Иллюстрация к эпизоду сказки иван царевич и серый волк

«Иван-царевич и серый волк» (Сказка об Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке, Жар-птица) — сюжет народной сказки у восточных славян. Относится к так называемым волшебным сказкам. В указателе сказочных сюжетов имеет № 550 «Царевич и серый волк» («Царевич, Жар-птица и Серый волк», «Жар-птица и серый волк»): три брата едут за жар-птицей; младший с помощью волка добывает её; а также коня и царевну; братья отнимают у него добычу и убивают его; волк оживляет героя, обман раскрывается. Один из самых известных типов русской народной волшебной сказки, всемирно распространённый сюжет. В русском фольклоре известно около 30 вариантов этой сказки, в украинском фольклоре — 19, в белорусском — 6 вариантов.

Старейшая письменно зафиксированная европейская сказка о жар-птице и сером волке восходит к латинскому сборнику монаха Иоганна Габиуса «Скала-Коэли» (лат. Scala Coeli), изданного в 1480 году. В русскую устную традицию сюжет попал через лубок.

В русских народных вариантах действует царь Выслав или просто Царь, в литературных сказках В. Жуковского и А. Толстого — царь Берендей.

Ниже мы публикуем одно из лучших изданий сказки — 1901 года с иллюстрациями художника Ивана Яковлевича Билибина. Текст сказки приводится в современной орфографии. В 1989 году издательство «Гознак» переиздало эту книгу, но текст сказки был дан в обработке, после которой он утратил всякое сходство с оригиналом, заменены имена персонажей и внесены серьезные изменения в сюжет, даже иллюстрации не полностью совпадают (в конце публикации есть ссылка на оцифрованную версию издания 1989 года).

Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и о сером волке / Рисунки И. Я. Билибина. — С.-Петербург : Издание Экспедиции заготовления государственных бумаг, ценз. 1901. — 12 с. : ил. — (Сказки).

Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и о сером волке

В некотором было царстве, в некотором государстве: был-жил царь Выслав Андронович. У него было три сына-царевича: первой — Димитрий-царевич, другой — Василий-царевич, а третий — Иван-царевич. У того царя был сад такой богатый, что ни в котором государстве лучше того не было; в том саду росли разные дорогие деревья с плодами и без плодов, и была у царя одна яблоня любимая, и на той яблони росли яблочки все золотые. Повадилась к царю Выславу в сад летать жар-птица; на ней перья золотые, а глаза восточному хрусталю подобны. Летала она в тот сад каждую ночь и садилась на любимую Выслава-царя яблоню, срывала с нее золотые яблочки и опять улетала. Царь Выслав Андронович весьма крушился о той яблоне; почему призвал к себе трех своих сыновей и сказал им: „Дети мои любезные! кто из вас может поймать в моем саду жар-птицу? кто изловит ее живую, тому еще при жизни моей отдам половину царства, а по смерти и все“. Тогда дети его, царевичи, возопили единогласно: „Милостивой государь-батюшка, ваше царское величество! мы с великою радостью будем стараться поймать жар-птицу живую“.

На первую ночь пошел караулить в сад Димитрий-царевич и, усевшись под ту яблонь, с которой жар-птица яблочки срывала, заснул и не слыхал, как та жар-птица прилетала и яблок весьма много ощипала. Поутру царь Выслав Андронович призвал к себе своего сына Димитрия-царевича и спросил: „Что, сын мой любезной, видел ли ты жар-птицу или нет“? Он родителю своему отвечал: „Нет, милостивой государь-батюшка! она эту ночь не прилетала“. На другую ночь пошел в сад караулить жар-птицу Василий-царевич. Он сел под ту же яблонь и, сидя час и другой ночи, заснул так крепко, что не слыхал, как Жар-птица прилетала и яблочки щипала. Поутру царь Выслав призвал его к себе и спрашивал: „Что, сын мой любезной, видел ли ты жар-птицу или нет“? — „Милостивой государь-батюшка! она эту ночь не прилетала“.

На третью ночь пошел в сад караулить Иван-царевич и сел под ту же яблонь; сидит он час, другой и третий — вдруг осветило весь сад так, как бы он многими огнями освещен был: прилетела жар-птица, села на яблоню и начала щипать яблочки. Иван-царевич подкрался к ней так искусно, что ухватил ее за хвост; однако, не мог ее удержать, и осталось у Ивана-царевича в руке только одно перо из хвоста. Поутру, лишь только царь Выслав от сна пробудился, Иван-царевич пошел к нему и отдал ему перышко жар-птицы. Очень обрадовался царь Выслав, что меньшому его сыну удалось хотя одно перо достать от жар-птицы. Это перо было так чудно и светло, что ежели принесть его в темную горницу, то оно так сияло, как солнце красное. Царь Выслав положил то перышко в свой кабинет, как такую вещь, которая должна вечно храниться. С тех пор жар-птица не летала уже в сад.

Царь Выслав опять призвал к себе детей своих и говорил им: „Дети мои любезные! поезжайте, я даю вам благословение, отыщите жар-птицу и привезите ко мне живую; а что прежде я обещал, то получит тот, кто жар-птицу ко мне привезет“. Димитрий и Василий-царевичи возымели злобу на меньшого своего брата, Ивана-царевича, что удалось ему выдернуть у жар-птицы из хвоста перо; взяли они у отца своего благословение и поехали двое отыскивать жар-птицу. А Иван-царевич также начал у родителя своего просить на то благословения. Сколько ни старался удерживать Ивана-царевича царь Выслав, но никак не мог не отпустить его, по его неотступной просьбе. Иван-царевич взял у родителя своего благословение, выбрал себе коня и поехал в путь — и ехал, сам не зная, куда едет.

Едучи путем-дорогою, близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — наконец, приехал он в чистое поле, в зеленые луга. А в чистом поле стоит столб каменный, а на столбу написаны эти слова: „Кто поедет от столба сего прямо, тот будет голоден и холоден; кто поедет в правую сторону, тот будет здрав и жив, а конь его будет мертв; а кто поедет в левую сторону, тот сам будет убит, а конь его жив и здрав останется“. Иван-царевич прочел эту надпись и поехал в правую сторону, держа на уме: хотя конь его и убит будет, зато сам жив останется. Он ехал день, другой и третий — вдруг, вышел ему навстречу пребольшой серой волк и сказал: „Ох, ты гой еси, младой юноша, Иван-царевич! ведь читал ты, на столбе написано, что конь твой мертв будет, так зачем-же ты сюда едешь“? Волк вымолвил эти слова, разорвал коня Ивана-царевича на-двое и пошел прочь в сторону.

Горько заплакал Иван-царевич по своем коне и пошел пеший. Он шел целый день и устал несказанно и только что хотел присесть отдохнуть, вдруг нагнал его серой волк и сказал ему: „Жаль мне тебя, Иван-царевич, что ты пешь изнурился. Добро! садись на меня, на серого волка, и скажи, куда тебя везти и зачем“? Иван-царевич сказал серому волку, куда ему ехать надобно, и помчался с ним серой волк пуще коня и, через некоторое время, как раз ночью, привез Ивана-царевича к каменной стене, негораздо высокой, остановился и сказал: „Ну, Иван-царевич! слезай с меня, с серого волка, и полезай через эту каменную стену: тут за стеною сад, а в том саду жар-птица сидит в золотой клетке. Ты жар-птицу возьми, а золотую клетку не трогай; не то тебя тотчас поймают“! Иван-царевич перелез через каменную стену в сад, увидел жар-птицу в золотой клетке и очень на нее прельстился. Вынул птицу из клетки и пошел назад, да потом одумался и сказал сам себе: „Что я взял жар-птицу без клетки, куда я ее посажу“? Воротился, и лишь только снял золотую клетку — то вдруг пошел стук и гром по всему саду, ибо к той золотой клетке были струны проведены. Караульные тотчас проснулись, прибежали в сад, поймали Ивана-царевича с жар-птицею и привели к своему царю, которого звали Долматом. Царь Долмат весьма разгневался на Ивана-царевича и вскричал на него громким и сердитым голосом: „Как не стыдно тебе, младой юноша, воровать! Да кто ты таков, и которые земли, и какого отца сын, и как тебя по имени зовут“? Иван-царевич ему молвил: „Я сын царя Выслава Андроновича, а зовут меня Иван-царевич. Твоя жар-птица повадилась к нам летать в сад по всякую ночь и срывала с любимой отца моего яблони золотые яблочки; для того послал меня мой родитель, чтоб сыскать жар-птицу и к нему привезть“. — „О ты, младой юноша, Иван-царевич“! молвил царь Долмат. „Пригоже ли так делать, как ты сделал? Ты бы пришел ко мне, я бы тебе жар-птицу честию отдал; а теперь хорошо ли будет, когда я разошлю во все государства о тебе объявить, как ты в моем государстве нечестно поступил? Однако, слушай, Иван-царевич! ежели ты сослужишь мне службу: съездишь за тридевять земель, в тридесятое государство и достанешь мне от царя Афрона коня златогривого, то я тебя в твоей вине прощу и жар-птицу тебе с великою честью отдам“. Закручинился Иван-царевич и пошел от царя Долмата к серому волку и рассказал ему обо всем, что царь Долмат говорил. „Ох, ты гой еси, младой юноша, Иван-царевич“! молвил ему серой волк, „для чего ты слова моего не слушался и взял золотую клетку“? — „Виноват я перед тобою“, сказал волку Иван-царевич. — „Добро, быть так“! молвил серой волк; „садись на меня, на серого волка: я тебя свезу, куда тебе надобно“. Иван-царевич сел серому волку на спину, а волк побежал так скоро, как стрела, и бежал он долго ли, коротко ли, наконец, прибежал в государство царя Афрона ночью. И пришедчи к белокаменным царским конюшням, серой волк Ивану-царевичу сказал: „Ступай, Иван-царевич, в эти белокаменные конюшни и бери ты коня златогривого. Только тут на стене висит золотая узда, ты ее не бери, а то худо тебе будет“. Иван-царевич, вступя в белокаменные конюшни, взял коня и пошел было назад; но увидел на стене золотую узду и так на нее прельстился, что снял ее с гвоздя, и только-что снял — как вдруг пошел гром и шум по всем конюшням, потому что к той узде были струны проведены. Караульные конюхи тотчас проснулись, прибежали, Ивана-царевича поймали и повели к царю Афрону. Царь Афрон начал его спрашивать: „Ох, ты гой еси, младой юноша! скажи мне, из которого ты государства, и которого отца сын, и как тебя по имени зовут“? На то отвечал ему Иван-царевич: „Я сын царя Выслава Андроновича, а зовут меня Иваном-царевичем“. — „Ох ты, младой юноша, Иван-царевич“! сказал ему царь Афрон, честного ли витязя это дело? Ты бы пришел ко мне, я бы тебе коня златогривого с честию отдал. А теперь хорошо ли тебе будет, когда я разошлю во все государства объявить, как ты нечестно в моем государстве поступил? Однако, слушай, Иван-царевич! ежели ты сослужишь мне службу и съездишь за тридевять земель, в тридесятое государство и достанешь мне королевну Елену Прекрасную, в которую я давно и душою и сердцем влюбился, а достать не могу, то я тебе эту вину прощу и коня златогривого с золотою уздою честно отдам. А ежели этой службы мне не сослужишь, то я о тебе дам знать во все государства, что ты нечестной вор“. Пошел Иван-царевич из палат и горько заплакал.

Пришел он к серому волку и рассказал все, что с ним случилось. „Ох, ты гой еси, младой юноша, Иван-царевич“! молвил ему серой волк, „для чего ты слова моего не послушался и взял золотую узду“? — „Виноват я пред тобою“, сказал волку Иван-царевич. „Добро, быть так“! продолжал серой волк; „садись на меня, на серого волка: я тебя свезу, куда тебе надобно“. Иван-царевич сел серому волку на спину, а волк побежал так скоро, как стрела, и, наконец, прибежал в государство королевны Елены Прекрасной к золотой решетке, которая окружала чудесный сад; и сказал волк Ивану-царевичу: „Ну, Иван-царевич! слезай теперь с меня, с серого волка, и ступай назад по той же дороге и ожидай меня в чистом поле под зеленым дубом“. Иван-царевич пошел, куда ему велено. Серой же волк сел близ той золотой решетки и дожидался, покуда пойдет прогуляться в сад королевна Елена Прекрасная. К вечеру, когда солнышко стало гораздо опускаться к западу, королевна Елена Прекрасная пошла в сад прогуливаться со своими нянюшками и мамушками и ближними боярынями. Когда она подошла к тому месту, где серой волк сидел за решеткою, — вдруг серой волк перескочил через решетку в сад и ухватил королевну Елену Прекрасную, перескочил назад и побежал с нею что есть силы-мочи. Прибежал в чистое поле под зеленый дуб, где его Иван-царевич дожидался, и сказал ему: „Иван-царевич! садись поскорее на меня, на серого волка“. Иван-царевич сел на него, а серой волк помчал их обоих к государству царя Афрона. Няньки и мамки и все боярыни придворные побежали тотчас во дворец и послали погоню, однако, сколько гонцы ни гнались, не могли нагнать волка и воротились назад.

Иван-царевич, сидя на сером волке вместе с прекрасною королевною Еленою, возлюбил ее сердцем, а она Ивана-царевича; и когда серой волк прибежал в государство царя Афрона, тогда царевич весьма запечалился и начал слезно плакать. Серой волк спросил его: „О чем ты плачешь, Иван-царевич“? На то ему Иван-царевич отвечал: „Друг мой, серой волк! как мне, доброму молодцу, не плакать и не крушиться? Я сердцем возлюбил прекрасную королевну Елену, а теперь должен отдать ее царю Афрону за коня златогривого; а ежели ее не отдам, то царь Афрон обесчестит меня во всех государствах“. — „Служил я тебе много, Иван-царевич“, сказал серой волк, „сослужу и эту службу. Слушай, Иван-царевич: я сделаюсь прекрасной королевной Еленой, и ты меня отведи к царю Афрону и возьми коня златогривого; он меня почтет за настоящую королевну. И когда ты сядешь на коня златогривого и уедешь далеко, тогда я выпрошусь у царя Афрона в чистое поле погулять; и как он меня отпустит с нянюшками и с мамушками и со всеми придворными боярынями, и буду я с ними в чистом поле, тогда ты меня вспомяни — и я опять у тебя буду“. Серой волк вымолвил эти речи, ударился о сыру-землю и стал прекрасною королевною Еленою; Иван-царевич взял серого волка, пошел во дворец к царю Афрону, а прекрасной королевне Елене велел дожидаться за городом. Когда Иван-царевич пришел к царю Афрону с мнимою Еленою Прекрасною, то царь вельми возрадовался в сердце своем, что получил такое сокровище, которого он давно желал; а коня златогривого вручил Ивану-царевичу. Иван-царевич сел на того коня и выехал за город, посадил с собою Елену Прекрасную и поехал, держа путь к государству царя Долмата. Серой же волк живет у царя Афрона день, другой и третий, вместо прекрасной королевны Елены, а на четвертый день пришел к царю Афрону проситься в чистом поле погулять, чтоб разбить тоску-печаль лютую.

Как возговорил ему царь Афрон: „Ах, прекрасная моя королевна Елена! я для тебя все сделаю“. И тотчас приказал нянюшкам и мамушкам и всем придворным боярыням с прекрасною королевною идти в чистое поле гулять.

Иван же царевич ехал путем-дорогою с Еленою Прекрасною, разговаривал с нею и забыл было про серого волка; да потом вспомнил: „Ах, где-то мой серой волк“? Вдруг откуда ни взялся — стал он перед Иваном-царевичем и сказал ему: „Садись, Иван-царевич, на меня, на серого волка, а прекрасная королевна пусть едет на коне златогривом“. Иван-царевич сел на серого волка, и поехали они в государство царя Долмата. Ехали они долго ли, коротко ли, и, доехав до того государства, за три версты от города остановились. Иван-царевич начал просить серого волка: „Слушай ты, друг мой любезной, серой волк! сослужил ты мне много служб, — сослужи мне и последнюю: не можешь ли ты оборотиться в коня златогривого на место этого, потому что с этим златогривым конем мне расстаться не хочется“. Вдруг серой волк ударился о сыру-землю — и стал конем златогривым; Иван-царевич оставил прекрасною королевну Елену в зеленом лугу, сел на серого волка и поехал во дворец к царю Долмату. И как скоро туда приехал, царь Долмат увидел Ивана-царевича, что едет он на коне златогривом, тотчас вышел из палат своих, встретил царевича на широком дворе, поцеловал его во уста сахарные, взял его за правую руку и повел в палаты белокаменные. Царь Долмат для такой радости велел сотворить пир, и сели они за столы дубовые, за скатерти браные; пили, ели, забавлялися и веселилися ровно два дня, а на третий день царь Долмат вручил Ивану-царевичу жар-птицу с золотою клеткою. Царевич взял жар-птицу, пошел за город, сел на коня златогривого вместе с прекрасной королевной Еленою и поехал в свое отечество. Царь же Долмат вздумал на другой день своего коня златогривого объездить в чистом поле и лишь только разъярил коня как он сбросил с себя царя Долмата и, оборотясь попрежнему в серого волка, побежал и нагнал Ивана-царевича. „Иван-царевич“! сказал он, „садись на меня, на серого волка, а королевна Елена Прекрасная пусть едет на коне златогривом“. Иван-царевич сел на серого волка, и поехали они в путь. Как скоро довез серой волк Ивана-царевича до тех мест, где его коня разорвал, он остановился и сказал: „Ну, Иван-царевич! послужил я тебе довольно верою и правдою. Вот на сем месте разорвал я твоего коня на-двое, до этого места и довез тебя. Слезай с меня, с серого волка, — теперь есть у тебя конь златогривый, а я тебе больше не слуга“. Серой волк вымолвил эти слова и побежал в сторону, а Иван-царевич заплакал горько по сером волке и поехал в путь свой с прекрасною королевною.

Долго ли, коротко ли ехал он с прекрасною королевною Еленою на коне златогривом и, не доехав до своего государства за двадцать верст, остановился, слез с коня и вместе с прекрасною королевною лег отдохнуть под деревом; коня златогривого привязал к тому же дереву, а клетку с жар-птицею поставил подле себя. Лежа на мягкой траве и ведя разговоры полюбовные, они крепко уснули. В то самое время братья Ивана-царевича, Димитрий и Василий-царевичи, ездя по разным государствам и не найдя жар-птицы, возвращались в свое отечество с порожними руками; нечаянно наехали они на своего сонного брата Ивана-царевича с прекрасною королевною Еленою. Увидя на траве коня златогривого и жар-птицу в золотой клетке, весьма на них прельстилися и вздумали брата своего Ивана-царевича убить до смерти. Димитрий-царевич вынул из ножен меч свой и заколол Ивана-царевича; потом разбудил прекрасную королевну Елену и начал ее спрашивать: „Прекрасная девица! которого ты государства, и какого отца дочь, и как тебя по имени зовут“? Прекрасная королевна Елена, увидя Ивана-царевича мертвого, крепко испугалась и в горьких слезах говорила: „Я — королевна Елена Прекрасная, а достал меня Иван-царевич, которого вы злой смерти предали. Вы тогда б были добрые витязи, если б выехали с ним в чистое поле да живого победили; а то убили сонного, и тем какую себе похвалу получите? Сонной человек — что мертвой“! Тогда Димитрий-царевич приложил свой меч к сердцу прекрасной королевны Елены и сказал ей: „Слушай, Елена Прекрасная! ты теперь в наших руках; мы повезем тебя к нашему батюшке, царю Выславу Андроновичу, и ты скажи ему, что мы и тебя достали, и жар-птицу, и коня златогривого. Ежели этого не скажешь, сейчас тебя смерти предам“! Прекрасная Королевна Елена, испугавшись смерти, обещалась им и клялась всею святынею, что будет говорить так, как ей велено. Тогда Димитрий-царевич с Васильем-царевичем начали метать жеребей, кому достанется прекрасная королевна Елена и кому конь златогривый. И жеребий пал, что прекрасная королевна должна достаться Василью-царевичу, а конь златогривой Димитрию-царевичу.

Иван-царевич лежал мертв на том месте ровно тридцать дней, и в то время набежал на него серой волк и узнал по духу Ивана-царевича; захотел помочь ему — оживить, да не знал, как это сделать. В то самое время увидел серой волк одного ворона и двух воронят, которые летали над телом и хотели спуститься на землю и наесться мяса Ивана-царевича. Серой волк спрятался за куст, и как скоро воронята спустились на землю и начали есть тело Ивана-царевича, он выскочил из-за куста, схватил одного вороненка и хотел было разорвать его надвое. Тогда ворон спустился на землю, сел поодаль от серого волка и сказал ему: „Ох, ты гой еси, серой волк! не трогай моего младого детища; ведь он тебе ничего не сделал“. — „Слушай, Ворон Воронович“! молвил серой волк, „Я твоего детища не трону, когда ты мне сослужишь службу: слетаешь за тридевять земель, в тридесятое государство и принесешь мне мертвой и живой воды“. На то Ворон Воронович сказал серому волку: „Я тебе службу эту сослужу» только не тронь ничем моего сына“. Выговорил эти слова ворон и улетел. На третий день ворон прилетел и принес с собой два пузырька: в одном — живая вода, в другом — мертвая, и отдал те пузырьки серому волку. Серой волк взял пузырьки, разорвал вороненка на-двое, спрыснул его мертвою водою — и тот вороненок сросся; спрыснул живою водою — вороненок встрепенулся и полетел. Потом серой волк спрыснул Ивана-царевича мертвою водою — его тело срослося, спрыснул живою водою — Иван-царевич встал и промолвил: „Ах, куда как я долго спал“! На то сказал ему серой волк: „Да, Иван-царевич, спать бы тебе вечно, кабы не я: ведь тебя братья твои изрубили, а прекрасную королевну Елену и коня златогривого и жар-птицу увезли с собою. Теперь поспешай, как можно скорее, в свое отечество: брат твой Василий-царевич женится сегодня на твоей невесте — на прекрасной королевне Елене. А чтоб тебе поскорее туда поспеть, садись лучше на меня, на серого волка: я тебя на себе донесу“. Иван-царевич сел на серого волка; волк побежал с ним в государство царя Выслава Андроновича, и долго ли, коротко ли, — прибежал к городу.

Иван-царевич слез с серого волка, пошел в город и, пришедчи во дворец, застал, что брат его Василий-царевич воротился с королевной от венца и сидит за столом. Увидала Ивана-царевича Елена Прекрасная, тотчас выскочила из-за стола, начала целовать его в уста сахарные и закричала: „Вот мой любезный жених Иван-царевич, а не тот злодей, которой за столом сидит“! Тогда царь Выслав Андронович встал с места и начал прекрасную Королевну Елену спрашивать: что бы такое это значило. Елена Прекрасная рассказала ему всю истинную правду, что и как было. Царь Выслав весьма осердился на Димитрия и Василия-царевичей и посадил их в темницу; а Иван-царевич женился на прекрасной королевне Елене и начал с нею жить дружно, полюбовно, так что один без другого ниже единого мига пробыть не могли.

10 ответов:

Читайте также