Калиновые огни в сказках это

Русские волшебные сказки известны нам с детства. Они настолько нам привычны и естественны, что мы даже не замечаем, как много странного в наших сказках. Художники и кинорежиссеры создали для нас мир сказки в декорациях XVII века, но это ложное представление. На самом деле в сказках нет ничего определенного: хронотоп сказки остается загадкой. Нет ни единой хронологической или географической привязки. В английских, ирландских или индийских сказках нам сразу сообщают где происходит действие, а то и при каком короле сказка сказывается. У нас в сказках (в отличии от былин) нет единого знакомого названия: ни Новгорода, ни Киева, ни Днепра. Нет названий соседних народов и стран. Нет никаких признаков христианства. В сказках мы попадаем в незнакомый по летописям мир, где отец может обречь своих детей на смерть, где человек запросто встречается с могучими существами, путешествует в странные миры, населенные змеиными существами, где на каждом шагу встречаются колдуны, а животные умеют разговаривать. Это можно объяснить только одним — сказки настолько древние, что к началу летописания мир волшебной сказки был далеким легендарным прошлым. Этот мир для князей Рюрика, Святослава и Владимира уже был миром сказочным прошлым, «золотым веком славян», где не было внешних врагов, текли молочные реки, а по небу летали жаренные перепелки. Наверное, именно поэтому сказки так бережно сохраняли в русском народе, наравне с былинами, вплоть до их записи этнографами.

Таким золотом веком могла быть только эпоха венедов II в. до н. э. — V в. н., когда славяне, которых соседи называли венедами, а некоторые историки считают представителями пшеворской культуры. Это время действительно было счастливым для славян. Не было крупных войн, переселений чужих народов, процветала металлургия и гончарное производство, венеды торговали с Римской империей и жили в мире соседними кельтскими и германскими народами и набирали вольные дружины для грабительских набегов в Прибалтику. Великое переселение народов сметет этот мир и заставит венедов уйти на тысячи километров от родины. Мир венедов навсегда уйдет в сказку, так что даже имена и географические называния сотрутся из памяти, оставив только сюжет сказки.

Наличие в русских волшебных сказках кельтских и германских элементов нельзя объяснить общим индоевропейским прошлым, потому что они не получили дальнейшего развития у наших предков. Это больше объяснимо временем общего проживания в рамках пшеворской культуры.

Сказки можно разделить на две категории: авантюрные, полные невероятных приключений, и сказки, которые можно условно назвать «сказаниями о добродетельных героях». В этих сказках герои демонстрируют свою покорность родовым порядкам и богам, побеждают с помощью высших сил врагов и добиваются счастливой участи. К таким сказкам можно отнести сказки «Морозко», «Василиса Прекрасная», «Арысь-поле». К этому циклу относится и сказка «Белая уточка», которая интересна обилием кельтских элементов. Замени в сказке имена кельтские и ее не отличишь из сказаний ирландских саг. Текст сказки из сборника А. Н. Афанасьева (№ 265)

Один князь женился на прекрасной княжне и не успел ещё на неё наглядеться, не успел с нею наговориться, не успел её наслушаться, а уж надо было им расставаться, надо было ему ехать в дальний путь, покидать жену на чужих руках.

Комментрий. Начало уже загадочно. Что за князь? Из какого княжества или племени? Указаний нет, хотя, если бы сказка была создана в I тыс. н. э., то хоть какие-то географические привязки остались бы, как германских героических песнях, дошедших до нас в «Старшей Эдде» или «Поэме о Беовульфе». Но этого нет.

Неясно куда вдруг собрался князь — сказка нам этого не говорит. Но можно предположить, что перед нами не князь, глава племени, а вожак военной дружины, который имел родословную и средства для организации грабительского похода. Тогда это объясняет, почему вдруг князь так неожиданно засобирался — время ждать не будет. Римский историк Тацит (I в. н. э.) так описывает венедов: «Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой…». Видимо, князь из сказки был именно таким военным вождем для которого ежегодные военные походы были источником славы и богатства.

Что делать! Говорят, век обнявшись не просидеть. Много плакала княгиня, много князь её уговаривал, заповедовал не покидать высока терема, не ходить на беседу, с дурными людьми не ватажиться, худых речей не слушаться. Княгиня обещала всё исполнить. Князь уехал; она заперлась в своём покое и не выходит.

Комментарий. Довольно странные условия поставил князь перед княгиней, но только на первый взгляд. Не покидать терема, не беседовать и т. д. — это же типичные для кельтов гейсы — запреты-табу, которые древние кельты налагали на себя, чтобы гневить богов. У славян этот обычай не прижился. Как видим, княгиня приняв все гейсы сначала честно их выполняла.

Долго ли, коротко ли, пришла к ней женщинка, казалось — такая простая, сердечная!

— Что, — говорит, — ты скучаешь? Хоть бы на божий свет поглядела, хоть бы по саду прошлась, тоску размыкала, голову простудила.

Долго княгиня отговаривалась, не хотела, наконец подумала: по саду походить не беда, и пошла. В саду разливалась ключевая хрустальная вода.

— Что, — говорит женщинка, — день такой жаркий, солнце палит, а водица студёная — так и плещет, не искупаться ли нам здесь?

— Нет, нет, не хочу! — а там подумала: ведь искупаться не беда!

Скинула сарафанчик и прыгнула в воду. Только окунулась, женщинка ударила её по спине:

— Плыви ты, — говорит, — белою уточкой!

И поплыла княгиня белою уточкой. Ведьма тотчас нарядилась в её платье, убралась, намалевалась и села ожидать князя. Только щенок вякнул, колокольчик звякнул, она уж бежит навстречу, бросилась к князю, целует, милует. Он обрадовался, сам руки протянул и не распознал её.

Комментарий. Что же произошло такого, что привело к беде? Скорее всего, у княгини был еще один гейс — не купаться вообще или в определенное время суток. Сказка показывает, как княгиня нарушает данные князю гейсы-запреты: разговаривает с незнакомой женщиной, выходит из дома и купается. Таким образом она лишается защиты высших сил и становится жертвой колдовства. Странная ведьма, умеющая менять облик, напоминает жительницу потустороннего мира ирландской мифологии — сида. Эти жители так же умеют менять внешность и довольно отрицательно относятся к людям.

А белая уточка нанесла яичек, вывела деточек, двух хороших, а третьего заморышка, и деточки её вышли — ребяточки; она их вырастила, стали они по реченьке ходить, злату рыбку ловить, лоскутики сбирать, кафтаники сшивать, да выскакивать на бережок, да поглядывать на лужок.

— Ох, не ходите туда, дети! — говорила мать.

Комментарий. Два старших брата нормальных, а третий с изъяном физическим или умственным — это типичный сюжет славянских сказок Иван-дурак. Судя по тексту сказки, если мать превратилась в утку, то есть стала принадлежать миру животных, то ее дети находились в пограничном состоянии между миром животных и людей. Часть времени они существовали в животном виде, а часть в человеческом.

Дети не слушали; нынче поиграют на травке, завтра побегают по муравке, дальше, дальше, и забрались на княжий двор. Ведьма чутьём их узнала, зубами заскрипела; вот она позвала деточек, накормила-напоила и спать уложила, а там велела разложить огня, навесить котлы, наточить ножи. Легли два братца и заснули, — а заморышка чтоб не застудить, приказала (им) мать в пазушке носить — заморышек-то и не спит, всё слышит, всё видит. Ночью пришла ведьма под дверь и спрашивает:

— Спите вы, детки, иль нет?

Заморышек отвечает:

— Мы спим — не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати; огни кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!

— Не спят!

Комментарий. Сказка доносит до нас всем известную истину родового строя: дети должны слушаться родителей. Дети в сказке нарушают эту заповедь и попадают в беду. почему же ведьма сразу не убила детей, а приготовила котлы и ножи, как для готовки пищи? Не могла, пока дети были в человеческом облике. Логика сказки наводит на мысль, что в утиный облик дети превращались ночью. Поэтому ведьма интересовались спят ли они, чтобы убить и приготовить из них пищу. У ведьмы нечеловеческая логика и поступки, потому что она — не человек. Ведьма — существо из иного мира, чужого человеку. Ведьма только притворяется человеком.

Сказка довольно ясно показывает, что князь живет не во дворце. Тут же кипят котлы, а рядом спят дети. Можно думать, что в сарайчике для скотины во дворе, раз дети должны были превратиться в птиц. Подобное бы не вызвало подозрений. когда ведьма приказала бы убить детей в птичьем облике. Перед нами обычное жилище, где живет знатный человек, которое мало отличается других жилищ. Иначе бы рассказчик обязательно бы отметил, что это были палаты белокаменные. Но никакого описания нет, наоборот создается впечатление довольно небольшого жилища. Приказывала ведьма, скорее всего рабам. Перед нами жилище не правителя племени, а знатного родовитого воина, вроде греческих басилеев, описанных в «Одиссее».

Ведьма ушла, походила-походила, опять под дверь:

— Спите, детки, или нет?

Заморышек опять говорит то же:

— Мы спим — не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати; огни кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!

— Что же это всё один голос? — подумала ведьма, отворила потихоньку дверь, видит: оба брата спят крепким сном, тотчас обвела их мёртвой рукою — и они померли.

Комментарий. Мертвая рука ведьмы дает указание что это было за существо. А. Н. Афанасьев полагал: «Есть поверье, что воры запасаются рукою мертвеца и, приходя на промысел, обводят ею спящих хозяев, чтобы навести на них непробудный сон». Но в сказке дети не уснули, а умерли. И не понятно откуда у ведьмы взялась мертвая рука. На самом деле это ее рука. Она не просто зловредный дух, она выходец из мира мертвых, обитающая сразу в двух мирах: в мире живых и мире мертвых. Обликом она наполовину человек, наполовину труп. У ирландцев остались неясные представления о таких жителях потустороннего мира — фоморах, которые были одноглазые, однорукие и одногие, потому что существовали в двух мирах сразу. Германцы сохранили такие представления о жителях мира мертвых в образе богини Хель, а русские в образе Бабы-Яги с костяной ногой.

Почему же ведьма не приказала убить детей, увидев, что те уснули. Вероятно, ночное  время закончилось и другого выхода у ведьмы не осталось.

Поутру белая уточка зовёт деток; детки нейдут. Зачуяло её сердце, встрепенулась она и полетела на княжий двор. На княжьем дворе, белы как платочки, холодны как пласточки, лежали братцы рядышком. Кинулась она к ним, бросилась, крылышки распустила, деточек обхватила и материнским голосом завопила:

Кря, кря, мои деточки!

Кря, кря, голубяточки!

Я нуждой вас выхаживала,

Я слезой вас выпаивала,

Тёмну ночь не досыпала,

Сладок кус не доедала!

— Жена, слышишь небывалое? Утка приговаривает.

— Это тебе чудится! Велите утку со двора прогнать!

Её прогонят, она облетит да опять к деткам:

Кря, кря, мои деточки!

Кря, кря, голубяточки!

Погубила вас ведьма старая,

Ведьма старая, змея лютая,

Змея лютая, подколодная;

Отняла у вас отца родного,

Отца родного — моего мужа,

Потопила нас в быстрой реченьке,

Обратила нас в белых уточек,

А сама живёт — величается!

Комментарий. Мертвых детей начали готовить к похоронам, поэтому мать увидела тела детей во дворе. Перед нами типичный плач по умершему — древнейший жанр индоевропейской поэзии, известный еще хеттам. Не исключено, что этот сказочный плач —  древнейший славянский плач. Он древнее плача Ярославны на тысячу лет, пусть и записанный в XIX в. Стихи сохранится в народной памяти надежнее, чем проза.

Можно думать, что здесь сюжет сказки понес потери. Роль третьего сына-заморышка осталась нераскрытой. Тем не менее, он сыграл роль, защищая своих братьев. Можно предположить, что в оригинале он спасся и рассказал матери о беде. Иначе не понятно как мать узнала где искать детей.

«Эге!» — подумал князь и закричал:

— Поймайте мне белую уточку!

Бросились все, а белая уточка летает и никому не даётся; выбежал князь сам, она к нему на руки пала. Взял он её за крылышко и говорит:

— Стань белая берёза у меня позади, а красная девица впереди!

Белая берёза вытянулась у него позади, а красная девица стала впереди, и в красной девице князь узнал свою молодую княгиню.

Комментарий. Опять перед нами кельтский мотив перевоплощения души в различных существах. Княгиня из человека превращается сначала в утку, потом в березу и снова в человека. Мотив дерева, выросшего на могиле и кроной похожим на голову умершего человека широко известен в кельтских легендах. Таким образом душа княгини согласно кельтским представлениям завершила круг превращений, став снова человеком. Но видны и отличая. Если у кельтов люди, проходящих череду превращений должны снова родиться от женщины (частый мотив ирландских сказаний: некто превратился червяка, попал в воду, эту воду выпила женщина и некто возродился снова к жизни через рождения ребенка у этой женщины), то у славян процесс проще и быстрее.

Интересно, что князь понимает язык животных, если он понял причитания утки над телами детей. Откуда у князя появились такие способности нам сказка не рассказывает, видно в начальном варианте слушатель это и так знал.

Тотчас поймали сороку, подвязали ей два пузырька, велели в один набрать воды живящей, в другой говорящей. Сорока слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящею водою — они встрепенулись, сбрызнули говорящею — они заговорили. И стала у князя целая семья, и стали все жить-поживать, добро наживать, худо забывать.

Комментарий. Представления о живой и мертвой воде — это общий индоевропейский мотив. Вода, исцеляющая раны и воскрешающая мертвых, известна многим мифологическим традициям. Знают ее кельтские сказания. Известно, что галлы считали воды реки Секваны (Сены) целебной. В «Плавании Майль-Дуна» герои встречают чудесное озеро, дарящее молодость и защищающее от болезней: «Он вошел в него, выкупался, омочил свои губы и несколько раз глотнул воды. С тех пор до конца жизни зрение его оставалось крепким, ни один зуб не выпал у него, ни одного волоса не потерял он, и никогда не знал он ни хвори, ни болез­ни с того часа».

Сорока видно так же была не простая. Из сказки выпал целый фрагмент, где князь со слугами поймали чудесную птицу и заставили ее принести волшебной воды из источников, куда человеку было очень сложно добраться.

А ведьму привязали к лошадиному хвосту, размыкали по полю: где оторвалась нога — там стала кочерга, где рука — там грабли, где голова — там куст да колода; налетели птицы — мясо поклевали, поднялися ветры — кости разметали, и не осталось от ней ни следа, ни памяти!

Комментарий. Вид казни говорит, что ведьма не была ведьмой в привычном понимании. Ведьм согласно русским сказкам сжигали на костре, после чего еще нужно было перебить всю живность, которая убегала из тела ведьмы, чтобы не дать ей возродиться. Здесь опять мы потеряли фрагмент, где люди увидели истинный вид выходца из мира мертвых — полуразложившийся труп, потому и казнь такая странная — труп разметали на части, лишив его погребения. Одним из способов упокоить «курганного жителя» (которых любили грабить герои саг) у скандинавов было отрубание головы покойнику. Природа закончила уничтожения трупа: птицы склевали мясо, а ветер развеял кости. Справедливость восторжествовала. Интересно, что люди пшеворской культуры ломали и разбивали погребальный инвентарь при погребении покойника, то есть заранее лишали покойника возможности пользоваться предметами в мире живых.

Перед нами замечательная языческая история древнего мира наших предков. Она рассказывала слушателю не только о материнской любви и родовых ценностях (послушание старших, послушания жены, верность роду), но рассказывала, как опасен окружающий мир без покровительства богов. Если нарушать запреты и клятвы, то можно было стать жертвой потусторонних злых сил, которых было немало. Но стоит отметить различие в кельтском и славянском менталитете. Если у кельтов нарушение гейсов вело к гибели персонажа, то у славян даже при нарушении запретов для человека оставался путь к спасению, что и рассказали нам предки в сказке «Белая уточка».

Автор — KAMAS

Глава 8. КАЛИНОВ МОСТ

В моём личном словаре Калинов мост олицетворяет связь, соединение разъятого пути. Это пересечение реки и дороги — перекрёсток стихий земли и воды. Так как мост хоть и имеет опоры на земле, но всё же находится в воздухе — третьей стихии, то ощущается нехватка четвёртой — огня, и если река под ним — огненная, то Калинов мост это точка где пересекаются все 4 стихии, это точка Силы, место сакральное.

Однако, это всего лишь моё индивидуальное ощущение, возможно, разделяемое сегодня и другими людьми. Здесь же мы говорим о фольклоре — древнем коллективном творчестве. В устных народных произведениях восточных славян ничего подобного моему, личному, современному пониманию образа Калинового моста — не наблюдается.

Дело в том, что мифотворчество — слава Богам! — и по сей день живёт, процветает и развивается на почве древних сказаний, питаясь ими. Но как дерево, растущее из земли, не есть земля, как пища, которую мы усвоили, не есть мы, так и сказочные объекты не есть то, что в течение времени появилось на основе их ярких образов.

Разберёмся, что же есть фольклорный Калинов мост?

Помимо сказок и былин это интересное сооружение встречается в обрядовой свадебной и похоронной поэзии восточных славян. Причём одним и тем же названием «калиновый мост» описывается несколько видов сооружений:

1. Гать, деревянный настил или каменная вымостка, «мостовая» в современном понимании, то есть рукотворная дорога:

Ой, наша гордёна —
Гордива, ломлива,
Ко двору она не едет:
«У двора-то много грязи!
А кабы на эти грязи
Калиновы мосты!» (Обрядовая поэзия. Книга 2. № 640).

То же мы находим в былинах: «приехал на те грязи топучие, на те мосты калиновы…» («Илья Муромец и Соловей разбойник»), и в сказках: «В некотором царстве … были болота непроходимые. Вздумал убогий расчистить эти болота … и намостить мосты калиновые» (Аф. № 259). Между прочим, «древнейшие римские дороги были сделаны из деревьев и в болотистых местах часто конструировались как мосты» (Джеймс П., Торп Н. Древние изобретения. Минск, 1997. С. 78). Титул верховного жреца древнего Рима, а потом и Папы Римского — Понтифик, от pont — «мост», то есть дословный перевод этого термина «наводчик мостов», «мостодей», «устроитель хороших, безопасных, правильных мощёных дорог, ведущий по этим дорогам». Этот пример хорошо характеризует отношение к мостовым дорогам в древности.

2. Часть избы между горницей и лестницей, сени, коридор:

Дружку просят в дом, он входит приговаривая:
«По лесенке иду,
По приступочкам ступаю…
На калинов новый мост взошёл» (Обрядовая поэзия. Книга 2. № 173).

Благословляйте новобрачного князя
Из своей новой горницы подняться,
По полику идти,
По тесовому идти,
По мосту идти,
По калинову идти,
По лесенке идти…(Там же. № 139).

В. И. Даль приводит поговорку: «Есть ли у тебя на мостах на калиновых Спас, Богородица?», то есть крещёный ли ты, имеешь ли в сенях образа? (Даль В. И. Толковый словарь… М., 1995. Т. 2. С. 350). Эта поговорка отсылает нас ко временам курных изб, недаром дружка называет потолок в избе невесты «соболиным», то есть мохнатым и чёрным от копоти. Сени, в которых не было печки, были чистыми и именно в них на протяжении многих столетий, до изобретения дымоотводной трубы, находились божницы, висели белоснежные рушники с вышивками-оберегами.

3. Мост в современном понимании:
Шумела, гремела быстрая речка;
По той, по той реченьке…
Калиновый мостик (Обрядовая поэзия. Книга 2. №794).

В сказках то же: «…видит быструю реку, а на реке калиновый мост» (ВСВС. С. 37).
В статье «Калина» Даль пишет: «В сказках поминаются мосты калиновые; это гать, мощёная хворостом, калиной, дорога по болоту» (Даль В. И. Толковый словарь… С. 78). А в песне даже описывается процесс создания такого моста:
…Девчонка, сиротина гуляла,
Эх, калинушку ломала,
Во пучочки вязала,
На дорожку бросала… (Обрядовая поэзия. Книга 1. № 1828).

И всё же объяснение «калиновый мост = мост из калины» — нас удовлетворить не может. Гати мостили не только калиной, но и другим подручным материалом, под гатью невозможно спрятаться (а сказочные герои частенько ждут противника под калиновым мостом), и, наконец, чистые сени, самое красивое место в избе настилали тёсом, а не калиновыми прутиками.

«Через топи, через реки строены мосты калиновые, переводины дубовые, устланы мосты сукнами багровыми, а убиты всё гвоздями полуженными: у добра молодца сапог не запылится, у его коня копыто не замарается!» (Аф. №313) или: «…состроила мосты калиновые — на три грани испротёсанные, по три гвоздя заколоченные; на концах были гульбища, по гульбищам были пташицы, поверх моста красным сукном устлано» (Аф. № 175) — здесь описаны объекты явно не из прутиков! Калиновые мосты здесь — сложные инженерные сооружения, причём роскошно убранные.

Ценность моста в устном народном творчестве заключается не только в том, что он соединяет берега, является переходом, но и в том, что на нём комфортно, чисто, красиво, цивилизованно.

Его чистота и красота, по-видимому, и является тем, что мы называем сакральностью места; вспомним, если рядом с героем и его антагонистом нет Калинового моста — они выдувают для битвы площадку-ток: «змей дунул, только пыль поднял, дунул Покатигорох и выдул медный ток». Место для боя, ринг, устроенный героем, всегда чище, красивее, качественнее. Всё говорит за то что, все мосты, носящие эпитет «калиновые» — это мосты хорошо устроенные, КРАСИВЫЕ.

Интересно, что по-древнеиндийски kalyana — «красивый; хороший, добрый; прекрасный; счастливый, благополучный; счастье, благо». Заметим, что бой у Калинового моста имеет для героя счастливый, благополучный исход. В сказках ещё встречаются калиновые огни, и в примечаниях объясняется, что это огни жаркие, яркие, то есть опять же красивые.

Встреча героя с врагом у Калинового моста происходит во время его ночной вахты, когда его товарищи спят. В связи с этим можно представить себе: мост на бойком месте, который, как и положено цивилизованному объекту, в ночной темноте освещён яркими огнями, отблески которых создают иллюзию горящей воды. Но в Северном Причерноморье названий «красивый мост» не обнаружено. Таврское название Качи-кальон в Крыму, у села Кудрино означает «красивый или счастливый берег» (IА. С. 243).

Впрочем, во всём северном Причерноморье имеются следы множества мостов и переправ. Большое количество рек, заболоченность местности и каналы (водоотводные и оросительные) обуславливали для этих густонаселённых территорий необходимость строительства мостов, а также переправ на наиболее широких реках и потоках, изменяющих свои русла. Заметим, что во многих языках «мост» и «переправа» обозначаются одним словом.

Равен Аноним сообщает о боспорском городе Sita. Имеются свидетельства об округе Sita-pur и реке Sita. Страбон пишет о местности на азиатской стороне Боспора — Sitaka, и о меотском племени с похожим названием. Все эти названия происходят от др.-инд. setu — «плотина, мост».

В приазовском регионе в документах 1698 г. упомянута река и переправа Кирпили, что на тюркском значит «мост, переправа», возможно, это калька с индоарийского названия той же местности (Там же).

Возможно, имя первого насельника этих мест из скифской легенды, приведённой Геродотом, — Таргитай — означает примерно то же, что и Понтифик, то есть «наводчик мостов». Индоарийское tаra — «переход» и gatu — «путь, доступ», т.е. «торитель путей, устроитель гатей», столь необходимых в этой пустынной болотистой местности.

В этой «стране мостов» среди множества переправ и мостиков был и самый главный, самый грандиозный.

Керченский пролив назывался в древности Бос-пор, и это означает «коровий мост». В «Житии Иоанна Готского» приводится местное название Боспора — Курасаиты; Равеннский Аноним называет это место Сarriziton; Керчь, город у этого пролива называлась Ghersete. Всё это сложные слова, первый компонент которых — искажённое на разный лад krvа — «коровий», а второй происходит от др.-инд. setu — «плотина, мост». У Константина Багрянородного Керченский пролив назван Бурлик, что по-турецки значит «соединение» (IА. С. 250, 251). Древние местные предания «О лани и корове», о каком-то мосте в стране Ойом, которую Трубачёв приурочивает к Боспору и Тамани, говорят нам о том же — Коровий мост был, но исчез вследствие какого-то природного катаклизма.

Обратимся опять к книге В. В. Назарова «Гидроархеологическая карта черноморской акватории Украины» (Киев, 2003). В ней говорится о том, что по сравнению с современностью на рубеже эр Керченский полуостров выдавался всей береговой линией в море на 200—300 метров. То же наблюдается и с противоположным Таманским полуостровом — повсеместное и значительное обрушение береговой лини. Следовательно, в древности Керченский пролив был уже примерно метров на 500, а то и более. Мог ли здесь стоять опорный мост? Вряд ли. Но какая-то переправа, возможно, понтонная, которую можно было быстро наладить и свернуть, явно существовала.

Одна из таких переправ описывается опять же в сказке «Марья Моревна»: «Кощей сказал: — За огненною рекою живёт баба-яга… я у ней … пастухом был… — Как же ты через огненную реку переправился? — А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!» (Народные русские сказки. М., 1982. С. 190). Тут явно описывается условленный сигнал с берега, призыв перевозчиков, а быстрота возникновения и безопасность переправы есть результат их слаженной работы.

Кстати, рядом со сказочными Калиновыми мостами в сюжете «Бой на Калиновом мосту» часто встречается избушка, в которой ложатся спать товарищи героя. Скорее всего, это домик смотрителя моста, человека, поставленного специально для сбора пошлины за проезд и ремонтных работ, то есть мосты обслуживались профессионально. Эта избушка всегда пуста, что подчёркивает степень разорения данной цивилизованной местности Змеем или другим антагонистом, и это отсылает нас к тому, что мосты в фольклоре не сакральны сами по себе, их освящает победа героя.

Небольшое отступление. Гениальность произведения или образа, в нашем случае — Калинового моста, состоит в его ёмкости, в том, что с течением времени он не устаревает, но наполняется новыми смыслами и, тем самым, не перестаёт питать воображение тех, кто к нему обращается (смотри, например, статью А. В. Платова «Бой на Калиновом мосту или прогулка тропою мёртвых» // Альманах «Русская традиция», выпуск 5, с. 7).

Однако, необходимо чётко различать то, что вкладывали в этот образ древние, и что вкладываем мы. Для чего это нужно? Осознавая процесс наполнения образа, диалектику его развития, мы охраняем его (образ) от догматического окостенения, чем поддерживаем его дальнейшую жизнеспособность. Догмы же, хоть и выглядят прочно, и держатся долго, но рано или поздно теряют свою актуальность и рассыпаются в прах. Мёртвое — стабильно, живое изменяется. Если вам кто-нибудь скажет: «Калинов мост это только то-то и ничего, кроме того» — смело плюньте ему в лицо!

В этой главе я пытаюсь найти временную и географическую точку отсчёта, с которой началось триумфальное шествие образа Калинового моста от поколения к поколению в восточнославянских народах. Мосты вообще, появились очень давно, ещё до выделения славян из общего индоевропейского массива. Но Калиновый мост — это наше, исконное, то, что отличает наш фольклор от германского, балтийского и других, имеющих сходные сюжеты — боя на мосту, например, но их мосты не Калиновые!

В течение первых веков новой эры Северное Причерноморье, несмотря на многочисленные разорительные нашествия, оставалось самым развитым, цивилизованным местом восточной Европы. Здесь полиэтничная черняховская культура, значительной составляющей которой являлись славяне, ассимилировала остатки индоарийского и иранского этносов. (Седов В. В. Славяне. С. 193—196).

Так как сейчас в нашем представлении Калиновый мост прочно связан с воображаемой огненной рекой, необходимо сказать несколько слов и об огненных реках древности: в 424 году во время Пелопонесской войны между Афинами и Спартой была применена некая горючая смесь, а в 674 году н.э. Калликон усовершенствовал её и создал так называемый «греческий огонь». «Психологическое воздействие «греческого огня» было столь же огромным, как и его разрушительное действие» (Джеймс П., Торп Н. Древние изобретения. Минск, 1997. С. 288). Эта смесь не тушилась водой, а растекалась по её поверхности. В поэме византийца Георгия Писиды, написанной до 634 года, говорится:

Полчища славян, смешанные с булгарами,
Варварский ум,
Посадив на челны…
И когда они согласованно друг с другом все
Напали с криком на наши корабли,
В этот момент в земную битву вмешалась невидимая сила…
Внезапно удачным образом всё превратилось в пепел,
Когда огонь пожрал выдолбленные брёвн (Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 1995. Том 2. С. 69).

Раз уж мы заговорили о Византии, можно привести ещё одно предположение о локализации Калинового моста у моря, причём приуроченное приблизительно к тому же времени, что и мосты Северного Причерноморья. 29 июня 626 года полиэтничная армия авар подошла к стенам Константинополя. Славянские отряды располагались на флангах армии хагана, одно крыло примыкало к бухте Золотой Рог. Хаган «попробовал спустить на воду однодеревки, которые привёз с собой, но ему не позволили (этого ромейские) военные корабли. В конце концов на третий день осады он подготовил их к спуску у моста св. Каллиника» в северной части Золотого Рога, через устье реки Варбис, ныне река Кагитане-Дереси (Там же. С. 77, 80).

Уж под этим-то мостом вода горела неоднократно, каждый раз, когда в целях самообороны греки поджигали море и славяне неоднократно видели это, сражаясь на этом мосту, так как в течение нескольких столетий в составе различных войск, а то и самостоятельно, нападали на Византию.

Исторически засвидетельствованные поджоги воды, может быть, помогут неисправимым романтикам спуститься с небес на землю и наконец перестать считать любой переход сказочного героя через огненную реку по Калиновому мосту переправой через «Стикс» в страну мёртвых?

Кстати, о греческом Стиксе и «дырах в горах» русских сказок, по которым герой попадает в якобы «иной мир» (см. главу 5): Вергилий в поэме «Энеида», созданной на основе народных легенд, описывает приключения героя Троянской войны Энея, который на побережье Центральной Италии, в пещере кратера Авернус, направляемый предсказательницей Сибил, спустился «в глубокую твёрдую впадину, огромную и поражающую шириной» и достиг Стикса, реки преисподней.

В 1962 году было сделано «исключительное открытие … англичанином Р. Паджетом и американцем К. Джонсом. Убеждённые в том, что описание преисподней в «Энеиде» соответствует существующему в действительности месту, они провели два года в поисках, исследовав более сотни впадин и кратеров в вулканической области Авернуса, прежде чем наткнулись на расщелину под древним храмом в заливе Байе. Исследователи действительно обнаружили вход в ад, описанный в «Энеиде», который, как оказалось, представлял собой хорошо продуманную оригинальную систему тоннелей (в твёрдой скальной породе), созданных человеком. Здесь (на глубине 140 футов) они обнаружили «реку Стикс», подземный поток, питаемый двумя горячими источниками вулканического происхождения» (с сокращениями, Джеймс П., Торп Н. Древние изобретения. С. 515—519).

Впрочем, неизвестно, легенды ли описывают этот объект, или наоборот, этот комплекс создан под впечатлением легенд. Но он существовал до рубежа новой эры, факт есть факт, пока Маркус Агриппа не засыпал землёй один из его тоннелей.

Если даже пресловутый Стикс — реальная река в реальном подземелье, почему бы и Калиновому мосту через речку Смородину не иметь в действительности свой прототип? Однако здесь необходимо сделать весьма существенную оговорку. Применительно к Калиновому мосту никакого единого обобщённого фольклорного образа, ведущего к конкретному объекту, вроде рассмотренного выше камня Алатырь, найти не удаётся. Сказочные, былинные и другие мосты, в том числе Калиновые, необходимо рассматривать каждый в отдельности — что вовсе не исключает их реальности.

В свадебных песнях калиновые мосты — это желаемые или имеющиеся в наличии мосты каждого конкретного населённого пункта, в котором происходит священнодействие свадьбы. Они бывают 1, 2 и 3 вида, по нашей классификации, приведённой в начале главы.

Былинные Калиновые мосты — это мосты на реальной прямоезжей дороге, проложенной во времена Древней Руси от Смоленска до Киева. Эти бывают только 1 и 3 вида.

Сказочные мосты в сюжетах, приуроченных к горам и морю — это мосты 1 и 2 вида, имевшие место в Северном Причерноморье в начале новой эры. Причём бой с противником на них происходит не всегда, достаточно часто это просто приметная часть пути героя.

И только Калиновые мосты похоронных «духовных стихов», возникших под влиянием христианства, представляют собой «переход в иной мир» — действительно из области мифологии, причём отнюдь не славянской, но использующей красочные фольклорные клише:

А с-пыд ясный с-пыд зари души правильные шли…
Ани скали сибе периходика…
А на атымный(!) реке мост калиновый…
Души грешные, рабы Божии,
Вы идити-ка к ряке огненный,
Вы идите-ка вы по левой стороне…

Или:

Станавитесь, душеньки спасныи, вси пу правый стыране…
Ты вяди-ка их, Михаил Арханья, через огненну ряку.
Как пашли ш ба душеньки спасныи как пы каменным мосту… (Смоленский музыкально-этнографический сборник. Т. 2. Похоронный обряд. Плачи и поминальные стихи. М., 2003. С. 377, 511).

Но на таких Калиновых мостах никогда никакого боя не происходит, на них происходит разделение душ на праведные и грешные, которые как стадо следуют за своим Пастырем на тот свет, такие мосты — есть невозвратный конец пути. А все остальные Калиновые мосты (сказочные, былинные и песенные) — сквозные, проходные, и хотя на них часто случаются заминки в путешествии героя, они преодолеваются и герой следует далее, имея возможность, достаточно часто реализуемую, вернуться обратно. И на этом трудном пути ему встречаются колоритные, живые персонажи, сразу определяющие этническую принадлежность нашего героя, и об этом — далее.

В русских народных сказках не раз встречается Калинов мост на реке Смородине, где происходит бой героя с чудовищем: «Бой на Калиновом мосту», «Иван Быкович», «Иван, крестьянский сын и мужичок сам с перст, усы на семь верст» и др. С легкой руки талантливого и скрупулезного исследователя сказок В. Я. Проппа повелось считать, что река Смородина представляет собой границу между мирами. Стало быть, мост через нее — переход из одного мира в другой.

Одна из версий символики и географических координат этого места уже описывалась в нашем журнале.

В частности, была приведена точка зрения, согласно которой этимология Калинова моста связана со словами «калить» (сильно нагревать) или «калеть» (коченеть, цепенеть от жара или стужи). Впервые она была высказана еще в XIX в. знатоком русских сказок А. А. Потебней, ссылавшимся на неслучайные эпитеты к калине, по значению близкие к огню: красная, жаркая и т. п. Правда, впоследствие автор отказался от собственной догадки, выдвинув другую версию, что, мол, Калинов мост был металлическим.

Академик Б. А. Рыбаков объясняет исходную сущность понятия «калинов мост» следующим образом: «Мост, по которому пойдет массивное мифическое чудище изготовлен из калины, мелкого и крайне непрочного кустарника, абсолютно непригодного для каких бы то ни было построек. Ветками калины можно только прикрыть, забросать что-либо, но не строить из них… Не думаю, что будет большой натяжкой признать в этих сказочных приметах чудища обрисовку древнего мамонта (или мамонтов), загнанного огненной цепью загонщиков в ловчую яму, в подземелье, замаскированное ветками кустарников калины».

Но если так, то почему о калиновом мосте поется в свадебных песнях, в невестинских причитаниях, девичьих напевах? И в опере П. И. Чайковского «Евгений Онегий» в качестве образа народной женской песни звучит:

Уж как по мосту — мосточку, по калиновым досочкам!
Вай-ду, вай-ду, вай-ду, вай-ду,
По калиновым досочкам…

Чтобы разобраться в этом, стоит обратиться не к этимологии, а к символике калины.

Много народных сказаний повествует о калине.

Украинцы из века в век передают историю о том, как татаро-монгольское войско взяло в проводники девушек, которые завели их то ли в непроходимую чащу, то ли в болото. Закололи саблями супостаты героинь, и на месте их гибели выросла калина с ягодами-кровинками. В общем, было у кого поучиться Ивану Сусанину.

Другое предание рассказывает, как в галицких землях покончила собой Оленочка, которую брат хотел продать туркам, те с досады порубили ее тело на куски, и тогда калиновые рощи расколыхались от великой печали.

Существует легенда, что когда-то ягоды калины были слаще малины. Но однажды юная красавица полюбила гордого кузнеца, который не замечал ее и часто бродил по лесу. От отчаяния она решила сжечь тот лес, и когда жестокосердый наведался туда, все уже сгорело. Лишь под кустом калины сидела заплаканная девушка. Глянул на нее кузнец и полюбил, и до самой смерти видел в жене красавицу, потому что одарила его калина умением отвечать на любовь и ценить ее. Но ягоды ее с тех пор и стали горчить — как слезы неразделенной любви.

Калина с самых древних времен олицетворяла красоту и девственную любовь.

Ее выращивали возле хаты — на счастье. Она была непременным атрибутом свадебных ритуалов, начиная с украшения ветками, венками и ягодами горницы и обрядовых калачей и кончая оглашением доказательств невинности новобрачной.

Обряды похорон калины означали принесение девственности в жертву при замужестве во имя продолжения рода. Брокгауз и Эфрон, исходя из исследований того же А. А. Потебни, утверждают, что «Калиновые мосты — обычное, постоянное общее место в свадебных песнях (мост — соединение, связь)». Позднее это дерево стало символом женщины и любви вообще.

С другой стороны, оно было погребальным, памятным и высаживалось на могилах воинов, павших в боях за Родину, или безвременно погибших возлюбленных.

Считалось, что калина способна видеть, слышать и думать.

Наши предки верили, что она помогает от сглаза и нечистой силы, успокаивает и облегчает душу. «Если тебе тяжело, горько от судьбы своей, обними калину-матушку, проведи несколько раз рукой по ее стволу, поведай-открой все тайны свои горькие, прижмись к ней осторожно, не поломав веточек, сразу станет легче на душе» (любопытно, что настой из ягод калины применяют в том числе и в качестве успокаивающего средства при неврозах).

Вот как относился народ к калине.

И мост неслучайно был назван в ее честь.

И в бою богатыря с чудовищем на границе миров Жизни и Смерти, и при переходе из девичества в замужество происходило умирание прежнего состояния и рождение нового. И ратный подвиг, и свадьба — инициация, посвящение. Калина при этом выступает защитницей, заступницей, помощницей. Во всяком случае, основанием для подобной версии является символическое значение глубоко почитаемого древними славянами дерева.

Краеугольная русская сказка о битве великого воина с чудищем на мосту через реку Смородину. У главного героя десятки имен, сказка записана в десятках версий, а некоторые ее фрагменты превратились в самостоятельные истории. Рассмотрим самый полный ее вариант и попробуем разобраться — кто такой Иван Быкович? Почему он часто описывается как «коровий сын»? Где, с кем и зачем он сражается? Какие реальные и метафизические реки претендуют на то, чтобы именоваться Смородиной?

Для начала напомним основные события сказки. Необходимо сразу отметить, что это одна из самых длинных в русском фольклоре сказок и в некотором смысле она вообще представляет собой целый цикл с одним героем, который вполне можно логически разделить на несколько глав. Вероятно, с течением времени так и случилось — ведь отдельные ее фрагменты стали самостоятельными, а другие частично вошли и в другие сказки.

Другие названия сказки

У одного только А. Н. Афанасьева в его 3-томнике «Русские народные сказки» 1873 года она записана (в разных губерниях) в 4 разных вариантах, как то:

• Буря-богатырь Иван коровий сын (№ 136, том 1)
• Иван Быкович (№ 137, том 1)
• Иван крестьянский сын и мужичок сам с перст, усы на семь верст (№ 138, том 1)
• Иван Сученко и Белый Полянин (№ 139, том 1).

В других источниках она иногда значится как «Бой на Калиновом мосту», «Иван и Чудо Юдо».

Также сюжет сказки значительно перекликается с сюжетом былины «Про Добрыню Никитича и Змея-Горыныча». Отдельные части сказки (про помощников) повторяются в сказке «Летучий корабль» и «Семь Симеонов».

Художник: Игорь Ожиганов

Краткое содержание сказки и главные герои

Эпизод 1 — рождение героя

В некотором царстве, в некотором государстве живут бездетные царь с царицей, которые очень хотят произвести на свет ребенка. Некто советует им верное средство: нужно поймать «щуку златокрылую» (или в других версиях «златоперого ерша», «златоперого леща», «золотую рыбку») и как только царица ее откушает, так сразу забеременеет.

Указанную рыбу вылавливают и готовят на царской кухне, но случается так, что помимо царицы блюдо пробуют еще двое персонажей. В разных версиях это могут быть «девка-чернавка и корова», «кухарка и корова», «повариха и собака», «кухарка и крестьянка» и другие. Вероятнее всего, с исконном варианте третьим персонажем была именно корова (именно таких версий больше всего), затем она была заменена на собаку и только в самых поздних вариантах преобразовалась в крестьянку. В это время сказка утрачивает свой сакральный смысл и превращается в сословно-бытовую.

Крестьянский сын снял с себя пояс и с шеи шёлковый платочек, завязал эти невода, закинул в третий раз — и поймал щуку златокрылую; несказанно обрадовался, взял и понёс к королю. Король приказал эту щуку вымыть, вычистить, изжарить и подать королеве. Повара́ щуку чистили да мыли, помои за окошко лили: пришла корова, ополощины выпила… (А. Н. Афанасьев, № 136)

Эпизод 2 — взросление трех братьев

Ровно в один и тот же день у всех трех матерей, отведавших волшебное блюдо, рождаются сыновья, причем не только у женщин, но и у коровы:

Чрез несколько времени приходит со скотного двора скотница, докладывает королю, что корова родила человека. (А. Н. Афанасьев, № 136)

В большинстве вариантов отмечается, что все трое выглядели совершенно одинаково:

Все три молодца на одно лицо удались, и признать нельзя было, кто из них дитя царское, кто — кухаркино и кто от коровы народился. (А. Н. Афанасьев, № 137)

Ольга Нагорная. Девушка с коровой.

В дальнейшем они становятся верными друзьями и товарищами, растут вместе, однако, третий брат (коровий) гораздо более неприхотливый в быту, а по силе и ловкости значительно превосходит своих побратимов. Этот факт выясняется в процессе соревнований — кто выше в небо забросит шарик (или булаву), кто кого глубже вгонит в землю ударом, кто сдвинет с места более крупный камень и проч. Так как Иван (Быкович) выигрывает в любом соревновании — братья договариваются именно его признать над собой главным (большим братом).

Эпизод 3 — сражение со Змеями на реке Смородине

Именно этот эпизод во многих версиях стал центральным и даже превратился в самостоятельный. Братья услышали что где-то не реке Смородине стоит Калиновый мост и живет там «Чудо-юдо» или «Змей» (на самом деле во всех вариантах сказки змеев всегда три и приходят они поочередно, причем у каждого следующего — больше голов). Решили они поехать туда и одолеть его. Иногда путь туда указывает Баба-Яга, или же ее избушка стоит неподалеку от искомого места.

В версии «Буря-богатырь Иван коровий сын» (А. Н. Аванасьев, № 136) название Смородина не фигурирует, однако сказано, что место это находится «в змеиных краях, где выезжают из Черного моря три змея шести-, девяти- и двенадцатиглавные». Это НЕ стоит расценивать как координаты современного Черного моря, речь все о том же — некая огненная (т. е. «черная») река или море. Черный здесь указывает на дым, сажу, копоть, кипящую смолу.

Художник: Степан Гилев

Братья договариваются по очереди дежурить у моста и караулить не явится ли Чудо-юдо. На дежурство идут в следующем порядке: в первую ночь — царский сын, во вторую — кухаркин, в третью — Иван Быкович. Царский и кухаркин сыновья свою задачу полностью проваливают — сразу же засыпают на дежурстве. Иван Быкович, впрочем, это предвидел, поэтому выходит в дозор сам. В первую ночь он сражается в шестиголовым змеем, во вторую — с девятиголовым, в последнюю (ночь своего собственного дежурства) — с двенадцатиглавым.

Перед последней ночью он сообщает братьям следующие приметы:

— Я на страшный бой иду; а вы, братцы, всю ночь не спите да присматривайтесь, как будет с полотенца кровь течь: если половина миски набежит — ладно дело, если полна миска набежит — все ничего, а если через край польёт — тотчас спускайте с цепей моего богатырского коня и сами спешите на помощь мне. (А. Н. Афанасьев, № 137)

В итоге бой действительно происходит страшный, плохо пришлось Ивану Быковичу — из полотенца и миски кровь через край хлещет, но братья все спят и просыпаются лишь в самом конце (а в других версия и вовсе — поутру когда бой уже кончен). Только сорвавшийся с цепей богатырский конь успевает на подмогу своему хозяину Ивану.

Н. К. Рерих. Победа

Эпизод 4 — козни невесток и старой ведьмы

Во многих версиях сказки она заканчивается победой над Чудо-юдом, однако, иногда у нее есть и продолжение, которое можно даже назвать самостоятельной историей.

Сначала Ивану Быковичу предстоит преодолеть козни матери чудовищ (иногда это Баба-Яга, иногда просто некая безымянная старая ведьма) и трех ее невесток. Об их планах Иван узнает благодаря тому, что сразу после боя он оборачивается воробушком и подслушивает у окна у чем они говорят между собой:

— Воробышек-воробей! Ты прилетел зернышков покушать, моего горя послушать. Насмеялся надо мной Иван Быкович, всех зятьёв моих извёл.

— Не горюй, матушка! Мы ему за всё отплатим, — говорят чудо-юдовы жены.

Жены чудовищ собираются погубить трех братьев колдовством: одна напустит голод, а сама станет яблонькой с погибельными яблоками, другая напустит жажду, а сама станет отравленным колодцем, третья напустит сон, а сама станет заколдованной кроватью.

Иван уничтожает колдуний и тем самым спасает своих братьев, хотя они и хотели наесться, напиться и отдохнуть. В большинстве версий (за некоторыми исключениями) больше мы о братьях Ивана в сказке не услышим — их роль закончена. Но путь главного героя продолжается. Ему является старая ведьма — мать убитых чудищ и каким-то образом утаскивает его с собой в некий другой мир/иное место, где спит ее муж (или же Иван сам перепрыгивает на коне некоторую иномирную реку и попадает один в какое-то измерение, управляемое враждебным стариком). Последний — полный аналог гоголевского Вия:

Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:

— Возьмите-ка вилы железные, подымите мои брови и ресницы чёрные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей? (А. Н. Афанасьев, № 137)

Эпизод 5 — завоевание царевны с помощью волшебных старичков-помощников

Далее сюжеты сказки сильно разняться в деталях, но все же соблюдают некую общую канву. Некто дает Ивану Быковичу задание добыть красавицу-царевну, которая изначально настроена враждебно и пытается ускользнуть от Ивана, также есть некий могущественный старик (противник Ивана, которого предстоит победить хитростью), есть целый ряд откуда ни возьмись взявшихся старичков-помощников, каждый из которых умеет делать только что-то одно, действие происходит за морем и решить задачу получается только с помощью корабля/лодки:

• В сказке А. Н. Афанасьева № 136 дело происходит в индейской стране, а царевну сватают за одного из трех братьев (царского сына). Она не хочет выходить за муж и когда войска ее отца проигрывают на поле боя, оборачивается голубкой и улетает за море к некому дедушке, которого просит о помощи (посредством хитрости). Ивану удается самому обхитрить этого дедушку, он срубает ему голову и выдает царевну замуж за своего побратима, при этом в первую брачную ночь он замещает того в опочивальне и укрощает царевну, которая пытается его убить.

• в сказке № 137 добыть царевну «золотые кудри» поручает Ивану старик (условный Вий, хотя в сказке у него нет имени), который сам хочет на ней жениться и за это обещает Ивана отпустить. Отправляя Ивана на задание, старик дает ему напутствие ударить в некий дуб, после чего должен появиться корабль, который отвезет его в нужное место.

Виктор Корольков. Кругом глаза.

Вместе с кораблем появляется целая флотилия из лодочек, на каждой из которых старичок, который вызывается стать Ивану добрым товарищем в дороге и предлагает в качестве услуги свои навыки. Один умеет хлеб есть, другой вино-пиво пить, еще один — в бане париться, еще один — звездочет, еще один — умеет ершом плавать. В свой черед навык каждого из этих старичков оказывается очень кстати и они делают за Ивана все, что задается ему в качестве невыполнимой задачи. Последний догоняет в море царевну золотые кудри, которая оборотилась щукой и хотела ускользнуть от Ивана. После этого она становится на сторону Ивана и уже сама помогает ему в помощью заклинания победить старика (условного Вия), после чего выходит замуж за героя.

• в сказке № 138 Иван пытается вернуть украденного у него волшебного коня, которого забрал «старичок сам с перст усы на семь верст», тот же ставит ему задачу вместо коня украсть у некого царя красавицу-дочь. Помогают Ивану вновь откуда ни возьми взявшиеся старички — теперь их трое — Обжора, Студенец и Колдун. Колдун рисует на песке лодку, которая переносит их в искомое королевство, Обжора ест за Ивана, а Студенец вместо него парится в бане — ночью они крадут царевну и отвозят старичку «сам с перст», однако от последнего она сбегает оборотившись булавкой, которая воткнулась в ворот Ивана. В конце они женятся.

Иллюстрации к сказке «Ворон Воронович» или «Три царства»

• Наконец в сказке «Иван Сученко и Белый Полянин (№ 139, том 1) представлен наиболее отличный от других вариант — вероятно, это комбинация сказок о битве со Змеями и о Серебряном, Золотом и Медном царствах. Здесь Иван Сученко (здесь — сын собаки) после странствий со своими братьями спускается на канате в подземный мир, где поочередно сражается с тремя многоголовыми чудовищами и вызволяет трех их пленниц-жен, каждую их которых он определил невестой кому-то из своих братьев (Царенко и Поваренко), либо себе. Обделенным остается Белый Полянин (4-й товарищ), который перерубает канат в подземный мир, оставив там Ивана. Далее идет бой с безымянным подземным стариком/дедом, который после победы Ивана выносит его из иномирья на белый свет. Иван расправляется с Белым Полянином и возвращает свою невесту.

Иван Быкович — «спрятанный» смысл сказки.

Итак, совершенно, очевидно, что в сказке есть некий важный сакральный смысл, так как она далеко не бытовая и наполнена огромным количеством «нелогичных» и «странных» деталей. Само их наличие указывает на то, что трактовать ее нужно именно метафорически. При этом смысл этот настолько важный, что в определенном смысле стал краеугольным понятием русской культуры — до сих пор воин побеждающий змея/чудовище является одним из самых распространенных и узнаваемых символов Руси.

Но что именно все это означает? Вероятно, отталкиваться нужно от «устойчивых» деталей, которые повторяются во всех или в большинстве версий сказки.

Кто такой главный герой сказки? Почему он именно коровий сын?

Если обратиться к общему индоевропейскому (ведическому) наследию, то все сразу встает на свои места — практически у всех народов небесная корова почиталась как небесная Мать-прародительница:

• корова Аудумла в германо-скандинавской мифологии, вскормившая своим молоком великана Имира, из тела которого и возник мир.

Николай Абильдгаард, 1790 г.

• В Египте в образе коровы предстает богини любви, радости и жизни Хатхор (позднее она приобрела человеческий облик, но по-прежнему изображалась с рогами). Рогатой — то есть с головным убором коровы — является и богиня Исида: верная супруга бога возрождения Осириса и мать бога-сокола Гора.

• В шумеро-аккадском пантеоне верховная пара богов Энлиль и Нинльль также представлены в образе быка и коровы.
• В Индии по сей день корова олицетворяет собой изобилие, плодородие, чистоту и святость, с ней связано само понятие жизни и божественной сущности, а мясо коровы запрещено употреблять в пищу, так как убийство коровы в моральном плане приравнено к убийству собственной матери. Существует миф о рождении бога Шивы из коровьего ушка. Кроме того Шива ездит верхом на волшебном быке Нандине.

Шива на быке Нандине

• Мифы славян также тесто перекликаются с вышеозвученными. Например, существуют предания о том, что небесная корова Земун (как некий высший аналог матери сырой-земли) вскормила все сущее в Яви, а Млечный Путь — это ее молоко. Кроме того, бытовало предание, о том, что бог-мудрец Велес (покровитель всего тайного и непроявленного, ночи, зимы, мороза, животных, волхвов, пастухов, искусства, ремесел) рожден матерью-коровой. Даже в самом его имени Велес/Волос слышится слово «ВОЛ», то есть бык. Кроме того нередко его «настоящее имя» скрывается за фразой «рогатый бог».

Неизвестный автор. Корова Земун

Таким образом, сказка очевидно подчеркивает божественное происхождение главного героя Ивана — если все люди (и названые братья Ивана в том числе) в некотором смысле являются детьми Небесной коровы, то Иван как и древние боги рожден ей напрямую, то есть скорее всего и сам является богом. Возможно, он и есть Велес — коровий сын, что подтверждает сам сюжет сказки: никто из живущих не может его победить и только он один может (и должен) одолеть Великого 12-голового Змея, стоящего на реке, которая отделяет мир живым от мира мертвых.

Владислав Дзалба. Велес

Однако, не все так просто. В некоторых сюжетах Велес уже и сам ассоциируется со Змеем, которого побеждает бог-воин Перун. Весь годовой цикл с точками солнечного стояния и равноденствия и приуроченные к ним древние праздники отражают земное проявление этой вечной битвы Перуна и Велеса — или же энергий проявленного и непроявленного. Во многих обрядах, связанных с Перуном, также фигурирует бык — в частности на Ильин день (бывший славянский праздник Перуна) собиралась мужская братчина (пир), на которой съедали специально откормленного всей общиной быка.

Но могло ли так получиться, что Велес является одновременно и воином и тем, с кем он, собственно, сражается? Возможно, на каком-то этапе имя одного древнего бога стало замещаться другим (Велес — это культура крестьян, леса, земледелия, а Перун — это культура витязей, дружины, воинского сословия) и стали меняться сами акценты. Кроме того, иногда в мифологии происходит такая трансформация, что некто, одолевший врага, как бы занимает его место сам — например, это произошло с египетским Осирисом — после того, как его противник Сет (бог смерти и хаоса) был повержен, именно Осирис стал царем подземного мира и судьей людских душ.

Кто такие два названных брата героя?

В целом троекратность в сказках встречается регулярно и повсеместно. Иногда это объясняется тем, что передавались они в основном устно и троекратное повторение сюжетов позволяло слушателям лучше запоминать услышанное, а рассказчику делать историю более интересной, как бы нагнетая ожидание — вот-вот, сейчас еще раз, и еще раз — и уж потом на 3-й раз что-то случится.

Но, скорее всего, такое объяснение слишком поверхностно. Возможно в самой цифре три есть некий важный смысл — триединство чего-либо необходимое для завершение некого действия или создания чего-то целостного.

В этом контексте Ивана и его названных братьев, вероятно, следует расценивать как нечто единое: ведь они всегда были неразлучны, выглядели совершенно одинаково и в целом мало различались между собой (кроме могущества и привычек). Стоит предположить, что речь идет о таких понятиях как Тело, Разум и Душа (или Дух?). Показательно, что братья (Тело и Разум?) часто спят в самые неподходящие моменты и не справляются со своими задачами, в отличие от Ивана (Душа/Дух), кроме того их легко отвлечь и сбить с пути голодом, жаждой, усталостью и прочими раздражителями. Об этом говорится и в начале сказки — царский сын после боя всегда любил переменить рубаху, кухаркин сын — всегда требовал поесть, и лишь Иван сразу ложился отдыхать. После боя со Змеем братья чуть было не попались на уловки змеевых жен — опять же из-за своей любви к земным удовольствиям. При этом Иван никогда на них не сердится, за все прощает и продолжает приходить на помощь. Действительно, можно ли всерьез сердиться на самого себя?

Получается, что в сказке Иван (коровий сын) олицетворяет собой безграничность, силу и стойкость человеческого Духа, который напрямую берет начало от небесных прародителей.

Что такое огненная река на которой происходит битва?

Из самого содержания сказки следует, что речь идет о какой-то непреодолимой преграде, разделяющей разные миры. В частности на это указывает и то, что поблизости находится избушка Бабы-Яги (иногда прямо у моста через реку), а она всегда является своеобразным стражем, который существует между миром живым и миром мертвых. О междумирной природе Бабы-Яги свидетельствует его «половинчатость», «несимметричность»: одна нога — живая, вторая — «костяная», т. е. это нога мертвеца, скелета. Аналогичные признаки — одноглазость, одноногость, кривизна и проч. — во всех индоевропейских культурах указывают на подобных существ.

Приезжают к реке Смородине, видят —

по всему берегу кости лежат человечьи,

все кругом огнем сожжено,

вся земля Русская кровью полита.

У Калинова моста стоит

избушка на курьих ножках…

В.Васнецов. Бага-Яга

Возвращаясь к реке, нужно отметить, что во всех версиях сказки подчеркивается то, что она огненная, либо черная, что в данном контексте означает одно и то же (черный = покрытый копотью и сажей, со следами огня). В той версии, где реки нет вовсе, а змей выползает из моря — уже море именуется «черным». Интересно, что и в былине «Про Добрыню Никитича и Змея- Горыныча», которая очень сильно перекликается с разбираемой сказкой, хоть речь и идет вроде как о совершенно другой реке (Пучай), но ее описание полностью совпадает с «огненной рекой Смородиной»:

Тая́ река́ свире́пая,

Свире́пая река́, сама́ серди́тая.

И́з-за пе́рвоя же стру́йки —

как ого́нь сечёт.

И́з-за дру́гой же стру́йки —

И́скра сы́плется.

И́з-за тре́тьей же стру́йки —

Дым столбо́м вали́т,

Дым столбо́м вали́т,

Да сам — со пла́менью.

Кстати, отзвук смерти и иномирья есть в самом названии Смородина. В исконно русских словах корень МОР-МАР-МЕР — МР всегда указывает на смерть: сМЕРть, обМОРок, суМЕРки, МОРок, МАРа (богиня смерти), МОР, МОРоз, кошМАР, МАРево, МРак и так далее. Аналогичные параллель легко найти и в других индоевропейских языках: сравните франз. mort (смерть), английское murder (убийство). Читать подробный разбор обережного индоевропейского имени Марья.

Еще один аспект названия Смородина связан с такими смыслами как смрадная, зловонная, пахнущая гарью. Так, в словаре В.Даля слово «смород» описывается как «сильная духота, вонючий, удушливый запах, гарь, угар, чад, смердячий дух, особенно пригорелый».

Наконец, третье объяснение названия реки выводится от слова «самородный», то есть древний, существовавший всегда с самого начала мира. Интересно, что некоторых версиях сказки название реки так и записано как Самородная. Используется это слово и для описания рек в некоторых других сказках и былинах.

Еще одно указание на границу миров — это Калинов мост. Калинов — значит, сделанный из дерева калины (хотя, возможно, и каленый, то есть раскаленный от жара огненной реки?). А образ калины в народе тесно связан с переходом в иной мир: нередко ее сажали на погребениях предков. Впрочем, одновременно она является и деревом жизни и любви — сажали ее и у окон домов, также особую роль играла калина и в свадебных ритуалах (кстати, переход от девичества к замужеству в обрядовой практике отчасти приравнивался к умиранию, а в песнях невесту часто требуется перевести на другой берег «огненной реки»). Соответственно, про это дерево можно сказать, что оно действительно как никакое другое связывает разные миры. Читать подробнее про образы деревьев на Руси, включая калину.

Всеволод Иванов. Алтарь леса

Примечательно, что образ огненной реки и калинового моста нередко используется и в заговорах, выполняя там роль границы:

«Как через реку огненную перекинут мост калёный, так пойду я по тому мосту, поведу за руку хворь-болезнь, отправлю хворь-болезнь на берег тёмный, распрощаюсь с нею словами сильными…».

Получается, что в сказке дух человека сражается/должен сразиться с чудовищами иномирья (собственные мысли и страхи?) на границе миров (сознания?).

Однако, хотя такая метафорическая трактовка кажется наиболее обоснованной, но есть и на географической карте мира точка, где удивительным образом (бывают ли такие совпадения?) сходятся все понятия данной сказки — огненная/черная река, сражение с драконом, понятие сна, смерти, встречи и разделения. Это наша дальневосточная река Амур, которая протекает на границе России и Китая.

В самом ее названии также отчетливо слышен корень МР. Целый ряд близких смыслов есть и в языках народов тунгусо-манчжурской группы: эвенк. amu — «сон, дрема» и монг. amur — «покой», «спокойствие». На санскрите samara — «встреча», «столкновение», «сражение», а также «резать», «разделять» и «расчленять». Более того — на китайском название реки Амур звучит как Хейлунзцян, что в переводе означает «черный дракон» (вспомним о том, что река Смородина всегда черная), «черной водой» называют ее и многие другие тунгусо-манчжурские народы. У китайцев есть еще и интересное предание — согласно местной легенде в этих местах когда-то жил злой белый (!) дракон, мешавший людям ловить рыбу и топивший их лодки. Его победил добрый черный дракон, который после этого превратился в реку. Именно поэтому ее называют «Хейлунцзян», что и означает «черный дракон».

Как тут не вспомнить о Великой китайской стене, расположенной в общем-то неподалеку и тех версиях ее строительства, которые говорят о том, что бойницы развернуты вовсе не на север, а на юг… В ту же копилку информации стоит отнести и размышления о том, что представляет собой отмененное Петром Первым летоисчисление от сотворения мира. По факту никто до сих пор не знает от какого события велся данный отсчет, согласно которому на Руси должен был наступить НЕ 1700-й год от Рождества Христова, а 7208 лето от сотворения мира. Ряд альтернативных исследователей считает (хотя надежных письменных доказательств нет), что этот календарь пошел от даты заключения мирного договора (=«сотворение мира»), подразумевающей победное окончание некой древней масштабной войны между (прото) русами и аримами (+- территория современного Китая и населяющих его народов). Читать подробнее про все известные календари от Древней Руси до наших дней.

Борис Ольшанский. Иван — вдовий сын.

Впрочем, ищут реку Смородину и в европейской части России. Как правило, выбор той или иной реки обусловлен созвучным названием. Выделяется в этом перечне кандидатов на роль сказочной реки — Москва-река. Есть немало письменных свидетельств того, что в древности она называлась Смородиной (а сегодня Смородинкой или Самородинкой называется ручеек в Тропаревском парке):

• В «Пантеоне российских государей» указано, что князь Олег основал Москву (да-да, раньше это деяние приписывалось именно ему, а вовсе не Юрию Долгорукому) в 880 году на реке Смородине.

Монета в память основания Олегом города Москвы

• В одной из песней Кирши Данилова (первый собиратель русских былин XVIII в., чьи тексты дошли до нас) есть целый сюжет посвященный тому, как молодой солдат утонул «в Москве-реке, Смородине». Примечательно, что там также говорится о калиновом мосте, а решение о судьбе солдата принимает сама река, то есть в некотором смысле она имеет власть рассудить жить ему или нет.

А и ты, мать быстра река,

Ты быстра река Смородина!

Ты скажи мне, быстра река,

Ты про броды кониные,

Про мосточки калиновы,

Перевозы частые!

Так может быть сказка несет вовсе не метафорический смысл, а фиксирует реальные и даже эпохальные события далекого прошлого?

Кто такой змей / чудо-юдо?

В сказке интересны некоторые детали, связанные с описанием самого чуда-юда (заметим, что чудовища всегда три, являющиеся поочередно — абсолютно все описания у них совпадают, кроем числа голов, которое увеличивается у каждого следующего чудовища и наличия «огненного пальца», который есть только у последнего Змея): появляющегося с противоположной стороны реки (что бы это ни значило):

• Во-первых, змей всегда либо появляется с противоположной стороны реки (что бы это ни значило), или же выходит из воды, если в сказке нет реки, а есть море. При его появлении воды реки волнуются, качаются дубы и кричат орлы.

• Во-вторых, чудище как бы ждет Ивана Быковича, знает, что он вскоре должен родиться и только его признает равным себе противником. Из сказки следует, что их битва была предопределена кем-то изначально — как заведенный порядок вещей.

• В-третьих, чудо-юдо едет верхом (!) на коне, что очевидно подразумевает антропоморфный облик. Ворон, волк (иногда назван словом «хорт») и 12-крылый конь, принадлежащие чудищу, предупреждают его о грядущей неудаче в бою своим поведением, но чудо-юдо ругает и высмеивает их за это:

— Что ты, собачье мясо, спотыкаешься, ты, воронье перо, трепещешься, а ты, песья шерсть, щетинишься? Аль вы думаете, что Иван Быкович здесь? Так он ещё не родился, а коли родился — так на войну не сгодился; я только дуну — его и праху не останется! (А. Н. Афанасьев, № 137)

• В-четвертых, во многих вариантах сказки в речи чудовища к своим животным-помощникам есть очень необычная деталь, а именно, высмеивая возможность того, что на бой его вызвал сам Иван Быкович, он говорит: «да и того ворон в пузыре костей не заносил!». Эти слова повторяются неоднократно в разных версиях, что говорит о значимости данной детали, но современному человеку совершенно непонятно о каком пузыре речь и почему ворон должен был в нем нести кости Ивана.

• В-пятых, у чудо-юда (в некоторых версиях) есть волшебный «огненный палец», которым он может вновь создавать отрубленные головы. Именно поэтому бой с ним так труден и только отрубив палец Иван одерживает победу:

В другой раз размахнулся Иван Быкович сильней прежнего и срубил чуду-юду шесть голов; чудо-юдо подхватил их, черкнул огненным пальцем — и опять все головы на местах, а Ивана Быковича забил он по пояс в сыру землю. (А. Н. Афанасьев, № 137)

Что же мы имеем в итоге? И кто такой этот Змей из сказки? Однозначного ответа не существует. Все версии по-своему подходят, но при этом ни одна из них не кажется на 100% убедительной:

• Если рассматривать реку как преграду разделяющую мир Яви и Нави, то чудовище появляющееся с другой стороны вполне может быть олицетворением собственных деструктивных мыслей или страхов героя (=человеческого духа), которые ему необходимо преодолеть.

• Также оно может представлять собой какие-либо энергии, противоположные энергиям жизни, развития, любви — то есть речь о хаосе, стагнации, увядании, смерти. Возможно, соль истории в том, что если не бороться с хаосом, то гармония мира будет разрушена.

Максим Сухарев. День и Ночь (Белобог и Чернобог)

• Если сконцентрироваться на том, что Иван Быкович — это в некотором смысле божество, рожденное непосредственно Матерью мира коровой, то сказку можно рассматривать как миф о битве Светлого бога с Темным, что в целом не противоречит предыдущей трактовке и находит отражение в народных праздниках, приходящихся на солнцестояние и равноденствие.

• В то же время, Змей может олицетворять и любого врага в принципе, в том числе и некого реального неприятеля, с которым приходилось сражаться нашим предкам. Тогда его головы — это либо сыновья, либо армии, которые настолько бесчисленны, что словно бы вырастают вновь и вновь, даже когда их отрубают.

• Выходящий из воды/моря Змея также отсылает нас к легендам о Ящере, который всегда в представлениях славян (и не только) был связан именно с водной стихией. В летописях существует немало свидетельств о реальных ящерах в реках, которых одновременно и боялись, и почитали. Читать подробную статью про культ ящера на Руси и летописные свидетельства, связанные с водными ящерами.

Крестьяне села Безродное отбиваются от крокодилов, напавших на скот. Из книги 1768 г.

• Трудно не заметить сходства данного чудовища с Кощеем Бессмертным из других сказок: он едет на битву верхом на коне (значит выглядит как человек), а его спутники — это хорт (волк) и ворон. Кощея же, в свою очередь, также представляют то своеобразным Чернобогом, владыкой Смерти, то реальным персонажем из древней истории.

• Наконец, некоторые исследователи видят в описании боя битву… древних охотников с мамонтами. Действительно, во многих вариантах истории фигурирует описание «хоботистого» чудища «о 12 головах и 12 хоботах», что никак не вяжется с образом змея-дракона. При его приближении «гром гремит, земля дрожит». Более того, само слово «змей» также нигде за редкими исключениями не фигурирует — обычно речь идет именно про «Чудо Юдо» — а им может быть кто угодно. Примечательно и то, каким образом Чудо Юдо сражается — оно «вбивает» или «вколачивает» своего противника в землю («жогнул своим хоботом»). Исходя из всего перечисленного возникает картина, как загонщики с факелами загоняют гиганта-мамонта в ловчую яму, откуда он пытается вырваться, ради чего порой даже решается пересечь «реку огня». К месту здесь и «калиновый мост» — гибкими ветками дерева-кустарника могли как раз прикрывать охотничью яму.

М. В. Васнецов. Охота на мамонта

Кто такой иномирный слепой старик, которого Иван даже не пытается победить в бою?

Впрочем, куда более сложный и непонятный образ — это образ «старика». Он появляется тогда, когда Иван побеждает не только трех чудовищ, но также их мать и трех их жен. Именно тогда герой оказывается в некотором новом месте или измерении, где на железной кровати лежит старик, очи которого могут поднять только 12 могучих богатырей одновременно.

Старик одновременно восхищается Иваном, нисколько не жалея собственных детей (побежденных Змеев) и угрожает ему, как бы шутя с высоты своего могущества, ли смертью, то ли вечным пленением. Иван же, очевидно, не имеет ни малейшего шанса победить его в прямом бою и даже не пытается это сделать — вместо этого он соглашается с условиями, поставленными стариком (освобождение — за царевну золотые кудри).

— Ай да молодец Ванюша! Дак это ты взял смелость с моими детьми управиться! Что ж мне с тобою делать?

— Твоя воля, что хочешь, то и делай, я на всё готов.

— Ну да что много толковать, ведь детей не поднять; сослужи-ка мне лучше службу: съезди в невиданное царство, в небывалое государство и достань мне царицу — золотые кудри, я хочу на ней жениться.

Виктор Корольков. Вий

Налицо совершенно разный «статус» и возможности антагонистов. Если со Змеями на мосту Иван справился, то «старик» — это как бы сущность более высокого порядка. Одержать победу над ним получается только с помощью хитрости и/или заклинания. Наиболее интересен вариант сказки в котором Иван, вернувшись к старику с царевной предлагает тому соревнование: пройти через яму по жердочке. И тот не справляется с этой задачей — жердочка ломается под его весом, а «старик» падает в яму (=канул куда-то в безвременье навсегда). Получается, что он гибнет как бы под тяжестью собственного (чего?) веса, значимости, могущества. Он так тяжел, что видимое преимущество, в определенных условиях, играет против него.

Одна из версий, объясняющая образ «старика», гласит, что речь идет про Эго человека, его непомерную гордыню, которая губит сама себя своей тяжестью. Сочетается с этим и тот факт, что «старик» как бы ничего вокруг себя не видит — в центре его внимания лишь он сам. И даже гибель всей его семьи — трех сыновей, трех невесток и жены никак его не затрагивает. 

Еще один вариант — старик трактуется как хтоническое божество подземного («лежит в пещере») и подводного («владеем флотилией кораблей») мира, а также их богатствами («спит на железной кровати»). Его конечная цель — власть над миром, но идет он к ней не сам, а через посредников, коими сначала выступают его сыновья змеи, а затем — согласно его замыслу — Иван Быкович. Вероятно, его можно отождествить с Чернобогом или тем же Кощеем Бессмертным.

Кто такие старички-помощники, умеющие есть, париться и плавать?

Подобные волшебные помощники с узкой специализацией есть во многих других сказках, в частности в «Летучем корабле» и «Семи Симеонах». Скорее всего их изначальное количество равнялось именно семи, и лишь в более поздних усеченных версиях их число уменьшается до 5 или 3-х.

Есть предположение, что здесь идет речь об уровнях духовности человека. Человеческий дух, чтобы воспарить над бытием и одержать свою личную победу в жизни («исполнить свое предназначение») должен как бы сам себя построить — начиная с нижних уровней и заканчивая самым верхним седьмым.

Поэтому первый старичок умеет только есть (это уровень простого физического существования), второй — «вино-пиво пить» уже умеет накапливать богатства и веселиться. Третий «в бане париться» — владеет техниками очищения и оздоровления, четвертый — «звездочет» достиг определенного уровня мудрости, пятый (или седьмой), «умеющий плавать ершом» — это тот кто достиг глубин вселенской мудрости, которую и олицетворяет океан, водная стихия. Очень часто в мифах вселенский океан существует в самом начале или правильнее сказать «до начала времен», а земную твердь достает из его глубин уточка, или иное существо, способное нырнуть так глубоко, чтобы добраться до дна.

Кого / что олицетворяет царевна «золотые кудри»?

В некоторых трактовках царевна — это как бы 7-й помощник, или же самый высший уровень развития Духа, связанный с абсолютной Мудростью и Любовью. Она не сразу настроена благосклонна к герою, но после того как он совершает некое важное действие (достигает нужного уровня), становится его преданной помощницей.

В одном из вариантов сказки (№ 137 по А. Н. Афанасьеву) царевна сначала превращается в звезду, а потом — в щуку, что может свидетельствовать о том, что она владеет силами небесного и подводного мира. А Иван настигает ее сначала с помощью старичка-звездочета (5-й уровень), а потом — с помощью того, кто умеет «ершом плавать» (6-й уровень) — то есть также овладевает обоими указанными стихиями. При этом стоит вспомнить, что «старик» в отличие от них управляет только подводным (и подземным) пространством, но над небом власти не имеет. Вероятно, в этом и кроется секрет последующего его низвержения.

Андрей Клименко. Волхова

Царевну также можно трактовать и как некий желанный приз, достижение, который достанется тому, кто сможет выстроить себя вплоть до 7-го максимального уровня осознанности и развития. Именно поэтому она не дается «слепому старику», который олицетворяет собой Эго. Эгоистичный человек гибнет под гнетом (тяжестью) своего самомнения и никогда не сможет получить сокровища, открывающиеся чистой душе и стойкому духу на высших уровнях сознания.

____________________

Понравилась статья? Подпишитесь на наш Telegram канал t.me/snegir_media и мы будем ненавязчиво уведомлять вас о новых статьях, чтобы вы не пропустили ничего интересного. Будем на связи!

Читайте еще про другие сказки:

Крошечка Хаврошечка — самая необычная русская сказка

Оригинал сказки про «Репку» — загадка над которой бьются не одно столетие

Русские названия созвездий и астрономическая сказка «Колобок»

Разбор неожиданных фактов из русских былин

Курочка Ряба — все возможные трактовки

Калинов мост (мифология)

Содержание

Происхождение

Местоположение

Калинов мост перекинут над рекой Смородиной, разделяющей Явь и Навь. Мост, являющийся границей, последним рубежом, перед царством Мораны, охраняется Трёхглавым Змеем. Именно по этому мосту души переходят в царство мёртвых. И именно здесь герои (витязи, богатыри) сдерживают угрожающие добру силы зла (в лице различных змеев).

Сюжет

Мифология

Существует множество былин и легенд, по сюжету которых на Калиновом мосту происходит единоборство героя (витязя, богатыря) со змеем, что является олицетворением битвы добра и зла. К ним можно отнести:

Свадебные обряды

Образ Калинового моста использовался в свадебных обрядах песнях, где являлся символом перехода из одной ипостаси в другую: переход из девичества в замужество. Часто использовались в песнях на девешнике и во время причитаний невесты.

Да от этой баенки до горенки
Да есть и мостики калиновы
Перекладины малиновы,
Да есть и столбики точеные,
Да есть головки золоченые
Да на этих-то головочках
Да там сидят да птицы-пташицы.
Они поют да жалобнешенько,
Ой, жалки песенки да с горючими слезами. [5]

Похоронные обряды

Во время похорон, процессия, под причитания плакольщиц, должна была перейти символический Калинов мост, тем самым облегчить доставку души покойного в другой мир, и усложнить возможность ее возвращения. Например, в сказке Алексей Ремизова «Кострома» (часть «Весна-Красна» в сборнике «Посолонь»), воспроизводится процесс похорон, с переходом Калинова моста. Иногда, переход по Калиновому мосту означал лишь расстование с молодостью.

Источник

Калинов мост

Содержание

Происхождение названия

Калинов мост — не из растения калина; названия обоих — однокоренные и происходят от древнерусского слова «кали́ть», которое означает разогрев твёрдого материала (напр. металла [2] ) докрасна́ и/или добела́. Река Смородина также называется Огненной; потому мост через неё и представлялся докрасна раскалённым. Таким образом это — эпитет, лирико-эпическая фигура речи. В современном русском языке существуют также слова «накали́ть», «раскалё́нный», «ока́лина», происходящие от того же корня. В русских былинах также был (омонимический) персонаж Калин-царь

Местоположение

Калинов мост перекинут над рекой Смородиной, разделяющей мир живых и мир мёртвых. Мост, являющийся границей, последним рубежом, перед царством Мораны, охраняется Трёхглавым Змеем. Именно по этому мосту души переходят в царство мёртвых. И именно здесь герои (витязи, богатыри) сдерживают угрожающие добру силы зла (в лице различных змеев).

Сюжет

Мифология

Существует множество былин и легенд, по сюжету которых на Калиновом мосту происходит единоборство героя (витязя, богатыря) со змеем, что является олицетворением битвы добра и зла. К ним можно отнести:

Свадебные обряды

Образ Калинова моста использовался в свадебных обрядных песнях, где являлся символом перехода из одной ипостаси в другую: переход из девичества в замужество. Часто использовались в песнях на девичнике и во время причитаний невесты.

Да от этой баенки до горенки
Да есть и мостики калиновы
Перекладины малиновы,
Да есть и столбики точеные,
Да есть головки золоченые
Да на этих-то головочках
Да там сидят да птицы-пташицы.
Они поют да жалобнешенько,
Ой, жалки песенки да с горючими слезами.

— Н. П. Колпакова, «Лирика русской свадьбы» [4]

Похоронные обряды

Во время похорон, процессия, под причитания плакальщиц, должна была перейти символический Калинов мост, тем самым облегчить доставку души покойного в другой мир, и усложнить возможность ее возвращения. Например, в сказке Алексея Ремизова «Кострома» (часть «Весна-Красна» в сборнике «Посолонь»), воспроизводится процесс похорон, с переходом Калинова моста. Иногда, переход по Калинову мосту означал лишь расставание с молодостью.

Примечания

Ссылки

Волос • Дабог • Даж(д)ьбог • Девана • Жива • Лада 1 • Леля 1 • Марена • Мать — Сыра Земля • Мокошь (Макошь) • Переплут • Перун • Поревит • Поренут • Прове • Радегаст 1 • Род 2 • Рожаницы 2 • Ругевит • Сварог 1 • Сварожич • Святовит • Семаргл (Симаргл) • Стрибог • Триглав • Троян • Хорс • Чернобог • Ярило 2 • Яровит Мифические существа Алконост • Анчутка • Асилки • Баба Марта • Баба-Яга • Бабай • Банник • Берегиня • Бес • Болотник • Бука • Ведьмак • Верлиока • Вечорка • Вий • Вила • Водяной • Волколак • Гамаюн • Герман • Денница • Доля • Дворовой • Домовой • Заложные покойники • Заря • Злыдни • Змей Горыныч • Иван-да-марья • Кикимора • Коляда • Коргоруши • Кострома • Кострубонька • Кощей • Купала • Лель 1 • Леший • Лихо • Лихорадка • Мавка • Мороз • Овинник • Огненный змей • Полевой • Полудницы • Пятница • Рарог • Русалка • Сирин • Соловей-разбойник • Упырь • Чёрт • Чугайстер • Чудо-юдо • Чур • Шишига • Юда • Ящер Мифические земли Алатырь • Беловодье • Буян • Ирий • Калинов мост • Китеж • Лукоморье • Лысая гора • Смородина Река • Тридевятое царство Примечания: 1 историчность божества спорна; 2 божественный статус спорен.

Полезное

Смотреть что такое «Калинов мост» в других словарях:

КАЛИНОВ МОСТ — одна из самых значимых фолк групп отечественного рока. Свое начало группа Калинов Мост черпает с 1984 года, когда в Новосибирске, под дверью у приемной комиссии, познакомились Дмитрий Ревякин и Дмитрий Селиванов (они хотели попасть в местную… … Русский рок. Малая энциклопедия

КАЛИНОВ МОСТ — «КАЛИНОВ МОСТ», российская рок (см. РОК МУЗЫКА) группа (Новосибирск, Москва), соединившая в своих песнях энергетику драйв (см. ДРАЙВ) рока 1970 х гг. и мелодический язык отечественного фольклора. Образована в ноябре 1986. В первый состав группы… … Энциклопедический словарь

Калинов Мост — Это статья о группе. Про мифический мост см. Калинов мост Калинов Мост Калинов Мост Годы с 1986 по наст. время … Википедия

Калинов Мост (группа) — У этого термина существуют и другие значения, см. Калинов мост (значения). Калинов мост … Википедия

Калинов мост (рок-группа) — Это статья о группе. Про мифический мост см. Калинов мост Калинов Мост Калинов Мост Годы с 1986 по наст. время … Википедия

Калинов Мост (рок-группа) — Это статья о группе. Про мифический мост см. Калинов мост Калинов Мост Калинов Мост Годы с 1986 по наст. время … Википедия

Калинов Мост (Пирятинский район) — У этого термина существуют и другие значения, см. Калинов мост (значения). Село Калинов Мост укр. Калинів Міст Страна … Википедия

Калинов мост (мифология) — Эта статья о мифологическом Калиновом мосте; о группе см. Калинов Мост (группа) Калинов мост в русских былинах соединяет берега речки Смородина, на одном берегу которой находится Навь, на противоположном Явь. Иными словами мост между миром живых… … Википедия

Калинов мост (значения) — Калинов мост: Калинов мост мост через реку Смородину в русских сказках и былинах, соединяющий мир живых и мир мёртвых Калинов Мост село в Пирятинском районе Полтавской области Украины. «Калинов Мост» советская российская рок группа … Википедия

Ревякин, Дмитрий Александрович — Дмитрий Ревякин … Википедия

Источник

Калинов мост – где находится граница между мирами?

В славянских мифах, былинах нередко можно встретить слова о Калиновом мосте. Что же это такое? Как и любой мост, он соединяет две части, но речь идёт не о берегах, а о мирах. В мифах Калинов мост описывается как некая граница между Явью и Навью, а вот в былинах на нём происходят сражения богатырей с тёмными силами.

Порой мост упоминается даже в заговорах, ведь, несомненно, имеет огромную силу. А сказки повествуют, что неподалёку от этого места жила знаменитая Баба-Яга, а сам мост охранялся Змеем Горынычем. Что же особенного в Калиновом мосте? И правда ли, что он может существовать на самом деле?

Мост над рекой огня

Благодаря исследователю В.Я.Проппу мы смогли не просто насладиться русскими сказками и былинами, но и взглянуть на них под непривычным ракурсом. Учёный отметил, что важным символом мифологии славян была река Смородина, что была границей между мирами живых и мёртвых.

Но как перебраться с одного берега на другой? Именно с этой целью и был построен над рекой Калинов мост, пройти по которому мог далеко не каждый.

Калинов мост – это соединение между берегами, разделёнными рекой пламени. Охраняет это место Трёхглавый Змей, который нередко сражается с былинными героями, намереваясь погубить человека, рискнувшего пересечь запрещённую границу.

Но почему же мост Калинов? На этот счёт у исследователей есть несколько предположений. Первое говорит о том, что название может быть связано со словом “калёный”. Мост ведь расположен над огненными водами Смородины, а потому явно раскалён от жара пламени.

Вторая гипотеза говорит о том, что мост этот славяне представляли ярко-красным, как ягоды калины. На мой взгляд, обе версии можно сложить в одну, получив раскалённый алый мост.

Создание границы и Калинова моста

Кто же построил Калинов мост? Об этом нам рассказывают древние легенды. Согласно им, изначально между мирами не было границы. Мертвецы выходили из Нави, отправляясь к живым.

Бродя по земле, они уводили с собой в мир мёртвых тех, кому ещё рано было умирать. Всюду, где ступали ноги мертвецов, алела от огня земля. Вскоре люди поняли, что обречены, а потому взмолились к богам.

Услышав призыв людей, верховные божества вырыли огромный ров между мирами. С одной его стороны собрали только живых, с другой – лишь мёртвых. Через ров перекинули мост – настолько призрачный и тонкий, что он мог выдержать только душу, а не тело человека.

В сам ров сбросили мертвецов, которые стали ходить по дну. Так и образовалась огненная река. Правда, со временем и сам мост стал крепче, из-за чего потребовал охранника, что не пропускал бы в мир Нави незваных гостей.

Калинов мост в ритуалах

Интересно, что Калинов мост часто упоминается в обрядовых песнях. Например, перед замужеством невеста вместе с подругами исполняла девичью песню, где рассказывала о предстоящем ей переходе. Вероятно, мост тот олицетворял не только смену миров для человека, но и изменение его статуса.

Во время свадеб для молодых также исполняли торжественную песню, где желали успешно пройти по Калинову мосту. На мой взгляд, здесь используется ещё и символ испытаний, трудностей, которые приходится преодолеть любой семье.

Конечно, Калинов мост был связан и с похоронными ритуалами. В деревнях Белоруссии нередко после смерти родственника делали небольшой мостик и дерева, который перебрасывали через канаву или топкое, заболоченное место.

Неподалёку от места, где был поставлен мост, люди останавливались, вырезали на соседнем дереве дату смерти родственника, после чего поминали его, желая успешно преодолеть Калинов мост.

Где искать Калинов мост?

Когда знакомишься с подобными преданиями, поневоле задумываешься о том, не был ли списан образ легендарного моста с реального места.

Как оказалось, Калинов мост может существовать на самом деле. Где же он? Неподалёку от подножия Эльбруса протекает река Кызылсу (в переводе означает “красная вода”). Не исключено, что именно она послужила образом реки Смородины.

В одном из мест Кызылсу преодолевает слой лавы и несёт свои воды в долину. Именно там, над водопадом Султан, располагается узкий перешеек скалы. Лишь по нему можно перейти реку.

Застывшие пласты чёрной и красноватой лавы действительно напоминают мёртвый огонь. Не исключено, что именно эти места могли стать основой для легенд о границе между мирами, таинственном мосте и пламенной реке.

А может, Калинов мост стоит искать не снаружи, а внутри? В сказаниях говорится, что человек, ступивший на него, уже подчинён своей судьбе. Выбор между добром и зло уже предрешён.

Переход через реку Смородину мог отождествляться с неким символическим рубежом в наших душах. Словно острые зубы и громадные пасти змея, прошлые ошибки и прегрешения не оставляют человека. Не так просто отбросить их и направиться к свету и красоте, что ждут по другую сторону “моста”.

Многие философы древности говорили, что части добра и зла не стоит искать в окружающем мире – достаточно заглянуть в самого себя. По сути, в каждом из нас они граничат друг с другом, и только от самого человека зависит, на какую сторону “Калинова моста” он свернёт в очередной раз.

Чтобы перейти мост, нужно было сразиться со Змеем, охранявшим его

Калинов мост – не просто место битв и великих свершений в славянском фольклоре. Он сравнивался с переходом из одной ипостаси в другую, с переменами в жизни, с единством светлого и тёмного в человеке. Таинственный мост славян превзошёл по своей значимости в мифах даже древнегреческую реку Стикс, что протекала между мирами. Он – суть вечного выбора, что неизменно возникает перед человеком. И только от выбранного пути будет зависеть то, что ожидает нас в будущем.

Источник

Почему же тот мост звался Калиновым?

В русских народных сказках не раз встречается Калинов мост на реке Смородине, где происходит бой героя с чудовищем: «Бой на Калиновом мосту», «Иван Быкович», «Иван, крестьянский сын и мужичок сам с перст, усы на семь верст» и др. С легкой руки талантливого и скрупулезного исследователя сказок повелось считать, что река Смородина представляет собой границу между мирами. Стало быть, мост через нее — переход из одного мира в другой.

Одна из версий символики и географических координат этого места уже описывалась в нашем журнале.

Академик объясняет исходную сущность понятия «калинов мост» следующим образом: «Мост, по которому пойдет массивное мифическое чудище изготовлен из калины, мелкого и крайне непрочного кустарника, абсолютно непригодного для каких бы то ни было построек. Ветками калины можно только прикрыть, забросать что-либо, но не строить из них… Не думаю, что будет большой натяжкой признать в этих сказочных приметах чудища обрисовку древнего мамонта (или мамонтов), загнанного огненной цепью загонщиков в ловчую яму, в подземелье, замаскированное ветками кустарников калины».

Но если так, то почему о калиновом мосте поется в свадебных песнях, в невестинских причитаниях, девичьих напевах? И в опере «Евгений Онегий» в качестве образа народной женской песни звучит:

Уж как по мосту — мосточку, по калиновым досочкам!
Вай-ду, вай-ду, вай-ду, вай-ду,
По калиновым досочкам…

Чтобы разобраться в этом, стоит обратиться не к этимологии, а к символике калины.

Много народных сказаний повествует о калине.

Украинцы из века в век передают историю о том, как татаро-монгольское войско взяло в проводники девушек, которые завели их то ли в непроходимую чащу, то ли в болото. Закололи саблями супостаты героинь, и на месте их гибели выросла калина с ягодами-кровинками. В общем, было у кого поучиться Ивану Сусанину.

Существует легенда, что когда-то ягоды калины были слаще малины. Но однажды юная красавица полюбила гордого кузнеца, который не замечал ее и часто бродил по лесу. От отчаяния она решила сжечь тот лес, и когда жестокосердый наведался туда, все уже сгорело. Лишь под кустом калины сидела заплаканная девушка. Глянул на нее кузнец и полюбил, и до самой смерти видел в жене красавицу, потому что одарила его калина умением отвечать на любовь и ценить ее. Но ягоды ее с тех пор и стали горчить — как слезы неразделенной любви.

Калина с самых древних времен олицетворяла красоту и девственную любовь.

Ее выращивали возле хаты — на счастье. Она была непременным атрибутом свадебных ритуалов, начиная с украшения ветками, венками и ягодами горницы и обрядовых калачей и кончая оглашением доказательств невинности новобрачной.

С другой стороны, оно было погребальным, памятным и высаживалось на могилах воинов, павших в боях за Родину, или безвременно погибших возлюбленных.

Считалось, что калина способна видеть, слышать и думать.

Наши предки верили, что она помогает от сглаза и нечистой силы, успокаивает и облегчает душу. «Если тебе тяжело, горько от судьбы своей, обними калину-матушку, проведи несколько раз рукой по ее стволу, поведай-открой все тайны свои горькие, прижмись к ней осторожно, не поломав веточек, сразу станет легче на душе» (любопытно, что настой из ягод калины применяют в том числе и в качестве успокаивающего средства при неврозах).

Вот как относился народ к калине.

И мост неслучайно был назван в ее честь.

И в бою богатыря с чудовищем на границе миров Жизни и Смерти, и при переходе из девичества в замужество происходило умирание прежнего состояния и рождение нового. И ратный подвиг, и свадьба — инициация, посвящение. Калина при этом выступает защитницей, заступницей, помощницей. Во всяком случае, основанием для подобной версии является символическое значение глубоко почитаемого древними славянами дерева.

Источник

Калинов мост значение выражения

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Калинов мост через реку Смородину в славянской мифологии

Река Смородина и Калинов мост часто упоминается в славянской мифологии.

В сказках и былинах это место сражений богатырей и царевичей со Змием Горынычем и Бабой Ягой, а в исторических преданиях это некий рубеж между двумя мирами Явь и Навь.

Что такое Калинов мост?

Сказки и поверья разных регионов по-разному описывают эту границу между мирами.

В западных регионах Калинов мост это:

Древние славяне верили, что только путь по Калиновому мосту определяет, достойна ли душа, попасть в рай или ее место в огненной гиене. Если при жизни душа не жила законом божьим и не придерживалась заповедей, на середине моста ее останавливали бесы и уводили не в Свет, а во Тьму. О том, где точно находится Калинов мост, мифология славян не рассказывает, вся информация сводится к тому, что расположен он на конце света.

Славяне верили в то, что Калинов мост это не просто переход между двух миров это место искупления смертельных грехов. Сам мост по преданиям находился не в русских землях, а за тридевять земель в тридесятом царстве. Пантеон Древних Славянских Богов разнообразен, но Морена, во власти которой есть решения забрать жизнь у человека или оставить его на земле, требовала поклонения и личных владений. Калинов мосток это та тропа, по которой богиня Смерти посещает мир живых в поисках новых подданных.

Кто стережет Калинов мост?

Крылатый Змей Горыныч и Калинов мост повязаны между собой. Так, место где расположены речка Смородина и Калинов мост мифология славян называет переходом между мирами, а Змия губителем, ведь на территорию Морены не может пройти тот, кто не закончил свой земной путь. Сам Змий Горыныч тоже не простой персонаж, он:

Где упоминается речка Смородина и Калинов мост, там всегда присутствует Змий Горыныч. В Древней Руси ходили сказки и легенды о том, что богатыри принимали бой с Чудищем и он умертвил немало витязей. Говорят, что площадь перед Калиновым мостом усыпана костями и останками безрассудных смельчаков и «много погубило чудище душ праведных и неправедных», но всегда находился тот, кому удавалось победить Чудище и пройти границу.

Калинов мост через реку Смородину имеет богатую историю. В одних источниках сказано, что изначально не было границы миров, но живые и мертвые не придерживались своей территории. Это приводило к тому, что женщины рождали мертвых младенцев от мертвых мужчин, а мертвые женщины уводили в свои владения живых парней и они становились полумертвецами. Полчища таких бродили по территории Явь, и земля под их ступнями пылала адским огнем. Мир живых понемногу приходил в упадок, и взмолились люди к богам великим с просьбой разделить два мира преградой непреодолимой ни для живых, ни для мертвых.

Верховные Боги дали приказ собраться всем живым на одном берегу, а всем мертвым на другом. Было решено вырыть ров между мирами, но, так как нужен был переход в мир мертвых с мира живых, то между сторонами рва был проложен мосток хрупкий. Это сооружение было настолько тонким, что могло выдержать только душу, а не живое тело. Когда строительство было окончено, боги собрали всех полумертвецов и бросили их в ров. Они ходили по кругу, а под их ступнями пылал огонь, вскоре весь ор был охвачен пламенем. Так появилась огненная река, или река Смородина.

Калинов мост мифология славян с течением времени сделает частью похоронного обряда. Так, на пути похоронной процессии искусственно создавали небольшую лужу, а над ней сооружали из щепок имитацию мостка. Эта кладка символизировала тот самый Калинов мост у славян, который есть последним жизненным рубежом. Верили, что если покойника пронести над символическим мостиком в потусторонний мир, то его душе будет намного легче пройти чистилище и попасть к Богам.

Источник

Река Смородина и Калинов мост часто упоминается в славянской мифологии.

В сказках и былинах это место сражений богатырей и царевичей со Змием Горынычем и Бабой Ягой, а в исторических преданиях это некий рубеж между двумя мирами Явь и Навь.

Что такое Калинов мост? 

Сказки и поверья разных регионов по-разному описывают эту границу между мирами. 

В западных регионах Калинов мост это:

• чистилище по которому душа попадает в загробный мир;
• рубеж между владениями смерти (Навь) и живыми людьми (Явь);
• владения злой силы;
• царство Морены;
• место где ведьмы черпают свою силу;
• путь по которому нечисть приходит в мир людей накануне праздника Ивана Купала.

Древние славяне верили, что только путь по Калиновому мосту определяет, достойна ли душа, попасть в рай или ее место в огненной гиене. Если при жизни душа не жила законом божьим и не придерживалась заповедей, на середине моста ее останавливали бесы и уводили не в Свет, а во Тьму. О том, где точно находится Калинов мост, мифология славян не рассказывает, вся информация сводится к тому, что расположен он на конце света.

Калинов мост — что это у славян?

Славяне верили в то, что Калинов мост это не просто переход между двух миров это место искупления смертельных грехов. Сам мост по преданиям находился не в русских землях, а за тридевять земель в тридесятом царстве. Пантеон Древних Славянских Богов разнообразен, но Морена, во власти которой есть решения забрать жизнь у человека или оставить его на земле, требовала поклонения и личных владений. Калинов мосток это та тропа, по которой богиня Смерти посещает мир живых в поисках новых подданных.

Кто стережет Калинов мост?

Крылатый Змей Горыныч и Калинов мост повязаны между собой. Так, место где расположены речка Смородина и Калинов мост мифология славян называет переходом между мирами, а Змия губителем, ведь на территорию Морены не может пройти тот, кто не закончил свой земной путь. Сам Змий Горыныч тоже не простой персонаж, он:

• Чудище Трехглавое бессмертное;
• огнедышащий дракон;
• страж врат в Навь;
• цепной пес Морены;
• похититель красавиц;
• родственник Бабы Яги.

Где упоминается речка Смородина и Калинов мост, там всегда присутствует Змий Горыныч. В Древней Руси ходили сказки и легенды о том, что богатыри принимали бой с Чудищем и он умертвил немало витязей. Говорят, что площадь перед Калиновым мостом усыпана костями и останками безрассудных смельчаков и «много погубило чудище душ праведных и неправедных», но всегда находился тот, кому удавалось победить Чудище и пройти границу.

Калинов мост — легенда

Калинов мост через реку Смородину имеет богатую историю. В одних источниках сказано, что изначально не было границы миров, но живые и мертвые не придерживались своей территории. Это приводило к тому, что женщины рождали мертвых младенцев от мертвых мужчин, а мертвые женщины уводили в свои владения живых парней и они становились полумертвецами. Полчища таких бродили по территории Явь, и земля под их ступнями пылала адским огнем. Мир живых понемногу приходил в упадок, и взмолились люди к богам великим с просьбой разделить два мира преградой непреодолимой ни для живых, ни для мертвых.

Верховные Боги дали приказ собраться всем живым на одном берегу, а всем мертвым на другом. Было решено вырыть ров между мирами, но, так как нужен был переход в мир мертвых с мира живых, то между сторонами рва был проложен мосток хрупкий. Это сооружение было настолько тонким, что могло выдержать только душу, а не живое тело. Когда строительство было окончено, боги собрали всех полумертвецов и бросили их в ров. Они ходили по кругу, а под их ступнями пылал огонь, вскоре весь ор был охвачен пламенем. Так появилась огненная река, или река Смородина.

Калинов мост — обряд

Калинов мост мифология славян с течением времени сделает частью похоронного обряда. Так, на пути похоронной процессии искусственно создавали небольшую лужу, а над ней сооружали из щепок имитацию мостка. Эта кладка символизировала тот самый Калинов мост у славян, который есть последним жизненным рубежом. Верили, что если покойника пронести над символическим мостиком в потусторонний мир, то его душе будет намного легче пройти чистилище и попасть к Богам.

источник

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru