Иллюстрация к сказке маугли

Давным-давно в джунглях жил тигр по имени Шер-Хан. Все боялись его — он был жестокий и никого не щадил.

В тот день, когда началась эта история, запах добычи привел его на берег реки. Пробравшись сквозь заросли, он увидел плачущего ребенка. «Человеческий детеныш! — воскликнул Шер-Хан. — Какая удача! Правда, я никогда не ел ничего подобного, но он такой аппетитный на вид, что должен быть восхитительным. Сейчас я на славу закушу».

Но только он собрался наброситься на ребенка, как дорогу ему преградили три разъяренных волка. «Еще один шаг, Шер-Хан, — и ты умрешь, — сказали они. — Здесь наша территория. Убирайся!» С тремя волками тигру было не справиться и он отступил, поклявшись отомстить. Тем временем волки разглядывали ребенка. «Бедняжка! Один в джунглях он погибнет!» — сказала волчица-мать. Обернувшись к другим волкам, она добавила: «Я бы охотно взяла его в свою семью».

Усыновить человеческого детеныша непросто — такие решения не принимаются в одночасье. Каждый волк должен был высказать свое мнение на Большом Совете волчьей Стаи. Ночью, когда над джунглями стояла полная луна, вся Стая собралась на Скале Совета. Кроме волков, здесь были пантера Багира и бурый медведь Балу. Он и заговорил первым: «Я согласен, чтобы человеческий детеныш остался с нами. Он никому не принесет вреда».

«Осторожней! — сказала Багира. — А что если он потом изменит нам? Когда он вырастет, он может вернуться к людям и привести их сюда, чтобы охотиться на нас». — «Надо чтобы он полюбил нас, — ответила волчица-мать. — Это я беру на себя».- «А я,- заявил Балу,- я научу его Закону Джунглей».- «В таком случае,- сказала Багира,- я «за». Итак, Большой Совет постановил принять человеческого детеныша в Стаю. Волчица-мать дала ему имя Маугли.

Прошло несколько лет. Волчица-мать могла гордиться своим приемышом. Маугли рос вместе с волчатами — он стал умным и сильным и любил волков, как своих братьев. Но он был страшно любопытен и разгуливал по джунглям, не ведая опасности, которая подстерегает на каждом шагу. «Берегись!- говорила ему Багира. — Если ты наткнешься на Шер-Хана, тебе не поздоровится». — «Но у меня ведь есть ты, Багира, — отвечал Маугли. — Чего же мне бояться?»

На другой день обезьяны появились вновь. Теперь их была целая стая. Они пришли к Маугли. «Пойдем с нами, — сказали они ему,- тебе у нас понравится. Хочешь побывать в нашем дворце?» Маугли задумался — сомнения одолевали его: «А вдруг Балу прав, и это западня?» Но любопытство оказалось сильнее — ведь побывать на развалинах древнего индийского города, где жили обезьяны, было его давней мечтой. И, забыв наставления Балу, он отправился в путь.

Заметив исчезновение Маугли, Балу сразу догадался, что обезьянам все же удалось заманить мальчика в свое логово. Медведь бросился искать Багиру. «Вдвоем, — сказала пантера, — мы с ними не справимся. Обезьян слишком много. Я вижу только один выход — просить помощи у Каа». Каа был огромной змеей — удавом. Он был страшно прожорлив и лазил по деревьям не хуже обезьян, поэтому они смертельно боялись его. Каа, не раздумывая, согласился помочь Багире и Балу.

«Это уже моя забота»,- сказал Каа. И тут началась страшная схватка. Друзья Маугли оказалась сильнее. Только бегство могло спасти обезьян. Но у них для этого было лишь две возможности: или прыгать в воду, где их ждала, оскалив страшные клыки, Багира, или пытаться проскочить мимо Каа, открывшего свою ужасную пасть. Мало кому из обезьян удалось избежать челюстей огромного удава.

В Волчьей Стае Маугли ждали неприятные известия. Старый Шер-Хан снова появился в этих местах. Но еще хуже было то, что ему удалось посеять раздор среди волков. Старые волки были на стороне Маугли, но молодые считали, что он должен покинуть джунгли и вернуться к людям. Они не знали, что Шер-Хан мечтает растерзать Маугли при первом же удобном случае.

Зато это знала Багира. И она подсказала Маугли, как ему поступить: «Иди к людям и не возвращайся, пока не добудешь Красный Цветок!» На языке зверей Красным Цветком называют огонь — лишь этим грозным оружием можно было отпугнуть Шер-Хана. С наступлением ночи Маугли направился в деревню. Там, никем не замеченный, он добыл целый горшок горящих углей и принес их в джунгли.

Маугли вызвал Шер-Хана на Большой Совет Стаи. Высоко подняв горящий факел, он крикнул ему: «Шер-Хан, я не боюсь тебя! Убирайся прочь и помни: в следующий раз я приду на Большой Совет с твоей шкурой!» Тигр обратился в бегство. Но это не примирило волков, даже напротив — стало еще одним поводом для раздора между старыми и молодыми. И тогда Маугли решил уйти к людям.

Люди поручали ему пасти стадо буйволов. Маугли пользовался этим и пригонял животных к самому краю пастбища, где начинались джунгли. Там он встретил однажды двух молодых волков. «Ты был прав,- сказали они ему.- Мы совершили ошибку, предав тебя и поверив Шер-Хану. Старый тигр оказался вероломным. Он убил двоих волков. Если бы ты был с нами, ты бы ему отомстил».

Растерявшись, Шер-Хан бросился наутек, а Маугли с громкими криками погнал за ним своих буйволов. Тигр был ловок и скор, но ему мешали препятствия — большие валуны, поваленные деревья… А буйволам ничего не мешало — они мчались напролом. Шер-Хан был обречен. Стадо настигло его и растоптало. Шер-Хан был мертв и коршуны уже слетались к нему. От него ничего не осталось, кроме шкуры и выпученных в предсмертном ужасе глаз.

Настоящим героем вернулся Маугли в свою Стаю. Багира, Балу и братья-волки гордились им, и это наполняло его сердце счастьем. В день своей великой победы он поклялся больше никогда не покидать джунглей.

Перевод Алины Куберской, художник В.Гуль

КОНЕЦ

Имея разные издания одного произведения, невольно начинаешь их сравнивать.

Маугли в илл. Роберта Ингпена от изд-ва  Махаон.

На мой взгляд, у Ингпена получилась очень реалистичная картина джунглей, животные  — дикие, живые, их движения, мимика, графика завораживают, кажется, что они живут, мчатся, движутся, сцепляются в схватке. Но, лица людей у Ингпена мне совсем не нравятся (за исключением, пиратских, конечно). Иллюстрации в книге цветные, но есть и черно-белые.Самые красивые- на весь разворот. Не понравилось в издании от Махаона  —  очень мелкий шрифт текста, совсем не подходящий для самостоятельного чтения детьми и сокращенный текст «Маугли». Зато есть другие произведения Киплинга (Рикки-Тикки-Тави, Шива и кузнечик, Слуги Её Величества)

Книга джунглей в лабиринте, read.ru, в озоне, в my-shop

Маугли в илл. Василия Ватагина от изд-ва Проспект.

Если сравнивать илл. Ватагина с илл. Ингпена, я бы сказала о них так, Ингпен – движение, Ватагин — статика. Рисунки Ватагина бесподобны, карандашные черно-белые, есть несколько цветных,  очень четкие, подробные, напоминающие станковую живопись. Но в то же время они удивительным образом передают всю красоту, гибкость, грацию животных, каждую складочку, каждую черточку. Их можно рассматривать как атлас, потому что они  впечатляют выверенностью, четкостью каждого штриха, гладкостью линий, а у Ингпена иллюстрации «мохнатые», размытые, иногда уходящие как-будто в туман. В этой книге иллюстраций множество и очень много больших, почти или на всю страницу (формат издания впечатляет как высоту и ширину, так и в толщину).  Хочется отметить и безупречное качество издания. Очень плотная белоснежная офсетная бумага, толстая обложка , совершенное качество печати иллюстраций. Маленькое но: мелковатый шрифт и перевод C. Г. Займовского.

Маугли  в лабиринте, read.ru, в озоне, в my-shop

Маугли в илл. Мая Митурича от изд-ва Фортуна-Эл

Сначала отмечу, что Митурич -это художник моего детства, для меня его иллюстрации близки. Книга получилась яркая, передающая буйство красок джунглей. Если весна, то это чувствуется по дыханию розового, фиолетового цветов, цвета зелени… Осень — напоминает о себе желтым, оранжевым, коричневым цветом. Есть картины, на которые смотришь, и сразу попадаешь в ночные джунгли, где только луна освещает главных героев. А иллюстрация, где Маугли раскачивается на лиане… — здесь ощущается как Маугли взмывает над бескрайними джунглями до самого неба, туда, где парят орлы, а казалось бы, обыкновенные штрихи…

Книга удобного формата, белоснежные офсетные странички, не очень плотные, немного просвечивающие, но  гладенькие. Шрифт крупный, приятный для чтения.  И самое главное достоинство — Маугли в переводе Дарузес и в полном содержании.

Маугли в лабиринте, read.ru, в озоне, в my-shop

Книгу изд-ва Махаон я читать не стала, а взяла в руки две остальные и погрузилась в чтение, сравнивая переводы. Вот так, по кусочкам, отрывки из одной книги и другой. Перевод Дарузес более красивый, понятный, мягкий, и естественно, понравился больше, правда иногда мне не хватало твердости,»дикого рева джунглей»  в тексте, которое иногда слышалось у C. Г. Займовского.   Его перевод  по своему красивый, но расчитан на более взрослого читателя (как и сама книга). Есть такие обороты, о которые спотыкается язык. Перевод Дарузес выделен жирным шрифтом.

Было семь часов знойного вечера в Сионийских горах, когда Отец Волк проснулся после дневного отдыха, почесался, зевнул и расправил онемевшие лапы одну за другой, прогоняя сон. Мать Волчица дремала, положив свою крупную серую морду на четверых волчат, а те ворочались и повизгивали, и луна светила в устье пещеры, где жила вся семья.

Наступал седьмой час жаркого вечера на холмах Сионийских, когда Отец Волк очнулся от дневного сна, почесался, зевнул и вытянул одну за другою лапы, до когтей оцепеневшие в сонной истоме. Мать Волчица лежала, уткнувшись огромной серой мордой в четверых своих щенков, с визгом копошившихся на полу. Луна сияла в просвете пещеры.

— Уф! — сказал Отец Волк. — Пора опять на охоту.

Он уже собирался спуститься скачками с горы, как вдруг низенькая тень с косматым хвостом легла на порог и прохныкала:

— Желаю тебе удачи, о Глава Волков! Удачи и крепких, белых зубов твоим благородным детям. Пусть они никогда не забывают, что на свете есть голодные!

Огрр! — проворчал Отец Волк. — Пора опять на охоту.И он хотел уже спуститься с холма, как вдруг маленькая тень со взъерошенным хвостом загородила выход и провизжала:
— Да сопутствует тебе удача, о главный над волками! И твоим благородным чадам — счастье и крепкие белые зубы! И да не забудут они голодающих мира сего!

Это был шакал, Лизоблюд Табаки, — а волки Индии презирают Табаки за то, что он рыщет повсюду, сеет раздоры, разносит сплетни и не брезгует тряпками и обрывками кожи, роясь в деревенских мусорных кучах. И всё-таки они боятся Табаки, потому что он чаще других зверей в джунглях болеет бешенством и тогда мечется по лесу и кусает всех, кто только попадётся ему навстречу. Даже тигр бежит и прячется, когда бесится маленький Табаки, ибо ничего хуже бешенства не может приключиться с диким зверем. У нас оно зовётся водобоязнью, а звери называют его «дивани» — бешенство — и спасаются от него бегством.

Это был шакал — Табаки, лизоблюд, — а волки индийских лесов презирают Табаки: он вечно шныряет повсюду, творит пакости, разносит сплетни, поедает тряпье и куски кожи, роясь в деревенских мусорных кучах. Но они же и боятся Табаки — ибо он больше, чем кто-либо в Джунглях, склонен к бешенству; в это время он не боится решительно никого, мчится по лесу
и кусает каждого встречного. Даже тигр бежит и прячется, когда бесится маленький Табаки; бешенство — ужаснейшая хворь из всех, что могут постигнуть дикого зверя. Мы, люди, называем ее водобоязнью, а звери зовут ее — «девани» (бешенством) и бегут без оглядки.

— Что ж, войди и посмотри сам, — сухо сказал Отец Волк. — Только еды здесь нет.

— Для волка нет, — сказал Табаки, но для такого ничтожества, как я, и голая кость — целый пир. Нам, шакалам, не пристало привередничать.

— Ну, ступай, ищи, — угрюмо молвил Отец Волк, — да здесь и нет съестного.
— Для Волка нет, — возразил Табаки, — но для такой ничтожной особы, как я, и сухая кость уже целый пир. Нам ли, Гидур-логу («шакальему племени»), выбирать и привередничать?

Он прокрался в глубину пещеры, нашёл оленью кость с остатками мяса и, очень довольный, уселся, с треском разгрызая эту кость.

— Благодарю за угощенье, — сказал он, облизываясь. — Как красивы благородные дети! Какие у них большие глаза! А ведь они ещё так малы! Правда, правда, мне бы следовало помнить, что царские дети с самых первых дней уже взрослые.

А ведь Табаки знал не хуже всякого другого, что нет ничего опаснее, чем хвалить детей в глаза, и с удовольствием наблюдал, как смутились Мать и Отец Волки.

Табаки юркнул вглубь пещеры, где нашел оленью кость, на которой оставалось немного мяса, уселся и весело принялся обгладывать ее. — Благодарю за сытный обед, — прогово-
рил он, облизывая морду. — Как прекрасны благородные дети! Какие у них огромные глаза! А ведь сами еще так малы! Ах, я забыл, что дети царей — взрослые с первого дня!
Табаки, как и всякому другому, отлично известно было, что нет ничего хуже, как хвалить детей в глаза; но ему приятно было досадить отцу и матери волчат.

Табаки сидел молча, радуясь тому, что накликал на других беду, потом сказал злобно:

— Шер-Хан, Большой Тигр, переменил место охоты. Он будет весь этот месяц охотиться здесь, в горах. Так он сам сказал.

Шер-Хан был тигр, который жил в двадцати милях от пещеры, у реки Вайнганги.

— Не имеет права! — сердито начал Отец Волк. — По Закону Джунглей он не может менять место охоты, никого не предупредив. Он распугает всю дичь на десять миль кругом, а мне… мне теперь надо охотиться за двоих.

Некоторое время Табаки сидел смирно, наслаждаясь учиненной пакостью. Затем ехидно проронил:
— Шер-Хан, Великий, меняет место охоты. В будущем месяце он будет охотиться в здешних горах — так сказал он мне!
Шер-Хан был тигр, живший у реки Вайнгунги, в двадцати милях.
— Не имеет права! — гневно начал Отец Волк. — По Закону Джунглей он не имеет права менять логово просто так, без причины! Он распугает всю дичь на десять миль кругом, а мне… мне надо ловить за двоих эти дни!

— Мать недаром прозвала его Лангри (Хромой), — спокойно сказала Мать Волчица. — Он с самого рождения хромает на одну ногу. Вот почему он охотится только за домашней скотиной. Жители селений по берегам Вайнганги злы на него, а теперь он явился сюда, и у нас начнётся то же: люди будут рыскать за ним по лесу, поймать его не сумеют, а нам и нашим детям придётся бежать куда глаза глядят, когда подожгут траву. Право, нам есть за что благодарить Шер-Хана!
— Недаром его мать назвала его Лэнгри (Хромым), — спокойно заметила Мать Волчица. — Он с рождения хромает на одну ногу. Вот почему он может убивать лишь домашнюю скотину. Поселенцы Вайнгунги давно точат на него зубы, и теперь он идет сюда, чтобы и наших соседей разгневать!
Когда по его милости они начнут зачищать Джунгли, он-то легко уйдет куда-нибудь подальше. Нам же с малышами придется спешно бежать куда попало, когда люди подожгут траву. Да уж, спасибо Шер-Хану!

— Не передать ли ему вашу благодарность? — спросил Табаки.

— Вон отсюда! — огрызнулся Отец Волк. — Вон! Ступай охотиться со своим господином! Довольно ты намутил сегодня.

— Не передать ли ему вашу благодарность? — услужливо спросил Табаки.
— Вон! — зарычал Отец Волк. — Вон! Ступай охотиться к своему покровителю. Довольно ты наделал зла для одной ночи!