Как пушкин писал сказку о мертвой царевне и семи богатырях

План урока:

История написания «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях»

Описание сказочных событий. Образы царицы-мачехи и царевны

Поэтика и своеобразие языка сказки Пушкина

История написания «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях»

Фольклорные истоки сказочного сюжета. Отличие литературной сказки от народной

Одной из самых замечательных сказок А.С. Пушкина стала созданная в Болдино в ноябре 1833 г. «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях». Сказка со схожим сюжетом о заблудившейся в лесу царевне и 12 братьях была записана Пушкиным по рассказу няни Арины Родионовны Яковлевой во время ссылки в Михайловском. Сюжет пушкинской сказки также напоминает фабулу^[1] сказки «Белоснежка и семь гномов» из сборника братьев Гримм. Так источником для литературной сказки Пушкина стали русская и немецкая народные сказки.

Пушкинская сказка обрела новое звучание, она наполнена духовным смыслом, раскрывает вечную тему человеческих взаимоотношений, любви, дружбы,прославляет преданность и верность. Героями сказки стали не гномы-карлики, а воины-богатыри, что придало национальный колорит сюжету. Сказка Пушкина отличается манерой изложения, это не прозаическое, а поэтическое произведение. «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» вышла в 1834 г. в литературном журнале «Библиотека для чтения».

Пушкин с няней в Михайловском

Описание сказочных событий. Образы царицы-мачехи и царевны

Характеристики богатырей и королевича Елисея Авторское отношение к героям

В сказке, записанной братьями Гримм в 1812 г., одна сюжетная линия, завязанная вокруг главной героини Белоснежки. В «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях» многоплановый сюжет: рассказ о рождении дочери в царской семье и смерти царицы, история разговоров второй жены царя с волшебным зеркалом; судьба царевны, ее жизнь в лесу у богатырей, гибель и возрождение; скитания королевича Елисея в поисках невесты. Для Пушкина важны не только цепь событий, но и характеры героев, картины природы, детали обстановки.

Обладая чертами фольклорной сказки, «Сказка о мертвой царевне» как литературное произведение имеет авторский голос, ее герои наделены психологическими характеристиками. Пушкин создал образы-характеры, выразив собственное авторское мнение, в народных сказках хорошим и плохим персонажам оценка дана с общепринятой точки зрения.

Представления народа об идеале женщины отражены в образе царевны, которая красива не только внешне, но и духовно. Она ведет себя не как особа царского происхождения, а как трудолюбивая «хозяюшка», которая печь затопит, в тереме уберет и приготовит еду. Она «нраву кроткого», чтит христианские обряды, «засветит Богу свечку» под образами. Героиня наделена индивидуальными чертами, ее облик, речь, особенности поведения детально описаны. Она «белолица» и «черноброва», «всех милее», «всех румяней и белее». По ее речи богатыри сразу догадались, что «царевну принимали» в своем доме, а не простолюдинку. Царевна доверчива и сострадательна, о чем свидетельствует эпизод с нищенкой, с которой она поделилась хлебом. Для характеристики скромной и доброжелательной царевны часто используются слова со значением «тихо»: «тихо молвила», «тихомолком расцветая», «тихонько заперла», «тихонько улеглась», «тиха, свежа лежала» и пр.

Царевну все любят: царь «тужит» по дочери, богатыри «милую девицу полюбили», служанка Чернавка, «в душе любя», не смогла оставить ее связанной в лесу на погибель. Даже преданный пес бегает за царевной, «ласкаясь», и погибает, пытаясь спасти жизнь своей хозяйке.В образе царевны изображена не только героиня сказки, в нем художественно воплощен и женский идеал самого автора. Авторское расположение к главной героине, любовь и восхищение ее нравственным совершенством переданы в определениях: «моя душа», «милая девица», «красавица – душа» и пр.

Если добродетельные качества людей в сказке Пушкина отражены через любовь к ближнему, то человеческие пороки показаны прежде всего через любовь только к самому себе, себялюбие. Положительной оценки автора и других персонажей лишена новая царица, мачеха царевны. Она красива: «высока, стройна, бела». Но характер у нее непростой: «горда», «своенравна и ревнива» была царица. Она тщеславна, но не уверена в себе, ей постоянно нужно подтверждение, что она самая красивая на свете. Для самоутверждения она обращается к волшебному зеркальцу, которое безучастно к самолюбованию царицы, невольно правдивым ответом провоцирует гнев мачехи на падчерицу. Переполненная «черной зависти», царица в гневе велит своей служанке свести девушку в глушь леса на «съедение волкам».

Услышав, что царевна спаслась, мачеха под видом старой монахини находит ее и губит, угостив отравленным яблоком. Образ царицы невольно соотносится с наливным, румяным, красивым, но ядовитым яблочком. Пушкин показал, что внешне привлекательный человек, исполненный яда зависти и злобы, лишен красоты души. Пушкиным в образах главных героинь олицетворены понятия добра и зла, отражена основная идея народных сказок о торжестве добра над злом. Царевна вознаграждена счастьем за добродетель, любовь и преданность. Мачеха, потеряв смысл жизни, который был для нее в том, чтобы оставаться первой красавицей, губит себя собственной завистью и умирает от тоски. Она слепо верила в свою вечную молодость и красоту, забыв о подлинной душевной красоте. Сказка учит, что доброта по сути наивна и доверчива, она нуждается в защите от коварства и подлости зла, которое все же обречено, само себя уничтожает.

Множество положительных качеств отражены в образах богатырей, «семи румяных усачей». Внешность суровых богатырей, живущих отшельниками в лесу, свидетельствует о крепком здоровье и добром нраве. Богатыри промышляли охотой, охраняли свою землю от врагов. Они доброжелательны и гостеприимны, приняли в свою семью попавшую в беду девушку, дали ей приют, окружили заботой, стали для нее братьями. Благодаря богатырям царевна смогла выжить в лесу. У царевны и богатырей сложились задушевные отношения: им она «не прекословит», «не перечат ей они». Искренне полюбив девушку, они делают ей предложение стать женой одному из них. Но узнав, что у царевны есть жених, смиренно принимают свою участь.

Темой верности пронизана история королевича Елисея, который помолившись «усердно Богу», отправился в одиночку на поиски своей пропавшей суженой. Это единственный персонаж, которому автор дал имя. Самым известным человеком с именем Елисей был библейский пророк, который совершал чудеса, в том числе воскрешение человека. Это популярное на Руси имя среди христиан означало «Бог – спасение». Имя королевича подчеркивает его роль спасителя царевны.

Благородный юноша был настойчивым, не отчаивался от неудач, терпеливо продолжал свой путь, несмотря на трудности. Как в русской волшебной сказке автором использован закон троекратных повторов. Королевич трижды спрашивает силы природы о своей невесте. От ветра Елисей узнает, что его любимая мертва и лежит в хрустальном гробу в пещере. Разбив гроб, он воскрешает царевну силой своей любви.

Волшебные и житейские темы гармонично переплетены в пейзажах сказки. Королевич Елисей, подобно героям древнерусского эпоса, в поисках разгадки тайны исчезновения невесты обращается к природным стихиям: «красну солнцу», «месяцу ясному», «ветру буйному». Солнце, месяц и ветер представлены как живые существа, которые обладают человеческими качествами, владеют речью. Преклоняясь перед могуществом сил природы, королевич сначала с почтительностью восхваляет их, только потом просит о помощи.

Поэтика и своеобразие языка сказки Пушкина

Пушкин с большим интересом изучал народное творчество, пытаясь познать стремления, идеалы и интересы народа. Он обращался к народной поэтической стихии, хранившей веками нравственные устои и традиционные представления о правде, добре и справедливости, народное понимание тайн законов бытия. Сочинение сказок в народном духе в творчестве Пушкина занимало особое место. За кажущейся простотой сюжетов сказок Пушкина в них скрыт глубокий смысл. Сказка, как мир вымысла и чудес, давала простор для разговора с читателем, возможность изложить нравственный кодекс^[2], которому следовал сам поэт.

Пушкина восхищал народный язык своей напевностью и выразительностью, он стремился его сохранить, придавая ему своей литературной обработкой новые грани. Значительную роль в «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях»играет речевая организация. Автор, словно перевоплотившись в народного сказителя, повествует о событиях прошлого, прибегая иногда к описаниям внешности персонажей, деталей обстановки или рассуждениям. Литературный язык сказки близок к народному говору, включает элементы разговорного стиля и фольклорного сказа, различные архаизмы^[3] и историзмы^[4], передающие дух старинного времени: «черница^[5]», «очи», «пожаловать», «кручиниться^[6]» и пр. Использованы характерные для народных сказок речевые обороты: «царь-отец», «путь-дорога», «ждет-пождет», «мед-пиво пил» и др.

Непринужденная повествовательная манера дополняется монологами и диалогами героев. Речь персонажей отлична от привычной сказочной, она является одним из средств обрисовки характера, раскрывает внутренний мир героев, объясняет их поступки.  Например, обращаясь к зеркалу,царица его называет то «свет мой», то «мерзкое стекло». Эти обращения говорят о вздорности и нетерпимости мачехи, нежелании слышать правду.

Пушкинские сказки стали наследницами народных сказок. Поэт, сохраняя фольклорную самобытность, придал прозаическому жанру сказки стихотворную форму. Он создал новый поэтический язык, используя в литературном языке слова из народной речи. Пушкин опоэтизировал обыденные вещи, которые ранее не принято было воспевать в поэзии, далекие от дворянской сферы народную культуру и быт. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» стала не только шедевром искусного словесного мастерства Пушкина, она глубока и поучительна по своей сути.

Словарь

Фабула – основа сюжета, история.

Кодекс – закон, норма.

Архаизм – слово, которое вышло из употребления, в современном языке у него есть синоним (Например, «очи» — «глаза»).

Историзм – устаревшие слова, обозначающие предметы или явления прошлого, не существующие в настоящем. (Например, «черница»).

Черница – так звали в народе монашек из-за черного одеяния.

Кручиниться – печалиться, горевать

Поурочный план урока в асинхронном формате.

Дата:

25.11.2020

Учитель:

Сагадеева Диана Шаяхметовна

Предмет:

Русская литература

Класс:

5

Раздел:

«Литературная поэтическая сказка»

Тема урока:

А.С.Пушкин «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях». История создания.

Цели урока:

5. 1.2.1- иметь общее представление о художественном произведении, осмысливать тему;

5.1.5.1- кратко пересказывать содержание произведения или отрывка;

5.2.4.1- анализировать эпизоды, важные для характеристики главных героев;

5.2.5.1- характеризовать героев.

Краткая теоретическая информация по теме урока

«Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях» — одна из наиболее известных сказок А. С. Пушкина. Написана сказка осенью 1833 года в Болдино.

В основу положена русская сказка, записанная в селе Михайловском со слов Арины Родионовны «Волшебное зеркальце» (или «Мертвая царевна»).

Сюжет сказки сильно перекликается с сюжетом сказки «Белоснежка и семь гномов» братьев Гримм. Сказки братьев Гримм были опубликованы в 10-20-х годах XIX века, т.е. раньше, чем сказка Пушкина (1833г).

Сходство между двумя сказками очень большое, поэтому можно предположить, что Пушкин был знаком с немецким вариантом сказки. Но поэт создает свою неповторимую сказку.

Она отличается от сказки братьев Гримм и сюжетом, и героями, и языком. Сказка Пушкина более поэтична, красочна.

Задание №1.

Прочитать «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях».

Учебные задания для самостоятельного выполнения

Задание №1.

Восстановите последовательность событий в сказке:

1.6.

2.7.

3.8.

4. 9.

5.10.

А) И с невестою своей обвенчался Елисей.

Б) У царя рождается дочь.

В) Мачеха узнает, что девушка жива и сводит ее со свету ядовитым яблоком.

Г)Елисей находит свою невесту, целует ее и девушка оживает.

Д) Жена царя умирает. Царь женился на другой.

Е) Мачеха не любит падчерицу. Приказывает весть царевну в глушь лесную на съедение волкам.

Ж) Царица встретила царевну, тут ее тоска взяла, и царица умерла.

З) Царевич Елисей пускается на поиски своей возлюбленной.

И) Она знакомится с хозяевами дома — семью братьями-богатырями, которые разрешают ей остаться.

К) Царевна спасается и находит пустой дом.

Сроки выполнения:

30.11.2020

Электронный адрес, на который нужно прислать фото выполненных учебных заданий

sagadeeva1997@list.ru

Сюжет «Сказки о мертвой царевне…» не оригинален. Хотя В. Пропп пишет, что «источник одной [сказки] (о мертвой царевне) остается неясным»¹, тем не менее «целый ряд ее вариантов приведен в классическом сборнике А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»». Он также отмечает, что «варианты этого сюжета есть и в других сборниках. Так, например, «Великорусские сказки в записях И. А. Худякова» содержат сказку «Падчерица» (№ 45) — вариант «Мертвой царевны». Там красавица надела рубашку и «упала мертвая». Разбойники, ее названные братья, хоронят ее в хрустальном гробу, привязанном серебряными цепями к дубу в лесу»². Кроме того, в собрании сочинений Пушкина приводится пушкинская запись русской народной сказки с немного похожим сюжетом³.

Источники предполагаемых заимствований не ограничиваются русским фольклором. Гриммовская «Белоснежка и семь гномов» стоит на первом месте, так как содержит куда больше перекличек с пушкинским текстом, о чем в свое время писали лингвисты, накликавшие на себя гнев коллег, обвинивших их в космополитизме⁴. Однако для нашего анализа важны не сходные фольклорные элементы, не проблема заимствований, а вопрос отклонения от известных парадигм. Именно различия и дают возможность проследить, куда, по какой нехоженой тропке направляет читателя Пушкин. Ведь не пересказом же существующего сюжета со случайной перетасовкой деталей занимался крупнейший поэт России!

Сказать, что Пушкин всего лишь «перекладывал народные сказки стихами»⁵, означает умалить новаторство сделанного поэтом. В. Непомнящий относил сказки Пушкина к «большому стилю» и подчеркивал, что

мир Пушкина, особенно зрелого, полон священных смыслов, это, вероятно, самый сакральный из всех созданных светской литературой художественных миров — хотя (или, скорее, в силу того, что) качество это ни у кого не реализуется столь молчаливо и в столь — почти сплошь — светском материале. Священные смыслы у Пушкина — это рисунок, не наносимый на готовую ткань, а ткущийся в процессе создания ткани; они сказываются не столько через отдельные элементы, из которых строится художественный мир и которые можно, что называется, потрогать руками, сколько через их связи и архитектонику, в которых — истинная жизнь этого мира как целостного организма⁶.

Обращение к библейской символике в «Сказке о мертвой царевне» ведет к пониманию отдельных образов в контексте целого. Поиск целого предохраняет от представления пушкинской сказки как бессистемного набора образов и символов, напоминающих то то, то се. Никто не спорит, что те или иные детали могут звучать для осведомленного лингвиста отголоском символов, «близких к зафиксированным в ведической литературе — Ригведе, Махабхарате, Брахманах»⁷. Но эти обрывочные параллели не дают целостного видения и остаются на уровне читательских ассоциаций.

Новаторство пушкинской сказки В. Непомнящий видит в интеграции фольклорного и библейского. «Народная сказка порождена языческой эпохой <…> Пушкин — человек совсем другой эпохи, человек христианской культуры <…> над миром царят воля и разум Творца <…> В пушкинских сказках произошло, таким образом, столкновение двух мировоззрений — языческого, создавшего народную сказку, и христианского — пушкинского»⁸. Выделяя христианскую этику как основополагающую в формировании взаимодействия пушкинских персонажей с миром, Непомнящий отмечает, что в «четвертой сказке королевич Елисей ищет Царевну, но никакой борьбы с врагами не ведет»⁹. Да, действительно, борьбы королевич не ведет ни до, ни после. До — поскольку никто ему на роль враждебных сил в связи с пропажей царевны не указывает. После — поскольку царевна могла и не рассказать ему о происках мачехи, как она не рассказала об этом и богатырям. В любом случае факт остается фактом — никто действительно не погибает от руки Елисея, а зло наказывает себя само, не выдержав силы добра.

Однако кроме королевича в сказке действуют еще семь богатырей, и вот о них как раз нельзя сказать, что они «никакой борьбы с врагами» не ведут. Ведут, и довольно активно:

Перед утренней зарею

Братья дружною толпою

Выезжают погулять,

Серых уток пострелять,

Руку правую потешить,

Сорочина в поле спешить,

Иль башку с широких плеч

У татарина отсечь,

Или вытравить из леса

Пятигорского черкеса.

Как же все это согласуется с христианской моделью поведения? По-видимому, непрямолинейно и опосредованно, через промежуточные звенья, ведущие не только к христианским, но и к ветхозаветным аллюзиям. Прежде всего постараемся отыскать ту библейскую парадигму, которая могла бы дать целостное представление об имплицитном пространстве сказки, а затем рассмотрим в ее контексте роль детали¹⁰. За целостный подход ратует и В. Непомнящий, настаивая на том, что пушкинист должен видеть, «как связываются у Пушкина между собой элементы и смыслы, образуя сплошное архитектурно устроенное целое, в каком порядке следуют эти элементы, смыслы и их «сцепления» (Толстой)»¹¹.

Ключом к описанию целостной парадигмы может послужить королевич Елисей, сумевший разбить хрустальный гроб и вернуть к жизни царевну. Кто он? В чем его могущество и почему оно превосходит могущество братьев? Действительно, ни «молитва святая» («И с молитвою святой / С лавки подняли») не помогла им, ни трехдневное чаяние («Ждали три дня, но она / Не восстала ото сна»), идущее не от сказочного, а от христианского сознания (воскресение Христа происходит на третий день), под знаком которого живут и действуют богатыри. Оживить царевну может только королевич Елисей.

Вспомним, что в «Белоснежке…» королевич не играет роли воскресителя: гроб разбивается оттого, что гномы роняют его на землю, когда спускаются с горы. От падения кусочек отравленного яблока выскакивает из горла Белоснежки, и благодаря этой простой физиологии она оживает. Как видим, непосредственная роль королевича в пробуждении Белоснежки сведена на нет. Его любовь способствует благоприятному стечению обстоятельств, но сам он не прилагает волевого усилия к воскрешению возлюбленной. В сказочной вселенной «Белоснежки» правит случай, как это и принято в фольклоре.

У Жуковского другая версия этой сказки. Его царевна пробуждается от поцелуя, как позже и в балете Чайковского «Спящая красавица»:

Вот, чтоб душу насладить,

Чтоб хоть мало утолить

Жадность пламенных очей,

На колени ставши, к ней

Он приблизился лицом:

Распалительным огнем

Жарко рдеющих ланит

И дыханьем уст облит,

Он души не удержал

И ее поцеловал.

Вмиг проснулася она.

В пушкинский замысел поцелуй как волшебное средство пробуждения царевны явно не входил. Требовалось какое-то более сильное, я бы даже сказала, силовое воздействие на смерть. Можно, конечно, предположить, что хрустальный гроб олицетворяет собой девственность, а разбить его означает пробудить женское начало царевны. Скорее всего, в других вариантах этой сказки образ хрустального гроба с девицей внутри содержит в себе такую символику. В контексте же пушкинской сказки девственность царевны имеет духовный смысл и равнозначна целомудрию. Разница в сюжетах Жуковского и Пушкина еще и в том, что Жуковский называет свою поэму-сказку «Спящая царевна», а Пушкин — «Мертвая…». Поэтому о пробуждении женского начала можно говорить только относительно героини Жуковского, а у Пушкина речь идет о воскрешении.

Непосредственным воскресителем царевны и становится королевич Елисей. Со свойственным ему умением прятать главное в подтекст Пушкин почти ничего не сообщает читателю о королевиче — ничего, что могло бы пролить свет на его чудодейственный дар воскрешать из мертвых. Единственное, что остается на поверхности, -это имя королевича. В Ветхом Завете, откуда Пушкин черпал сюжеты, в том числе и сюжет для своего «Пророка»¹², Елисей, чье имя в переводе означает «Бог спасает», появляется в Третьей книге Царств как помазанник пророка Илии: «И сказал ему Господь: пойди обратно своею дорогою чрез пустыню в Дамаск, и когда придешь, то помажь Азаила в царя над Сириею, а Ииуя, сына Намессиина, помажь в царя над Израилем; Елисея же, сына Сафатова, из Авел-Мехолы, помажь в пророка вместо себя; кто убежит от меча Азаилова, того умертвит Ииуй; а кто спасется от меча Ииуева, того умертвит Елисей» (3 Цар 19:15-17).

Елисей перенимает эстафету от Илии после того, как тот возносится на небо в горящей колеснице, и становится самым авторитетным библейским пророком, способным к тому же воскрешать из мертвых. Знал ли Пушкин об этом пророке? Несомненно. Во времена Пушкина основные ветхозаветные пророки были общеизвестны, а сказание о Елисее входило в число паремий, которые читались в Страстную субботу. Будучи при дворе, Пушкин обязан был посещать главнейшие богослужения, и он, несомненно, слышал в Петербурге ежегодно эту паремию Великой субботы. Конечно, параллели с «Белоснежкой» в «Сказке о мертвой царевне…» куда более очевидны, вернее, они на поверхности, но их наличие служит еще одним косвенным доказательством того, что обращение к существующим сюжетам было типично для Пушкина. Сюжет Елисея был ему интересен. Об этом свидетельствует и тот факт, что Пушкин любил и восторженно отзывался о пародийной поэме В. Майкова «Елисей, или Раздраженный Вакх» (1771), не имеющей, однако, параллелей со сказкой## В письме А.

1. Пропп В. Я. Собрание трудов. М.: Лабиринт, 2000. С. 66. [↩]
2. Назиров Р. Г. Хрустальный гроб: Фольклорно-этнографические истоки одного пушкинского мотива // Фольклор народов России. Фольклорные традиции и фольклорно-литературные связи.  Межвузовский научный сборник. Уфа: Башкирский ун-т, 1992. С. 83.[↩]
3. Пушкин А. С. Записи сказок // Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10 тт. Т. 3. Л.: Наука, 1975. С. 413. В дальнейшем цитируется по этому изданию.[↩]
4. Об отношении «Сказки о мертвой царевне» к гриммовским сказкам писала Е. Василевская. См.: Василевская Е. К характеристике языка сказок Пушкина // Русский язык в школе. 1936. № 6. См. также: Орлов А. С. Язык русских писателей. М.; Л.: АН СССР, 1948. С. 52-54.[↩]
5. Пропп В. Я. Указ. соч. С. 92.[↩]
6. Непомнящий В. Пушкин. Избранные работы 1960-х — 1990-х гг. В 2 тт. Т. 2. М.: Жизнь и мысль, 2001. С. 422.[↩]
7. Жарникова С. В. Золотая нить. Вологда: Областной научно-методический центр культуры и повышения квалификации, 2003. С. 55.[↩]
8. Непомнящий В. С. «Несколько новых русских сказок» // Непомнящий В. С. Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы. М.: Библиотека «Благовещение», 2009. Цит. по: http://lib. pravmir/library/readbook/434 [↩]
9. Там же. [↩]
10. О методологии холистического подхода см.: Зубарева В. Настоящее и будущее Егорушки. «Степь» в свете позиционного стиля // Вопросы литературы. 2013. № 1. [↩]
11. Непомнящий В. Удерживающий теперь. Феномен Пушкина и исторический жребий России. Предварительные итоги XX века // Новый мир. 1996. № 5.[↩]
12. В Книге пророка Исайи шестикрылый серафим посещает пророка и касается горящим углем его уст: «Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Ис 6:6).[↩]