная плата. Потом надо будет поискать на антресолях брезентовые ремешки от чемоданов, что в свое время держали меня на этом самом кресле. Не могла же я их выбросить? — Женщина приготовила скотч. — Катенька сегодня заслужила порку, а мой счет немножко пополнится!»
А Катенька в это время взялась за посуду. Руки слушались плохо, и дело закончилось разбитой тарелкой.
— Ну вот, — мама вошла на кухню, — даже посуду помыть и то не можешь!
«Значит, еще и за тарелку всыплет!» — Поняла девочка.
– Пойдем! У меня слишком много дел на вечер! — Мама потащила Катю в комнату.
«Кресло!» — Катина душа ушла в босые пятки, а по спине побежал холодок.
Она хорошо знала, что когда мама расставляет кресло — порка будет особенно суровой.
— Мама, можно мне в туалет?
— Бегом!
— Катенька получила минутную передышку. Сердце девочки отчаянно билось. Мозг отчаянно боролся с мыслью о том, что надо будет вот так, просто лечь на кресло и подвергнуть себя унизительному наказанию.
Никогда еще минутки перед поркой не казалась девочке такими короткими.
Катя спустила воду и пошла в комнату. Ноги ее не слушались.
— Что смотришь? Раздевайся!
Ноутбук раскрытый стоял в углу комнаты. Но девочке было не до вопросов и не до компьютера.
— Мамочка, — девочка потянула через голову платье. — Может, не надо!
— Что заслужила — то и получишь!
Катенька стащила с себя трусики и подошла к креслу.
Коленки ее дрожали. Она увидела скотч и поняла его назначение.
— Мамочка, я исправлю двойку!
— Конечно — исправишь! — Ухмыльнулась мама. — А ремешок тебе в этом поможет! Ложись!
Голая девочка никак не могла заставить себя лечь на страшное кресло.
— Мама…
— Я долго буду ждать? Впрочем, ожидание увеличит наказание!
Катенька встала на кресло на колени, и потом, усилием воли вытянулась.
— Протяни руки!
Скотч три раза обхватил девочку за запястья.
«Неужели это происходит со мной? — Катенька не верила в то, что происходит. – Сейчас меня мама выпорет! Будет больно! Ой!»
Скотч склеил ее лодыжки.
– А теперь, мама приподняла девочку и подняла под живот диванный валик, ты у меня будешь изучать математику с помощью папиного ремешка. Давненько он без дела на стенке висит! – Марина намотала ремень на руку, выпустив «селедку».
«Сейчас будет очень больно!» – Катя зажмурилась.
– На кресле видно гораздо лучше! – Сергей любовался подготовкой к наказанию.
Удар был такой силы, что девочка перевернулась на спину и прикрыла лобок связанными руками.
Такой дикой боли она не ожидала, даже Сергей, прилипнув к своему монитору не рассчитывал на такую реакцию.
— Значит так…
— Катенька, ты сама меня к этому вынуждаешь! — Мама вышла на кухню и вернулась с бельевой веревкой.
Стиральная машина в доме была без функции сушки, и белье приходилось досушивать по старинке.
На этот раз веревка послужила для того, чтобы привязать связанные запястья и лодыжки к креслу.
Теперь девочка практически не могла ничего поделать! Тело оказалось полностью беззащитным…
— Ну, Катенька, раз не хотела по-хорошему… — Мама снова намотала ремень на руку и ударила.
— АААААА! _ Девочка взвыла от боли. На попе вздулась первая полоса.
— Это только начало! — Мама ударила снова и снова.
Постепенно попа превращалась в переспелый помидор под дикие крики девочки.
Растянутая на кресле Катенька никуда не могла спрятаться от ремешка. Она отчаянно мотала головой и вертела попой, насколько позволяла привязь.
— Мама! Ой! Хватит! – Она умудрилась перевернуться на спину.
— Хватит, когда я скажу! – мама развернула ребенка обратно на живот.
– И не вертись!
– Марина придавила свободной рукой дочку к креслу. Продолжая таким образом пороть Катьку, Марина получала теперь даже некоторое удовольствие, ощущая, как от каждого удара Катька подпрыгивала и вопила.
«Оплата сдельно-премиальная!» – Марина продолжала стегать исполосованную, вихляющую попу и приговаривала:
— Это за разбитую тарелку! Будешь маму слушать!!? Будешь!!! Будешь!!! Вот тебе!!! Вот тебе!!! Вот тебе!!! Будешь слушаться!!! Будешь слушаться!!!
Мама ударила по бедрам.
— ААААА!
Катенька потеряла счет времени. Казалось, наказание не кончится никогда.
— Если бы ты вела себя подобающим образом, мама стерла пот со лба, наказание было бы уже окончено, а так придется еще немного потерпеть!
— Мама обошла вокруг кресла и кошмар для девочки продолжился.
— Нет! Мама! Хватит! Я буду послушной! Ой! Мама….
Ремень снова и снова впивался в покрасневшую попку и тут Марина вспомнила, что закрывает Сергею обзор.
«А теперь хватит! — решила мама, хлестнув пару раз. – а зрелищ я сейчас добавлю!»
Отложив ремень, женщина сходила на кухню, намочила в холодной воде вафельное полотенце и приложила его к Катиной попе.
Девочка перестала кричать и теперь только всхлипывала.
— Меня твой покойный дедушка не раз и не два сек на этом самом кресле! — Катина мама сама немного успокоилась и развязала бельевую веревку. Она и сама стала успокаиваться, но лицо ее оставалось раскрасневшимся, как маков цвет. — И человеком стала! Так что я очень благодарна ему за пауку!
— Так скотча в твое детстве не было! — Катенька шмыгнула носиком, не доверяя маминым словам.
— Конечно, не было ни скотча ни интернета ни кучи других вещей! Зато были брезентовые ремешки от чемоданов. До сих пор на ножках от них следы есть! Конечно, обивку я поменяла, но поверь, в детстве я сама, и моя сестра и братик не раз и не два раза я лежала на этом кресле!
«Мне от этого не легче! — Подумала Катенька. — Пороли их видите ли в детстве… А меня-то секут сейчас!»
Боль от холодного полотенца стала уходить.
— Сама понимаешь! Не захотела лежать спокойно — получила дополнительно! — Мама почувствовала приятное тепло между ног.
Она взяла ножницы и разрезала скотч.
— Катя, — голос мамы стал привычным. — Сейчас можешь встать! Умоешься и пойдешь делать уроки!
— Хорошо, мама! — Катя смогла встать не сразу.
«Неужели на сегодня все закончилось? — Катя встала, посмотрела на свою попу в зеркало. – И все равно, не покидает ощущение, что за мной кто-то следит!»
Цветом она напоминала переспелый помидор, однако кровавых просечек не было.
— Пять минут тебе! — Можешь идти в душ!
— Сергей, на сегодня все! – Марина сняла с себя халат и села ближе к монитору. – Как тебе мой новый купальник? Жду перевод!
— Спасибо! Купальник замечательный! Правда, без него ты еще красивее!
– Ты считаешь меня сексуальной? – Марина сняла лифчик. – У меня всего лишь третий номер!
– Очень! А можно я в другой раз не виртуально, а реально буду присутствовать?
— Об это мы потом поговорим! После перевода денег!
Марина выключила скайп. —
Женщине надо было побыть одной…..
Воспользовавшись тем, что девочка не видит, чем мама занята, она стала ласкать себя пальцем.
Разрядка была такой быстрой и такой бурной, что женщина с трудом удержалась, чтобы не застонать. Тут пискнул мобильник с СМС от Сергея.
«Итак, Катенька, твоя попочка поможет решить нам очень серьезные проблемы, связанные с отсутствием денег! – конечно, тебе придется потерпеть, но так я тебя наказывала, хоть и менее сурово, но совершенно бесплатно! Хорошо, что в Интернете живут всякие извращенцы! И голая я ему нравлюсь!»
_________________
С наилучшими пожеланиями
Катенька
Счастливая
Рассказ
Ну
как в него, девчонки, было не влюбиться: одна внешность чего стоила. Рослый,
серые спокойные глаза, прямой нос, высокий лоб с пикантной залысиной. Одет был
всегда опрятно, и запах от него всегда безумно тонкий исходил – с какой-то
интимной горчинкой. Ну, а об остальном другом – и говорить было нечего: веселый,
компанейский, деловой.
У
Эдика даже и недостатки были так – вполне себе общими, ну, то есть которые есть
практически у всех мужиков. Любил хорошее застолье, на котором обязательно мог
накуролесить. Был скуп и жаден до денег. Был хвастлив и непомерно амбициозен.
Был, наконец, очень падок, извините за откровенность, на женщин, особенно –
«пониженного социального статуса».
Но
разве нормальный мужик на женщин должен реагировать как-то иначе? Он ведь, если
честно, тем и интересен, что с ним никогда не бывает скучно. У девчонки,
которая оказывалась рядом с Эдиком, сразу же открывалась страсть «охотницы за
привидениями», азарт укротительницы хищного зверя, которая какими-то одной ей
ведомыми уловками (где кнутом, а где пряником) пыталась приручить его, искренне
веря в то, что это, в конце концов, сработает. Какая девчонка откажется от
предлагаемых ей мужских ласок? Тем более, если они кажутся искренними и вполне
справедливыми? Тем более, если их источник так желаем и по-мужски неотразим?
Тем более, если мир вокруг так равнодушен и сер, если в вялотекущих жизненных
обстоятельствах, как в болотном месиве, вязнут ноги, а от несуразностей и
обрыдлой повседневности у глаз появляется чуть заметная сеточка морщин?
Вот
и у Катеньки Горюновой дрогнуло сердечко при виде Эдика и так закатилось
куда-то в темные закоулки чувств и путаных мыслей, что белый свет стал как
будто вывернутым наизнанку.
…Он
зашел в их офис с какой-то бумагой в руках и, лучезарно улыбаясь, спросил:
—
Девочки, а как найти вашего шефа?
—
Его кабинет – направо, по коридору, — щуря подслеповатые глаза, тут же буркнула
Мара и бесцеремонно уставилась на элегантного посетителя.
—
А как его зовут?
—
Виктор Егорович, — снова опередила всех Мара.
—
Девочки… — неожиданно вдруг замялся посетитель, — мне посоветоваться с вами
сначала нужно…
—
Ха! – тут же отреагировала Мара, — советуйтесь…
—
Понимаете… я действую по доверенности одного человека… а сроки поджимают… мне
нужно бы как-то ускорить подписание договора.
—
Ну, вы даете, — звонко скрипнула стулом Мара и оглянулась на подруг, хитро
подмигнув, — мы-то тут при чем?
И
когда посетитель, погасив улыбку, двинулся к шефу, она звонко шлепнула линейкой
по столу:
—
Вот! Он тоже туда же! Сроки поджимают… Прохвост… со стеклянной улыбкой.
—
Ты чего? – удивленно подняла голову от клавиатуры компьютера рыжеволосая копуша
Люся.
—
А ничего… пусть знает.
Катенька,
сидевшая за соседним с Марой столом, как раз в этот момент заканчивала составление
справки обзора текущих дел, и селекторный звонок шефа с вызовом ее к себе в
кабинет для нее неожиданностью не был.
Она
вошла с тонкой папочкой и, положив ее шефу на стол, присела на краешек стула.
—
Вот, Екатерина Сергеевна, помочь надо бы человеку… дельце несложное, но есть
там кое-какие моменты… поработайте с Эдуардом Григорьевичем… он Вам сам все
объяснит…
*
Ну,
дельце, так дельце. Едва взглянув на первый лист договора, Катенька сразу
поняла, что дельце «стряпали» дилетанты и что вникать в него надо, что
называется, с нижних портков.
—
В переговорную? – спросила машинально шефа Катенька.
—
Да Вы что? – махнул весело рукой посетитель и, взглянув искоса на озабоченного
шефа, добавил, — я Вас приглашаю в кафе… там все и обсудим.
—
Все! Работайте, Екатерина Сергеевна… завтра утром доложите свои соображения, —
хмуро поморщился шеф. И Катенька пошла одеваться.
«Интересный
такой пассаж, — думала она, складывая
бумаги в пакет, — с каких таких щей шеф как будто не заметил явного
неформального тона клиента по отношению ко мне? Почему кафе? Какой-то подвох?
Но я же не дура… и шеф это прекрасно знает… подыгрыш клиенту – скорее всего,
именно это…».
Катенька
была всегда осмотрительна и аккуратна во
всех своих поступках, а что касается работы – то здесь она вообще, как говорили
подруги, «на воду дула». Жизнь ее
никогда не баловала. Она родилась и прожила почти все свои тридцать лет в
небольшом уральском городке, где в патриархально скромных домах обитали
озабоченные семейными делами люди, которые настолько срослись общими
проблемами, что чувствовали друг друга родственниками. Они и жили все одинаково
скромно и предсказуемо. Ходили друг к другу в гости, праздновали всякие там
всенародные праздники, держали сады и огороды, шумно болели на стадионе за свою
футбольную команду.
Катенька
была четвертым ребенком в семье, в которой до нее росли только одни пацаны.
Отец ее был каким-то скромным служащим на заводе, а мама – периодически
подрабатывала поваром. У братьев была своя жизнь – они вечно куда-то
записывались: то в хоккей, то в самбо, то в кружок авиамоделистов… Но о
сестренке все же никогда не забывали – охотно водили ее в садик, встречали
после школы.
Беззаботное
детство с белыми бантами в жиденьких косичках, а потом школьная пора пролетели, как будто глаза открыла – и сна,
как не было. Как будто какими-то ненастоящими были все эти каждодневные
школьные заботы. Как будто случайными были близкие подруги, все вмиг охладевшие
к ней в своих послешкольных амурно-семейных
интрижках. Как будто ненастоящими были запахи школьных коридоров и классных
комнат, где со стен строгими глазами смотрели бородатые умные дяди.
Катенька
с детских лет привыкла ограничивать свои желания, довольствуясь теми предметами
быта, какие ей выбирала ее (справедливости ради, имевшая хороший вкус) мама.
Она с годами очень похорошела, очаровательно округлилась и к совершеннолетию
выглядела вполне завершенным созданием
женственного совершенства. Но врожденная скромность отвращала ее от замельтешивших
перед ней соблазнов. Устроившись
секретарем-машинисткой в одно из подразделений местного завода, Катенька тут же
поступила на вечернее отделение института, и день ее распределился в
нескончаемую цепь запрограммированных на года событий, которые поколебать
возможным никак не представлялось.
…Но
чувства разве можно укротить? О, как она влюблялась все эти школьные годы…
горько, беспамятно, безответно… Сколько слез пролила в подушку от беспричинных
и неосознанных страданий. Какой-нибудь смелый и смазливый мальчишка так
заставлял сжиматься ее бедное сердечко, что ей делалось больно за свою
неузнанную никем чувственность и неоцененную готовность любить.
И
когда на одной из заводских вечеринок к ней подошел Кирилл, мастер одного из
цехов завода, и пригласил ее на танец, Катенька совсем оказалась не против
серьезных отношений.
Да,
теперь она, конечно, поняла, что те ее предсвадебные ожидания были обидным
следствием ее девичьей неопытности. Ну, не могла она предвидеть таких быстрых
перемен в отношениях со стороны своего ненаглядного Кирюши. Не знала Катенька,
что маменькины сынки никогда не становятся мужиками, потому что их извращенное воспитание
настолько калечит характер, что потом горбатого
только могила и исправляет. Но разве это кто-нибудь когда-нибудь берет в толк?
Даже мама не понимала Катеньку, советуя приноравливаться к семейной жизни, как
к необходимой повседневности.
Но
как же внешне все выглядело благопристойно! Красивая, всегда нарядно одетая
пара. Шустренький голубоглазенький парнишечка при них – их первенец Никитка. Прилюдные объятия и
подчеркнутое внимание… А дома – ежедневные Кирюшины пивные возлияния на диване
у телевизора, какие-то постоянные отлучки, банные «четверги» и вечные разговоры
о необоснованности катенькиных женских покупок. А еще – искренние обиды за
несвоевременную жратву после работы. Как будто Катенька возвращалась домой не в
одно с Кирюшей время.
*
Два
года прошло с тех пор, как Катенька развелась с Кириллом и уехала в областной центр,
оставив Никитку на время своего обустройства на новом месте дома у мамы. Она теперь и сама себе не смогла
бы объяснить, как она решилась на такой резкий поворот в свой судьбе.
«Достал…», — думала она в моменты раздумий о случившемся, прекрасно понимая,
что провоцирующим элементом во всей этой истории был, конечно же, ее бывший
одноклассник Павлик, в которого она была влюблена в детские годы. Как-то ярко и
внезапно вспыхнуло угаснувшее было чувство: встреча на улице… ужин в кафе…
поцелуи на лестничной площадке какого-то ветхого дома. И, конечно, красивые
слова, обещания и даже, пускай и призрачные, – планы.
Оно,
это сумасбродное событие, так и кончилось, не начавшись. Павлик сразу куда-то
исчез. Потом отыскался через неделю, сказавшись больным и плохо помнившим все с
ними произошедшее. «Конечно, больной – на всю голову», — подумала тогда
опешившая было Катенька, но дело было сделано – она прозрела.
Она
прозрела и сразу стала взрослой женщиной. Умной, знающей себе цену, уважающей
свою независимость и чувственную свободу, твердой в отстаивании своих
принципов.
Катенька
не потерялась в большом городе. Она стала еще более придирчивой к своему
распорядку дня, выкраивая время после работы и учебы в институте для бассейна и
полюбившихся ей походов по театрам. Время от времени она «отрывалась» в
обществе подружек по работе, позволяя себе легкий флирт с веселыми их дружками.
Но для серьезных отношений поводов пока никак не находила. «И пусть оно все
горит синим пламенем, — думала Катенька, приходя домой после очередного
свидания с каким-нибудь озабоченным ухажером, — мне – оно надо? Где они, эти
бескорыстные сердечные чувства? Кто меня сможет переубедить, что в страстных
взрослых мужских ласках давно выхолощена нежность, а оставшаяся физиологическая
составляющая ужасна и непредсказуема… Я, что – одинока? Мой мир нуждается в подпорках, сомнительность
которых во многих случаях очевидна? Мой мир, в котором есть мои родители и
Никитка, никогда меня не предаст. И пускай в нем не будет красочных фейерверков
и беснующихся чувств… Живут, ведь, люди без ног. И даже без рук живут. А вот
без головы – пока не научились…».
*
…
В кафе, куда ее привел Эдик, пардон, Эдуард Григорьевич, — было непривычно
безлюдно.
—
Не возражаешь, если я сразу расскажу тебе суть дела… пока заказ принесут? –
лукаво взглянул на строгую Катеньку ее попутчик.
—
Мы уже перешли на «ты»? – поправила перед собой столовые приборы Катенька.
—
Я, думаю, что пора…
—
Давайте ваши бумаги, я посмотрю…
—
Вот, — засуетился Эдик, — тут всего-то три листа.
—
Почему не по типовому? Вам кто это делал? Это несерьезно…- Катенька взглянула
на враз присмиревшего Эдика и улыбнулась, — впрочем, не это главное… Вы
позволите полюбопытствовать?
—
Да… а в чем, собственно, дело? – Эдик заискивающе заглянул Катеньке в глаза, —
спрашивайте… я отвечу.
—
Я понимаю, что у вас кончается срок действия доверенности… ну, так продлите.
Что ж вы так дергаетесь из-за какого-то пустяка? И почему доверитель сам не
решает своих проблем? Он что – болен?
—
Катюша… — Эдик положил свою руку на руку Катеньки, на что она мгновенно
отреагировала, аккуратно ее убрав, — это моя мама, которая действительно очень
болеет. Ты же понимаешь, что лишние хлопоты, связанные с нотариальным
оформлением – это…
—
Понимаю…
—
А с договором я зашился, потому что был в отъезде… Кстати, был почти неделю в
Абхазии. Не хочешь на фотки взглянуть, — Эдик вытащил из кармана смартфон, —
классный, понимаешь, получился отдых… жалко, что друзья со мной не поехали.
—
А подруги?
—
Какие подруги, Катенька, я в разводе… а знакомиться с девушками, веришь, –
времени нет.
…Эдика
понесло. Отложив в сторону свои задрипанные три листа, он начал описывать свои
злоключения, приключившиеся с ним за время своей туристской поездки на Кавказ.
И он так увлекся, что когда официант поставил перед ним бутылку с грузинским
вином, Эдик, руками принявшись показывать извилистые дороги вдоль черноморского
побережья, чуть не сбил ее со стола.
Когда
Катенька подошла к своему дому, провожавший ее Эдик бесцеремонно потянулся за
поцелуем.
—
Не много ли на сегодняшний день? – увернулась Катенька, сама себе удивившись за
свою совсем нескрываемую благосклонность к бесцеремонному поведению Эдика.
*
Через
три дня после первой встречи Катенька разрешила Эдику остаться у нее ночевать.
Его, этого настойчивого Эдика, стало просто очень много в ее жизни. Он ждал ее
после работы, терпеливо сидя на скамейке в скверике, по-стариковски сутулясь и
чертя палочкой какие-то узоры на земле. Ходил с Катенькой по продовольственным
магазинам, совершенно не вникая в покупки и только неизменно добавляя в них
бутылочку хорошего вина. А, придя в катенькину квартиру, невозмутимо
переодевался в цветастые шорты и шел на кухню удивлять хозяйку своими довольно
приличными кулинарными способностями.
Ну,
а перед отходом ко сну Эдик весь рассыпался в своих никогда не повторяющихся
комплиментах. Ах, как он умел восхищаться так редко замечаемой другими
мужчинами катенькиной красотой! И Катенька действительно зацвела при нем
каким-то новым и необычным цветом. Подружки только ахали, когда она впорхала в
офис, и многозначительно перемигивались между собой.
Но
ведь, как говорится, поцелуями сыт не будешь. Катеньке, конечно, же, спустя
какое-то время понадобились внятные объяснения того, почему Эдик нигде не
работает и почему деньгами на приобретение продуктов делится очень дозировано.
«Понимаешь, дорогой мой Котик, с работой я пока не спешу, потому как… я же тебе
об этом не раз говорил, что строю коттедж… я тебе скоро его покажу. Вот получу
деньги за проданный гараж, тогда продолжу стройку… и нам с тобой на какое-то
время хватит». Катеньке сначала просто в голову не приходило интересоваться
эдиковым коттеджем: ну, строит и строит… хотя зачем он ему, если у него есть
двухкомнатная квартира? Потом оказалось, что квартиры у Эдика уже нет, а деньги
от ее продажы он положил на срочный вклад, чтобы потом опять же взять на
коттедж.
—
И что, — как-то его в лоб спросила Катенька, — ты так и будешь со мной
женихаться, пока коттедж свой не построишь?
—
Тебе со мной плохо? – тут же спокойно ответил Эдик, — Ты меня любишь, я тебя тоже люблю –
зачем усложнять наши отношения?
—
Но так… как-то неправильно… у меня стали расходы совсем другими… я деньги тоже
хочу откладывать… у меня тоже свои планы.
—
Ты меня, Катенька, ставишь в неловкое положение… — Эдик скривил недовольную
рожицу, — я не альфонс какой-нибудь, чтобы жить на чужом иждивении… ты же
прекрасно понимаешь мою ситуацию.
«Ты
и есть альфонс… а кто еще?», — про себя подумала Катенька и обиженно пошла на
кухню мыть посуду.
…
На строительство коттеджа Эдик ее действительно как-то свозил. Он обвел
Катеньку вокруг большого бетонного нагромождения, зияющего изнутри чернотой
пустых оконных глазниц, и самодовольно похвастался:
—
Через год здесь будет дворец! Не веришь? В лепешку расшибусь, а сделаю. И тебе
будет отдельная комната… и твоему Никитке…
—
Прямо-таки – через год?
—
Если деньгами поможешь…
Катенька
чуть не упала, поскользнувшись на рассыпанном шлаке:
—
Какими деньгами, Эдик? Ты в своем уме?
—
А квартира? Зачем она тебе, если мы будем жить в коттедже.
«Глупая!
Ох, и глупая, — всю ночь проворочалась Катенька в пустых сумерках, потому что
Эдик, молча выслушав ее пространную тираду по поводу того, что она о нем
думает, сразу съехал от нее, забрав все свои вещи – зубную щетку и тапочки, —
Как же это я сразу не раскусила его альфонскую сущность?».
*
Но
Катенька глубоко ошиблась, думая, что после той ссоры, у них с Эдиком все
закончилось. Как бы не так… Уже на следующий день, а точнее, — под вечер Эдик
позвонил и невинным осторожным голоском что-то такое проблеял насчет извинений
«за свой нервный срыв, который его и самого достал».
—
Но ты кричал, что я корону надела на голову и что у тебя куча других
претенденток на мое место, — ответила Катенька, — что же ты их своей любовью не
облагодетельствуешь? Я тебе зачем, если от меня никакого материального толка?
Ты уж как-то определись…
—
Катенька, ты меня совсем не так поняла, — не унимался Эдик (и даже Катеньке
показалось, что он чуть дрогнул голосом), — Мне совсем не нужны твои деньги… у
меня своих хватает… и потом мне друзья обещали помочь. Я предлагал тебе жить со
мной в новом доме, потому что понял, как ты мне дорога. Ты и твой Никитка… если
б ты знала, как я страдал после нашей ссоры… я сегодня всю ночь уснуть не мог…
я, Катенька, понял, что я тебя очень сильно люблю.
И
катенькино сердечко снова затрепетало, как встревоженная птичка. И она ничего
не стала выговаривать Эдику, когда он этим же вечеров снова уселся в шортах за
ее кухонный стол откупоривать бутылку с вином, которую он торжественно вынул из
бумажного пакета «для долговечного примирения».
Примирение,
однако, почему-то оказалось не таким уж и долговечным – всего на две недели.
После очередной робкой катенькиной попытки выяснить планы Эдика по совместному
ведению быта повторилась та же ситуация: искреннее непонимание ее притязаний и
вспышка неудовольствия по поводу притеснения эдиковой свободы.
—
Я не хожу на работу, но это же не значит, что я не работаю, — пускал он свои
пьяные пузыри, крутя в руках фужер с остатками вина, — мне деньги сейчас нужны
для строительства, и я все их туда вкладываю. Я же не могу тебе рассказать обо
всех моих финансовых схемах, которые, как ты понимаешь, не всегда чисты…
—
Даже так? – удивилась Катенька.
—
Даже так! А как ты хотела? В бизнесе, дорогая, не все так просто, как тебе,
наверное, кажется… Там, кто смел, тот и съел… и любой, кто занимается каким-то
делом, всегда рискует потерять все свое бабло. Понимаешь, у каждого бывает своя
черная полоса. Я в нее попал, потому что повелся на неправильные советы
некоторых серьезных людей. Это бывает, Катюха… Тут главное – не сломаться. Ты,
думаешь, в бизнесе все, как прописано в умных учебниках? Как бы не так… но,
ведь, уважающие себя мужики как-то выпутываются из дерьма…
— Я, Эдик не об этом, — тихо прервала его
Катенька, — мы уже почти месяц… встречаемся, а ты меня даже с мамой не
познакомил.
—
С мамой? – вскинул пьяно свои густые брови Эдик, — а зачем?
—
Ну, как? Если отношения серьезные…
—
Ты что себе напредставляла, — криво улыбнулся Эдик (в нем снова, как при первой
ссоре заворочался непредсказуемый зверь), — Дюймовочка на горошине… Тебе не
нравится, что я тебя люблю… такой, какая ты есть?
—
И какой? – пытливо глядя в глаза Эдика, строго спросила Катенька.
—
Взбалмошной и строящей из себя принцессу!
…
Да, так он и определил свое видение ее сущности, перед тем, как сложив в пакет
зубную щетку с тапочками, громко хлопнуть дверью.
—
Ты, дурочка, кончай так убиваться по этому зализанному бабнику, — сказала
Катеньке на другой день в офисе ее подружка Мара, — ты знаешь, сколько у него
по городу таких, как ты? Какая ты взбалмошная? Да это для него – просто
дежурное определение… Он с какими своими вещами жил у тебя?
—
С тапочками…
—
Вот! Сейчас он в этих тапочках разгуливает у другой дурочки и вешает ей на уши
лапшу. Ты… неужели, Катюша, сразу не увидела, что он профессиональный альфонс?
—
Понимаешь, Мара, мне иногда казалось…
—
В том-то и дело, что казалось.
—
Он иногда бывал таким ласковым и… искренним…
—
Ха, — всплеснула руками Мара, — какая, подруга, к чертям собачьим, —
искренность? Артистишко погорелого театра… и ты его такого любила?
—
Я знала, конечно, о его похождениях, — задумчиво ответила Катенька, — но ведь
бывают иногда исключения…
—
Ты просто фильмов дрянных насмотрелась, подруга. Альфонс и любовь – это вещи
абсолютно несовместимые…
*
Как
в воду глядела Мара, упомянув всуе фильмы «про любовь». В какой-то из
весенних дней, когда усталая Катенька
шла после работы по залитой солнцем многолюдной улице, к ней вдруг неожиданно
подрулил улыбающийся во весь свой слюнявый рот Эдик.
—
Зайдем в кафе, поговорить нужно, — взял он бесцеремонно ее за руку.
—
За мой счет? – отдернув руку, спокойно посмотрела на него Катенька.
—
Нет… у меня есть деньги…
—
Неужели?
—
Ты что смеешься надо мной?
—
Да устала уже…
Эдик
снова резко схватил ее за руку:
—
Ты что? Я же тебя люблю, дурочка… я все ночи…
—
Думаешь обо мне… и жалеешь о том, что между нами произошло?
—
Послушай!
—
Да отпусти же ты мою руку… мне больно!
И
в этот самый момент к ним подошел спортивного вида парень. Он только
поинтересовался, не нужна ли его помощь в разрешении конфликта, как Эдик
мгновенно обмяк и, ни слова не говоря, потерял к ней интерес.
Как
в самой наивной мелодраме, все пошло у Катеньки с этим спортивным парнем по накатанному, изъеденному молью сценарию: знакомство, вечер в кафе,
встречи после работы, прогулки по ночным, пахнущим тополиными почками улицам.
Через
месяц Сережа, который оказался тренером детской спортивной школы, сделал
Катеньке предложение. Он перевез ее в свою квартиру, в которой, кроме него жила
его старенькая мама и дочка Леночка, оставшаяся живой после неудачных родов…
Потом он перевез туда и катенькиного Никитку.
Катенька
очень долго жила в этом неожиданно случившемся с ней состоянии нереальной
киношности. Пока, наконец, не поверила в
свое счастье. Хотя нет… о киношности случившегося ей теперь постоянно стала
напоминать ее новая фамилия – Счастливая, вместо ее старой – Горюнова.
Проснувшись от тихого стука в окно, я открыла глаза и увидела букет красивых ромашек.
— Андрюша, ты сумасшедший? Сейчас отца моего разбудишь! — прошептала я, улыбнувшись от счастья.
— Катюша, пойдём на речку, искупаемся. Вода сейчас чистая и теплая, как парное молоко, — тихо сказал Андрей.
— Ладно, жди меня на нашем месте, я скоро!
Быстренько одевшись, я выбежала из дома.
— Катерина, ты куда собралась с самого утра? — строго спросил мой отец.
— Пойду искупаюсь на речку, пока солнце сильно не палит.
— Только недолго! Дома работы много, а тебе лишь бы гулять! — сказал отец.
***
С Андреем, мы уже полгода встречались. Нам приходилось прятаться от людей, потому что мой отец был против того, чтобы я общалась с ним.
У нас в деревне, семью Андрея, считали пропащей. Его отец, уже 12 лет находился в колонии, а мать беспробудно пила. Поначалу я пыталась объяснить отцу, что Андрей не виновен в том, что у него такие родители. Ведь сам парень, был добрым и хорошим человеком.
Папа даже не стал меня слушать. Он считал, что я глупая и совсем не разбираюсь в людях.
— Я вижу, толку с тебя не будет. Ты такая же недалекая как и твоя мать. Ничего, я сам найду для тебя муж.
Мама молча терпела обиду, ведь она не смела перечить отцу.
— Дочка, не спорь с ним. Это бесполезно, только хуже будет, — говорила моя мать.
***
— Я не надолго, отец сказал, что у нас много работы, — произнесла я, обнимая любимого.
— Катя, давай сбежим отсюда. Ведь тебе никогда не позволят выйти замуж за меня.
— Андрюша, это плохая идея. Куда мы сбежим? У нас даже денег нет, как мы будем жить?
Оглянувшись назад, я вскрикнула от неожиданности и перепугу. Не далеко от нас стоял мой отец, и наблюдал за нами.
— Я так и знал! Быстро домой, больше ты не выйдешь со двора! — крикнул отец.
— Дядя Витя, почему вы так ненавидите меня? Ведь я ничего плохого не сделал вам! Мы любим друг друга и хотим быть вместе, — сказал Андрей.
— Андрей, ты и в правду считаешь, что моя семья может породниться с твоей? — засмеялся отец. — Найди себе ровню, а к моей дочери не смей подходить — иначе, сильно пожалеешь.
Дома у меня был скандал. Папа запретил мне выходить одной со двора, и сказал, что будет искать мне мужа. Мне не пришлось долго ждать его обещания, уже через неделю, он приказал мне готовится к встрече со сватами..
— Бедная моя девочка! Хоть бы у тебя была судьба получше моей, — плакала моя мать.
— Мама, кого он нашел мне? Ты видела моего жениха?
— Нет, дочка. Но отец сказал, что парень серьезный и богатый, живет в соседней деревне.
Увидев своего жениха, я чуть не лишилась чувств.
Он был старше меня лет на пятнадцать, лысый и с большим пузом. К тому же, как выяснилось позже, Владимир был вдовцом и воспитывал двоих сыновей.
Ночью, я плакала и не могла уснуть. Я была в отчаянии, и пожалела, что не сбежала с Андрюшей. На рассвете, я услышала, как кто-то тихонько постучал в моё окно. Я поняла, что это Андрей.
— Катюша, милая, ты плакала? Я видел, что к тебе сваты, приезжали. Катенька, я не смогу без тебя. Давай сбежим, я продал свой мотоцикл, деньги у нас будут на первое время, а потом я заработаю.
— Андрей, я согласна на всё! Ты прав, мы молодые и здоровые люди, устроимся как нибудь.
— Вот и отлично, я приду завтра в это же время. Ты собери необходимые вещи и жди меня, — сказал парень, и поцеловал меня.
Я очень обрадовалась и целый день находилась в, приподнятом настроении.
— Катерина, с чего это ты весёлая такая? — спросил отец с подозрением.
— А что же мне делать? Плакать все время? Мнк, надоело уже. Может, этот Владимир не такой и плохой, как мне показалось.
— Ладно, иди к себе! — скомандовал папа.
В ту ночь, я не спала. Дождавшись, когда в доме стихнет, я собрала немного вещей и стала ждать Андрея. Настало утро, а он так и не пришел. Сев на кровать, я горько заплакала. Неожиданно, распахнулась дверь, на пороге стоял мой отец.
— Не жди его, не придет больше твой Андрей! Собирайся, ты сегодня, переезжаешь к своему будущему мужу!
Через две недели, мы расписались с Владимиром. У меня не было свадьбы и красивого наряда, о котором я так мечтала. Мой муж, посчитал это ненужной растратой денег.
Долгие годы, я жила как рабыня. Сыновья моего мужа, открыто ненавидели меня, да и Владимир, относился ко мне как к прислуге. Я родила дочь, Олечку, и надеялась, что мой муж поменяет ко мне отношение, но чуда не произошло, он по прежнему обижал меня.
Я работала с утра до поздней ночи. Всё держалось на мне: огород, большое хозяйство, дом и кухня. Мой муж, не жалел меня и никогда не помогал. Через 15 лет, я стала вдовой. Мои пасынки, продолжали эксплуатировать меня и издевались над Ольгой.
Через полгода, я заболела и слегла на долго. Моим пасынкам это не понравилось.
— Катерина, ты чего лежишь днями? Думаешь, если отца нет, то можно не работать теперь? — спросил меня старший сын Владимира.
— Мишка, ты не видишь, что мама больная? Чего пристал к ней? — вступилась за меня дочь.
— Не вижу! Притворяется она! И вообще, проваливайте из нашего дома, достали вы нас уже! — кричал Миша.
— И уйдем! Вот поправится мама немного, и сразу уйдем от вас, — кричала Оля.
— У нас здесь не лазарет! Проваливайте прямо сейчас!
Еле поднявшись с кровати, мы с дочкой собрали свои нехитрые пожитки и ушли. Я еле передвигалась, но всё равно была рада, что избавилась от этого ярма. Отца моего уже не было, и дома нас встретила моя старенькая и больная мать.
— Правильно сделали, что ушли. Давно нужно было это сделать. Нечего вам батрачить на этих лодырей, — сказала моя мать.
— Мама, а как Андрей? У него наверное семья, дети?
— Не знаю, Катюша. Слышала, что он уехал на заработки лет 10 назад.
— Он тогда предал меня, мы ведь бежать с ним хотели…
— Нет, он не предавал тебя. Виктор подслушал ваш разговор, и не дал Андрею забрать тебя. Отец твой раскаялся на старости, он понял, что сломал тебе жизнь, хотел даже прощение попросить, да не успел, — заплакала мать.
Я сидела на крыльце родного дома и наслаждалась свободой.
— Здравствуй, Катюша!
Я вздрогнула, услышав знакомый голос. Оглянувшись, я увидела Андрея, он стоял у калитки с букетом ромашек.
— Андрюша, здравствуй! Ты совсем не изменился, только возмужал немного! — я улыбнулась, и подошла к любимому человеку.
— Проходи, я тебя чаем напою, — сказала я.
Всю ночь, мы сидели во дворе и разговаривали.
— Несправедливо жизнь обошлась с нами, очень жаль, что мы не смогли бежать тогда, — произнесла я. — Андрей, почему ты не женился? Ведь ты, красивый, видный мужчина.
— Катя, ты же знаешь, что я однолюб. Если честно, я знал, что ты рано или поздно вернешься. Вот и дождался, — улыбнулся мужчина.
— Да, только молодость нашу уже не вернуть…
— Катюша, о чём ты, говоришь? Тебе всего 33 года, я всего лишь на год старше тебя! Какие наши годы?! — Андрей улыбнулся и обнял меня.
— Теперь, ты выйдешь за меня замуж? Я времени не терял зря, и сейчас, завидный жених. Пока тебя не было, я построил для нас двухэтажный дом, и открыл небольшую пилораму.
— Выйду конечно! Кто же откажется от жениха с таким приданым? — засмеялась я.
Вскоре мы поженились с Андреем. В этот раз, у меня было красивое белое платье, нашу свадьбу, мы, отмечали с размахом, в ресторане.
Только сейчас, я, поняла, что значит быть любимой женщиной. Андрюша жалел меня и оберегал. Через два года, у нас родился сын. Я считаю, что заслужила своё счастье, пройдя много унижений и страданий.
Буду очень рада, если подпишитесь на мой канал!
Рассказы про двух родных сестер, которые росли, взрослели и постепенно учились чувствовать чужую боль и обиду, становились добрее и ответственнее.
- День защиты природы
- Как кот Мышкин тоже проявил замечательные способности
- Как Манечка и Катя дрессировали Мышкина
- Как Манечка переодевалась и что из этого получилось
- Вредная Нинка Кукушкина
- День рождения Бобика
- Как Манечка и Катя играли в больницу
- Как Катя, Маня и Костя Палкин ночевали в джунглях
День защиты природы
-Ну, что новенького пишут? — сказала Катя Косте Палкину, когда Костя Палкин с газетой в руках вышел во двор.
Костя всегда выходил во двор с газетой. Несмотря на свой сравнительно ещё небольшой возраст, он очень любил читать газеты. И тут же рассказывал их содержание Кате и Мане.
— Да вот, про защиту природы пишут, — сказал Костя. — Сейчас все лучшие люди природу защищают. А плохие люди природу портят. Деревья ломают, леса не берегут, реки засоряют. Если так дальше дело пойдёт, никакой природы не останется!
— А почему мы природу не защищаем? — сказала Катя. — Давайте тоже природу защищать!
— Давайте! Давайте! — закричала Манечка. — Чур, я первая!
— А где же мы её будем защищать? — сказал Костя. — Во дворе, что ли?
— А что, у нас во дворе природы нет? — сказала Катя. — Ещё как есть! Давайте объявим день защиты природы в нашем дворе!
И они так и порешили. Объявить день защиты природы в их дворе. Они вышли во двор пораньше и стали сторожить, чтобы никто по газонам не бегал.
Но никто и не бегал.
Ещё они сторожили, чтобы деревья не ломали.
Но никто не ломал.
— А вдруг кто-нибудь будет цветы на клумбе рвать? — сказала Катя. — Надо смотреть в оба.
Смотрели, смотрели… Вдруг какая-то маленькая собачка как прыгнет в клумбу! И принялась цветы нюхать.
— Брысь! — замахали руками Катя с Маней. — Вон из клумбы!
А собачка на них поглядела, хвостиком помахала — и давай снова цветы нюхать!
— Не нюхай! — кричат Катя с Маней. — Уйди с клумбы! Сломаешь цветы!
А собачка на них поглядела и принялась какую-то травинку жевать.
— Плюнь! Ты зачем природу портишь? — кричат Катя с Маней и бегают вокруг клумбы, хотят собачку прогнать.
А собачка стоит себе в клумбе и уже другую травинку жуёт, на Катю с Манечкой никакого внимания не обращает!
Тогда Катя с Маней не выдержали и в клумбу полезли. Манечка хотела собачку схватить, да растянулась, шлёпнулась прямо на георгины, два георгина сломала. Собачка убежала, а из окна дворник тётя Сима кричит:
— Эй, опять на клумбу полезли?! Опять хулиганите?! Я вам покажу как цветы ломать!
Вот тебе и день защиты природы!
— Ничего, — сказал Костя Палкин. — Вы не огорчайтесь. Животные это тоже природа. Давайте защищать животных в нашем дворе.
— Давайте! — обрадовалась Катя.
— Давайте! Давайте! — закричала Манечка. — Давайте нашего Мышкина будем защищать!
— Вашего Мышкина никто не обижает, — сказал Костя. — А надо проверить, вдруг в нашем дворе к животным кто-нибудь плохо относится.
— А как же мы проверим? — сказала Катя.
— Надо ходить по квартирам, — сказал Костя. — Вы идите в этот подъезд. А я пойду в тот. И если вы увидите, что кто-нибудь бьёт животных, или не кормит, или ещё как-нибудь обижает, то мы тогда напишем письмо в журнал «Друг природы ».
— Правильно, — сказала Катя. — Пошли, Мань.
И они стали звонить подряд во все квартиры, заходить и спрашивать:
— Скажите, пожалуйста, у вас есть какие- нибудь животные?
— Есть, — сказали в пятой квартире. — У нас канарейка, а что?
— А вы её кормите? — сказали Катя с Маней.
— Конечно.
— А вы её не бьёте?
— Ещё чего?! Кто же это канареек бьёт? Тоже скажете!
— А вы с ней гулять ходите?
— Ну конечно, мы её на цепочке водим, — засмеялись в пятой квартире. — Видно, вам, девочки, делать нечего — вы тут всякие глупые вопросы задаёте!
— Ничего подобного! Просто мы животных защищаем! Если вы вашу канарейку обидите, мы возьмём и про вас письмо напишем в журнал « Друг природы »!
— Да что вы привязались? Не думаем мы канарейку обижать! Откуда вы только взялись на нашу голову!
В тринадцатой квартире им открыл какой-то большой мальчишка, на вид пятиклассник. Оказалось, что в этой квартире живёт кошка с котятами.
— Ты свою кошку кормишь? — спросили Катя с Маней у пятиклассника.
— А что?
— Как что? Кормишь ты свою кошку, мы спрашиваем?
— А вам какое дело!
— Очень даже большое! Кошек надо кормить, понятно? И котят тоже.
— Неужели? — удивился пятиклассник. — А я и не знал! Спасибо, что сказали!
— На здоровье! А ты их не бьёшь?
— Кого?
— Котят с кошкой.
— Бью. Палкой. С утра пораньше, — сказал пятиклассник и вытолкал Катю с Маней за дверь.
— Дурак, — сказала Манечка. — Подумаешь какой! А ещё в очках…
В тридцать первой квартире за дверью жалобно скулила собака, но хозяева не открывали.
— Дома никого нету, — сказала Катя. — Бедная собачка! Она, наверно, голодная! Надо будет сюда снова прийти, покормить её…
…В сороковой квартире жила немецкая овчарка. Когда Кате и Манечке открыли дверь, она выскочила на площадку и принялась обнюхивать их.
— Ай! — испугалась Манечка. — Уберите её, пожалуйста, а то она укусится!
— Вам чего, девочки?
— Ничего, спасибо, мы дверью ошиблись!.. А скажите, пожалуйста, вы вашу собаку не обижаете?
— Зачем же её обижать? Она у нас умная, две медали имеет.
— Большое спасибо.
— Ну, как? — сказал Костя Палкин, когда они вышли из подъездов и встретились во дворе. — Кого-нибудь защитили?
— Нет, — сказали Катя и Манечка. — Надо в другой подъезд пойти.
— Ия никого, — сказал Костя. — Не повезло что-то… может, завтра повезёт!
— Ка-а-тя! Ма-а-нечка! — позвала из окна Вероника Владимировна. — Идите домой!..
— Где вы были? Я уже целый час кричу! — сердито сказала она, когда дочки вернулись. — Стоит вам выйти на улицу, как вы сразу голову теряете. Все свои обязанности тут же забываете! Готовы с утра до вечера гулять, а хомяки ваши бедные голодные сидят. И клетка у них грязная! И рыбкам давно воду поменять надо!.. А за песком для Мышкина опять мне бежать? Три дня вас уже прошу — допроситься не могу!!! Неужели вам животных не жалко! Безжалостные какие дети!
к оглавлению ↑
Как кот Мышкин тоже проявил замечательные способности
Однажды Вероника Владимировна делала рисунок для ткани. Вероника Владимировна долго старалась, но рисунок никак не получался — цвета выходили какие-то мрачные, скучные.
«Да в платье с таким рисунком ни одна женщина не захочет ходить! — думала Вероника Владимировна. — Постарела я, что ли? Всё это похоже на осеннюю лужу. Наверно, оттого, что у меня настроение плохое. Пойти, что ли, в кино, рассеяться немножко?..»
Вероника Владимировна позвонила своей подруге Лене Кулебякиной, и они вдвоём отправились в кино. Потом они зашли на выставку известного художника, поглядели пейзажи, пово- сторгались, поахали, написали в книге отзывов всякие приятные слова о высоком мастерстве этого художника, потом немного посидели в кафе, и настроение Вероники Владимировны несколько поднялось.
Она весело попрощалась с Леной и пошла домой дорисовывать эскиз.
«Назову его «Весенняя радость», — думала она. — Пусть он будет весёлый, живой и сочный. Пусть там будет много зелёного, голубого и ярко- жёлтого. Ткань будет лёгкая, весенний шёлк, и пусть каждая женщина, которая сошьёт себе из этой ткани платье, почувствует себя счастливой! Ах, честное слово, я с большим удовольствием примусь сейчас за работу!»
Вероника Владимировна не знала, не могла догадаться, что её милые дочери, оставшись дома в одиночестве, времени тоже не тратили, а решили немного заняться творчеством.
Они раскрыли баночки с гуашью, которые стояли на столе Вероники Владимировны, и стали мазать гуашью на белом листе бумаги. Они с увлечением мазали минут пятнадцать по большому белому листу, превратив его тут же в неразборчивое месиво красок и не оставив ни кусочка незари- сованного места, а потом откинули головы и стали разглядывать своё «произведение», точь-в-точь как это делала Вероника Владимировна. Они прищуривали глаза, склоняли головы направо и налево и даже глядели на рисунок в кулак, но, как видно, тоже от своего творения в восторг не пришли.
— Какая-то гадость! — заявила Катя. — Видно, мы постарели. Ничего у нас с тобой, Манечка, не получается. Разве это рисунок? Это не рисунок, а сплошное недоразумение!
— Это всё оттого, что у нас настроение плохое! — воскликнула Маня. — Надо позвать Мышкина и устроить кино.
Они побежали на кухню за котом Мышкиным, застав его за малопочтенным занятием (Мышкин ел на плите прямо из сковородки котлету), и прямо с котлетой в зубах поставили Мышкина на стол Вероники Владимировны. Серый толстый Мышкин сначала не мог понять, чего от него хотели. И вообще его интересовала только котлета, поэтому он немедленно её доел и с удивлением взглянул на оживлённые лица Кати с Манечкой, по которым сразу заподозрил, что они задумали какую-то очередную каверзу.
«Дело добром не кончится! — подумал Мышкин. — Надо побыстрее смыться!»
Но не тут-то было. Вырваться из рук юных хозяек оказалось невозможно, и кот Мышкин, тяжело вздохнув, подчинился их воле.
Катя с Манечкой, весело хихикая, обмакнули мягкие лапы Мышкина в баночки с гуашью (левую переднюю — в зелёный цвет, правую переднюю — в жёлтый, левую заднюю — в синий, правую заднюю — в голубой) и силком заставили Мышкина пройтись по бумаге.
«Ишь что придумали! — ворчал про себя Мышкин. — Ну, смотрите, мама придёт, задаст вам перцу! Она не допустит, чтобы на её столе кто- нибудь хозяйничал! Она за меня отомстит, вот увидите, глупые девчонки!»
Мышкин, брезгливо дёргая лапами, прошёлся по бумаге, соскочил на пол и умчался на кухню, оставляя на полу разноцветные следы.
Когда пришла Вероника Владимировна, она, разумеется, рассвирепела, обнаружив в своей комнате следы присутствия её непослушных дочерей.
— Екатерина! Мария! А ну, идите сюда! — закричала она. — Вы что мне тут устроили?! Кто вам позволил сюда входить, гадкие каракатицы?! Кто вам разрешил касаться моих красок?! И что это за кошмарная грязь на столе и на полу, отвечайте!
— Это не мы, мамочка! — сразу испугались Катя с Маней. — Это Мышкин! Он сюда вбежал — и на стол… А мы его не пускали! Правда, Мышкин? Ну, скажи, скажи мамочке, правда мы тебя не пускали?
«Как же! Не пускали! — проворчал про себя Мышкин и потёрся спиной о ногу Вероники Владимировны. — А ну-ка, мамочка, дай им жару! А то совсем распустились!»
— А это ещё что?! — продолжала грозно Вероника Владимировна. — Что это тут лежит?! Откуда это взялось?! — И она схватила в руки разноцветный лист бумаги и вдруг замолкла и принялась с удивлением его разглядывать. Минуты две она молча разглядывала коллективное творение. Катя с Манечкой уже подумали, что сейчас мама порвёт его на мелкие кусочки, но она вдруг сказала: — Странно. Ничего не понимаю. Кто это мог нарисовать? Ведь не вы же, мартышки бесхвостые?..
— Конечно, не мы! — обрадовались Катя с Маней. — Это Мышкин рисовал. Правда здорово?
— Вообще-то неплохо, — подняв брови, сказала Вероника Владимировна. — Вот не думала, что Мышкин у нас такой способный! Просто талант!.. И какое решение оригинальное, какая свежесть! У меня , честно говоря, никогда бы так не получилось! Совершенно весеннее настроение! Как раз как я хотела! Ну и кот! Да это же просто не Мышкин, а настоящий художник! Ай да Мышкин! Шедевр!
Говоря так, Вероника Владимировна быстро и решительно проводила кисточкой по «шедевру».
— Так, та-а-к… И тут чуть-чуть… Немножко ультрамарина добавить… Чуточку берлинской лазури… Вот сюда охры золотистой капельку… Чудесно!.. Ещё чуть-чуть стронция… Ура! Всё готово! Ай да Мышкин-Шишкин!
Вероника Владимировна бросила кисточку, схватила в охапку дочек и закружила по комнате. Кот Мышкин вспрыгнул на книжную полку и сверху поглядел на рисунок.
«И правда ничего! — подумал он. — Вполне приличный рисунок! Ай да Мышкин! Ай да я!»
— Мамочка, а можно мы этот эскиз на стенку повесим? — попросили довольные неожиданным оборотом дела Катя с Манечкой. — Можно мы его назовём «Прогулка Мышкина в сосновом лесу»?
— Можно! Всё можно! Вот только я сначала чистовую композицию сделаю.
Вероника Владимировна быстро села за стол, энергично и аккуратно перерисовала эскиз, кое-что в нём добавив и кое-что убавив, а потом позвала на радостях дочек пить чай с азербайджанской пахлавой, которую она принесла из Дома художника.
А вечером Катя с Манечкой потащили эскиз во двор похвастаться Косте Палкину и Нинке Кукушкиной.
— Отлично! — сказал Костя. — Похоже на цветущие джунгли.
— Это называется «Весенняя радость», или «Прогулка Мышкина в сосновом лесу», — гордо сказали Катя с Манечкой.
— Ничего себе, «радость»! — сказала Нинка Кукушкина. — Не поймёшь ничего, какая-то каша! Это не «радость», а сплошная гадость!
— Сама ты гадость! — обиделась Манечка.
— Не обращай внимания, — сказала Катя. — Нинка Кукушкина ничего в искусстве не понимает. Правда, Кость?
— Понимаю! А вот и понимаю! — закричала Нинка. — Подумаешь, какие воображалы нашлись! Я в чём хочешь понимаю, не только в искусстве!
Но Нинка была не права. Она действительно в искусстве ничего не понимала. Вот вредничать, ябедничать, выдумывать всякие небылицы, прыгать на одной ножке и, высунув язык, дразнить Катю с Маней «сковородками» — в этом она разбиралась.
к оглавлению ↑
Как Манечка и Катя дрессировали Мышкина
Однажды Катя и Манечка решили стать клоунами в цирке. Они посадили на диван Бобика, куклу Зюзю, корову Маришу из папье-маше, пластмассового крокодила Гену, немолодого жёлтого медведя Гришу и двух престарелых зайцев без глаз, без хвостов и без имени и стали веселить публику.
Они нарисовали себе красной краской рот до ушей и стали хохотать, падать на пол, кривляться, пихаться и кувыркаться.
Публика громко смеялась и аплодировала, а Корова Мариша от смеха даже повалилась на пол, и у неё отскочило колесо.
Все остальные тоже остались довольны. Особенно Зюзя и Бобик. Они сидели рядом, ели мороженое, и Зюзя сказала Бобику, что она ничего в жизни не видела смешнее этих клоунов, захлопала большим круглым глазом и томно прибавила: «Ма-ма!»
Катя с Маней ещё немножко покувыркались и покривлялись, но скоро им это надоело, и они решили показать уважаемой публике дрессированного кота Мышкина.
Они взяли круглые пяльцы и стали заставлять Мышкина в них прыгать. Но Мышкин отказался и спрятался.
Тогда они поняли, что Мышкин выступать в цирке не готов, сначала его надо дрессировать. И сёстры стали дрессировать Мышкина. Они положили на середину комнаты половинку сосиски и закричали:
— Мышкин, ни с места!
А Мышкин кинулся и съел сосиску.
Тогда они положили другую половинку сосиски, а сами схватили Мышкина и крикнули:
— Мышкин, ни с места!
Мышкин стал вырываться из рук, глядя на сосиску, но Катя с Манечкой его не пустили.
— Ты должен терпеть, глупый кот! — сказали они ему. Если не научишься терпеть, то и в цирке выступать не будешь, понял?
«Понял», — подумал Мышкин и вырываться перестал. Но как только Катя с Манечкой его выпустили, он бросился к сосиске и тут же её проглотил!
Катя и Манечка долго тренировали Мышкина, и Мышкин стал даже какой-то грустный и испуганный. От каждого крика он прямо-таки вздрагивал, но сосиску всё равно съедал. «Попробуй её не съесть, — грустно думал Мышкин, если она прямо перед тобой на полу лежит! Нет уж, лучше я не буду в цирке выступать! Не нужна мне слава ».
Мышкин в два счёта съедал сосиску и виновато глядел на Катю с Манечкой, а рассерженные Катя с Манечкой долго его стыдили. Однажды они десять раз подряд клали на пол сосиску, и Мышкин каждый раз бросался к ней и моментально съедал. «Эх, — думал Мышкин, — пропади всё пропадом!»
Тогда Катя и Манечка, потеряв всякое терпение, сказали ему:
— Ну, вот что, упрямый и противный Мышкин! Если ты и сейчас нас не послушаешься, мы от тебя откажемся и отдадим тебя в детский дом для беспризорных котов, и ты там хоть с утра до ночи ешь сосиски, но нас ты больше в глаза не увидишь.
Мышкин совсем расстроился. Он, конечно, любил сосиски, но Катю с Манечкой он тоже любил. Он даже не знал, кого любит больше — сосиски или Катю с Манечкой. Во всяком случае, в детский дом для беспризорных котов ему не хотелось. Поэтому он жалобно замяукал, виновато сел на хвост и стал мыть свои уши.
Уши у Мышкина были очень пушистые. Катя с Манечкой подумали: «А может, Мышкин не виноват? Может, ему сквозь его пушистые уши не слышно? Может, надо крикнуть посильнее?»
Они положили на пол кусочек мороженой трески и заорали так, что стёкла в раме затряслись:
— Мышкин! Ни с места! — да ещё для верности затопали ногами.
Мышкина от страха чуть удар не хватил. Он подскочил на месте, перевернулся волчком, бросился под диван и с трудом втиснулся в узкое пространство между диваном и полом.
Довольные Катя с Маней решили повторить опыт.
— Ну вот, — сказали они. — Это совсем другое дело! А теперь иди сюда, Мышкин! Иди сюда, миленький! Съешь эту треску, мы разрешаем.
«Спасибо, — думает Мышкин под диваном. — Попробуй отсюда вылезти, застрял я!.. Нет уж! Никакой мне вашей трески не надо! Мне тут спокойней. Вот до чего вы меня довели. От такого крика можно нервнобольным стать».
Катя с Манечкой долго вытаскивали Мышкина из-под дивана, а он упирался и дико мяукал.
Зазвонил звонок, прибежала соседка Анна Ивановна.
— Что здесь происходит? Что за крики? Что за топанье немыслимое? У меня хрустальная ваза с полки свалилась! Распустили детей! Хулиганят направо и налево! Сейчас милицию вызову!
Тут Катя и Манечка сами испугались не на шутку. А Мышкин, слыша, какая над его хозяйками возникла угроза, захотел вылезти из-под дивана, но не смог и взвыл ещё сильнее.
— Так вы ещё и животных мучаете?! — Анна Ивановна встала на колени и заглянула под диван. — Эти противные дети тебя туда затолкали? Ну и дети пошли! И чему их только родители учат?
Она сунула руку под тахту, хотела Мышкина вытащить, а Мышкин взял и оцарапал её, да ещё и укусил.
— Ай! — закричала соседка. — Глупый кот! Не понимает, кто ему добро делает! Несознательное существо! Весь в своих хозяек!
Тут Мышкин взял и вылез. Не стерпел, чтобы его хозяек оскорбляли. Задрав хвост, он с большим достоинством пересёк комнату и вышел вон, как бы желая дать понять, что он ни в чьей помощи не нуждается и просит всяких соседок оставить его в покое. С боков и хвоста Мышкина свешивались длинные серые мотки пыли.
— Вот видите! — сказали Катя с Манечкой. — Никого мы не мучаем! Ваш Вовка сам вчера к нашему Мышкину во дворе приставал, за усы дёргал. И если он ещё его будет дёргать, мы сами на вашего Вовку в милицию заявим.
Тогда соседка встала с колен, возмущённо отряхнулась и сказала:
— Господи, а пыли-то, пыли! Небось сроду не подметали! А пахнет-то, пахнет! Ну прямо как в зоопарке! Интеллигентное семейство, называется! Анекдот! — И возмущённо удалилась.
С тех пор Катя и Манечка больше Мышкина не дрессировали. А в самом деле, чего его дрессировать? Он и так умный! Ну а в цирке — в цирке котам выступать не обязательно.
к оглавлению ↑
Как Манечка переодевалась и что из этого получилось
Однажды Вероника Владимировна с Катей ушли в поликлинику, а Маня осталась дома одна.
Манечка любила одна оставаться. Она при этом времени не теряла.
Она тут же полезла в шкаф, надела на себя мамино платье с оборками, чёрные туфельки на высоких каблуках, модную шляпу под смешным названием «таблетка» и стала пристально и внимательно разглядывать себя в зеркало.
Потом она накинула на плечи мамину шаль, приколола мамину брошку, а рядом два своих значка, «Чебурашку» и «Крокодила Гену», и, очень довольная, стала прохаживаться по комнате.
Шляпа-«таблетка» сползала Манечке на круглый розовый нос, ноги в туфлях то и дело подкашивались, отчего Маня раза два грохнулась на пол, оборки платья волочились по полу, но Маню это нисколько не смущало.
Она даже выглянула в таком шикарном виде в окно. И даже, как бы невзначай, вышла на балкон, чтобы её заметили Костя Палкин и Нинка Кукушкина, которые гуляли во дворе.
Ей казалось, что она стала необыкновенно хороша собой, и хотелось, чтобы Костя и Нинка оценили её красоту. Особенно ей хотелось понравиться Косте Палкину. Но Костя Палкин, как назло, на балкон не глядел.
Тогда Манечка перевесилась через перила и громко закричала:
— Костя! Нинка! Доброе утро!
Нинка Кукушкина посмотрела вверх и так и застыла, увидя Манечку Сковородкину. Она раскрыла рот и выпучила глаза, а брови её поднялись до такой степени, что, казалось, были готовы соскочить со лба. Странная фигура на балконе показалась ей одновременно Маней и Маниной мамой.
А Костя от удивления чуть не упал на землю.
Манечка осталась очень довольна произведённым ею впечатлением. Она поправила на плечах шаль, кокетливо улыбнулась себе в зеркало, но тут раздался звонок в дверь, и Манечка поспешила отворить, радуясь, что кто-то ещё увидит её в таком замечательном наряде. На пороге стояла незнакомая маленькая старушка с жёлтым личиком и маленькой чёрной сумочкой и протягивала Мане какие-то бумажки.
— Вы будете гражданка Сковородкина? Вам срочная корреспонденция. Телеграмма. Распишитесь вот тут.
— Благодарю вас, — важно сказала Манечка. — Сейчас распишусь. Одну минуточку.
Она взяла из рук старушки огрызок карандаша, послюнила его круглым розовым языком и с большой старательностью вывела среди каких-то чёрточек и значков на бумаге большие кривые буквы «М» и «А», начало своего имени. Она уже собралась было приступить к букве «Н», как старушка нетерпеливо заглянула через её плечо:
— Что это вы, гражданка, так долго расписываетесь? У меня служебное время ограничено. Сейчас проверим, правильно ли вы расписались?
Она вырвала у Манечки бланк, надела очки и пристально взглянула на зеленоватый листок.
— Чего это вы тут разрисовали?! — сурово крикнула она. — Вы что, гражданочка, грамоте не обучены?
Она недовольно взглянула на Манечку сквозь толстые стёкла очков, и тут ей открылось, что перед ней вовсе не взрослая гражданка Сковород- кина, а какая-то малолетняя особа в напяленной вкривь и вкось взрослой одежде.
— Что же это творится, граждане?! — закричала она. — Какие-то бессовестные дети нарушают общественный порядок! Обманывают взрослых! Больше никогда в жизни не стану вам доставлять на дом срочную корреспонденцию! Сами являйтесь на «пункт связи».
И старушка ушла, хлопнув дверью.
Манечка ужасно огорчилась. Её весьма испугали таинственные слова «пункт связи». Она живо представила себе, как они с Катей и мама с папой идут по серой, пасмурной дороге на «пункт связи», где их встречает сердитая старушка и связывает длинной грязной верёвкой.
От этой картины слёзы готовы были уже брызнуть из Маниных глаз, но тут в дверь снова зазвонили.
На этот раз Манечка уже с некоторым испугом открыла дверь. За дверью стояли Костя Палкин и Нинка Кукушкина. Их трудно было узнать. Костя был завёрнут в настоящую тигровую шкуру. По кафельному полу тянулся длинный, подбитый грязным белым шёлком, полосатый хвост. Из-под шкуры высовывались загнутые носки малиновых, бархатных, вышитых бисером домашних туфель Костиной тёти Глафиры Андреевны.
На Кукушкиной была напялена огромная, до пят, чёрная телогрейка, вся перемазанная зелёной масляной краской. Нинка сразу же, как увидела Манечку на балконе, побежала домой наряжаться. Но поскольку дом оказался закрытым на ключ, она нарядилась в телогрейку, валявшуюся на полу в лифтёрской.
Нинкина голова увенчивалась старым драным абажуром с чёрной от грязи бахромой, отчего Кукушкина походила на огромный ядовитый гриб с висюльками.
Оба гордо смотрели на Манечку. Потом, не говоря ни слова, прошествовали в квартиру.
В это время Валентин Борисович Сковородкин возвращался с работы. Он был доволен, что его отпустили с работы раньше времени.
«Сейчас я увижу моих дорогих дочек, — с нежностью думал Валентин Борисович. — Всё-таки дети у меня славные. Интересно, чем они занимаются? Кажется, они собирались сегодня выжигать дощечку. Как бы не спалили всю квартиру, с них станет!.. Нет-нет, дети у меня хоть и озорные, но всё-таки достаточно благоразумные. Какое счастье, что я их сейчас увижу. Я так по ним соскучился! »
Войдя во двор, Валентин Борисович сразу же бросил радостный взгляд на окна своей квартиры… и у него захватило дух.
«Что это?! — остановившись, в сильнейшем недоумении подумал Валентин Борисович и даже потёр себя рукой по лбу. — Ничего не понимаю! Уж не совещание ли лесных троллей Московской области происходит сейчас на нашем балконе? Что означают эти три загадочные фигуры? »
Пока Валентин Борисович, приставив козырьком ладонь к очкам, соображал, откуда на его балконе могли взяться столь странные, непонятные существа, из подъезда напротив выскочила ещё какая-то небольшого размера диковина, покрытая с ног до головы проеденным молью ворсистым ковром, и, перебежав рысью двор прямо перед самым носом Валентина Борисовича, вскочила в подъезд, где находилась квартира семьи Сковородкиных.
В ту же минуту из соседнего подъезда выбежала радостная маленькая девочка, на голову которой была напялена коричневая сетчатая авоська, а на голые ноги — огромных размеров чёрные галоши. За ней торопился некто в синих очках, задрапированный в клетчатую розовую скатерть. И наконец, последним важно прошествовало существо- « чемодан »…
Тут нервы Валентина Борисовича не выдержали, и он пошатнулся. Существо-«чемодан» было целиком одето в старый продранный матерчатый чемодан, из которого высовывались лишь голова, руки да ноги, принадлежавшие как будто бы самому обыкновенному парнишке лет восьми.
«Да-а, — подумал Валентин Борисович. — Де- ла-а… Видно, я переутомился, в отпуск пора». — И, потрясённый до глубины души только что виденным, стал подниматься к себе домой.
к оглавлению ↑
Вредная Нинка Кукушкина
Однажды Катя с Манечкой вышли во двор, а там сидели на лавочке Нинка Кукушкина в новеньком коричневом школьном платье, новеньком чёрном переднике и очень беленьком воротничке (Нинка была первоклассница, хвасталась, что учится на пятёрки, а сама была двоечница) и Костя Палкин в зелёной ковбойке, сандалиях на босу ногу и синей кепке с большим козырьком.
Нинка с воодушевлением врала Косте, что встретила летом в лесу настоящего зайца и этот заяц так Нинке обрадовался, что сразу же залез к ней на руки и не хотел слезать. Тогда Нинка принесла его домой, и заяц целый месяц жил с ними, пил из блюдца молоко и караулил дом.
Костя слушал Нинку вполуха. Истории про зайцев его не волновали. Вчера он получил от родителей письмо, в котором говорилось, что, возможно, через год они возьмут его в Африку, где они сейчас жили и строили молочно-консервный комбинат, и Костя сидел и обдумывал, что он с собой захватит.
«Не забыть удочку, — думал Костя. — Капкан для змей обязательно… Нож охотничий… Надо купить в магазине «Охотник». Да, ружьё ещё. Винчестер. Или двустволку».
Тут подошли Катя с Манечкой.
— Это что! — сказала Катя, выслушав конец «заячьей» истории. — Это пустяки! Подумаешь, заяц! Зайцы — это чепуха! Вот у нас на балконе уже целый год настоящая коза живёт. Аглая Сидоровна звать.
— Ага, — сказала Манечка. — Аглая Сидоровна. Она к нам погостить приехала из Козодоевска. Мы уже давно козьим молоком питаемся.
— Точно, — сказала Катя. — Такая коза добрая! Столько нам всего привезла! Десять пакетов орехов в шоколаде, двадцать банок козьего сгущённого молока, тридцать пачек печенья «Юбилейное», а сама ничего, кроме клюквенного киселя, супа с фасолью и ванильных сухарей, не ест!
— Двустволку куплю, — почтительно сказал Костя. — Из двустволки сразу двух тигров убить можно… А почему именно ванильных?
— Чтобы молоко хорошо пахло.
— Врут они! Никакой козы у них нет! — рассердилась Нинка. — Не слушай, Кость! Ты же их знаешь!
— Ещё как есть! Она в корзине спит по ночам на свежем воздухе. А днём загорает на солнышке.
— Врушки! Врушки! Если бы у вас на балконе коза жила, она на весь двор блеяла бы!
— Кто блеял? Зачем? — спросил Костя, успев погрузиться в размышления, брать или не брать в Африку тётино лото.
— А она блеет. Скоро сами услышите… А сейчас давайте в прятки сыграем?
— Давайте, — сказал Костя.
И Костя стал водить, а Маня, Катя и Нинка побежали прятаться.
Вдруг во дворе послышалось громкое козлиное блеянье. Это Манечка прибежала домой и заблеяла с балкона:
— Бе-е-е… Ме-е-е…
Нинка от удивления вылезла из ямки за кустами.
— Костя! Послушай!
— Ну да, блеет, — сказал Костя. — Я же говорил…
А Маня бекнула последний раз и побежала выручаться.
Теперь водила Нинка.
На этот раз Катя с Манечкой уже вдвоём побежали домой и стали блеять с балкона. А потом спустились и как ни в чём не бывало побежали выручаться.
— Послушайте, у вас и вправду коза поселилась? — сказал Костя. — Что же вы раньше скрывали?
— Она не настоящая, не настоящая! — закричала Нинка. — Она у них заводная!
— Вот ещё, заводная! Да она у нас книжки читает, считает до десяти и даже по-человечьи умеет разговаривать. Вот мы пойдём её попросим, а вы тут стойте, слушайте.
Катя с Маней прибежали домой, присели за балконной решёткой и в один голос заблеяли:
— Ма-а-ма! Ма-а-ма!
— Ну как? — высунулась Катя. — Нравится?
— Подумаешь, — сказала Нинка. — «Мама» каждый дурак может сказать. Пусть стишок какой-нибудь прочтёт.
— Сейчас попрошу, — сказала Маня, присела на корточки и на весь двор закричала:
Наша Таня громко плачет:
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, не плачь:
Не утонет в речке мяч.
Старушки на лавочках недоумённо завертели головами, а дворник Сима, которая в это время старательно подметала двор, насторожилась и подняла голову.
— Ну как, правда здорово? — сказала Катя.
— Потрясающе! — скорчила хитрую рожу Нинка. — Но только я ничего не слышу. Попроси, чтобы ваша коза погромче стихи читала.
Тут Манечка как заорёт благим матом.
поскольку у Мани голосок был что надо, и когда Маня старалась, то могла реветь, так, что стены тряслись, то неудивительно, что после стишка про плаксивую Танечку из всех окон с возмущением стали высовываться людские головы, а Матвей Семёнычева Альфа, которая в это время бегала во дворе, оглушительно залаяла.
А уж дворник Сима… О ней и говорить не приходится! У неё и так с детьми Сковородкиными отношения были не из лучших. Они Симе до смерти осточертели своими выходками.
Поэтому, услышав нечеловеческие вопли с балкона восемнадцатой квартиры, Сима прямо со своей метлой бросилась в подъезд и стала колотить кулаками в дверь восемнадцатой квартиры.
А вреднейшая Нинка, довольная, что ей так хорошо удалось проучить Сковородок, проводив взглядом разгневанную Симу, как ни в чём не бывало сладенько сказала:
— Молодец ваша коза! Отлично стихи читает! А сейчас я ей кое-что прочту.
И, приплясывая и высовывая язык, но не забывая при этом поправлять на голове голубой капроновый бантик, хитрая, вредная Нинка очень противно запищала:
Обманули дурака На четыре кулака! Обманули дурака На четыре кулака!
А потом сказала Косте:
— Вот видишь, я же тебе говорила, зачем ты с ними дружишь, с такими Сковородками? Я бы лично с ними ни за что не дружила! Просто даже смешно, какие они глупые! Думают, я в их козу так и поверила.
к оглавлению ↑
День рождения Бобика
Однажды Катя и Маня решили устроить день рождения Бобика. Это у них игрушка была такая. Собачка с оторванным хвостом и одним глазом.
Они испекли для Бобика торт. Положили в этот торт много всякой начинки — кусочки колбасы, ветчины, покрошили сосиску. Торт получился на славу.
Они поставили торт на стол, посадили за стол Бобика и стали читать ему поздравительные стихи, которые специально для него сочинила Катя:
Милый Бобик, дорогой,
Поздравляем мы тебя,
Потому что ты хороший,
Хоть с оторванным хвостом.
Ты пойдёшь учиться скоро,
Прямо в школу в первый класс.
Там, где учатся собачки,
Не пускают в школу нас.
Ты смотри учись отлично,
На четвёрку и на пять,
А то мы тебя не будем
С днём рожденья поздравлять!
Катя и Манечка с большим выражением прочли Бобику эти стихи.
Стихи Бобику очень понравились. Бобик долго хлопал в ладоши, то есть за него хлопала Манечка. А потом Бобик встал и попросил разрешения тоже прочесть свои стихи. То есть за него разрешения попросила Катя, и она за Бобика стала читать:
Гав-гав-гав! Гав-гав-гав!
У меня хороший нрав.
Я весёлый пёсик Бобик,
Всех я вас целую в лобик!
После этого Бобик сел за стол и набросился на торт.
Наброситься-то он набросился, но только торт как был целый, так и остался. Потому что Бобик был матерчатый и по-настоящему есть не умел.
Тогда Катя и Маня пригласили к нему в гости на день рождения кота Мышкина. Мышкин сразу беззастенчиво влез на стол и сожрал полторта. Остальную половину он утащил под стул и там принялся, урча, доедать. Он оказался очень невоспитанный гость. И Маня с Катей тут же сочинили про него стихи:
Кто с ногами влез на стол?
После кинул торт на пол?
Это очень глупый Мышкин,
Зря он в гости к нам пришёл!
Они прочли эти стихи Мышкину, и Мышкин ужасно обиделся!
— Ах, так? — сказал Мышкин. — Ну, ладно, я про вас тоже сочиню стихи! Будете знать, как меня ругать!
Глупые девчонки!
Есть люблю я колбасу,
Всякие печёнки.
Ну а тортик ваш плохой,
Гадкий и ужасный!
Это просто у меня
Аппетит прекрасный!
И он сел на стул и принялся облизываться как ни в чём не бывало.
— Ну и нахал! — обиделся Бобик. — Съел чужой торт, да ещё и обругал всех! Все коты такие нахалы! За это я его сейчас разорву на куски!
Бобик страшно залаял и бросился на Мышкина. А Мышкин выгнул спину и зашипел. А Бобик на него сел верхом. А Мышкин его скинул. А Бобик заплакал и сказал:
— Он мне испортил весь день рождения.
— Ничего, не огорчайся! — сказали Катя с Манечкой. — Мы тебе завтра устроим новый! А Мышкину этому противному ничего не устроим!
— Ну и не надо! — сказал Мышкин и, задрав хвост трубой, удалился.
Он пошёл в кухню и нажаловался маме, и мама пришла и велела Кате и Мане немедленно ложиться спать.
Вот так и кончился день рождения Бобика.
к оглавлению ↑
Как Манечка и Катя играли в больницу
Катя с Манечкой часто болели. Но не потому вовсе, что они были чахлые и слабые дети. Наоборот, они были дети совершенно здоровые. Просто Катя с Манечкой во всём друг другу подражали…
Сейчас объясню. Стоило, например, Кате слегка простудиться, как Манечка тут же выскакивала раздетая на балкон (конечно, чтобы мама с папой не видели!) и после этого тоже начинала сморкаться. И кроме того, заявляла, что у неё болит горло.
Тогда Катя высовывала шею в форточку (тоже, разумеется, чтобы родители не заметили!), и у неё, конечно, тут же заболевало горло.
Она с удовольствием полоскала горло кошмарной жидкостью (мама разводила в воде соду и йод), от которой у нормальных людей глаза на лоб лезут, а потом торжественно объявляла всем, что у неё стреляет в левом ухе да к тому же колет в правом.
Тогда у Манечки тут же начинает болеть живот. Манечка просто места себе не находит, ложится на тахту и требует пирожок с повидлом.
Пирожок Мане не дают, а заставляют выпить горькой соли. Маня морщится и пьёт. Она чувствует себя героем. Ведь пить горькую соль могут только самые храбрые люди. Она с победой смотрит на Катю: «А ты бы, Катька, ни за что не выпила!»
Катя требует горькой соли, но ей не дают. Тогда она заявляет, что у неё тоже болит живот, пытается отнять силой у Мани чашку с разведённым лекарством, чашка падает на пол и разбивается.
Выведенная из терпения мама начинает подозревать неладное. Она собирает в ванной осколки чашки и говорит, что если у её дочерей болит живот, то она сейчас вызовет «Скорую помощь» и увезёт их в больницу, где дети будут целый день лежать в постелях и их станут колоть лекарствами.
— Меня, меня пусть везут! — кричит Катя. — Манища притворяется!
— Меня, меня пусть везут! — кричит Манечка. — Это Катища притворяется!
Нет, вы видали таких странных детей?! Я лично таких больше не встречала. Но это ещё цветочки. Однажды у Кати с Маней такое происшествие случилось, что Манечка вообще чуть инвалидом не осталась. Вот как это было.
Как-то Манечка и Катя подрались из-за какой- то чепухи, и Маня так стукнула по шее Катю, что тощая Катина шея совсем перестала вертеться.
Вы не удивляйтесь! Кулаки у Манечки были железные. Ей можно было вполне по телевизору на ринге в тяжёлом весе выступать! Представляю, как Маня бы в боксёрских перчатках выглядела! Да боксёры от одного страха бы разбежались!
Ну так вот… Шею Катя ни вправо, ни влево повернуть не может, только прямо держит. Совсем как Бобик. (Катин Бобик важный и строгий. Он носит очки и всё время боится, чтобы их с носа не уронить. Поэтому никогда головой по сторонам не вертит.)
Повели Катю в поликлинику, доктор Роза Макаровна помазала чем-то Катину шею, обложила её ватой, перевязала бинтом и сказала, что с шеями баловаться нельзя, шеи беречь нужно.
Катина шея стала очень красивая. Вся белая, как воротник, и толстая, как столб. Все на Катю смотрели и спрашивали: «Девочка, что с тобой? Что с твоей шеей случилось?» И Манечку сразу взяли завидки. Манечка ужасно была завистливая. Она стала упрашивать Катю, чтобы Катя её тоже стукнула по шее.
— Я, — говорит Маня, — отвернусь, а ты меня стукни. Но только не нарочно, а случайно! И смотри, чтобы не больно было!
Катя Манечку стукнула, а Манечка как заревёт!
— Ты, — говорит, — нарочно дерёшься!
Привыкла она реветь, понимаете? А у самой шея, как миленькая, вертится, и не больно ей ничуть!
И снова она к Кате пристала, чтобы Катя её посильнее стукнула по шее. И чтобы опять не нарочно, а случайно.
Катя говорит:
— Не буду! Сама себя бей, я с тобой связываться не хочу. Опять будешь реветь. Ты ведь сильней меня. Сразу себе всю шею отшибёшь.
Манечка себя по шее стукнула, но у неё ничего не получилось, и она заревела: уж очень ей хотелось, чтобы у неё шея, как у Кати, забинтованная и красивая была!
Тогда Катя сказала:
— Ладно, не реви. Я вот что придумала. Давай играть в больницу. Как будто у тебя шея взаправду болит, а я доктор Роза Макаровна и буду твою шею лечить.
Маня согласилась, и сёстры стали играть в больницу.
Замечательно играли! Катя взяла йод и намазала Мане шею йодом. Потом взяла зубную пасту и поверх йода намазала зубной пастой. А потом обложила шею ватой и завязала белой маминой шерстяной косынкой.
Манечка очень была довольна. И они с Катей отправились гулять.
На них все глядели! Все спрашивали:
— Что с вами, девочки? Что случилось? Почему у вас такие шеи? Вы, наверно, заболели? И зачем вы ходите? Вам в носилках лежать нужно!
На это Катя с Маней отвечали, что ничего!.. Ничего, мол, страшного! Просто у нас шеи не вертятся и никогда уже вертеться не будут. Но это пустяки. Не волнуйтесь, пожалуйста! Не беспокойтесь! Нам, конечно, очень больно, но ведь надо же терпеть, раз такое дело!
И все говорили:
— Ну надо же, какие мужественные дети! Им больно, а они терпят! Да с таких девочек всем мальчикам надо брать пример!
А знакомые дети просили разрешения потрогать шеи пальцами, но сестры не разрешали. Если все будут шеи пальцами трогать, то от шей ничего не останется! Только Косте Палкину разрешили потрогать, потому что он их в Африку обещал взять.
И Катя с Манечкой были очень довольны. До самого вечера.
А вечером Маня сказала, что у неё шея почему- то очень сильно щиплется. И даже стала немножко охать, но платок не сняла.
Потом она стала охать всё сильнее и ужасно морщиться, но платок ни за что не хотела снять, так ей нравилось, что все ей сочувствовали, говорили: «Бедная девочка! Вы поглядите на неё! Она просто стонет от боли, но в постель всё равно не ложится!»
А потом приехала мама. И как стала Маню ругать!
— Ну вот, и эта вырядилась! Так я и знала! Хватит обезьянничать! Это не ребёнок, а какой-то попугай! Всё у сестры перенимает!
И заставила Маню платок снять.
И вдруг все видят — у Мани шея красная-красная! Как огонь горит! Пылает прямо вся! Она у неё, оказывается, и в самом деле жутко болела, а Манечка терпела.
Пришлось Маню тоже везти в детскую поликлинику.
Она потом целых две недели с забинтованной шеей ходила. Всё хвалилась, что весь год так будет ходить.
к оглавлению ↑
Как Катя, Маня и Костя Палкин ночевали в джунглях
Однажды Катя и Манечка терпели-терпели, а потом взяли и полезли на антресоли. У них в квартире такая маленькая лесенка была, чтобы на антресоли лазить. Вот они эту лесенку приставили и полезли по очереди.
А там, на антресолях, хранился разный хлам: старые чемоданы, сломанные игрушки, стоптанные ботинки и прочее барахло. Там было пыльно и темно. Лазить туда Кате и Манечке категорически запрещалось. Папа даже написал на дверце: «Осторожно! Вход воспрещён!» — и нарисовал череп и кости.
Но Катя и Маня всё равно полезли.
Они сначала сами полезли, а потом решили туда гостей пригласить. И взять Мышкина для уюта.
Мышкина они посадили в чемодан и наверху выпустили, а потом пошли звонить Косте и Нинке.
Пока они звонили, Мышкин сидел на краю антресолей, свешивал вниз морду и громко мяукал. Он боялся один сидеть в темноте на антресолях. Наверно, думал, там живут мыши.
Вот пришли Костя и Нинка. Видят лестницу. Катя и Маня им говорят:
— Здравствуйте, дорогие гости! Поднимайтесь, пожалуйста, к нам на второй этаж!
— Куда?!
— На антресоли. Чай пить.
Костя тут же полез, а Нинка поглядела на орущего Мышкина, всего увешанного длинными серыми лохмотьями пыли, и сказала:
— Я не хочу. Я уже пила.
— А мы с тортом будем! У нас торт есть.
— Яс тортом пила.
— Ну и уходи тогда!
— Ну и уйду!
И ушла. А Костя Палкин спустился вниз и всё взял в свои руки.
— Так, — сказал он. — Всё прекрасно. Иду за самоваром. Будем из самовара на антресолях чай пить.
Через пять минут он вернулся с самоваром. Самовар был тоже довольно пыльный, а внутри у него пахло ржавчиной, но Катя и Маня очень обрадовались. Они никогда не пили чай из самовара, да ещё на антресолях!
Они вымыли самовар в ванной, а чтобы не тратить время на кипячение чайников, налили в него тёплой воды из крана.
После этого Костя с Маней стали втаскивать самовар наверх.
Мышкин орал и хотел спрыгнуть сверху на самовар. Самовар не втаскивался, потому что был тяжёлый. С него соскочила крышка и половина воды выплеснулась на Катю и на пол.
Тогда Костя с Маней вылили на пол ещё немного воды, раз уж пол всё равно был мокрый.
Но всё равно было тяжело.
Тогда они вылили всю воду и пустой самовар доставили на место.
— Будем пить чай понарошку…
Они поставили самовар на чемодан, положили рядом остатки торта и приготовились его съесть, но Костя вдруг сказал:
— Мы должны закрыть дверцы и пить чай в темноте.
— Зачем? — испугалась Маня.
— Чтобы было как в джунглях ночью.
— Ой, не надо как в джунглях ночью! Мы не увидим ничего.
— У меня есть свечка.
Костя вынул из кармана огрызок свечи и спички, зажёг свечку и закрыл дверцы антресолей.
— Порядок, — сказал он.
— Здо-орово! — восхитилась Катя. — А теперь давайте поскорей пить чай!
Они сделали вид, что пьют из самовара чай, и съели по куску торта. Все сидели согнувшись в три погибели. Свечка освещала их лица, а вокруг была кромешная темнота. Манечку в спину колол старый сломанный зонтик с торчащими спицами, а у Кати прямо на голове, невесть откуда, оказался жёлтый медведь с одним глазом. Он глядел этим глазом на свечку, и глаз у него зловеще сверкал.
Маня старалась на него не смотреть, но Катя двинула головой, и медведь свалился прямо в тарелку с остатками торта.
— Ой! — закричала Маня, и в ту же минуту сбоку на неё надавила чья-то холодная толстая скользкая нога!
— Ай!!! — завопила Манечка, махнула рукой, и свечка погасла. — Тут нога! Я боюсь!
— Дурочка, это резиновый сапог! Ты зачем свечку погасила? — рассердилась Катя.
— Друзья, соблюдайте спокойствие! Мы в джунглях, — страшным голосом сказал Костя. — Не впадайте в панику. Мы окружены чудовищами. Вон справа, в темноте, притаился страшный скелет!
Маня взглянула и похолодела от ужаса. Там и правда белело что-то…
— Катька, я не хочу! — закричала она. — Давай вылезем отсюда!
— Не бойся, — дрожа сказала Катя. — Ничего страшного нет.
Вдруг Костя завыл в темноте:
— У-у-у!.. У-у-у!
— Ай! Ой-ой! — закричала Манечка. — Катя, где ты? Я тебя не вижу! Костя, это ты кричишь?
— Это не я, — сказал Костя. — Это дикая гиена. Такие гиены всегда воют в джунглях по ночам.
И тут он как залает:
— Ау! Ау! Ау!
— Костенька, миленький, не надо! — не выдержала и Катя. — А то неприятно как-то…
— Ничего неприятного! Это лают шакалы. А ещё в Африку собираетесь! Вы должны закалять свою храбрость! В Африке всегда в джунглях дикие звери воют! У-у-у! У-у-у!.. Ш-ш-ш-ш…
— Ой, а кто это шипит?
— Это шипят кобры и удавы. Они ползают вокруг. Сейчас они задушат нас своими кольцами.
— Ма-а-ма! — закричала Маня.
— Ма-а-ма! — закричала Катя.
И, цепляясь друг за друга, они полезли к дверце.
— А-а-а! — ревела Манечка. — Не хочу в Африку! Не хочу в джунгли!..
Вскоре все трое стояли внизу на полу.
— Нет, не годитесь вы в Африку, — укоризненно сказал Костя, счищая с себя пыльные лохмотья. — Разве это дело — так трусить? Я вас проверить хотел. Экзамен вам устроил.
— Ну и не воображай! Подумаешь, какой храбрый нашёлся! Да мы в твою Африку сами не поедем! Очень она нам нужна!.. Лучше сними с себя паука, а то прямо с пауком в Африку уедешь.
— Какого паука? — вдруг всполошился Костя. — Где паук?
— Вон по воротнику ползёт…
— Где?! Где?! — подпрыгнул, как маленький, Костя и затряс головой из стороны в сторону. — Снимите! Снимите скорей! Снимите с меня паука!
— Не снимем, — сказала Катя. — Ого, какой большой паук! Огромный, правда, Манька? Так и бегает! Так и бегает! Прямо по спине!
— Ай! — вдруг закричал Костя. — Не надо паука! Не хочу! Снимите, снимите его с меня!
Катя схватила двумя пальцами паука и засмеялась:
— Эх ты, храбрец! А паучок-то какой маленький! И не стыдно?
Костя вытер вспотевший лоб.
— Ф-фу, — сказал он. — Терпеть не могу пауков! Они мне на нервы действуют.
— Что же ты? — сказала Манечка. — А ещё нам экзамен устраивал! Нас пугал, а сам…
— Да, вы правы, — сконфуженно сказал Костя. — Видно, я тоже ещё до Африки не дорос. Знаете что, а ну сажайте его на меня!..
— Да он уже убежал.
— Убежал? Жалко!.. Ну ладно, мы вот как договоримся: с завтрашнего дня вы будете ловить штучек по пять пауков и на меня сажать… А то я себя уважать перестану…
И расстроенный Костя Палкин ушёл домой.
— А всё ж таки он хороший, — сказала Катя, когда захлопнулась входная дверь. — Хоть он нас и пугал, а всё равно…
— Ага, он хороший, — сказала Маня. — Я, пожалуй, поеду с ним в Африку, а ты?
— И я. Он к тому времени не только пауков, он ничего на свете бояться не будет!
— А мы?
— А мы — не знаю, — грустно сказала Катя. — Не похоже что-то… А ну-ка, Мань, знаешь что, посади-ка и на меня, пожалуйста, паука!
Иллюстратор Гавин П.
❤️ 25
🔥 22
😁 20
😢 7
👎 8
🥱 9
Добавлено на полку
Удалено с полки
Достигнут лимит
Ты готов начать общение с помощью программы Skype? «Скайп: вход на мою страницу» — инструкция, в которой подробно рассказано о том, что войти в свой аккаунт можно разными способами, а какой из них самый удобный – решать только тебе.
Войти в «Мою учетную запись» в Skype можно совершенно бесплатно, это нужно помнить, чтобы не попасться на удочку мошенников.
Онлайн версия
Как войти в Скайп на свою страницу? Давай начнем с онлайн версии приложения.
- Чтобы начать пользоваться программой, войти в нее, вовсе не обязательно скачивать ее из интернета. Просто зайди на страницу https://web.skype.com
- В специальном окне введи свой логин, а затем – пароль
- После авторизации жми «Начало работы»
- Если ты уже пользовался Скайпом, то увидишь вполне знакомый интерфейс. Здесь будут отражены все твои контакты, поэтому начать общение можно без труда
- На самом деле, войти в свою учетную запись Скайп с ноутбука или компьютера таким образом очень удобно. Ты не привязан к определенному устройству и можешь быть на связи дома, в гостях или на работе, открыв свою страницу.
Хочешь узнать, как зарегистрироваться в Скайпе прямо сейчас, переходи по указанной ссылке.
Если вход на свою страницу Скайп таким образом отчего то кажется тебе неудобным, предлагаем скачать и установить на свое устройство десктопную версию приложения – программу, предназначенную для рабочего стола.
Десктопная версия
Огромное количество пользователей осуществляют вход в учетную запись Skype с компьютера, на который скачана и установлена программа. Существует множество версий приложения для абсолютно разных операционных систем, поэтому ты без труда сможешь выполнить вход в Skype вне зависимости от того, Windows у тебя, Linux или Mac. Скачать версию для нужной тебе операционной системы ты можешь прямо на нашем сайте.
После того, как скачивание будет завершено, распакуй установочный файл в нужную тебе директорию, создай ярлык на рабочем столе (кстати, подробнее о процессе установки читай в нашей статье — Как установить Skype) и можешь решать, как тебе войти в Скайп на страницу.
Почему решать? Вход в Скайп на «Мою страницу» осуществляется несколькими способами:
- Обычный способ
- Через учетную запись Майкрософт
Но давай разберем, как правильно войти в аккаунт Skype по порядку.
Обычный способ
В принципе, ничего сложного здесь нет. Для того, чтобы войти в Скайп на «Мою страницу», введи специальные окна логин и пароль, под которыми ты зарегистрировался.
Если своей учетной записи в системе у тебя пока нет – это легко исправить:
-
- Открой страницу создания профиля на официальном сайте или нажми кнопку «Создать учетную запись» в программе. Кнопка находится под окном для ввода логина
-
- Первое, что предложит сделать тебе система – указать данные, которые будут использоваться в качестве логина.
- Это может быть действующий номер телефона или же электронный почтовый ящик (опять же, действующий – это важно)
- Укажи удобный тебе вариант и нажми «Далее»
- Теперь нужно придумать пароль. Имей ввиду – од должен состоять не менее, чем из восьми символов. В пароле можно использовать цифры, символы и английские буквы, можно включать клавишу «Caps Lock»
-
- После того, как придумал «Пароль», снова нажми «Далее»
- Теперь система предложит тебе прописать имя, под которым ты будешь отображаться у других пользователей Скайп. По умолчанию это – имя и фамилия. Конечно, ты можешь указать неверные данные, но этим ты совсем не облегчишь поиск своего аккаунта для друзей.
-
- Ну и в завершение придется ввести индивидуальный код, который поступил на номер телефона или электронный адрес, который ты указал в качестве логина. Именно поэтому и e-mail и телефон должны быть действующими.
-
- Кстати, подробнее о процессе создания учетной записи ты можешь узнать в нашей статье Как зарегистрироваться в Skype.
-
- Теперь ты зарегистрирован и можешь осуществлять вход в программу по номеру телефона или по адресу электронной почты.
Через учетную запись Майкрософт
Если ты зарегистрировался в Скайпе недавно, то учетная запись Майкрософт у тебя уже есть – именно под ней ты авторизуешься в системе (подробнее об этом в другой нашей статье).
- Введи свой логин Skype, электронный почтовый ящик или номер телефона
- Затем – пароль
- Теперь нажми кнопку «Войти»
Как видишь, процесс тебе знаком.
Если у тебя все еще нет аккаунта, создать учетную запись ты можешь, как описано в инструкции чуть выше. Если у тебя уже есть аккаунт Скайп, его можно объединить с учеткой Майкрософт и осуществить вход на свою страницу:
- Пройди по адресу https://account.microsoft.com/
- Введи свой логин и пароль от Скайпа для входа на страницу
- Если записи не объединились автоматически, ты получишь уведомление о том, что это нужно сделать
- Нажми «Далее»
- Система предложит добавить адрес электронной почты
- Сделай это и снова нажми «Далее»
- Осталось только подтвердить e-mail, у аккаунт Скайп станет также и учетной записью Майкрософт, это и будет твоя страница
Не получается войти на страницу
Если не получается авторизоваться, войти как обычно, причины тому могут быть самые разные. Например:
- Плохое интернет соединение
- «Тормозит» само устройство (например, открыто одновременно много вкладок в браузере)
- Проблемы в самом приложении (перегружены сервера и пр.)
- Программа установлена неправильно
- Мессенджер требует обновления до последней версии
- Компьютер или ноутбук подвергся вирусной атаке и вход невозможен
И это не все. Подробнее о причинах, а также о способах их решения, читай в нашей статье Не могу зайти в Скайп.
Заходи на свою страницу и общайся! Пиши свои вопросы в комментариях!
51.3%
пользователей считают эту статью полезной.