– А сейчас?
– И сейчас бывает. Поэтому я так и не научился водить машину: боюсь. Я, знаешь, в детстве как-то задумался на бегу. И впечатался в стену со всего маху, лбом, – он засмеялся и потрогал рукой почти незаметный шрам на лбу. – Тогда уже понял, что за руль мне нельзя.
«Интересно, а мне можно будет?» – думал про себя Илья.
– Я всё же думаю, – ответил папа, – что это не болезнь, а талант. И нужно научиться его использовать. Может, ты снимешь особенное красивое кино…
Кино. Как его снимешь, если самое главное происходит внутри головы?
– Э, оставь мой лук! – возмутился папа. Илюха только сейчас заметил, что таскает его руками из тарелки и жуёт. И этот гадкий лук удивительно вкусный, оказывается.
– Я нечаянно.
– За нечаянно бьют отчаянно, – вдруг ответил папа поговоркой из своего детства, – полтарелки слопал!
Илья вдруг заметил, что по всему столу аккуратно расставлены яблоки. Не в тарелке, а именно на столе – как фигуры в сложной игре.
– А яблоки зачем? – спросил он.
– Для красоты, – ответил папа. – Для красоты мира. Яблоки – пространствообразующий элемент.
Илюха выпил воды и пошёл спать. И только закрыл глаза – увидел эти яблоки: яблоки были расставлены по всему небу, небо ночное, но светлое. И по небу летел нарисованный папа и махал нарисованными крыльями, как на картинах Шагала.
А Илья сидел под мостом и смотрел на него. Илья был настоящий, не нарисованный. Он играл на укулеле Крейцерову сонату Бетховена.
…Проснулся за десять минут до будильника. Этому фокусу научился давно: так он получал время для совершенно законного провала куда угодно.
Но тут он не стал проваливаться. «Нужно научиться чётко отделять реальность от моих выключений, – думал он. – Или не нужно?»
На кухне распахнуто окно, Илюха поёжился. Папа, значит, проветривает кухню от лукового отчаянного запаха.
Талант или болезнь? «Это как лук, – вдруг подумал он. – Вроде гадость, а вчера было вкусно».
Главное – найти баланс между реальным и вот этим… этим… Как бы это назвать?
Оконные рамы хлопнули одна о другую, Илья поспешил закрыть окно и замер.
На пожелтевшую траву, усыпанную подгнившими городскими яблоками, ровно ложился первый снег.
Грошик
Грошик всегда любил аэропорты. Ждать самолёта – это как последний день перед каникулами: кажется, у самого крылья растут!
Но сегодня всё было не то. Даже странно.
Каждый год они куда-то летали, и всегда хотелось прыгать от счастья. В детстве он так и скакал на самом деле, потом стал прыгать только внутренне, про себя. А сейчас не хотелось. Ну, летят. Ну, самолёт. Ну, море.
Неужели я стал взрослым, усмехнулся про себя Грошик. Да нет, ерунда, рановато. Просто он волнуется из-за школы, вот и всё.
Грошик поступал в другую школу, в восьмой класс. Экзамены сдал средне и сейчас оказался в подвешенном состоянии: может, возьмут, а может, и нет. И он останется Грошиком на всю жизнь, то есть ещё на четыре года.
Хотя… Наивный дурачок он был, когда думал – в другой школе всё будет не так. Так же будет, ничего не изменится.
Сегодня утром он пошёл смотреть результаты экзаменов. Вечером вывесят в интернете, но неужели ждать? Списки были прямо на двери школы, на улице.
Грошевский, двадцатым номером. Что же… Через неделю будет сдавать экзамены ещё один поток, а мест двадцать пять. Если хотя бы шесть человек напишут лучше – он, Грошик, в пролёте. Вероятность поступления… Он прикинул в уме, потом плюнул: вероятность выходила не очень. Хотя шанс есть. Есть же шанс!
– А, Грош! Что, ты как?
Вздрогнул, обернулся: кто здесь из старой школы? А потом понял: это не из старой… Фёдор, чудной такой парень, волосы синие с одной стороны, с другой их вообще нет, и туннель в ухе.
– Вот, двадцатый, – сказал ему Грошик.
И отошёл. Говорить не хотелось.
Медный грош, ломаного гроша не стоит, пропасть ни за грош. Видно, дёшево он выглядит, раз прозвище сразу прилипает к нему.
Всё, забыть. Впереди самолёт, радость! Отчего же она никак не наступает?.. А может, дело не в поступлении, а просто они впервые едут с мамой вдвоём. Грошик привык, что их много, Грошевских. Папа, мама и три брата, да каких брата! Он, Грошик, всегда был из всех самый маленький. И всю школу ему говорили: Грошевский? О, у тебя такие братья!
Конечно, когда есть Илюха – капитан школьной команды по баскетболу, и Тимофей – главный диджей всех дискотек, ему самому оставалось быть только Грошиком.
Всегда они дёргали его, шутили, расслабиться нельзя ни на минуту. И он даже обрадовался, что едут без них – сколько можно, в самом деле?.. Но почему тогда даже в аэропорту как-то пусто? Будто зуб выпал, а всё хочется его языком пошатать.
Рождение любви и проблема времени
Новое издательство «Волчок» выпустило книги «Внутри что-то есть» и «Поворот» –малую прозу для детей 10-12 лет. Это долгожданное внимание жанру рассказа, которого так не хватало, и настоящая панорама современной российской детской литературы. В сборники вошли произведения и молодых, и уже заслуженных авторов, среди которых Лариса Романовская, Нина Дашевская, Эдуард Веркин, Илга Понорницкая, Ксения Драгунская, Борис Минаев, Станислав Востоков и многие другие.
Антологии короткой прозы для детей и подростков не выходили давно или оставались где-то на задворках читательского внимания. Но ситуация меняется – в этом году издатели ищут новые жанры, вспомнить хотя бы сборники пьес для подростков от «Самоката», многоформатный набор «ОБЭРИУ» от «Клаудберри» или стихотворный комикс «Соня из 7 буээ» от «Белой вороны». «Волчок» же сразу взялся за серию рассказов, и это не просто смелость, а большая помощь писателю и читателю. Теперь, когда так часто звучит вопрос: «А наши для детей пишут вообще или всё только одно советское да зарубежное?», можно с радостью показывать два сборника «Волчка» и отвечать: «Вот, пожалуйста, целых 15 имён под двумя обложками».
Хотя обе книги заявлены как разные по тематике и аудитории, главное их отличие, скорее, в степени драматизма. «Внутри что-то есть» – истории более лиричные и мягкие, в то время как «Поворот» часто посвящён внешним происшествиям, иногда неприятным и серьёзным. Но внимание внутренним переживаниям и переменам уделяется везде, а чуть ли не важнейший переворот в сознании героя происходит в рассказе, давшем название сборнику «Внутри что-то есть». «Иногда просто живёшь и всё, а иногда становится так странно», – говорит мальчик маме после неудачного похода на блошиный рынок и добавляет: «Я есть, и вижу тебя. Ты ходишь, тарелки моешь, Ты есть, и это всё есть. Небо, звери, Я не знаю, как про это сказать…».
Тонкие, нематериальные открытия мира и себя самого – ключевые темы обоих сборников. В «Правильном ответе» Ларисы Романовской таким открытием становится превращение дружбы в любовь. Рассказ «Ветер и высота» Марии Ботевой посвящён классической ситуации, когда родитель навязывает ребёнку совершенно чуждые ему увлечения, искренне при этом веря, что делает доброе дело. Здесь герой осознаёт, что взрослые не всегда «знают лучше», и даже близкие люди чувствуют и воспринимают мир по-разному. Открытие чувства вины описывается в «Туманности Архипкина» Дарьи Вильке из сборника «Поворот», там же в рассказе Эдуарда Веркина «Высота» – первый опыт подлинной ответственности и непростых взаимоотношений в маленьком коллективе юных кинематографистов.
Названия книг перекликаются по смыслу: практически в каждой истории автору удаётся застать персонажа в тот момент, когда в душе у него что-то меняется – поворачивается, и приложить максимум усилий, чтобы и внутри у читателя «повернулось» тоже. И это прекрасно, ведь одна их ключевых задач художественной литературы – дать возможность читателю соотнести себя с героем, посочувствовать ему. Субъективный фаворит в этом плане – Нина Дашевская, в конце концов, не зря именно её рассказы вошли в оба сборника. Будь то «Каштан в кармане», где возникает самая первая в жизни, почти не осознанная, но оттого особо светлая влюблённость, или история о том, как расширяются границы мира, а полусумасшедший бродяга оказывается умным спасителем, переживания героев неявно, путём тонких намёков и деталей передаются читателю. «Я придумал сто разных вопросов. Но так ничего и не спросил. Прошёл мимо, и все. Как дурак», – рассуждает маленький рассказчик «Каштана в кармане». Задеть за живое получается лучше, когда текст не бьёт читателя в лоб, а такое, хоть и редко, но встречается. В рассказе «Хокку» отношения героя с незнакомой сестрой увлекают и требуют продолжения, а изначальная, для детской литературы максимально сложная ситуация, где у героя умирает мама, выглядит всё же запрещённым приёмом.
Истории написаны разным, но точным и богатым языком, особенно это касается речи повествователя. Чего стоят только стилизации и меткие описания грозы у Станислава Востокова: «Минут через десять прямоугольник окна начал светлеть, и сквозь изломанную, похожую на детские каракули яблоню мы увидели, что поперёк огорода лежит фонарный столб». Но в случае с диалогами персонажей иногда возникает чувство неестественности. «Я напишу об этой собаке в социальных сетях!», – говорит, к примеру, герой рассказа «Трёхлапый Ваня». Словосочетание «социальные сети» уже стало официальным и в разговорной речи уступило место сокращённым «соцсетям». Ребёнок, у которого они есть, мог бы это произнести, если бы иронизировал или отвечал у доски в школе, но в случае со спасением собаки это бросается в глаза как что-то чужеродное.
В подобных мелочах проявляется важная проблема не только этих сборников, но, пожалуй, и всей нынешней российской детской прозы в целом. Сложно передать современность, особенно современность глазами школьника, который воспринимает её по-своему. Когда авторы «Внутри что-то есть» и «Поворота» пишут о том, что вне времени – о любви, ответственности, характерах, отношениях с родителями – всё получается убедительно. Как только пытаются акцентировать внимание на сегодняшних реалиях, кажется, что в текст чуть ли не хирургическим методом вставляют упоминания смартфонов или соцсетей. Но время органично вырисовывается как раз через оттенки мыслей и чувств, а не через внешние атрибуты. И в некоторых рассказах его показать удаётся. Яркий пример – «На том берегу» Николая Назаркина. Местами почти переходящий в поток сознания монолог школьника с болезнью суставов полон парадоксально жизнелюбивого остроумия, едкой, но здоровой иронии над собой и другими. В этой интонации, похоже, схвачен сегодняшний подросток, а в странных рейтинговых системах, фэнтези-фанфиках и популярной психологии – атмосфера современности. Не говоря уже о мощной теме неожиданной силы якобы слабого.
Темы в «Повороте» и «Внутри что-то есть» в целом поднимаются неизменно актуальные, что вместе с другими достоинствами делает оба сборника отличным чтением для ребят, которым за лето уже надоело разбирать классику и хочется чего-то «пореальнее», а местами даже «про жизнь, про себя».
Другие статьи по теме:
- Что у подростка на уме: четыре книги про них и для них
- «Тонкий меч»: возможно ли подружиться со смертью?
- Шесть книг про настоящих друзей
РАССКАЗАТЬ В СОЦСЕТЯХ
-
Проголосовать
-
Спасибо,
ваш голос принят!
-
Отменить
| Название книги |
Внутри что-то есть |
| Автор |
Нина Дашевская |
| Художник |
|
| Переводчик |
|
| Язык оригинала |
русский |
| Издательство |
Издательство Волчок |
| Год издания |
2019 |
«Знакомый» или «чужой»
Каждый человек знает, что при встрече со знакомыми нужно поздороваться. И каждый раз, когда мы видим знакомого человека, мы говорим ему «привет» или «здравствуй». Но как нам понять, кто для нас «знакомый», а кто «чужой»? Именно таким вопросом задается главный герой рассказа Нины Дашевской «Каштан в кармане». Наверняка, у каждого из вас когда-то был такой знакомый. При встрече с ним, ты не знаешь, как себя вести. Так хочется однажды сказать ему «привет». Узнать, как его зовут. Но каждый раз, когда подворачивается момент, ты робеешь. Не решаешься начать разговор. И так может пройти много времени. Ты видишь его каждый день, но никогда с ним не здороваешься. Ты не знаешь его имени, поэтому придумываешь ему кличку. Постоянно видишь по пути, например, в школу. И если вдруг вы не пересекаетесь, начинаешь волноваться.
Именно такая история и приключилась с главным героем этого рассказа. Каждое утро, по дороге в школу, он встречал девочку с сумкой, на которой был изображен волк. Поэтому он стал называть её Волчком. Динкой-Волчком. Она была старше, всё время ходила одна. И самое главное, постоянно размахивала своей сумкой с волком, иногда напевала что-то себе под нос. Всем этим она отличалась от других девочек.
Так как же отличить «знакомого» от «чужого»? «Чужой» человек равнодушен к тебе. Он никак не реагирует на твоё присутствие, не улыбается при встрече, не кивает. Для тебя это посторонний человек.
Если же вы оба приветствуете друг друга, даже без слов. Если вы радуетесь встрече, волнуетесь. Вам небезразличен этот человек, то его уже нельзя назвать «чужим». Ждёте ли вы встречи с ним? Радуетесь? Если да, то этого человека точно можно считать «знакомым». Ты можешь не знать имени этого человека, но всё равно, не считать его посторонним. Также случилось и в этом рассказе. Мальчик встретил Динку в переходе. Они просто поменялись каштанами. Не сказав ни слова. Но это должно что-то значить. Как же теперь быть? Здороваться ли с ней после этого?
А вот случалось вам ощущать, как что-то тёплое сворачивается внутри мягким комочком? Это что-то издаёт «звук» наподобие довольного кошачьего мурчания и изредка ворочается, словно бы подставляя ласке другой бочок…
Для названия сборника от нового детстко-подросткового издательства «Волчок» не случайно выбран рассказ Евгении Басовой «Внутри что-то есть», внутри у него не просто «что-то», а целых девять замечательных и очень разных историй.
Ситуация, описанная Ниной Дашевской в рассказе «Каштан в кармане», в какой-то мере знакома каждому из нас. Присмотритесь, мы ведь так часто встречаем одних и тех же прохожих на своем пути. Так часто, что со временем начинает казаться, что мы знаем о них всё. Решитесь познакомиться по-настоящему?
Трагикомедия «Когда мама в командировке» от Дарьи Варденбург из разряда когда «мем смешной, а ситуация страшная». Но помните, смех продлевает жизнь, а страх… Так что лучше смейтесь, тем более это правда, уморительно!
«Мне можно до трёх» Аси Кравченко — часть большого цикла «Девочки из хорошей семьи», вошедшего в короткий список «Книгуру». Что можно успеть, если после школы гулять разрешено только до трёх часов дня? Оказывается, немало. Например, узнать, правда ли в парке кто-то повесился, взломать дверь топором… Кто больше?
Моя особая радость нечитанный текст от любимой Марии Ботевой — «Ветер и высота». Лиричная и очень серьёзная зарисовка о вечной проблеме отцов и детей. Тренер-папа мечтает о спортивных успехах сына, тот же видит только облака на горизонте…
Рассказ Юрия Никитинского «Трёхлапый Ваня» особенно душевный. Потому что про собаку. А ещё про людей. И доброту. И обнимашки.
«Правильный ответ» Ларисы Романовской про любовь. И слова. Те самые, которые не важны, когда чувство. Вот.
А самый-самый мой рассказ написала Юлия Кузнецова. Он о неприятной ситуации и чудесном спасении. А ещё о правильном решении. «Лужа», называется.
Рассказ Бориса Минаева «Сборная модель самолёта в масштабе 1:144» прямиком из доинтернетного детства. Четверо друзей и сборная модель флагмана советской гражданской авиации Ту-154. Деталей по иронии судьбы тоже 154 и превратить их в самолёт задача не из лёгких.
Завершается сборник рассказом, подарившим ему название. Евгения Басова создала очень образный текст о смутном ощущении, которое невозможно облечь в слова.
Если у вас вдруг сейчас внутри ничего нет — поселите туда рассказы «Волчка». Они способны прогнать холодную пустоту. Проверено.